Текст книги "Любовь и ненависть (СИ)"
Автор книги: Наталья Пафут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)
– С ним все нормально, – радостно оповещает всех Ричард. – Побольше отдыхать, есть и скоро встанет!
Я вижу, что Николас недовольно хмурится. Мы обменялись обеспокоенными взглядами. Мы опасаемся, что как только этот тупой Владыка очухается, сразу поползет на боевые действия.
Вечер. Мы все сидим вокруг огня. Пришел Анди, Кен – предводитель спасенных пленников, начальники каждой сотни. Из листьев, веток и одеял для Рема соорудили лежанку, чтобы он мог полулежать. Он уже выглядит лучше, чем утром.
– Докладывайте.
Сай взял слово:
– Потеряли двести шестьдесят человек. И то в основном потери были в первые десять минут сражения. Потом вмешался ты. Из магов потеряли Крейга и еще семнадцать человек. Много раненных.
Рем кивнул.
Рассказывает Ариэла. Пикник, нападение, оковы, избиение, тюрьма, мой приход… Николас потемнел лицом, обнял ее, я вижу, как дрожат его руки. Рассказывает Кен – захват Абсарокского поселения – орудия, мины, нападение ночью. Разговор на минуту заглох. Лукас, глядя в переносицу Сая, спросил:
– Откуда они узнали?
Очередь Зака – пыточная комната, бесконечные вопросы. Томеррен.
– Умер? – С надеждой голос Лиэма.
Время уже утекло далеко за полночь. Над головой простая, белесая, в распатлаченных космах облаков стояла ночь. Моя очередь. Как очнулась, нож в попе – Николас криво усмехнулся, – сообщения Рему, – чувствую, мой муж дернулся, погладила его по плечу, – благородное креландское общество, переживания, тюрьма, пороховой склад… – Теперь очередь Рема хватать меня за руку. Я продолжаю рассказывать – планы на побег. Уголок рта моего мужа нервно дергается, я поняла: он не злится, а просто очень беспокоится за меня. И мне тут же стало стыдно, что я доставила ему столько переживаний. – Мое плохое самочувствие. Помощь Анди. – Краем глаза заметила, что Анди покраснел как переспелый помидор. Чувствую, что гнев, и сожаление Рема мгновенно уступили место любопытству. Я знаю, потом он вытрясет из меня полную историю. Хихикаю про себя, представляя его реакцию. Рычать будет…
Дальше только плохие новости – Томеррен жив, огромная армия. Дарко собирает флот, планирует расчистку рифов около Хадгарских ворот… Молчание. Ардорцы глубоко задумались…Рем глубоко вздохнул, как будто пытаясь взять себя в руки, отчаяние висело в воздухе, как запах дождевых капель в разогретой пыли:
– Надо идти на Осгилиан… – начал Рем. – Я уничтожу их армию…
– Никуда ты, придурок, не пойдешь, – перебил его низкий голос Зака. – Сдохнешь! – Голос ардорца обрел силу, и в нем отчетливо слышалась с трудом сдерживаемая ярость. – Мне надоело смотреть как ты, идиот, умираешь!
– Это не обязательно должно быть легким, чтобы быть правильным Зак. Я же не собираюсь отправляться туда сейчас. – Я скептически посмотрела на мужа. «Не собираешься, потому что тебе даже свое тщедушное тело не подтянуть на дрожащих руках, посмотрим, как ты завтра запоешь» – Но мы должны ударить, уничтожить эту армию…
На лице Зака читался такой неприкрытый ужас, что у меня дрогнуло сердце.
– А заодно и себя! Ты когда контролировать магию научишься, малолетка всесильный! Вычерпал себя до конца, как зеленый юнец! Идиот! – Рем независимо смотрит куда-то вдаль. Сам понимает, что ошибся, увлекся, не остановился вовремя. А чувствовал, как что-то лопается внутри, понимал, что это может быть его последним ударом. Чувствовал нарастающее напряжение, гудение в лопнувших барабанных перепонках…
– Этого больше не повторится. Я учту ошибки… – В мрачном молчании ардорцы выслушали это сообщение. Не поверили…Я тоже не очень верю…
– Ты будешь сидеть взаперти, в Поселении, будешь сил набираться и ухаживать за своим ребенком, дебил! – Орет разъяренный Зак. Гигант нависает над своим Владыкой. Обезображенное лицо ардорца скривилось от ненависти, искалеченная губа задралась над длинными, как у тигра, клыками. С мертвенно-бледной кожей, просвечивающей сквозь короткую стрижку, и впалыми щеками он смотрелся как сама смерть. Ночной холод его не беспокоил. В одной рубашке и широких штанах, он был больше вооружен, чем одет: грудь перетянута заплечными ножнами, пара клинков пристегнута ремнями к бедру, на поясе – меч…Сейчас загрызет беспомощного Владыку… И все же после нескольких дней общения с этим здоровяком, я, кажется, начинаю понимать его. Сейчас его трясет не от ненависти, а от страха. Я видела это – именно страх скакал в глазах у Зака, руки дрожали, и губы у него прыгали, не от ярости… Я бросила взгляд на Шиару. Карие глаза, обрамленные длинными ресницами, смотрели на взбешенного мужчины со спокойным любопытством. Ее он тоже не напугал.
– Мы мать твою …. уже хоронить чуть не начали тебя! Могилку Сай уже начал копать! – Николас конвульсивно дернулся. Ему посчастливилось не присутствовать при этом, но он легко представил себе эту картину. Очевидно, что все на опушке абсолютно поддерживают Зака. Я тоже киваю.
Рем, кусая бледные губы, пожал плечами, ответил:
– Надо идти на Осгилиан. Мира останется в Поселении. Ударю и вы принесете меня к ней. – Посмотрел в глаза Заку, – обещаю, я буду осторожным, не переживай. Клянусь своим ребенком. – Помолчал. – А ты поможешь мне. Ты единственный боевой маг среди нас. – Рем вдруг пристально посмотрел на побледневшего вдруг Зака. – Ты же видишь, я не справляюсь. Мне нужна твоя помощь. – Зак вынужденно кивнул. – И никаких больше истерик про смерть и уход. – Казалось, Рем выпивал взглядом жизненную энергию огромного Зака, тот как будто сдувался, уменьшался на глазах. – Правда Зак? – Настаивал тихим, проникновенным голосом Рем. – Ты со мной? Ты присмотришь за мной? Ради Ардора и ради меня?
Зак моргнул растерянно. Хищный взгляд Зака чуть смягчился. Он вздохнул, пытаясь успокоиться, подышал, похмурился, с видимым трудом вороча тяжелыми мыслями и наконец кивнул.
– Посмотрим. Сначала полностью восстановишься. Полностью, слышал!
Рем покорно кивнул. Я подозрительно уставилась на хвостатого. Откуда это его смирение и покорность! Что за тихая, ранимая овечка лежит тут и невинно машет длинными ресницами? И не рычит, не приказывает! А где его вечно плохое и очень взрывное настроение? Что за игру он играет? И кто попался в его силки?
Зак
Конечно я присмотрю за ним. Какие могут быть сомнения! И все же я со смутным ужасом понимал, что этого недостаточно. Рем один, и если допустит хотя бы малейший промах, то его не станет. Это все равно что пытаться истребить муравейник, давя муравьев по одному. Как страшно. Так легко быть одиноким, без обязанностей и привязанностей. В последнее время жизнь навешивает на меня тяжелый вес нитей, которые превращаются в канаты, привязывающие меня к этой жизни. Еще одно обязательство, от тяжести которого я до сих пор шатаюсь. Ну что ж, пока моя смерть откладывается.
Еще немного поговорив, Мира вконец взбунтовалась, пинками и криками разогнав ардорцев и уставшего великого Владыку. Лунный свет прорвался сквозь дождевые облака, освещая осунувшееся лицо Рема. Всем очевидно, что ему нужен отдых.
Раннее дождливое утро. Завтра мы придем к Поселению. Здесь ловушек уже нет, все чуть расслабились. Мир предгорьев вокруг нас выглядит по другому.
Главное в горах было то, что, спускаясь и поднимаясь, мы меняли мир вокруг нас. Поднявшись наверх, мы видели один мир, со своей топографией, а спустившись – совсем другой. И в промежутке между подъемом и спуском он менялся несколько раз, на равнине на это нужно потратить дни пути, а тут изменение происходило быстро. Даже путешествие среди невысоких холмов приводило к тому, что через несколько шагов менялся цвет травы, освещение и вкус воды – чем ниже, она была теплее и мутнее. Вкус воды менялся и от времени суток. Мир менялся, и мы следовали ему, сами претерпевая изменения.
– Наконец я вымоюсь! – Мечтает Мира. Рем улыбается, с обожанием смотрит на свою Госпожу. Рядом идет Ариэла, согласно кивает. Как привязанный за ней следует Николас. Эти двое, казалось, полностью потеряли себя, совсем очумели от любви. Болваны. Вздрогнул, я здесь торчу с этими влюбленными кретинами. Сай, Лукас и Лиэм уже умотали к своим сотням, я же застрял в этом розовом счастливом цветнике…
Шиара все еще дуется за то, что вчера я ее отругал. Стоило ее за уши оттаскать. Убежала в авангард, ее помощь там нужна! До сих пор перед глазами все вспыхивает от злости и страха, как подумаю об этом.
Небо сгустилось и кажется низким. Дождь идет, не переставая. Вся наша сотня смешалась. Люди идут группами, разговаривают, что-то едят на ходу. Несмотря на дождь, среди людей царит приподнятое настроение. Скоро мы придем домой, в тепло, безопасность. Мы уже дома, я узнаю каждый кустик, знаю каждый изгиб каждой тропинки.
Шиара идет бодро, весело разговаривает со всеми, хохочет. Я все время держусь поблизости, бросая яростные взоры на любого мужчину, осмеливавшегося взглянуть в ее сторону. Опять взрыв хохота. Я посмотрел на нее. Она была прекрасна. В ней была тайна силы и хрупкости, таинство нежных цветов, распускающихся в только полумраке, в парящем свете луны. Я любовался на ее темные длинные волосы, обрамляющие ее тонкое лицо. Я наслаждался ее чуть хрипловатым голосом.
Чтобы не пялиться на нее, как одержимый, я принялся набрасывать в голове план нападения на Осгилиан. Где разместить Владыку, что надо предусмотреть. Я знаю Рема, если он что-то решил, изменить его мнение практически невозможно, легче помочь ему, а то сам убежит спасать мир… Хохот… Я жмурюсь от злости… «Так, Осгилиан…Со спины она выглядит тоже восхитительно. Прекрасная, до боли в висках, невероятно съедобная…»
Вечереет. Спускаемся в низину. Кругом вода и грязь, сапоги глубоко увязают в этой грязи. Земля цепляется за них, словно хочет их стащить. Нога у меня горела и саднила, начала болеть голова. Хлопчатый редкий туман, движимый ветром, плыл, цепляясь за верхушки сосен, тек над прогалинами и, как коршун над падалью, кружился меж ольхами над сизой прозеленью низины. С неба сочилась дождевая мгла. Я вижу, что Мира замерзла, ее губы посинели и дрожат. Рем с беспокойством смотрит на свою жену, не сводит с нее глаз, словно он пытался по лицу определить ее жизненные показатели.
Неожиданно поднялся ветер. Я удивленно моргнул. Рем лежит, бессильно откинувшись на носилках. Никто, кроме меня на него не смотрит – все заняты разговором. Ветер все крепчает. Темнота вдруг опустилась на землю черным пологом и резко приглушила все звуки. Все удивленно стали озираться – что происходит? В низине неожиданно установилась мертвая тишина. Люди замерли – ну что за беда пришла? Вдруг налетел очень теплый ветер, словно набравшись сил после краткой передышки, резко переменился на восточный, и принялся жестоко хлестать промокших людей колючими от жара потоками сухого воздуха. Ветер набирал силу – в небе затолпились облака, торопясь покинуть это негостеприимное место. Дождь прекратился внезапно, вечернее небо вспыхнуло, озаренное алыми лучами неизвестно откуда появившегося солнца.
Так, похоже я догадываюсь, что происходит с природой. Пока все еще озираются и удивляются случившемуся на их глазах чуду, я тяжело подошел к носилкам с мгновенно ослабевшим Владыкой. Рем резко побледнел, с глубочайшей волнующей яркостью я увидел, как его лицо теряет человеческие краски на моих глазах, внезапно осунувшееся лицо его с каким-то фиолетовым оттенком заострилось.
– Балуешься Владыка? – Тихонько спросил я, наклонившись к нему, – тучки разгоняешь?
– Тихо Зак, – заговорчески шепчет Рем, – не говори никому, а то Ричард меня убьет. Просто Мира замерзла очень, а ей нельзя заболевать. – Умоляюще смотрит на меня. Знает ведь, что нашкодил. Ну что с ним поделаешь. Мира действительно выглядела замерзшей. Ей, да и всем нам, предстояла бы очень тяжелая ночь. Попробуй – ка, промокнув до нитки, обсушиться в сыром лесу, под дождем, не имея смены одежды и никакого источника тепла, кроме маленького костра. Я вздохнул, грозно похмурился для вида:
– Хорошо, не скажу, только больше не колдуй! Нажалуюсь Ричарду – он тебя усыпит. – Рем поспешно кивает. Ричард такой, он может, а мы все, в том числе и Мира, подержим Владыку, чтобы целителю усыплять его легче было. Я напоследок погрозил Рему кулаком. – «Смотри у меня – ни-ни – я слежу!»
Рем с улыбкой смотрит на веселящихся девчонок, радующихся, что их одежда так быстро высохла. Николас тоже задумчиво смотрит на белого как полотно Владыку, хмурится, идет к Рему, я хмыкнул – сейчас тоже угрожать начнет. Да, вижу, раздувает ноздри, отчитывает. Рем обреченно кивает. Хорошо все-таки, что Рем высушил всех нас, вон и Шиара счастливее выглядит…
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. Остановка, завтра мы придем в Поселение. Наконец то! Я полностью разрушен, уничтожен. С трудом опираясь на дерево, сполз на землю. Как же я устал! Не только физически, хотя да, тихонько признаю сам себе – я очень ослаб. Я смертельно устал. Любое движение было мучительным. Казалось, каждый мой мускул соединен отдельным нервом с ногой. Стоило лишь попытаться согнуть правую руку, и я начинаю задыхаться от боли. Хотелось просто лечь и не шевелиться. Хотелось потерять сознание. Но устал я не только физически, но и морально – да, что там говорить – морально я полностью уничтожен. Моя душа требует отдохновения, успокоения, я разорван, и остались от меня только жалкие клочки, я заполненн до краев ею, переполнен и уничтожен, мне уже не собраться воедино.
Весь день Шиара провела со всеми этими многочисленными мужчинами, не замечая меня. Ну что ж, отлично, я всегда знал это. Она не моя, не для меня, урода – так, бабочка, залетевшая по воле судьбы на мой угасающий огонь – я брожу в потемках отчаяния…
Сполз на мокрую землю. Устал, устал… Мысли вяло перетекают, переваливаются, как тяжелые шары громозко и медленно громоздятся в черепной коробке…
Голова у меня бессильно свесилась набок, я чуть приоткрыл глаза – раздаются легкие шаги, шуршание, чувствую тяжесть на груди – Шиара уютно устраивается на мне, потягивается, потерлась щекой о мою грудь. Пришла! Ко мне! И вообще уставшему, разбитому человеку спать нужно, и уже ночь глубокая, а все не спится и не спится… Лежу в холодной луже, сапоги мешают, нога диким огнем горит, пояс впился под ребра, ворот душит, и этот кошмар уселся лапками на груди. Пришла! Ко мне! Как же хорошо!
– Ну, все еще дуешься? – Я моментально вспомнил, что все еще не простил ее, нахмурился…
Лежит на мне, земля же мокрая, слушает мое сердце, хорошо то как!
Протянув руку, она пыталась разгладить морщинку озабоченности, залегшую между моих бровей. Она улыбнулась, но морщинка не исчезла. Она погладила меня по щеке. Должно быть, я был страшно бледен. Она нахмурилась, покрутила мою голову в разные стороны, схватив меня за уши.
– Устал, везде все болит, очень зол… – Вынесла она вердикт. Я независимо смотрю мимо. Положила теплые ладони мне на виски, вспышка боли и по всему телу, разносится приятное онемение. Нога меньше дергает, есть шанс, что завтра смогу встать. Удовлетворенно кивнула, снова схватила меня за уши, поцеловала. Я, как тренированная обезьянка ответил на поцелуй.
– Ты ел сегодня что-нибудь, ардорец?
Я моргнул, пытаясь погасить горящее в моем взгляде желание. Внизу все затвердело. Ел ли я? Не помню, наверное ел, может нет…
– Не ел конечно… – Покачала головой. – Балда ревнивая. Я между прочим, мужа себе выбирала… – Чувствую злость начинает скрестись изнутри глаз, в груди зараждается рычание… Да что же это такое со мной? Какое мне дело? Я вдруг понял, в чем дело, и мне сразу стало хуже. Я жестоко ревновал! Я несколько раз глубоко вздохнул и попытался сдержать бьющееся, как сумасшедшее, сердце. Отпущу, конечно отпущу…
– А теперь ужинать, – сказала Шиара, переставляя мне на грудь непонятно откуда взявшуюся дымящуюся чем то отвратительно ароматным миску.
– Я совсем не хочу есть.
– Открывай рот, – твердо сказала она, – а то я вывалю все это тебе на голову.
В перерыве между ложками – пришлось-таки есть, в порядке самообороны – я успел выдохнуть:
– Я вообще-то в порядке. Можешь дальше идти и выбирать себе мужа…
Вздохнула:
– Дурной ты у меня… – Поцеловала меня. – Давай спать уже. Повозилась на мне, устраиваясь поудобнее. Покрутилась и затихла наконец. Она уснула. Ее дыхание стало медленным и ровным. Я задремал не сразу. Уже из-под деревьев, как из-под низко надвинутых клобуков, выбивались первые начатки неочнувшегося утра. Уже светало приступами, с перерывами. А я все лежал с откпытыми глазами. Слушал ее дыхание. Но вот стало светать дружнее. Лес весь наполнился сырым белым светом. Меня сморил легкий сон…
Серое небо прояснилось. В разрывы облаков хлынули оранжево-красные полосы рассветного солнца. Облачная завеса у горизонта приподнялась, и за ней показалась светлая полоска бирюзового неба. Несколько часов и мы дома. Все в приподнятом настроении.
Идем по проселку. Баюкающая звенит в ушах тишина. По тропе я опять иду позади всех – постоянно настороже, аж волосы на затылке дыбом встали. Направил Шиару вглубь отряда – надо поддержать Миру, а то она вон, совсем расстроена, Рему по непонятной причине снова плохо, с утра он в бессознательном состоянии, Ричерд недоумевает, а вроде так поправляться начал и опять полный упадок сил. С чего бы это? Шиара чувствовала мое волнение, не хотела оставлять меня.
Я легонько подтолкнул ее:
– Иди, иди. Вы еще не все цвета ленточек обсудили…. Да и будущие мужья вон тебя ожидают…
Я держался настороженно и страстно желал, чтобы у меня на затылке были глаза. Почему мне так неспокойно. Может просто от усталости и недосыпания? В голове крутятся обрывки каких-то воспоминайний, меня тревожит какая-то недосказанность, что-то, что я упустил, что же… Я сжался от какого-то мрачного предчувствия…
Позади, за зеленой непролазью ольшаника и березового молодняка, весело, красной ягодой, цветет шиповник…
Резкий звук рассек тишину леса.
Бомбежка началась в полдень. День был пасмурный и теплый, во влажном воздухе чувствовалось весеннее пробуждение жизни. Облака висели низко, и вспышки взрывов взлетали к ним, будто земля швыряла их против невидимого противника, чтобы его собственным оружием заставить его же ринуться в водоворот огня и разрушения.
Бу-бу – свист и земля взлетает под ногами. Еще и еще, воздух напрлняется серым дымом от десятков взрывов.
Откуда же взялись эти взрывы – это мины или нас обстреливают? Я увидел, как один из ардорцев упал: вначале лениво начал клониться на бок и вдруг, кинув руками, обнял руками землю и больше не встал…
Где эта страшная армия, которая напала на нас? Как с ними бороться? Мечами и луками? Эта армия соткалась из желтоватого тумана в игольчатом синем и сумеречном воздухе…На нас раздраженно свястя летят снаряды. Взрыв… Туманно… туманно… Бам-Бам – земля взрывается под нашими ногами.
Вперед вышел Николас, он бледен как полотно, его глаза пылают желто-красным и он полностью поглощен бушующей в нем магической бурей. Он присел, дотронулся пальцами до земли – задрожал лес утробно, огромной волной пошла земля на несколько миль в разные стороны. Над головой Николаса пролетела ярко-зеленая молния, еще одна, и он инстинктивно пригнулся. Дерево у него за спиной с грохотом рухнуло. Со свистом разьяренной змеи пролетел снаряд, взорвался на веселенькие зеленые и красные огонечки где-то за нашими спинами. Бам…Взрыв… Там Владыка, там женщины и дети. Как их защитить. Запоздалая мысль-воспоминание – они знают, где поселение, но не смогли найти вход. Вспоминаю, как там, в тюрьме, Томеррен говорил, что Рема ожидает сюрприз… Томеррен ведь прекрасно знает предгорья, он тут вырос, о чем мы, самонадеянные, думали! Домой хотели поскорее прийти, в теплые купальни залесть! Сквозь слезы и жжение, сначала расплывчато, а потом все яснее у меня перед глазами медленно встала картина: расколотая, покрытая красными пятнами почему-то зеленая земля… В ушах заложило…Я оглянулся. Рем и девушки под надежной охраной, насколько это возможно защититься от снарядов орудий. Ардорцы спешно отступают под защиту скал, только бы снаряды не вызвали камнепад, хотя, там, с Ремом, есть маги, они помогут… Николас опять ударил, земля вздыбилась мучительной волной. Мне такая магия не под силу, жду, когда придет моя очередь…Тишина. Может быть землятрясение, устроенное Николасом повредило их орудия, как далеко они? Сейчас на нас пойдет их армия? Замерли напряженные, ждем. Надо как можно быстрее уходить отсюда. Сколько времени им понадобится, чтобы поставить все свои опрокинувшиеся орудия… Обернулся ко всем, чтобы…
Удара я не слышал. Мощная взрывная волна подхватила меня и закружила, языки пламени вырвались из земли, ослепительно желтая пелена затянула небо, и, раскалившись добела, оно обрушилось на землю и на меня. Я задохнулся от жара, легкие мои, казалось, были сожжены, я упал как подкошенный, сдавил голову руками и задержал дыхание так, что голова чуть не лопнула. Я начал что-то чувствовать, но поперхнулся и сразу накатило удушье от оглушающей боли во всем теле. Последнее, что я видел, это ярко красная вспышка ослепительного огня, боль пронзила меня. Затем меня-таки разорвало, и я умер…
Николас
Он слышал отчетливый хриповатый рокот креландских орудий. Удар, еще один, по предгорью идет волна за волной. Может этого хватит. Сил катастрофически не хватает. Его шатает. Удар. Из носа течет что-то влажное. Закрывает глаза, надо собраться для еще одного удара. Зак что-то кричит… Николас понимает, что открытого сражения допускать нельзя – их слишком мало, они устали… Это хорошо продуманная ловушка. Их ждали. Тишина… Сил больше нет. Неужели у них появилось какое-то время на отступление. Зак обернул к нему бледное лицо, открыл рот… Взрыв сотряс предгорья. Николас увидел, как перед ним словно вспыхнул розоватый день, словно небо глубоко вздохнуло от очередного взрыва, Зак скрылся в облаке дыма… И сразу же розовый свет исчез, и небо стало черно-серым…
– З-а-а-а-к!
Николас отлетел, снесенный взрывной волной. Когда дым рассеялся он увидел, что семеро ардорских солдат остались лежать на земле, еще десятерых настигли осколки, они, раненые, лежали чуть в стороне от огромной воронки…
– Зак! – Шатаясь, Николас подошел к воронке…Зак был едва узнаваемой грудой изломанной плоти. – Зак… – и тише, со всхлипом, – Закки…
Орудийный гул погромыхивал справа, слева – надо убираться отсюда. Солнце разило землю отвесно падающими лучами. Оседала горькая тучная пыль. Николасом охватило несказанное отчаяние. Перед глазами болтался какой-то красный туман. Он ударил. Из носа хлестает кровь – недостаточно, сил нет, они все умрут, надо сконцентрироваться… Вдруг мир вздрогнул, казалось, деревья от страха поджали ветки, небо чуть наклонилось, прогнулось, воздух со стоном запульсировал, присел и по всей долине пошла дрожь, она начинаясь вяло, но чем дальше, тем большей волной взметалась земля и уже с диким ревом заканчивала судорожные конвульсии где-то там, откуда стреляли креландские орудия… «Что это, это не я!» Николас посмотрел назад. Это Владыка! Очнулся на несколько секунд… «Рем как всегда спасает наши задницы…»
Сзади послышались крики… «Обошли? Креландцы?» – грянуло в голове Николаса, он метнулся, не зная, какую команду подать, сил уже не было. Но через мгновение он разглядел длинные косы у некоторых бегущих на плечах и понял, что это свои – пришла подмога из Поселения. Тяжелые, рослые, запаренные в беге, ардорцы вдруг остановились, и, бледно сверкнув разноцветными глазами, подхватили Владыку, немощных, раненных и убитых, и побежали под защиту скал.
Все кончилось. В лесу, полном огня, стоял нестерпимый запах пожарища и смерти. Пламя, красное и зеленое, желтое и белое, то змейками пробивалось сквозь рухнувшие деревья, то вдруг беззвучно вздымалось над кронами, то почти нежно лизало уцелевшие стволы, прижимаясь к ним вплотную, пугливо и осторожно обнимая их, то бурно вырывалось из зияющих воронок. Кругом неистовствовали снопы огня, стены огня, вихри огня. Николас и Киан подхватили мертвого Зака. Поддерживаемый под безвольные, обоженные руки ардорцами, тело Зака тихо покачивалось, чертило поломанными ногами землю… Завыла, заорала Шиара… Между высоко вздернутыми острыми, окровавленными плечами его болталась, свешиваясь назад, белея торчмя поднятым подбородком, черными губами, окровяненная, разбитая голова…
