Текст книги "Любовь и ненависть (СИ)"
Автор книги: Наталья Пафут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
– Да вроде ничего не сломалось, как видишь, – с улыбкой ответила Шиара. Ее глаза сияли, она была великолепна.
Я вздрогнул. Я мог сломать ей что-то, она такая маленькая, понимаю теперь Рема, почему он был такой испуганный постоянно, даже лежать рядом страшно с такой маленькой пичугой, не то что дотронуться:
– Ты, может, и нет, креландка, а вот я могу сломаться.
Она взглянула на меня, погладила по впалому животу:
– Ты такой тощий, вон ребра торчат и бедра…Надо будет тебя откормить…
“Не надо меня откармливать, все равно умру скоро» – Я приподнял голову, скептически оглядел себя, надо же, а я и не смотрел на свое тело веками. Весь в шрамах, старых и свежих, прямых – от ножа и рваных – от кнута, глубоких – от пуль, уродских от огня палача – урод и чего она так вцепилась в меня…
Она притягивает меня, как магнит, вытаскивает меня из какой то глубокой, черной воронки, с болью, с хрустом, я чувствую агонию, не хочу… не хочу ведь? Шиара наклонила голову и поцеловала меня.
– Ну что? Пойдем на встречу с моей будущей парой?
Все внутри меня зарычало. Хватит ли у меня сил отдать ее?
Утро было ярким и свежим. Голубое небо полно сверкающих белых барашков. Среди деревьев распевал черный дрозд, маленький черный комочек с желтым клювом и голосом, в котором пела сама весна. Шиара шла впереди меня. Она шла и с каждым ее шагом всё выше вырастало слепящее сияние, пока раннее утреннее солнце не встало нимбом вокруг ее головы. Я, как привязанный, иду за ней. Хотя почему как – я и есть – на коротком поводке, в руках этой девушки.
На дереве запела птичка, я вздрогнул всем телом, приготовил нож. Лес наполнен звуками, тяжело взлетел тетерев из кустов, прокричал какой-то зверь – мне страшно. Оглядываюсь…
– Я позабыл.
Мы сделали короткую остановку для перекуса.
– О чем позабыл?
Сквозь тонкую рубашку я чувствую ее теплую грудь.
– Обо всем. – Я говорю очень тихо, прижав губы к ее волосам, вздохнул ее запах, да, моя. Шиара сидит на моих коленях – нечего ей сидеть на земле, замерзнет еще.
– Позабыл о радости. О страхе. Больше всего о страхе…
– Я очень долго не испытывал страха, – пояснил я. – Но теперь, похоже, начинаю бояться всего.
“Потому что теперь мне есть что терять” – Я понял каким сильным я был, каким нерушимым, до сих пор. Теперь же я трясусь постоянно и подскакиваю от каждого звука.
Чуть подавшись назад, она запрокинула голову и подняла на меня взгляд. Мои руки крепко обнимали ее за талию, ее глаза были темны – бездонная вода в омуте. Но через секунду выражение ее лица изменилось, и она быстро поцеловал меня в нос.
– Не бойся Зак, я с тобой, я хороший воин. Я защищу тебя. Помни, тебе еще меня замуж выдавать! – Я вздрогнул. Воин! Погрозил ей кулаком перед носом.
– Зак, ты знаешь где мы?
Я фыркнул. Ардорец никогда не потеряется в горах!
– Мы спустились с Рилжа и уже в четверти мили от Макгилеев. Еще дня три-четыре и мы пришли.
Мы поднялись уже глубоко вглубь предгорий. Ловушки уже не попадаются. Видимо, креландцы установили их только при выходе из предгорий в долину. Прошел еще час, когда я ощутил неприятное покалывание где-то возле затылка. Это могло быть просто разыгравшееся воображение: мне было гнетуще страшно, смогу ли я защитить Шиару, у меня только нож, что я один смогу сделать против целого отряда? Темный лесной воздух, казалось, дышал угрозой, за любым резким поворотом мне мерещилась засада, и я напряженно ожидал нападения весь сегодняшний день. Но теперь я знал каким то десятым чувством – мы в лесу не одни. Волосы встали дыбом у меня на затылке. Воздух неожиданно наполнился целой гаммой запахов и звуков, мои нервы натянуты как струна. Я жестом остановил Шиару. Она замерла. Лицо ее сделалось пепельно-серым. А потом мы услышали, как что-то хрустнуло в чаще справа – краткий сухой звук ломающейся ветки, какой не может произвести ни ветер, ни животное. Реальная опасность имела свой вкус – сильный, как лимонная кислота. Моя ладонь предостерегающе сомкнулась на руке девушки, она сильно вздрогнула, посмотрела на меня огромными, широко распахнувшимися от ужаса глазами:
– Что? – беззвучно шевельнула она губами, сжав руку на своем карабине.
Я выхватил из ее рук ее дурацкое оружие. Показал жестами:
– Здесь стоять! Не двигаться! – Стоит, раздувает ноздри, трясется, воин. Показал ей кулак:
– Прибью!
Выпучил глаза, оскалил клыки:
– Я не шучу!
Кивает недовольно. Хмурится. Я тихонько двигаюсь в сторону звука.
Неожиданно тихий вечер взрывается звуками.
– Сто-я-ть! – В мою сторону летит стрела. Кто-то бежит в мою сторону.
– Там! Сверху! – Я бегу в другую сторону от Шиары, может ее и не заметят… Меня кто-то преследует. Я поскользнулся на раненной ноге. Настигает. Видимо, убивать не хочет, конечно, их цель брать нас живыми. Я резко развернулся. С рычанием я схватил мерзавца за горло. Тот отчаянно сопротивляется. Шум нашей схватки походит на хлопанье флагов по ветру. Мой противник одет в черную куртку, «а где же их привычная красно-белая форма?» – отметило вскользь мое сознание, ударил ублюдка по почкам, слышу глухой стон, махнул ножом – увильнулся от меня – сильный он какой. Повалил креландца на землю, слышу к нам подбегают еще солдаты, все, мне конец. Схватили, чувствую сильный удар по голове. Я повалился ничком на землю в полуобморочном состоянии:
– Поймали!
– Тащи сюда!
Мое несопротивляющееся тело подхватывают и волокут куда-то.
– Ардорец! – Изумленное оханье. Меня отпустили. Я обалдело трясу головой. Ну и кто там поймал меня? Оглянулся. Открыл рот от изумления – я окружен ардорцами.
– Это Зак!
Новости уничтожили меня. Нападение на Поселение. Похищение Владычицы. Свадьба. Беременность! Ариэла в положении! В руках креландцев! Удар по Сорве!
Оказывается, я был захвачен передовым отрядом ардорцев. За ними следует ардорская армия, насчитывающая около восьми сотен человек. С ними идет сам Владыка. Я схватил Шиару и тороплюсь увидеть друзей. Надо предупредить их о ловушках.
Вид Николаса потряс меня. Создавалось впечатление, что этот ардорец много раз умер, его тело полежало на солнце, посохло, погнило, а потом ожило снова. Николас немыслимо похудел, его лицо было белым, как лист бумаги, глаза глубоко запали и сверкали нездоровым блеском. Глаза поражали красно-желтым оттенком. Этот человек очень страдал, да, что тут говорить, он был живой, воплощенной болью.
– Николас, брат, сожалею, – прошептал я. Я потер лицо, в висках начало стучать, а затем открыл рот… только чтобы обнаружить, что мне нечего сказать. Печаль, обрушившаяся на меня, поглотила все слова, оставив лишь странное, пустое онемение в голове.
Все, что Николас мог сделать – это кивнуть.
Если я сначала решил, что Николас выглядит плохо, то, посмотрев на Рема, безмолвно выпучил глаза, всхлипнул, нет, этого не может быть, все снова, все повторяется, я понял, что Владыка умирает. Рема несли на носилках. Я пошатнулся, увидев это. На секунду мне показалось, что почва уходит у меня из-под ног. Воздух стал как вата и вязко липнул к легким.
Я спросил Ричарда, насколько мог спокойно, каким-то далеким голосом, словно спрашивал кто-то другой:
– Что, что с ним? – Я едва мог шевелить враз пересохшими губами, – ранен?
– Его Госпожа, Зак, он умирает вдали от своей Госпожи. – Ричард выглядел смертельно измотанным.
– Но ведь, вы говорили, что теперь он сможет… быть… – В груди снова ожило раздражение, глухая ненависть к Госпоже моего Владыки, эта стерва поставила его в такое зависимое, жалкое состояние… И теперь он умирает из-за нее. И осознание этого еще больше вывело меня из себя.
– Мог, долго мог, но он тает. Похищение Миры, огромное расстояние между ними. Удар по Сорве. Сумасшедший стресс – все это обессилило Рема. Ты еще не видел его вчера, он хоть в сознание пришел сегодня. Видимо, Мира смогла найти себе целителя там.
Лицо Рема посерело, утратив все краски, даже губы были сине-сероватого оттенка. Глаза были полузакрыты. Веки не шевелились. Он лежал на боку. Я еще издали увидел его тощие ноги, остро согнутые в коленях. Я встал возле него на колени, – «жив ли он?» – панически спросил я себя, стараясь уловить хоть вздох или хрип; но не слышал ничего, вокруг была полная тишина.
– Рем, – тихо позвал я.
Я видел, как он вдруг вздрогнул. Открыл глаза. На его похудевшем лице жили только огромные фиолетовые глаза. Тревога за жизнь любимой сверлила его мозг, не покидала его ежесекундно, наведывалась днем и по ночам, он не кричал, не рвал на себе волосы, он окаменел как мраморное, холодное изваяние и тогда то, что копилось в душе, взнузданное до времени его железной волей, – рвало плотины через единственную его брешь – через глаза: боль, вся дотла, билась в немом крике в его полубезумных глазах…
Рем спокойно улыбнулся. Ровным голосом сказал:
– Привет Зак, я рад, что ты жив.
– У меня плохие новости Владыка…
Сгущались сумерки. Черную перистую тучу ветер гнал с запада ветерок. Откуда-то с болота подползал пресный запах мочажинника, ржавой сырости, гнилья; гукала какая-то птица. Мы совещались. Здесь собрались все ардорские командиры, человек сорок. Рем, обессиленный, с помощью Николаса прислонился спиной к дереву, горит костер, освещает острые углы его пепельно-серого лица. Николас время от времени вскакивает и начинает ходить по поляне, снова садится, а затем снова возобновляет расхаживание вперед-назад. Я стою около дерева, с тоской смотрю на темное небо. Шиара рассказывает: Ловушки, минные поля, орудия, бомбы, карабины, взрывающиеся сети, газ…
Лукас, кирпично-красный, с мокрой от пота спиной, жадно облизывает зачерствелые губы, слушает. Ричард качает головой.
– Лучшее препятствие – это ветер, тяжело целиться…
– Темнота…
– Дождь заливает искру, нужен огонь, чтобы привести орудие в действие…
– Минные поля можно обходить…
– Не знаю, жив ли он, придавило его камнями, одни ноги торчали… – В усталых глазах Лиэма мячиками запрыгала радость при известии об возможной смерти Томеррена.
– Поганый он, человек… – Качает головой Лукас. – Гадость, смердит на земле, живет вроде гриба-поганки. Надесь издох…
– Тюрьма находится на юго-западе, надо напасть вот здесь… – На земле, скудно освещенной огнем костра, рисуется план Мелеборена. Лиэм водит палочкой, – вот здесь будет Владыка, – ты уверен, что сможешь ударить? – Я с сомнением поджал губы, этот мешок костей даже ходить не может. Николас посмотрел на него с жадной надеждой, – Рем твердо кивнул. – «Мальчишка совсем сдурел».
– Будем ждать сообщения от Миры…
– Какого сообщения? – Перебил я Сая, – она теперь и магом-менталистом заделалась? – Вижу, как лицо Рема скривилось. Мне объясняют. Я беспомощно хлопаю глазами.
– Это что, реально? – Смотрю на Рема. Кривые судороги сводят его посеревшее лицо, выдавливают из орбит глаза, наполненные болью. Спокойно кивает.
– На месте мы будем через два дня… – продолжает Сай. Резко остановился, уставившись на Рема. Все видят, что из его носа неожиданно потекла струйка крови, он вытер ее локтем, снова течет. К нему подходит Ричард, положил руки Владыке на голову. Лицо целителя блестит от пота. Он тяжело дышит – изо рта у Рема потекла кровь.
Через десять минут совещание продолжается. Я посмотрел на Владыку. Его лицо было ясно, напряженно и спокойно. Несмотря на его слабый голос, он твердо произнес:
– Шиара, огромное тебе спасибо за помощь. У тебя колоссальный опыт и знания, которых, к сожалению, нет ни у одного ардорца. Я буду очень тебе признателен, если ты будешь открыто высказывать свое мнение. Я действительно понимаю как сильно ты устала и что ты хочешь быть в безопасности, но не могла бы ты пойти с нами? Боюсь, у нас недостаточно знаний, чтобы обойти все эти ловушки самим.
Ну конечно эта дура согласилась! А Рем о чем думал – брать женщину на войну. От злости у меня круги перед глазами вспыхивают.
– Никуда ты не пойдешь! Дадим тебе группу сопровождающих и в Поселение!
Все обернулись, кто-то ахнул.
– Чего уставились? – Сейчас озверею. Схватил эту дуру за локоть, потащил подальше от любопытных взглядов. Тряхнул ее хорошенько:
– В Поселение пойдешь! Поняла! – Сквозь пелену усталости пробилась одна четкая мысль: Шиара должна быть в безопасности.
Смотрит на меня, глазами сверкает.
– Нет, не поняла! Вы там все повзрываетесь, дурак!
– Я теперь сам умею эти ловушки различать!
– И каждую третью пропускаешь, тупой осел! Прекрати приказывать мне!
Наши вопли разносятся по всему лагерю. К нам подходит Сай, останавливается на безопасном от меня расстоянии, знает, что я опасен, когда в таком состоянии:
– Зак, клянемся, мы будем оберегать твою женщину…
Мы оба взвились громким криком одновременно:
– Это не моя женщина!
– Я не его женщина!
Сай примирительно выставил руки:
– Понял, ошибся…
Глубокая ночь. Все разошлись спать. Я оставил Шиару, спящей, укутанной в теплые одеяла. Подошел к лежащему на опушке Рему. Он приоткрыл один глаз, услышав меня. Я плюхнулся рядом с ним, со стоном наслаждения вытянул уставшие, гудящие ноги…
– Хреново выглядишь малыш, – приподнял его голову, положил себе на ногу.
– Похудел, поседел…
Рем бледно усмехнулся:
– Да ты тоже мясом не очень то оброс…Помолчал, повозился немощно, устраиваясь поудобнее, я помог ему подтянуться повыше…
– Я рад, что ты вернулся Закки, мне очень тебя не хватало…
– Я тоже, тоже рад… – Покрутил голову подопечного, рассматривая. – Повзрослел ты, мальчишка. Не видел тебя с самого императорского мальчишника. Ну, рассказывай…
– Я влюбился! Знаешь, она самая лучшая! Ее зовут Мира… – Рассказывает, глаза ожили, на щеках выступил слабый румянец. Как увидел ангела, как танцевал с ней на балу, а она вдруг заступилась за него, церемония, его смерть, побег, лес, покраснел, ну, дальше личное…
Я посмотрел на его ошейник, подергал, поковырял:
– Да, серьезная штуковина…
Свадьба, беременность…
– Поздравляю, малыш Реми, ты скоро будешь папочкой!
– Зак, она там умирает! Мне так страшно!
– Вытащим, не бойся. Я же с тобой. Я лично пойду за ней…
Рем слабо улыбнулся, чуть расслабился, он привык мне доверять:
– Нянька Закки, – я усмехнулся, вспоминая свою старую кличку. – Она хорошая, твоя креландка, мне понравилась и ребятам тоже…
– Она не моя и не креландка, – Рем удивленно вскинул на меня свои гигантские глаза, выглядевшие еще больше на похудевшем лице, – она из какой-то там Гренадии, завоеванной Креландией.
– Да какая разница, мне нравится твоя женщина…
– Она не моя женщина, засранец.
– Твоя, твоя, рассказывай…
Я рассказал. Тюрьма, пытки, Томеррен, побег…
– Они теперь знают где поселение. Кто-то из наших не выдержал пыток…
– Да, но входа не нашли, скалы обстреляли, на пикник девчонок наткнулись…
Рем вздохнул грустно…
– Ты был там так рядом… Жаль, ты не знал…
– Жаль… – Помолчали. Я вижу, как Рем устал, под его губами и скулами залегли тяжелые синие тени.
– Давай спать малыш…Тебе Арнелия привет передавала…
– Отпустил, да? Наконец то… Закки, я так долго держал тебя, а ты все вырывался, – бормочет сонно, – а я все не отпускал, я так устал, а ты такой сильный, было тяжело…Я рад…
– Его глаза закрываются, голос мягко уплывает в сон. Я вижу как он ослаб, у меня щемит сердце от боли за друга, брата, воспитанника… Рем заснул тревожным сном, между его бровей залегла складка волнения… Немыслимой силы аура Владыки перестала давить на окружающий мир. Природа очнулась. Кажется, даже трава приподнялась с облегчением. Послушался вдруг звон комаров, уханье ночных птиц, деревья зашелестели, заскрипели…
Подошел, шатаясь от усталости, Ричард:
– Спит?
– Да, – шепчу.
– Наконец то заснул сам. Ты просто волшебник, Зак. Он уже несколько ночей не спит.
– Как он? – Хотя чего спрашиваю, вижу ведь все…
– Еще чуть-чуть и в кому впадет. Я ничем помочь не могу. Он очень слаб. Твое возвращение обрадовало его очень…
– Я знаю…
Глава 9
Мира
Темная туча наплывала над далеким лесом предгорьев, подчеркивая, сгущая кинутые на землю линялые, непередаваемо-грустные краски вечера.
Я сидела на скамейке и отдыхала. Скамья стояла на самой вершине холма, противоположный склон которого резко обрывался высоким утесом. Моему взору открывался прекрасный вид на весь город внизу, далее поля, ветвистая дорога в сторону леса, какие-то полуразрушенные дома, вдали – темный лес, на горизонте дальше – синяя гряда высоких гор.
Там где-то сейчас мой Рем, идет ко мне. Скоро я его увижу, он меня поцелует, пожалеет, наругает… Как вспышка зигзагистой молнии, перерезало мысли короткое воспоминание: лес, бурые стволы деревьев в зеленом пышном уборе; влажный, горячий блеск фиолетовых глаз моего мужчины, сладкое наслаждение…Вздохнула… Зря я начала все эти воспоминания, расстроилась только – попыталась и не смогла найти в душе точку опоры, чтобы остановиться в болезненных раздумьях и вернуть себе прежнее ровное настроение. Мне так страшно без него. Опять вздохнула, я чувствую, что мой муж слабеет, знаю как часто он теряет сознание, я знаю его боль. Ошейник высасывает его силы. Надо торопиться… Завтра, все случится завтра.
Ноги заледенели от неподвижности, спина и плечи давали о себе знать, я чувствовала дикую усталость, но не уходила, я прощалась с жизнью, на всякий случай. Как грустно, поплакать что ли? Со всех сторон обдумала эту идею. Не стоит пожалуй – Рема расстрою еще больше, да и не помогут мне слезы. Надо еще раз все обдумать. Так. Одежда у меня готова – черные брюки для верховой езды, высокие сапоги, плотная курточка. Приготовила два факела, спрятала в кусты, недалеко от склада. Только бы дождь не пошел завтра. Усмехнулась, чуть больше года назад единственным моим переживанием было, что дождь испортит мои шелковые платья и прическу, теперь я боюсь, что не смогу зажечь факел чтобы взорвать пороховой склад. Могла ли я, избалованная принцесса, когда-нибудь предположить, даже в самом моем худшем кошмаре, что это будет моей судьбой. Встряхнула головой. Прекрасная судьба, не жалуюсь… Дальше: Завтра напишу Рему, чтобы они были готовы. Закусила губу, надеюсь, очень надеюсь, что я справлюсь. Чувствую я себя намного лучше, сильнее, опять кушать хочется постоянно. Достала пирожок из сумки, откусила кусочек. Завтра, малыш, завтра мы увидим твоего папочку…
Напряглась, прислушалась: опять далеко, глухо, как в вату, рокочуще бухали орудия, редко и далеко. Кого они там расстреливают? Кто в кого стрелял – никому не было известно. Даже по ночам. И днем не успокаивались. Прислушалась и убедилась – да, это не гроза – тяжелые креландские орудия. Тяжело, далеко и глухо. Вот еще раз: бу-у. бу-уу…
Утром тупой болью в спине вспыхнуло сообщение от Рема: «мы здесь» – У меня ускорилось сердце от счастья. Душа пела. Он здесь, здесь, рядом, недалеко. Прямо сейчас я могу побежать к нему и уже через час смогла бы обнять, поцеловать… Нельзя. Как я буду смотреть потом в глаза Николасу, ардорцам. Нет, я нужна своим людям. Но как же все-таки хорошо! Выглянула в окно. И дождь не пошел, на небе ни тучки! Рем знает, что я рада, я почти вижу, как он улыбается, погладила себя по животу, «не переживай, любимый, в животике тоже всем хорошо и уютно»
Вздохнула. Ну что ж, теперь моя очередь. Взяла противный нож, села на кровать, как хорошо было, когда ничего не болело, ну это ведь последнее мое сообщение, перед встречей… я верю, я надеюсь…
Высунув из губ кончик прикушенного языка, сопя от напряжения, начала вырезать: С.Е.Г.В.П.О.Л.Н.О.Ч.Б.Е.Ж.И.М.
Вот и все – время обозначено. Нога болит. Надо поесть что-нибудь.
Лукас
Наконец закончился этот сумасшедший бег. Останавливались только для обхода очередной смертельной сети, колыхающейся тусклым металлическим светом между деревьев. Для обхода мин, капканов, ям…
– Сколько же их здесь! – Потрясенно повторяет Сай. – Шиара, ты спасла нас!
Женщина Зака устало кивает. Сил на внятный разговор нет ни у кого. Постоянное напряжение, тревожное всматривание вперед, под ноги, по сторонам. Голова гудит, глаза устало слезятся, нельзя расслабляться, нельзя… Бежим…Зак впереди, хмурится, волнуется за Шиару, за Рема, тот так и не пришел в себя утром. Напряжение на его изуродованном шрамами лице было очевидным: челюсти сжаты, брови низко опущены. Ричард не отходит от носилок. Бежим. На подходе к Туаурской возвышенности стали явно слышаться орудийные грохотания вдалеке.
– С кем они там воюют? – Тревожно ворчит Крейг. – С нашими что ли? Может наши с другой стороны напали на них?
– Быстрее, быстрее, – торопит всех Николас, его лицо, черное от усталости, прочерченное ручейками пота, – быстрее…
Муть свинцом налила темя. – Быстрее, бежим. – Теплился пасмурный июньский день. Текучие облака табунились на небе, застлили солнце. – Быстрее, быстрее… – Сбоку крик,
– Бери левее! – Крик подхватывается по цепочке, – левее, левее, ловушка…
Вечер. Бежим. Впередиидущие с факелами, скоро придется остановиться на привал, бежим пока хоть что-то видно…В сиреневой рыхлой темноте вязкие плавают глухие голоса. Мутно синеют лица, контуры ардорцев рассасываются в лесной невиди.
Отсыревшая темнота давит на глаза.
– Стояяять! – Люди без сил попадали, где стояли. Разбитые усталостью, голодные, легли спать. Несколько часов отдыха и вперед, вперед. Никого заставлять не надо, все и так все понимают. Надо торопиться…
Угрюмое утро. На еду нет времени, потом, все потом. Последний рывок. Минное поле, идем гуськом.
– Рем очнулся!
Окружили его носилки.
– Несколько часов и мы на месте.
– Скорее, пишите Мире, пока я в сознании, надо дать ей знать.
Сай повернул его на живот, вырезает: «М.Ы.З.Д.Е.С.Ь» Ричард в то же мгновение залечивает порезы на спине. Владыка и так ослаб, нечего ему еще кровь терять. Через десять минут ответ, слова Миры передаются назад, по рядам: В полночь, они бегут сегодня в полночь! Эмоции прорывают все плотины, маска контроля слетает с лица Рема, его черты искажены ужасом – сегодня!
– Рем, верь нам, мы вытащим твою жену, вытащим наших людей, – сказал Зак, на его лице появилось выражение горечи, взгляд стал колючим, очень опасным.
Побежали снова. Сзади – перекличка голосов, басовитая команда.
– Мины впереди! – Обходят. Вперед…
Под ними, тронутая полуденным зноем, лежала Туарская равнина. Все открывалось как на ладони. Справа зубчатилась каемка леса, в нее вонзалось отточенное жало ветвистой дороги. Недалеко внизу виднелся Мелеборен. Невиданной красоты был город…Раньше, когда-то… Вся долина слева от города была заполнена креландскими войсками.
Все молчали, зажатые в кулаке одного чувства. Лукас прислушивался к учащенному бою сердца, будто кто-то маленький, но тяжелый, там, в левой стороне груди, делал бег на месте. Лукас сознавал, что владеет им совсем иное чувство при взгляде на этих чужих людей, уродующих его землю, убивающих его народ, чем то, которое испытывал он раньше. Страха больше не было, была только ненависть. Он чувствовал небывалую силу внутри себя, он готов был выпляснуть свою ненависть небывалым огнем. Лукас почувствовал, как сила рвется из глубин его существа, будто сама его душа выталкивает ее вперед. Уничтожить их всех, развеять в прах…
Вся долина внизу до самых синих гор вдалеке цвела и зеленела. По берегам прозрачных водяных потоков шумели рощи, отливая всеми оттенками зелени.
Ардор – место света и надежды, память о котором хранилась в сердцах ардорцев на протяжении всех двух тысячелетий.
Не земля принадлежала им, они принадлежали этой земле…
Теплый, ясный вечер. Все ждут.
Относительную тишину только нарушают вопли Зака и Шиары.
– Ты останешься здесь! Ты поняла кретинка! – Лукас вздрогнул, когда Зак в таком состоянии мало кто осмеливается перечить ему. С уважением посмотрел, как Шиара прокричала ему в ответ что-то бунтарское. Ух ты, она даже ударила Зака в плечо. Сай заинтересованно смотрит, как Зак разбирается с «не своей женщиной». Рем уважительно кивает головой – «сильна, да, сильна». Крейг закатывет глаза – «ой, что сейчас будет…»
Глаза Зака потемнели, его лицо перекосилось от ярости, кажется, даже пар идет из носа:
– Воин мать твою…тра-та-та… – Лукасу хочется прикрыть застенчиво уши, – «тоже мне, солдафон, нельзя же так с женщиной…Ой…» – Шиара выкрикивает ему что-то очень похожее, – «все-таки не стоит леди знать такие слова…», замахивается, подпрыгивает – влепляет звонкую пощечину Заку, кричит что-то про дебилов нервных. «Ох, зря она так с Заком, зря». Порачивается к нему спиной с криками:
– Я солдат, все равно пойду!
Зак с ревом сгреб ее за ворот плаща и развернул лицом к себе. Сейчас ей нос откусит, клыки выставил, глазами бешенно вращает:
– Останешься при Владыке!
Креландка попытается вырваться, но безуспешно. Зак тряхнул ее хорошенько, и вдруг наклонился и поцеловал. Шиара подпрыгнула, как горная коза, запрыгнула Заку на руки, обхватила его голову и ответила на жадный поцелуй.
– Возьми меня с собой Зак;
С рычанием ее поволокли прочь, а ардорцы застенчево отводят взгляд, не желая вмешиваться и нарываться на неприятности. С Заком иметь дело опасно, тем более когда он в таком возбужденном состоянии.
– Рем! – Ревет взбешенный мужчина, грозно нависает над своим Господином, – присмотри за ней! Чтобы она от тебя ни на шаг не отошла! Голову тебе откручу, мать твою Владыка, если убежит! И сам лежи тут тихонько! – Владыка испуганно поджимает уши, хлопает глазами. Кивает головой поспешно…
Зак повернулся к ним спиной и пошел в холодную ночь. Время пришло. Друзья согласно кивнули, погрозили Владыке кулаками и последовали за Заком, держась чуть позади. Ясное дело, они понимали, что тот едва себя сдерживает, и что сейчас ему требовалось пространство, чтобы не начать убивать всех и вся.
Ушли… Время тянется медленно. Была ясная, лунная ночь, звезды затягивало сыростью. Все напряженно вслушивались, но тишина стояла непроницаемая. Все предметы вокруг были отчетливо и преувеличенно реальны, – так бывает, когда не спишь несколько ночей.
– Сколько времени? – Спросил тихо Ричард. От этого тихого вопроса все подскочили…
– Скоро полночь, сейчас начнется, – кто-то ему ответил.
Рем лежит, выпучив глаза, приоткрыв рот от напряжения, он весь превратился в уши…
Шиара вытянула шею, всматривается в звенящую тишину…
На лице Ричарда – глухое отчаяние…
Воздух потрескивает от напряжения…
Наконец все услышали – надрывно грохнули креландские орудия, затрещали ружья, все закрылось клубами белого дыма.
– Наши пошли в атаку, – шепчет кто-то… – их сейчас повырезают всех… – Шиара всхлипнула…
А потом все услышали ЭТО – Казалось, даже звезды дрогнули, словно качнулся гигантский колокол ночного неба. Деревья затряслись. Птицы с жалобным курлыканьем взлетели в ночное небо. Все услышали ряд мощных, раскатистых звуков гигантских взрывов со стороны города. Звуки были довольно далекими, но быстро приближались. И снова тишина…
– Ну Владычица дает! Чем это она так шарахнула?
Рем посерел еще больше, он чувствует боль Госпожи.
За лесом пухнул орудийный гул, еще; теперь он потрясал слух ардорцев, оставшихся при Владыке, заставляя нервно настораживаться, в промежутки частили ружейные залпы.
Шиара сделала судорожное движение – туда, на помощь… Рем покачал головой. Девушка упала рядом с ним, обхватила голову.
– Боюсь, миледи Шиара, – сказал спокойно Рем угрюмо сидевшей рядом с ним девушке, – тебе придется остаться со мной. Твой монстр мне голову оторвет, если решит, что я позволил тебе подойти к опасности ближе, чем нужно.
– Он не мой, – буркнула девушка. И всхлипнула, – так страшно за них, за него…
– А кто же сомневается…Страшно…
– Он ведь без мозгов, всегда впереди, себя не бережет! – По ее щекам полились слезы.
– Да, он такой… – Рем помолчал. Улыбнулся хитро, подмигнул. – Ну мы ведь ему поможем? Незаметненько?
Рем подозвал Ричарда. Что-то приказал ему. Ричард энергично возразил. Рем вежливо настаивал. Ричард размахивает руками, Рем отдал короткий приказ, Ричард поник, как сдулся весь, кивнул. Позвал другого ардорца на помощь, объяснил задачу. Вдвоем они подхватили Владыку под руки, Рем, со стоном поднялся, мучительно завел угасающие глаза и обвис на руках у подчиненных, как вытряхнутый мешок. Ардорцы наконец поставили Владыку на подгибающиеся ноги, прислонили спиной к дереву. Рем приклеился к дереву, обхватив его дрожащими руками, удовлетворенно кивнул, пошатнулся от этого усилия, его качнуло, удержался.
– А теперь прячтесь все, чтобы вас не задело…
Мира
Мое последнее утро поднималось из-за предгорьев, сияющее и чудесное. Внизу, над Мелебореном, вился тонкий туман. Кроны деревьев в городских парках были уже залиты лучами июньского солнца. Из труб домов, завихряясь, вырывался дым. Сижу у окна, сжав губы, чтобы не дрожали – нога пылает болью, Рем очень слаб, мне так страшно…
С самого утра в комнатах и переходах дома баронессы Эмилии Ванж– не протолкаться. Гул, как в улье. Сплетни, смех, звон бокалов, фарфоровое деликатное постукивание вилками… Сама баронесса изволит быть за завтраком в вышитом золотом, покрытом жемчужной сетью, платье, усыпанном знаменитыми ардорскими изумрудами и алмазами, на ней богатые ожерелья, золотая цепь – как на плечи не давит? Сзади нее стоит совершенно обнаженный раб. Готов выполнять любое ее поручение.
Я, мило улыбаясь, присоединилась к обществу, мне необходимо плотно поесть…
Барон Матвей Ванж во главе стола. У него прекрасное настроение. Их переводят в Осгилиан. Это высочайшая честь. Барон закинул кисти узлом и, набрав воздуха в свою широкую, могучую грудь, бодрым шагом вывернутых ног, так легко носивших его полное тело, подошел к окну, поднял штору и громко провозгласил:
– Отбываем, да, да, призвали… – Помолчал, – Говорят, незаменим…Мда… вот так…
Матвей положил руки в карманы своей жакетки, усыпанной драгоценными камнями, отставил ногу чуть в сторону и молча, добродушно, чуть-чуть снисходительно улыбаясь, посмотрел на всех:
– Герцог Томеррен сегодня уехал…
Со всех сторон вопросы, я напрягла слух…
Вошел, звеня шпорами, капитан Дон Пуер, а с ним миниатюрная худая женщина, усаживаются завтракать.
– Жив, почти здоров, чуть не умер. Целители совершили немыслимое…
Капитан Дона Пуер качает своей лысой головой.
– Это был мой подопечный, дикий зверь, который подло напал на герцога… я чувствую себя виноватым… Ардорец, мне казалось, был готов сдохнуть…Низкий лжец…
– Ничего удивительного, у них нет никаких представлений о чести, не переживайте, дорогой капитан, никто вас не осуждает… – Умное, печальное и вместе с тем тонко-насмешливое выражение светилось на пухлом лице барона Метвея.
– С волками надо по волчьи… Волков невозможно приручить. – Креландец в мундире полковника говорит холодно и чопорно, но его искрящиеся черные глазки погрузились в добрые сеточки морщинок, когда он приветливо улыбнулся мне. Я расцвела «радостной» улыбкой в ответ.
