Текст книги "Любовь и ненависть (СИ)"
Автор книги: Наталья Пафут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
Глава 6
Солнце выглянуло из-за облаков. Широкие полосы света и тени легли на поляну, расцветив ее, как тигровую шкуру. Тени от облаков проплывали над пикником.
Мы устроились на прекрасной закрытой со всех сторон полянке. Она находилась на труднодоступном плато со скалистыми высокими обрывами. Меня уложили около большого дерева в тени, обложили подушками и одеялами, в руки сунули тарелку с едой. С нами собралась на удивление большая компания. Женщины и дети весело резвились на первом весеннем солнышке. Всем было хорошо и радостно. Воздух был великолепен. Пахло лесом и чуть-чуть сыростью.
Мы с Ариэлой лежали рядом на полянке. Из небольшого лесочка дул мягкий, теплый ветерок. Пахло смолой и травами. С улыбкой мы наблюдали за бегающей Софьей, она прыгала как кузнечик и пыталась поймать бабочку.
– Мира, – прошептала Ариэла, – мне есть, что сказать тебе. Это пока еще секрет.
– Да ты что! Секрет! – Я вся засветилась от любопытства, – обожаю секреты. Честно, честно, никому не скажу, даже Рему.
– Я беременная, – радостно блестя глазами сказала Ариэла. – Мы так долго надеялись, так долго ждали.
Я от радости завизжала, ой, забыла, это же секрет! Закрыла себе рот, выпучила глаза, воровато оглянулась, никто ли не заметил? Никто, все заняты.
– Ариэла, – тихо пискнула я, – это же здорово! Я так счастлива за вас! А Николас, он знает?
– Да, я сказала ему только что, – хихикнула Ариэла, – и мне кажется он еще не пришел в себя.
Я согласно кивнула:
– Да, выглядел он… ммм… как будто ты ему сковородкой по башке дала. Бедняга… – Подумала, хихикнула, – как он тебя отпустил то? Он такой паникер…
– Да я думаю, он еще в обалдевшем состоянии, так привязал бы.
Медленно наступал прекрасный вечер. Солнечный свет едва теплился. Последние длинные лучи прорывались между каштановых деревьев, и нежная весенняя зелень их листвы вспыхивала холодным огнем над удлиняющимися вечерними тенями. Весна брала свое: птицы сидели в кронах, стрекоча и переговариваясь.
– Что-то наши задержались. Пора домой скоро.
– Да, – мечтательно согласилась я, – я уже по Рему так соскучилась, – «и так устала», – подумала я про себя. Я как всегда внезапно потеряла силы и надеялась, что муж донесет меня до кровати и поцелует и обнимет… Вздохнула…
– Госпожа, позвольте вас понести, – обратился ко мне Олко, один из охранников, – вы выглядите уставшей.
Я с благодарностью кивнула. Меня подняли на руки…
Выстрел не показался мне таким уж громким, но над моей головой что – то просвистело. Я инстинктивно пригнулась к груди Олко: упавшее неподалеку ядро взметнуло фонтан мелких каменных осколков. Только тут до меня дошло, что нас обстреливают. Еще выстрел, еще, Олко вдруг зашатался и упал, придавив меня своим телом. Я все еще не понимаю, что происходит. Пытаюсь вытащить свою ногу, прижатую тяжелым, неповоротливым телом ардорца.
Где-то над моей головой пролетело еще одно ядро, еще и еще, сколько же их! Я теснее прижалась к земле. Опять, но очень близко на этот раз, засвистело что-то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине поляны, выстрелило что-то и застлало вонючим, плотным дымом всё вокруг. Мне нечем дышать. Я закашлялась.
Очевидно, креландские солдаты остались довольны результатом последнего выстрела, ибо наступила относительная тишина.
Мое сердце тяжело стучало о ребра, а воздух вокруг был наполнен мелкой серой пылью, отчего першило в горле и неудержимо тянуло прокашляться. Рискнув оглянуться через плечо, я успела заметить, как поляну заполняют красно-белые мундиры. Как же их много! Ни Ариэлы, ни Софьи я не видела.
Гул ручных орудий, свист пуль и жалостный стон женщин, чей то дикий крик, разве может живое существо так кричать? Незамолкающий стрекот орудий в руках солдат. преобладавший над всеми звуками, не умолкал ни на мгновение. Наконец я увидела Ариэлу. Я видела немую мольбу в ее испуганных белых глазах, – «Беги!», «Мира, беги!», видела черный провал рта голубоглазой красавицы Вырини, по которому подползала темная липкая жижа крови. А потом вдруг передо мной появились имперские солдаты. Они заполнили все пространство передо мной. Я опять увидела вспышки выстрелов, услышал пронзительные голоса, увидела мундиры, почуяла ужасный запах смерти, тления и огня, увидела полыхающее яркое пламя, увидела растерзанного снарядом ардорца, который еще двигался, вернее, шевелил рукой, всего лишь одним пальцем; увидела, как палец этот очень медленно согнулся и как другой человек – креландский солдат растоптал его. И тут же раздался чей-то вопль, еще, вопли обрушились на меня со всех сторон, отдаваясь гулким эхом…Я увидела, что солдаты идут ко мне. Я замерла…
Со всех сторон ко мне подбежали ардорцы, жертвуя собой, пытаясь спасти меня. У меня текут слёзы непрекращающимся потоком: – «ну прекратите же умирать ради меня!»
Около меня упал ардорец, я помню его имя, весельчак Кариен, закрыл меня от очередного снаряда своим телом, он, неподвижно лежавший с закинутой головой, был такой молодой, с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Я поглядела на курносого мертвого ардорца, умершего за меня и мороз пробежал по моей спине. Сейчас меня вытошнит. Голова кружится. Я умираю…
– Ариэла! – заорала я во всю мочь. – Осторожно!
Она вскинула глаза, увидел, куда я указываю, и бросилась плашмя на землю за миг до того, как пушка выстрелила.
Где же мой мужчина! Почему же он нас не спасает! Я с ужасом смотрю на имперца, идущего в мою сторону. Я замерла, это конец. Развернувшись в полете, Ариэла прыгнула передо мной, выхватила кинжал. Зашипела. Огромный солдат с размаху ударил ее сапогом в живот.
Ариэла судорожно пыталась вдохнуть. И не могла. Упала. Меня охватила паника. Мышцы живота свело, но вдохнуть я не могла…
К Ариээле подбежала группа солдат. Девушка смотрела только в землю, когда один из креландцев опять ударил ее в живот кулаком. Уродливые твари начали бить ее ногами, когда она упала на землю и свернулась, прикрываясь от ударов и пытаясь вздохнуть. Снова и снова тяжелые сапоги обрушивались на мою подругу. Хохот перемежался с насмешками над ардорцами и их женщинами, пока девушка, наконец, не закричала. Я тоже закричала…Схватив Ариэлу за волосы, огромный креландец поднял ее, я наконец вскочила, побежала к креландцу с визгом, имперец развернулся и с размаху ударил кулаком меня в лицо, мир содрогнулся, я упала…
Серп луны просвечивал сквозь листья. Ветер утих совсем. Внизу на дороге слышался грубый смех и топот множества ног. Звенел металл. Шум постепенно затихал, удаляясь на юг, в лес. Вниз головой, меня куда-то несли. У меня болело все тело. Лоб был разбит. Кровь заливала глаза.
И кто-то другой нес Ариэлу. Окровавленное тело ардорки было небрежно перекинуто через плечо. Оно свешивалось головой вниз, как кукла, ее руки вяло болтались, и это наводило на мысль, что девушка либо без сознания, или скорее всего мертва… Я посмотрела на нее, мир медленно вращался, я наконец потеряла сознание.
Лукас
В середине речи Галлэтинского предводителя Рем вдруг вздрогнул всем телом, сильно побледнел.
– М-И-Р-А! – Вскочил и стремительно выбежал из комнаты. Николас без слов выскочил за ним, преследуемый всеми ардорцами.
“Я многое повидал, – подумал Лукас, – чтобы знать, через какой ад нужно пройти, чтобы так кричать”. Владыка горел от боли. Случилось что-то страшное…
«Почему же эта проклятая поляна так далеко!» – Еще издали слышны громыхающие разрывы снарядов. Все мелькает перед лицом Лукаса, вытаращенные глаза Владыки, перекошенная физиономия Сая, маска смерти на лице Николаса. Они выбежали из пещеры. По рядам ардорцев прошел клич – «Держите Владыку!»
Снаружи царствовала смерть…Все было заволоченно черным, вонючим дымом. Рем попытался выскочить за остальными, отряд ардорцев загородил его своими телями.
– Пошли вон! Пустите меня! – Хрипит Рем, пытаясь пробиться вперед. Никто не обращает внимания на приказы Владыки.
Очередной залп, сокрушивший еще несколько тонн скальной породы пещеры, заставил всех отшатнуться назад, под защиту каменных стен. А когда пыль осела и дым чуть развеялся, по два, по три заговорили креландские дальнебойные орудия и прицельным огнем дали очередные залпы. Вперед вышли несколько десятков магов во главе с Николасом, с их рук полился смертельный огонь, залпы креландцев прекратились. Они отступают. Все высыпали наружу, задыхаясь от пыли и едкого порохового дыма, он сразу же бросились на поляну, традиционное место пикников и отдыха ардорцев…
Кинулись в погоню. Куда там, все креландцы уже давно отступили, ардорцев обстреливали дальнебойные орудия, издалека.
Хорошая погода и темно-желтый солнечный свет угасающего дня казались насмешкой над горем тех, кто почти потерял надежду. пришли на поляну…Потрясенно оглядываются…
Отчётливо подванивает мокрой гарью. Глаза, перебегающие с предмета на предмет, не успевают увидеть полной ужасной картины, разворачивающейся перед ними, только отдельные фрагменты: взрыхленная снарядами земля…Искареженные деревья…Женская туфелька…Искалеченное мертвое тело ардорца…Яркий коврик для пикника…Перевернутая корзинка…Тела, тела…Все дымится…
– Брат мой, – начал Лиэм.
Его срывающийся голос не вязался с жестким выражением лица. И это несоответствие было страшно само по себе.
Сай застонал и начал судорожно растирать грудь.
Лукас застыл на месте. Слишком резко. Мозг не успевал справиться с полученной информацией. Взгляд обшаривал дымящуюся поляну, заваленную горелым деревом, тупами и какими-то обрывками.
Рем упал на колени, смотрел вперед невидящим взглядом. Тёмные глаза на абсолютно белом лице казались страшными провалами. Он единственный знал, что поиски бессмыслены, он чувствовал, что его Госпожи здесь нет, все потеряно…
Николас метался по поляне, переворачивая одно тело за другим, метался как зверь в слишком тесной клетке. Сначала из правого дальнего угла в левый у обрыва, затем по диагонали, в левый… он ищет труп своей жены. Его светлые волосы вылезли из косы. Лицо было грязным от копоти, губы перекошены. Лишь ярко-желтые глаза остались прежними. Они смотрелись безумными и, казалось, были еще светлее на фоне черноты его лица. При виде коленопреклоненного Владыки Никалас затормозил, не дойдя до друга шагов пять. И застыл на месте, судорожно сжимая рукоять меча. Сглотнул длинно, тяжело. Но ничего так и не спросил. Собственно, молчали все. Все было ясно…
Со стороны небольшого леса донеслись крики, обалдевший от счастья Сай нес на руках дочь, она, маленькая, смогла спрятаться меж высоких кустов.
– Софья, ты видела, что случилось? – Девочка дрожит, кивнула. – Где Владычица, где Ариэла?
– Унесли, было много крови, Мира так кричала…
Николас румяностью и так да этого не отличался. Сейчас же его кожа в синеву отливать стала. Щёки ввалились, подчёркивая заострённые скулы, бледно-серые губы стали совсем неразличимы. Он знал, что делают креландцы с женщинами в плену. Он видел…Если до этого у него была слабая надежда, что его любимая умерла, то теперь же стало очевидным, что ее ожидают ужасные и долгие часы ада…
Николас постоял пошатываясь, затем вдруг упал на колени в траву, словно ноги отказывались служить ему и заорал. Или завыл? Лукас вздрогнул от леденящего душу крика. Уничтоженный мужчина, стоя на коленях, раскачивался вперёд-назад и выл. Длинно, сколько хватало дыхания. Набирал полную грудь воздуха и снова выл. И снова, и снова…
И вот только тут до Лукаса дошло: всё происходящее не сон. И не бред. И ему ничего не мерещится. Всё происходит взаправду. А страшный кошмар ещё только начинается. Жены его лучших друзей похищены. Госпожа их Владыки в руках врага. Сколько часов жизни ему, им всем осталось?
– Рем, она жива? – Едва слышно просипел Лиэм. Даже и эти слова ему дались с большим трудом.
– Я же еще жив, – прозвучал спокойный ответ. В мертвом голосе Рема эмоций и на медяк бы не наскреблось. Тон ровный и серый, как туман. Он сидел на земле, поставив локти на колени и упершись подбородком в ладони. Широко открытые невидящие глаза уставились на темные скалы вдалеке.
– Ты Миру чувствуешь? – неуверенно, даже как то по-детски жалобно протянул Лукас. – Ты же её чувствуешь, правда?
– Она без сознания. Постоянно пытаюсь до неё дотянуться. Сердце бьется. Жива. Удаляется. – Прозвучал четкий ответ. Лукас обеспокоено посмотрел на Владыку. С места ардорец не сдвинулся. Он напоминал мертвую статую. Только губы иногда двигались чуть заметно. Да в глазах плясало красное пламя Забвенья.
– Я ее потерял Лукас, потерял, я знал, что это произойдет… – Рем с усилием приподнял голову, нижняя губа с одной стороны сильно распухла, прокушенная насквозь зубами. Из его губы по подбородку текла струйка крови…
Зак
Очнувшись, я понял, что вишу. Петля медленно, но верно затягивалась вокруг шеи под тяжестью туловища, выдавливая из меня жизнь. Сознание вернулось, чтобы дать мозгу шанс спасти бренное тело. «Убогая попытка самосохранения», – мелькнула у меня мысль. “Вот еще», – сообщил я своему агонизирующему телу, – «даже и не подумаю спастись». Расслабился. Перед глазами темнеет. Жду…
Когда перед выпученными глазами вспыхнул прощальный белый свет, я почувствовал, что веревка на горле ослабла и кто-то грубо сгреб меня в охапку. Потом крики, тряска, падение и резкая остановка. В теле проснулась невыносимая боль, ее тупые удары пронизывали до костей. Я потерял сознание…
Я очнулся от боли. Казалось, все тело разваливается на части. Сначала я не мог понять, что произошло, но потом вспомнил о вчерашнем кошмаре. Несколько часов непрерывных пыток, тело превратилось в дряблый мешок, вместилище боли. Лежу на боку. Спину обжигало болью и холодом, животу почему-то относительно тепло. Я пошевелился, чтобы проверить, могу ли двигаться. Источник тепла прижался плотнее. Кто-то лежит около меня, обнимает. Женщина. Креландка. Отвратительно. Меня передернуло от омерзения.
Я с трудом отпихнул от себя хрупкое тело и пополз прочь. Ну…Попытался поползти. Лег на спину, с хрипами дышу. Интересно, у меня все ребра сломаны? Неверное зрение помогло рассмотреть размытые очертания креландки, склонившейся надо мной. «Уйди, уйди от меня, гадость…»
Девушка с видимым трудом подняла мою голову, – «Не трогай же ты меня!», – положила ее себе на колени, взяла чашку и дала мне напиться. Она поддерживала меня на удивление сильной рукой, как ребенка.
– На, поешь… – поднесла к моим губам хлеб, – только не спеши… не спеши… палец мне откусишь…ого какие клыки у тебя… вот так, а теперь попей еще…
Я попытался сесть – увы: ноги и руки не повиновались, мне их отрезали! Забившись от ужаса, я услышал строгий окрик:
– Не дергайся! Ты еще слишком слаб!
Рук, ног не чувствую! Охваченный ужасным подозрением, я попытался крикнуть, но из груди вырвался только стон.
– Не волнуйся ардорец, все хорошо, я с тобой, успокойся, – какой странный все же у нее голос, не женский, с легкой хрипотцой. Я замер, слушаю ее. Гладит меня по лицу, по коротким волосам… – «Перестала бы она меня трогать, тогда было бы точно лучше…Мммм, как хорошо…»
Никогда я не забуду это лицо, никогда не забуду, как оно склонилось ко мне, красивое и выразительное, эти темно-карие необычные глаза, как ее лицо просияло лаской и нежностью, как оно расцвело в этой сверкающей тишине, – никогда не забуду, как ее губы потянулись ко мне, глаза приблизились к моим, как близко они разглядывали меня, вопрошающе и серьезно, и как потом эти большие мерцающие глаза медленно закрылись, словно сдавшись…
– Тише, – погладила она меня по щеке, – попробуй поспать. Я пока не могу тебя лечить, у меня не так много целительских сил, потерпи…
Я расслабился и закрыл глаза.
Очнулся. «Святая Создательница, почему все так болит? Кожа была мокрой, и я решил, что меня облили водой. Грудь заливало чем-то горячим. Кровью? Значит, я весь в крови? Что это за шум? Кто-то бьется на мечах?»
Огляделся вокруг. Двое стражников борются с креландкой. Она лежит на полу, извиваясь всем телом, один мужчина держит ей руки, второй снимает свои штаны.
Вскочил. Стою, шатаюсь, сейчас упаду. Мельком отметил, что руки и ноги на месте, до сих пор не был уверен. Зарычал. Привлек внимание насильников.
– А, зверь очнулся! Добро пожаловать в этот прекрасный мир!
Креландец нанес удар мгновенно, – уклониться, в моем состоянии, было невозможно, я даже не успел прикрыться рукой и сильно стукнулся головой о стену. Потом в оцепенении выпрямился. Голова гудела, как барабан, из сломаного носа опять текла кровь. Еще удар, еще. По крайней мере они забыли о девушке…Я выплюнул кровь. В ушах звенело. А потом пришла боль. Упал, я уже не мог встать. Молотят мое тело тяжелыми сапогами. Сжаться бы в клубок, но сил нет…
Они ушли. Креландка бросилась ко мне, ее губы шевелились, будто она говорила со мной. Но я ее не слышал, и казалось, это так неправильно, что я вижу сейчас ее шоколадного цвета глаза сквозь призму своего красного зрения. Закрыл глаза…
Очнулся.
– Привет;
Моя голова опять лежит на ее коленях, она сидит, прислонившись спиной к стене. Её рубаха порвана в нескольких местах, я вижу ее белую грудь, едва прикрытую грязной тряпкой. Внизу живота вдруг стало жарко. Нихмурился. «Не понял? Это же креландская тварь!»
– Спасибо ардорец…
Вдалеке ржаво заскрежетал замок двери. Я дернулся. Опять пытки, а я так устал:
– Не бойся, сегодня они не придут, – правильно поняла креландка мои мысли, – стражники говорили, что кто-то из твоего отряда не выдержал пыток и проговорился. Теперь общий сбор войск, они идут на охоту сегодня.
Мысли скачут как сумасшедшие. «Владыка! Там же Рем. Ребята! Создатели, а я здесь! Это конец!» Тишина. Я в агонии. Креландка вытерла мне слезы:
– Извини… – Я видел, как по ее щеке потекла одинокая слезинка.
При чем здесь она? И вообще, какого она то переживает? Я ей никто. Враг, ненавистный зверь. И веду себя как последняя скотина.
– Ардорец, я попробую подлечить тебя. Я очень устала, раны я не уберу, но больно больше не будет.
При свете магических светильников ее темные волосы отливали обсидианом. Очень прямые плечи слегка выгибались вперед, руки узкие, с длинными пальцами казались суховатыми. Большие глаза придавали тонкому и бледному лицу выражение страстности и силы. Она была очень хороша, как мне показалось, – но для меня это не имело значения. Она креландка. Мой враг. Я ее ненавижу… Да, ну конечно ненавижу…
Девушка напряглась, положила ладони мне на виски. Волна боли, мои голые пятки непроизвольно стучат по полу в судороге. Ненавижу креландскую магию. На меня накатила волна силы. Боль ушла. Я сел.
Мира
Я вынырнула из холодной темноты, как-будто меня кто-то выдернул отдуда за волосы. – «Где я!» Хотя я изо всех сил старалась произнести это вслух, ничего не вышло. Лишь хриплый, невразумительный стон.
“Глаза-то почему не работают?”Я забилась в ужасе, но вдруг услышала голос.
– Успокойтесь, моя дорогая, вы с нами. Вы спасены. Мы забрали вас и теперь никому не отдадим.
Пытаюсь дышать глубже, хочется пить – я резко сглотнула, и горло тут же пронзила острая боль. Из глаз брызнули слезы. Я смахнула их и провела языком по пересохшим губам, чувствую, что они растрескались до крови.
– Миледи выпейте, – мужской голос, чувствую стакан у своих губ. Выпила что-то противное и горькое.
– А теперь спите, – голос успокаивает, – помните, вы в безопасности…
Я уплыла в сон.
Проснулась. Тишина. Лежу, вспоминаю. Пикник, нападение, Ариэла, мое первое пробуждение… Рем… Как там мой Рем, он наверное там с ума от волнения сходит! Как он пережил расстояние.
Сконцентрировалась. Как же он далеко! Чувствую его сердце, оно стучит в сумасшедшем ритме, что он там, бегает что-ли? Его сердце встрепенулось, ускорилось – он знает, что я тянусь к нему, что я думаю о нем. Чувствую, волнуется, очень – лежу, пытаюсь дать ему понять, со мной все в порядке, не ранена, ничего не болит, медленно погладила живот – наш ребеночек тоже в порядке…Только голова расскалывается и пульсирует там, где меня ударили, только слабость неимоверная, только очень страшно… Сердце моего мужа не успокаивается, выскакивает из его груди…
Оглянулась. Комната, где стояла моя кровать была выкрашена в светло-зеленый цвет. Окна стояли раскрытые настежь. Стол. Ваза с цветами. Странно, в такие минуты замечаешь все, хотя почему-то думаешь, что от волнения человек теряет способность видеть.
Открылась дверь. Вошел мужчина. Я лежу, внимательно смотрю на него. Это был высокий для креландца, тощий, веснушчатый господин лет сорока пяти, он поморгал красноватыми веками и обратил взгляд бесцветных глаз на меня. Мысли перескакивают, наскакивают друг на друга, что сказать, как представиться.
– Маркиза, мое почтение, – низкий поклон. – Наконец мы вас нашли. Позвольте представиться, лекарь Богран. – «Лекарь! Не маг-целитель! Отлично»
– Где я? – Мой голос дрожит.
– Да, да, конечно, вы растеряны. Вы были без сознания два дня и еще один день мы поили вас снотворным. – «Три дня! Бедный Рем!» – Вы находитесь в городе Мелеборен. Вас узнала баронесса Эмилия Ванж, ваша лучшая подруга. – «О как однако! Лучшая!»
– Я ранена?
– Нет, маркиза, всего-лишь шок, небольшая рана на лбу, нервное истощение. Даже маг-целитель не понадобился. Мы все так рады вашему избавлению! Это чудо! Вы родились под счастливой звездой! – Продолжая говорить, лекарь послушал мое сердце, посмотрел глаза, покрутил голову. Удовлетворенно кивнул. – У вас все просто отлично. Кушайте побольше. Вы такая худенькая. Эти звери морили вас голодом, да? – Не нуждаясь в моих ответах, он продолжал говорить. – Вам подберут одежду, но до завтра не вставать! Нет, нет. Отдыхайте. Я настаиваю!
Вышел. Я осталась одна. Вошла горничная, принесла мне кашу и молоко. Я съела все, и, хотя еда должна было меня оживить, та усталость, которая мертвой хваткой вцепилась в мое тело, стала лишь сильнее. Я лежу на подушках, обессиленная, словно меня ударом сбили с ног. Слушаю сердце своего мужчины. Это моя опора, мой якорь. Дышу в такт его дыханию, чувствую, что он дышит вместе со мной, успокаивается вместе со мной. Я справлюсь, я смогу. Мне есть ради кого, положила руку на живот: «мы вместе, монстрик, я спасу тебя, ради папочки».
Утро. Горничная принесла мне ворох одежды. В мою комнату как вихрь влетела Эмилия Ванж, кажется, говорить она начала еще в коридоре. Я застонала про себя, «ну за что мне такое наказание! Я же так больна.» За пять минут я узнала все, что произошло за почти полтора месяца моего отсутствия, кто с кем переспал, кто приехал, кто уехал. «Подруга» вывалила на меня ворох незнакомых мне имен и сплетен про незнакомых мне людей. Я охала, ахала, переспрашивала, уточняла, смеялась где надо…Мыслями я была далеко. Как мне выбраться отсюда и как вернуться к мужу. В моей голове роилась куча идей так до конца и не сформировавшихся, одна блестящей другой всплывали и тут же разбегались множеством различных идей.
– …Сотни ардорцев… – Мое внимание вернулось к баронессе:
– Что простите?
– Так, говорю я Антуанеточка, что вся тюрьма здесь заполнена сотнями, сотнями ардорцев. Их недавно поймали где-то на востоке. Вы раба то потеряли, вот и сходите туда, присмотрите себе нового. Все наши туда ходят, выбирают.
– Да вы что! – Я заинтересовалась. – А их что в Меронию для церемонии не отправят?
– Нет, душечка, ах, вы же не знаете! – Эмилия всплеснула руками, – сам великий император с огромным войском и магами идет сюда. Пора уже покончить с этими повстанцами. Здесь же, в Ардоре, и проведут церемонию. Сюда, в Мелеборен, вся знать бросилась. Мы теперь на пике популярности! С самой великой победы такого улова не было. Генерал Броган в огромном почете теперь, ордена ожидает. Он провел блистательную операцию, а главное, взял семь носителей камня Жизни! – Баронесса едва не приплясывала от счастья.
– А когда? Когда произойдет это прекрасное событие, – я готова визжать от «восторга», на глазах выступили слезы «счастья».
– По последним новостям, они уже на подходе к Сорве. Ждем.
– А те, кого поймали со мной, – я постаралась, чтобы мой голос не дрожал. – Те женщины-ардорки, вы не слышали, что с ними? – Я запрещала себе думать об Ариэле. Я знала, какая участь ожидает ардорскую женщину в креландском городе. Сколько их там будет пятьдесят, сотня насильников…Это была моя лучшая подруга…
Баронесса поджала губы и покачала головой:
– Нет моя дорогая, хотелось бы ободрить вас, но, к сожалению, я не знаю. Хотя я уверенна, что прямо сейчас они очень, ну очень заняты, убложая солдатню. Помните, вы будите отомщены.
«Мы» еще «поболтали» немного, причем моя роль сводилась к улыбкам и радостному или восхищенному гудению, большего от меня и не требовалось и, к тому же, я ничего большего и не смогла бы выдать. Меня душили слезы. Поскорее бы она ушла! Мне срочно надо поплакать. Бедная моя подруга! Бедный желтоглазый! Этот удручающе нудный разговор, непрекращающаяся трескотня Эмилии – изощренная и совершенно пустая игра слов, показавшаяся мне изощренной пыткой, длился вечно…
Наконец ушла. Принесли еду. Ничего не хочется, но я должна, ради Рема и маленького внутри меня. Я не могу их потерять. К сожалению, еда не только подкрепила тело, но и обострила чувства, и на смену отупению опять пришло отчаяние. Настроение мое, и с самого – то начала неважное, по мере того как я ела, падало все ниже и ниже.
Итак, сюда идет драгоценный папочка. Без сомнения, ему покажут бедную девушку, спасшуюся чудом из ардорского плена. Без сомнения, он увидит вполне крепко обтягивающий мою руку браслет Госпожи. Он поймет, что Рем еще жив. А что будет потом…При первой же моей боли мой муж прибежит сюда.
Ах, как жаль, что я не могу предупредить его. Ну почему эти вередийцы не добавили ментальную функцию в эти ошейники. Как Рем говорил когда-то – вот-вот и мысли мои начнет читать.
Лежу на кровати, задумчиво играю с ножиком для резки фруктов. Надо наверное очень сильно сконцентрироваться и послать ему мысленный приказ: «Сорве, Рем, Сорве, иди и взорви его!» – думаю, транслирую мысли. Чувствую ритм сердца своего раба, ему больно, страшно, он очень ослаб – не ест ничего что ли? Вся напряглась от старания. Голова трещит. Сейчас, сейчас он меня услышит…Все вокруг меня закружилось. Я почувствовала головокружение и тошноту. Дыхание стало коротким и поверхностным. Давай же, давай, услышь меня…
Нет, не получается. Только Рема еще больше взволновала. Он чувствует мое напряжение и не знает его причины. Меня охватило чувство пустоты и печали. Нужно отсюда срочно убираться. Это была единственная более или менее связная мысль, появившаяся в моей голове, и я уцепилась за нее. Убираться. Невозможно оставаться здесь, окруженной креландскими солдатами. Кстати, сколько их? Тысячи? Я справлюсь. Подкатила тошнота. Мне нужен целитель – тошнота вернулась! Я изо всех сил подавила рвотный позыв. Где-то там мне принесли одежду, сейчас встану и «побегу». Я опять попыталась подняться и, хотя меня тут же повело, на сей раз сумела удержаться, опершись на вытянутые руки. Ну вот, уже могу сидеть! Поставила ноги на пол. Мир кружится и вертится.
Мне удалось-таки взять платье, но на этом я сломалась и плюхнулась обратно на постель, дрожа и комкая зеленую тонкую ткань, лежащую у меня на коленях. Сейчас, сейчас… Что-то больно кольнуло меня в попу. Ой! Ну конечно – нож! Я его бросила на кровати и села на него. Как больно-то! Потерла попу с досадой. Прав Николас, все-таки режущие предметы опасны для меня! Чувствую, как Рем взвился от волнения – его жену пытают! Его сердце опять выскакивает из груди… Стоп! Я замерла от озарившей меня идеи – нож! Дрожащей рукой взяла противную острую штуку с моей капелькой крови на кончике. Попа болит – Рем беснуется.
Где бы написать сообщение? Чтобы не очень заметно было– на внутренней стороне бедра. Отлично! Совсем не страшно, я смогу. Приложила острый кончик к ноге, показалась кровь. Высунув язык, медленно вывожу буквы.
Лукас
Эти ужасные три дня! В первые часы Рем порывался куда-то бежать. Его глаза широко распахнуты, волосы растрепаны.
– Я должен идти! К ней!
– Куда! – Орет Сай, Рема держут ардорцы. – Куда ты пойдешь, идиот! Ты даже не знаешь куда ее несут. Рем! Жди, я отправил отряд ардорцев вслед за ними, такая большая армия наследит, мы узнаем, куда их привезли и ударим. Мы спасем Миру! Она креландка, ты же сам рассказывал, как успешно она их всех обманула! Она справится, доверяй своей жене, Рем!
Лукас не уверен, что Владыка слышал хоть слово, вырывается. Глаза красные, заводится, сейчас начнет уничтожать всех вокруг. Подошел Лиэм и с размаха опустил свой огромный кулак на голову своего Господина. Глаза Рема закатились, лицо расслабилось, он, без единого звука, обмяк на пол. Подбежал Ричард, проверяет состояние их святыни.
– Жив, – кивнул утвердительно. – Отнесите его на кровать.
– Как Николас? – Спросил Лукас, старательно отводя глаза. Если у Рема и была хоть какая надежда, то у Николаса не было. Только на то, что Ариэла умрет достаточно быстро. Хотя ардорцы выносливые…
– Жив…Пока…Я его усыпил… – Ричард устало провел рукой по лбу. Какой ужасный день. И чего еще впереди? Ничего хорошего. Николаса они потеряли.
Второй день. Разведчики еще не вернулись. Ждем. Рем застыл на полу в углу комнаты, колени подтянуты к груди. Его глаза темно-красные, по лицу гуляют черные вьюны. Они прочерчивают его лицо, как ночное небо молнии, начинаясь с висков и мгновенной черной вспышкой вспахивают все его лицо, доходят до подбородка и так же быстро исчезают, в то время как начинает свое быстрое движения другая молния. Лукас еще никогда не видел его в таком состоянии. В комнате холодно и опасно – на стенах осел белый иней, время от времени по ней гуляют маленькие торнадики. Камень трещит. Стены вибрируют. Ждем…
– Она очнулась!
Все ввалилсь в комнату Рема. Как же он изменился за эти три дня! Похудел, весь осунулся, глубокие синие тени залегли под глазами, губы побелели. Глаза были по-прежнему большие и блестящие. Слишком красные и слишком блестящие.
– Здорова, голова болит, волнуется, ребенок в порядке. Ест… – Помолчал. Мы, напряженные, ждем…
– Она очень далеко, слишком далеко, и теперь она снова пропала. Спит…
Мы видим, что Рем слабеет. Расстояние с его Госпожой не причиняет ему такой боли, как прежде, но высасывает его жизненные силы. Он тает на глазах. Сколько он еще протянет? Креландцы забрали его жену. Его ребенка.
Мира должна выжить.
Другой вариант неприемлем.
– Сай, разведчики вернулись, известно куда ее утащили? – Никто не говорит об Ариэле, все знают, что ей конец. Мы только шепотом молимся о том, чтобы ее убили сразу или хотя бы быстро, чтобы не было мучений, чтобы это все было сразу, быстро, без мук – без мук… Главная задача спасти Владычицу. Сай не успел ответить. Из комнаты Рема дикий крик-хрип:
