Текст книги "Любовь и ненависть (СИ)"
Автор книги: Наталья Пафут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Погладила мужа по холодной щеке, жив, слаб, его состояние я бы оценила как «не очень хорошо», следуя шкале оценок хвостатого.
– Он у вас совсем замерз, накрыли бы… – Ардорцы наконец отмерли от своего шока, зашевелились, все еще очумело смотря на меня.
– Хорошо хоть хоронить не начали, придурки лопоухие, – от перенесенного ужаса меня как всегда несет…От злости у мего перехватило дыхание, и боль испарилась. – Идиоты…
Легла рядом. Худой, умирающий как всегда, такой любимый. Все как всегда… обняла, бедный мой…
– Госпожа, вы ранены? – Обратился ко мне Ричард. Я все еще зла. Я мокрая, замерзшая, голодная и очень злая.
– Вон тому монстру помогите, – кивнула я головой в сторону поверженного Зака, – он ранен. Ричард хмыкнул, проигнорировав мои угрюмые возражения, осматривает меня. Постоянно косит больными глазами в сторону неподвижного Владыки. Не верит мне. Наконец я не чувствую боли! Блаженство.
– Вы там нашли целителя? Я чувствую, была произведена серьезная подпитка, – под его пальцами я расслабляюсь, начинаю засыпать…
– Да, его зовут Анди, ардорский целитель, надеюсь, он смог спастись, – сонно бормочу, – а как он целуется… – Я, засыпающая не заметила изумленного взгляда, брошенного на меня Ричардом.
Целитель снял с меня мокрые тряпки, завернул нас с Ремом в общее одеяло, наконец мне хорошо и не больно, сейчас засну… Но теперь, когда, казалось ничего не препятствует мне отдохнуть, на меня стала накатываться запоздалая истерика. А вдруг от все же умер? Прислушалась к себе – сердце слабо, неравномерно, но стучит. Меня обдало волной неудержимого страха. А вдруг от умирает прямо сейчас? Холодный, неподвижный, бездыханный – не мудрено ошибиться. Нет гад! Не умрешь!
– Рем, приказываю, живи, – шепчу ему на ухо, – живи, не уходи!
Прижимаюсь к его голому боку покрепче, фи, ледяной какой – мы теперь вместе, кладу голову на его плечо – живи Рем!
Лежу, сна ни в одном глазу.
С криком, – З-а-а-к! – К бессознательному ардорцу подбежала какая– то женщина. Уселась рядом. С помощью друзей снимают с него окровавленную, мокрую одежду. Креландка ползает по его телу, лечит раны. Снимают с него сапог, наполненный кровью, слышу глухое ойканье, зовет на помощь Ричарда. Надо же, у ардорцев появилась креландка-целительница. Странно, как они ей доверяют своего друга. Слышу:
– У него там осколок застрял…Как он ходить то смог…
– Надо вынимать, будем резать…
Ричард призывает на помощь Сая и других ардорцев:
– Держите его, Лиэм, нужен огонь, накалите нож на огне, нужно больше людей – это все же Зак, удержим ли. Потом надо будет прижечь…
Сай тихонько спрашивает:
– Что слышно о Николасе?
Лиэм покачал головой.
– Ни о Крейге, ни о Николасе, страшно мне…
– Всем страшно…
Приступили к операции. Нога разрезана, тонкие пальцы Шиары погрузились глубоко в плоть, послышался низкий стон, Зак дернулся, друзья прижали его руки и ноги к земле:
– Нашла, тяну…
– Отлично, прижигай, – стон, знакомый запах паленого мяса.
Глава 10 Путь домой
Зак
Все кончено, все кончено!
Умер…Умер…
Что-то бухает в голове и почему-то в ноге…
Плаваю в вязком красном тумане…
Почему же так больно в груди слева, откуда то раздался стон… Фу, жалкое создание, мужчины не стонут…Стон повторился и замер…
Кругом грохот и пустота.
А стон разросся и, как ножом, резанул мое сердце…
Умер, умер…И рвалось мыслями сердце – я тоже теперь пойду…
– З-а-а-а-а-к! – Откуда то издалека.
Умер, умер…
– Заки, Заки не догонишь! – Рем с ободранными коленками убегает…
– Догоню, догоню, мелочь пузатая! – специально медленно и тяжело топаю за юрким мальчишкой, солнце заливает все вокруг, слишком ярко, перед глазами огненные круги…
– За-а-а-к!
Великие Создатели! Сотворите чудо. Все берите. Но только дайте ему жизнь! Дайте!
Не дали…
Как тяжело на груди…
– Зак! Зак!
– Т-твою маать Зак, очнись! Не уходи!
«А казалась такой хрупкой женщиной, а ругается как грузчик…»
– Зак, он жив, жив…Слышишь жив!
«Нет умер, я сам видел, отстань от меня креландка»
Щеку обожгла пощечина. Зачем она мне лжет, зачем, к чему?
– Зак, Рем жив, – голос Сая, – мы ошиблись…
«Идиоты, как это ошиблись?»
От злости в голове проясняется. Ой как все болит! Я застонал и прижал два пальца к векам, легонько нажимая на них и при этом морщась – больно даже лицу…
Ну конечно, Шиара сидит на моей груди, где же ей еще сидеть, земля же мокрая… Трясет меня, кричит… Надо мной нависают Сай, Ричард, Лиэм, еще кто-то. Пытаюсь встать. Острая боль пронзила ногу.
– Лежи, нога еще поболит, – Ричард давит мне на плечи, – в последнее время тебя много лечили, аура истощена.
– Где он? Что с ним? Почему вы ублюдки здесь, со мной, а не с ним! – рев получился жалким, но эмоциональным.
– Он с Мирой, она говорит, что он жив…
– Что значит она говорит, а вы на что, целители? Лечите его, вы все!
Лепечут какую-то чушь про магическое истощение, про Госпожу, удаление от Госпожи, расстояние… – Кретины.
Через некоторое время осознаю, что идти я пока не в силах. Сай и Лиэм подхватывают меня, волокут к Рему. В ноге при каждом толчке ярко вспыхивает боль. Скорее же, скорее…
«Мдааа, охренеть…»
Лицо Рема как-будто пожелтело и запало. Рот чуть искривился, глаза, окруженные синяками, полузакрыты, – один чуть плотнее другого. Не дышит, мертвый и холодный. Не готов, ой, не готов я к этому…
– Какого хрена?
Одеяло, укрывающее Владыку зашевелилось, оттуда вылезла растрепанная рыжая голова, недовольно щурится на меня зелеными глазами, шипит как ядовитая змея:
– Не трогай, мой!
– Зак, ты сейчас не воин, на тебе охрана дам и Владыки. – Я вижу, как сильно вымотался Сай. Утвердительно киваю. Надо так надо. Ричард, полный сомнений, что я смогу самостоятельно передвигаться, вырезал мне костыль. Сегодня надо двигаться вглубь предгорий.
Вернулись разведчики:
– Мелеборен все еще дымится, вся долина усыпана телами, креландцы вот-вот очухаются от удара Владыки и перейдут в наступление. Они прекрасно знают, что следующего удара не последует по крайней мере в ближайшие пять дней.
– С нами много женщин и детей, пленники устали и очень истощены, быстро идти не сможем, – докладывает Лукас.
– Потери есть… Владыка очень вовремя вмешался…
– Придурок… – цедю сквозь зубы…Сам чуть не сдох при этом…
– Рем нас всех спас, как всегда, – продолжает Лиэм, – очень много раненных, целители не справляются…
Я и сам знаю, Шиара уже умотала куда-то, исцелять, волнуюсь, весь издергался…
– Разделим людей на отряды по сто, смешаем гражданских с воинами…
– Сегодня похороны падших…
– Что-нибудь о Николасе слышали? – Зеленые глаза Госпожи уставились на нас, сидевших в круге, расположившихся недалеко от неподвижного Владыки. Мне все не верится, что Рем живой, уж очень много мертвых я повидал в своей жизни…
– Нет… – Ответил Лиэм. От огорчения у меня не было слов, это удар, потеря Николаса уничтожит Рема…
– А Ариэла, жива? – Спросила Мира.
Сай покачал головой.
– Лагерь огромный, люди постоянно переходят туда-сюда, много больных и раненных… Может мы просто не заметили ее, я верю, хочу верить, что с ней все в порядке.
Переход назад к Поселению будет легче, ловушки мы пометили на пути сюда. Все равно надо быть очень осторожными, отряд бойцов во главе с Лиэмом отправляется в авангард.
К полудню двинулись. Я трясусь от волнения – Шиара так и не вернулась. Где эта дура! У нее же нет полных целительских сил, вычерпает всю себя и свалится где-нибудь под кустиком! Дура, дура! С трудом ковыляю за носилками, Мира крепко прижалась к Рему.
Уставшая Шиара вернулась только под вечер – точнее – ее вернули, я с волнением вскочил, когда увидел, что какой-то ардорец несет бессознательную креландку.
– Что с ней?
– Заснула, – шепчет мужчина, весь день лечила. Ричард сказал принести ее к вам.
– А мне то она зачем, – хмыкнул я, – вон положите около огня. Мужчина осторожно уложил девушку, заботливым движением сдвинул волосы с ее лица, посмотрел на нее мечтательным взглядом:
– Красивая она…
Чувствую, как во мне зарождается рычание. «Можешь быть уверен, мать твою – если еще раз прикоснешься к ней, я откушу твою поганую руку по самые внутренности” – Пока я боролся с кровавым туманом бешенства, застилающим мозги, мужчина успел уйти.
«Красивая! Не для тебя урода! Я сам найду ей пару, подходящую»…
К Рему его фурия-Госпожа так и не подпускает меня. Шипит, ругается. Стоит признать, оберегает она его тело самоотверженно, не отходит, даже ест, обнимая его одной рукой.
Весь следующий день идем. Шиара не отходит от нас.
Мы вышли из леса на большую дорогу, дальний конец которой обрывался с одной стороны крутым оврагом, выглядевшим в ночи как глубокий омут, наполненный до краев черной бархатной тьмой. Днем там можно было разглядеть паутину сухих веток вперемежку с шапками рододендрона, багряника и кизила, заросших плетьми древних виноградных лоз и плюща. Дорога делала осторожную петлю вокруг обрыва и сотней футов ниже плавно подходила к заброшенному ардорскому поселению.
Девушки быстро нашли общий язык. Шиара бодро топает около носилок, которые несут два ардорца. Мира сегодня более расслабленная, весело улыбается, что-то жует безостановочно.
Солнце ярко светит, лес ожил песнями птиц.
Две креландки обсуждают фасоны платьев и ленточки. У меня зубы сводит от злости. Эта проклятая нога, я сейчас должен быть там, впереди, искать ловушки и опасности, а не слушать эти розовые истории… Все ардорцы боготворят Госпожу Рема, все они так и продолжали бы падать на колени ежесекундно, если бы она не остановила это. Теперь же, задача всех в огромном отряде накормить их маленькую богиню. Наверное, здесь побывали уже все, больше тысячи ардорцев, поочереди приходят и приносят ей ранние ягоды, землянику, голубику, цветочки, у нее в волосах красивый венок…Тьфу…Видимо, сильно повредила она ногу во время взрыва, ходить она не может, Шиара помогает ей, носит ее по нужде. Они все больше сближаются. Я дико ревную…Как же я ненавижу эту рабовладелицу…
– А он действительно лучше выглядит… – услышал я задумчивые слова Шиары…
«Что?» – Рванул к носилкам. Вот уже второй день как Рем не очень отличается от мертвеца, Ричард так и не может нащупать его пульса, я вижу как целитель потрясенно качает головой, каждый раз отходя от носилок. Может эта Мира просто сбрендила от горя? Вот и не признает очевидное…
Задумчиво смотрю на лицо Владыки. Может он и вправду чуть порозовел… Или мне просто кажется из-за яркого солнечного света. Мира вся светится от счастья.
– Его сердце бьется тверже! – С радостью заявляет она мне. Хмурюсь сердито, переживаю…
– А чего он всегда такой злой? – Слышу я как Мира спрашивает Шиару,
– Да нет, он добрый, только он очень волнуется, – шепчет ей противная креландка. Я угрюмо хмыкаю. Добрым меня очень, очень давно не называли.
– Зак, мне плохо! – Шепчет Мира бледными, трясущимися губами…
Ранний вечер. Все куда-то разошлись. Я только что с трудом уселся на землю. Все болит, весь мир тихонько раскачивается и покруживается перед моими глазами. Ногу дергает изматывающей болью.
Подскочил:
– Что?
– Тошнит…
Судорожно оглянулся… «Да где же все? Что-то с ребенком?»
– Я сейчас, сбегаю за целителем… – «Бежать, бежать, как можно быстрее, а вдруг она сейчас рожать тут начнет! Ааа!»
– Помоги мне…
Хватаю ее тщедушное тельце, поддерживаю, ее тошнит. «Как же мне страшно! Лучше на поле боя, против тысячи орудий…чем наедине с беременной женщиной» От страха весь вспотел.
Осторожно приподнял ее, плачет, трясется.
– Ну что плачешь? – Хмурюсь…
– Мне так страшно! А вдруг он ум-е-е-ет!
Сижу, качаю пичугу:
– Не умрет, ты же с ним, держи этого придурка безмозглого, который остановиться вовремя не может, не отпускай его, а как придет в себя, накажем его, вместе, за то, что так нас испугал… – Согласно кивает, хлюпает. Заснула, осторожненько отнес ее к мужу, укрыл их…
Ночи очень холодные, сплю в обнимку с Шиарой. Одеял же не хватает! Элементарные азы выживания. Каждый раз недовольно ворчу, когда она ко мне приползает, закутывается, заворачивается в меня, словно в одеяло. И эффект точно такой же: чувство абсолютной защищённости – у нее и у меня – только нос ее торчит, расслабляется и довольно сопит. Бессвязные мысли крутятся у меня в голове. Иногда мне снятся кошмары: что проснусь в одно прекрасное утро, и вдруг окажется, что всё прошло, позабыто, исчезло – даже воспоминания о ней. Я просыпаюсь тогда в слезах, содрогаясь всем телом. А тут она лежит – теплая, мягкая – я тогда погружаю лицо в ее ароматные волосы, прижимаю ее покрепче. Хорошо…
Ричард сияет от радости. Наконец он услышал сердце Владыки. Он подхватил радостно смеющуюся Миру и закружил ее, легко подбрасывая:
– Ха-Ха! Живой, живой! Госпожа! Я люблю тебя!
Миру подхватил Сай, расцеловал, подлетел Лиэм…
Я с облегчением прислонился к дереву. Почему руки так дрожат? Живой. Ноги подгибаются…Живой. Ко мне подходит Шиара, обнимает меня, я погрузил лицо в ее волосы, трясусь, дышу, плачу…
Сегодня Мира впервые встала с носилок. Осторожно, с помощью Ричарда ходит. Ее окружил отряд напряженных ардорцев, готовых подхватить, если споткнется. Маленькая Госпожа в чистом темном костюмчике, рыжими волосами и искрящимися от счастья глазами выглядит красивой. Шиара красивее, не такая хрупкая и ранимая, выше, сильнее, ярче. Она, темноволосая, длиннотелая, гибкая и стройная, как дикая пантера, и кожа ее напоминает почему-то лунный свет и жемчуг…Моя!
Несколько коротких спусков, преодолеваем гребень невысокой горы и входим на пустынный перевал Гримзель, солнце поднялось высоко над головой, и воздух сильно прогрелся. Я иду уже без костыля. Девушки беседуют.
– Хватит болтать о танцах! У меня уже уши горят от вашей трескотни!
На меня уставились заинтересованно две пары глаз.
– Да, действительно, уши дымятся… – наконец изрекла зеленоглазая, – они таакие большие!
– Как у слона! Только остроконечные, – подтвердила кареглазая нахалка. – Зак, а пошевели ушами, ну пошевели!
– А я могу, смотри, – Мира, кривя всем лицом, шевелит носом.
– Не, не можешь, смотри…
– Арчи, а ты попробуй!
Носильщик послушно пробует шевелить ушами. Я злюсь. Все ардорцы борются за право нести носилки. Саю пришлось утвердить строгий график с ежечасовой сменой. Счастливый Арчи с хохотом пробует шевелить ушами, носом, бровями – вместе, а потом по одной…
Подходим к небольшому холму. Надо лезть наверх. Гордый, как индюк Арчи подхватывает тело Владыки и с величайшей осторожностью несет его вверх. Он детям и внукам будет рассказывать потом об этом моменте. Шиара смело ползет за ардорцем. Она же воин, ей ничего не страшно. Я посмотрел наверх. Холмик действительно не большой… но все же… И вдруг мной с новой силой овладел страх за Шиару. А вдруг поскользнется, упадет! Паника с новой силой обрушилась на меня. Целый день я пытался убежать от этого страха. Но теперь, смотря на камушки, катившиеся вниз из-под ее ног, страх этот снова выполз изо всех углов. Дрожу, наблюдаю, вздохнул с облегчением – залезла.
Мира испуганно остановилась.
– Я лучше вокруг, – шепчет она, – я угрюмо смотрю на нее. – Я боюсь высоты.
– Какой высоты?
– Вот этой! – Трясется, мелкими шажками отступает.
– Трусиха!
– Признаю, да, да, трусиха, я вон по той дорожке, в обход, – показывает на тропинку, ведущую к высокому обрыву… Хватаю ее, иду вверх, легкая то какая! Несу, боюсь раздавить. Мира в отчаянии запустила руки в мои волосы, голову что ли оторвать мне решила?
– Здоровяк, ты погубишь меня! – воскликнула она с тихим писком.
– Как чудесно! – Ворчу приглушенно, мой рот забит ее волосами. Ну чего она вырывается то! – Я всегда мечтал об этом – погубить кого-нибудь! У меня такая романтическая натура. – Я выплюнул локон ее волос изо рта. – А ну прекрати елозить, мы уже почти пришли пока ты боялась. – Замерла, закрыла глаза, так ей, наверное, не так страшно.
«Ну почему на нее все пялятся!»
Сейчас всех разорву. Она притягивает взгляды. Здесь уже побывало все ардорское мужское население, и все смотрели на Шиару; некоторые – в основном женщины – слегка нахмурившись, некоторые – все мужчины – оценивающе и со скрытым восхищением, и с вожделением! Мой хмурый вид отпугивает визитеров. Меня боятся все, кроме двух надоедливых барышень. Поскорее бы мы уже пришли!
– Мира, а что бы ты хотела сейчас делать, если бы не война?
– На качелях – смеяться, в жмурки бегать… – Я закатил глаза тихонько, главное, чтобы эти две не заметили, а то нападут, застонал про себя, заметили…
– Зак, а какие цветы ты любишь?
– А почему у тебя волосы такие короткие?
– Отстаньте! – Рычу. Обычно опытные солдаты торопятся исчезнуть с моего пути, когда я в таком бешенстве…
– Ты выглядишь просто великолепно, – сказала Шиара, сдерживая улыбку. – Ужасно суровым и грозным, даже очень страшно. – Мира согласно кивнула. Я еще больше нахмурился.
Мира бросила на меня взгляд, полный глубокого разочарования, подумала, пошевелила губами:
– Зак, а ты умеешь петь?
Две желтые бабочки с красными крапинками на крылышках порхали над кустом, усыпанным мелкими белыми цветами.
Писк воина, – бабочки, бабочки! Зак, поймай, ну поймай! – Вздохнул, полез за бабочкой…
Вечер. Сай радостно прискакал.
– Зак, Николас нашелся!
Смотрю на него в тревоге:
– Ранен был, сегодня очнулся! Он с Ариэлой!
Мира радостно визжит.
Лукас и Лиэм приносят Николаса, он не выпускает руку Ариэлы.
– Ариэла, желтоглазый! Живы!
Мира вскочила, бежит обниматься. Девушки падают друг другу в объятья, слезы, сопли, недовольно морщусь – еще одна с романтической душой и глазами на мокром месте. Николас бухнулся на колени перед Мирой:
– Спасибо, Госпожа моя, мелкая, спасибо… – и этот туда же…Ну да, вот уже и у Николаса слезы льются…Вытираю локтем глаза…Сай шмыгает в сторонке…
Горит костер, сидим вокруг, Мира тесно прижалась спиной к Рему, жует что-то. Шиара как всегда плюхнулась мне на колени, я уже устал возражать, расслабился, нос в ее волосах.
Николас как схватил Ариэлу в охапку, так больше и не отпускает. Сидит, обессиленный, прислонившись к дереву, вцепился в руку жену, как клещ – не отдерёшь. Да Ариэла этого делать и не собирается. Сейчас она у него на коленях сидела. Я видел, что пальцы ардорца иногда чуть заметно подрагивали, будто их судорогой сводило. Выражение абсолютного счастья, граничащего со слабоумием, с бледной физиономии Николаса никак сойти не могло. Хотя время от времени он и вспоминал о том, что полагается хмуриться и быть серьезным.
Мы ввели Николаса в курс дела. Рассказали ему про Владыку:
– Так этот идиот и лежит теперь… – закончил я рассказ.
– Сай, мне нужен меч, – заявил я.
– Ты ходишь то с трудом, – выгнула бровь Шиара. – Зачем, во имя Создателей, тебе понадобился еще и меч, глупый ты мужчина?
Я посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
– Да затем, что с мечом у бедра я буду выглядеть еще сногсшибательнее глупая ты женщина!
– Зак шутит! Не верю, – слышу я бормотание Лиэма.
Я и сам не верю. За эти ужасные три дня эти два монстра уничтожили меня. Растоптали. Я из грозного воина превратился в нежную няньку Рема, собирателя цветочков и бабочек, широкой жилеткой для слез…От меня прежнего мало что осталось. Вероятно, только жалкие обрывки гордости. Пора уже пришпиливать их к мачте моего тонущего корабля вместо флага.
Шиара билась в колодках, стараясь хоть чуть-чуть уклониться от каждого следующего удара, однако, это не помогало – плеть все равно находила свою цель… – Лысый креландец занес плеть для очерередного удара…
Я со всхлипами проснулся. Сердце стучит как сумасшедшее, в голове стучит мысль – «ее поймали, надо бежать, спасать, поймали…Шиара, моя Шиара…»
Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя и начать соображать – ночь, луна, звездное небо, тепло, спину приятно холодит ветерок, животу холодно… животу! Открыл глаза – так и есть, креландка пропала! Ну куда она побежала на этот раз? Поймаю и прибью – точно прибью… Полыхающий от гнева вскочил. Огляделся – в лагере тишина и покой – Чуть в стороне Рем с Мирой спят, она крепко прижалась к мужу. Я вижу, как спокойно поднимается и опускается грудь Владыки, счастливо улыбнулся, жив, хорошо то как! Из широких штанов торчат его голые, тощие ноги. Лукас лежит на боку, подобрав колени, натянув одеяло на голову, Николас приподнял голову, тревожно смотрит на меня – «что то случилось? Помощь нужна?» – читаю я в его взгляде, «нет, спи» – помотал я головой, сам справлюсь, найду поганку и отшлепаю…
Иду в лес. Как далеко она убежала? В какие неприятности успела попасть…Дура! Нож в руке, тихо ступаю по ночному лесу. От ужаса разболелся живот, ноги подворачиваются. Только бы не опоздать… Идти пришлось недалеко. Она сидела спиной ко мне на высоком берегу тихой речушки. Ветер, подувший с закатом со стороны долины, частично разогнал туман, месяц проливал сквозь облака достаточно света, и мне была отчетливо видна ее изящная фигура. Нашел, жива, рядом! От облегчения накатившего на меня, казалось, я слышал дыхание земли. Она сидела, вся облитая нежным лунным светом, обняв колени руками, и молча смотрела на воду. Услышала меня, вздрогнула, со страхом обернулась. Увидев, что это всего лишь насмерть перепуганный и дрожащий от бешенства я, снова расслабилась, поймала мой пылающий злостью взгляд и улыбнулась, по-кошачьи щуря карие глаза.
– Так ты поцелуешь меня или все-таки перережешь глотку? – поинтересовалась креландка, кивая головой на нож в моей руке.
– Ты почему опять убежала? – От злости мой голос превратился в свистящий шепот. Нависаю над паршивкой.
– Никуда я не убежала. Я проснулась и не могла снова уснуть. А ты так сладко спал. Что я решила не беспокоить тебя. Захотела немного прогуляться и набрела на это волшебное место. Красиво, правда? – Ее густые темные волосы, перевязанные золотой ленточкой, свисали почти до пояса, а длинная белая ардорская рубашка, перехваченная в поясе розовой тесемочкой, закрывала ее колени.
Мои глаза от возмущения метают молнии. “Погулять решила! Кретинка!»
– Я запрещаю тебе уходить! – Рычу на нее. От злости и пережитого ужаса меня все еще трясет.
Я чувствую себя так, будто пару недель провел в запое, меня шатает, и дыхание тяжелое и сбивчивое. Наверное, я был бледен, как труп.
Встала, подошла ко мне, обняла.
– Бедный мой, перепугался весь…
Кто перепугался? Я перепугался? Да я просто в бешенстве, что она никогда меня не слушается! Я никогда и ничего не боюсь! Кричу:
– Ты понимаешь как это опасно! Дура, да вокруг…
Шиара вдруг встала на цыпочки и обхватила мое лицо ладонями, и в то же мгновение я замер. Такое случалось каждый раз, когда она прикасалась ко мне. Будто я мог вечность ждать ее приказаний…
– Привет, – ее чуть хриплый голос сводит меня с ума…
– П-привет
– Я так по тебе соскучилась, а вокруг все эти люди постоянно и ты весь такой хмурый, – погладила морщину между моими бровями, – весь такой грозный и желанный…
Нет, ей не сбить меня с мысли… Я должен отругать ее. Я так испугался… Я весь в огне, и если точнее, в разгорающемся пламени:
– Нельзя уходить, – как можно тверже приказал я.
Она тянет меня на землю. Мои ноги подогнулись, я грохнулся…Как всегда оседлала меня, все – я в ее руках, она это знает. Могу теперь только хлопать беспомощно глазами.
– Хорошо, мой Господин.
Ой, что-то не верю я ее покорному голосу. С подозрением уставился на нее:
– Означает ли это, паршивка, что ты разнообразия ради будешь выполнять мои приказы? – поинтересовался я.
– Я всегда выполняю приказы. – Я же солдат. Хитро усмехнувшись, негодница покачала головой. – Разумные приказы…
Я залез ей под рубашку, нащупал, какая она там мягкая. Она задышала тяжелее, застонала.
– Зак, а давай сейчас ни о чем не думать. Ни об ужасах, смертях, долге…Мы уже достаточно думали и себя этим пугали. Давай попробуем, не сможем ли мы взять от этой ночи хоть немного радости. Я так хочу тебя, любимый мой…
«Ох, опять она об этом. Надо ей сказать, что она не может меня любить, что…»
– Шиара, я…
– Слушай меня, ты, пень здоровенный! Приказываю, любить и целовать меня! – Схватила меня за уши. Поцеловала…Взрыв! Я перекатился на противную креландку, растворился в ней…Моя! Любимая!
Мы лежали на небольшой лужайке, слушали тихое журчание речки. Темно-лиловая дымка висела между деревьями. По краям лужайки цвели примулы и фиалки. Пронесся легкий ветерок.
– Зак… – вопросительно мурлыкнула она.
– Ммм?
Она слегка изогнула спину, потерлась об меня…Мои глаза против воли раскрылись. Мои руки нашли ее, стали настойчивее, она постанывает, закатила глаза, целиком растворилась в ласках. Я ощутил ее жаркое, гибкое тело в своих объятиях. Она прижалась ко мне, и мне почудилось, словно тысячи рук обвились вокруг меня, охватили и понесли куда-то. Я чувствую, как мой защитный щит дрожит и покрывается трещинами, эта женщина разрушает меня… Изнутри меня нарастает и распространяется по всему телу сладкая, мучительная дрожь. Я не могу больше терпеть…Кровь гудит в жилах, аромат Шиары сметает все мои барьеры. Нас больше ничто не разделяет, мы находимся совсем вплотную друг к другу, друг в друге. Я ощущаю какое-то медленное непрерывное нарастание, которое оглушает и захлестывает все – слова, границы, горизонт и, наконец, меня всего…
Мы лежим, обнявшись, она уткнулась мне в грудь, я ощущаю ее теплое дыхание на своей коже. Я расслабился, только когда убедился, что она с левой от меня стороны, чтобы боевая рука была наготове убить за нее. Лежа здесь и сейчас, никогда еще я не был так собран, а жизненные цели – столь ясными: моими главными приоритетами стали ее жизнь, здоровье и безопасность, и та сила, которой я обладал, чтобы выполнить цели, делала меня целостным.
Она видит мое напряжение, усмехается мне в бок:
– Не бойся, перестань хвататься за оружие, я с тобой… – А ну тогда это конечно успокаивает.
– Я боюсь только за тебя. – Я улыбнулся. – Не за себя. Что со мной может сделаться? Я и так смертник.
– Маленький осёл ты, а не смертник! – сказал она, ударив меня по ребрам своим смешным кулачком. – Чтобы ни говорил этого никогда! Понял? Приказ! Ты мой! Не сметь умирать! Мне еще детей от тебя рожать!
Я в полном изумлении уставился на нее. Чего такое она несет? Каких детей? Моих? У таких уродов, как я, не бывает детей. Дура. Я чувствую раздражение поднимается откуда-то из глубины. Она издевается надо мной!
– От Лиэма рожай…
Разозлилась, шипит:
– Отлично! Как только придем, сразу займусь этим. Лиэм, говоришь. Хорошо, присмотрюсь к нему. Идиот! – Кусила меня за бок.
Она повернулась на бок лицом от меня, еще пару раз пнула меня ногой и затихла, стала дышать глубже. Через, минуту она крепко спала.
Я еще полежал, похмурился. Надо же такое придумать! Это она на девчонок насмотрелась и придумала себе эту хрень. Ерунда! Пусть Лиэм забирает ее себе и детей делает с ней! Поморщился, не нравится мне так лежать, неудобно, приподнял ее, сонную, положил к себе поближе. Вот так правильно, здесь ее место. Заснул…
Мира
Пятый день, как Рем не приходит в себя. Я уже вся извелась от беспокойства. Вчера он повернулся на бок, бессознательно следуя за мной, когда я ушла по нужде. Ричард каждый день пытается напоить и накормить его – безрезультатно. Давай же, скорее, любимый, приходи в себя, а то ты растаешь на моих руках. Задумчиво смотрю на его худое лицо. Еще чуть-чуть и мне придется применить крайние меры.
– Рем, просыпайся, приказываю, просыпайся! – Никакой реакции.
Обняла его покрепче – любимый мой, родной. Зак и Шиара вернулись. Сорются опять. Сегодня утром лесную, как-будто прозрачную тишину леса, нарушили громкие взрывы – кто-то напоролся на мину. Зак, поджав скорбно губы, собирается в авангард отряда, он уже может ходить почти не хромая, чуть пошатывается, но он чувствует, что там он более необходим. Шиара беснуется.
– Ты еще слаб, дубина! Ты понимаешь, что в настоящем сражении у тебя шансов у тебя не больше, чем у мыши на кошачьем съезде? Ты сдохнешь! – Раздражается, орет.
– Я чувствую себя прекрасно!
Я с сомнением поджала губы – бледный, худющий, шатающийся на ветру, грозно хромающий – я бы тоже не отпустила, трупом легла бы под ногами. Зак перешагнул через умирающее тело Шиары, поправил меч на поясе. Раздраженно передергивая плечами, уходит. Шиара тоже хватает свой нож, торопливо целует меня в щеку, убегает со словами: – я там тоже нужна. – Удивительная она женщина все-таки. Я бы никогда не пошла бы сражаться. Я слишком трусиха для этого. Бедный Зак, намучается он со своей женщиной.
У всех сегодня плохое настроение. И природа тоже подгадала. Нахмурилась, затянула небо свинцовыми тучами, крапает мелким, назойливым дождиком. Холодно, мокро и Рем не приходит в себя. Сай утверждает, что дня через три мы прибудем. Давай же Рем, давай, возвращайся к нам.
Вечереет. Прибегает, хромая, Зак. Тревожно оглядывается, принюхивается… Мне кажется, все присутствующие нервно сжимаются, какой же он все-таки страшный человек! Как Шиара справляется со своим мужчиной, не понимаю. Подбегает к Николасу, рявкает на него:
– Где она?
– Еще с утра ушла, сразу за тобой…
– Ты почему отпустил ее, придурок? – Ну вот, сейчас он Николаса растерзает. Тот без страха смотрит в черные глаза монстра:
– Зак, я не отвечаю за твою женщину, я не могу ей приказывать…
– Она не моя женщина! – От его рева, кажется, даже птицы замолчали, – ты обязан был остановить эту дуру!
– Сам дурак! – Шиара выходит из-за кустов.
– Идиотка..!
Ну все, сейчас эти двое разнесут здесь все. Орут, машут кулаками… Шиара, кажется, даже укусила Зака… Я так увлеклась происходящим, что не заметила фиолетовые глаза, уставившиеся на меня.
– Что здесь происходит? – Услышала я тихий шепот Рема.
Очнулся! Любимый мой! Я тихонько ойкнула.
– Рем, – я пискнула счастливо, – вернулся! Ничего страшного тут не происходит, все как всегда, Шиара Зака убивает или он ее, я еще не разобралась…
Я провела дрожащими пальцами по лбу и вискам своего любимого мужчины. Вернулся! Он вздохнул, закрыл и неожиданно снова открыл глаза. В этом было что-то жуткое: совершенно безжизненное, бледное лицо и эти широко распахнутые фиолетовые глаза, – они жили отдельной жизнью, казалось, сквозь прорези застывшей черно-белой маски жадно смотрит какое-то другое, неведомое сказочное существо, переполненное счастьем и восторгом. Его глаза наполнены нежностью и любовью, я плавлюсь от этого взгляда, я утонула в его глазах, как всегда потеряла себя…
– Любимая моя, ты вернулась…
Крики прерваны, наши перешептывания замечены. Ардорцы преклонили колени перед Владыкой, склонили головы.
Новость моментально подхватывается и разносится дальше – Владыка вернулся! Всеобщее ликование! Рема срочно подхватывают, поят, кормят. Он очень слаб.
