Текст книги "Ужин с соблазнителем"

Автор книги: Наталья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Я гуляла возле моря, почему-то испытывая облегчение от того, что осталась одна. Последнее время на меня удручающим образом действовала хандра Кэролайн, бесконечные разговоры миссис Лэнгсли о Лансе, пытливые, слишком настойчивые взгляды Говарда и его постоянное желание вызвать меня на откровенность. Нет, я не поеду в Дублин, по крайней мере в ближайшее время, думала я. Съезжу в Уэстпорт или куда-нибудь еще. Возможно, этот мистер Мордред на самом деле окажется симпатичным человеком, и мы будем совершать с ним конные прогулки. К тому же в доме прекрасная фонотека, редкие книги…

Внезапно я повернула голову в сторону моря и увидела парусник. Он несся в сторону Уэстпорта, уверенно рассекая волны длинным острым носом. Я следила за ним как зачарованная. В здешних местах, как я успела заметить, парусники не редкость, но этот был особенный. Он словно сошел с картинки из книжки моего детства.

«Поеду в Уэстпорт», – вдруг решила я, проводив глазами исчезнувший за мысом корабль.

Я люблю бывать в портах. Возможно, в своем предыдущем воплощении я была мореплавателем. У меня ноздри раздуваются при виде стоящих на рейде судов. Увы, я, можно сказать, всю жизнь прожила в центре материка, довольствуясь видом из окна на загаженную речку, по которой время от времени тащатся баржи и прочие речные корыта.

Этот парусник я увидела сразу – он стоял в центре бухты неподалеку от здания вокзала. Внезапно выглянуло солнце, и моим глазам сделалось больно от яркой белизны парусов. В груди сладко заныло.

«Сентиментальная идиотка, – обозвала я себя мысленно и медленно побрела к машине, тщетно пытаясь обуздать свое уже пробуждающееся воображение. – Ну да, это он приплыл за тобой. Тот, кого ты ждала всю свою жизнь. Лучше зайди в таверну и выпей кружку хорошего пива».

Здесь было шумно и накурено. Я села возле окна. Из него этот чертов парусник был виден как на ладони. Я не могла оторвать от него глаз.

– Замечательная посудина, – сказал сидевший напротив старик. – Впервые вижу его в наших краях. Я сорок лет в порту проработал. Такие нынче можно увидеть только в кино. Наверное, здесь будут съемки. У вас не найдется сигареты, мисс?

Я протянула ему пачку и тоже закурила.

– Смотрите, они спустили шлюпку. Здесь уже давным-давно никто не ходит на веслах. Точно, это киношники. Ну, мисс, скажу я вам, такая потеха в городе начнется… – Старик довольно улыбнулся. – А женщины у них почище наших панельных дамочек. Задаром дают, еще и выпивку покупают тебе. Мне рассказывал дружок…

Я встала, повинуясь внутреннему зову, и вышла на площадь. Лодка, в которой, кроме гребца в бескозырке, был мужчина в черной ветровке, уже достигла причала. Прежде, чем ступить на берег, мужчина огляделся по сторонам. Отсюда я не могла разглядеть его лица. Он был высок и подтянут – это я разглядела.

– Вы забыли сигареты, мисс. – Старик тронул меня за локоть и протянул пачку «Мальборо». – Мне еще ни разу не довелось видеть фильмы, которые у нас снимались. Может, этот увижу?..

Я села в машину и с ходу включила зажигание.

«Необычное случается только в кино, – думала я, пробираясь сквозь густой поток машин на шоссе. – Случится ли в очередной раз, но только не для меня, а для миллионов зрителей. Мне же хочется, чтобы это случилось только ради меня. Как глупо. И ужасно старомодно…»

– Лора, дорогая, я проторчу в Дублине не меньше недели… – голос Кэролайн звучал встревоженно. – Врачи кладут маму на обследование. Может, ты приедешь к нам? Я встречу тебя на вокзале.

– Нет, Каро, спасибо. Мне здесь совсем не скучно.

– Я просила мистера Мордреда, чтобы он свозил тебя куда-нибудь развлечься. Он не звонил тебе?

– Пока нет. Не волнуйся, Каро. Передавай привет миссис Лэнгсли. Пускай скорее выздоравливает.

– Знаешь, Говард улетает сегодня вечером в Нью-Йорк, – вдруг сказала Кэролайн.

– Надолго? – машинально спросила я.

– Недели на две. Собирается открыть филиал нашей фирмы. Я чувствую себя ужасно виноватой, что все получилось так… нелепо.

– Все прекрасно, Каро. Мне на пользу одиночество.

– Звони мне каждый день.

– Хорошо.

Едва я положила трубку, как телефон зазвонил снова. Приятный хорошо поставленный баритон произнес:

– Меня зовут Артур Мордред. Я горю желанием с вами познакомиться, мисс.

– Спасибо. Если не ошибаюсь, Кэролайн поручила вам меня развлекать. Но мне и так очень весело. Серьезно.

– Тогда я прошу вас разделить это веселье со мной. Подъеду ровно через пять минут и заберу вас к себе. Мой замок на целых тридцать лет старше того, где вы в данный момент находитесь. К тому же в нем водятся настоящие привидения. Кстати, сегодня полнолуние. Если хотите, можем устроить засаду моим прапращурам.

– Хочу.

Артур оказался добродушным толстяком с круглым лицом и детскими ямочками на щеках. От него пахло красками, хоть он и облачился в парадный костюм и белоснежную сорочку. В его мастерской пылал камин размером с доменную печь. На полках по стенкам стояли старинные кубки, подсвечники и прочий антиквариат.

– Я не считаю себя профессионалом, – сказал Артур, показывая мне свои работы. – Дело в том, что я живу на проценты с капитала, который оставил мне дедушка. Благодаря ему я могу посвятить себя живописи и даже выставляться. Быть может, в будущем мои картины оценят по достоинству. Но я совсем не тщеславен, поверьте мне.

– Кто это? – спросила я, указывая на темный портрет в углу. Изображенный на нем мужчина мне кого-то напоминал.

– Это… Так, незавершенка. Этюд портрета моего друга. – Артур набросил на картину белую тряпку. – Очень неудачно получилось. Никак не соберусь с силами его дописать.

– Это Говард Лэнгсли?

– Боже упаси. – Артур поморщился. – Я бы никогда не стал писать портрет гея.

– Разве Говард гей?

– Разумеется. Из этого никто не делает секрета. Он даже состоит членом клуба геев в Уэстпорте. Что, у вас в России нет геев?

– Есть, конечно. Но Говард… Впрочем, это не мое дело.

– Почему же? А я обожаю посплетничать. Похоже, вы не догадались и о том, что ваша подруга Кэролайн влюблена в Говарда, как говорится, с пеленок.

– Но ведь вы сами сказали, что он гей. Разве Кэролайн не знает об этом?

– Знает. – Артур усмехнулся. – Кэролайн не интересует секс как таковой. Ясно? Более того, она боится физического проявления любви.

– Откуда вам это известно?

– Я хороший психолог. А вы не смогли бы полюбить гея?

Я неопределенно пожала плечами, и Артур продолжил:

– А вот на этом портрете изображена наша знаменитая певица Маргарет О’Нейл. Она позировала мне в течение трех дней и осталась довольна портретом. Маргарет приходится мне двоюродной…

Я сняла тряпку и внимательно всмотрелась в черты изображенного на портрете юноши, которого приняла за Говарда. Нет, разумеется, это был не он.

– Ланселот Лэнгсли. Конечно же, это он, – пробормотала я. – Ведь он был вашим другом.

– Вы абсолютно правы. Это Ланс. Наверное, вам уже успели рассказать историю его трагической гибели и ее причины? Так вот: не верьте ни единому слову этой официальной версии.

– То есть?

Я с изумлением смотрела на Артура.

– Ланс был ревностным католиком. Такие люди не способны наложить на себя руки.

– Вы хотите сказать, что Ланселот Лэнгсли жив?

– Ни Боже мой. Его убили. У меня нет доказательств, но я знаю это точно.

– Кто?

Артур подвел меня к низкой кушетке возле камина и протянул большой тяжелый кубок.

– Пейте. Это яблочный сидр. Собственного изготовления. Весомая прибавка к банковским процентам. Краски и холст сейчас дорого стоят.

Я закосела почти сразу. Но кайф был очень приятным. К тому же он помог мне преодолеть барьер врожденной робости.

– Так кто же все-таки убил Ланселота Лэнгсли? Или вы решили разыграть меня?

– Его родная сестра.

Я расхохоталась.

– Я так и знал, что вы не поверите. Она ужасно ревновала его к Говарду.

– Но ведь Ланс, кажется, не был голубым. В противном случае вы бы не стали писать его портрет.

– Не был, но мог им стать. Говард всегда добивается того, чего хочет.

– И все равно не верю. Каро – кроткая душа. К тому же она безвольный человек.

– Такие и становятся убийцами.

– Вы говорили об этом кому-то еще?

– Нет. Мне самому это пришло в голову совсем недавно. Если быть точным, вчера. Когда я увидел, как вы с Кэролайн прогуливаетесь возле моря.

– Думаете, она могла сбросить меня на камни?

– Возможно. По крайней мере у нее было очень странное выражение лица.

– Откуда вы знаете? Вас с нами не было.

– Я следил за вами в бинокль. Кэролайн могла увидеть в вас соперницу.

– Ничего не понимаю. Ведь вы же сами сказали, что он…

– Говард сосредоточил на вас внимание. А Кэролайн привыкла быть центром его внимания. Она приучила себя не ревновать его к мужчинам. Но вот что касается женщин… Поверьте мне, Кэролайн не из тех, кто потерпит присутствие соперницы.

– В таком случае зачем она позвала меня в гости?

– Этого я не знаю. – Артур загадочно ухмыльнулся. – Человеческая душа – сплошной лабиринт. Тем более, женская душа.

– Если хотите, можете переселиться в свою прежнюю комнату, – сказала Бренда, наливая мне утренний кофе. – Кран починили. Правда, там слегка дымит камин.

– Пожалуй, я останусь здесь. – Я протянула ноги к огню и сделала большой глоток. – Сегодня ужасная погода. Интересно, это надолго?

– Кто знает. – Бренда присела на стул возле двери, обрадованная возможностью поболтать. – Я не слышала прогноза. Да я и не верю метеорологам. В прошлом году в это время лило не переставая целую неделю, а они каждый день обещали солнце. Может, вам принести к кофе рому? В такую погоду это помогает.

– Спасибо, Бренда, не надо. А кто жил в этой комнате раньше? – От нечего делать спросила я.

– Мистер Лэнгсли, мэм.

– Ланселот Лэнгсли? – удивилась я.

– Да, мэм. Если вы обратили внимание, справа в коридоре есть дверь. Там лестница на черный ход. Сейчас им не пользуются. Мистер Ланс любил ночные прогулки. Но вы не бойтесь – эта дверь всегда заперта. Миссис Лэнгсли распорядилась замкнуть ее после того, как исчез мистер Ланс. В ту ночь тоже лило как из ведра.

– Вы хотели сказать, в ту ночь, когда он утонул?

Бренда встала и подошла к моему креслу. По ее глазам я видела, что ей очень хочется что-то сообщить мне.

– Да, когда мистер Ланс утонул. Если только он утонул. Дело в том, что тело так и не обнаружили, хоть полицейские шныряли тут целый месяц. Один даже жил у нас в замке. Эта девушка, с которой мистер Ланс крутил любовь, тоже куда-то исчезла. Правда, потом она вернулась. Через два месяца. Ее ребенку уже почти семь лет, а мужа все так и нету. Я мистера Ланса знаю с тех пор, как он только говорить начал. Я тогда уже поняла: красивый из него получится парень. Девушки по нему сохнуть будут. А вышло так, что он весь высох из-за этой… как ее… ну да, Люси Динаван. А в ней, мэм, поверьте мне, ничего красивого нету. Вот как оно бывает на этом свете, мэм.

– А мистер Лэнгсли, Говард Лэнгсли, часто у вас гостит? – поинтересовалась я.

– Не очень. У него много дел в Дублине. Да и с миссис Лэнгсли у них странные отношения. Иной раз они как сцепятся между собой из-за какого-нибудь пустяка… Мисс Кэролайн потом их мирит. – Бренда подошла еще ближе и сказала громким шепотом: – Миссис Лэнгсли не любит друзей Говарда. А он часто привозит сюда кого-нибудь из своих друзей. Вот и позавчера ночью привез этого актера из Уэстпорта. Всю ночь шумели. Вам не слышно было? Правда, в этой комнате глухо, как в склепе. Потому мисс Кэролайн и велела перенести ваши вещи сюда.

– Значит, дело вовсе не в кране, Бренда?

Она пожала плечами и многозначительно усмехнулась.

– Мисс Лора, я сама считаю большим грехом, когда мужчина спит с мужчиной. И я вовсе не оправдываю мистера Говарда. Но стоит вспомнить, как ведут себя нынешние женщины, язык не поворачивается осуждать этих бедных геев. Мистер Говард, когда в театре играл, тоже чуть было не наложил на себя руки из-за одной актрисули. Потом почти целый год в больнице провел – депрессия у него была. Женщины в последнее время очень избаловались и ждут от мужчин одних удовольствий. Вы замужем, мисс Лора?

– Нет. Но это вовсе не потому, что я мужененавистница. Наверное, даже наоборот.

– Я вас как никто понимаю – любовь вспыхнула и погасла, а возле потухшего камина очень неуютно сидеть, верно? Вот мы и тянемся снова к огоньку. Как вы думаете, мисс Лора, а бывает на свете такая любовь, про которую снимают телесериалы?

– Я их не смотрю, Бренда. Если честно, то в последнее время я тоже перестала верить в любовь.

– Я принесу рому, мисс Лора. Видите, что за окном творится? Настоящее светопреставление. Выпьем с вами по малюсенькой рюмочке, и на душе теплей станет.

Она вернулась минут через пять с бутылкой рома и вазой фруктов. Я сделала небольшой глоток, потом другой… Я смотрела на огонь и слушала вполуха болтовню Бренды, которая сообщила мне уйму местных сплетен. Одна из них показалась мне забавной.

– Покойный мистер Лэнгсли ревновал жену к своему младшему брату, – сообщила Бренда, почему-то понизив голос до шепота и озираясь по сторонам. – Мистер Говард очень красивый мужчина, ну а тогда он был еще совсем молодой. Джек Лэнсберри, который возит на своем катере туристов, говорил, что будто бы видел, как они обнимались в гроте. Ну а эта сорока Флоренс и вовсе утверждает, что видела, как они в машине чем-то там занимались. Мистер Лэнгсли тогда был в Дублине. А потом он вдруг взял и умер. С чего бы это, интересно? Всегда был такой здоровый, цветущий мужчина. Простите, мисс Лора, я вас совсем заговорила. – Бренда встала, поправила волосы и сладко зевнула. – Сейчас бы прилечь на часик-другой. Вам ничего не нужно, мэм?

– Нет, Бренда, спасибо. Я, наверное, пойду пройдусь.

– В такое-то ненастье?

– Я люблю гулять под дождем.

– Мистер Ланс тоже любил гулять под дождем. Ну а в туман его и вовсе было домой не загнать. Помню, говорил: когда туман на дворе, так и кажется, что-то необычное может случиться. Мистер Ланс с детства был большим чудаком…

Радуга появилась внезапно. Она словно вынырнула из моря и образовала высокую арку над бухтой. Вода в море голубела прямо у меня на глазах. Синие тучи над линией горизонта казались театральной декорацией.

Я спустилась к морю и оказалась на большой площадке, окруженной с трех сторон валунами. Я смотрела в морскую даль. В голове проносились обрывки каких-то мелодий, стихов, которые я знала и любила с детства. Это было что-то вроде экспресс-путешествия по любимым местам памяти. Не знаю, сколько я так простояла. Небо снова заволокли тучи, стал накрапывать мелкий дождик. Вдруг я услышала шорох сзади – словно сверху, с тропинки, свалился камешек. Я резко повернула голову.

Наверху, метрах в двадцати от меня, стоял высокий мужчина в черном плаще и тоже смотрел в морскую даль. На какое-то мгновение наши взгляды встретились. Я скорее почувствовала это, чем увидела – у меня довольно большая близорукость. Внезапно мужчина резко повернулся на каблуках и зашагал в сторону пустоши. Полы его плаща развевались на ходу, как крылья большой птицы.

Я вспомнила про эту встречу вечером.

Бренда принесла обед ко мне в комнату и присела на стул возле двери. За окном опять бушевала непогода.

– Кто бы это мог быть, Бренда? – поинтересовалась я, описав незнакомца.

– Понятия не имею. Поблизости нет ни одного паба или ресторана, так что туристам здесь нечего делать. Может, то был наш священник? Но он совсем старый, и у него сутулая спина. Да и вряд ли он станет гулять у моря по дождю. Мисс Лора, я не советую вам уходить далеко от дома.

– Ерунда. Собственно говоря, я и не уходила далеко. Тем более кругом такая грязь.

– Выходит, этот тип болтается где-то поблизости? – Лицо Бренды выражало явное удивление. – Говорите, пошел в сторону пустоши? Но ведь это частное владение. Он не имеет права ходить туда. Я сейчас позвоню в полицию.

– Не надо, Бренда, прошу вас. Вероятно, он просто заблудился. Он совсем не похож на преступника.

– Я включу сигнализацию, – Бренда встала и шагнула к двери. – Надеюсь, вы, мэм, больше не пойдете гулять?

– Нет. Спасибо за вкусный обед. Да, включите, пожалуйста, свет в галерее – я не знаю, где выключатель. Хочу получше разглядеть картины.

– Хорошо, мэм.

Это были поясные портреты мужчин и женщин в пышных старомодных одеяниях. Приглядевшись внимательней, я поняла, что все без исключения женщины были похожи друг на друга как две капли воды – печальные, задумчивые глаза, изумленный разлет бровей. Это была какая-то странная смесь Гейнсборо с Ильей Глазуновым. Одно было несомненно: писавший их человек обладал незаурядным талантом.

– Он срисовал их всех с этой Люси, – услышала я голос Бренды и обернулась. Она стояла на балкончике, соединявшем верхний коридор. – А мужчины похожи на него. Так говорит мисс Кэролайн. А мне кажется, они больше смахивают на мистера Говарда. Миссис Лэнгсли тоже так считает. Мисс Кэролайн очень сердится, когда она так говорит. Вам нравится, мисс Лора?

– Да.

– Мне тоже. А мисс Кэролайн все настаивает, чтобы картины отнесли на чердак. Но они пропадут там. Там такая сырость и паутина. Ну, я пошла смотреть телевизор. Если что потребуется, звоните в звонок, он над вашей кроватью. Спокойной ночи, мэм. Да, не забудьте, пожалуйста, погасить свет. Рубильник справа от двери в столовую.

Я лежала, слушая тихое потрескивание огня в камине и шелест дождя за окном. Я испытывала удивительное состояние – мне было покойно, как никогда, и я этим покоем дорожила, потому что предчувствовала – скоро, очень скоро я лишусь его. Я сознавала это каким-то десятым либо двадцатым чутьем, вдруг пробудившимся во мне после очень долгой спячки.

Но кто или что могло лишить меня покоя в этих краях?

Вдруг я вспомнила незнакомца в черном плаще, который так жадно всматривался в морскую даль. В его облике было что-то театральное. Или скорее книжное. Словно он сошел с литографии брокгаузовского трехтомника Байрона, который я так любила листать в детстве. В последнее время я испытывала острую ностальгию по детству.

…Я слышала сквозь сон шаги. Или же это потрескивает в камине древесный уголь? Внезапно громко заржала лошадь.

Я подняла голову от подушки и прислушалась.

На самом деле кто-то шел по коридору. Звуки были вполне материальны и не вызвали никакого мистического ужаса. Привидения, с ходу сообразила я, так не ходят.

Возможно, это Бренда либо Борс, который ухаживает за лошадьми и одновременно сторожит дом. Но его комната в противоположном конце коридора, как и комната Бренды. Между тем шаги приближались. Мне показалось, они были уже возле моей двери.

– Кто это? – громко окликнула я и инстинктивно съежилась под одеялом.

Кажется, я спросила по-русски – не помню точно.

Стало тихо. Потом я услышала глубокий вздох.

– Кто? Немедленно отвечайте!!!

Этот вопрос, точно помню, уже был задан по-английски.

Я снова услышала шаги. Они были очень торопливыми. Хлопнула дверь.

Тут я вспомнила про звонок у себя над головой и несколько раз дернула шнурок, потом включила свет на тумбочке. Бренда появилась минут через пять, которые показались мне бесконечностью.

– По коридору кто-то ходил, Бренда! – выпалила я.

– Не может быть, мисс Лора. Фрам очень чуткий пес. Может, это привидение?

Она смотрела на меня насмешливыми и отнюдь не заспанными глазами.

– Я не верю в эту чушь. Мне кажется, хлопнула дверь на черный ход.

– Она забита, мисс Лора. Если хотите, можем проверить.

Дверь на самом деле словно была частью глухой стены. И она выглядела так, словно о ней давным-давно забыли.

– А вон та куда ведет? – спросила я, указывая на низенькую дверцу в конце коридора.

– Это чулан. Там пылесос, гладильная машина. Если хотите, можем заглянуть туда, мэм.

– Пожалуй, Бренда.

Она позвала Фрама и только потом приоткрыла дверь.

– Никого, – сообщила она и, как мне показалось, насмешливо скривила губы. – Я могу перенести вашу постель в комнату мисс Кэролайн. Она рядом с моей. Так что я услышу, если что.

– Не надо. Наверное, мне на самом деле почудилось. Извините, Бренда.

– Все в порядке, мисс Лора. Я еще не спала. Только пять минут как выключила телевизор. Еще даже «Отче наш» не успела прочитать. Заприте свою дверь на ключ, мэм.

Я последовала совету Бренды. Прежде, чем лечь, подошла к окну, выходящему на пустошь, – я забыла с вечера задернуть штору. Дождь перестал. Порыв ветра внезапно разорвал тучи, и ко мне в комнату заглянула полная луна. Я невольно залюбовалась ею – луна с детства притягивает меня, в какой-то степени гипнотизирует, расслабляет мускулы, наполняет душу томлением и сладкой печалью… Как вдруг я опустила глаза и увидела человека в темном одеянии. Он стоял и смотрел на мое окно.

Я вскрикнула и бросилась к двери. Бренда с трудом растолкала Борса – судя по всему, он хлебнул с вечера чего-то крепкого.

– Ну и пускай себе ходит. В дом все равно не войдет, – ворчал Борс, громко шлепая по коридору босыми ногами.

– А конюшня? Она запирается на ночь? – поинтересовалась я.

– Туда тоже проведена сигнализация, – сказала Бренда.

Потом они с Борсом обменялись несколькими репликами на местном диалекте, для меня абсолютно незнакомом. Бренда приглушенно хихикнула. Я догадалась, это на мой счет.

Остаток ночи я провела в кресле возле камина, куда то и дело подкладывала брикеты, хотя в комнате была настоящая жарища. Я заснула, когда начало светать.

Меня разбудила Бренда.

– Мисс Лора! Пропала Астрата! – заявила она, вломившись ко мне без стука. Как выяснилось, у нее был ключ от моей комнаты. – Ах ты Господи, ну что же нам теперь делать?..

– Но вы же сказали, что в конюшню проведена сигнализация. Что, она не сработала?

– Кто-то набрал код. Мисс Лора, вы были правы – во дворе кто-то был. А я, старая дура, вам не поверила.

– Нужно позвонить в полицию.

– Нет, мэм. Борс боится огласки. Он говорит, что сам отыщет Астрату. Снарядит своих братьев и кузенов, и они найдут ее. Если мистер Лэнгсли узнает, что пропала Астрата, он выгонит Борса с работы.

– Он так или иначе об этом узнает.

– Если лошадь найдется, мы ему не скажем. Вы ведь тоже будете молчать, правда, мисс Лора?

Я пожала плечами.

После завтрака я решила прогуляться. Ярко светило солнце, и столбик термометра показывал двадцать пять в тени. Я надела сарафан и шляпу и вышла в сад, намереваясь оттуда пройти в березовую рощу. По пути я то и дело срывала цветы, и скоро у меня в руках оказался благоухающий медом и свежестью букет, вокруг которого вился шмель. Здешние цветы, выросшие вблизи моря, пахли как-то по-особому пронзительно.

Вдруг я подняла голову и вздрогнула. Со стороны рощи мне навстречу шел мужчина. Я остановилась, почувствовав, как бешено забилось в груди сердце.

Он шел прямо на меня. Его длинные, почти до плеч, светло-русые волосы блестели на солнце. Я вскрикнула, когда он подошел поближе.

– Я не разбойник. – Он смотрел на меня серьезными густо-синими глазами. – Вы чем-то удивлены?

– Вы… Простите, я поначалу приняла вас за другого, – пробормотала я.

– За Говарда Лэнгсли, не так ли?

– Да. А кто вы на самом деле?

– Дейв Кроули. Кинорежиссер. Приехал выбирать натуру для будущего фильма. – Он взял меня за руку, потом медленно поднес ее к губам. – Это вас я видел вчера на берегу?

– Меня.

– Приношу извинения, что вел себя как последний невежа, но дело в том, что мне нужно было побыть одному и кое-что обдумать. Сегодня меня наоборот тянет к общению с людьми. В особенности с красивыми женщинами. Вы не будете возражать против моего общества?

Он властно взял меня под руку еще до того, как я успела что-либо сказать.

– Откуда вы знаете Говарда Лэнгсли? – спросила я, разглядывая моего спутника в профиль.

– Когда вышел фильм с его участием, меня замучили его поклонницы. Хоть я и не так сильно похож на него, как может показаться с первого взгляда.

– У вас совершенно другой облик. Но глазами вы похожи.

– Вы имеете в виду цвет? – он рассмеялся. – На самом деле они у меня светло-карие. Это всего лишь контактные линзы. Разве у Говарда Лэнгсли синие глаза?

– Честно говоря, я не помню.

Он рассмеялся и на мгновение сжал мой локоть.

– А вы говорите с акцентом. Постойте, я сейчас угадаю, кто вы. Американка? Нет, француженка. Или северная итальянка. Как вас зовут?

– Лариса. По-вашему Лора или Лара. Как захотите.

– Так вы немка? Вот уж не подумал бы.

– Я из России. Слыхали про такую страну?

Дейв улыбнулся.

– Очень поверхностно. Меня не интересует политика. Что, русские женщины все такие доверчивые?

– Понятия не имею. А в чем дело?

– Взгляните вокруг. – Он остановился и повернул голову налево, потом направо. – Ни души, если не считать птиц. Согласно статистике в мире каждую минуту совершается три преднамеренных убийства, столько же изнасилований и восемь грабежей с нанесением тяжких телесных повреждений. А вы как ни в чем не бывало улыбаетесь и слушаете мои байки. – Он положил руки мне на плечи и довольно сильно сжал их. – Можно я вас поцелую? – вдруг спросил он.

Я отдалась ему в поцелуе вся без остатка. Красота лишает меня рассудка, а уж тем более здравого смысла. А Дейв был на редкость красив.

– Спасибо. – Он взял мое лицо в обе руки и потерся кончиком носа о мой нос. – Я мечтал давно о таком чистом поцелуе. Ты словно открыла мне душу. Это так и есть, правда?

– Наверное. Мне самой это странно. Обычно я боюсь открывать душу.

– Я тоже.

На его лице трепетал каждый мускул. От этого оно стало еще прекрасней. Люблю лица, на которых отражаются душевные порывы. Увы, в основном приходится иметь дело с застывшими масками.

Мы целовались еще много раз. Впервые в жизни я встретила мужчину, которому, как мне казалось, было вполне достаточно одних поцелуев. Хотя в нем чувствовалась страсть – особая целомудренная страсть, о которой в этом мире мы уже почти забыли.

– Ты придешь сюда завтра? – спросил Дейв и посмотрел на свои часы. – Увы, но мне давно пора в Уэстпорт.

– Да, – выдохнула я, разочарованная перспективой одинокого длинного вечера.

– Тогда до завтра.

– Я провожу тебя.

– Не надо. Я оставил машину на шоссе. Это далеко. Завтра я приплыву сюда на яхте.

– Так, значит, это твою яхту я видела в Уэстпорте?

– Возможно. Я построил ее по собственным чертежам.

Я наклонилась и поцеловала его большие красивые руки. Мои глаза застлали слезы сентиментального счастья.

– Мисс Лора, ну где вы так долго пропадали? Я уже стала беспокоиться. Звонила мисс Кэролайн. И мистер Говард из Нью-Йорка. Он так хотел с вами поговорить. – Бренда разглядывала меня с любопытством. – У вас такой… странный вид, мисс Лора.

Я глянула на себя в зеркало на стене. У меня пунцово пылали щеки.

– Там очень жарко. Я много прошла пешком.

– Вы гуляли в роще, мэм?

Она была слишком любопытна, эта Бренда. У меня создалось впечатление, что она за мной следит.

Я прошла к себе и встала под душ. Мое тело ненасытно впитывало влагу. Мне казалось, внутри меня полыхает костер, и вода, соприкасаясь с кожей, мгновенно превращается в пар.

Потом, чтоб не возбуждать подозрений Бренды, я постаралась сосредоточиться на обеде, который она подала на террасу. Честно говоря, это оказалось довольно сложным делом.

– Привет, лесная дева. Я слышал, у вас замечательная погода. – У Говарда был игривый тон. – Как провела день?

– Нормально. – Я сделала безуспешную попытку заставить свой голос звучать равнодушно.

– То есть замечательно. Угадал? А в этом чертовом мегаполисе такая духотища и скукотища. Что скажете об Артуре? Неужели это из-за него в вашем голосе появились богатые бархатистые обертоны?

– Вероятно. Я, как он, обожаю сплетничать. А что еще остается делать в этой глуши?

– Приезжайте ко мне в Нью-Йорк. За новыми сплетнями.

– Спасибо. А вы не боитесь, что я могу воспользоваться вашим великодушным приглашением?

– Нисколько. – Он рассмеялся своим обычным театральным смехом. – На какое число заказать билет?

– Скажу в следующий раз. У Артура еще не истощился запас местных баек.

– Вы встречаетесь с ним сегодня?

– Да. А что?

– А то, что я вас ревную. Ясно?

– Не совсем. Мы с вами, если не изменяет память, еще не объяснились.

– Я вас люблю, Эл. Что вы ответите мне на это?

– Обещаю разобраться в своих чувствах. Я уже не в том возрасте, когда принимают скоропалительные решения.

– Вы – юная и прекрасная богиня.

– Я не знала, что вы пьете с утра шампанское.

– Приезжайте ко мне, прошу вас.

В трубке громко щелкнуло, и связь прервалась.

Я услыхала шум и выглянула на террасу. На лужайке перед домом стояли Бренда и Борс. Оба размахивали руками и громко разговаривали на непонятном мне диалекте. По виду Борса я поняла, что он здорово навеселе.

– Лора, – услышала я в трубке взволнованный голос Кэролайн. – Маму прооперировали. Будем надеяться, что удачно. Тебе не звонил Говард?

– Пять минут назад.

– А я никак не могу ему дозвониться. Наверное, у его личного телефона сели батарейки. Если он позвонит еще, передай, пожалуйста, чтобы обязательно связался со мной. Это очень срочно.

– Хорошо.

– Мама считает, что ты должна приехать в Дублин. Я тоже так думаю.

– Спасибо, Каро, но мне здесь хорошо. Кажется, я начинаю втягиваться в работу.

– Кстати, я хотела предупредить тебя, чтобы ты ни в коем случае не принимала всерьез мистера Мордреда. Он… словом, он употребляет наркотики.

– Бог с ним, Каро.

– У вас там все в порядке?

– Конечно.

Наверное, у меня был не слишком уверенный голос. Дело в том, что я вспомнила вдруг пропажу Астраты. Похоже, Кэролайн ничего не заметила.

Я положила трубку и увидела Артура Мордреда. В одной руке он держал большой букет свежих роз, в другой шампанское.

– Извините, что без приглашения. Если позволите, я присяду к столу. – У Артура странно бегали глазки. – Я был Уэстпорте и решил заехать к вам по пути. Узнать, как у вас дела.

– Какие у меня могут быть дела, мистер Мордред? Спала, ела, гуляла…

– Завтра я снова собираюсь в Уэстпорт. Может, хотите составить мне компанию? Там есть замечательный антикварный магазин, в котором висит несколько этюдов Сислея.

– Спасибо. Я уже была в Уэстпорте. К тому же я не люблю Сислея.

– Тогда можем прокатиться на озеро Лох-Дерг. Там удивительные места. Завтра тоже обещают хорошую погоду.

– Нет, нет, я никуда не поеду. – Это прозвучало слишком категорично, и я поспешила исправить положение. – Меня укачивает в машине.

– Очень жаль. В таком случае я тоже никуда не поеду. Если не возражаете, буду сопровождать вас на пешей прогулке. Нести вашу сумку, шляпу, шлейф и все остальное. Как верный паж.

– Мистер Мордред, я вам очень благодарна, но предпочитаю гулять в одиночестве.

Он пристально глянул на меня и тут же отвел глаза.

– Что ж, тогда давайте выпьем за ваше здоровье. Надеюсь, это вы позволите мне сделать?

– Конечно. Я очень тронута, мистер Мордред.