Текст книги "Североморье (СИ)"
Автор книги: Наталья Подлужная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)
Лори: "Как же туго до них доходило!....Убить была готова. А как их увидела... и заревела. Представь себе, кавалькада из пятнадцати всадников, в развевающихся плащах, с грозными лицами, с выхваченным оружием! Я за ними. Мы появились, когда ты упала, а тебя добивали; верзила на тебя с топором замахивался – в него сразу стрел десять вонзилось... На барона страшно было смотреть, он в первых рядах несся. Вот это удары у него.... От него врассыпную все шарахнулись! Пока стражи вязали пленных, барон Корд перевязывал тебя; первые повязки – это его. Нашли какое-то дерево, пообтесали его, ровность придали, и тебя к нему тихонько. А на тебя смотреть нельзя; лицо твое маска кровавая, и ты без сознания. Жутко. Ну, потом тихонечко, тебя на носилки, и сюда".
Инель: "Дом священника справа отсюда. Девицы причитать начали, боятся с тобой оставаться, всхлипывают. Гант с Кордом порядок быстро навели, доктора тебе военного барон привел – Илинора, противный, кошмар, всех нас выгнал, над тобой больше трех часов с помощником колдовали, что уж делал, незнамо, но вышел, и сказал одну лишь фразу, а мы все поняли, нормальный мужик, стоящий. Он сказал: "Жить будет"...
Лори: 'Ты два дня в отключке была, мы себе места не находили. Боялись за тебя....Барон Корд дежурство установил, у шатра пост выставил. Когда помощник доктора тебя перевязывал, вздыхал так страшно, головой качал, бормотал все, что одной ногой ты там.... откуда возврата нет...'
Инель: 'Да, мы три дня уже здесь, подлечили всех. В шатер, минуя пост, тихо проникли, а он бубнит здесь, что бесполезно все, гуманнее, мол не мучить. Ну....Мели что-то ему сказала, он успокоился, заткнулся и вышел...Мы от шатра вообще не отходили, заглядывали каждую секунду. Илинора достали практически, так просили – он разрешил нам по очереди возле тебя сидеть'.
Девочки примолкли; Мел утерлась рукавом, Лори с Инель поделили носовой платок пополам. 'Самое главное, что мы все живы. Мы, девчонки. Бедный Гант пол-отряда не досчитывает....' под их всхлипывание я заснула. Я вновь дралась, было жутко тяжело, удар мечом страшной силы настиг мое сердце – мокрая, дрожавшая, с криком я очнулась. И услышала успокаивающее бормотание задремавшей Инель, сидящей на одеяле и держащей мою руку. Вновь закрыв глаза, я пыталась унять бешеный стук сердца...Волна дикой боли, скручивающая все внутри, накрыла меня с головой. Зажмурив глаза и чувствуя, как по щекам скатываются слезы, я сцепила зубы...Но стон прорвался....
Проваливаясь в небытие и опять выныривая в сознание, мое существование поделилось на эти мгновения. Забытья и боли....
Тихо....Как же тихо. И мой судорожный вздох нарушает эту тишину. С растущим внутри паническим страхом я продолжаю пробовать дышать....Стоп. Мне кажется, или боль вправду уменьшилась. И сколько я так уже провалялась, а сколько еще предстоит? Боже, дай мне терпения и силы. В сознание неожиданно проникает чей-то хриплый голос: 'Бинт в два слоя аккуратно сложи, да, вот так. Повязка должна быть крепкой, но сильно ребра не стягивай, не нарушай кровообмен. Ну, что ты головой как чурбан неотесанный, мотаешь...Сам захотел лекарем стать...Учись, пока я живой. Тяжело ему, да.... ну, молодежь пошла. Тяжело, это когда морская болезнь тебя наизнанку выворачивает, а после боя на корабле моряки стонут, потому что кричать у них уже сил нет...Заканчивай, да побыстрее...'. Гм, оказывается я не одна тут прохлаждаюсь, а в компании. Чуть приоткрыв глаза, увидела светловолосого молодого человека, складывающего в походную сумку бинты; ворча себе что-то под нос, он время от времени стучал себя в грудь кулаком и вопрошал в пространство: 'Кто это все делает? Доктор Илинор?! Нет, я, опять я, а ему все почести,... а говорил, учись мол, юноша, человеком уважаемым станешь, заработок будет достойный, девицы там всякие на докторов охочи...Где девицы то? Эта, что ли? Тело и все тут...', и продолжая бубнить дальше, направился к выходу. А я дышала. И всеми силами старалась не отключиться...
Пришедшие девчонки первые мгновения вели себя цивилизованно и культурно, очень. До тошноты. 'Что нового?' – выдавила я. 'Ой, Еле, мы так рады' – затараторили все одновременно. Мели, коротко на меня взглянув, поочередно на девочек, уставившись в пол, глухо начала: 'Принцесса и фрейлины речку облюбовали, им там навес сделали...Еле, только спокойно, не переживай, но похоже, Ее высочество Виола хочет, просто спит и видит, что вернется в Амарин, в свою резиденцию, отдохнет и дальше начнет путешествовать....А ....тебя, так передали Оливия и Жизель, хочет оставить в доме священника...Мол, везти тебя не на чем, а так окрепнешь. Но, вдруг это сплетни? Ты пока не думай. Не смей волноваться! Это не все. Лори как работницу отдают им в семью, священнику Овидию...' 'Что? Что ты сказала?' – от волнения я умудрилась привстать, но тут же с глухим стоном, и с выступившей испариной откинулась назад. 'Густава слышала лично, что Лорина это обуза. Вот так. А барону твоему Гортелия глазки строит.... А он не реагирует, вообще никак...Еле, ну, что ты молчишь?'...
'Я не молчу...Давай...еще раз...подробно...о Лори' – с трудом прохрипев, я внимательно посмотрела на девочек: Мели, Инель, Оливию. 'Поначалу я тоже рвала и метала, как же так, думаю, девчонка с нами, уже попривыкла, мы к ней...Собиралась с принцессой говорить, просить от нас всех. А потом подумала, только не психуй, выслушай разумно....Мы стражницы, нас в той или иной форме учили военному делу, но...наша жизнь все равно иногда оказывается под угрозой. Ты прекрасно меня понимаешь. Теперь без эгоизма подумай о Лори... Ты не сможешь все время ее опекать, ты на службе, так же как и я, как Инель. Безопаснее для нее, и лучше, оставить ее здесь. Научиться чему-нибудь, священник Овидий потом ее в деревню Тенару проводит, если она захочет...Деревня недалеко. Ты понимаешь, о чем я?'...
Я понимала...Но от этого легче не становилось. И поэтому, устремив свой взор наверх, на чуть колыхающуюся от ветра материю, молчала. 'А о себе ты узнать не хочешь?' – в голосе Мел так явственно прозвучала обида, что я, не выдержав и ей улыбнувшись, мотнула головой. Продолжай... 'Тебя можно хорошо перевязать и в повозку, к фрейлинам, там есть место! Подумаешь, пасьянс в дороге не будут выкладывать, а пейзажи потом по памяти нарисуют! Согласись!'. Мне пришлось покачать головой...Нереально. Меня в повозку – на это никто и никогда не пойдет. Да и мне еще рано о передвижениях думать....Очень кратко, экономя силы, я выразила свои сомнения. 'Ты все-таки подумай, а мы позже зайдем. Я кое-что расскажу...еще' – и девчонки, чмокнув меня в щеки, тихо вышли.
На миг я устало прикрыла глаза. Сил не осталось...'Дорогая пациентка, просыпайтесь'. Что? Да я вовсе не спала, не успела, только вот глаза прикрыла. 'Да нет, голубушка, не глаза прикрыли, а спали, по-настоящему спали много часов...Весь вечер, всю ночь, сейчас полдень. Удивительно, но должен констатировать – вы пошли на поправку'. Это, что же получается, я вслух сказала?.... Я открыла глаза и увидела доктора, а рядом с ним....и дыхание мое сбилось, и сердце стучать перестало....стоял барон Корд. В последний раз я видела его на похоронах.....
Через силу, с трудом вздохнув, и поблагодарив небо за некоторый полумрак, тихонько, сквозь ресницы я рассматривала его: хмурое лицо, сурово сдвинутые брови, из-под которых сверкают неукротимым яростным светом черные глаза, упрямо сжатый рот; вскользь бросив на меня непонятный взгляд, он протянув руку в перчатке к доктору, взял его записи, и тут же вернув их, чуть слышно, так что мне пришлось напрячь слух, спросил: 'Док, на поправку, вы уверены? Точно?' 'Судя по моим записям, барон Корд ...' 'Доктор Илинор, прошу прошения, я подожду вас снаружи...Сейчас не буду мешать', и пригнув голову, вышел наружу, едва вписавшись мощной шириной плеч в проем шатра. Откинув накидку, доктор Илинор доставил мне много неприятных минут, пока сквозь светлую холщовую рубаху надавливал на ребра, исследовал живот, с дотошностью просматривая все зажившие и заживающие раны, царапины и ссадины. Пришлось скрежетать зубами, когда он, чего-то там недопоняв, опять вернулся к ребрам. Док, да что б тебя....Но со следующим надавливанием все мои пакостные мысли мигом вылетели из башки, оставив лишь ноющую боль да междометия.... 'Стражница Ховард, постепенно вы встаете в строй. Могу сказать лишь одно, удивлен. Не ожидал... Выздоравливайте'. И вышел.
А рядом с шатром, причем мне пришлось привстать – мое любопытство перевесило возникшую боль, послышался негромкий разговор: 'С такими ранами обычно не живут. Но, иногда случается невозможное – и человек вгрызается в жизнь, цепляется за нее...' 'Илинор....она точно поправится?' 'Я же говорю, иногда случается невозможное...Но, послушай, насколько я понял, она простая стражница, откуда столько вопросов?'. 'Она воспитанница моего отца. Так что, не думай, ничего такого.... ничего личного'. 'Да уж, как тесен мир...Кто-то вечно кому-то брат, сват, друг, родственник. В общем, барон, вы меня знаете не первый день...поэтому спокойно – кризис миновал, теперь лекарства, снадобья, и главное, время...'
А меня наконец-то отпустило...Неужели, правда, я на пути выздоровления...Рухнув на шерстяную, сверху прошитую льном подстилку, закрыв глаза, я улыбнулась. Недолго я пребывала в одиночестве. Вначале просунулась лукавая Жизель, а следом неразлучная теперь троица – Мел, Инель, Лори. Притащив два ящика, и сверху положив доску, уселись. Скороговоркой Мели прошептала: 'Лори взяла с нас честное слово, что тебе мы ничего не скажем. Не хочет тебя расстраивать...Так что, не выдавай'...
Лори. Она тихо сидела, была чуть бледна, чуть меньше улыбалась, а глаза были грустными и тоскливыми. Они стали говорить почти одновременно: о фрейлинах, ходящих за Ее высочеством по пятам; о Ганте, без устали проверяющим все посты и стражниках, почти взвывших от этих проверок; о бароне Корде, пользующимся повышенным вниманием большинства дам... Особое внимание девочки уделили Гортелии – о ее заигрываниях с Кордом судачили все, кому не лень... 'И глазки томно состроит, и ручкой за него схватится, и беседы там всякие с ним ведет... А вчера....вначале его найти не могла, потом ей сказали добрые люди, что у воды он... Пошла к реке, а там он с Гантом, какую-то схему разбирает, не до нее, понимаешь. Они ей говорят, сударыня Рефер, погодите, мол, потом. Она разозлилась, и пошла к стражникам, а они... они вчера петли всякие изучали. Вот. Ну, как ты можешь догадаться, ей закричали, предупредили, но Гортелия смело вперед...ну, и нога в петлю угодила и взмыла наша красавица верх тормашками, на всеобщее обозрение, и хохот'; 'кстати, – Жизель протолкнула сквозь смех, – барон все-таки обратил на нее внимания'. Очень хотелось посмеяться, но...ребра предупредительно 'вякнули', что не стоит...
А на следующий день меня на носилках перетащили в дом священника. На первом этаже располагались три комнаты: вначале большая, с образом святых в углу, затем столовая, и маленькая комнатка, с окошком и ...кроватью. Увидев ее, я чуть не выпрыгнула из носилок. На втором этаже размещались хозяйская спальня, девичья, и какая-то еще, из разговора не поняла. Овидий, священник, оказался невысоким, крепким мужчиной с седой бородой и философскими речами. Его семья состояла из двух дочерей, и племянника, которого он, похоже, считал своим преемником. 'Очень хорошо, что вас перенесли...– заметила вошедшая девица, – плохо выздоравливать, лежа на деревянной лежанке, стоящей почти на матушке-земле. Она ведь вас притянуть могла...Но, видать не ваш пока срок...Отдыхайте, теперь вы быстро поправитесь'. 'А кто ...отдал распоряжение, чтобы меня перенесли, может, подскажите?' 'Точно не знаю, но этот господин рядом с сэром Гантом ходит, вот он пару дней убеждал Ее высочество, что так лучше будет...Ну, отдыхайте' – и улыбнувшись, юная розовощекая девица, наверное, дочь, вышла из комнаты. Дальше начался день посещений – вначале заглянула Мели, но, увидев кровать, на несколько минут потеряла дар речи, облизнулась, закрыла дверь, и сказав: 'Понимаю, я наглая, а ты еще не поправилась....но, давай, двигайся', – сдвинула меня к деревянной теплой стене, улеглась. Разговаривать не хотелось, поэтому уставившись в потолок, молчали....
Следом, за стуком в дверь, нарисовалась Инель; Донован все поняла, со вздохом слезла и ....ее место заняла девица Кларк. 'Инель, подскажи, а ....кто рядом с Гантом постоянно ходит? Ну, находится?' 'Барон...А что?' 'Барон? Джон Корд?'. 'Ты знаешь других баронов?'. 'Просто дочка священника, наверное она, сказала, что господин, который ходит рядом с сэром Гантом, убедил принцессу, что меня лучше перенести сюда... Что-нибудь знаешь?' 'Слушай, знаю вот что: чего-то он ходил возле нее, ей что-то доказывал, напоминал о ее добром и нежном сердце, что для здоровья ее стражи необходим режим и порядок... А конкретику не знаю... Но, с Гантом только он на особом положении...В лагере главные они, да принцесса с фрейлинами' 'Стоп. А где остальные?' 'А ты что, не в курсе?' 'Извини, не подскажешь, как я могла узнать?'
'А....Ну, слушай: с повозки пленного на допрос сразу увели. А тех, кого после боя у реки приволокли, связали, их человека четыре, в сарай бросили, к ним охрану приставили.... На допросе первый пленный признался, что отряда было два! Второй взял западные районы....и поэтому, как я понимаю, принц с господами, и половина отряда стражников с пленными в срочном порядке выехали в Амарин, к королеве. Там ими займутся в Особом отделе. А мы ждем новостей из Амарина со дня на день...Принцесса Виола ехать было собралась, но ее с трудом отговорили. Трогаться в путь с десятью стражниками опасно, ... где сейчас второй отряд наемников? А здесь, священник Овидий сказал, земля нас бережет. Это издревле пошло....Легенды какие-то принцессе рассказал, только поэтому она и согласилась подождать здесь приезда стражи'. 'А барон? Почему он не уехал?'. 'Еле, ты правда, не догоняешь или придуриваешься?'. 'Инель, я что-то пропустила?'. 'Ну, как тебе сказать....Тебя же когда привезли,... с тобой, в принципе, прощаться начали... И барон с места сорвался, наказал Ганту смотреть за тобой, его может, минут двадцать – тридцать не было, он Илинора привез с помощником. Ну, а дальше: надо воды – вот вода, нужна горячая – сооружаем костер с котелком, нужно покрывало – достал, принес. И все так.... А когда выяснилась эта история с другим отрядом, он сразу сказал, что остается....Мол, для защиты принцессы...Мы все, покивали, естественно и разошлись. Но вот что точно, Еле, с ним действительно спокойнее....' 'А меня оставляют здесь?' 'Да. В доме. В конюшне будет стоять оседланная кобыла....Сейчас, они уверены, ты дорогу не выдержишь'. 'А Лори? Что думаешь?'. 'Не знаю...С одной стороны, в словах Мели есть правда, Лори с нами очень уязвима, и запросто может пострадать. За что? Получается, только за то, что ездит с нами, правильно? А с другой стороны лишь наша симпатия да привязанность...Вот и думай...Ладно, пора мне. Не скучай тут без нас' – и, взъерошив мне волосы, вышла из комнаты...
Она ушла, а я пыталась отвлечься, рассмотреть комнату, но тщетно. Слова Инель прочно засели в голове, конкретно. По всему выходило, что барон проявил невиданное человеколюбие, в отношении меня? А ведь, кто я для него, я знала хорошо, даже слишком. В моей голове просто не укладывалось, как же так – Джон Корд привез доктора Илинора, он настоял на моем переносе сюда, в дом. Он бросился меня спасать... Барон? Не понимаю... А внутри, Боже, нет – уже теплилась надежда, а вдруг, он правда, изменился? Вдруг мне больше не надо при встрече с ним судорожно глотать воздух, и не надо ждать удара, который все равно не смогу отразить....Ох-ох. И сердце сдавило, и глаза едва сухие...Мне нужно.... Мне нужно сказать ему, обязательно, как я благодарна, как я ценю его отношение.... Или нет, не надо! Черт возьми, как же я боюсь, почти панически боюсь встретиться с ним взглядом, заглянуть в его черные, пронизывающие глаза, и чувствовать, как сердце уходит в пятки....
Дверь потихоньку отворилась и показалась черноволосая головка – Лори. "Привет, ты как здесь устроилась?" Лори, душа моя, как же я рада тебя видеть! "Привет, Лори. Иди, поваляйся". "Не, спасибо. Не хочу. Я хотела сказать, ну, спасибо". "За что?" "За все... Я тут все думаю... Знаешь, наверное, если бы я была мальчишкой, отец уделял бы мне больше внимания, передавал бы опыт, не пил бы, был бы жив....Он все жизнь провел в солдатах, на старости стал работать в кузнице, по выходным пропадал в трактире....Мне ...страшно сказать, но я толком и не знаю его, в смысле не знала. Я лазила с мальчишками по крышам, по деревьям, бегали от садовника, но ни разу я не додумалась остановиться и ...поговорить с ним... Просто зайти в кузницу, спросить, как дела..." – сгорбившись, девочка всхлипнула; кулаками ожесточенно протерев глаза, хотела сказать что-то еще, но сильно задрожав, заплакала. Тихонько приподнявшись на локте, рукой потянула ее к себе, прижала и гладя по голове, тихо прошептала: "Ты хорошая девчонка, Лори. Такая, какая есть. Храбрая, честная, прямолинейная, не интриганка. У тебя был отец, рядом с тобой был родной человек....Знаешь, о людях, нас покинувших, говорят так – или хорошее или никак. Вспомни его добрым словом, обязательно отыщется в памяти, когда вы вместе, когда вы общались, были рады друг другу. Ты погрусти, это хорошо, значит, он у тебя в сердце, он не забыт. А твой отец знает, что ты его помнишь и любишь, знает, поверь...." "Еле, а ты знала своих родителей?". "Нет, Лори. С ними была связана какая-то тайна, но это все в прошлом. Меня воспитывали дед и бабуля. Они погибли. И меня приютила семья Кларк". Я говорила кратко....Мне казалось, меньше слов – меньше боли. Время лечит, и боль притупляется...Но, наверное, не у всех....и не всегда.
С тихим вздохом, пряча мокрые глаза, Лори, обернувшись у двери, проговорила: 'Извини, если что не так...', попыталась улыбнуться; не вышло и махнув рукой на прощание, скрылась за дверью.
Дальше пришла Жизель, за ней, естественно, Оливия, потом Густава... В голове мелькнула очень интересная мысль – а что происходит? Собрав воедино их скучающие взгляды в потолок, томные охи – ахи, нежелание сейчас ехать в Амарин, но при этом опостылевшую обстановку здесь, у вошедшей после Густавы Мели Донован спросила: 'Барышни, что, заскучали?'. 'И да, и нет...– в серых глазах подруги плескалась ирония, – им все надоело, включая этот дом, реку и нас. С другой стороны, присутствие бравых стражников, сэра Виста Ганта и барона очень скрашивает их жизнь...А что, к тебе зачастили?'. 'Сегодня я популярна'. 'Понятно... У стражников усиление постов, Гант следит строго, а барон с принцессой беседует. Пытается перед ней принца Далмона оправдать...за Алоису, поговаривают, что у них роман...' 'Это кто?'. 'Оперная дива, выступает по всему Североморью. Так, о чем это я... А, фрейлины, вот ведь незадача – стражники на постах, Ганта нет, барон тоже занят, на речку надоело, да толком и не прогуляешься – нельзя, посты везде, что остается? Правильно, у тебя еще не были...'. Хихикнув, Мел добавила: 'Ты как раненый рыцарь, очень романтично...'
'Да иди ты...'
'Адресок дашь?'
'Щас как дам'
'Помечтай-помечтай! Да я тебя одной левой сделаю. Черт!... Еле, у тебя глазищи и остались только на пол-лица, а худющая....кожа да кости! Смотреть страшно!'. 'Разговорчики...Получишь по шее, поняла?'.
Мели не ответила, а ее глазенки загорелись воодушевлением. Так, что еще такое? 'Так, придумала, жди здесь, никуда не уходи!' 'Мел, я ведь тебе сейчас что-нибудь скажу такое, забористое!' 'Чмоки – чмоки' – и послав мне воздушный поцелуй, эта вредина выбежала из комнаты....
Не успела я прикрыть глаза, как шум за дверью вперемежку с несколькими голосами меня взбаламутил... 'Только тихо и аккуратно, без визга, и баловства. Я приду потом, проверю ее состояние, ясно?'. 'Да. Обещаем, доктор! Чес слово' – и в комнату заглянули девчонки. Втащили носилки, меня на них, и через чулан утащили в ....баню, а точнее, в мыльню, в парное не рискнули...Испарина на лбу, тяжело стучит сердце, руки сжаты в кулаки – но ...но теплая мыльная вода, вылитая на меня из ушата, настой трав, проникающий в измученное тело и душу, сотворили чудо...Но разве могла Лори долго оставаться серьезной и спокойной? Зачерпнутая из кадки холоднючая вода брызгами летит в раскрасневшееся лицо Инель; в попытке схватить озорную девчонку, Инель бросается на нее и промахивается мимо, налетая на большое корыто, доверху наполненное водой; интуитивно пытаясь удержаться на ногах, хватается за то, до чего достала...Это Мели. Вдвоем, с визгом, в корыто – вылезая, отплевываясь, вдвоем зажимают визжащую Лори и головой туда же... Я на деревянной полке, просто глупо радуюсь этому дню и моим девчонкам...
Вечером меня осмотрел доктор Илинор, напоследок. 'Вы молодец! Так держать...Ну, вроде я вам больше не нужен. Только перевязку пока делайте, чтоб значит, заживление было полным. И полный покой. Запомнили? Ну, всего хорошего!'. А утром, сжав зубы от боли, в панике хватаясь за качающиеся стены, упорно, с трудом передвигая ноги, я вышла, нет, выползла на свет Божий. Большая комната с образами святых, длиннющий коридор; я когда-нибудь его пройду?! Дверь! Ура, я сделала это!!
Оох, да...'счастья полные штаны' – мелькнула таки у меня эта мысль, пока я, повиснув на ручке двери, скрипя зубами, пережидала приступ боли... Страшная слабость, пот в три ручья, а внутри.... разрывает будто кто-то... Доктор что сказал, что пошла на поправку. Значит, надо потерпеть.... Ничего, не страшно, мне не страшно... Потерплю, не привыкать....
Фу, лишь чуть отпустило....и я толкнула дверь. Отлепившись от дверной ручки, хорошая такая ручка, крепкая, я по стеночке сползла на крыльцо; деревянное, добротное, с козырьком. Решила оглядеться – где хоть мы?...
Справа, недалеко от дома уже прилично вытоптанная поляна, в чехлах лежит начищенное до блеска, оружие – похоже, здесь проходят тренировки; чуть дальше импровизированная конюшня – навес с приколоченными досками прямо к деревьям. Дальше пост стражника и насколько хватает глаз, простирается лес – высоченные стройные березы с густыми резными листьями на тонких ветвях; сосны с красноватой корой и широкой кроной ветвей, и кажется, осины....
А вот впереди более занимательное зрелище: почти по центру большой светлый шатер, оттуда слышатся переливчатые трели флейт и скрипок, слева от него на расстоянии пары шагов друг от друга раскинулись два шатра, кстати, просторных. Ну, наверное, там обитают фрейлины...А девочки где? Нашла – тот кто ищет, тот всегда найдет! Э-э...В общем, приземистое, почти земляное строение, типа сарая....Сбоку, с краю, короче, возле поста слева... Там плащи на веревке сушились. Подальше этого сооружения разглядела просто навес, а под ним на деревянном настиле сидел кто-то из стражников и начищал сапоги...Вот...Тут же мелькнула идиотская мысль, что в самом привилегированном положении нахожусь я – на кровати, и в комнате! Да уж....
И здесь я все-таки обратила внимание, что перед крыльцом, почти под носом, начертаны какие-то квадратики с цифрами, круг, какие-то линии....Пока я ошарашено просто пыталась понять – что это, меня увидели....Причем, как всегда мне везет, сразу все! Черт! От доктора головомойка мне обеспечена по максимуму, я уже поняла...Убежать пока не получится, стоически сижу на крыльце и пытаюсь сделать вид, что это самое крыльцо очень удобное, и просто мне понравилось...Тихо руками тру щеки, бледной как смерть быть не желаю...Хотя, под столькими взглядами....ох, сейчас запылаю, блин. С бешеной скоростью глазами ищу девчонок – спасите!! Они неожиданно появились сбоку; и Лори выдала: 'Опаньки, кого мы видим! С возвращением на грешную землю, Еле!'.
'Ну, здорово, что ли! Молодчина! Вечером забегу' – пробился ускоренно Сэйт, прихрамывающий, с перевязанным плечом, но...выживший! Я с трудом сдерживала слезы, когда стражники подбегали, старались легонько хлопнуть по плечу или пожать руку, и вновь возвращались на пост... Сэр Вист Гант подошел с доктором; у последнего был столь выразительный взгляд, что стало понятно – легко мне не отделаться... Да ладно, док, я ж не прыгаю, не дергаюсь,...сижу на свежем воздухе, на солнышке. Девочки осторожно, лицом я уткнулась Инель в рубаху, перенесли меня на деревянную лежанку, под голову и спину положили свернутое суконное одеяло... Рядом, как я и предположила, с их сараем. 'Ховард, вы в своем уме?! Вы вернулись с того света! И только, только очухались. Что за самодеятельность?! Я вас спрашиваю...' 'Доктор Илинор...' 'Молчать! Я...я просто не нахожу слов! Но, учтите, если вам станет плохо, или откроется кровотечение, я к вам не подойду! Вот, что хотите, то и делайте!' 'Простите! Правда, виновата, больше не повторится, честно!'. Махнув в раздражении рукой, чуть сгорбившись, доктор направился к большому светлому шатру.... Я смотрела ему вслед: седоватые волосы виднеются из-под широкополой шляпы, сюртук коричневого цвета, немного мешковатые штаны и скрипучие, натертые до блеска, сапоги...
'Ты как?' – Инель внимательно разглядывает меня, к ней присоединяется Мели. 'Терпимо' – с трудом разжимая рот, я рукавом рубахи вытираю выступившую испарину.... 'Правда, ничего. Что тут у вас?'. 'Принцесса Виолетта ждет стражников, чтобы без промедления отправиться в путь. Мы уходили подальше, стирались в речке, на завтрак ты опоздала, но если хочешь, сейчас что-нибудь приволоку...' – и Мел, не дожидаясь моего ответа, уже встала и куда-то пошла. 'Ладно, я сейчас прибегу, только рубахи принесу, они на камнях остались, выжатые' – умчалась Инель. 'Лори, а что там за квадраты и круги всякие?'. 'А, заметила...Да,... это фрейлины играют. Развлекаются так, пока стражники заняты' – и присела рядом со мной; вскоре Мел принесла деревенскую затируху, а я почувствовала зверский аппетит...
Это был знаменательный для меня день – на лежанке, на солнышке, я смотрела на всех: вот фрейлины разбились на группы – одна стала скакать из квадрата в квадрат, другая называла цифры, потом они поменялись местами... А из большого шатра послышалось мяуканье? 'Да, – объяснила Лори, – у одной из фрейлин в корзине путешествует кошка. Во время памятного нападения она в кусты сиганула, а потом ее Климентина перед отъездом позвала. Вот'. 'Климентина?' 'Да, Еле. Климентина. Темноволосая девица с мушкой на щеке, кокетничает с сэром Гантом....' Я прервала подругу: 'Ясно, пока хватит'. Доктор вышел из шатра не один, а в сопровождении барона....Внутренне сжавшись, я готовилась встретить его взгляд. А в душе теплилась надежда – вот сейчас он приветливо посмотрит, улыбнется пусть краешком губ, и мне хватит... Взглянул...В глазах промелькнуло удивление, или мне показалось; в усмешке чуть тронулись губы....
Его отвлек доктор, а меня Мели: 'Жива осталась? Вроде ему как полегчало... Тебя увидел, значит, тебе уже лучше. Заметила?'. Моя челюсть так и отпала; изумленно взирая на Донован, пробормотала: 'Мел, он, по-моему, просто усмехнулся... И все'. 'Ты только усмешку заметила?' 'Ну....' 'Ясно....ну и пенек ты, Еле...' Подошел Гант, справится о моем здоровье. Рассказал, что стражники ожидаются завтра, к вечеру; что ему не нравится столь долгое нахождение недалеко от того боя; что у него нехорошее предчувствие... На этом он замолчал и спросил: 'Вы знаете, что остаетесь у священника Овидия?' 'Да, уже сказали'. 'В повозке не уместитесь. Мы с бароном так и эдак, не получается. В седле не выдержишь, тряска, скачка, сама понимаешь. Ладно, дойду до реки, что-то неспокойно на душе. Сидим, как на пороховой бочке...' – и, пожав напоследок руку, ушел. А где Мели? Увидела девчонок: Инель и ее, и хихикнула, и схватилась за ребра, ох-ох. Тащат с кухни, мимо всех, котелок с чем-то дымящимся и кухонную утварь – и живот урчит, и радуюсь, что рядом нет никого... Кликнули Лори, а она за лошадками смотрит, кормит их...
На следующий день я чувствовала себя практически нормально, пусть с натяжкой, пусть болят ребра, страшная слабость и еле передвигаются ноги – все равно, нормально! Заглянул доктор, правда рассерженный; я уж и так и этак, и извините, простите, под конец он соизволил все же спросить: 'Что, Ховард, получше вам?'. 'Только благодаря вам, доктор Илинор! Я, правда, даже не знаю, как выразить вам свою признательность! И благодарность!! Не сердитесь, доктор'. 'Ладно, поправляйтесь, и взываю к вашему благоразумию, без глупостей, и лишних движений! Ясно?'. 'Да, я поняла' – покаянно прозвучали мои слова. И тут же хватаясь за стены, с готовым выскочить из груди сердцем, чертыхаясь про себя, на улицу...Открыв дверь, я дотянулась до перил крыльца....Отдохнула, и к девочкам – Мел хватает меня и на бревнышко, на него брошено знакомое уже мне суконное одеяло...Рядом со мной приземляется Инель: 'Ты вроде получше?' 'Вроде да...Что нового?'. 'Да пока тихо все. Гант нервничает только, хмурый ходит...'. 'А Лори где? А Мели?' – кручу головой, но подруг не вижу... 'Лори у лошадей, больше ей быть негде...А Мели....' – и не успела закончить....
'Твою мать! – пронзительный крик Мел разнесся по поляне, пока она со страдальческим видом вытаскивала ногу из сапога, – Ёшкин потрох, гадство, блин! Где эта дрянь, итить ее налево, убью! Хвост выдеру, в пасть затолкаю! – до нас, немного ошалевших, понемногу дошло, что в сапоги к Мели сходила любимица одной из фрейлин, кошечка Андромеда.... 'Фу, Мел, ты ругаешься как сапожник' – Инель старательно делала серьезное лицо. 'Иди-ка сюда, родная' – грозно нахмурившись, руки в боки, Мел посмотрела на подругу. 'Зачем? Мне и тут хорошо. Сижу на бревнышке, солнышко светит'. 'Значит, солнышко светит?'. 'Ага – отвечает Инель, – светит'. Я тихо бормочу: 'Беги, Инель, беги'. Через миг Донован сорвало с места, Кларк от нее....
Чуть погодя пришла Лори, но ей, как опоздавшей на начало представления, оказалось весьма сложно понять, почему ее подруги с диким воплем, пугающим всех, носятся по лагерю! Причем в руки к Мели каким-то образом попала метла, которой она старательно пыталась достать Инель; это ладно, но как, откуда в руки Инель попали.... панталоны в горошек!, осталось загадкой. Окончательно нас добило, как и запыхавшихся девчонок, объявившийся хозяин злополучных панталон, с несчастным видом бегающий от шатра к шатру и осматривающий все веревки – поначалу, правда, никто не обратил внимания, какого лешего Мартин скачет по лагерю, но вопрос, заданный Ганту, расставил все по своим местам: 'Вы штанов здесь не видали? Я их сушить повесил'.... 'В горошек?! – улыбаясь во все свои тридцать два зуба, проорала Инель, – синенький?!'. Мартин побелел, а девчонки, где остановились, там и сложились пополам от хохота.
