Текст книги "Североморье (СИ)"

Автор книги: Наталья Подлужная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

      В кабинете стояла массивная мебель, на стенах внушительные полотна и громадные стеллажи с книгами. Принц, усевшись за стол, начал чинить перья. Типа ничто человеческое им не чуждо. Мельком посмотрев на Инель, начинала ощущать себя как нашкодившая оборванка, взятая в дом из милости. "Ну, я слушаю вас. Что молчите?" Чуть было, не взглянув на барона, я вовремя остановилась. Посмотрю – и пропала, мужество ветром сдует.

      Надо, надо показать, что мы....достойны. "Ваше Высочество, – мой голос, раздавшийся неуместно хрипло, болью отозвался в висках – но отступать было некуда. "Для нас большая честь служить и оберегать юную виконтессу Флоренцию. Моим учителем был барон Витольд Корд, лучший из учителей на свете. Моей подругой – Инель Кларк, занимался граф Веллинг, – сказав это, почувствовала незримую поддержку – плечо Инель подперло мое. "Расскажите о шпионе. Королева знает, Фло тоже, даже Виола в курсе..." Пихнув плечом Кларк, я милостиво выдвинула ее вперед. Она молодец, оттарабанила, как урок, за милую душу. Барон, стоящий где-то сбоку и сзади, с насмешкой спросил: "И вы всерьез полагаете, что вам можно доверить безопасность юных леди?". "Барон Корд, мы все время, постоянно рядом с виконтессой, и всегда начеку". "Ладно, идите, мне надо подумать". С упавшим сердцем, где-то возле лопаток, мы вышли в просторный зал. Меня окликнул барон – экзекуция, следовательно, не закончилась. Тихонько мотнув головой в сторону музыкальной гостиной, где все еще слышалась музыка и пение, я повернулась к барону; Инель неслышно свалила. "Сударыня Ховард, мне не нравится, что за безопасность Флоренции отвечают, такие особы, как вы". Ну, я тут и выдала: "Простите, конечно, барон Корд, но эти вопросы, кажется, находятся, не в вашей компетенции. Не вам решать". Его глаза полыхнули огнем. С трудом, но я смогла не отшатнуться. "Вы не боитесь меня?" "И что же вы хотите услышать в ответ? Нет, не боюсь – прозвучит глупо. А боюсь – будет стыдно". "Уходите, Ховард, идите же". Я заставила себя присесть перед ним в реверансе, таковы правила этикета, я помнила. Посмотрев на него, поняла, что он злой, как сто чертей. Лишь дойдя до гостиной, сообразила, что злился барон не на меня; это было непонятно, но действительно, злости к себе я не почувствовала. Тогда на кого или на что? На себя или на ситуацию в целом?.....

      Примерно через неделю произошла история, попортившая мне и подруге много нервов, и немного крови. Из кухни, с черного входа мы как-то нашли винтовую лестницу наверх, ведущую в мансарду, а следом на крышу. С завидной регулярностью мы стали выбираться на воздух, и наслаждались, глядя на звезды. В один из таких дивных вечеров какой-то особенно рачительный стражник закрыл дверь с черного входа. Мы вновь выбрались на крышу, обмозговать сложившуюся ситуацию. Кого-то будить, чтобы нам открыли, как-то совсем не хотелось. Да и выслушивать потом тоже. Заночевать прямо здесь – казалось немного жутковато, особенно если учесть, во что мы были одеты. На ночные сорочки были накинуты плащи. Глупо и безответственно, в наши мозги пробралась таки эта мысль, но что теперь делать? Соблюдая осторожность, я приблизилась к краю крыши. Увидела внизу выступ, а рядом статуя Афродиты подпирала балконную балку....

      Может, мы сумеем добраться? Инель проследила взглядом за моими жестами, покрутила пальцем у виска, и, тяжело вздохнув, бормоча: "Чокнутая на всю голову", осторожно присела рядом. Вцепившись руками в край настила на крыше, я, молясь вперемежку с чертыханьем, стала сползать вниз. Повиснув на руках, я с ужасом поняла, что выступа еще нет! Но он же был. Напряженное белое лицо подруги, контрастом выделяющееся на черном фоне, сил мне не прибавляло. Но этот выступ был там, я его видела!!! И отпустила руки. И почувствовала его, родимого. Настала очередь Инель. Дальше обхватив статую рукой, через нее я, слава Богу, перелезла на решетку балкона. А с балкона разросся плющ почти до земли, это мы уже помнили точно.

      Но не суждено нам было спокойно по растению съехать вниз, и через неприметную служебную дверь попасть внутрь. Потому что в чуть освещенном окне я увидела барона, сидящего в кресле в расслабленной позе, с бокалом в одной руке и книжкой в другой. На нем были брюки от фрака и белая рубаха с вышитой монограммой..... Увидев его, я замерла, разглядывая лицо. Он не смотрел в книжку, его взор был устремлен в никуда. На его лице так отчетливо читались мука и отчаяние, что я замерла. Острым локтем в бок, что я охнула, меня отвлекла Инель. "Оторвись от своего красавца, и глянь на другое". Открыв рот, дабы возмутиться, этот рот оказался зажат, а я силой сдернута с места. "Я стала спускаться по плющу, и этажом ниже, в окне увидела девицу...." "И что? Что с этой девицей?" "Не знаю. Хотела у тебя спросить, а ты тут как вкопанная застряла....". Инель перелезла через балкон, я за ней. Тихо скользя по растению, она залезла на широкий выступ окна, и прижалась к стене. Я последовала за ней.

      Девица в окне, всхлипывая, высыпала некий порошок в стакан, и размешав, замерла. Она что-то тихо шептала. "Мне кажется, мы где-то ее уже видели". "Да, но где?" А дальше каким-то чудом мы услышали: "Прощай, мой любимый. Ты навсегда в моем сердце, Джон". "Черт – зло пробормотала Инель, эта та девица, отвергнутая твоим распрекрасным бароном, помнишь? Мы видели их в зале" Я тоже вспомнила несчастную влюбленную с красными глазами и всхлипывающим носом... "Твою мать – громко, в голос, ругнувшись, Инель Кларк, вдруг спрыгнула в комнату. Я следом, немного не улавливая смысла. Подруга, крепко прижав ее к себе, и зажав рот брыкающейся девушке, выбила стакан из ее рук. "Она, похоже, с собой покончить хотела. А там яд. До меня только дошло. Еле, сбегай, притащи воды. И позови кого-нибудь из старших фрейлин, пусть сами разбираются".

      И я побежала, захватив кувшин. Набрав на кухне доверху воды, мысленно жалея, что нет свечи, стала подниматься по темной лестнице, и на кого-то налетела. Врезалась хорошо, на ногах не удержалась, и все содержимое кувшина вмиг оказалось на мне. Почти взвизгнув, мой рот опять был зажат, а меня, брыкающуюся, куда-то потащили.... "Черт, да отпустите!" Кабинет, канделябры со свечами – на меня свирепо уставился, о Господи, ну почему, он?

      Он, барон. Правая бровь полезла наверх, пока меня разглядывали. "Какого черта вы делали в холле? Вы... мокрая?! Как вы одеты, вы в своем уме? Что происходит?" "Барон, если пропустить определенную часть, то мне надо найти кого-нибудь из старших фрейлин..." "Ховард, вы хотите, чтобы вас в таком виде увидела старшая фрейлина?" "Барон, там, в одной из комнат, девица, я не знаю, как ее звать, она пыталась выпить яд. Инель выбила стакан у нее из рук. Мы знаем только то, что она прощалась с неким Джоном...". Барон замер. "С чего вы взяли, что в стакане яд?". "Она высыпала туда порошок, а потом стала прощаться со своей любовью. А я с кувшином бегала за водой, которая сейчас на мне" – вздохнула я, безуспешно пытаясь выжать плащ. "Ладно, идемте, я отведу вас в комнату, и позову фрейлину. Кто с ней?" "С ней Инель. Но, учтите, ей вас лучше не видеть, так мне кажется". "Вам кажется?" "Мы с Инель ее вспомнили, она плакала в зале, и девушки рядом с ней говорили о вас. Что вы ей отказали во встрече". "Давайте сюда кувшин, как я уже сказал, я доведу вас до комнаты, потом схожу за старшей фрейлиной, кажется Марленой. Она займется девицей, и Инель сможет уйти ". "Вы лучше, барон, позовите фрейлину, а воду я сама принесу". "Вы? За водой?" "Да. А что такого?". "Вы на себя взглянуть не желаете? Ховард, ради Бога, включите мозги".

   С этими словами, он почти грубо потащил меня к внутренней двери, там располагалась опочивальня благородных особ. Рядом с комодом находилось зеркало. И в нем я увидела себя. Сорочка и плащ, мокрые, очень нехорошо ко мне прилипли. Ох. Запахнувшись, и судорожно вздохнув, я заставила себя посмотреть на Корда. "Хорошо, барон. Я иду в комнату, а вы занимаетесь спасением юной девы". "Мне все же придется довести вас до комнаты...". "Не надо, барон Корд. Мы и так уже потеряли время. Я вполне благополучно, уверяю вас, доберусь до своего места" "Вы, правда, не понимаете?". "О чем вы?". "Ховард, вы достаточно взрослый человек, чтобы понимать, что в таком виде, вы.... вы, можно сказать, раздеты, нельзя ходить по замку". "Барон, я.... я дойду сама! Все нормально". "Черт вас дери, Елена Ховард, ведь вы видели себя! Поверьте, любой другой на моем месте уже попытался бы воспользоваться такой ситуацией. Ни одна юная барышня одна не появляется, а всегда или со старшими фрейлинами или с гувернантками. Понимаете?". "Барон, я не глупа, я понимаю, куда вы клоните, но я не юная барышня, я стражник. И смогу за себя, в случае чего, постоять". "Уверены? Я нет. Где ваше оружие, стражник? Меч, шпага, арбалет, что у вас в арсенале, для защиты собственной чести?".

   Весь этот разговор смутил меня окончательно, очень хотелось просто удрать. Он буквально впился в меня своими темными глазами, буравил взглядом, и выглядел при этом обозленным. Я знала точно, что абсолютно спокойно и незаметно могу добраться до комнаты. Мне просто нужно через дверь прислуги попасть в другой коридор. "Что вы молчите?" "Я не хочу вам грубить, барон. Но вы ошибаетесь. И я сейчас пойду. А вы ...." Я не успела договорить, я испугалась – с каким-то бешенством он вдруг притянул меня и ... впился губами в мой рот. Не вырваться, не заслониться.... Его руки оказались каменными. Также внезапно отпустив меня, он, опершись рукой о стеллаж, тяжело дышал. Его грудь ходила ходуном, руки были сжаты в огромные кулаки, лицо было бледным, рот стиснут. Прижавшись к стене, я дрожала так, что с трудом контролировала свои ноги. Я просто боялась упасть. Схватив кувшин одной рукой, другой он сгреб меня. Быстро, молча, он вел меня по темному, тихому холлу. Где-то открылась дверь. Кто-то шел. Полностью заслонив меня, а я доставала ему лишь до плеч, и переждав старенького джентльмена, он почти что втолкнул меня в комнату. Пригвоздив ненавидящим, холодным взглядом, он исчез.

      Очнулась я только, когда в дверях появилась Инель. "Тебя барон привел?" "Нет. Он принес воду и привел Марлену, поинтересовался, доберусь ли я ... и все. Я тихо смылась. А каким образом он вообще оказался в курсе дел? А?" "Представляешь, налетела на него на лестнице. Грохнулась. Облилась водой. Он затащил меня в кабинет и потребовал объяснений. Пришлось рассказывать...." "А дальше?" "Отвел меня в комнату, сказал, что все остальное сделает сам. И, похоже, сделал". "Да. Завтра эту девочку – Катерину, отправят в свиту Королевы Виктории, вроде так. Ну, а ты как? Я ошибаюсь, или что-то все-таки еще случилось, во время твоего неожиданного свидания с бароном? На тебе лица нет" "Нет.... Ничего. Давай спать ложится, на сегодня потрясений хватит". Инель коротко рассмеялась: "Согласна полностью. И все же, наверное, не зря, мы там оказались... Я рада, что мы смогли помочь этой несчастной девушке. Ты не представляешь, насколько она любит барона..."

      Я прервала подругу – "Давай все завтра. Я что-то устала", и вытянувшись на жесткой деревянной койке, я старалась унять дрожь... Вновь и вновь я прокручивала наш с ним диалог... По всему получалось, что Корд просто беспокоился о моей чести?! И вспылил только потому, что до меня не дошло! А его поцелуй, если это можно назвать поцелуем – наверное, как сказала бы моя любившая логику, Кларк – когда закончились аргументы, была наглядная демонстрация опасности.... И Боже мой, как он сжал меня, а потом как резко отпустил, а уж как посмотрел – да, представляю, какое отвращение он испытывал. Целовать оборванку, нищенку, пригретую лишь из жалости...Черт возьми, мой первый поцелуй...Ох-ох. "Все, хватит" – сказав себе это, я повернулась на бок. Губы саднило, а я едва не заревела, так плохо мне стало. Меня мучило еще кое-что: я ничего не сказала Инель. Почему?

      .....Последние три дня пребывания в загородной резиденции принцессы Виолы, в целом оказались спокойными. Юную фрейлину Катерину Линн "для продолжения образования", как прозвучала официальная версия, отослали в столицу, Амарин, в свиту Королевы-матери. Нас же никто не трогал, никто не замечал; да и мы при первых признаках появления принца и его спутника – барона, уходили в глубокое подполье. Несколько раз барон оглядывался, хотя, возможно, не по нашу душу, но наша маскировка в любом случае была удачной. Мы сидели в самом углу, скрытые портьерами, недалеко от арф, на которых играли приглашенные музыканты со всего Североморья. Принцессу Виолу мы так толком и не увидели; она приехала позже, с огромной свитой барышень и пажей, которые тут же смешались с чуть меньшей толпой Флоренции – и тут мы вконец растерялись. Никого из вновь прибывших не зная в лицо, и не испытывая большого желания нарваться на хмурого и мрачно настроенного Корда, мы в первые мгновения не знали, что делать.

      Но вскоре виконтесса с приближенными и с нами, принцесса и вся ее свита выехали на воды. Принц и барон были заняты охотой, поэтому пообещали присоединиться несколько позже. Двадцать карет по гравию, в сторону лесной реки, начинающей свое движение где-то в горах. И как-то все подзабыли, что летом в лесу, рядом с водичкой много летающих "животных". Вначале единичные хлопки себя руками по открытым участкам кожи, затем все более массовые. А дальше немного смешные попытки придворных дам убежать от пищащих вокруг них летающих кровососов. И громадный, зеленый, с пышной кроной лес уже не лес, и прохладная, быстро несущая свои воды красавица-река тоже не река, а так, ручеек. И новость, переполошившая всех.

   Пропала девица из окружения принцессы – Гертруда. Мы попросили ее описать: высокая, в пышном синем платье, с мушкой на щеке. Дамы долго спорили о цвете платья Гертруды, успели поругаться, перейти на личности и образумленные принцессой, успокоившись, остановились на синем платье с голубыми вставками и оборками. Особо не проявляя никаких способностей, достаточно быстро мы нашли ее. Мы вспомнили, как Инель сказала в сердцах о некой даме, которая, спасаясь от насекомых, не только больно отдавила ногу моей подруге, но и умудрилась толкнуть. Инель тогда зло выдала: "Ну, корова". Дама, столь усердно спасающаяся от насекомых, как раз была в синем платье с какими-то дурацкими оборками. Наши платья зашуршали по листве, много раз зацеплялись за торчавшие из земли высохшие, разветвленные ветки и кусты – мы углубились в лес. Лес чирикал, шумел, в общем, жил своей жизнью. В лесу же какая-нибудь ветка норовила "заехать" или по лицу, или вцеплялась в наши локоны – в общем, как и обычно в лесу.

   Вначале бросился в глаза лоскут синего материала, зацепившийся за одиноко торчащую в сторону ветку от дерева. Потом увидели туфлю, каким-то макаром оказавшуюся в расщелине старого раскидистого дерева. Расковыряв ножом ствол дерева, мы ее достали. Ну, а чуть дальше увидели и горемычную героиню, в порванном платье, в одной туфле, с распухшим от укусов и искривленным от боли лицом. Босая нога не туда угодила, ясно. В первый раз в жизни нас встречали столь радостно и эмоционально. Гертруда плясала бы, если б могла. От ее нижней юбки я оторвала длинный кусок; нога ее оказалась опухшей, поэтому, прислонив тихонько к ступне найденную обувь, мы все это перебинтовали. И прихрамывая, осторожненько поковыляли назад.

      Дальше нас моментально, благополучно забыли, столпившись вокруг найденной дамы. Сразу послали за лекарем; предложили напитки и закуски. Услышав это, мы тоже ощутили зверский голод. Но, видя как благородные господа набросились на еду, целесообразнее решили перетерпеть... Выбравшись из толпы, мы во всей красе, нос к носу столкнулись с бароном. "Сударыни, что у вас с платьями? Что с прическами? – оттолкнув Инель, я прикрыла ее тихое отступление; нравоучений хватит и мне одной. Глядя на него, лишь на секунду в памяти возник тот нереальный, поначалу, бал; но непрошенные, даже ненужные воспоминания о ночных приключениях затмили все. Я вздрогнула от его прикосновения: он встряхнул меня, основательно. Как у тряпичной куклы, мотнулась голова. "Что с вами, Ховард?". Рассерженно освободившись из его рук, и зло взглянув, я повернула, чтобы уйти. "Что с вами? Что опять случилось?". Я заставила себя посмотреть на него. Какая-то фрейлина пыталась обратить на себя его внимание, но тщетно. Его напряженные глаза, способные зажечь огонь, не давали расслабиться, исчезнуть...."У меня все хорошо. Гертруда уже нашлась. Больше ничего не случилось". Реверанс....надо присесть. И тут же, жаль, неудобно получится, если побегу, и взгляд спиной чувствую так, что кожа горит, быстро затерялась в толпе фрейлин. По крайней мере, мне хотелось в это верить. Но если честно, было страшно оттого, что там, где его руки прикоснулись к моим, у меня все горело. И об этом я не сказала Инель...

   Тем же вечером, укладываясь спать, мне пришлось успокаивать подругу, возмущенную тем, что поесть мы смогли лишь вечером в замке, с прислугой на кухне. Уже засыпая, услышала невнятное ее бормотание, что дамы сильно удивлены бароном Кордом. Его настроение меняется, быстрее, чем у принцессы Виолы. Утром был с таким лицом, что страшно было подойти, потом, присоединившись с принцем Далмоном после охоты, был приветлив и мил, потом опять будто подменили – весь день ходил, как грозовая туча, и был жутко мрачен. С этой новостью я и провалилась в сон.

      А утром нас вызвали к принцессе; ну что еще? Одна мрачнее другой, мы предстали перед королевской особой. А принцесса, оказывается, полночи общалась с беднягой – Гертрудой, а утром в ее головке созрело решение, о котором она уже сообщила принцу Далмону. Принц возражал недолго – поэтому теперь она собственно нас и уведомляет о перемене в нашем месте службы. Мы переходим в охрану принцессы, отца виконтессы Флоренции-виконта Леброна предупредят. И все. Позже выяснилось, что виконтессу отправили в южный замок, где жили юные принцы Питер и Леандр, под мощной защитой всего гарнизона. Пока она оповещала о своем решении, появились принц и барон. Вежливо поклонившись, мы проводили их взглядами – они прошествовали в кабинет.

      А вскоре принцесса засобиралась в дорогу, мы же еще не знали, какая она любительница попутешествовать. Восемь карет, фрейлины, повозки с провиантом и вещами стражников и мы, во всей этой кутерьме....Через полстраны мы отправились к морю. Пыль от дороги забивалась в одежду, в волосы; было трудно дышать – то одна, то другая дамы заходились от кашля. Один из впереди ехавших стражников вдруг стремительно подъехал к принцессе. На горизонте показался отряд из вооруженных всадников. Командир стражников отдал какие-то распоряжения самому юному пажу, и тот моментально куда-то исчез. Быстро покинув карету, девицы укрылись в зарослях.

   Что ж нам делать-то? Присоединиться к стражникам – мы одеты в платья, наше оружие камердинером одной из фрейлин упаковано в походный багаж; последовать за фрейлинами и ее высочеством – как-то не прет. Пока мы мучительно размышляли, облако пыли приблизилось настолько, что стали видны одежды во весь опор скачущих всадников. "Круговая оборона! Наемники Севера! Приготовиться!". Где мы стояли, там в принципе мы и остались стоять – посередине. Подобрав валявшиеся неподалеку длинные ветки, нам ждать не пришлось. Подскочившему всаднику, не раздумывая, мы треснули ветками по лицу; тот с криком рухнул вниз. Подбежав, что было силы, я врезала ему по скуле; дальше быстро его разоружили. Его крик привлек внимание. Кивнув на девушек, я толкнула Инель к ним: "Уводи, я прикрою". Кларк, кинув на меня почти что прощальный взгляд, со слезами на глазах исчезла из виду. Его меч был коротковат; я зареклась, что еще хоть раз отдам упаковывать свое оружие. Боже....как же непросто оказалось сесть в седло – было жутко неудобно и я чувствовала себя полной идиоткой. Однако, это чувство быстро исчезло, как только еле-еле сидя в седле, мне пришлось оборонять подступы к едва заметной тропинке, по которой Инель увела дам. Надеюсь, что уже далеко...

   Сбоку, сквозь ветки ко мне пробился один из наших стражников, одетый в светло-зеленый камзол. Точнее, с утра камзол был таковым. "Я – Сэйт Лейтон! Приятно познакомиться!" – проорав мне, он кинулся в самую гущу бойни перед моим носом. Я махала мечом, отражала какие-то удары, кому-то успела заехать кулаком и в нос, и в глаз – это уже тогда, когда изловчившись, кто-то стащил меня с лошади. Прижатая к земле, я вырывалась и брыкалась изо всех сил; становилось страшно. Вдруг громилу, крутившего мне руки, кто-то от меня оторвал. Я в полном ступоре наблюдала, как .....барон Корд, прикрывая меня и тропинку спиной, сражается. Вот это мастер класс. Хладнокровно, спокойно, главное быстро он уложил к нашим ногам с начала поединка восьмерых. Обернувшись, он рявкнул: "Вам особое приглашение нужно! Быстро к дамам!" – его глаза метали такие молнии, что ослушаться не возникло даже мысли.

      Я бросилась бежать, изредка крича: "Инель". Перепуганную толпу я нашла на лужайке и попросила следовать дальше. Мы вышли к реке, все было спокойно. Как тут раздался крик: "Принцесса! Вот вы где!". К нам, не торопясь, приближался человек-громила столь отвратительной наружности, что поднявшийся визг всех присутствующих дам наверняка полностью выдал наше местоположение. Глядя на него, позади себя услышала Инель: "С оружием на него сложно, но возможно, а так мы трупы". "К сожалению, оружия нет, но вынуждена напомнить нам обеим, что мы взяты на службу как раз таки для защиты принцессы...." "Какие-нибудь идеи будут?". "Что-то ничего в голову не приходит". "Тогда вперед, за принцессу". "Неужто это стражники? Что, с защитниками сложно, девки стали охранять?" – и стал хохотать во все горло.

   Мы не стали джентельменски ждать окончания его смеха, мы напали. Парировав его удар, я нанесла свой – безрезультатно. Инель яростно, ожесточенно наносила удары. С размаху опустив на меня кулак, он сшиб меня с ног. Я пропустила удар; я кричала принцессе: "Бегите, мать вашу! Ну, быстро!". Рухнув, я глотала порциями воздух. Перед глазами неумолимо плыли разноцветные круги. Собрав все силы, какие остались, снизу ногами, я, что было мочи, ударила. С грязными ругательствами он грохнулся на землю и тут же едва не зашиб меня. В тот же момент Инель набросилась сверху. Пробивая ей ребра, он локтями спихивал ее с себя. И тогда я кинулась на него....Я не знаю, сколько мы дрались, не знаю, что было вокруг нас, все померкло, когда мы готовились встретить уже смерть.....но вдруг все закончилось. Кто-то поднял нас на руки и отнес к врачу для осмотра, громилу повязали шестеро стражников, принцесса и ее свита не пострадали. В палатку заглянул барон. "Как вы оцениваете свои действия? Вы заслуживаете быть рядом с ее высочеством? Думаю, что нет. Принц Далмон сообщит вам о своем решении" – и вышел. "Опасность миновала, и все теперь хорошо, – проронил неожиданно доктор,– когда он тревожился, он молчал и лишь спрашивал, чем может помочь". "Когда спрашивал?" – непонимающе я, наконец, извернулась, и посмотрела на доктора. "Что значит, когда спрашивал? Когда держал вас на руках и принес в палатку. А подругу вашу кто-то из стражников принес".

      Наконец все понемногу пришли в себя. К принцу Далмону были отправлены гонцы с донесением и сообщением, что принцесса настроена решительно и по-прежнему едет к морю. Далее была оказана первая помощь, были выпиты успокоительные капли, и мы с Инель переоделись. Уж коли мы стража, то должны быть одеты соответственно, на том и порешили. Барон Корд с отрядом солдат сопроводили нас до Латеруна, небольшого сонного городка, занятого производством хлопка, и от которого была прямая хорошая дорога до морского порта "Хайтенг".

      Пока мы были в пути, Корд оказывал знаки внимания, кажется, всем девицам, находящемся в свите принцессы, кроме нас. А мы....мы поначалу шарахались при его приближении; но, поняв, что лекции нам больше не грозят, вовсю стали тренироваться. После нескольких чувствительных пропущенных ударов в район сердца и груди было принято решение перевязывать этот самый район лентой; боли стало меньше. Чистого махания мечом или фехтования шпагой у меня не получалось – все время норовила где-то врезать рукой или ногой. Тренировки продолжались; часто напарником становился Сэйт Лейтон, с которым познакомилась во время недавней потасовки. Ходили мы теперь в сапогах-ботфортах, в широких полотняных штанах, с широким кожаным ремнем с отверстиями под ножи, в плотной светлой рубахе и дорожной куртке. Завершали вид короткий плащ и шляпа. Мастерство немного прибавлялось. Сложным оставалось крутить лассо – с броском едва не вылетала рука и становится на круп лошади, во время галопа, для прыжка допустим, на крышу кареты, мы также пока не могли. После одной из тренировок я, заметно прихрамывая, поковыляла к доку – на моем лице отразились все сложности и боли этого дня, и нос к носу столкнулась с бароном. Вот ведь, стоял спокойно, не в напряге, с легкой улыбкой на лице, беседовал с капитаном личной стражи принцессы Курбом, увидел меня .... и все. Лицо сделал зверское, будто смертельного врага увидел; поджал губы и оглядел меня так, что захотелось провалиться быстренько сквозь землю; и, не сказав ни слова, он прошел в покои принцессы. Потом я из разговора фрейлин поняла, что заходил он проститься, его ожидали при дворе. С отъездом барона стало проще и легче, а может, мы, стали просто лучше....

      Из Северного Королевства пришло официальное письмо, в котором выражалось недоумение сложившейся ситуацией. О никаких наемниках там не знали и выражали ноту протеста, что обвиняют их. Наемники оказывались вооруженными бандитами, с которыми в любой стране надо бороться, чтобы сохранить покой и порядок. Королева – мать Виктория дала задание дипломатам замять неприятную историю.

      Доехав, наконец, до моря, и оказавшись в Королевской резиденции "Хайтенг", мы официально были введены в стражу принцессы. Выглядело это внушительно: безукоризненные ряды стражи и мы перед ними, лицом к Ее высочеству, клянемся защищать ее до последней капли крови, до последнего вздоха, до последнего оставшегося в живых ....

      Вскоре королева прислала отряд стражников, подкрепление охране. Мы с завистью наблюдали, как они держатся в седле и как подготовлены. Один из них держался немного в стороне от всех; поэтому, набравшись храбрости, мы решили познакомиться. Его звали Купер, он был миловиден, одного с нами роста, стройного телосложения. Неожиданно быстро найдя общий язык, Инель рассказала, как мы оказались в страже. Купер сильно удивился, неужели девицы могут просто попасть в стражники – нам пришлось поведать всю историю. И Купер Донован вдруг задумался.....Потом спохватился, улыбнулся извиняющей улыбкой, отдал честь ..... и смылся.

      Вскоре мы увиделись на тренировке, он оказался со мной в паре. Что-то сильно мучило его; и, проведя первый бой вничью, Купер предложил мне пройтись. Ух ты, подумалось мне, что это значит? На влюбленного юноша не смахивал, но все же.... Мы прошли дворцовые апартаменты, казармы, конюшню, и остановились только возле склада с оружием. Вконец заинтригованная, я последовала за склад, где расположился большой амбар. "Я .... решил признаться тебе, твоей подруге Инель потом, когда увижу. Я .... мой отец был командиром пограничного патруля Хайтенгелла. Во время войны в замок ворвались наемники, схватили мою мать, выпытывали, где тайная схема дворца, но мама ничего не знала. Тогда они приказали ей привести дочь, предположив, что она знает. Но ее мать...... она сказала, что девочка куда-то ушла, и она не смогла ее найти. Потом маму утащили, неизвестно куда. Какие-то сволочи им разболтали, что в замке есть настоящая тайная схема дворца, как попасть туда незаметно.....Я сжег ее в камине. Они проискали все, но не нашли ни схемы, ни девочки. Мальчишку, который попался им на пути, они, избив, выкинули погибать. Но дочь Донован они не нашли ..... Тот мальчишка, очнувшись, дополз до ополчения и в отряде стал подносить снаряды. Купер Донован – мой отец, я – Мели Донован, его дочь. Мне было очень тяжело поначалу, но потом мне пришлось привыкнуть". "Ты – девушка? О Боже... Как же ты справилась? Выдавать себя за мужчину, жить в казарме ....". "Я была писарем. В знак уважения у меня была каморка. Поэтому как-то справлялась. Но, увидев вас и узнав вашу историю, подумала, вдруг и у меня получится стать опять девушкой и быть стражником?". "Может, тебе попросить аудиенцию у принцессы? Или проявить себя как-то?". "Да, надо будет подумать. Это верно". Когда она рассказывала это Инель, я на всякий случай держала наготове руки – вдруг подруга завопит от признания Мели. Но все обошлось.

      Стояла солнечная безветренная погода; барышни в легких муслиновых платьях расположились на веранде, принцесса кого-то принимала – мы стояли в карауле. Мимо нас с грозным видом прошел полковник Бреоли, и скрылся в покоях ее высочества. Описывать дальнейшие события, это кинуть сомнительную тень на честь принцессы; могу сказать одно, что единственный человек, бросившийся в покои при первых признаках недовольства ее высочества, оказалась Мели Донован – то есть Купер Донован. Скрутив его, как простого смертного, не обращая внимания на угрозы, выкрикиваемые выставленным полковником, Донован увела его прочь с глаз, за казармы. В эту минуту до нас дошло: надо пользоваться моментом, и представить Купера Донован в новом свете....В новом обличье ....

      Ее высочество была расстроена, подавлена, и когда мы вошли, просто сказала: "Прием окончен". Величественно ступая, пряча мокрые глаза, она вышла и шлейфом за ней потянулись фрейлины. Вечером в лагере было неспокойно; нервничала принцесса, угрюмо молчала ее личная охрана, все остальные чего-то ждали.... Стемнело. В окошко тихо, но настойчиво постучали. Наши спальные места расположились у самого входа в покои барышень, в палатке, одним краем примыкающую к их опочивальне. Стучала Мели. На вопрос: " Что случилось?"– скороговоркой выпалила, что у принцессы нежелательный гость – Бреоли. "Может, они сами как-нибудь разберутся? Все таки королевская особа". "Она явно недовольна, просит, чтобы полковник ушел. А тот ни в какую". "Но...информация точная?". "Я сегодня нахожусь в охране....". Делать нечего. Наспех одевшись, тихо, выскользнули из палатки. Возле охранных постов горели костры, расхаживали дежурные. После памятного нападения на дороге постами не пренебрегали.