Текст книги "Североморье (СИ)"
Автор книги: Наталья Подлужная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
Внизу в двери открылась створка, и на пол грохнулась плашка, расплескав содержимое на пол...Отвращение захлестнуло меня; но внутренне сжавшись, я дотянулась до нее. Мне нужны силы. Чтобы добраться до Сэры, чтобы выбраться из этой передряги... Чтобы вспомнить!! Ох-ох...Я ведь действительно помню лишь с поселения – Дертона; даже помню, как дед с бабулей наш дом выбирали... Стоп. А почему выбирали? Не знаю, не помню. Я не помню! И так муторно на душе стало, так горько, что хоть головой об стену бейся... Если б это помогло...
Тогда лишь обратила внимание на тепло, исходящее от кулона, и его мерцание... Да ну тебя к черту! Бессильно опустились мои руки; невидяще уставилась в миску, вспоминая последние слова этой рыжеволосой воительницы...Сэрок, кажется. Нет, не те, где она – дочь солнца, одна типа из его лучей; чушь какая-то. А последние... Что-то про кулон ведь говорила, что он сиять начал, и я... по-моему должна что-то найти. Точно! Я должна найти... И что, черт возьми, я должна найти?! Или кого? Что она сказала? Вроде 'жизнь дороже, сама как-нибудь разберешься', кажется так... И всхлип рвется изнутри, и терпеть боль сил просто нет. Скрючившись в три погибели, дышала с открытым ртом; ледяными руками дотронулась до кулона – а от него как от печки шло тепло. И спустя краткий миг мне... полегчало.
Но удивляться сил не было. В распахнутую с грохотом дверь вталкивали людей; кого пинали, кого просто бросали – и вскоре воцарилась мертвая, неестественная тишина; и приглушенные, обреченные, тихие всхлипы заполнили камеру... Один из сгорбленных стариков тихо запел какую-то песню; но вскоре затих. 'Братцы! – вдруг встрепенулся скрюченный, сидящий в углу, седовласый старик со шрамом на всю правую половину лица, – братцы, звезды то близко! Вот-вот соединятся! И пророчество, пророчество скоро сбудется! – левая рука, поднятая вверх, лишенная безымянного пальца и мизинца, дрожала...– 'ох, жаркое скоро время настанет...Но мы рядом будем... Адлин, а не поторопить ли нам события? Уж больно невтерпеж...'. 'Остынь, брат Кэмилл, всему свой черед. Если они еще не вместе, значит, время не пришло. Значит, рано еще, обождать надо'. 'Ладно, ладно, я ж спросил просто...' – и улыбнувшись, затих.
Не особо вслушиваясь в их разговор, неожиданно обратила внимания, как на меня внимательно стал посматривать этот самый Адлин... 'Что, девица, плохи твои дела? – и тут же, без паузы – брат Кэмилл, помоги красавице'. 'Да запросто, да такой красотке – грех не помочь'. Поднявшись и пошатываясь, он приблизился ко мне. Громадными руками с выступающими узлами вен, испещренными глубокими шрамами, он, не касаясь меня, поводил по воздуху....Мне показалось или правда была мгновенная вспышка? Не знаю... В полной тишине старик вернулся на свое место, и удовлетворенно пробормотал: 'В добрый час, девонька'.
Боль и вправду уменьшилась! Собираясь поблагодарить этого самого Кэмилла, я не успела... В открывшейся со скрежетом двери показался стражник – зайдя, он с наглым видом осматривал людей. 'Черт, никого... И кого Лэнгу тащить для забавы?' – и развернулся, чтоб выйти. Я замерла; почему-то создалось ощущение, что с пустыми руками он не выйдет. Что он сейчас заметит... Заметил. В широком оскале раздвинулся рот, обнажив крепкие, желтые, прокуренные зубы... Душа моя 'ушла' в пятки. Сглотнув, взмокшие руки попыталась вытереть о штаны – и услышала: 'Сюда, Дрей, здесь подходящий экземпляр валяется'. В дверях появился здоровенный амбал, с расплывающейся ухмылочкой. 'А можа мы ее вначале...'. 'Нее, сначала Лэнг, приятель, а потом он сам нам ее выбросит. Бери'. До скрипа сжав зубы, я дышала. Спокойно, Еле, только спокойно...Без паники, дыши...
Практически выкрутив руки, стащив меня на пол, они поволокли меня по длинному, с факелами, туннелю. Сердце бешено отбивало ритм; паника исчезла, оставив до боли сжатые зубы и быстро растущее желание кому-нибудь вмазать, крепко, до крови...Каменные с плесенью стены, мощные замки на дверях, обитые железом; и стоны отовсюду. В памяти всплыло подземелье... И...как-то вдруг стало легче. Ничего, Еле, прорвемся, выдюжим....
Громыхнув кулаком в дверь, меня с силой швырнули внутрь. От яркого света поначалу подслепла; стоя на коленях, лишь чуть дыхание восстановилось, огляделась. Большой светлый кабинет с камином в углу, обтянутые кожей, кресла; огромный стол, заваленный бумагами; закрытая дверь с массивной ручкой, и шкаф, закрытый на тяжелый, висящий замок. Из приоткрытых ставней поддувал легкий ветер. Вроде обстановка цивильная... Только промелькнула мысль эта – как дверь с массивной ручкой открылась, и из темного помещения вышел по всей видимости хозяин этого кабинета, да и тюрьмы в целом – некий господин Лэнг. Да не один; следом один из подручных вынес...безжизненное тело. 'Избавьтесь от нее! Мне новую!' – и глянув на меня, с отвращением крикнул: 'Помыть эту неряху и сюда притащить! Живо!'. Тело юной девушки бросили рядом со мной; один взгляд на нее подсказал – она отмучилась...Внутри меня вспыхнула боль – девочка была тоненькой и черноволосой, как.... Нет, не думать! Не вспоминать! Не сейчас! Мне нужны силы!!
Сжав зубы, молча проглотила подзатыльник; за спиной открыли дверь, глубокий голос спросил: 'Отмыть только или еще чего-нибудь желаете?'. 'Помыть, я сказал, и сюда! Живо!!'. Схваченная за шиворот, меня как куль швырнули в руки дородной, полной женщины; и практически бегом потащили по туннелю, как я поняла, в дальние комнаты...Сердце почти выскакивало из груди, пока рвали на мне мою форму, вытряхивали из сапог и обливали водой. Мыслей нет, времени нет, ощущение опасности жалит так, что не дает пробиться паники. В лицо кидают сорочку, застиранную, со следами крови; и протягивают платье – 'Одевайся, покрасуйся чуток. Все равно сдернут скоро!'...
А через секунду громкий стук в дверь – пора. Вошедший страж, Дрей, кажется, уставившись на меня, ухмыльнулся и потерев руки, переглянулся со стоящим позади него напарником...На лицах обоих возникли столь гадкие выражения, что впору было удавиться... Ловлю себя на мысли – мне бы оружие, любое!! Скрутив руки, меня потащили назад...делясь друг с другом – как они у Лэнга меня заберут и дальше подробно, во всех деталях... И кровь стынет в жилах, и крик рвется из сердца...Вы же люди, или я ошиблась – и вы, как те твари в подземелье, просто в человеческом обличье? Ну, тогда они лучше вас...
Меня втолкнули в комнату; Лэнг в этот момент прикладывался к бутылке и мотнул головой: 'Иди туда, шваль'. Я и пошла, внимательно глазами рыская по сторонам. Хоть что-нибудь надо найти! В крайнем случае, кулаки тоже на что-то даны...Темная небольшая комната – кровать, в углу два столба и веревка на полу...Для пыток, что ли? Обливаясь кровью, сердце напряженно молотило – держись, Еле... На всякий случай подобрав веревку, намотала на руку. На глаза попался плетеный стул; его об колено и сломала... И лишь ломая, поймала себя на ощущении – что боли то нет! Просто нет, будто и не болело ничего... Значит, Кэмилл врачеватель какой-то... Что ж, спасибо ему большое, сейчас мне это как нельзя кстати! И вошел Лэнг; не сразу он понял, что к чему – да я не собиралась объяснять. Волна злобы едва не опрокинула меня саму. Отломанные ножки стула как палки – я бросилась вперед. Он пытался...Но пузо, выпитое спиртное, и мое безрассудство мешали ему. И отбросив мое импровизированное оружие, со всей силы кулаком справа, в налитый кровью, глаз; он упал, подняв шум. А мне медлить было нельзя...Подбежав к ставням и распахнув их, притормозила... Ящик у стола был незакрыт... Кинжал, деньги – трясущимися руками вытащила все; кинжал за пояс платья, деньги за пазуху. В дверь барабанили; решался вопрос о сломе...Черт! И я вылезла в открытые ставни, спускаться по трубе времени уже не оставалось. Спрыгнув, благо не высоко, угодила в заросли... О-ох. На улице темнело...Кровь бешено неслась по жилам, в голове звенело, в ушах шум – за спиной дикие крики 'Держите ее!'; отвязав чью-то лошадь, прижавшись к холке, я помчалась прочь! Как можно быстрее!!
Вопли за спиной слышались еще долго; не оборачиваясь, не замедляя бега коня, я неслась вперед! Неважно, куда... Лишь бы подальше. Темный лес шумел, на небе взошла полная круглая луна, немного освещая земляную, в ухабах, дорогу. Сколько я ехала – неведомо; лишь когда ночное светило закрыли набежавшие облака, пришлось практически замедлять ход лошадки... Старалась не думать ни о чем; иначе хоть волком вой... Но мысли одолевали; горестные, горькие – что теперь? Если поняла правильно – я в Лучезарном Королевстве... Понять то я поняла, а вот в голове не уложилось... Пока никак.
Наконец, сформировалось одно жгучее, конкретное, ясное желание – добраться до Хайтенгелла! Неважно – как... Значит, Лучезарное, если память меня не подводит, на западе, а Хайтенгелл на востоке... Просто отлично. Между ними море, черт его дери. Королевство Деновия на юге, на севере северяне...Значит, мне...надо продвигаться или к морю, или к границе с Деновией, не к Северному же Королевству топать....Да уж, легко сказать...В изнеможении прикрыв глаза, едва не рухнула с лошади. С трудом удержавшись в седле, чуть позже почувствовала – или сейчас свалюсь, или ноги сами отвалятся, все же сползла с коня; а вдали багровела начинающая заря.
Плохо соображая от напряжения и усталости, доплелась до каких-то зарослей, и упала замертво...Очнувшись от неясного шума, в первое мгновение перед собой увидела руку с длинным ножом; не думая, на интуитивном уровне, схватившись за нее, почти рванула вниз...и услышала: 'Совсем ошалела, мать?!'. Глянув наверх, увидела донельзя удивленные синие глаза; проморгавшись, поняла – та девушка, из тюрьмы, Вэй... Серая кофта, наглухо застегнутая на все пуговицы, мешковатого вида штаны; темные волосы вплетены в косу, точеный нос, чумазый правда, прикушенные в досаде губы. Я выдавила: 'Ты? Как ты здесь...Тебя ведь выволокли из камеры, а здесь ты как очутилась?!'. 'Ногами, блин, дошла. Не тупи, а? Это ты как здесь оказалась?'. 'Доехала на лошади. Я просто решила, что ты, что тебе...что-то нужно от меня'. 'Мне? От тебя? На кой ляд ты мне сдалась? Послушать о твоем побеге? Все знаю...Все нижние деревни на ушах стоят. Только и говорят, что о тебе'. 'Какие деревни?'. 'Нижние. В низине находятся, ясно. Первый раз на моей памяти удрали от Лэнга, украсив его при этом фингалом. Жаль, не видела, как ты ему вмазала'. 'Но как ты здесь...'. 'Слушай, я не виновата, что ты отдых перед моим убежищем устроила...А сейчас тихо – вон, видишь' – и чуть сдвинув ветки, указала вниз – заросли ивняка находились чуть на возвышенности, все остальное пространство занимала пологая равнина с плавными низменностями; в одной из которых на водопой и остановился отряд стражников. 'Ты как сюда дотопала, болезная?'. 'Говорю же, верхом была...А лошадь то где?'. 'Умотала твоя лошадь' – зло выдав, Вэй вновь тихо раздвинула ветки кустов. И спустя какое-то время посмотрела на меня, внимательно... 'Ну, на умирающую ты уже не похожа...Не как в камере. Что, воздух подействовал?'. 'Не думаю, что воздух. Мне помогли старцы. Не знаю, как объяснить'. 'Какие еще старцы?'. 'Кэмилл...Он что-то руками надо мной проделал. И Адлин, так кажется'. 'Не, не знаю таких...А почему помочь решили? Взамен что-нибудь попросили?'. 'Да нет, ничего не просили, ни о чем не говорили'. 'Странно. Поверить, что встретились просто добрые люди, тебя вылечившие, это бред. Я точно знаю. Никто и никогда просто так ничего не делает! Стопудово. А, ладно, проехали...'.
Чуть помолчав, Вэй сухо проговорила: 'Слушай, валила бы ты отсюда. Куда хочешь, а? Не хочу с тобой связываться. Ты сейчас из-за побега преступница, понимаешь? Исчезла бы ты с моей территории'. И тогда я произнесла выстраданное: 'Помоги добраться до границы с Деновией, мне нужно в Хайтенгелл'. С хриплым, придушенным хохотом она повалилась вбок: 'Во, чокнутая, ты часом не буйная? Головой не повредилась? Ха, да ты и шага не сможешь сделать, а тебя схватят и отдадут на расправу! Ты живешь последние часы – если Лэнг отдал приказ, церемониться с тобой не будут! Дура ты...Какой Хайтенгелл? Тебе даже затаиться негде. Тебя и не спрячет никто! Все до смерти боятся Лэнга и его всадников! Ты обречена, короче' – выдав тираду, Вэй умолкла.
А я...Отступать мне было некуда; 'Вэй, пожалуйста, какой-нибудь тропой, но доведи! Я не отстану от тебя! Будем идти на расстоянии друг от друга, чтобы в случае чего ты бы успела скрыться...'. 'Скрыться от стражников? Бред... Да зачем тебе этот Хайтенгелл?'. 'Я оттуда, там остались мои подруги, любимый человек. Помоги, прошу тебя' – с трудом уняв бешено стучащее сердце, тихо отодвинула ветку...
Дальше...сложно описать словами ощущение, пронзившее меня... Мы на небольшой возвышенности, в зарослях – а в долине, рядом с живописно расположенным озерцом, расположился отряд стражников. Они видны, но не более...А у меня вдруг стало 'плыть' изображение; яростно моргая глазами, пытаясь увидеть четкую картину, через какой-то миг испытала поистине сложные чувства – удивление, граничащее с шоком! Я разглядела все!! Все! Вдруг, бац – и я увидела и снятую упряжь, и брошенные на камни форменные рубахи серого цвета; стражники в неопределенного цвета подштанниках завели в воду лошадей, а их три товарища что-то нашли интересное недалеко от озера – на земле...И шум, раздавшийся в ушах, и испуганный голос Вэй: 'Эй, ты, Еле, у тебя кровь из ушей'. Мотнув головой – ясно, поняла, взглядом почти устремилась туда...Что там? И не веря самой себе, сглатывая ком, увидела – это отпечаток лошадиного следа, с волнистой окантовкой...
Своим открытием делюсь с Вэй... 'Что? – слышу хриплый, бешеный голос в ответ, – волнистая окантовка? Ты, часом, не на этой ли кобылке удрала, мать?'. Что я могу ответить....Я не знаю, просто не знаю... 'Лишь у двух кобыл в Лучезарном волнистые подковы – у наместника и у Лэнга! Твою мать! Живо! Руки в ноги и за мной! Теперь нет разницы, с тобой я или нет...Расправятся со всеми неугодными!'.
'Постой! Есть небольшая проблема!' – жалобно посмотрев на нее, вытянула ноги. Они босые... 'Вот это как раз и есть пустые хлопоты' – хмыкнув раздраженно в ответ, девушка отвернулась и засунув нож в голенище сапог, добротных, кстати, спустя миг рванула через заросли...А мне что... Я за ней, с трудом допрыгав, мысленно еще раз поблагодарив этого Кэмилла, кем бы он ни был. Здесь оказался сооруженный из веток лапника шалаш; 'Ты здесь живешь?'. 'Скорее отсиживаюсь. На, одевай' – протянула мне худые, истоптанные башмаки, с усмешкой добавив: 'Да, видок у тебя тот еще...Загляденье просто, ёлы-палы...В такой одеже на люди показываться нельзя. Ладно, погодь, щас штаны с рубахой дам, запасные мои. Чтоб вернула, ясно?'. А я наконец додумалась взглянуть на платье – и едва не подавилась. Тонкая, полупрозрачная ткань с яркими алыми цветами, с оторванными рукавами и большим вырезом впереди – просто закачаешься... Из холщового мешка Вэй вынула одежду: штаны и светлую рубаху. Натянув все на себя, подпоясав штаны веревкой, и примеряя новую обувку, спросила: 'Вэй, как ты выбралась из тюрьмы?'. 'Ой, ну что ты такая занудная...Меня ловят с периодичностью раз в два месяца, бумаг нет и не будет, поэтому помурыжат немного, и все-таки выпускают...Я у них вроде местной юродивой....Орать могу начать, головой биться об стену, кидаться на стражников...Но фортель, какой ты выкинула, в мозги не приходил...Ускакать на лошади Лэнга – с ума сойти можно'. Раздраженно ответила: 'Я выпрыгнула из окна, темнело, за спиной крики, а тут лошадь...Сработал инстинкт...'. 'Какой?'. 'Выживания'. 'Гм...Ну-ну. Ясно, значит так, красавица, предупреждаю сразу – бежим быстро, без отдыха. Отстанешь, твои проблемы – ждать не буду. Ну, что, тебя до границы с Деновией? Черт, идиотизм полный, и я в нем участвую...Офигеть. Учти только, путь не близкий – но если повезет, поймаем попутную подводу. А сейчас главное – успеть смыться. Вперед'...
Мы бежим по лесу; в башмаках непривычно и неудобно – но я держусь; уворачиваясь от веток, успеваю оглянуться назад и с удвоенной скоростью бросаюсь за Вэй... 'Впереди болото...Бери тонкую ветку, крепкую. И в след в след'. Отряд из десяти всадников, не замедляя хода, поскакал дальше. Я сообщила; но это не особо впечатлило девушку. 'Еще вернуться, и метр за метром искать будут...Не расслабляйся'. Дремучие заросли, вьюн; среди этого 'безобразия' огромные лиственницы, макушки которых упираются в облака; паутина меж веток столь крепка, что на мгновение вызывает какой-то первобытный страх... Пробиваясь сквозь бурелом, еле дыша, нащупывая дно тонкой, длинной веткой, меня преследовала лишь одна жуткая мысль – не потерять бы обувку! И мы увязли почти по колено. Намучившись, все же выбрались. Ох...
Сердце напряженно стучит, перед глазами, стоит их закрыть – неумолимо Джон; и чувствую, еще немного – и сил не хватит, ни на что... Но чуть отдышавшись, мы снова двинули в путь. Мошкара усиленно лезет в лицо, отмахиваться практически бесполезно – искоса взглянув, Вэй протянула мне какой-то лист, слегка похожий на лопух: 'На, выдави сок, смажь кожу. Запах они этот не переносят'. К этому времени, порядком подуставшие, выбрались мы на глухую, неезженую дорогу, тропу ли широкую – на обочине чуть виднелся след от проезжавшей здесь подводы. Не выходя на дорогу, держась в тени деревьев, мы повернули налево... 'Скоро деревушка Арягза, речка там рядом – Аряг. Освежимся хоть. Подождешь меня у околицы, я в деревне еду раздобуду. С тобой опасно, сразу чужачку признают'.
Скоро... Это 'скоро' растянулось на полдня. Я по-прежнему видела слишком далеко, и видела сплошной лес...Это утомляло и раздражало, очень. И порождало много вопросов... Без ответов. В момент нахлынувшего уныния я разглядела деревеньку на склоне горы... 'Мы туда?'. 'Куда?'. 'На горе, на склоне деревня...Это и есть Арягза?'. Молчание Вэй грозило затянуться; на мой нетерпеливый вопрос: 'Вэй, ну что?', она наконец выдавила: 'Ты не могла увидеть деревню на таком расстоянии! Не могла, просто физически!' – и замолчала. А потом : 'Слышь, а в тюрьме ты из-за чего оказалась то? А?'. Я рассказала все, без утайки... А в ответ тишина и негромкое хмыканье: 'Ага, нашла дуру...Не хочешь говорить, и не надо'...И рванула вперед, я, пожав плечами, за ней...
Призадумавшись – как же ей объяснить, не вызывая такую реакцию, вдруг поняла, что впереди Вэй нет...А через секунду мелькнула среди веток обрюзгшая, ехидно ухмыляющаяся физиономия с маленькими маслянистыми глазками... Вмиг рванув через заросли, наткнулась на двух бродяг, зажавших моей знакомой рот и жадно ощупывающих ее одежду. Их похоже, старшой, стоял рядышком, отпуская в адрес девушки сальные шуточки...Твою мать! Не думать, не размышлять! Пусть этим занимаются те, у кого куча времени. У меня времени нет, как всегда, черт! Выхватив кинжал из-под веревки на штанах, у немного опешивших от моей прыти бородачей рванула Вэй; она сразу, слава Богу, кинулась за мою спину... 'Ну, кто первый – подходи! Кинжал с размаха всажу в сердце, и проверну пару раз! Ну, подходи!'. Хохотнув и оскалившись, тот самый, с обвисшей физиономией, расстегнув тужурку, неспешна потирая руки, стал приближаться...Он думал, что я блефую? С моим паршивым настроением он оказался практически подарком судьбы – вонзив кинжал в землю, шагнула навстречу ему – резко вывернув, едва не порвав ему сухожилия, левую руку, правой со всей злости нанесла удар. Метила в горло, попала в скулу. А внутри все задрожало и собралось в тугой, стальной узел – злости и горечи, на весь мир и на все, мать их, обстоятельства! Что б вас...И коленом заехала в пах, краем глаза следя за подскакивающими его собратьями... Один из них выхватил нож...Но я уже 'горела'...Блокировав занесенную с ножом руку, нанесла удар по ребрам, в солнечное сплетение; последнего по голове камешком огрела Вэй, молодчина. 'Спасибо, конечно – хрипло выдавила она – но знаешь, таких сейчас полно будет...Деревня рядом, жизнь там страшная сейчас'. 'От качества жизни это не зависит'. 'Иногда зависит, Еле. Ладно, пошли скорее'.
Преодолев небольшой подъем в гору, заросший бурьяном, мы выбрались на довольно открытое пространство; светило солнце, луг пестрел цветами, а вдали, на склоне виднелись домишки... 'Теперь понимаешь, чего я удивилась? Она даже отсюда далековато! А ты про нее в лесу сказала'. Что я могла ответить? Обернувшись, вновь замерла, не веря глазам... В густой листве, далеко в лесу, мелькали...стражники в серой форме! С трудом удержав себя в руках, начинала чувствовать, что я на грани. На грани нервного взрыва...Как я могу их разглядеть через деревья, бурелом – и на таком расстоянии?!...
Вэй тут неожиданно с криком бросилась вперед: 'Эй! Постой! Подожди! Постой, говорю. Тебе выгода и нам в помощь!' – остановив неторопливо движущуюся телегу, груженную большими плетеными корзинами, девушка о чем-то договорилась с крестьянкой-возницей, одетой в мешковатые штаны, длинный кафтан и широкополую шляпу...Махнув мне рукой: 'Еле, поехали!' – я увидела Вэй, устраивающуюся между огромными плетеными корзинами на телеге. А подбежав, едва не ошалела от заломившей цену торговки, но девушка уже ударила по рукам...И добротные сапоги Вэй перекочевали под упитанный зад возницы. 'А идти ты как собираешься?! По воздуху?'. 'А у тебя есть другой вариант расплатиться? У меня нет...А там где-нибудь кору с березы наберу, лапти сплету...Все нормально'. 'Что ты сделаешь?'. 'Да садись ты наконец, навязалась тут на мою голову...'. На мой открывшийся рот возмутиться, девушка рассерженно добавила: 'Садись, давай, или ждешь пока бродяги о твоем подвиге в деревне расскажут. А там люда много, и разного. Всех не перебьешь, уверяю'. 'Подожди – я вынула из-за пазухи деньги, взятые из ящика стола, – этого хватит?'. 'Откуда?' – она смотрит, забыв вдохнуть. 'Оттуда'. 'Что? Ты точно головой нигде не стукалась? Ты чокнутая!'. 'Нигде не стукалась. Скажи лишь, этого хватит?'. Еще мгновение Вэй смотрит на меня округлившимися, невменяемыми глазами – и кивает, хрипло выдав: 'Само собой'.
Наконец усевшись, я вкратце быстро поведала увиденное...Дико на меня взглянув, и покрутив пальцем у виска, через минуты две молчания, выдавила: 'Если не врешь, а какой тебе резон врать, то ищут тебя...Как я и предупреждала. Значит, прикрываемся корзинами – надеюсь,так безопаснее'...
'Мы куда едем?'. 'До Дельна, небольшого поселения, а там прямиком, через луг, и выйдем к пограничной деревушке Вялде. Там и расстанемся, наконец-то. Я это, ну, спасибо в общем'. 'Тебе спасибо...'. И мы поехали; желудок ныл на все лады – кажется, ему надо подкрепиться. Но кажется, придется потерпеть... 'Вэй, а полное имя у тебя как?'. 'Не знаю... Вэй и все тут. Не помню я полного имени, какие-то есть обрывки воспоминаний из детства, но они такие смутные, что толку мало... Так что, просто Вэй'.
Телега плавно покачивалась, вечерело, поскрипывали колеса, над головой сквозь корзину виднелось сумрачное темное небо, и накатила тоска...Закрыв глаза, я вновь видела девчонок, дальний гарнизон, Джона... И такая боль отражалась в его глазах, что не выдержав, я очнулась... Сжав зубы, пересилила всхлип, рвущийся изнутри; сердце же стучало как молот по наковальне... Рядом, кажется, всхлипнули...Прислушавшись, поняла, что не показалось – Вэй тихо шмыгала носом. Прикрыв глаза, я вновь унеслась в Хайтенгелл...
Вдруг...хлопок звонкий, щелчок ли – и руки я крепко прижала к ушам. Что это?! Проснувшись, испуганно вздохнув, ловлю себя на странном чувстве, нет, ощущении – будто вынули из ушей что-то, резко, и они стали слышать! Как если бы раньше не слышали...Неожиданно мир стал издавать множество звуков...Щебет птиц, звуки леса, бегущий ручей – и возникло непреодолимое желание закрыть уши и опять в привычное состояние! Ну хватит с меня потрясений!! Честно! Нервы мои оказались на пределе... Какое-то время я, пытаясь совладать с собой, тупо рассматривала уже светлеющее небо в плетении корзины, пока до меня наконец-то дошло то, что телега не двигается – мы стоим; и тут неожиданно донесся до меня тихий голос возницы: 'Господин стражник, я хочу помочь вам...Очень. Пошлите людей посмотреть мой товар, можа чего интересного найдете...'.
Еще пару мгновений голос звучал в голове...Твою мать, Еле, не тупи! Соображай! И голова моя заработала, мозги включились – срочно сматываться!! Пинком по соседней корзине, по спящей Вэй, кубарем на землю, зажав рот еще плохо понимающей, но брыкающейся девушке, едва не свернув ей шею – с дороги в придорожные кусты...Не медля ни секунды, отползти назад, под защиту густо разросшихся кустов дикой вишни – и лишь тогда, на мгновение, для понимания обстановки, остановиться с дико колотящимся сердцем, со сжатым пересохшим ртом, и отодвинув ветку, выглянуть...К телеге неспешна, вразвалочку, направлялись два стражника – голубовато-серая форма, серые незапоминающиеся лица...Чуть слышно хрюкнув, Вэй дернула меня – двигаем. Ползком, до первых зарослей – а потом, сломя голову, по едва заметной тропе лесников, по лесу...И сердце барабанит где-то в лопатках, в ушах гул, и желание крепнет лишь одно – упасть и разрыдаться, и гори все синим пламенем... Силы мои были на исходе...
"Вон там деревня – с трудом прохрипела Вэй, без сил падая на скошенную на лугу траву, – надо отдышаться...Сил нет...Как ты узнала про стражников? Увидела, небось?". "Не. Услышала. Тетка говорила, чтоб товар они ее посмотрели...Вот. Ну и сообразила наконец, что происходит". "Услышала? Как? Ее же не было возле телеги...". "Вэй, отстань, что могла – я тебе сказала...А понимаю я столько же, сколько и ты...Я ее услышала, и больше добавить мне нечего! Понимаешь?". "Нет, не понимаю. Ну, зараза, дрянь, чтоб у нее телега сломалась, гадина такая! Чтоб у нее...А, ладно, близко уже. Пошли осторожно, вон там, недалеко от Вялды сторожевой пост, а чуть дальше овражек будет...Там и перейдешь границу, и попадешь в свою Деновию. Айда"
Чуть погодя, остановившись в тени высоченных берез, я наблюдала за Вэй, перемахнувшей забор у крайнего дома, и выскочившей вскоре назад, с прижатой к груди тряпкой. В тряпицу оказалась завернута лепешка. Проглотив ее в один присест, мы вновь углубились в лес; стороной обойдя пост, мы вышли к оврагу, поросшему бурьяном... 'Ну, все, пройдешь его, и на той стороне Деновия...Шевелись, давай уже, двигай!'. 'Вэй, спасибо тебе большое! Одежду позже верну, ладно?'. 'Да Бог с ней, с одеждой. Желаю добраться до твоего Хайтенгелла, так вроде' 'Верно, мне еще топать и топать...Ни конца ни края. Как-то страшно даже...Ну, прощай, Вэй, спасибо за все'. 'Да иди ты наконец! Надоела! Прощай уже' – и резко повернувшись, она отправилась в обратный путь...Ну, и что со мной?? Почему мне вдруг так плохо? Почему возникло чувство страшной пустоты, и чувство это мне знакомо!! Знакомо ведь! Будто случалось со мной такое же, только раньше! Черт! Ну же, соберись, Еле, вперед! Сердито помотав головой, я глубоко вздохнула и бросив взгляд на заросли, за которыми скрылась Вэй, стала спускаться в овраг, уцепившись за выступающую корягу старого раскидистого дуба.
.....И натолкнулась на что-то!!...Словами, разумно объяснить не смогу... Словно уперлась в стену невидимую и все тут! Но замахав руками, попыталась пробиться – но испуганно вскрикнув, почувствовала, что... отрывает меня что-то от земли! Задохнувшись от дикого ужаса, ощутила толчок в грудь, несильный – и приземлилась я пятой точкой практически в то место, где с Вэй прощалась... Дышу с открытым ртом, мыслей никаких, ужас выкрутил сердце до болевого шока, и слезы брызнули, потоком... Раздавшиеся легкие шаги за спиной известили о скором появлении моей попутчицы; присев рядом, она с любопытством вгляделась в мое лицо: 'Ну, и что за трагедия? Спуститься боишься? Или передумала?'. 'Я ...перейти не могу, – и спрятав лицо в руках, заревела белугой, – нее моо-гууу'. 'Давай, топай. Хватит сырость разводить. И глупость болтать тем более...'. Я всхлипывая поднялась, опять стала спускаться, с дико колотящимся сердцем – в страхе останавливаясь после каждого шага; дошла до коряги и лбом буквально уперлась во что-то твердое!! Эмоции прорвались – попыталась ногой пнуть, и отлетела к девушке!...Что за идиотизм?! Кто чем занимается – я так лично 'летаю' от коряги до Вэй, сидящей с пустыми глазами и открытым ртом. 'И как это понимать?? Вэй, что за чертовщина?! Ты можешь объяснить?!' 'Дай, сама попробую' – неуверенно хихикнув, смешно ей, видите ли, Вэй спустилась, без труда перешла долбаный овраг и посмотрела на меня, ехидно и зло...
'Ты что, дуришь? Приключений мало?' 'Вэй, держи мою руку' – собрав остатки сил, я встала и шагнула вперед. Надо ли говорить, что в руке через мгновение оказалась пустота, и начался мой 'полет' на наболевшее место. Внутри нарастает дикий ком боли – ни понять, ни объяснить... И становиться так дурно, что лишь до скрежета сжатые зубы и стиснутые руки в кулаки позволяют сохранять разум... 'Вэй, – с трудом выговорила от сотрясавшей меня дрожи, – кроме этого чертового оврага где еще можно перейти?'. 'Боюсь, больше негде... Граница вовсю патрулируется, постов целая куча – ты даже близко подойти не сможешь...Без бумаг, без разрешительных документов – гиблое дело. А здесь помнится, старики поговаривали было что-то, сила какая-то...Стражники, говорят, пытались место это под контроль взять, да расшвыряло их так, что мама не горюй! Я все думала, что это сплетни выживших из ума дедов... Народ боятся стал, перестал ходить, хотя до ближайшей деревушки Калемны в Деновии ближе, чем до луга'. Помолчав, негромко добавила: 'Могу посоветовать лишь одно – идти к Аравеле, настоятельнице монастыря, она скажет все сразу и безошибочно. Я с ней как бы в ссоре, поэтому объясняться сама будешь. Вставай, давай, горе-путешественница. Не забывай о Лэнге. Не дай Бог ему в лапы попасть, в живых не оставит...Или оставит, да мы сами его о смерти молить будем. Поэтому хватит реветь, пошли' – с трудом встав, я ничего не слыша, не видя, пошатываясь, побрела за ней...Какие-то заросли проплывали мимо меня, вековые деревья с густой листвой; в голове раздавалось пустое дзинь-дзинь, и панически честно поняла – сил больше нет...
