Текст книги "Североморье (СИ)"
Автор книги: Наталья Подлужная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
Подземелье...И темнота...Храбриться не получилось...Страх скрутил меня так, что сквозь закушенные в черном отчаянии губы прорвался стон...Разбитые окровавленные ноги пылали, но это мелочи....Я почувствовала ...зло ...повсюду. И это было жутко...Ощущая бешеное биение сердца, едва сдерживалась, дабы не зарыдать от бессилия...И злобы на себя!! Меня же предупреждали, черт меня дери... Какое-то рычание сбоку, страшные крики боли, и тихий стон, просачивающийся, казалось, сквозь каменные стены...
Круглая выдолбленная из камня серо-черная комната, посередине корявый неотесанный столб; к нему и привязали. Невдалеке ровное возвышение, рядом огромная чаша с чем-то булькающим красным. Меня начало мутить. Внесли факелы и воткнули в отверстие в стене. Неправильно я назвала – не комната, а пещера зверя.... К чаше метнулась пара тварей, клоками с них свисала шерсть, по воздуху расползлась вонь. Легкие стали гореть огнем, а я дрожать от холода. Черная драпировка у стены откинулась – показалась женщина. Моя радость, что это человек, была недолгой, ее взгляд почти парализовал мое сердце.... Тук. Тук. Тук. С трудом отбиваемый ритм. Кто это? Что ей надо? Что я ей сделала??!...
С трудом сглотнув, в немом ужасе и с бешено колотящимся сердцем, готовым выскочить из груди, я....я замерла в шоке от происходящего... Помешав палкой варево и что-то туда кинув, она лишь щелкнула пальцами.....и в наступившей гробовой тишине, находящиеся возле чаши существа вонзили в друг друга свои когти; подскочившие сородичи бросили их в кипящую жижу.... Из моей груди вырвался стон....Я почувствовала, что на пределе своих душевных сил.....
Раздался хриплый скрежет 'Пощему ты медлишшшь, госпожжжа? Убей ее и вссе...'. 'Замолчи! Я страшно зла на тебя, идиот....Когда еще Дарна нашла ее на посту...В потасовке, в любой драке, давным-давно можно было покончить с ней! Без шума и пыли....Дальний гарнизон – место опасное, все знают! Но нет....Ты не смог!! Недоумок! Твои псы не смогли! Сколько времени потеряла, пока ждала новостей....Ее давно нужно было прикончить!!'. 'Прости, госпожжжа...Виновные умррут. Но...ей всегда помогали.... Госпожжжа, только прикажжжи и я убью ее...'. 'Я хочу с ней покончить! Прямо здесь умертвить...Я мечтаю об этом! Чтобы больше ничего о ней не напоминало! Но не могу!! Надо ждать. И присмотреть за ней...Просто немного подождать. Как только пройдут договорные два дня, сразу ее убью!' 'Госпожжжа, неужжжели тебя оштанавливает этот мирный договоррр? Ты сссамая сссильная! И лишшшь эта девчонка мешшшает тебе вкусссить всссю полноту твоей власссти! Она тебе не опасссна. Посссмотри на нее!' 'Причем здесь она?! Сэрок сразу учует ее кровь, и начнет войну. Она воительница солнца! Она не просто опасна, она еще и неудобна. Мало того, что у нее нет слабых мест, она не человек – а луч солнца, так она ведь запросто до Верховной Хранительницы дойдет и все, конец! Если я нарушу этот чертовый идиотский договор, на мои остальные прегрешения обратят самое пристальное внимание.... Гортензия-дура, Флориан, другие личности – и на меня может быть совершена магическая атака. А это в одной куче с Сэрок, будь она неладна, приведет, сам знаешь, к чему! А так, через два дня, я спокойно ее изжарю в моем огне, и никто не подкопает. Просто война, просто людская потеря. Правда, с этой воительницей будут хлопоты, ну уж с ней я разберусь. Пошлю на нее мертвых всадников, пусть порезвятся. Ясно?! Теперь ясно? Убирайся, или самого в котел брошу, надоел'.
Ни жива, ни мертва, я, практически повиснув на веревках, чуть ли не до боли в глазах, всматривалась в нее. В ту, кто мечтал меня убить... Хриплый, низкий голос; черные волосы, спутанной беспорядочной массой свисающие на пол-лица, синего, мертвенного, изъеденного чем-то ужасным; черный, болтающийся мешком, балахон. 'Но, госпожжжа, ее можжжно убить, не иссспользззуя магию. Она жже человек...Можжжно зззарубить, повесссить, погрузззить в бочку с водой, дабы зззахлебнуласссь..... Ссспосссобов много. Мы лишшшь жжждем вашшшего приказзза. Мы жжжелаем услужжжить нашшей Королеве....' 'Да....Из-за ненависти я иногда плохо соображаю,....ты прав, магию я использую против Сэрок. Повесьте ее, что ли. И побыстрее'. Ко мне приблизилось ужасное лицо, нет, не лицо, к черту все, какая разница; 'Что я сделала тебе?! Любой, кого приговорили, имеет право знать, за что?!' Я боролась, выкрикивая вопросы, пока меня тащили к выходу...'Ты та тварь, кровь которой освободит меня от контроля! И уже никто не сможет мне противостоять! Даже Сэрок....Тащите ее!'.
Меня выволокли на свет. Сердце трепетало, порциями я глотала воздух...Дрожь сотрясала меня...Сил не оставалось. Их не было. С тоской я смотрела на небо, на низко плывущие хмурые облака, на высоченные скалы, на тропинку, петляющую среди зарослей. Как же хочется туда! Просто туда! В эти леса, в эти скалы. Воздух... Наполняя мои легкие, он продолжает мою жизнь. Любую, она .... она ведь одна. Я уже не обращала внимание на их короткое совещание, как быстрее со мной покончить. Вырваться не было никакой возможности: вновь туго связанная веревками, и крепко поддерживаемая с двух сторон, я лишь неотрывно смотрела вдаль. Послышался топот ног. 'К сожалению, избить до смерти нельзя, кровь женщина-воин почувствует, надо без крови как-нибудь...'. Прокатился глухой рык: 'Тогда.....Или вешать, или в воду'. Все тут же начали вертеть головами, странным образом и я, в поисках подходящего объекта для закидывания веревки, и тут же выяснилось отсутствие оного. Из их глоток вырвалось жуткое рычание... И тут меня потащили вниз, по ступеням, грубо вытесанным из камня. С трудом, вслушиваясь в их говор, я смогла разобрать 'каменный мешок'....
...Круглая крышка, придавленная камнем. Его оттащили; под крышкой оказалась большая яма? Скорее, колодец с решеткой посередине. Назначение решетки я пойму чуть позже... Я больше не прислушивалась к себе,.... к жуткому страху, крепко сжимающего мою душу....Всеми силами стараясь вырваться, я заорала так, что едва не лопнули барабанные перепонки. Кто-то наотмашь треснул по лицу, я не почувствовала боли – зубы, у меня оставались зубы; не видя и не слыша, ими я и вцепилась. С черным, беспредельным отчаянием. Кто-то взвыл, что-то хрустнуло. Второго удара я не выдержала.... Мое забытье продолжалось недолго. Очнувшись, вокруг себя увидела лишь темноту; морщась от боли, встав на четвереньки, потихоньку я исследовала свое последнее пристанище. На слезы сил не было, на крики тем более, причем голоса я лишилась раньше; итог был неутешителен – примерно полтора на полтора метра, рядом с полом отверстие с большую руку...Его предназначение с ужасающей простотой было ясно: именно отсюда пойдет вода. Подняв голову, из моего горла раздался стон с рычанием. Примерно в метре над головой была закрыта решетка, на которой валялись веревки.... Значит, я упрусь в решетку и больше не сдвинусь.... И это будет конец.....
Я не верю....Не хочу верить!!! Неужели, правда, спасения нет... И сил ведь тоже почти нет.... Непроизвольно мой взгляд скользнул по платью, а точнее, по тому, что от него осталось. Чтобы не свихнуться от неизбежного вскорости кошмара, я, закрыв глаза, старательно вспоминала, все: и Дертон, и наши драки возле лачуги, и учебу, и службу, и первый бал, и Инель с девчонками, и благородного барона Корда. Его сына я оставила напоследок.... Как он смотрел на меня... Как он был красив.... Как он гневался....А внутри меня стремительно поднималась волна слез, готовая накрыть меня с головой....
....В это время мои ноги оказались в ледяной луже. Их обожгло. Почти зачарованно я смотрела, как вода, булькая, с пеной, мощным напором била из этого отверстия. Она пребывала действительно быстро. С трудом, я встала, головой упершись в решетку. И слезы хлынули. Я хотела закричать, но из моего горла вырвался лишь хрип. Ощущение безысходности пронзило меня; это мои последние минуты!! Дальше... Даже под страхом смерти я не могла бы точно сказать, что делала: собрав всю силу, колотила по решетке, сдирая кожу с рук, молотила по стенам. Потом выдохлась. И уже по пояс в воде. Последняя минута воздуха, так сладостно им дышать! Хрип сорванного горла подсказывал, что я кричу, пытаюсь... Мое сердце стучит с бешеным темпом, и вот-вот готово не выдержать...
Перед глазами плывут разноцветные круги. Я крепко изо всех сил сжимаю решетку руками – но мне это только кажется... Стена напротив меня начинает двоиться, я пытаюсь моргать глазами, и... вижу воду. Она близко, она уже рядом... Брызги попадают в глаза, слепят их. Не хочу!!! Я не хочу умирать!!! Обжигая мой подбородок, вода добралась до моего лица... Страшно думать, что это все, и больше уже ничего не будет....
....Отчаянно, я крепилась изо всех сил, пока невыносимая жажда воздуха не заставила меня открыть рот, навстречу беспощадному, смертельному потоку воды.....
VII
..... 'Черт, кто-то вполне определенно задался целью сломать мою грудную клетку. Э-э...Полегче там!.... Совсем, что ли, с ума посходили! Идиоты, кретины!...А-а-а. Больно, мне же больно!!! А где я вообще? Какой-то мрачный, жутко-мрачный склеп, наполненный до краев водой, очень холодный. И отовсюду эти жуткие морды! Но мне не страшно, я лишь чувствую, как заледенела. Мои руки и ноги невесомы, я не ощущаю их. Вокруг меня темнота..... О Боже! На мою грудь по меньшей мере поставили полную бочку с водой, тяжело дышать!!! Наверху, прямо надо мной кто-то зажег факел, или нет, не факел....Светлое пятно несется ко мне, а ему навстречу несется вода.... Она поднимается по жилам, по венам, и сейчас затопит меня!!!'
..... Внутри меня все болезненно сжалось, боль была почти невыносима – из меня все хлестала вода. Выплескивалась, вырывалась. Я боялась, что мне придется дышать.... Ведь это так страшно и жутко! 'Елена, Еле, милая, приди в себя, родная'. Я услышала голос и лишь тогда решилась.... Мой вздох, судорожный и хриплый, вернул меня в жизнь....
Джон.... Я увидела Джона! Я видела его, это не галлюцинация! Я отчаянно дышала.... О благословенный воздух, заполняющий мои легкие. 'Еле, любимая, дыши, хорошая моя, дыши. Я думал, что потерял тебя! Думал, что больше никогда тебя не увижу! Я думал, что потерял тебя' – хрипло, с болью, с мучением, обхватив мое лицо руками, шептал Корд. 'Еще немного, и все...И я бы не успел....Никуда больше тебя от себя не отпущу. Я не могу без тебя.... жить'. Это, правда говорит он? Если бы у меня были силы, я бы разрыдалась. Закутанная в шерстяное одеяло, я смогла немного осмотреться. Высоченные лиственницы, вековые громадные дубы, сквозь густую листву которых пробивается тусклое, туманное солнце. 'Здравствуй, солнышко. Я жива, но пока в полной прострации'.....
Мы находились на склоне горы, острые вершины скал подпирали облака. Логово зверя осталось где-то позади. Я услышала голос: 'Как она? Пришла в себя?'. Я оцепенела, если конечно, в моем состоянии можно оцепенеть – на меня смотрела ярко рыжеволосая девушка! И... и смотрела на меня с каким-то ожиданием, что ли. На секунду показалось мелькнувшее в глазах разочарование, но я отмела эту мысль, просто как идиотскую. Легкая и одновременно какая-то грустная улыбка осветила ее красивое, с правильными чертами, лицо. 'Как себя чувствуешь? Ты везучая. Барон успел вовремя' – не дожидаясь моих ответных слов, она пристально посмотрела вдаль. Ей там что-то явно не понравилось! Туда, где соединялся туман с остроконечными вершинами; туда, где уже не пробивалось солнце и стояла вечная мгла. А я жадно ее рассматривала: мягкие кожаные мокасины, широкая, не стесняющая движений, юбка до колена и простая холщовая светлая рубаха... В руках она держала меч, рукоятку которого украшало изображение солнца. Ярко рыжие волосы были заплетены в крепкую, тугую косу. Я едва расслышала ее: 'Барон, не медлите. Вам нужно покинуть эти места. Это плохие места, темные. Да вы это и сами поняли. Берегите ее. Пойдемте, я покажу самую безопасную дорогу, скоро здесь будут темные всадники, надо спешить!' – и, коротко взглянув в мою сторону, она и барон бесшумно исчезли из моего поля зрения....
Немного придя в себя, я рассмотрела наконец своих спасителей. Уставшие, запыленные, с отросшей щетиной и горящими глазами; они неловко толпились возле лошадей и негромко о чем-то переговаривались. Казалось, что знакомы они вечность. Одного из них, я кажется, узнала: Боб, он приходил в таверну. Тихо под ногами зашуршало – я увидела Дюка! 'Дюк' – хотела крикнуть, но получился шепот. Но меня услышали. 'Сударыня Елена, голубушка, как вы? Как же мы все перепугались! А Джон... На него страшно было взглянуть, держался только нечеловеческим усилием воли. Проискали весь особняк, вас нету, и его .... будто раздавили. Как же он переживал. Ждали сведений от патрулей, от пограничной заставы – и ничего, вы исчезли. Всякие у нас были времена, но всегда Корд держался, был гарантом, был надеждой, а здесь.... Знаете, обхватил голову руками, и окаменел вроде как. А тут стук в дверь – открываю, стоит рыжая красавица, меня, тяжеленного, в сторону легонько отодвинула, в таверну влетела и говорит мол, быстрее, мы еще вас спасти можем, если поторопимся. Джон вскочил, за нее как утопающий, ухватился, на улице вон Боба крикнул, Александра, Макария, а мы с Богданом за ним следом выскочили. Вот и наш отряд, устали ребятки немного, но это ничего. Главное, вы живы. А все остальное, заживет, зарубцуется'. 'А что было дальше?'. Но он не расслышал моего вопроса, к нам стремительно подошел барон. 'Все готово. Пора трогаться. Елена, вы еще слабы, если не возражаете, поедете со мной' – возражений не было. 'Эта девушка Сэра взяла с меня слово, что с вами теперь все будет хорошо' – его темные глаза светились таким теплом и нежностью, что, вконец засмущавшись, я спрятала лицо в одеяло – оно начинало пылать.
Простая полотняная рубаха и плотные, неопределенного цвета штаны – одежду сменила мне Сэра. Кто она? Ответа на этот вопрос по-прежнему не было. С сожалением расставшись с одеялом, прикипела я к нему как-то, с помощью Корда я взобралась на лошадь. Меня затрясло, бил озноб, спина противно намокла. И тут же теплота сильных рук Джона Корда привела меня в чувство. Его плаща хватило на нас двоих; тихонько приобняв меня и запахнув плащ поплотнее, одной рукой Джон держал поводья, а другой сжимал меня. Его осторожные объятия сводили мой разум с ума. Мимо нас одним сплошным зеленым фоном проносились деревья. Несколько раз я отключалась: пригревшись на широкой груди барона, где тяжело и размеренно стучало его сердце, вновь видела жуткое подземелье, страшных тварей, обступивших меня со всех сторон и 'каменный мешок'....Но я не боялась, отчетливо, даже в бессознательном состоянии, слыша стук его сердца и понимая: он рядом. Открыв глаза в очередной раз, и вытащив наружу из плаща нос, видела поредевший лес, деревья, уже не поражавшие своими размерами, и мелькавшую далеко в долине речушку....
Очнувшись на руках барона, узнала, что находимся мы в Журчащей долине, на постоялом дворе, что здесь останавливаются скотоводы и погонщики, что это последнее цивилизованное место, а дальше начинается территория Пустоземья, откуда мы и выбрались. Нам сменили лошадь, и вновь в путь. Немного придя в себя, уже оглядывая местность, довольно скудную на красоты, впереди нас на лошадке увидела Дюка. И захихикала. Там, где подпрыгивала его попа, бедная лошадка готова была приседать на коленки. И почувствовала еще кое-что: жар от Джона. Жар, огнем пронесшийся по мне. Я вздрогнула, непроизвольно отстраняясь. Наша кобыла, подчиняясь какому-то неуловимому сигналу руки барона, сбавила темп. 'Елена, вы устали, я понимаю. Прошу вас, потерпите немного. Уже скоро сторожевые посты! Пожалуйста, Еле' В его устах мое сокращенное имя звучало так, что я почти застонала. Тут же опомнившись, едва ли не до крови прикусила губу...Недолго продержавшись, я вновь задремала...
.....Свежесть и прохлада, и хоть никогда не открывать глаза! Звук льющейся воды и кто-то тихо напевает песенку о воине, соблазнившем и бросившем юную деву: Присцилла, крепкая темноволосая девушка, с щечками-яблочками и вечной улыбкой; я узнала ее голос – она наливала воду в большую чашу из кувшина. Стоп, Присцилла? Значит, мы в гарнизоне? Уже приехали? "Мы давно прибыли?" – девушка вздрогнула, и еле-еле удержала кувшин в руках – еще бы, мой голос прозвучал как металлический клинок по стеклу. Хрип и дребезжание – ужас.... "Вы очнулись, госпожа?" Это, она ко мне?? Больше не желая слышать собственный голос, я просто кивнула....Примочки, растирания, рука и бок перебинтованы, опухоль с лица начала спадать, губа заживала, синяки стали желтыми, все ссадины и царапины замазаны чудодейственной мазью, невероятно вонючей – я выздоравливала, запретив при этом заходить в комнату барону. Мои переживания.....Я ведь никогда не волновалась о своей внешности – сейчас же сходила с ума от ощущения, что будет, если меня вот такой увидит барон! А еще я плакала, уткнувшись в подушку.
В один из таких дней, за дверью раздались шаги – я узнала Джона. "Как она?" "Намного лучше, но вам заходить не следует. Простите, госпожа просила, чтобы ее не навещали" "Я должен зайти и ее увидеть, иначе не выдержу" – и дверь открылась. Быстро накинув на себя одеяло, я похолодела. Он увидит меня такой!!! Кошмар, ужас! "Елена, нам нужно поговорить....это важно, очень важно". "Барон, уходите, простите меня, но уходите, я.... я страшная ...." – я замолчала, просто не в силах продолжать. И молясь, чтобы он ушел. Сейчас ушел! "Еле, я видел вас.... Помните?" – и одеяло соскользнуло с моего лица. "Я ... я набрался храбрости, и хочу с вами поговорить. Это важно, очень важно. О вас и обо мне" – перестав жмуриться, я наконец взглянула на Джона Корда: он был бледен, на шее отчаянно билась жилка, руки сжаты в кулаки, и он нервничал! Наши глаза встретились; не знаю, что уж он увидел в моих – как вдруг он подошел к кровати, и, опустившись на колени, поцеловал мне руку! Боже! У меня сейчас сердце остановиться...
"Я не могу без вас! Простите, что заставлял страдать....Я прошу вас выслушать меня. Мои жалкие потуги хоть что-то объяснить, и тогда, возможно, вы сможете дать мне шанс... заслужить ваше расположение" – с трудом вздохнув, он отошел к окну, и, сжав руками спинку стула, посмотрел на меня. Его глаза пылали....
"Елена, гордость, страшная глупая гордыня мешала мне понять, что вы значите для меня. Я мучился сам и мучил вас. Я... я каждый день начинал с борьбы против вас. А отец же, ему оставалось только вздыхать. Слова разума были бессильны против моей злобы. Мое поведение едва ли можно назвать достойным. Мне нет оправдания. Я самому себе противен.
На балу вы, сударыня, практически убили меня... Когда вы сняли маску, внутри меня все рухнуло. Ненависть к вам и мое преклонение перед незнакомкой вылилось в чудовищную гремучую смесь. Я едва дышал. И ненавидел вас с новой силой, за ваш обман, мне казалось, что вы меня жестоко обманули, ненавидел вас за вашу красоту, ненавидел вас саму за то, какая вы есть. И с ужасом понимал, что с такой же силой начинаю любить. Равнодушия не было, и это меня угнетало безмерно. Несколько дней меня не было дома, а по возвращению я узнал, что вы уже состоите на службе у виконтессы. И началась борьба, не на жизнь, а на смерть с самим собой. И я, шаг за шагом, миг за мигом, проигрывал. Я с трудом сдерживался, чтобы не броситься к виконтессе Фло и не увидеть вас. И вот, как-то приехав домой с резиденции принца, я услышал о вашем визите. Я бросился в кабинет и увидел вас – вы побледнели, увидев вместо отца меня. Вы слегка похудели, немного осунулись, но в целом выглядели превосходно. В отличие от меня. Вы были неправдоподобно прекрасны, в форме! В военной форме вы показались мне прекраснейшей из женщин. Я пережил такую бурю чувств, а вы не смогли скрыть разочарования... Мне некого винить, кроме себя. Я пошел на поводу у самых плохих, низменных своих инстинктов. Злость на вас за то, что я к вам испытывал, была огромна. Еще многократно увеличивалась от осознания, что вы ко мне равнодушны. Мое благородное происхождение так и перло из меня, меня бесило, что я не могу выкинуть вас, без роду и племени, из головы. Мне казалось, что это высшая несправедливость! И я поехал в дальний гарнизон. Не знаю, на что я надеялся, быть может думал, что там душа моя перестанет маяться, и я вас забуду, успокоюсь. Помню, натолкнулся на старину Дюка, и меня прорвало, я признался, что влюбился в недостойную женщину. Простите меня. Душевные муки выворачивали меня на изнанку, я не знал, что делать! И творил Бог знает что. Чувства не ослабевали, а лишь крепли! Когда я видел вас во дворце, как же мучительно было сознавать, что вы недосягаемы... Мой самоконтроль пропадал, и я набрасывался на вас, пытаясь найти в вас черту, позволяющую мне вас разлюбить! Но тщетно. Против воли мне нравилось ваше поведение, ваша непосредственность, ваша дружба, ваша дерзость. Помните, мы столкнулись в коридоре, и я вас притащил в кабинет? Потом мы разбирались с фрейлиной, но дело не в этом, я ... я взбесился, увидев вашу одежду. Я с трудом сдерживался, и отказывался понимать, как вы не осознаете, какое впечатление производите на мужчин. Я ведь знал это на личном опыте. Я знаю, что вы рассердитесь, но я хочу до конца быть честным. Той ночью я так и не смог уснуть: перед моими глазами были вы. Настолько притягательная и ...простите, в общем, на следующий день я упросил принца съездить на охоту, надеясь хоть немного охладить голову. Помните, я поцеловал вас. Простите за тот поцелуй, он причинил вам боль, я знаю.... Но, Господи, какое странное было ощущение, будто первый настоящий поцелуй! Мой....Не знаю, как объяснить....И...я хочу признаться, что опять рассердился на вас, за то, что вы отобрали у меня способность наслаждаться обществом других дам, коих вокруг было великое множество. Меня ничто не радовало. Но я решил вновь бороться. С собой, с вами, с отцом. С отцом, все понявшим сразу, и сразу принявшим мой выбор сердца. Я помню охвативший меня ужас, когда Инель, ваша подруга уводила придворных дам, а вы, вы, глупая, остались оборонять эту тропу! Вас стащил с лошади один из наемников.....Слава Богу, я успел. И когда я считал, что вы в безопасности, услышал о схватке рядом с рекой, бросился туда. Человек, с которым вы сражались, в Северном Королевстве считается одним из сильнейших наемников, вернее считался. Мы подоспели, лишь чтобы его до конца обезвредить. Вы и Инель проявили себя прекрасно, я же с трудом принял решение, и с трудом его потом выполнил – уехал. Клянусь вам, я честно старался вас забыть, пытался увлечься другими женщинами, но впустую. Отец пытался поговорить, пытался донести до меня, но я будто ослеп. Я сильно огорчал его. Он же знал, кто был нужен моему сердцу и пытался объяснить мне, что счастливым меня могли сделать только вы, а я занимался лишь тем, что оскорблял вас на каждом углу. Мне мучительна сама мысль об этом! Мое поведение достойно самого сурового осуждения!
Когда отцу стало плохо, он отправил за вами. Как я мчался, вы не поверите! Я сам не верю. Я почти мечтал о нашей встрече. Увидел вас, и вновь душа будто рвется на части. И тут же, о Боже, как я испугался, что вы все поймете, все вам станет понятно, что у меня на душе и на сердце и я буду жестоко наказан. За все мучения.... Вы не заметили.... Вы шли с тренировки с каким-то парнем, он по-хозяйски, словно имел на вас права, обнимал вас за плечи, и смотрел так.... его взгляд, поверьте, был красноречивей любых слов, а вы ему улыбались. В этот момент, не хочу вас обманывать, все мои благие намерения растворились, улетучились, я с трудом сдержался, чтобы просто не сломать ему что-нибудь.... Я... просто не ожидал, что волна чувств накроет меня с головой! Мучительно контролируя каждое свое выражение, я внятно смог попросить вас собраться в дорогу. Когда мы ехали, я.... я чувствовал ваше состояние. Вам было очень не по себе. Но я не смог бы вам помочь: я мучительно размышлял, пытался быть честным с самим собой – мои чувства, когда вы рядом? Все оказалось достаточно просто, отчего я пришел в ужас: парень едва не пострадал из-за моей ревности. Приревновав вас, я разозлился – вы единственная, из-за кого меня жгла ревность...
Дав клятву отцу защищать вас и потеряв его, я был оглушен болью, растерян, ничего не соображал. Понимаете, где бы я ни был, чем бы не занимался, меня всегда ждали домой. Ждали с радостью. Ждали всегда. И я знал это. При вас же положение вещей немного изменилось. Меня точно также ждали, но с радостью спешили рассказать о ваших успехах.... Я же словно оставался за бортом этого большого дома, наполненного смыслом жизни. Я рвал и метал... Как же глупо. Неужели нельзя было остановиться, перевести дух и подумать...
На церемонии прощания Дарчесир сообщил мне, что секретарь отца Картер отправил вам записку с просьбой приехать. Для меня это было как гром среди ясного неба....Я...я опасался вашего приезда – точнее, своей реакции на ваше появление. Вы возникли сквозь завесу дождя, бледная и грустная, опустились на колено у памятника, а у меня сдавило сердце... Желание выйти к вам и увезти от дождя в беседку, но тут же сомнения начали раздирать меня....А потом вы подошли... С вами заговорил Дарчесир, дав мне возможность прийти в себя... Вам сочувствовали, у вас спрашивали об отце....И вновь я поддался глухому раздражению. Тщетно я искал на вашем лице следы притворства, вы не могли грустить об отце, также как и я!.... Простите меня...
Недели три после вашего отъезда я был занят делами отца, и если бы не поверенный Ритар, разбирался бы, зарывшись в бумаги, и поныне. Вы улыбнулись, спасибо. Загрузив меня делами и счетами, Ритар не позволил мне захлебнуться в отчаянии. Узнав о вашей службе, что у вас все нормально, я принял предложение принца Далмона и вместе с ним, и его компанией отправился к морю. В дороге, не помню причин, было решено свернуть на Лашренову пустошь, и по ней мы доехали до старой мельницы... Там, пробыв около двух дней, мы собрались в путь, как на нас вылетел отряд стражников Ганта, сильно поредевший и сильно раненый. Но, услышав их краткий рассказ, мы испытали шок – тут же собрались к вам на выручку, но куда??
Вы не можете себе представить, что творилось внутри меня.... В напряжении, я гнал от себя страшную мысль, что вы оставили меня вслед за отцом. Не находя себе места, мы метались из стороны в сторону, когда наконец, увидали вашу подругу, кажется, Мел, с бешеными глазами и разбитым лицом. Она летела прямо на нас, будто не замечая, и постоянно оглядывалась назад. Кинулись все к ней, а у нее слезы ручьем, она двух слов связать не могла...Прошептала что-то, и напряженная, бледная в сторону отошла. Ждать я был не в силах, еще никогда я не испытывал такого мучительного, панического страха....В общем, направился к лошади. Следом за ней показалась дребезжащая на все лады, повозка – а девушка, сидящая на вожжах, казалась настолько избитой, что у нас отнялась способность спрашивать, а у меня разумно мыслить...Краем уха слыша ваши приключения, мне оставалось лишь ужасаться и надеяться на нормальный исход. Гант окликнул меня, я....я обернулся и взглянул на вашу подругу, и дыхание словно отшибло... Вскочил на коня...За мной несколько человек увязались...А вдали показалась всадница, она что-то кричала, но мы не могли разобрать слова... Рванули ей навстречу и тогда только услышали, что вы остались на том берегу, спасать подруг... Помчались к озеру; я отключил все свои чувства, сжав зубы, вылетел на берег в момент, когда вы упали. Господа сзади стрелами успокоили противника с топором; через мгновение мы вступили в бой. Прорубившись к вам, вы, кстати, здорово их потрепали, моей главной задачей стало оказать вам помощь. Вы были.... могу лишь сказать, что, глядя на вас, в памяти возникли бои в дальнем гарнизоне, вы были плохи, в крови, без сознания, в общем, мне надо было торопиться....Два дня вы пребывали в беспамятстве, .... из Лашрена был вызван Илинор, замечательный врач... И вы, слава Богу, пришли в себя, потом поправились. Самое грустное и поистине дурное я совершил потом – словно забыв, какой ужас испытывал, вас едва не потеряв, я вновь оттолкнул вас, Еле, когда вы подошли ко мне... Злость ли, упрямство, или нежелание признаваться в своих чувствах, и вновь я не контролировал себя, причиняя вам боль....
Сопроводив принцессу до Амарина, я со спокойной душой, зная, что вы под присмотром, в доме священника, направился в Шант на встречу с Аледером де Биу Сар. А там... вы не знаете, вы не можете себе представить – какой ужас я испытал, шок, когда на постоялом дворе увидел вас....вас в боевой стойке....Причем, видел не я один, а все, что вы держитесь лишь усилием воли....Понимаете?! Еле, вы сцепились с одним из самых отъявленных головорезов Шанта!! А дальше.... я сгреб вас в охапку, и не помня себя от страха и злости, пытался поговорить с вами.... Я помню выражение вашего лица, поверьте, в какой-то момент я потерялся от вашего взгляда, я разрывался между желанием прижать вас к себе и злобы на себя....за слабость....Елена, простите....
Уехав с Аледером, я надеялся попасть на корабль, и просто забыться в проблемах и заботах...Но не получилось, принц был не в духе и до корабля мы не добрались....Добрались позже, после встречи с Виолой и с вами.... Всматриваясь в ваше лицо, во время общего построения...я ....я понял, что не властен над своими чувствами.... и желание забыть вас все более и более становится призрачным.... Глядя на вас, с трудом оставшись невозмутимым, я дал согласие на поездку с Далмоном....
Мы остановились в Лироне, в этом морском порту находится мой сторожевой корабль. Он дрейфовал неподалеку. Почти месяц мы провели в море, джентльмены получили острые ощущения во время патрулирования границы, я смог отвлечься. Все бы ничего, но вас я по-прежнему забыть не мог. И долго оставаться вдали от вас, и не видеть вас – оказалось нереально. Поэтому через какое-то время мы составили компанию принцессе, путешественница она та еще....Я видел вас и ваших подруг, но подойти не решался. Дальше господа поехали по городам Королевства смотреть театральные постановки, принц уехал на встречу с министрами, а я вернулся на фрегат. Так я и ездил, и почти что начал получать мученическое удовольствие, видя вас и не решаясь что-либо предпринять.
