Текст книги "Аукцион Грёз"

Автор книги: Наталия Нестерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Ящерицей я достиг рубки управления, перескакивая со стен на пол, и снова запрыгивая на стены. Не триадовский сьют, но неплохая одежда. Пластичная, не мешает. И обувь хорошая.

В рубку вошел без больших проблем. Перепуганные диверсией пилоты пробовали что-то сделать, закрепившись в ложементах управления; но Град не поддавался никакому контролю. Бомба или бомбы была заложена на редкость грамотно. Да, это не стиль Леронта; но кто сказал, что он совсем уж не умеет обращаться со взрывчатыми веществами?..

Нескольких минут мне хватило, чтоб понять – крушение неизбежно. Даже если я возьму на себе командование Градом, не хватит толковых исполнителей. Администрирование чрезвычайной ситуации было организованно на редкость провально. Люди валились от стены к стене; катились по коридору. Хлестала вода, покинувшая фонтаны и бассейны. Прилипли к стенам совершившие свой первый и последний полет кондитерские изделия. Гремели и свистели в воздухе вещи, не снабженные магнитными ножками или днищами, не прибитые или не привинченные. Стало подташнивать даже меня, – слишком сильная нагрузка пришлась на вестибулярный аппарат. Амплитуда и резкость колебаний возрастала. Кто-то, полагаю, попросту ссыпался с открытых обзорных площадок Града и с балконов.

Вариант оставался один-единственный.

Прыгая, как раненая обезьяна, и благодаря этому сохраняя осмысленность в движении по Граду, я направился вниз, к стоянке яхт. По дороге внимательно присматривался к публике вокруг. Я располагал только яхтой Вальцвфита, и предположил, что ее мощности для осуществления моей идеи не хватит.

И я нашел то, что хотел.

Высокий парень с Короны, в разноцветном сьюте заправского яхтсмена, спортивно висел на каком-то элементе дизайна, пытаясь, видимо, сдержать тошноту. Общее направление его продвижения по Граду просчитывалось, как и мое – вниз, к яхтам.

Здесь же болтался дворянин с Энифа – в пышном камзоле, кружевах. Его собственная шпага у меня на глазах пару раз наподдала ему под коленки, но в целом господин держался вполне достойно. Я приблизился.

– Господа, – крикнул я, – я правильно понимаю, у вас есть яхты, и вы к ним следуете?

– Все верно, – отозвался коронианин. – Алар Хальмхейн.

– Миро, виконт Фогель, – дворянин, ругнувшись Сутью и Тенью, сорвал портупею и воткнул шпагу прямо в ножнах в кадку с каким-то растением, намертво прикрепленную к полу Града.

– Кристофер Блейк. Моя яхта также на причале. Если мы переставим корабли на места поврежденных антигравитационных стабилизаторов, мы удержим Град от падения.

– Приемлемо, – Хальмхейна все-таки эффектно вырвало.

Виконт сомневался.

На мою удачу, тут же в поле зрения оказалась классическая старушка в декольте на двенадцать персон, в бриллиантах, сморщенная, седая жертва страсти к игре. Бабуську нещадно швыряло; она старалась не орать, сохраняя благородное достоинство, но и сделать ничего не могла.

Мы задумчиво на нее воззрились.

– Ладно, – неохотно сказал энифянин. – Волею Сути, это будет верным ходом. Однако надо видеть чертежи и знать размеры диверсии.

– Я уже посмотрел. Я… ирбис.

– О-о, – Фогель поджал губы. – Не могу сказать, что без ума от вас, мясников, но мнению ирбиса относительно чрезвычайной ситуации можно доверять… Алар, вы готовы двигаться?

– Ооох…

– Господин Кристофер, по дороге изложите план. – Энифянин держался на ура. Судя по всему, коронианин плотно подзакусил. Энифяне же и мицарцы были очень капризны в еде, и вообще ели крайне мало. Дворянам полагались антропометрические стандарты – рост, вес, обхват талии. Превышать таковые было неприлично.

– Одну яхту в сектор четыре, две в соседний третий, возле самых концов стрел. Я займу четвертый сектор, ваша задача, господа – поддержка третьего.

– Сложно будет надежно пристыковать яхту, – проворчал оклемавшийся Хальмхейн.

– Да и отстыковать непросто, – согласился я; Град резко тряхнуло, и мы всей кучей грохнулись в угол между полом и стеной. Алар коленкой разбил виконту нос, но тот только утерся манжетой. Эти хрупкие на вид дворянчики всегда вели себя так. На войне как на войне. А в мирной жизни из-за лепестков роз не того оттенка цвета в чаше для омовения рук могли устроить истерику.

Мы, распутав конечности, между тем, двигались, и были уже почти внизу.

Охрана отсутствовала. Что еще любопытнее, проходы на стрелы даже не были автоматически заблокированными.

Две плохо закрепленные яхты отвалились, и теперь парили без управления где-то под днищем Града, медленно опускаясь к поверхности Грезы.

Еще две, видимо, смогли отстыковаться и уйти. Возможно, уныло подумал я, одна – под управлением господина Леронта. Ради чего все и затевалось, потому что других причин портить Град не было.

Однако яхта Эгнора, а также яхты моих невольных напарников были на своих местах.

Процедура дорогого стоила. Не раз и не два мне казалось, что надо бросать все и выручать либо спортсмена, либо виконта. Однако мы справились – все трое. Мой расчет оказался верным, и, получив поддержку антигравитаторами яхт в трех точках, Град перестал болтаться и стабилизировался, лишь чуть перекосившись на один борт.

Некоторое время мы синхронизировали мощность двигателей, выравнивая атмосферную базу. Связались с рубкой Града, разъяснили, кто мы и что делаем. Там искренне обрадовались неожиданному спасению. И вот, наконец, все встало на свои места.

Пощипанные, мы выползли из яхт, и встретились посередине креста.

– Виконт…

– Кристофер…

– Хальмхейн…

– Нет повода не отметить, – возбужденно объявил Алар.

– Без меня, – с сожалением сказал я. – Дела. Нет ли у кого-то из вас на борту лишнего глайдера? Мне дорога каждая минута.

– Я предоставлю вам один, – поклонился Миро, и направился к своей яхте.

– А ведь яхта, которую вы использовали, принадлежит не вам, – задумчиво сказал Алар, пока Фогель отправился за глайдером. – Яхта-то с Афины, узнаю характерные черты дизайна, а вы не афинянин.

– Не задавайте лишних вопросов, Хальмхейн, не получите дурацких ответов. – Голова кружилась. Мне казалось, я стою под некоторым градусом к стреле. Алара тоже заметно уклоняло, кажется, влево. Виконт же возвращался к нам как канатоходец по канату – осторожно, но прямо. Глайдер двигался автономно.

– Я понял, Кристофер Блейк. Возможно, еще увидимся.

– Не дай Суть, – искренне заявил подошедший виконт, и кивнул мне на глайдер, поданный к стреле. – Не надо мне таких знакомств. Летите отсюда, любезный. Вы сделали свое дело.

Я еще раз глянул на этих двоих, хмыкнул, коротко кивнул, и отправился восвояси. Судя по глайдеру, я бы с удовольствием подружился с виконтом. Ну, да не тот, видно, Коридор.

Анджи устроилась весьма недурно. Ее палатка была большой, просторной, хоть и совершенно казенного вида, белой с разводами. Базу она сделала не слишком далеко от Бриллиантового карьера, однако местечко с воздуха производило на редкость дикое впечатление – белоснежная пустыня сменялась целым городом разноразмерных ледяных глыб. Как и другие пейзажи Грезы, этот казался порождением фантазии некоего демиурга с художественным вкусом и неограниченными возможностями. В данном случае облаченная властью персона, видимо, попросту, бомбардировала равнину булыжниками размером с дом.

Естественные науки я изучал постольку поскольку, и представить себе процессы, которые могли бы привести к формированию чего-то подобного, не сумел. Ну да ладно. Это в данном случае прерогатива геологов, климатологов, планетологов и прочих уважаемых специалистов, в очень многих мирах однообразно бородатых и одетых в серо-коричнево-зеленое тряпье с яркими нашивками.

А вот и мой жук, недалеко от палатки. И снегоход Анджелы.

Я посадил глайдер, вышел, и чуть не свалился, потому что, оказывается, меня здорово укачало на Граде. Учитывая болтанку, потерю крови накануне, переедание, швы… словом, я был не в лучшей форме, и остановился, тяжело привалившись к ближайшей ледяной глыбе, переводя дух и стремясь удержать содержимое желудка внутри. Маска отчаянно мешала, но тут стоял адский холод. Холодно было даже дышать, так, как хотелось, открытым ртом, полной грудью…

Анджела вышла из палатки. Подошла поближе.

– Крис, помощь нужна?

– Нет, справлюсь… погоди… ну Леронт, ну скотина…

– Ты переменил свое доброжелательное отношение к Леронту? – немного флегматично спросила напарница. – Как Град?

– Град летает… да нет, не переменил… но брать его, конечно, надо… дуэли дуэлями, но это-то уже масштабная диверсия… там наверняка без массовых жертв не обошлось. И еще, он, видимо, взял яхту. Так что Леронт на крыле.

– Ты молодец, Крис. Пошли в палатку. Там тепло, там и продышишься нормально…

Я отлепился от глыбы и пополз за Анджелой. Вот как ей удается все время сохранять такой ровный тон, спокойствие, уверенность?.. Дар, не иначе.

Забрался в палатку.

Первое, что я ощутил, было не тепло, а приступ совершенно неуместного бешенства. А что?.. Да, собственно, ничего. Джек сидел тут, как дома, спокойно, в слегка расстегнутом комбезе, кипятил на небольшой плиточке воду для чая. Ладный, симпатичный парень, с карими глазами и густой каштановой челкой…

– Крис, – чуть смущенно сказал он.

– Да. – Я рухнул прямо в угол палатки, на термоднище. И некоторое время пролежал там неподвижно, временами сглатывая.

Джек и Анджела переговаривались, мне не мешали.

Постепенно я забылся беспокойным, неглубоким сном.

***

Из выпуска нас в тот день набралось восемь.

Стояла аврорианская осень.

Осень на Авроре бывает ранняя, теплая, когда согревшиеся за лето торфяные пруды покрываются первыми желтыми и красными листочками, когда горячие источники еще ожидают своих пловцов, когда романтика и ранние темные вечера гонят людей поближе к природе…

А бывает средняя – когда зарядившие холодные дожди ставят жирную точку в самой идее купального сезона, когда вся зелень листвы переливается в багрянец, пурпур и медь, когда холодно и ветрено.

И наконец, наступает поздняя осень, глубокая, когда голые ветви лиственных деревьев соседствуют с пышными шапками роскошной хвои, когда цветут безвеременники всех видов и сортов, и когда перед первым снегопадом наступают три-четыре безветренных, особых дня, напоенных солнцем.

На Авроре нет некрасивых времен года.

Территория, принадлежавшая “Ирбису”, была великолепна.

Голые кустарники контрастировали с куртинами низкорослых разноцветных можжевельников и шапочками елей, и повсюду в приствольных кругах, на опустевших клумбах пылали безвременники – лиловые, белоснежные, красные, желтые, синие…

Кое-где еще доцветали кусты поразительной аврорианской розы, практически лишенные листьев. Подстриженная под зиму трава была все еще насыщенно зеленой, а дорожки чисто выметенными.

…Мы собрались в траурном зале Штаба.

Посередине строгого помещения, на столе, лежало тело, покрытое лишь флагом. Время прощального костра и парадной одежды еще не настало.

Заговорил Ильм Снег.

– Господа. Все вы теперь офицеры, все вы выполняете либо завершили особые задания в Ойкумене либо на колониях Авроры. К сожалению, ваш выпуск понес первую утрату. Мы потеряли Шугу.

Ворон сделал шаг вперед и медленно снял с тела флаг Авроры.

Потеряли – это слабо сказано.

Я невольно сжал кулаки. Я уже знал, где и как это произошло. И как остальные ребята с курса, я также сам себе пообещал спустить при случае шкуру с одного приметного афинянина.

Но как Шуга сумел подставиться?.. как?.. Случайность, попросту случайность… отсутствие “фактора дзы”, Рок его побери… попросту не тот Коридор. Три шага в темноте… и все…

Чего-то не хватало. Или кого-то?.. .

Я заозирался.

– Крис, вам что-то нужно?

– А Ирт…

– Иртар находится вне пределов Авроры, работает. Не все и не всегда способны прервать задание и явиться даже на похороны друга. – Ворон, плотно сжав губы, смотрел сквозь меня.

– Спасибо, сэр…

– В данный момент мы прощаемся с Шугой. Завтра состоятся похороны, на которых будет присутствовать его семья, отец, мать, сестры. Прошу вас, господа, вести себя достойно. Если вы ощущаете нежелательные или слишком сильные эмоции – прошу к психологу, вам помогут разобраться. – Интонации Ворона говорили нам о том, что он уж точно ничего не ощущает, старый птеродактиль.

Но мы знали, как обстоят дела на самом деле.

Мы вели себя достойно. Даже, кажется, не дышали.

И на следующий день, во время огненного погребения, мы вели себя достойно.

Послезавтра пепел тела Шуги остыл, и каждый из нас, взяв по горсти, медленно высыпал прах в ущелье, с подвесного моста, недалеко от Штаба. Там хоронили почти всех наших.

В стенку усыпальной беседки на краю ущелья Ворон вделал небольшую медную табличку. Рабочее прозвище – Шуга, аврорианское имя, даты рождения и смерти.

А ведь многие аврориане просили не делать им даже таких крохотных табличек. Уходили в природу так же, как когда-то из нее возникли, без слов и лишних комментариев, улетая по ветру, пробиваясь к солнцу по весне ростками будущих столетних дубов…

***

Звякнула посуда… сон прервался. Да и слава Року. Слабоват я сейчас такое смотреть. Во рту сухо, и на зубах словно поскрипывает песок. Зато хоть понятно, откуда это сон взялся, – через карман бок покалывала деревянная голова медведя.

Я тяжело приподнялся. Анджела дождалась, пока я приму вертикальное положение.

– Сколько я спал? – хрипло спросил я.

– Недолго, около получаса. Выпей чаю. Летяги тут будут через три часа.

– Отлично… знаешь что, отдай-ка лот мне.

–Зачем? – беззаботно спросила Анджела. Совсем беззаботно.

– Приказ, – вяло отозвался я.

– Чей?

– Мой.

– Ну, раз я не была поставлена к тебе напарницей с самого начала, а здесь в отпуске, то могу и не слушать. Пусть у меня побудет. – Анджи надерзила, даже не переменив выражения лица. Я изумленно выпучил глаза.

– Ага, – удовлетворенно отметила напарница. – Пока мы ждем, хочу поговорить.

– Ты мое внимание так, что ли, привлекала? Более чем удалось, – отметил я.

– Будем считать, что так. У нас с Джеком есть, что тебе сказать. И потом, ты слегка не в форме. Я отдам тебе коробку, когда восстановишься.

– У нас с Джеком? А может, потом?

– Нет, Крис, не потом. Теперь.

– Ладно, – неожиданно сдался я. Великий Рок, они решили пожениться. Темными Коридорами не ходи, но… почему? Как это случилось?..

– Только пошли на воздух… мне еще нехорошо…

– Как скажешь, Крис, – в интонациях Джека появилось что-то новое. Какие-то далекие грозовые отзвуки, как приглушенный рокот грома. Это из мальчика Джека на свет прорастал Джек – взрослый мужчина. Тут, на Грезе… и вполне себе строптивый мужчина… даже его согласие звучало вовсе не смиренно, а скорее снисходительно.

Я несколько раздраженно вышел наружу. Остановился около ледяной стенки, скрестил руки на груди. Остаться без маски не вышло, – пришлось надежно закрыть лицо. Было такое ощущение, что теплое дыхание попросту кристаллизуется в ажурные ледяные кружева прямо в воздухе.

Анджела и Джек вышли за мной.

– В палатке было бы все же удобнее, – проворчала Анджела. – Но ладно уж. Крис, я ухожу в отставку. С меня довольно оружия. Для меня пришло время цветов.

Я молча смотрел на свою женщину.

*

Глава 14

Мне ничего не оставалось сделать, как сосредоточенно дышать. Сам же попросился на воздух. Маска иногда – это благо.

Солнце золотило глыбы льда. Некоторые из них были прозрачными, почти хрустальными, и просвечивали насквозь. В паре мест я приметил контуры драгоценных безделушек, застывших во льду.

Роскошная декорация для любой постановки. Понизу между глыбами текла дымка.

Я посмотрел на Джека.

Тот понял меня, сделал несколько широких шагов в сторону, и отвернулся. Принялся изучать пейзаж.

– Анджи… я не представляю себе работы с другим напарником…

Анджела смотрела на меня. Внимательно. Ее глаза… я так редко замечал, какие у Анджи красивые глаза… то есть я знал это; но вот замечал нечасто. А ведь разница была.

– Я, наверное, просто еще не верю, – сказал я. – Ерунда какая-то. Почему ты собираешься в отставку?

– Я и раньше собиралась, – задумчиво сказала Анджела, – еще до того, как ты пришел к летягам. Собственно, я отложила это свое решение… из-за тебя. Когда шеф сказал, что напарник нужен… тебе. Помнишь, он нас познакомил у себя в кабинете?.. Ну вот… я с ним и уговаривалась на год-два. Чтобы работать с тобой.

– Я в этом виноват? В том, что ты не ушла?..

– Нет, Крис. Не виноват, ты – причина. Не принимай близко к сердцу. Теперь. Это так, к слову. И потом… я знаю, ты умеешь оставаться в стороне. Аура неживого… в психологическом смысле.

Я еще подумал.

– Но зачем тебе в отставку? Что ты будешь делать… в отставке? Что там вообще можно делать?.. – Я не спросил, почему она осталась ради меня. Не хотел слышать?.. а ведь, пожалуй, следовало спрашивать именно это.

Анджела посмотрела мне в глаза. Молча. Долго.

Воздух, насыщенный мельчайшей снежной пылью, серебрился, и как будто звенел.

– Ты не поверишь, Крис, как много я могу. Я буду преподавать гимнастику и самооборону девочкам. Нежным, маленьким девчонкам с косичками. Чтобы они всегда чувствовали себя защищенными. Чтобы ни одного подонка не подпустили ближе, чем на расстояние удара. Чтобы понимали, что такое сила. И что такое слабость. И рожу… тоже девочку. Или мальчика. Или нескольких. Я давно хочу детей. Даже, наверное, немного слишком давно. Мне дадут пособие за выслугу, да я и накопила достаточно для того, чтобы обустроиться, купить жилье. На Карине или в ее колонии, непременно чтобы лес, озеро, свой домик. Чтобы дышать. С меня хватит космоса, сублиматов, убийств, крови. С меня хватит нашей работы. Я твердо решила. Я устала. Я старалась быть хорошим… сыном своего дяди, но всему приходит конец. Это не мое.

Джек повернулся и посмотрел на нас.

Я, в свою очередь, посмотрел на него.

– Хорошо, Анджи. Я понял. Ты все очень подробно рассказала. Но на самом деле ты хороший военный… и хороший друг. И отличный напарник. Самый лучший. А какое место в твоих планах занимает Джек?..

– Крис…

Я попробовал переменить положение тела, и подивился, как скованы мышцы. Никакой скорости, одна боль. Да, надо восстанавливаться. Одному. На Океане?.. Нет, теперь точно полечу в монастырь.

Пора.

– Крис, ты же все понял. Ты же все видишь.

Да уж, сложно не увидеть. Можно сказать, нагляделся.

– Анджи, – зло сказал я, – парень родом из города под куполом. Как ты думаешь, что с ним случится, когда ты привезешь его на планету, битком набитую женщинами?

– А что случилось в Граде, когда ты отослал его с Оллэной? – так же резко спросила Анджела. – Что там случилось, а?

Я поджал губы.

– Ты ведешь отсчет от себя, Крис. И даже в вопросе моей отставки ты сначала сказал о себе, а потом спросил о моих планах. Джек другой, Крис. Он просто принял меня… не пытаясь разложить на части. В постели да, на балу нет. На задании да… а что за рамками службы, Крис? Что там?.. Прости, Крис, но там у тебя другие… девочки. Другие, Крис. В юбочках.

Тело не слушалось. Совершенно одеревенело. Я попробовал размять плечи. Не хватало еще в обморок упасть… напрыгался по Граду…

Я ощущал себя очень жалким, подавленным. Определенно, я выдохся. И у меня очень, очень мало сил…

Я старался не смотреть в глаза Анджеле.

– Анджи, немедленно отдай лот.

– Крис?..

– Анджи, это приказ. Если ты немедленно не отдашь мне эту дрянь, я буду с тобой драться.

– Какое отношение коробочка имеет к нашему разговору? – Анджела слегка недоумевала. Очень натурально.

– Отдай вещь, – я становился зол, чертовски зол. А ведь стрелять придется, – мне ее не взять. И Джек небось на спине повиснет.

– Послушай, – примирительно заговорила Анджи. – Если ты подышал, давай зайдем в палатку. Я не хочу тут расстегиваться, понимаешь? Комбинезон просто не хочу расстегивать. Тут холодно.

Никогда раньше она не оспаривала мои приказы! Рок! Я прав, – там что-то психотропное. Излучение… пыльца… не зря же оно было так тщательно закрыто в платиновый кожух… который выбросил Леронт…

– Анджела!

– Крис, опусти станнер в кобуру. Ты не успеешь. Не закатывай истерику, – еще более ровным тоном сказала моя бывшая женщина. – Я попросту хочу это открыть. Мне не нравится, что люди… так живут. То есть живут не так. Страдают. Ошибаются. Умирают. Плачут. Я хочу открыть, потому что если есть хоть малейший шанс, что все будут счастливы, его надо использовать. Я устала… от всего. Я открою, а там – будь что будет. И Джек со мной согласен. Он тоже хочет это открыть…

– Анджи! – я, и вправду сунув станнер в кобуру, двинулся вперед. – Анджела, ну что за бред, ну подумай сама! Это же просто рекламный ход, тут сотни вещей с такими шапками продаются и продавались… это аукцион, бизнес, бабки… здесь нужны громкие слова… Анджела, все скоро закончится. Ты устала, это холодовая усталость… просто отдай мне это, отдай мне ответственность… я сделаю тебе подарок к отставке, я куплю тебе домик, замок, небоскреб около озера, ты знаешь, я могу; и прости, что мне это раньше не пришло в голову… я куплю тебе белого пони, бальное платье, и туфли, и лодку, чтобы ты каталась по озеру, и ты родишь девочку, и мальчика, и будешь счастлива – именно ты, а не все люди, именно ты, именно ты…

Она подпустила меня вплотную. Я обнял Анджелу, потихоньку пытаясь восстановить энергетический баланс или хотя бы элементарную подвижность, и нежно поглаживая, провел по плечам, по предплечьям… еще немного – и я смогу заблокировать ей локти… а в случае с Анджелой это уже существенный момент…

Лишь бы пацан под ноги не полез… а мы разберемся. Мы всегда разбирались. Ишь ты, на мою женщину нацелился… мал еще, в общем.

Джек на нас не смотрел; он пялился куда-то на вершину крупной глыбы, расположенной неподалеку.

Я ощутил, что Анджи дрожит, словно ей смертельно холодно… я так и знал – это шкатулка! Она вреднее, чем я думал…

Не может Анджела, несгибаемая, сильная, уравновешенная, так реагировать! Попросту не может… вся эта пурга про отставку, детей, домик… бред…

– Анджи, Анджи… пойдем в палатку… пойдем, сделаем горячий чай, и посмеемся над этой планетой… скоро мы улетим. А Греза останется…

Анджела начала сдаваться. Расслаблять плечи, спину, ее крепкие руки чуть шевельнулись, как будто она хотела меня обнять – ласково, как делала это в моменты близости.

И тут Джек прыгнул к нам.

… Все по-настоящему важное происходит мгновенно. Иногда события доли секунды ты расхлебываешь затем всю оставшуюся жизнь. Это знают все; этому учили и в Коридорах. Я помнил, как наставник рассек длинным, чуть изогнутым мечом крохотную колибри, пролетавшую мимо, нарядную, как райский цветок; и затем три часа рассказывал нам о необратимости мгновения.

Я увидел Леронта с бластером на вершине глыбы; одновременно я ощутил движение Джека; одновременно Анджела словно расслабилась в моих руках, и я уловил тепло, контакт; одновременно я понял, что Леронт стреляет – стреляет в меня, целится в мое лицо над плечом Анджи; понял, что не успею, не успею ничего – ни уйти сам, ни развернутся к выстрелу так, чтобы не зацепило женщину… одновременно начал хоть какое-то движение – не смотреть же прямо в луч, готовый вырваться из точки дула…

И тут нас закрыл Джек; лицом к нам, спиной к Леронту, широко раскинув руки. Все, что он сумел – это вовремя метнуться. Сделать одно-единственное резкое, точное, законченное движение.

Граф Изо ругнулся Сутью и Тенью, и исчез с глыбы льда, прежде чем в воздухе погас инверсионный след лазерного луча бластера; Анджи, моментально напружинившись, уже стреляла из станнера, выбивая яркие искры-осколки из льда, а я, перепрыгнув через упавшего юношу, бросился за графом. Тот был на диво резв…

– Крис!!!

Я вернулся и присел.

Дыхание перехватило.

– Джек, Джек… – Анджи шарила руками по телу парня.

Безнадежно.

Мертвая бабочка на воде. Мертвая колибри на светлом песке тренировочного плаца. Мертвая девушка в пластиковом гробу. Плато, залитое кровью Оллэны.

Спину Джека пересекала зияющая рана в форме буквы S, очень напоминавшая ту, что была швом “сороконожка” зашита на моей собственной спине. Но здесь все сложилось намного хуже. Извилистый след луча – так стреляет тот, кто нечасто позволяет себе палить из бластера, и не умеет точно направлять выстрел, – шириной сантиметра в три-четрые, дважды под углом пересекал позвоночник, начисто уничтожив несколько позвонков вместе со спинным мозгом, часть прилегающих ребер, ткани легких, сердца. Джек погиб мгновенно.

Закрыв нас.

Меня.

Видимо, когда Леронт увидел, что я закрыт от выстрела, он снизил мощность и попробовал убрать луч, – но убрал его не вверх, а вниз… и прошелся по парню. Просто нет опыта стрелять… просто не слишком знакомое оружие. Просто не повезло.

Я отпустил Джека и бросился в айсберги. Я не слышал и не видел глайдера. Леронт не стартовал, – был где-то здесь. Да он и не мог он стартовать, не попробовав отбить у нас лот. А то, что он попытался, лишний раз доказывало, что у него есть способ покинуть планету. Есть яхта.

Я превратился в ноги и глаза… слабость и дрожь отступили, тело слушалось меня, хотя действие обезболивающих препаратов слабело с каждым моим движением. Но ничего уже не исправишь. Ничего. Ничего. Воля Рока свершилась. Рыба проглотила бабочку, приняв за бисквит.

Я настиг Леронта уже на ровном месте. Он практически добежал до своего глайдера, который прилепился под одиночной глыбой льда. Услышав меня, Леронт повернулся и взял оружие наизготовку.

– Месть будет ужасна, Крис?

– Вы же в меня стреляли, граф? Вы не хотели убить мальчика? – я немного потерял дыхание и разговаривал отрывисто, с трудом выпихивая слова.

– Разумеется, нет… я точно так же, как и вы, Саммарель, не тороплюсь бросаться достойными людьми… он очарователен… – Леронт находился в лучшей форме, чем я.

– Он был очарователен, – я выделил интонацией слово “был”. – Сдавайтесь. Я вас просто арестую.

– Вряд ли, – раздался спокойный голос сбоку. И тут же – короткий негромкий свист станнера.

Я подскочил, как будто это лично мне выстрелили солью в зад. Как же я упустил, что на Грезе находится и такое серьезное действующее лицо…

Весьма эффективно действующее.

Действующее – без компромиссов и сомнений.

Леронт раскинул руки и упал на спину.

Ворон стоял совершенно неподвижно, не приближаясь к распростертому телу.

Я сделал несколько широких шагов, и встал возле Леронта на одно колено.

Ворону не было никакой необходимости проверять выстрел; точно в сердце, с учетом общей анатомии энифян и господина Изо в частности. Дальше – дело времени.

Но Изо еще жил. Энифяне вообще славились живучестью и длинными агониями. И очень важным считали перед уходом Сути в Тень как следует попрощаться.

Я протянул ему руку, сорвав перчатку.

Изо схватил и крепко сжал кисть.

– Ворон… Оранто эр Атия, Старый Король… кто бы мог подумать… а впрочем…

– Я тебе обещал, – негромко, но так, чтобы Изо услышал, сказал Ворон.

– Я помню. Спасибо. Отличный выстрел. – Изо замолчал и вроде как кашлянул. Я ожидал появления крови на его губах, но пока ее не было.

– Ты, – взгляд Леронта остановился на мне. – Ты… я правда не хотел подбивать малыша. А ты, я думал, увернешься, будешь просто ранен и временно выйдешь из игры… и я сумею как-то сладить с вашей теплой компанией… мне необходима коробочка. Я обменял бы ее на свободу от вассалитета… это ад – не принадлежать себе… поднимать шпагу по приказу… любить женщин… по приказу. Так долго… слишком долго.

– Я бы не увернулся. Я ранен, вы же помните богомола. У меня сейчас не хватило бы реакции. Вы оправдываетесь, граф?.. – грубовато спросил я. – Не стоит. Все уже произошло. Мы прошли в иной Коридор, волей Рока. Как я могу облегчить вам путь на границу Сути и Тени?

– Добить? – цинично усмехнулся Леронт. Вот теперь кровь и вправду появилась и запузырилась на уголках губ. – Нет, не стоит. Мне дорога моя жизнь. Однако… у меня нет наследника. Пожалуй, я мог бы оставить тебе кое-что, внук Саммареля.

– Нет необходимости, Изо. Мне ничего не надо.

– Я восхищался твоим дедом… враждовал с ним… долго. Восхищался, как и этим чертовым аврорианином, который не подозревает, насколько чистая кровь течет в его жилах…

Ворон поднял голову и осмотрел нашу драматическую композицию – как мне показалось, иронично.

– Я знал, что один из этих двоих окончит мои дни… слушай. Я назову номер. Это номер банковской ячейки. А вот что за банк, тебе предстоит узнать самому, – и граф Изо четко выговорил число и пароль по-энифянски.

– Граф, а вы уверены в своей неминуемой кончине? – спросил я. – У вас там брони нету? Что-то уж больно долго вы… помираете…

Ворон заинтересованно поднял голову и даже вроде вознамерился сделать шаг в нашу сторону.

– Нет, все по-честному, – искривил губы Леронт. – Просто я всегда… из любой ситуации… извлекал максимум. Постарайся поступать так и ты, внук Великого Канцлера.

– Да, господин граф, – послушно сказал я. Изо хрипло кашлянул, вроде каркнул. Лицо его начало быстро бледнеть.

– Нагнись…

Я нагнулся.

– Слушай. Это тебе особый подарок. Ответь мне, ирбис, что самое удивительное в том, как распределены на Грезе сокровища Бумбергера?

– Эээ…

– Ответ неправильный.

– Я бы сказал, толщина льда, в которой рассредоточены отдельные предметы.

– Толщина льда. Верно. Что меняет толщину льда? – умирающий Леронт был терпелив, как педагог, работающий с дебилом. – Что? Не разочаруй меня, Крис… не разочаруй… – глаза Леронта закрылись, и он словно расплылся по снегу. Воля перестала держать тело, а дух покинул свое прибежище позади глазных яблок, и отправился на тонкую грань Сути и Тени.

Я автоматически провел ладонью по лицу легендарного графа Изо. Потом включил маячок на персональном коммуникаторе графа, на запястье. Я не сомневался, лорд Телль найдет, кого послать за телом Леронта.

Положил руки Леронта ему на грудь.

Встал. Выпрямился. Поспешно надел перчатку, несколько раз сжал и разжал пальцы.

Ну и денек. Под маской кожа вспотела. Ткань не успевала убирать капельки, и они ползли между маской и лицом, словно насекомые. И дышалось тяжело, как будто я только что бежал, бежал из последних сил…

Через каждые два-три судорожных удара сердце замирало, как будто решало, стоит ли продолжать.

Ворон подошел ближе и почти равнодушно спросил:

– Что он сказал тебе перед смертью? Я не расслышал.

– Что сказал?..

Я сосредоточился на вопросе.

И вдруг…

Озарение было столь ослепительным, а ответы настолько очевидными и элементарными, что…

Ай да Изо!

– Время! – завопил я. – Возраст! Толщину льда меняет время!

– Темпоральное оружие, – прошептал Ворон, и скулы его смуглого, жестко вырезанного лица заметно побледнели. – Руна. Подлинный артефакт. Старинное темпоральное оружие с Руны…

– Бумбергер распределял свой клад с помощью темпоральной установки! Он нашел вещи с Руны! Может… саму Руну! Богомолы… Богомолы хотели начать все заново! Использовать бомбу, и сделать петлю в прошлое!.. Они знали! Они контактировали с працивилизацией Руны! Они такие же древние…