Текст книги "Аукцион Грёз"

Автор книги: Наталия Нестерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Спрятала, – решительно сказала Анджела.

– И слава богу, – я откинулся назад и расслабился. В теле пульсировали точки – те, в которых положено было бы копиться боли. Анджела приподняла мне голову и подала в руки стакан дымящегося отвара.

– Я принесла твой комбинезон. Сейчас немного восстановишься. Я еще раз проклею швы на твоей шкуре, и оденешься.

Я глотнул раз, два. Потом посмотрел на побратима. Джек, сгорбившись, сидел на своей шубе.

– Ну, а у тебя что стряслось?

Джек молчал.

– Крис… У Джека мама умерла. Сердце после операции не выдержало, – негромко сказала Анджела. – Он воспользовался полетом на Град, позвонил. Ему послали уведомление, но оно бы еще долго шло. Это тебе не мгновенный перевод денег.

– Да прекратите вы, – раздраженно сказал я. – Мама, мама… эта версия себя исчерпала. Контракт прекратили? Не страшно…

– Крис, – снова терпеливо повторила Анджела. – Джек никогда не работал ни на одну контору. Он прилетел сюда заработать денег маме на операцию, потому что случайно выиграл старательский билет в лотерее.

– Я должен сделать вид, что верю в этот бред?– устало спросил я.

– Почему бы и нет? – подал голос Джек. Голос был хриплым. Еще бы, столько времени слезу точить. Не знаю, как насчет меня, а Анджелу Джек убедил. И она была готова его защищать. Раскол в группе – нехорошо.

– Хорошо. Верю. Джек, мои соболезнования.

Я допил настой дядюшки Ашо. Силы возвращались, одновременно стабилизировалось и настроение. Насколько это было возможно.

Анджела подала такую же дымящуюся чашку Джеку. Ну понятно, сыночку теперь надо нос вытирать, зло подумал я. Впрочем… впрочем, он отдал мне свою кровь. Видимо, приличное ее количество. Мне не жалко для него бесценного настоя; я же не жлоб какой-то.

– Теперь спать, – строго сказала Анджела. – Обоим.

Возражений в личном составе не было.

Перед тем, как заснуть, я успел представить себе, как именно Джек и Анджела вынимали меня, без сознания, в изодранном сьюте, из припаркованного на трехметровой высоте в ледяной расселине, глайдера. Я вернул его точно на то же место, откуда взял, просто на автопилоте, так как уже не мог сообразить, что разумнее сесть прямо возле палатки.

И еще я думал… следовать протоколу задания, или все же отдать залитую кровью коробочку Ворону?..

Так и не решив этот деликатный вопрос, я уснул.

Джек тоже спал.

Анджела со своей огромной пушкой осталась бодрствовать. Кому-то всегда требуется быть самым сильным.

*

Глава 12

Вода и сон… сон и вода. Что целебнее? По крайней мере, когда я проснулся – и, надо сказать, выспавшись, – то был жив. Жив настолько, что сам себе практически сразу, как только открыл глаза, сделал укол обезболивающего, благо, ампула лежала рядом. Это была настоятельная необходимость, опередившая все остальные потребности. Затем я разобрался с водой во всех ее видах.

Джек спал тяжело, нехорошо, ворочался и постанывал.

– Ты зря его подозреваешь, Крис, – ровным голосом сказала Анджела, картинно сидевшая в обнимку со своим огромным комбинированным оружием около двери. На меня она не смотрела. – Он, и правда, просто мальчик, который потерял маму. Мальчик из города под куполом.

– Я тебе верю, – неохотно и не совсем правдиво сказал я. – Ты лучше должна понимать… про мам. А возможно, и про мальчиков…

– А ты, видимо, про девочек. Милых малышек, вроде Лилии. У меня тоже ведь не было мамы, – так же ровно сказала Анджела. – Меня воспитывал дядя. Дядя был коммандо с Карины. Он просто не знал, куда деть осиротевшую девочку, и отдал в военную школу. А еще у него не было детей, как и у многих астронавтов и военных, работающих в космосе, а он хотел быть отцом. И я стала ему сыном.

– Я догадался относительно коммандос, – отозвался я. Что она там себе напридумывала относительно Лилии?.. Но оправдываться… ну, уж нет. – Нетрудно догадаться. У тебя с той службы эта любимая пушка? А насчет сына не обольщайся, ты не представляешь, насколько ты девочка…

– Ага. Пушка с той службы.

– Ты не жалеешь, что прошла это обучение?

– А смысл жалеть разве есть?.. Это моя судьба. Текущая версия. Но в коммандос жестко, я не выдержала, уволилась после стажировки.

Я мог себе это представить. Вечные полигоны. Палатки, неудобные транспортники цвета хаки. Жаркие планетки, кишащие всякого рода живностью. Поселения браконьеров, захватчиков, пиратов; бунтующие колонии… Казарменная система, старательно привитая привычка обходиться весьма скудными бытовыми благами и много-много перекачанных мужиков вокруг, их фирменный стиль. Даже мужланов, – я был не лучшего мнения о коммандос вообще. Вот зачем все-таки коммандос набирают и женщин?.. Официально они считают, что в смешанных группах работается эффективнее… неофициально же… у многих спецов есть на то свои взгляды.

– А меня выперли из “Ирбиса”, – сказал я. Напомнил. Возможно, сам себе. Моя женщина знала все подробности. Мы говорили, как правило, обо мне. Это я о ней знал не все.

Снова помолчали.

– Так вот, – Анджела вернулась к недосказанной мысли, – Джек не спец. Не на контракте.

– Анджела, – осторожненько взмолился я, – ну подумай. Его палатка именно рядом с тем местом, где буду копаться я. Красивый мальчик. Боюсь, я не слишком скрываю свою приязнь к симпатичным людям, в любом досье написано. Такой искренний, такой… мама у него… словом, все, как надо. Что я мог подумать? Это дурацкое поверье про удачу… возможность ему помочь… мы в ответе за тех, кого приручили… в общем, я все же думаю, что он наблюдатель. Конечно, что не отменяет всего остального. Может быть и мама, и все такое.

– Он не наблюдатель. Все сходится, Крис, но поверь. В данном случае речь идет о совпадениях. И он без ума от тебя.

– В каком смысле? – Тут же окрысился я. – Это от тебя он без ума… помоги мне встать…

Анджела отложила пушку, подошла и без труда поставила меня на ноги. За подмышки.

Некоторое время мы приводили мой потрепанный организм в порядок. Подклеивали, подшивали. Местами подкалывали. Слово за слово, я постепенно рассказал моей женщине все, что смог. Анджела только поджимала губы. Потом стала их покусывать. Когда я худо-бедно оделся в комбинезон, обулся, насколько позволяла длинная, тщательно зашитая рана на ноге, и еще несколько глубоких колото-резанных ранений, и вообще заново пересчитал руки, ноги, пальцы и прочие ответственные места, я обратил внимание, что Джек уже не спит.

Он лежал, открыв глаза. И на его темных ресницах отчетливо поблескивали росинки.

Я сел рядом.

– Да, Джек. Все серьезно. Все, как у настоящих взрослых дядь.

– Оллэна… такая некрасивая смерть.

– Я что-то красивых вариантов не видел, – искренне сказал я. – Оллэну необходимо… передать телохранителю. Чтобы отвез ее в родовую усыпальницу на Мицар.

– Это возможно? – деловито уточнила Анджела. – Собрать останки?

– Не успел обратить внимания, – грустно сказал я. – В процессе казалось, что невозможно…

– А лот?

– Он в надежном месте?

– Надежнее не придумаешь, – убежденно сказала Анджела.

– Отлично. Тогда, я думаю, мы можем сворачиваться?.. Джек? Рейсовый транспорт с Грезы, наверное, уже ушел. Будешь искать фрахт? Улетишь?

– Я бы с вами остался… но надо хоронить маму. У нас никого нет. Некому принять решения. Социальные службы слабые. Похороны надо оплатить, организовать, – заторможено сказал Джек. – Придется улетать. Значит, надо в Приму.

– И хорошо, – убежденно сказал я.

– Я прилечу к тебе, сразу после задания, – сказала Анджела Джеку. И у меня снова возникло странное ощущение, что я чего-то не улавливаю или не даю себе понять. Хотя это вполне в ее правилах – проверить, чтобы у котенка точно все наладилось. Анджела так уже делала. Что же меня тревожит?..

– Джек, – негромко сказал я. Парень поднял на меня свои огромные темные глаза. – И не вздумай нести пургу про то, что ты один-одинешенек и исключительно свой собственный. Я твой брат. Побратим. Старший, естественно. Во мне теперь течет кровь твоей мамы и твоего отца. Я думаю, мы с Анджелой сумеем навестить тебя вместе, и решим, что делать дальше.

Надежда – это иногда страшно.

Но практически всегда – необходимо…

Я медленно, чтобы не спугнуть ощущение целостности организма, вышел наружу. Сделал пару шагов в направлении места парковки глайдера. Он висел все там же, только маскировкой это уже назвать было сложно: от машины вниз тянулись длинные замерзшие алые потеки.

Я поежился.

Но раз встал я, стало быть, встал и Изо. Очень злой Изо, граф Леронт. Наверняка встал… хотя я и не успел рассмотреть его повреждений. Если я везучий – ему разбило суставы. Если я менее везучий, – то он отделался травмами мягких тканей. Ну что же.

Я, слегка прихрамывая, вернулся обратно.

– Надо сменить базу. Нас только ленивый не найдет.

– Ты вообще как? – спросила Анджела. – Двигаться готов? Если готов – нам лучше в Град и заняться яхтой Вальцвфита. Если нет – переберемся в мою палатку. Там, я полагаю, будет безопаснее.

– Все равно могут выследить, – буркнул я. – Анджела, тут, кстати, Ворон.

– Кто?

– Ворон.

– Это кто?..

– Эээ… один из командоров “Ирбиса”. Можно передать лот ему. Вызвать и передать…

– Командор Ворон?!..

– Ага.

Анджела помолчала, погибая от почтительности (я это уже пережил, а потому хорошо понял ее ощущения). Потом неуверенно буркнула:

– Знаешь, Крис, я против. Против участия командора. Мы хорошая команда. Я бы проследила, чтобы Джек нормально улетел, и потом уже в Град. Мало ли что, мы же Блонди не нашли. А он хитрый сукин сын, да и другие неожиданности могут быть. Кто знает, какими обязательствами связан Леронт… зря ты его не пристрелил все-таки. Как ты думаешь, что в коробочке? Счастье всем… чтобы никто не ушел обиженным…

– Сейчас думаю, что мне по фигу, – честно ответил я. – А вчера думал, что там какой-то генетический материал богомолов. Они народ скрытный, но просочилось, что самок у них осталось мало. Они живут сообществами, роями, не как собственно богомолы, а скорее как… муравьи или пчелы. И вот начали вымирать. Если верить аналитикам, эта раса погибает. Прямо сейчас. Не быстро – они живут лет по триста каждый, но неизбежно.

– А какое счастье всем от генетического материала любого разумного народа? – резонно заметила Анджела. – Давай откроем, а?..

– Анджи, ты что, купилась на этот дешевый трюк? – взвыл я. – Какое, к черту, счастье! Для всех! Там, скорее всего, попросту ничего нет. Не может быть ничего особенно серьезного в такой… небольшой коробке.

– Не скажи, – задумчиво произнесла Анджела, – многие артефакты совсем невелики. Интересно же. Давай откроем? Это шанс, Крис. Шанс… ну, побыть богом. Одарить счастьем всех. Моментально.

– Милая, – сказал я решительно, – вот если бы еще не было изобретено кристаллических бомб, размером с фасолину, и разносящих при этом большой город в пыль, – я бы открыл. Но ты только что сама сказала, что там может быть нечто непредсказуемое. И никаких игр в богов, не наш уровень. Не наш Коридор.

– Ну почему обязательно бомба? – Анджела стала сердитой. – Почему там не может быть что-нибудь хорошее?

– Разумное, доброе, вечное… – пробормотал я. – Знаешь что, отдай-ка мне. Хватит с меня разумного.

– Я хорошо спрятала.

– Анджела, отдай. Мне, Рок меня побери, абсолютно все равно, что там. Но мы должны это увезти отсюда и уничтожить. Хочешь открыть – открывай в капсуле, направленной в звезду. По протоколу. Раз уж мы хорошая команда. А?

Анджела пару секунд смотрела на меня сердито. Потом расхохоталась:

– Уж послал, так послал!

– Я тоже считаю, что надо открыть, – подал голос Джек.

– А тебя, мой милый, – Рок побери этого Леронта! – Я вообще не спрашиваю! Собираемся?

– Ага… по минимуму…

– Палатку сворачивать и обесточивать не будем. Вещи забирать тоже. Уходим налегке, попробовав составить впечатление, что мы сюда еще вернемся… Джек?..

– Крис, так ты еще и ирбис?

– Бывший. А вот уши тебе укорочу при случае. На правах старшего брата. Понял?

– Ну извини, вы громко разговаривали… и, говорят, вас бывших не бывает…

Ох уж эта мне народная мифология.

Сборы времени почти не заняли. Мы наскоро проглотили по паре ледяных бисквитов, – какая, все-таки, гадость. Не пища, а самый настоящий суррогат, намного хуже обычного космического рациона.

Я с грустью заварил предпоследние кусочки бесценной коры. Как только растения настоялись, мы выпили по паре глотков напитка, и осторожно покинули палатку. Я сунул кусочек коры за щеку и жевал.

Анджела спустила вниз глайдер, минимально привела его в порядок. Я снова вздрогнул – я не любил, когда части меня, пусть и жидкие, в таком изобилии были представлены вне организма. Богомолы. Пастыри человечества. А ведь это они передали в свое время Гее разработки антигравитационных двигателей и еще пару-тройку полезных штучек. Гея, благодаря своевременной информационной помощи, сделала хороший рывок, догнала прогрессивные миры. И кстати, даром передали, геяне долго-долго ждали подвоха или объявления стоимости услуги… ан нет. Триада, вроде бы, сотрудничала с ними на тему биоорганических кораблей. А сколько они народу, терпящего бедствие, в космосе выручили – не счесть. В детских фильмах и мультиках их жуткие хари пробовали облагородить, придать им человеческие черты, научить улыбаться… но это даже талантливым художникам не удавалось, уж больно антигуманная у них была лепка морды.

Да… вот уж везение – нарваться на первого агрессивного богомола за всю историю контакта. Что же, если это их новая стратегия – у людей имеется преимущество. Богомолов мало.

Над Примой мы сделали три круга – я хотел рассмотреть повреждения, нанесенные снежным торнадо. В целом, фактория выглядела лучше, чем я ожидал; большие строения устояли, хотя многие маленькие были разрушены, занесены. Сверху было видно и снегоуборочную технику, которая пыталась расчистить поле космодрома, расположенное недалеко от Примы; видимо, космодром и оттянул на себя основные мощности аварийных и коммунальных служб фактории.

В Приме Анджела высадилась вместе с Джеком, а я остался сидеть в глайдере. Подумал… сказал:

– Знаете что, вы тут разбирайтесь с фрахтом, а я слетаю на плато.

Анджела чуть тревожно спросила:

– Может, лучше с тобой?

– Нет, займись Джеком. Чтобы уж точно знать, что он сидит в корабле и готовится к старту. Вещь под контролем?

– Да.

– Вот и прекрасно. А я… я должен. Раз уж ожил. И знаешь что… спроси, улетели ли шихи. У них был частный фрахт.

– Держись там, – неуверенно сказала Анджела. Мы не слишком часто подбадривали друг друга в таких ситуациях. – Насчет ших узнаю.

– Я сейчас в порядке, – заверил ее я, и перебрался на водительское место. Поглядел себе под ноги. Подумал и пристегнулся. Ремни тоже были основательно испачканы. Ладно, не до сервиса…

Греза. Белая, голубая, синяя, зеленоватая, сиреневая.

Подлетал я осторожно. Надо было вызвать жука… но жук пока что оставался скрытым козырем.

На плато находились два глайдера. Два!

Один – явно машина из проката, вторая – “Птеродактиль”.

Я опустился. Выполз наружу.

Ворон стоял недвижно.

Симпатичный парень, охранник Оллэны, которому вроде бы однажды удалось вывести меня из казино, заблокировав мою правую руку, понуро бродил по плато. Да, работка ему досталась – не бей лежачего…

Я тоже хорош, мог бы догадаться, что при повреждении глайдер Оллэны передаст автоматический СОС. Возле глайдера охранника на тонком слое свежей пороши лежал длинный черный пакет с молекулярным замком. Знакомый мне пакет. Знакомый любому спецу.

Из снежка торчали, как обугленные лопасти какого-то двигателя, крылья богомола. Пространственное маневровое крыло частично раскрылось, и тончайшая мембрана уже разорвалась на радужные клочья…

Однако я от него немного оставил… и оружие Анжелики – это да. Хотя и громоздкое, и устаревшее.

Вот там лапа, тут еще. Я подобрал одну, – режущий зазубренный край впечатлял. Понятно, что тут и сьют Триады не устоит.

Ворон был очень, очень недоволен.

И я даже знал, чем.

– Черти что, Стаф, – сказал он. – Что это такое? Съемки боевика?.. Вас на милю нельзя подпускать ни к какой работе. Тито, Микаэль, теперь госпожа Оллэна!… да вы что?..

– Насчет Тито я не при чем, – автоматически отмазался я. Странно было слышать от командора свою прежнюю рабочую кличку. Намекает, что в оперативной обстановке надо вспомнить то лучшее, что было в моей жизни – обучение и стажировку в “Ирбисе”?

– Неважно, – сурово сказал Ворон. – Ирбис контролирует все. “Летяги” беспардонно расслабились. Вы лично беспардонно расслабились.

Я между тем подошел к мешку. Раскрыл длинный молекулярный замок. Посмотрел. Внимательно посмотрел, чтобы запомнить. Не жалея себя. Потом встал, протянул руку охраннику. Тот, так же молча, ее пожал.

– Ваше счастье, – недовольно и неприязненно сказал Ворон, – что госпожа Оллэна распорядилась не давать хода делу в случае ее гибели, какой бы она ни была.

– Когда распорядилась? – спросил я.

– Вчера, накануне вашей… эскапады.

Я снова сел на корточки и положил руку на мешок. Помолчал.

Потом выпрямился и обратился к охраннику.

– Вы доставите ее… домой?

– Разумеется, – сказал охранник.

– Деньги?

– Не проблема.

– Спасибо.

– Это моя работа. Я связан с госпожой вассальной клятвой.

– Да. И все равно спасибо.

– Принимаю вашу благодарность.

Я еще помолчал.

Ворон курил.

– Сэр, останки богомола следует утилизировать?

– Вы задаете подобные вопросы, Крис? Зачистить зону необходимо.

Я достал из глайдера пушку Анджелы, перевел настройку в соответствующий режим. Ветер поднимал и уносил облачка черной пыли, в которую превращались твердые хитиновые лапы и крылья.

– Я знаю, отчего вы злитесь, сэр. Но у меня нет счетов с Леронтом. Он мне симпатичен. И задание у меня другое. Я не обязан был его убивать или задерживать.

– В том-то и проблема, Крис. Он вам симпатичен, но он преступник. И он в розыске, у “Летяг” тоже, – Ворон работал своим инструментом. Охранник, бережно погрузив черный мешок, готовился улетать. – Он давно приговорен к смертной казни в мировом сообществе, вне Энифа. Вы вещь взяли?

– Взяли, сэр.

– Отлично. Передайте мне и эвакуируйтесь.

– Нет, сэр. – Я следил взглядом за улетающим глайдером.

– Нет?

– Нет.

– Тогда следуйте протоколу.

У меня пискнула связь. Я глянул.

– Я улетаю, сэр. Вы… закончите уборку?..

Ворон посмотрел на меня. Молча.

– Сэр… дело в богомолах? Они будут искать вещь? Это их предмет?

– Нет, Крис. Дело не в богомолах. Богомолы – неожиданное осложнение. Не думаю, что стоит ожидать еще одного, хотя кто знает. Но на эту вещь охотиться еще кое-кто. Лучше бы вам скорее выполнить все, как следует. Поэтому предлагаю свою помощь.

– Я понял, сэр. “Ирбис” в курсе, что это такое?

– Никто не в курсе, – неохотно сказал Ворон. – Коридоры, кстати, тоже не в курсе, не надо обольщаться. И, тем не менее, есть масса косвенных аргументов быстро и аккуратно проститься с вещью. Работайте, Крис. Постарайтесь не ошибаться. У вас нет права на ошибку.

– Я не бог и не Рок, – буркнул я. – И даже не вы. Но я понял вас, сэр. – Ворон смотрел на меня с сомнением. Снова – с сомнением. Я задался праздным вопросом, совершал ли командор когда-либо ошибки. Существенные ошибки… или он непогрешим, каким и кажется?..

Полеты над Грезой, определенно, перестали доставлять мне хоть какое-то наслаждение. Великие Коридоры, пора сделать с этой планеткой что-нибудь запоминающееся. Она не для людей. Она сама по себе. И пусть подавится своими проклятыми сокровищами и задохнется воздухом, пригодным для дыхания…

В Приме не оказалось ни единого свободного корабля. Ушли на зафрахтованном корабле шихи. Ушел посадочный модуль, поднявший туристов – и Незримого в том числе – к рейсовому лайнеру. Ушли даже мелкие и достаточно дорогие подрядчики. Перед непогодой ушло все, что могло выкарабкаться в космос или хотя бы на орбиту, и не собиралось возвращаться.

Анджела и Джек не нашли никого, кто мог бы вывезти парня в космос, хотя бы до ближайшей заправочной или координаторской станции, и послали мне сообщение.

Моя женщина и мой побратим понуро сидели в пустом зале ожидания космодрома, ели и пили. Это было достаточно большое помещение, неожиданно обильно остекленное прозрачным сотовым пластиком, и заполненное в основном комфортабельными полулежачими креслами, которые позволяли ожидать рейсового корабля – иногда сутками и даже декадами. Здесь топили, но слабо; сейчас в зале ожидания было от силы 10 – 12 градусов. Вдоль одной из стенок расположилась стойка бара, перед которой стояли обычные стулья и круглые столики. Столовая, в которой я беседовал с Незримым, была в соседнем помещении.

Я прошел к их столику и сел рядом.

– И что теперь? – спросил Джек.

– Транспорта полно на Градах. Частные господа, на которых можно надавить, яхты, которые можно перекупить, доставка, почта. Это раз. Посадить Джека в корабль к Ворону. И запереть. Это два.

– Я не хочу никуда подсаживаться и запираться, – сказал Джек. Вроде бы парень ожил, включился. – Я хочу подождать вас. Вы же как-то собираетесь отсюда убираться?

– С нами опасно, – сказал я. – Каждую минуту опасно. Анджела, давай, правда, в Град. Где у нас яхта Вальцвфита? На Абрикосовом?.. Вот туда и отправимся. Разблокируем и улетим. А Джека, к примеру, попрошу проводить Оллэну. Ее… тело. Улететь с охранником. На нас не исключена атака и в космосе. Пусть он проводит, и сразу домой, заниматься делами мамы. Выдержишь?..

– А какие варианты? – буркнул парень.

– Блонди, – напомнила Анджела. – Леронт. Другие.

– А хрен с ними… Рок не изволит, заяц не съест…

– Рано расслабляться, Крис.

– Спасибо, Анджи. Мне только что командор лекцию прочел.

Анджела поморщилась и потерла бок.

– Проблемы? – спросил я.

– Надо будет еще раз прозондировать дырку, – небрежно ответила моя женщина. – Мне кажется, что в Граде нам обоим стоит зайти ко врачу. К хорошему врачу с крепкими нервами. Полевая аптечка далеко не всегда отвечает… требованиям и пожеланиям.

Доев, я расплатился, проведя карточкой над сканером столика. Мы встали и направились к двери.

Я чуть отстал, – мне хотелось спросить Мариту о ее самочувствии еще раз. Сам я особенного дискомфорта не ощущал, хотя и знал, что держусь на лекарствах. Но я – это я. И на мое приемлемое самочувствие имеются причины.

Джек прошел на пару шагов вперед. Видно было, что парень призадумался. Возле прозрачных дверей, отделявших зал ожидания от холла – термотамбура, он замешкался, ожидая нас… в моем сознании тренькнул сигнал опасности; но я опоздал. Доля секунды -за его спиной вырос человек и плотно заблокировал Джека, заломив руки за спину. У самого горла парня Бит держал маленький тонкий ножик, вроде перочинного или даже скальпеля, – убить таким сложно, а порезать – запросто. Вопрос застрял у меня в горле. Я замер.

– Отлично, – пропел Блонди, – а теперь отдайте лот.

Мы стояли неподвижно. Бит пользовался только отравленным оружием; вместо ножичка у него в руках могла быть иголка или просто шип какого-нибудь дерева… или вообще ничего бы не было – иногда он попросту мазал ядом ногти…

Я поймал взгляд Джека и предупреждающе сказал:

– Не шевелись, совсем не шевелись.

Зря сказал…

Блонди мгновенно понял, что взял и вправду козырь. Не умея привязываться и любить сам, он великолепно использовал людские эмоции в своих целях. На том и держались его репутация и манера работать.

– Коробочку! – грозно сказал Блонди. И тут же состроил глазки Марите.

За спиной Бита неуверенно шевелилась пара человек обслуги космодрома. Скорее всего, они даже не поняли толком, что происходит.

Джек мог ударить Бита в подъем каблуком. Я из такого захвата ушел бы мгновенно. Анджела, скорее всего, перекинула бы его через спину вперед, и вырубила. Но увы – одного укола ножичком, даже ненамеренного, было бы достаточно. Бит работал наверняка.

Анджела вытащила лот откуда-то из-под комбинезона. Показала.

– На пол, и отправь мне, – сказал Блонди.

– Отпусти парня!

– И не подумаю, – ухмыльнулся Бит, – пройдет со мной до машины.

– Тогда идем вместе, – сказала Анджела.

– Ну давай попробуем.

Спиной вперед, но весьма уверенно – в досье пишут, Блонди начинал учителем танцев, – Бит продвигался через термотамбур. Мы медленно, не приближаясь, следовали за ним. Вот сейчас бы черную фигуру командора за спиной засранца… как воплощение Воли Рока…

Но увы, даже немногочисленные люди, которые стали свидетелями этой сцены, быстро разбежались. Бит без помех преодолел настоящие двери здания вокзала, непрозрачные, и вышел на улицу.

Глайдер Бита стоял возле дверей, почти вплотную. Хороший глайдер, новый, отличной модели, спроектированный с особым упором на полную бесшумность и высокую маневренность. Анджела решительно пошла вперед, показывая Блонди руки – левую пустую, правую со злополучным лотом.

Я воспользовался моментом, когда проходил возле створки двери.

Развернулся к Блонди чуть боком. Этого мне хватило, чтобы незаметно положить в ладонь станнер.

– Крис, без фокусов! – взвизгнул Блонди Бит, и чуть вдавил лезвие в шею Джека. Я пригляделся, – щека Бита чуть подрагивала. Нервничал. Он меня знал, и, похоже, боялся. Мне было проще – я им попросту брезговал.

– Анджела, отдай этой паскуде вещь.

Анджи пошла бочком. Шажок, еще шажок…

– Крис, покажи руки!

– На, не отвлекайся, держи уже, – Анджела протянула деревянную коробочку Блонди. Тот тряхнул Джека:

– Бери давай! И хватай крепко!

Я так и думал.

Секунда, пока Джек вытянул руки, чтобы взять лот у Анджи, – и я прошил из станнера глаз Блонди, как нередко бил белок на Авроре.

Блонди упал, чуть царапнув Джека по шее ножом.

– Крис!!! – крикнула Анджела, и вцепилась в парня.

Я подошел.

– Анджи, он хотел забрать не только лот, а заодно и Джека. Вспомни, как он работает, и от чего получает удовольствие. На лезвии, в худшем случае, было активное снотворное. Ему нужна свежая… жертва. Живая. Он же клинический псих.

– Джек почти не дышит!!!

– Ну, почти же, – буркнул я, – а не совсем не. Зато у нас теперь два глайдера. Что лучше – уйти на своем, или взять машинку Бита? А, кстати…

Я попинал Блонди; на всякий случай сделал выстрелы в сердце и во второй глаз. Эта морда, бесспорно, более чем привлекательная, не вызывала у меня никакой жалости и никакой симпатии. Ну его. Так надежнее. Нагнулся, порылся в карманах, обшарил тело. Нашел и сорвал с шеи медальон Алекса.

Анджи тем временем пробовала привести парня в чувство, но тот спал сном младенца. Дыхание и пульс и вправду были едва заметны. Я ему даже призавидовал.

– Ты хочешь сказать, что Блонди засчитал Джека за подростка?!..

– Что и требовалось доказать, – сказал я с глубочайшим удовлетворением.

– Да ему двадцать два!..

– Меня это совершенно не колышет… пацан он.

Анджела секунду глядела на меня, потом сердито спросила:

– А ты?.. – затем взяла коробочку, и снова упрятала ее глубоко под свой комбинезон. Вот оно, самое надежное место. Потом снова посмотрела на меня.

Я помог ей поднять Джека. Стало быть, рана Мариты и в самом деле серьезнее, чем я думал. Обычно в таких делах поддержка ей не требуется… разок, помнится, Джек уже ездил на ее плече.

Мы положили парня в глайдер Мариты. Сколько он будет спать?..

Я увидел парочку человек, наконец-то, в форме охраны космодрома. Сделал им соответствующий жест рукой. Один из парней кивнул, и присел над Блонди, второй полез в его глайдер. Ну и замечательно. Ворон не приврал, когда сказал, что тут все кордоны уплотнены; однако все равно опаздывают. Опаздывают…

И, что совсем неприятно, я также не могу отделаться от ощущения, что отчего-то, куда-то опаздываю. Что там говорил командор относительно права на ошибку? Он, естественно, загнул; но что-то в этом было… да.

В Абрикосовом граде с охраной пришлось обойтись достаточно строго.

Заляпанный глайдер, беззвучно спящий Джек, так похожий на мертвого; Анджела в наскоро починенном комбинезоне… но я выглядел прилично, платил щедро, и имел всевозможные варианты воздействия на охрану Града. Нас пропустили.

Я, не стесняясь, снял роскошный номер, с бассейном, похожий на тот, в котором на другом Граде меня принимала Оллэна. Так, не думать; попросту действовать.

Анджела на скорую руку взяла анализ крови Джека. Сон обещал быть крепким еще часов шесть, но жизни не угрожал. Я вызвал врача в номер, указав причину вызова – “множественные травмы”, и влез в бассейн. Анджела, постанывая, переползла в просторный шелковый халат, видимо, мужской. Джека мы совместными усилиями переместили в спальню, на широченную кровать, и слегка раздели.

Доктор, которого я быстренько выбрал по резюме и послужному списку, включавшему два года практики у врачей без границ в паре весьма горячих местечек, пришел спустя примерно пятнадцать минут. Это оказалась полная, совсем невысокая женщина смешанной расы, темнокожая. Следом ехала небольшая роботизированная лаборатория, совмещенная с мобильным оперблоком.

Врач осмотрела меня и Анджелу, а потом назвала стоимость своих услуг. Я подавился воздухом, но согласился. Профи видно за парсек.

Я отмокал, а темнокожая служительница бога медицины занималась Анджелой. Попробовала предложить перебраться в клинику, и получила твердый отказ. Она оперировала, накладывая внутренние швы на рану Анджелы, впрыскивала противовоспалительные лекарства… а я наблюдал из бассейна. Позже Анджела, получив все положенные процедуры, отправилась в спальню. Врач орлицей оглядела валяющегося там Джека, но ни слова не сказала. Затем настал и мой черед.

Невозмутимая врач, наконец, не выдержала.

– Интересно вы тут отдыхаете, господа! Вот вы, господин Нэль. Вы что, на спор в вентиляционную шахту Града полезли?..

И ведь почти не ошиблась, если учесть мои бега по Порту Сокровищ.

– О-о, это было запоминающееся приключение, – пробормотал я.

– Господи, и что людям не сидится спокойно… – и это были ее последние слова на личные темы. Далее врач изъяснялась только терминами, комментируя достоинства и особенности той или иной травмы на моем многострадальном теле, и давая мне свои ценные, но, увы, невыполнимые советы. Осмотрела и ощупала также татуировки и инкрустацию сверкающими кристаллами. Но тоже ничего не сказала…

После укола новой порции обезболивающего и регенерирующего средства я покрылся сеткой сосудов. Врач встревожилась, но я покачал головой, показывая, что все в порядке. Расплатился.

– Даме нужно непременно отдохнуть, – сказала врач напоследок. – Затем я бы советовала ей, помимо лекарств, принимать пищу, желательно высокого качества. Можно красное вино. Вам – те же рекомендации. Вы удивительное создание, господин Нэль.

– Благодарю.

– Но, несмотря на ваши парадоксальные реакции и необычный генный код, я бы советовала вам внимательнее отнестись к своему организму. Его ресурс истощен. Раны очень глубокие и непростые. Не обольщайтесь тем, что органы пострадали минимально. Есть еще кровеносная система, к примеру…