Текст книги "Аукцион Грёз"

Автор книги: Наталия Нестерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Идея, что Порт сокровищ может быть спрятан в гигантском корабле, пришла мне в голову, как только я его увидел. Идеальная база: толстый металл, убежище, куда никто не лазает, по сути бункер. Кроме того, остальные возможные версии я уже отфильтровал и практически не сомневался в своих выводах.

С одного края “Синий кит” зарос лесом ледяных деревьев, и казался мохнатым. Туша буквально затонула в снегах и льде, а с высоты я отчетливо разглядел плавные контуры постепенно сглаживающегося кратера. Когда корабль упал, была катастрофа планетарного масштаба.

Я присмотрел с высоты длинную щель, широкую, ощеренную острыми краями разошедшегося, лопнувшего металла. Сделал три круга над “Левиафаном”, применив все имеющиеся в моем распоряжении сканеры, и наконец, юркнул внутрь.

Жук прошел в самый край щели. Толща корабля производила еще более апокалиптическое впечатление, чем весь корабль с высоты. Толщина брони – а в те времена не полагались на силовые обтекатели, и противостояли метеоритам и космической пыли грубой физической силой – метров шесть-семь, и дальше примерно такой же слой внутренних коммуникаций. Трубы, кабели, решетки, переходы, клапаны… сколько было снято в свое время фильмов-ужастиков о всякой инопланетной дряни, заведшейся на корабле, и о заблудившихся механиках “Левиафанов” – не счесть. Некоторые, наиболее удачные саги о героических космопроходцах и по сей день смотрят. “Десять тысяч километров под броней”, “Призрак черного космомеханика” и прочее. Я и сам смотрел это старье и переснятые заново фильмы, и не без удовольствия, особенно в детстве. Никак не мог подумать, что мне доведется увидеть последний “Левиафан”…

Это было изумительно, классно и завораживающе. Повороты и коридоры, новые трещины и бесконечные стены серого металла, которые я освещал включенным на треть мощности прожектором. В глубине Левиафана не работали никакие из его собственных приборов и коммуникаций – тьма была совершенной и абсолютной. Хотя для строительства Градов дедушку космокораблестроения не разоряли – Грады было выгоднее пригнать готовыми, собранными в более комфортных мирах, чем мастерить на коленке тут. Он, похоже, умер сам. Один за другим отказывали приборы, гасло освещение, потом контрольное освещение, потом аварийное…

Пришлось скинуть скорость и положиться на качество приборов.

Полчаса, час. Громадной ночной бабочкой я беззвучно кружил, вылетал наружу под изумительные звезды Грезы, залетал вновь, проходил вдоль “Левифана” от носа до кормы и наоборот… Многое было снято исследовательскими экспедициями, и все же кое-где сохранились интерьеры, отделка, остатки оранжерей, остатки огромных актовых залов, лабораторий, ангары…

Но по большей части я видел серые стены, с выдранными панелями, с такими же серыми, заросшими патиной от времени коммуникациями.

И, как всякий труд, мой поиск увенчался успехом.

Я нашел.

Все-таки Порт сокровищ излучал тепло, как ни стремились его конструкторы сохранить все до последней калории внутри.

Тут пришлось притормозить.

Дважды просчитав все заходы, просканировав трещины и коридоры древнего корабля вокруг Порта Сокровищ, я прилепил глайдер к туше Левиафана. Мой жук словно вжался складку металла, вцепился в нее.

Я покинул миниглайдер, проверил снаряжение. И спустился внутрь на тончайшем липком полимерном тросе, буквально паутине. Далее следовало идти самому, а не маячить на жуке.

Десять минут. Двадцать…

Хотя этого и не могло быть, мне казалось, что, пройдя очередной поворот, я задохнусь от постоянной темноты и пестрых схематичных картинок, транслируемых на очки. Надо чаще использовать такое снаряжение…

Порт Сокровищ представлял собой средних размеров кораблик, неплохо вооруженный, но, в общем-то, ничего особенно из себя не представляющий. Не яхта, но и не крейсер, скорее вооруженный броневичок. Он висел в огромном, ярко освещенном ангаре. В стороне на приличном удалении друг над другом располагались несколько широких трещин во внутренних переборках “Левиафана” и в его броне, одна над другой, через которые корабль сюда и зашел. Я их не видел сейчас, но проверил их еще на жуке, и убедился в справедливости своего предположения.

Предполагая, что все-таки кто-нибудь из охраны в Порту есть, я шел беззвучно, скрываясь в угловатых тенях, благо, рельеф ангара вполне позволял стопроцентно использовать возможности сьюта и моих навыков. Один раз я содрогнулся: в Порту сокровищ не обходилось без конфликтов. Тела попросту складывали в укромное местечко в трюме “Левиафана”. Свежемороженые покойники были покрыты слоем инея. У одного остались широко открытыми глаза, цвет которых уже не имел никакого значения…

Спустившись на липкой нитке на Порт сверху, я потратил еще какое-то количество времени на увлекательное путешествие по его поверхности. Наконец, нашел лазейку, обусловленную конструкцией корабля, и просочился внутрь. Пара электронных ключей, пара фирменных уловок, – и я внутри. Базирующийся на планете в атмосфере, естественно, Порт Сокровищ экономил ресурсы восстановления воздуха, и открыл вентиляционные шахты. Разумно. И весьма удобно для меня, я на это рассчитывал…

Тоже коридоры, только куда как более жилые, и изрядно поуже. Тут – все пешком. А в “Левиафане” наверняка имелся внутренний транспорт. Причем и пассажирский, и грузовой.

Без труда обнаружив центральный коридор корабля, я скользил по потолку. Однако народу тут немного, а должно было бы хватать… все-таки тут изрядные ценности!

Расслабились в чреве кита?

Перестреляли друг друга?

Я вспомнил число замороженных трупов со следами насильственной смерти – четыре; а охрана и обслуга Порта – человек пятьдесят…

Спят?

Тихо пискнул прибор. Я прочнее приклеился и сфокусировался на датчиках.

Остаточные признаки газа. Нехорошего, но не смертельного. Как неспортивно!

Я спрыгнул, и, уже не таясь, пошел посередине коридора. Можно еще “ау” покричать.

Вот лежит один. Живой. Проснется, будет тошнить.

Вот еще человек в форме… и еще…

А вот и главный пульт. Здесь трое, но, увы, не спящих, а весьма надежно мертвых.

Я зашел в главный компьютер, с грустью убедившись, что пароль вскрыт. Просмотрел файлы, и затем отправился в искомый коридор, к искомой ячейке.

Ячейки были открыты все. С двух сторон узкого прохода оттопыренные дверцы многоярусных сейфов, за которыми – свитки, кубки, шкатулки, капли драгоценных камней, непонятные коробочки и кучки золота, платины и камней. Вот и артефакт эпохи ранних Коридоров, поздравляю – попал в тот же сектор хранилища, что и мой лот, который я все больше и больше намеревался счесть то ли дурной штукой, то ли ловушкой для шпионов.

Ячейка нужного мне номера была пуста. Кроме того, на внутренней стене бокса испарялась надпись, сделанная симпатическим фломастером. Адресованная лично мне.

Тот, кто явился сюда с отравляющей бомбочкой и применил ее в системе вентиляции, не взял ничего, кроме лота 5417. Это буквально резало глаз. Убив троих на главном посту (и Рок его знает, скольких еще), он спокойно расковырял тутошнюю защиту, неспешно прошелся по комфортабельным коридорам, рукой, затянутой в перчатку, взял мое задание, и ушел. Не дожидаясь…

Да-да!

Дублирующая система безопасности наверняка была, как и казармы для отдыхающего личного состава. Вполне возможно, находились в другом секторе, с автономной системой вентиляции…

Взвыли сирены, а свет вспыхнул с ослепительной яркостью.

Как я уходил…

Мало когда мне приходилось так уходить. Я был в гневе и в ярости. Изо, Изо, так ты поэтому не стал меня слишком уж тщательно разыскивать в бане?.. Братишка, ты попросту торопился!..

Меня не только опередили, меня просчитали и подставили. И ушли отсюда буквально только что…

Черт, а мой жук?..

Я же на сей раз без тулупа, но в сьюте…

Все эти мысли просверкивали весьма коротко, потому что я улепетывал по потолкам, складкам и закуткам порта Сокровищ. Бился в поисках открытого выхода, но, относительно легко попав внутрь, едва смог выйти наружу.

По мне палили. Естественно, сьют был не так прост, и уплотнялся; рикошеты и выстрелы вскользь мне были не опасны, но неудачно прожечь или пробить пулей его было все же возможно, а тогда…

Как глупо!

Не отстреливаясь, я сосредоточился на цели уйти. Мне потребовались все мои скорость и ловкость, потому что, уворачиваясь от обученных и хорошо вооруженных защитников Порта, я параллельно вспоминал устройство корабля, ругался всеми страшными поворотами Коридора и постепенно набирал темп.

Нашел! Хорошая, правильная вентиляция. Я разнес станнером вентиляторы, фильтры и решетки, и проскользнул в щель закрывающихся пространственных створок, больно скребанув плечами по узким стенкам тоннеля.

Ушел. Серой тенью метнулся по стенам и потолку, и растворился в массе мрачного холодного металла. Прижался вымороженному до немыслимого минуса грубому, шероховатому потолку трюма “Левиафана”. Меня нет. Я тряпка. Я невидим и не дышу.

Рок меня побери, это уже прямо мантра какая-то…

Однако у меня выдалась минутка на воспоминания.

***

Единственное занятие, которое у нашего курса провел Ворон, было выездным, и прошло на природе.

Ворон забрал нас прямо после спарринга и душа, не дав даже толком переодеться. Впрочем, такие скоропостижные тестовые задания были не в новинку, равно как и разной степени подлинности тревоги, а потому мы, изнывая от почтительности к самому ископаемому птеродактилю всех времен и народов, вымылись мгновенно и рысью выскочили из здания школы. Аэробус, полчаса пешком по лесу. Я присматривался – Шуга косолапил и с удовольствием втягивал носом запахи леса. Ирт старался подражать командору походкой, подобрав пузо и развернув плечищи; а сам командор шел ровно, бесшумно, сохраняя дыхание и выправку.

Наконец генерал-командор удовлетворился обнаруженной полянкой.

– Курсанты, ваша задача – просидеть час. Организуйте кружок. Я буду сидеть вместе с вами. Никакого движения, успокаиваем дыхание и расслабляемся.

Я внутренне злорадно хихикнул – подобные испытания был в ходу в Коридорах Рока. Кроме того, я видел, что половина этих мужественных урожденных аврориан, смуглых, сложенных, как боги, готовых отправляться в огонь и воду, еще не поняла, в чем подвох. Но я, привыкший беречь свою белесую шкуру, уже отлично во всем разобрался. Чтобы стать свидетелем позора Ирта, а я не сомневался, что он сорвется первым, я подобрался поближе и сел, скрестив ноги, на принесенный коврик прямо напротив него. И ухмыльнулся, предвкушая предстоящее шоу.

Ирт не выдержал такой наглости и обратился к командору:

– Сэр, мне не поздно пересесть?

– Отставить. Оставайтесь на месте.

Шуга разжег небольшой костерок. Он, как и я, точно знал, что сейчас будет, и потому печалился; постепенно догадались и еще пара-тройка курсантов и тоже скисли. Ирт же, выросший на спутнике, явно не понимал всю степень предстоящего ужаса.

– Итак, – сказал Ворон, садясь с нами в круг, четырнадцатым. – Я вас всех хорошо вижу. Рано ли поздно вам потребуется умение затаиться. Этому вас учат другие инструкторы. Я же просто хочу посмотреть, насколько хорошо ваши педагоги справились с заданием.

Все трепетно выдохнули и замерли.

…это был сначала один комар. Потом пять.

Эти поганцы, крылатая разведка, нажрались, и помчались за братвой. Кушать подано.

Двадцать.

Потом двадцать на одной щеке. Теплый вечер. Все мы в майках без рукавов, зато Ворон, как водится, в кителе. Не знаю, смазал ли он лицо и руки лосьоном, но о том, чтобы мы все были без средства от мошкары, наши, чтобы им пусто было, инструкторы и педагоги, позаботились.

Ворона не ели. Комары, гнус, мошка и примазавшиеся к оным оводы почтительно поджимали крылышки, и отправлялись к более молодым и свежим телам.

Тела терпели изо всех сил.

Я точно знал, кто выпустит пар первым, и готовился к сладостному зрелищу.

Что касается меня, то я прикрыл на минутку глаза, и провел несложный обряд Коридоров, обряд Усмирения маленького народца. Оно помогало ненадолго, но таки помогало. Кроме того, местный гнус и так не слишком-то меня жаловал. И правда, что тут есть, когда рядом сидит двенадцать крепких аврорианских парней?

Шуга грустно, едва слышно, постанывал. Проведи по руке – будет “колбаска” из мошкары, любимая многими рыболовами. Бора-бора, как мог, отмахивался густыми длинными ресницами.

Ворон и вправду очень внимательно вглядывался в лица каждого из нас. Ему не было ни смешно, ни жалко нас. Он изучал что-то другое.

Так как я ничуть не страдал и вообще не затруднился этим заданием, то я улыбнулся командору, глазами. Такой легендарный человек, несомненно, заслужил улыбки.

Ворон отвел взгляд. На короткий, очень короткий миг.

Потом поднял подбородок и посмотрел прямо мне в глаза. Я как-то устыдился, словно сделал глупость или допустил бестактность.

Но я же ничего такого не сделал?..

…Тут Ирт вскочил, и, чертыхаясь, бросился к озеру. Как и следовало ожидать. Иртар вырос по большей части на спутнике Авроры, не на планете. А инсектофобии всякого рода были очень распространены в искусственных жилых средах. Для него это испытание было особенно невыносимым.

Надо сказать, место было красивейшее, и погода вполне себе. Теплый, как парное молоко, но уже достаточно темный вечер, напоенный ароматами второй половины лета… самый раз искупаться.

Я, не удержавшись, хихикнул.

В итоге нам обоим был незачет.

…Ирт, шипя, как настоящий дикий кот, обрезал для позднего цветения розы, в изобилии рассаженные на территории школы. Розы адски кололись, хоть он и был в перчатках по локоть.

Я мыл небольшой одежной щеткой дорожки, а это значило, что лично мне наряд выписывал геянин.

***

Суета наконец улеглась; глайдеры, высланные на поиски меня, вернулись в Порт сокровищ. Я могу висеть тут достаточно долго, хоть сутки. Однако время не ждало, а дело становилось все увлекательнее и увлекательнее.

Я медленно пополз к выходу, благо теперь меня вел навигатор, старательно записавший весь путь.

И мой жук был на месте. Не обнаружили. Замечательно.

Ну, держись, братишка. Я рассердился. Очень.

*

Глава 9

Я проснулся и сладко потянулся.

С неудовольствием убрал с себя длинную лапу Джека. Медом я ему намазан, что ли?

Вчера, когда я вернулся в карьер, мне пришло в голову, что не стоит нарываться и лезть ночевать к себе. Господин Леронт, и все такое…

Вторая мысль была такова, что и за пацаном надо присмотреть.

Третью я толком не запомнил, решив с ней разобраться с утра. А потому я отправил жука и тихо проскользнул в палатку Джека, буквально за два часа до рассвета. Там стащил очки и капюшон, и, приняв человеческий облик, разбудил парня.

Сонный Джек довольно вяло призавидовал моему сьюту, и послушно подвинулся на лежанке.

Проснулись поздно, техника уже вовсю грохотала мимо. Потревоженный мной парень встал, ненадолго покинул палатку, потом вернулся, и начал хлопотать с водой и чайником.

– Сходи в мою палатку за нормальной одеждой, а? – взмолился я. – Очень в туалет хочется! А в сьюте выходить – как-то слишком приметно будет…

– А такой функции тут не предусмотрено? – огорчился Джек. – А выглядит круто…

– Ну, посмотри на меня, – буркнул я. – Где бы?… Он же как шелк… Расстегнуть можно, естественно, но ты представляешь, как это будет тут смотреться на фоне наших пасторалей, если вдруг пойдет кто?… Статуя писающего супермена…

Джек, не выпендриваясь, нацепил маску, тулуп и вышел из палатки. Аргументация была убедительной.

Минут семь его не было, затем парень вернулся. Я тем временем пил весьма посредственный напиток непонятного происхождения, из той категории, что ни уму, ни сердцу, да и название выяснять неохота. Но он был мокрым и горячим, из термоса, и еще – сладким. Сойдет.

– А знаешь, брать тебе одежду неоткуда. Обвалился край Ленты. Там на твоей палатке целый айсберг лежит, и снегоход тоже в лепешку.

Рок! Но когда я вернулся, я видел свою палатку, нормально она стояла. Никаких айсбергов.

И почему я не проснулся, когда упал этот самый айсберг, ведь должно было быть сотрясение?.. Это она, старость, смекнул я с долей утреннего депрессивного юмора.

– Что будешь делать? – спросил Джек.

– Что и собирался! Точнее, что мы собирались. Ты сгоняешь во “Все есть”, возьмешь одежду и снаряжение, по списку. Я пока что свяжусь с Оллэной. Приедешь, я переоденусь, заберешь меня, и дальше – как договаривались, – задумчиво сказал я.

– Я позвал Лилию и Мариту, – застенчиво сказал Джек. Благо, не сосредоточился на вопросе, как именно я свяжусь с Оллэной. Ну и правильно.

– Естественно, куда теперь без них, – мрачно сказал я. Денек не обещал больших удовольствий, но дело сделать требовалось. Да и переигрывать было поздно.

Я влез в штаны Джека, нацепил его тулуп, разрешил небольшие утренние затруднения, и отправился к своей палатке. Вернее, к месту, где она стояла еще несколько часов назад…

Там уже парила пара Смотрителей, и топтался Смотритель-администратор.

– О, – неприятно удивился он, – а вы опять не погибли, господин Блейк?

– Как видите, – улыбнулся я, поглубже натянув шапку на края капюшона сьюта, – жив-здоров.

– И где же вы шлялись всю ночь?

– Не ваше дело, мой милый, – я невольно скопировал интонации “братишки” Изо, и администратор слегка побледнел. А вот нечего лезть в личную жизнь! – И с чего это вы взяли, что всю ночь-то, вы свечку тут держали? Может, я за минуту до обвала наружу вышел, а? А может, это вы глыбку льда подтолкнули-то?..

– Обвал произошел, видимо, по естественным причинам, – кисло сказал Смотритель-администратор. – Такие ситуации предусматривает старательская страховка. Место будет расчищено, а испорченное снаряжение восстановлено. Желаете принять участие?

– Нет, спасибо. Другие планы, – так же недружелюбно сказал я.

– Тогда все найденное внутри данной глыбы льда отходит администрации фактории.

– Согласен.

Администратор кивнул и, сев на снегоход, уехал. Упорный дед, ему бы на нормальной планете внуков муштровать…

Впрочем, нет, внуков – не годится. Невнимательный. Причина совсем не естественная. Четко видны следы оплавления. Термический заряд, небольшой, направленного воздействия, только чтобы отколоть лед, а дальше работала сила тяжести. Растить Администратору грибы на пеньках – самое то.

Я нервничал. Однако ни техники Коридоров, ни выучка ирбиса не помогли мне в этот раз сбросить напряжение. Требовалось срочно менять баланс в свою пользу, буквально – незамедлительно. Нагло бросив Джека сидеть почти голышом в палатке, я поймал попутный снегоход, и поехал в факторию сам.

Задуманное должно было получиться на сто процентов. Я не хотел накладок.

Лилия выслушала меня молча, так же молча кивнула и начала собирать все необходимое. Я взял ее личный снегоход, комплект одежды, домчался до Джека, одел его, и мы вернулись во “Все есть”. Марита была уже там, пробовала завязать беседу с Лилией. На душе потеплело; впрочем, так случалось всегда, когда я видел напарницу. Невзирая ни на какие обстоятельства.

А через пять или семь минут прилетела и Оллэна. Мы набились в роскошную леталку, и двинули.

Мое самое сильное воспоминание, касающееся роскошных леталок, было связано с командором Вороном.

Роскошная леталка Оллэны?..

Серийный атмосферный глайдер производства Мицара. Достаточно мощный и качественный аппарат, но имеет существенные высотные ограничения. К тому же маневренность придушена бортовым компьютером. Недопустимая ситуация для оперативной обстановки. Топорная защита от дураков, эффективная, но такая неизящная…

Но дамочки, которые велись на внешний дизайн со стразами, недостатков машины не ощущали – мощно, стильно, модно; можно водить и даже пускать пыль в глаза. И еще – издалека видно, кто летит.

Я сидел, почти прижавшись носом к боковому окошку, рядом с Оллэной, стараясь не замечать блуждающие точки напряжения между пассажирами, и вспоминал. Вспоминал действительно роскошную леталку.

***

…Это был последний курс.

Месяца за два до окончания учебного полугодия командор Ворон ненадолго, буквально на декаду, исчез из школы и из штаба. Никто не говорил, куда и зачем, но почему-то все знали, что он был на спецзадании его – его! – уровня, в Триаде.

Затем командор вернулся, занял свою привычную экологическую нишу пугала-иконы, и его отлучка как-то подзабылась.

И вот в конце декады, в наш законный выходной, когда старшие курсанты, как правило, спали без задних ног до полудня, я услышал какое-то копошение в казармах. Однокурсники быстро, но очень тихо собирались куда-то, естественно, забыв про меня. Рано-рано, почти затемно…

Но я не гордый, точнее, гордый не в этих вопросах, быстро оделся и присоединился сам.

Около космодрома скопилась почти вся школа. Наш курс, курсанты на два года младше, на четыре года младше, и совсем котята. В силу нашего символа, оскаленного снежного барса, курсантов до присяги именовали котятами. Ну, а офицеры-выпускники становились ирбисами.

Котята хором пищали; кто поумнее – трепетно молчал.

Вообще говоря, посадка на Аврору космических кораблей, кроме особых случаев, запрещена. Есть орбитальные космодромы и станции. Есть хорошо развитая сеть посадочных модулей “орбита-планета”. Но планетный космодром при школе “Ирбис”, в горах на расстоянии примерно пяти километров от основных корпусов, был, и обычно пустовал.

Однако сейчас на открытой смотровой площадке ЦУПа космодрома стояли два человека из Триады – тауанин и альфиянин, насколько я смог рассмотреть, и человек семь-восемь наших. Почти все – пэры, прямо помирай от почтительности. Волен, Ильм, Курт, Ярл, Саш, Ворон, Князь…

А на космодроме находился великолепный военно-разведывательный корабль производства Триады, однопилотник “Призрак”.

Рядом со мной на ограде висел Ирт и разве что слюни не пускал.

– Интересно, это гости прилетели или подарок школе? – спросил справа Шуга. – Вот бы попробовать…

– С планеты курсантам стартовать все равно не разрешат, – резонно отметит Бора-Бора. – Кто-то из старших должен перегнать на наш орбитальный причал, а потом… может, хоть посидеть в биоложементе дадут…

– Там должно быть двойное управление, механика и биоложемент, – мяукнул кто-то из котят, рыжий и веснушчатый. Мы снисходительно на него покосились. А виртуальный пульт забыл?..

Пока мы солидно завидовали, выпендриваясь друг перед другом знаниями техники Триады, гости и начальство покинули смотровую площадку ЦУПа и вышли наружу. Альфиянин сверкал драгоценностями. Тауанин чуть в стороне как-то особо дружески ручкался с Сашем… ух ты, это же Беркут! Знаменитый Беркут… с ума сойти… Долговязый широкоплечий тауанин был в летном комбинезоне, хмурился, но одновременно и улыбался, демонстрируя отличные белоснежные зубы. Говорят, это было его фирменное выражение лица.

Альфиянин был нам неизвестен, но по обилию сложных украшений можно было заключить, что он весьма высокопоставлен и предан моде, а по характерному загару – что много времени проводит в космосе и при этом пренебрегает защитной косметикой, столь ценимой на Альфе.

К ЦУПу подлетела пара правительственных глайдеров. Беркут и альфиянин начали прощаться. Когда альфиянин пожал руку Ворона, тот, вроде неохотно, но весьма отчетливо сказал:

– Спасибо за подарок. Не ожидал, но приму.

– Лучшие люди – лучшие машины, – улыбнулся альфиянин, и их с Беркутом увезли.

Старшие офицеры осмотрели нас, потом синхронно повернулись в сторону космодрома, и затем действовали, как охотники в центре сотенной волчьей стаи. На секунду сгрудились, перемолвились несколькими словами, приняли решение, рассредоточились.

– Данная машина, – отчетливо сказал Ворон, без труда покрыв необходимое расстояние мощным, хорошо поставленным голосом, – принадлежит лично мне. Вы получите краткое описание. Вечером я уберу “Призрак” на орбиту. Интересанты, которые осмелятся нарушить периметр космодрома, будут наказаны, и весьма. Иртар эр Шерли!

– Я!

– Поощряю вас за внимание и умение делать выводы. Однако порицаю за то, что вы подняли и привели сюда всю школу. Мы желали принять гостей без подобной помпы. Получите наряд.

Ирт поник.

А я слушал краем уха, разглядывая корабль. Вот это да, леталка так леталка…

Непременно добуду такую же! Мне, небось, не подарят, слишком жирно; но купить, взяв денег у деда, – это вполне, вполне… правда, это под заказ, ждать с год, наверное… даже с темпами Триады…

Командор тем временем предусмотрительно выставил наш курс в пикет возле космодрома. Мы изучали краткое описание, и мучались черной завистью.

Этот корабль можно пилотировать в самых разных атмосферах, приближаться на нем к светилам, чуть ли не нырять в газовые гиганты; совершать безопасные посадки и взлеты даже в густонаселенных мирах. “Призрак” разгонялся до умопомрачительных скоростей за считанные секунды, и при этом сохранял непревзойденную маневренность.

Корпус “Призрака” обволакивался тонким слоем защитного поля, исключающего контакт любой среды с поверхностью. Это поле, укрывавшее броню, поглощало почти все виды излучений, и преобразовывала их в резервную энергию судна, а также выполняло маскировочные функции. Корабль был невидим ни глазу, ни аппаратуре, и даже теперь, просто оставленный на поле космодрома, словно мерцал. Чтобы рассмотреть его изысканные очертания, требовалось сосредоточиться. Графитовый силуэт то сгущался из воздуха, то словно смазывался.

Любые выстрелы из энергетического оружия по обшивке “Призрака” попросту усваивались кораблем, не причиняя ему никакого вреда. Боеголовки отражались системой защитных силовых щитов. А фраза из краткого описания “бортовое вооружение достаточное, соответствует поставленным задачам” заставила нас рыдать горючими слезами…

Мы дежурили, ловили котят за хвосты и явственно завидовали. Нам самим светила добротная, штатная техника Авроры.

Поздно вечером “Призрак”, подчиняясь железной воле птеродактиля, покинул космодром. И дальнейшая судьба его осталась нам неизвестной; надо думать, корабль томился на служебном причале на орбите Авроры, ибо генерал-командор Ворон летал мало. Одним словом – вот бы нам…

Но кто обещал, что Рок справедлив?

***

Оллэна умело довела машину до Синего леса, прошла дважды кругами, и, выбрав совершенно плоское озерцо замерзшей воды, опустилась возле него, на толще белого слежавшегося снега.

Джек, Марита, немного оттаявшая по дороге Лилия и Оллэна надели полумаски с респираторами; я затянул лицо мембраной сьюта и надел очки. Минут десять привычных хлопот, переодевания – и мы вышли на лед. Оллэна – безупречно изящно, Джек уверенно, но немного топорно, Лилия – твердо вознамерившись потягаться с мицаркой.

Марита осталась около глайдера и коньки проигнорировала.

Безусловно, странная компания… Оллэна держалась мило и просто – смотрите, как я близка к народу; народ, в свою очередь, испытывая несомненную неловкость, пытался продемонстрировать хотя бы спортивные таланты, раз уж Рок не дал пятнадцать поколений благородных предков и миллионного состояния. Странно, что Оллэна прилетела без охранника. Зато коньки у нее были под стать глайдеру – со стразами, последняя модель известной фирмы. А может, и с бриллиантами, я не пригляделся…

Кстати, Джек неплохо катался. Люди в городах под куполами много сил прилагали к тому, чтобы создавать общественные экозоны – парки, бассейны, катки, а также к тому, чтобы не уступать в физической форме счастливчикам, выросшим в естественных природных условиях.

Я не торопился снимать меха. Коньки надел, но разоблачаться и рассекать в сьюте пока что был не готов, хотя лицо и закрыл.

Я хотел тут проехать, очень. Просто для того, чтобы привести мысли в порядок, настроиться на необходимую волну. И еще для того, чтобы по-другому перетасовать этих людей, с которыми я так неосмотрительно позволил себе сблизиться.

Однако… однако, меня что-то настораживало. По сравнению с тоненькой Оллэной в сьюте с Мицара, и Лилией в добротном обтягивающем спортивном комбинезоне, Марита, которая не сняла меха, смотрелась громоздко… и как-то несчастно. Неуверенно. Это Марита-то!..

Еще я мельком отметил некоторую отчужденность, холодность Оллэны, адресованную лично мне. Что ж, все, что ни делается – к лучшему. Или она поняла, что ошиблась?.. Хотя вроде нет, мои желания ловила по-прежнему…

Я убедился, что Оллэна, Джек и Лилия вполне увлечены катанием, проехал с ними пару десятков метров; компания включила музыку с помощью какого-то портативного источника, и заскользила на дальний край озерка, к особо живописным космам ядовитого синего мха на ледяных руинах. Девушки трогательно взяли Джека за ручки с двух сторон. Умыться слезами.

Я подошел к Марите.

– Марита?..

– Крис, двойник в Летающем Граде убит.

– Так.

– Ты в порядке?

– Я да, но мою палатку раздавили глыбой льда. Что происходит?

Марита помолчала, плотно сжав губы. Недолго.

– Крис… ты должен знать одну вещь.

Я заинтересованно улыбнулся. Таким тоном Анджи говорила со мной лишь однажды, когда разбила кружку, подарок деда. Сейчас скажет, что влюбилась в Джека без памяти?..

– Н-ну?

– Крис… Тебе ничего не кажется странным?

– Мне все кажется странным. Что именно ты имеешь в виду?

– Ну ход задания. Специфику.

Я примостился рядом с ней. Странный разговор – я в сьюте, полностью затягивающем лицо, в очках. Марита в респираторе, в очках. Голоса искажены и вообще звучат необычно в холодном воздухе Синего леса. Джека, Оллэны и Лилии не видно, а их голоса и музыка до меня долетали – эхо отражалось от окрестных ледяных скал.

– Марита, все криво, я понимаю. Из специфики мне не нравится полное непонимание сути задания. Но я понимать и не должен. Не так ли?

– Крис… Крис. Ты на доске.

– Что-о?

– Была утечка. Намеренная. Все остальные агенты прибыли сюда, возможно, не зная друг о друге, но точно осведомленные о тебе.

– Рок! – я ударил рукой по крылу глайдера.

Значит, я на доске. Открыт сезон охоты – на меня.

Выбрасывает с модуля меня один агент, приходит мочить в баню другой, заваливает айсбергом палатку третий, убивает моего двойника четвертый… а мистер икс тем временем берет лот?..

– И кого я прикрываю? – грозно спросил я.

– Алекса Тито. Он должен был уже взять артефакт и покинуть Грезу. – Марита колупала перчаткой лед. – Шеф считал, что ты слишком любопытный. И непослушный. Что ты откроешь шкатулку…

– Тито… ну что же, прикрывать представителя вышестоящей структуры не так уж скверно. Но лучше было бы, если бы меня предупредили. И?

– Крис… ты должен понимать. Шеф не мог выставить никого, кроме тебя. Ты же… ирбис. Стаф. И… Саммарель. Ты везучий. Никто другой не уцелел бы. Без шансов.

Еще одно слово про удачу или везение… и я не знаю, что сделаю…

– Марита, речь не о том. Выставил и выставил. Почему ты заговорила сейчас?