Текст книги "И тогда я ее убила"

Автор книги: Натали Барелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 30

– Завтракать будешь? Я блинчики жарю.

Утро, и я решительно настроена не позволить мерзким отзывам взять надо мною верх. У меня готов мысленный список, чтобы обращаться к нему всякий раз, когда меня опять одолеет тревога: а) нет никаких доказательств – ну, во всяком случае, больше нет; б) новых комментариев за ночь не появилось – мелочь, а приятно; в) с чего бы хоть кому-то верить в такие гадости? В Сети полно психов, это всем известно. Мне еще и посочувствуют, что я стала мишенью одного из них – я, прославленный автор дивного романа, тронувшего столько сердец. Так что шла бы ты куда подальше, Беатрис такая-сякая. Я зашла так далеко не для того, чтобы сдаться. Во мне еще много боевого запала. Нам предстоят славные совместные выходные, Джиму и мне. Никаких деловых встреч/литературных чтений/теле– или радиоинтервью не назначено, и это к добру, хотя обычно я получаю от выступлений удовольствие. Или получала. Подозреваю, Фрэнки просто все отменил, разгрузил график, чтобы дать мне прийти в себя.

По кухонному столу раскиданы субботние газеты. Стоит чудесная погода, в окно льется свет солнца. Я уже некоторое время бодрствую.

– Блинчики? Нет, спасибо, – отзывается Джим.

– Правда? Но ты же любишь завтракать блинчиками.

– Решил последить за фигурой. – Он улыбается и любезно иллюстрирует свои слова, похлопывая себя по животу.

Я присматриваюсь к нему получше.

– Что это на тебе такое?

Можно смело сказать, что никогда не видела Джима в подобной одежде. Это же что-то… для занятий физкультурой? Да, какой-то спортивный костюм.

– На пробежку собрался.

Я разражаюсь хохотом.

– Быть не может!

Костюм хотя бы не из велюра, спасибо и на том.

– Может-может. У нас какие-нибудь фрукты есть? Или там йогурт? Я бы поел, когда вернусь.

Я опускаю взгляд на сияющие белые кроссовки, которых никогда раньше не видела.

– Господи боже, ладно. Жаль, ты мне не сказал, могли бы вместе побегать.

Джим улыбается.

– Дай мне месяц-другой на раскачку, посмотрим, как дело пойдет. – Теперь он изображает бег на месте, как перед светофором.

– Ну тогда отправляйся, через милю-другую увидимся. И держись подальше от всего, что может искрить, потому что все это, – я указываю на его одежду, – выглядит так, будто готово вспыхнуть в любой момент. – И я машу ему: мол, иди уже.

Он издает короткий смешок и трусцой покидает дом. Я изумленно качаю головой. Нет, ну правда, милота какая. Не могу не думать, что часть этого его новообретенного тщеславия возникла благодаря мне. Я ведь повысила ставки. И выгляжу отлично – ну, не в последние дни, но все же.

Я все равно жарю блинчики, для себя, но вместо кленового сиропа сдабриваю их лимоном и капелькой меда, чтобы почувствовать себя добродетельной, и трюк срабатывает.

В дверь звонят, и я смеюсь про себя. Джим в лучшем случае пробежал полмили и, конечно, не взял ключи.

– Я не… вот дерьмо, что на этот раз? – На пороге стоят детектив Массуд и этот, второй, как бишь его фамилия? Карр, вот. Я плотнее запахиваю халат на груди. – Наверное, я должна вас впустить?

– Вы не обязаны, миссис Ферн, но нам показалось, лучше прийти самим, чем тащить вас в участок, учитывая вашу… известность. Но решать вам. – Массуд говорит с каменным лицом, вроде бы всерьез, но все-таки саркастично.

– Могу я сперва хотя бы одеться? – Я тоже пытаюсь продемонстрировать сарказм, однако она говорит:

– Да, можете. Мы подождем снаружи.

Я мчусь в спальню и поспешно натягиваю на себя что-то более подходящее. Надеюсь, мне удастся разобраться с их вопросами – неважно, какими именно, – до возвращения Джима. Приведя себя в порядок, я приглашаю детективов в гостиную.

– Итак, чем могу помочь?

Карр снова вытаскивает свой блокнотик, предоставив Массуд вести разговор.

– Нам нужно прояснить кое-что насчет ваших перемещений в день смерти госпожи Джонсон-Грин.

– Зачем? Какое это имеет значение?

– Вы показали, что в районе двенадцати тридцати были в районе, где расположен офис мистера Грина.

– И что?

– Вы по-прежнему на этом настаиваете?

– Да в чем дело?

Массуд испускает вздох.

– Миссис Ферн, как мы уже вам объясняли, мы пытаемся понять, что именно произошло с госпожой Джонсон-Грин. Будьте так добры ответить на мои вопросы. Повторяю, вы по-прежнему настаиваете, что в тот день были неподалеку от офиса мистера Грина и видели его?

– Кажется, это было именно тогда, но, может, я и ошиблась.

Детектив поднимает бровь:

– Но вы так уверенно говорили.

– Да, я считаю, что видела Джорджа именно в тот день, но на все сто процентов гарантировать не могу.

– Ясно.

– Вы не ответили на мой вопрос. Что вообще происходит? Я думала, вы уже все выяснили, и Джордж то же самое сказал. Вы же больше его не подозреваете, да? Уверена, он сможет подтвердить, что находился именно на работе. В конце концов, у него там людный офис, и алиби у него должно быть… как там у вас говорят… железное?

– Нас интересует не то, где находился мистер Грин, мэм.

– А что же тогда?

– Нас интересует, где находились вы.

Я разражаюсь громким хохотом и хохочу дольше, чем следовало бы. Если я не возьму себя в руки, смех грозит перерасти в истерику.

– Я? – удается мне выговорить, когда я справляюсь с собой и вытираю выступившие от смеха слезы. – Где находилась я? Нелепость какая. При чем тут мое местонахождение?

– Мы не делаем никаких предположений, миссис Ферн, но хотели бы исключить любую возможность того, что кто-то побывал в квартире госпожи Джонсон-Грин в день ее смерти.

– Я поняла. У вас, должно быть, совсем глухо с уликами, раз вам больше нечем заняться, кроме как слушать соседские сплетни и вот так преследовать родных и друзей Беатрис. Постыдились бы! У Беатрис есть право покоиться в мире, а у тех, кто ее любит, – горевать без вмешательства посторонних, вместо того чтобы терпеть возмутительные до непристойности истории, которые распространяют дешевые бульварные издания. Может, вам откаты платят? Сговорились, небось, с таблоидами, что будете снабжать их гнусными слухами об успешных порядочных людях? В полиции такая маленькая зарплата?

Дыхание у меня учащается, щеки становятся горячими. Я знаю, что голос звучит визгливо, но, говорят, лучшая защита – это нападение, и во мне сильна надежда на правоту этого высказывания.

Детективы переглядываются. Они явно не привыкли, чтобы с ними так разговаривали.

– Если на этом все, мне бы хотелось, чтоб вы ушли.

– Нам удалось получить подтверждение, миссис Ферн, что в тот день вы были у парикмахера, но ни в одном из названных магазинов вас не вспомнили. Может, сохранились чеки или что-то в этом роде?

– Нет у меня чеков, я ничего не покупала.

– Видите ли, миссис Ферн, мы также проверили камеры видеонаблюдения обоих магазинов и не увидели вас на записях.

От заявления Массуд мое сердце пропускает удар.

– И что? Может, я была там в другой день. Думала, что в тот, но могла запутаться.

Детектив Карр в первый раз открывает рот. Его голос удивляет меня: чуть ли не писк, который совсем не вяжется с его внешностью.

– Миссис Ферн, в то утро в дом приходила уборщица и…

– Точно! Приходила! Джордж мне сказал! О господи! – И я прикрываю рот ладонью.

– В чем дело? – спрашивает детектив Массуд.

– Так вы говорите, это она? Уборщица?

– Нет, ничего подобного мы не говорим. Мы знаем, что уборщица, мисс О’Брайен, ушла перед самым возвращением госпожи Джонсон-Грин.

– Что ж, уже легче.

Слово снова берет Карр.

– Миссис Ферн, мисс О’Брайен вспомнила, что в момент ее ухода в дом вошла женщина, для которой она придержала дверь. Время совпадает. Мы пытаемся выяснить, кто эта женщина и к кому она приходила.

– А может, она там живет.

Они смотрят на меня, как на несмышленого ребенка.

– Нет, она не из жильцов, – наконец заявляет Карр.

– Это были вы? – спрашивает Массуд, и в тот же миг звонит телефон.

Домашний телефон. Я встаю, поднимаю палец, будто говоря: «Погодите, сейчас вернусь», иду в коридор и снимаю там трубку. Я практически уверена, что это тролль/преследователь с «Амазона», но мне просто нужна передышка, и немедленно.

– Алло?

Кто-то дышит в трубку. Спасибо тебе, телефонный преследователь, ты идеально выбрал время звонка.

– Алло? Кто это? – говорю я очень громко, почти кричу. – Чего вы хотите? Кто вы? – Голос все повышается, в нем теперь звучит настоящая паника, и оба детектива тут же материализуются рядом. Я сую трубку Массуд, глаза у меня расширены от ужаса, ну, во всяком случае, я на это надеюсь, поскольку на другом конце линии только что раздался громкий шепот: «Я знаю, что ты сделала». Как и в прошлый раз.

– Говорит детектив Массуд, – сурово произносит она, – кто это? – Потом поворачивается ко мне: – Трубку повесили. – Жмет на несколько кнопок, вроде бы звездочка-шесть-девять, качает головой, опускает телефон на базу и спрашивает: – Что происходит?

Меня слегка трясет.

– Мне всю неделю звонят с угрозами. Я боюсь, детектив. Как вы думаете, звонки связаны с тем, что случилось с Беатрис?

– А что вам говорят?

– Ничего! Громко дышат в трубку, а потом что-то шепчут, чтобы меня напугать. Я в опасности, детектив? Может, я следующая?

– Вы заявили в полицию?

– Нет! Я сперва подумала, дети балуются, но это уже третий звонок за неделю. – Я мотаю головой. – Что мне делать?

– Можете поменять номер. Ваш телефон есть в общем доступе?

– Да, мне и в голову не приходило его скрывать. Теперь, конечно, скрою. Думаете, это связано?

– Мы составим акт. – Карр смотрит на часы и делает пометку. – Разберемся.

Я убедительно заламываю руки и подпрыгиваю от скрежета ключа в замочной скважине у меня за спиной. Мы все смотрим на Джима – потного, краснолицего.

– Что происходит? – удается ему сказать сквозь одышку.

Я обвиваю его руками.

– Ой, Джим, это полиция. Мне звонили с угрозами. Слава богу, ты вернулся!

Детективы представляются.

– Что значит «звонили с угрозами»?

– Что они вам говорят, когда звонят? – интересуется Массуд. – Как именно угрожают?

– Я же сказала, дышат тяжело и шепчут что-то безумное, типа «Что ты наделала» и всякое такое.

– А вы что-то наделали?

– Не говорите глупостей, детектив. Я вообще не понимаю, о чем речь.

Она чуть поджимает губы. Ей не нравится слышать, что она говорит глупости.

– По сути, угрозой такая фраза не является.

– Да неужели? Тогда как вы ее назовете? Кто-то пытается запугать меня, детектив. Я очень даже чувствую угрозу.

– Вам нужно сменить номер и убрать его из всех баз данных. Это первое, что необходимо сделать.

У Джима ошарашенный вид.

– Когда это началось?

– Неделю назад! Сегодня уже третий звонок!

– Почему ты мне не говорила?

– Ты все время занят. Я думала, ничего серьезного. Мол, дети балуются или еще какая-нибудь ерунда. Не хотела тебя расстраивать!

– Звонит женщина?

– Точно не знаю. Не уверена. Думаю, что женщина, но, может, и мужик нарочно говорит высоким голосом. Получается такой свистящий шепот, как шипение. Типа того. Говорю же, трудно понять.

Джим трет лоб ладонью. Видно, что ему на удивление неловко.

– Хотя вообще-то я почти уверена, что это женщина, – добавляю я, исключительно чтобы посмотреть, как его корежит.

– Мы в этом разберемся, – обещает Массуд и поворачивается ко мне: – Мы так и не выяснили, где вы находились…

– Да, знаю, – перебиваю я. – Давайте вернемся к разговору позже. Сейчас я не могу нормально соображать. Боже мой!

Мгновение никто ничего не говорит, потом Карр прерывает молчание:

– Нам очень поможет, миссис Ферн, если к тому времени, как мы вернемся к разговору, вы припомните всякие детали. И чем больше, тем лучше. – Он закрывает блокнот и сует в карман.

– Вы займетесь этими звонками?

– Да, займемся. Попробуем отследить последний, посмотрим, что выйдет.

Джим выступает вперед, останавливается перед дверью и обнимает меня за плечи.

– Незачем все это, детектив.

Мы все смотрим на него.

– Джим, я до безумия перепугалась. Пусть полиция обязательно проверит.

– Вы хотите сказать, что знаете, кто вам названивает, мистер Ферн?

– Детективы, моя жена живет в постоянном напряжении. Она теперь медийная личность, и ей непросто.

Что за странные вещи он говорит! Его рука чуть-чуть слишком давит мне на плечи, и непонятно, то ли он пытается таким образом что-то сказать мне, то ли ему просто неловко.

– Тем более надо поймать этого придурка, разве нет?

Джим не смотрит на меня. Свободной рукой он открывает дверь, по-прежнему не сводя при этом глаз с Массуд.

– Я сам разберусь. Если появится повод для тревоги, мы с вами свяжемся.

Значит, он точно что-то знает, никаких сомнений.

Я киваю.

– Может, я зря так беспокоюсь. Спасибо, детективы.

Брови у них ползут кверху. Массуд собирается что-то возразить, но передумывает.

– Хорошо. В любом случае будем на связи, миссис Ферн, – наконец произносит она и идет к двери, а Карр следует за ней.

Он наклоняется и поднимает что-то с крыльца, оборачивается и протягивает мне конвертик.

– Спасибо.

Я беру конверт и закрываю дверь. На нем ни штемпеля, ни адреса, ничего.

Джим озабоченно смотрит на меня.

– Заинька, ну что же ты ничего мне не сказала! Теперь все в порядке?

– Что это сейчас было?

– Ты же сама сказала: может, просто дети шалят.

– Как-то очень маловероятно, тебе не кажется?

Он пожимает плечами.

– Ты думаешь, что это Элисон. – Я не спрашиваю, а утверждаю.

Джим не отвечает.

– Чего она от меня хочет, Джим?

– Ты правда вызвала полицию из-за звонков? О которых даже ни разу мне не говорила?

Теперь моя очередь пожимать плечами.

– Нет, они хотели обсудить… всякие детали насчет Беатрис. А потом кто-то позвонил. Идеально совпало, да?

– Какие детали насчет Беатрис?

– Ну ты же знаешь, я тебе говорила. Сосед сказал полицейским, мол, ему показалось, что в квартире кто-то был. Все та же история.

– А при чем тут ты?

– Я? Ни при чем. Они расспрашивали меня про уборщицу, про Джорджа. Сказали, что разбираются с неувязками.

Не совсем правда, но близко к тому.

– Ты не ответил мне, Джим. Чего хочет от меня Элисон?

– Я не сказал, что это Элисон.

– Но подумал, верно? И что теперь?

– Я не знаю, она ли звонит. – Он ерошит пальцами волосы. Вид у него усталый, а может, просто подавленный. Я задаюсь вопросом, так ли хорошо на самом деле идут у него дела. И что будет с моими деньгами. – Если тебе продолжат докучать, подключим полицию, – говорит он.

Я уступаю.

– Хорошо, как хочешь. Но вот номер надо поменять. Ты не против?

– Нисколько. Я совершенно согласен. Хочешь, прямо сейчас этим займусь.

– Нет, иди наверх и переоденься. Я сама. – Взгляд опускается на конверт у меня в руке.

– Что это? – спрашивает Джим.

– Не знаю. Когда ты пришел с пробежки, он уже был?

– Вряд ли, иначе я бы увидел.

У меня сильное чувство, что открывать послание нужно в одиночестве, подальше от любопытного взгляда Джима, но он уже заинтересовался и делает движение забрать у меня конверт. Я поднимаю руку, чтобы его остановить.

– Кажется, я знаю, что там: это Фрэнки должен был мне забросить. Непонимаю, почему он не зашел, – самым легким тоном, который мне удается, говорю я. – Иди давай, приведи себя в порядок.

– Хорошо. – Он касается губами моего лба. – Я сполоснусь и переоденусь. Мы же никуда не собираемся, нет?

– Нет, а почему ты спрашиваешь?

– Хочу понять, как одеваться, попроще или попрезентабельнее.

Попроще? Как будто ужасный полиэстеровый спортивный костюм недостаточно прост.

Джим кладет на стол ключи и мобильник, и мне опять приходит в голову, что каждый раз, когда раздаются странные звонки, Джима нет дома.

ГЛАВА 31

Я набираю номер телефонной компании и после неизбежного блока указаний «нажмите то, нажмите сё» меня соединяют с живой женщиной. Я разъясняю свое затруднительное положение.

– Мне бы хотелось получить скрытый номер. Это возможно?

– Конечно. Для начала мне нужны ваши данные и нынешний телефон, а потом я задам несколько дополнительных контрольных вопросов.

Я диктую свой номер, называю имя.

– Вы сказали, Эмма Ферн?

– Да, правильно, Ф-Е-Р-Н.

– Ой.

И тишина.

– Алло? Вы меня слышите?

– Да, извините. Род занятий?

– Я писатель.

– О. Боже. Мой, – выделяя каждое слово, произносит она тем тоном, которым в молодежной среде принято демонстрировать потрясение и восторг. – Вы та самая Эмма Ферн?! Писательница?

Я вздыхаю.

– Именно поэтому мне и нужен скрытый номер.

– Конечно, непременно, но… – Собеседница явно взволнована. – Простите, миссис Ферн, просто я ваша большая поклонница. Я очень-очень люблю «Бегом по высокой траве». Это, типа, вообще моя любимая книжка. – Некоторое время она продолжает в том же духе; я точно так же щебетала, впервые встретившись с Беатрис. Немало воды утекло с тех пор. У меня такое ощущение, будто я застряла в сцене из фильма «Все о Еве».

– Спасибо, э-э…

– Николь, – захлебывается она. – Николь Каллаган.

– Спасибо, Николь. Вы очень добры.

– Ох, ничего подобного! Честное слово! Такая честь разговаривать с вами, миссис Ферн!

– Большое вам спасибо, Николь Каллаган. А теперь хотелось бы вернуться к делу…

– Конечно! Да! Я немедленно предоставлю вам новый скрытый номер.

Когда все сделано, я мимолетом задумываюсь, дадут ли мой старый номер кому-то другому. Тогда безумные звонки посыплются на какого-нибудь бедного, ни в чем не повинного и ничего не подозревающего человека. Интересно, дойдет ли вообще до звонаря, кем бы он (хотя, скорее всего, она) ни был, что на другом конце провода вовсе не я.

* * *

– Все готово? – лучезарно интересуется Джим.

Он зачесал мокрые волосы назад, на нем свежеотглаженная одежда.

– Да, у нас теперь засекреченный телефон.

– Отлично. Как поживают мои фрукты с йогуртом?

– Извини, совсем забыла за суетой. Сейчас займусь.

– Не беспокойся. Мне все равно в офис надо.

– Что? Сегодня же суббота.

– Знаю, заинька, но кое-что произошло, и мне надо поработать над нашей стратегией большого прорыва.

– А тут разве нельзя? В кабинете?

– Из «Форума» быстрее выйдет. Я ненадолго. Не возражаешь?

Я надуваю губы.

– Ну ладно. Просто на меня столько свалилось – звонок, полиция, – в общем, то еще утречко выдалось.

– Ну, оно уже позади. Я очень рад, что ты поменяла номер. Скорее всего, это все-таки были дети, как ты и думала, но лучше перестраховаться, чем потом пожалеть. Скинешь мне номер? Я пошел, позже увидимся.

Джим наклоняется и небрежно целует меня в макушку. Чего она ему вообще далась? В дверях он снова оборачивается ко мне:

– Так ты не забудешь?

– Про номер телефона? Если хочешь, прямо сейчас продиктую.

– Нет, про банковский перевод, про деньги.

Он такой милый, такой счастливый, такой любящий.

Ему так нужна моя помощь.

– Нет, не забуду. Прямо сейчас и приступлю.

– Спасибо, партнер. – Он со смешком легонько толкает меня в плечо кулаком. – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Я залогиниваюсь в своем банковском аккаунте и перевожу все свои деньги Джиму. От этого мне делается немного тревожно. Надеюсь, дело выгорит, потому что других денег у меня нет.

Больше откладывать нельзя, и я открываю конверт, который все еще лежит на столике в прихожей.

Теперь я нервничаю еще сильнее. Ничего хорошего от содержимого ждать не приходится. Наверняка его прислал неизвестный звонарь. Уж не знаю, что там, но точно какая-то гадость. Я почти ожидаю увидеть свиную голову или еще что-то в том же духе. Но нет, передо мной всего лишь единственный листок с напечатанным текстом: «Повторять не буду. Миллион долларов. И поскорее».

О нет. Нет-нет-нет-нет. Всем вдруг понадобились мои деньги. Или, может, это не совпадение? Может, автор письма в сговоре с Джимом? Но зачем? Муж ведь и так знал, что я скажу ему «да». Он наверняка ни при чем. Конверт прислал тролль с «Амазона», сомнений нет. Как там говорилось в комменте? Что я могу все исправить. И теперь вот пришло объяснение, как это сделать. Уверена, что, зайдя на «Амазон», я найду там новые гнусные комментарии. Скоро мне будет впору самой умолять об инструкциях насчет способа передачи денег.

И как ни странно, я даже чувствую облегчение. Никто не собирается выводить меня на чистую воду, просто обычный преступник затеял грязный шантаж.

Мне хочется снова залогиниться в банковской системе и посмотреть, нельзя ли отменить перевод, но нет, не стану суетиться. А шантажист, кем бы он ни был, пусть идет в задницу. Что бы он ни пытался мне продать, я не куплю. Правила мне известны: отдам ему один миллион, а потом ему захочется получить второй. Я повторяю про себя прежнюю мантру: «Доказательств нет». Даже так называемый план романа, найденный Ханной, получил объяснения. А когда я напишу книгу воспоминаний о Беатрис, все окончательно утрясется. Беатрис говаривала, что самое сложное в работе над новой книгой – это не утратить контроль над повествованием. Что ж, я намерена целиком и полностью держать его в узде. Рву листок как можно мельче и запихиваю клочки на самое дно мусорного ведра. Я напугана, но чувствую себя очень храброй. Ясное дело, так и надо действовать.

С тревогой, которая постепенно становится привычной, я залогиниваюсь на «Амазоне» и проверяю станицу книги. Я смотрю на нее, смотрю и смотрю, но отзыва от пользователя Беатрис_777 больше нет. Нет его и в профайле. Затаив дыхание, ищу Беатрис_1234 и Беатрис_мертва, но они тоже исчезли. Беатрис такая-сякая отправилась в небытие.

У меня вырывается вздох.