Текст книги "Каро (СИ)"
Автор книги: Настя Север
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Глава 16
Фол отыскал его спустя полчаса, когда Тобиас уже успокоился и начал терзаться чувством вины. Он наговорил много лишнего. Но Сьерра… Она совсем выбило его из колеи. Каро не приемлели самоубийство, и она нашла выход – нарваться на гнев Наместника. Мысль о том, что та вновь попытается это сделать, обескураживала.
– Ваша рабыня сбежала.
Тобиас вскочил, уронив низкий столик в кабинете.
– Как?!
Камень Обладания не позволял рабам удаляться от него дальше, чем это задумано. Каждый новый шаг вызывал нестерпимые мучения, заставляя беглецов вернуться к хозяину.
Фол показал мерцающий красным камень. Тобиас выхватил его, недоверчиво уставившись на переливы цвета – верный сигнал того, что рабыня нарушила запрет.
– Наместник знает?
– Нет.
– И не должен узнать. Вели приготовить лошадь.
Управляющий впервые за несколько дней не стал спорить.
С ним поехал Трема. Оказавшись за дворцовыми воротами, Тобиас в отчаянии огляделся. Со всех сторон простиралась Криада. Куда могла отправиться беглянка? Будь это любой другой раб, он бы поставил на уши гарнизон, его бы нашли в два счета, выпороли и бросили в подвал. Но он, конечно, так поступить не мог.
Камень начинал мерцать сильнее, если рабыня уходила все дальше от него, и он мог с его помощью определить, в ту ли сторону двигается. Но дело в том, что чем дальше камень, тем сильнее чары. Она просто могла умереть от его разрушительной магии.
– Едем к восточным воротам. Рабы обычно бегут к ним, – предложил Трема. Трема сам когда-то был рабом, сейчас же, освобожденный, он служил палачом во дворце, и знал толк в таких делах.
– Если найдешь ее первым, постарайся не ранить.
– Понял.
Тобиас кинул взгляд на камень, в неверном свете факела переливающимся пурпуром. Тяжело вздохнув, он направил лошадь на восток.
Она лежала лицом вниз на каменной мостовой. Патрульный, оседлавший ее сверху, методично связывал руки. У Тобиаса закружило голову от смеси жалости и облегчения, и он сделал глубокий вдох, прежде чем спрыгнуть с лошади.
– Отпусти ее, – велел он. Уже начало светать, но Тобиас все равно на всякий случай осветил себе лицо пламенем факела. Беспокоился он напрасно, патрульный узнал его и тут же вытянулся по струнке.
– Поймали беглую рабыню, лорд Торр, – доложил он.
– Все в порядке, это моя рабыня, – он помог каро подняться и принялся распутывать веревки. Сьерра тряслась от холода и то и дело шмыгала. Тобиас мельком взглянул в ее лицо. Оно было вымазано в крови, что шла носом – действовала магия камня. Бросив веревки патрульному, Тобиас кивнул Треме, чтобы тот помог каро забраться на лошадь. – Забудь о том, что видел меня, ясно? – велел он стражнику и запрыгнул в седло позади рабыни. Худые плечи подрагивали. Она была в одном тонком платье, что для становившихся все более холодными ночей было смешно. Удержавшись от ругательства, Тобиас притянул ее ближе к себе и нашарил поводья. Они искали ее всю ночь, и только теперь, когда та оказалась рядом, Тобиас понял, насколько сильно устал. Злость и беспокойство исчезли, хотелось только как можно скорее оказаться во дворце.
– Вымойся и переоденься, – велел Тобиас. Трема дал обещание молчать о сегодняшней ночи и ушел спать, а Тобиас приволок на удивление безропотную девушку в свою спальню. Та, не поднимая головы, приняла ночную сорочку и штаны Тобиаса. – Иди, – поторопил ее Тобиас. – Я сейчас вернусь.
Он быстро сходил в кабинет за бутылкой крепкой травяной настойки, выпил полстакана сам и налил вернувшейся из умывальной комнаты рабыне. Рукава его одежды оказались длинными для нее, из-под тащившихся по полу штанов торчали босые ступни. Тобиас отдал ей стакан и взял с кровати одеяло.
– Пей.
Сьерра подчинилась и чуть не выронила пустой стакан, когда Тобиас начал заворачивать ее в одеяло.
Уложив ее на кровать, Тобиас сел рядом. Из расстегнутого кармана куртки на перину выпал Камень Обладания. Тобиас со вздохом положил его на тумбочку. Надо как можно скорее вернуть его Фолу. Если кто-то заметит, что отсутствует один камень, об этом сразу доложат отцу.
Сьерра проследила за его жестом. Она прекрасно знала, что это за камень. И что одно прикосновение этого камня к клейму у нее на груди может сделать ее свободным. Бросив взгляд на Тобиаса, она отвернулась и закрыла глаза.
Тобиас сморщился. Как это все нелепо! Он мог сделать ее свободной хоть сейчас, только вот свобода эта без письменного разрешения Наместника и Знака Свободы, который ставили освобожденным рабам рядом с клеймами, ничего не значила. Каро поймают и жестоко накажут, как всех беглецов, и он никак не сможет этому помешать.
– Зачем ты сбежала? – тихо спросил Тобиас.
Молчание.
– Сьерра.
Нет ответа.
– Отказываешься разговаривать со мной?
Она даже не шелохнулась.
– Послезавтра я уеду. Прости, что не смог помочь тебе.
Снова не получив ответа, Тобиас встал, забрал камень и отправился на поиски мальчика, прислуживающего ему по утрам. Уснуть не получится, да и смысла в этом нет – через пару часов все равно вставать. Так хоть может удастся немного поработать над бумагами, до которых не дошло дело вчера вечером. Хоть чем-то занять голову, полную мрачных мыслей.
Глава 17
Завтра его свадьба.
Было за полночь, когда Тобиас вернулся в свою спальню. Предсвадебная суета вытянула все силы. Отовсюду прибывали гости – Наместники соседних краев и их дети, столичные шишки, богатые купцы. Всех нужно было приветствовать. Если бы не старания Фола, он бы точно сошел с ума – но управляющий все продумал заранее, и прибывающие бесконечной вереницей гости размещались по строгому плану.
В обеденной зале было не протолкнуться. В коридорах царил хаос. У Тобиаса кружилась голова от обилия цветов и душных духов столичных леди. Замия и Алексия порхали по дворцу, и их громкий смех звенел в ушах. Улыбаясь и принимая подарки, Тобиас молил всех богов разом, чтобы этот день поскорее закончился.
И он закончился. Завтра его свадьба.
– Вы искали меня, мой господин?
Тобиас, без сил свалившийся на кровать прямо в одежде, резко сел. Он не видел Сьерру с утра, когда оставил ее одну в спальне. Отдавая Фолу камень, он строго-настрого велел не отпускать ее с кухни, чтобы та не попалась на глаза ни одному гостю. Управляющий даже не стал ворчать – понимал, что скандал накануне свадьбы ни к чему.
Теперь она стояла перед ним. Бронзовые глаза блестели из-под отросших волос, острые ключицы выпирали из широкого ворота платья, тонкие губы были сжаты. Тобиас вздохнул.
– Садись, – он хлопнул рядом с собой.
Сьерра села и уставилась на свои руки. Тобиас разглядывал ее профиль и не мог подобрать слова. Он должен был поговорить с ней перед отъездом, но что сказать, теперь не знал.
– Завтра ваша свадьба, – тихо заметила Сьерра.
– Да.
– А послезавтра вы уедете, – добавила она, все еще глядя на руки.
Тобиас кивнул.
– Вы, наверное, хотели меня попросить обещать ждать вас и ничего с собой не делать, – продолжила каро бесцветным голосом.
– Все верно, – прошептал Тобиас.
– Я пообещаю, если вам так будет легче.
– И выполнишь обещание?
– Я постараюсь, – еще тише ответила она.
– Сьерра, – Тобиас притянул ее к себе и уткнулся носом в волосы. То, как она себя вела, выдавало тщательную подготовку. Вчера она была вне себя, а сегодня говорила так спокойно и рассудительно. Тобиас понимал, что та не может быть так спокойна на самом деле. В носу нехорошо засвербело. Если каро сейчас расплачется, то и ему не сдержать эмоций.
– Не надо меня жалеть, – Сьерра выбралась из объятий Тобиаса, но не отстранилась. – Сегодня последний вечер…
Она не договорила. Тряхнув головой, она взяла в ладони лицо Тобиаса и нежно прикоснулась к его губам. Тобиас прикрыл глаза, целуя в ответ мягкие губы, и охнул, когда тонкие пальцы исчезли с его лица и скользнули по шее и ниже.
Сегодня действительно был последний вечер. Возможно, последний в их жизни.
Тобиас проснулся в одиночестве. Растерянно обшарив глазами комнату и не найдя в ней никого, кроме слуги, который явился, чтобы разбудить его, он не сдержал тяжелого вздоха. Умывшись, он принял помощь слуги в облачении в парадный наряд.
– Уберите это мрачное выражение, – в комнату влетел хмурый управляющий.
– Сперва ты, – фыркнул Тобиас, пытаясь пригладить волосы. – Где моя рабыня?
– На кухне. Сказала, что вы велели ей прислуживать там с самого утра, – Фол вскинул брови, отбирая у Тобиаса гребень. – Да хватит уже, Олдариан предупредил, что поправит ваши космы.
– Ничего подобного я не приказывал. Пусть поднимется ко мне, – желудок почему-то сжался.
– На это нет времени.
– Еще рано, и…
– Наследник, – перебил его Фол. – Это неуместно! И странно, что девчонка-рабыня понимает это лучше, чем вы!
Тобиас закусил губу.
– Идемте уже!
Бросив последний взгляд на заправленную уже постель, Тобиас выдохнул и последовал за Фолом.
– Так и не прикоснешься ко мне?
Позади были долгие часы церемоний и торжеств. Волосы Тобиаса пропитал запах храмовых благовоний, дыма и еды. Он валился с ног, и в любой другой день уже давно бы заснул, но сейчас вместо этого он сидел в ночной сорочке и штанах поверх одеяла на кровати в своей спальне и старался не смотреть в сторону Замии. Она дотронулась до его плеча и отдернула руку, когда он раздраженно дернулся.
– Я уже слишком протрезвел для этого.
Прошуршала воздушная ткань ее одежды, и невеста – уже жена – забралась под одеяло.
– Тоби…
– Помолчи. Еще успеешь сказать все, что хочешь, – грубо отрезал Тобиас.
Он так и не увидел Сьерру. Да, они сказали друг другу все, что могли сказать, прошлой ночью. Они попрощались, если это можно так назвать. И, наверное, действительно было бы лишним им увидеться сейчас, украдкой, в спешке, бестолково, чтобы еще больше растеребить друг другу сердце. Но эта встреча была сейчас всем, о чем он мечтал.
Тобиас запустил пальцы в волосы. И когда он успел стать таким сентиментальным?
Едва начало светать, когда Тобиас ворвался в комнаты отца.
– Отец, я сделаю все, что угодно, если ты позволишь мне освободить эту рабыню.
– Тобиас!
– Ты все равно ее казнишь. Она непригодна для службы. Я знаю, что ты скажешь. Но это действительно важно для меня.
Наместник вздохнул, и Тобиас был удивлен, каким спокойным был его тон.
– Я знаю. И именно поэтому рабыня останется на том месте, где и должна быть. Ты забыл, кто она и что она. Это рабыня, ты можешь играть с ней сколько угодно, пока это не выходит за рамки, – Тамидар повысил голос, видя, что сын собирается возражать ему. – То, о чем ты просишь, уже выходит.
– Отец…
– Никаких исключений не будет. Я знаю много печальных историй, когда люди принимали интрижки с рабами за что-то серьезное. Ничем хорошим это не заканчивается.
– Ты же все равно оставишь ее во дворце слугой!
– Нет.
– Тогда просто пообещай мне…
– И обещать я тебе тоже ничего не буду. Лучше и для тебя, и для рабыни сделать вид, что ничего не было. Ты все понял?
– Отец…
– Иди, Тобиас, тебя ждет супруга! – непререкаемым тоном отрезал Тамидар.
Уже садясь в карету, Тобиас жадно обежал глазами скрытый в темноте фасад дворца. Сьерры видно не было.
Глава 18
Чериада оказалась еще более унылым местом, чем он это помнил. Серые стены крохотных домишек прятались за кривыми ветками куцых деревцев. Повсюду были неприветливые скалы. Горы на севере от дворца чериадского Наместника – лорда Ламиара – были покрыты снегом. Зимой с них часто сходили лавины, а еще чаще – племена диких варваров, все тело которых покрыто волосами, как шерстью. Последнее время, правда, было тихо, но чериадские патрульные все чаще замечали подозрительную активность среди варваров. Ходили слухи, что с ними договорились послы Унны, королевства, граничащее с Империей, и они вместе готовятся к нападению на приграничный город. Из-за этого Император за последние два месяца почти вдвое увеличил численность гарнизона Чериады, и, как сказал капитан стражи, к первому снегу ожидается прибытие еще двух частей из Меридана и самой столицы.
Тобиас ненавидел все это. Воинское дело было для него песком на зубах. А здесь ему никак не получится отлынивать, как было в Криаде. Если бы он только мог взять с собой верного Аулуса! Но в Чериаде некому было спасти его от нудных обязанностей. Едва прибыв, он вынужден был столкнуться лицом к лицу с военными делами. Дориас, чериадский Наследник и главнокомандующий войском, был серьезен и молчалив, и Тобиас, целыми днями пропадая с ним в казармах и на учениях, изнывал от скуки. Через три недели такой жизни он больше с надеждой, чем тревогой, глядел на горы. Но горы молчали.
Чего нельзя было сказать о Замии. Каждый вечер, как бы поздно он не возвращался, она ждала его с очередным скандалом. Да, он спал с ней лишь однажды. Нет, его не особенно волнует, что она еще не беременна. Да, ему плевать, если ребенок родится не в Чериаде вопреки традициям. Если ее так это волнует, пусть обратится к капитану стражи. Он даже готов будет признать бастарда, если она от него отстанет.
– Почему я должна умолять своего мужа спать со мной?! – Замия бестией металась по зале, в то время как Тобиас, стянув сапоги, и опустив ноги в таз с блаженно горячей водой, который принес слуга, пил вино – вечера становились все холоднее. – Почему бы тебе не проявить хоть каплю уважения?! Мой отец принял тебя, как сына! Мои братья обходятся с тобой, как с другом!
– И тоже считают тебя дурой, – тихо пробормотал Тобиас.
– Что? – Замия остановилась напротив него, не расслышав. Тобиас промолчал, и она закричала: – Разве я о многом прошу?! Я так стараюсь быть хорошей женой!
Она неожиданно упала перед ним на колени, и прежде чем он успел понять, что происходит, принялась расстегивать ремень на его брюках. Он облился вином и перехватил ее руки.
– Остановись, Замия.
– О, боги, да что я еще должна сделать, чтобы ты прикоснулся ко мне?! – в ее глазах появились слезы, и Тобиас с отвращением отбросил ее руки. – Готова поспорить, твоя рабыня не просила тебя стягивать с нее платье, так почему я должна?!
Тобиас вскочил, опрокинув таз. Вода разлилась по толстому ковру и платью Замии. Он до боли сжал в руках кубок, чувствуя, как острый узор ножки впивается в кожу. Замия прижала руки к губам, из ее глаз текли слезы.
Швырнув кубок в стену, Тобиас вылетел из залы как был, босиком.
– Приготовь гостевую в восточном крыле, – велел он испуганному мальчишке, ожидавшему за дверью.
Его трясло, не то от холода, не то от злости. Но когда он добрался до холодной спальни, которую занимал уже третий раз за эту неделю, то понял, что это вовсе не злость. Он тревожился за Сьерру.
Не было дня, чтобы он не думал о ней. В последнем письме, которое прислал Аулус, ничего о рабыне не говорилось. И это было хорошо – по его просьбе друг должен был сразу же сообщить ему, если произойдет что-то плохое. Сама каро написать ему не могла. Никто не станет отправлять письмо рабыни.
Каждое письмо – а он получил их уже два за почти месяц в Чериаде – он открывал с затаенным страхом, и первым делом пробегал глазами, ища дурные вести, и только потом читал внимательно. Сколько еще так могло продолжаться, он не знал. К тому же каждый день он не мог не думать о том, что какое-то письмо просто не дошло. Из-за близости гор, содержавших большое количество адамантовой руды, которая подавляла магию, почтовые порталы часто барахлили.
Мысли о Сьерре с каждым днем становились все более навязчивыми.
Шла первая неделя второго месяца его жизни в Чериаде, когда пришло третье письмо. Как обычно просмотрев письмо по диагонали, Тобиас принялся читать сначала. На этот раз писал Критос. Аулус вывихнул ногу, упав с лестницы в одном из заведений друга, и из насмешливых намеков, Тобиас догадывался, что не последнюю роль в несчастье имел новый рецепт настойки из вишни, которой в этом году уродилось немерено. Алексия готовилась к дню рождения, который предстоял через три недели, и который Тобиас впервые ожидал с нетерпением – ведь это официальная причина, по которой он мог посетить Криаду. Критос описывал ее последнего любовника, а также строил прогноз на следующего. Затем рассказывал про здоровье Наместника – как всегда коротко, чтобы не опустить ненароком неуместную шутку. Тобиас почти дочитал до конца, когда его дыхание сбилось.
Снизу была маленькая приписка, выведенная рукой Аулуса, которую он не заметил. Тобиас трижды прочитал ее, прежде чем тяжело опуститься на стул. Тепло, вызванное байками друга, сменилось пронзительным холодом в груди.
«Твоя рабыня изуродовала себе лицо, Наместник отправил ее в Дом Утех».
– Я должен ехать в Криаду, – Тобиас быстро затягивал ремни на седельных сумках. Он уже переговорил с Наместником Чериады и велел приготовить лошадь. Прощания с Замией он надеялся избежать, но не вышло.
– Зачем? – она преградила ему путь.
– У Алексии скоро день рождения, – он отодвинул ее с дороги и размашисто зашагал к конюшне. От сопровождения он отказался – ему нужно было оказаться дома как можно скорее. Если повезет, он будет там уже через три дня. Только бы не опоздать…
– Через три недели! – она побежала следом за ним.
– Дороги может размыть.
– Тоби, что ты несешь! – в ее голосе снова появились истеричные нотки. – Это из-за письма? Что-то случилось?
– Нет.
– Тогда ты едешь к своей рабыне! – убежденно закричала она, не обращая внимания, что на них смотрит весь двор. Тобиас привязал сумки к седлу коня, который уже ждал его. Замия не была обделена мозгами. Только не умела ими пользоваться.
– Успокойся, – бросил Тобиас сквозь зубы и запрыгнул в седло. Под визгливые крики жены он сорвался с места.
Тобиас весь продрог и валился с ног. Отдав взмыленного коня сонному конюшему, он скинул промокший от дождя плащ и проследовал прямо в спальню Управляющего.
– Наследник?!
Фол, морщась от фонаря, который Тобиас отобрал у стражника, сел на кровати.
– Тихо, – Тобиас поставил фонарь на комод и, порывшись в вещах Фола, достал сухой плащ. – Куда отправили Сьерру?
– Вы в своем уме?! – прошипел толстяк. – Вы за этим приперлись? Наместник знает?!
– Еще нет.
Меньше всего Тобиасу хотелось думать, что будет, когда узнает его отец. Мало не покажется.
Фол засопел, сдвинув кустистые брови.
– Вы совсем умом тронулись!
– Я уже здесь, и твои поучения ничего не изменят, – Тобиас схватил с тумбы начинающую черстветь булку и впился в нее зубами. Несмотря на то, что его трясло от волнения, ему необходимо было поесть, чтобы не свалиться где-нибудь по дороге.
– В Тряпичном квартале, – пробурчал Управляющий.
– Понял. Если что, ты меня не видел. Я возьму гнев Наместника на себя.
Ночь была в самом разгаре, и Дом Утех вовсю принимал гостей. Тобиас надвинул на глаза капюшон и стремительно пересек интимный полумрак передней залы.
– Л-лорд Торр.
Хозяин заведения его сразу узнал. Еще бы, ведь совсем недавно он курировал все Дома Утех в Криаде.
– Мне нужна каро.
– Она ожидает посетителя…
Тобиас схватил щуплого разряженного пижона за грудки. Охранник у входа было привычно дернулся, но тут же прислонился обратно к стене, едва встретившись взглядом с Тобиасом.
– Веди.
Тобиас молнией пролетел лестницу и коридор, таща за собой хозяина Дома, но почему-то остановился в последний миг перед дверью, нерешительно отдернув руку от щеколды.
– Проваливай, – бросил он испуганному хозяину, чувствуя, как сердце готово вылететь из груди. Глубоко вдохнув, он быстро сдвинул щеколду и толкнул дверь. Почти все пространство темной крохотной комнаты занимала кровать. Она была пуста, и Тобиас сперва растерянно замер, сомневаясь, не обманул ли его хозяин. Но, едва глаза привыкли к темноте, он увидел ее. Она забилась в тесный угол между кроватью и стеной под узким зарешеченным окном. Худые плечи торчали над рваным воротом платья, руками она обхватила колени и уткнулась в них лбом, будто надеясь спрятаться.
– Сьерра, – хрипло позвал Тобиас, и каро вздрогнула. Тобиас сделал шаг вперед и снова замер, пытаясь проглотить ком, застрявший в горле. – Это я.
Она не шевелилась, и Тобиас, быстро преодолев расстояние до нее, опустился на колени.
– Сьерра, – жалобно позвал он.
Она подняла голову, и Тобиас вздрогнул. В глазах на миг потемнело. Всю левую щеку от глаза до подбородка уродовал неровный толстый рубец, который едва начал заживать. Тобиас с горечью осознал, что его почти не лечили.
– Боги, – прошептал он.
Сьерра шумно вдохнула, сильнее стискивая колени и глядя на него совершенно безумным взглядом.
– Пойдем, – Тобиас осторожно расцепил ее руки и потянул вверх. – Вставай.
Он заставил ее подняться, отметив про себя, что та стала почти невесомой с тех пор, как он видел ее в последний раз.
– Вы… – выдохнула она и снова шумно втянула в себя воздух. Глаза наполнились слезами.
– Тихо, – Тобиас снял с себя плащ Фола и хотел накинуть на каро, когда та порывисто прижалась к нему, обхватив руками за пояс. Она задыхалась от слез, все ее ставшее еще более хрупким тело трясло. – Тихо, тихо… – Тобиас уткнулся носом в давно немытые волосы, чувствуя, как по щекам тоже что-то потекло. – Я заберу тебя отсюда, – он завернул каро в плащ и, легко подхватив на руки, вынес из комнаты.
