Текст книги "Каро (СИ)"
Автор книги: Настя Север
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Глава 10
«Сейчас же иди и выпори чертову рабыню!»
Крик отца преследовал Тобиаса, яростью пульсируя в голове. Он мчался по коридору, грубо распихивая слуг и рабов. Такой взбучки ему давно не устраивали. Тамидар чуть не ударил сына на глазах у Фола и десятка слуг, прислуживающих на кухне. Шеридан и вовсе бледной тенью сполз по стене. Наместник не дал Тобиасу и слова сказать, бесконечным криком вдавливая того в жесткий деревянный стул. Который, к слову, Тобиас в чувствах разбил о пол, стоило отцу покинуть кухню.
– Открывай, – приказал он, остановившись перед дверью кабинета, и ударил по ней кулаком.
Послышалась возня, скрипнул замок, и дверь распахнулась. Сьерра отступила назад, метнув взгляд на Тобиаса и тут же покорно опустив глаза. Тобиас остановился на пороге, переводя дух. В дневном свете, лившимся из окна в спину каро, та казался совсем хрупкой. Внутри Тобиаса что-то сжалось. Какие десять плетей. И пяти не выдержит.
– Мой господин?
Вот как ей объяснить, что он сейчас собирается сделать? Тобиас тяжело опустился в кресло и несколько раз провел ладонями по лицу.
– Сьерра…
Он запнулся, поймав встревоженный взгляд.
– Прости.
– За что? – в бронзовых глазах появился страх.
Тобиас не успел ответить, в кабинет ворвался Фол. Без разговоров он сунул каро пузырек с тягучим сиропом.
– Пей, – приказал он.
Сьерра сжала в руке пузырек со снимающим боль снадобьем и в панике уставилась на Тобиаса.
– Просто выпей это, и поскорее, – Тобиас отвернулся от каро. Почему-то смотреть на нее было невыносимо тяжело.
Она не шелохнулась.
– Поторопись, глупая девчонка! – крикнул на нее Фол, и Сьерра, не найдя поддержи у Тобиаса, в два глотка опустошила пузырек.
– Идем, – Тобиас быстро поднялся и, взяв каро за локоть, потащил из кабинета. Хорошо бы подождать хотя бы четверть часа – именно столько требуется эликсиру, чтобы подействовать. Но промедлением он мог навлечь гнев отца и на себя, и на несчастную рабыню. Тот вполне мог казнить Сьерру, чтобы проучить сына.
Каро прерывисто дышала за спиной, то и дело спотыкаясь. Тобиас надеялся, что это началось действие снадобья, но больше склонялся к мысли, что у нее просто заплетаются ноги от страха. И действительно, стоило им приблизиться к узкой двери, ведущей на тесный внутренний дворик, где обычно наказывали рабов, как та вовсе остановилась, как вкопанная. Тобиас обернулся и наткнулся на ее бледное лицо.
– Мой господин…
– Идем, – коротко бросил Тобиас, дергая ее к себе.
– Не надо, – Сьерра рванула руку, и Тобиас от неожиданности ее отпустил. Каро сделала два шага назад и натолкнулась на Фола.
– Сьерра, не упрямься, – сказал Тобиас с неожиданно жалобными нотками в голосе. От этого тона каро запаниковала еще сильнее, и вся задрожала, когда Тобиас одним шагом оказался рядом с ней и схватил за руки. С непонятно откуда взявшейся энергией она принялась вырываться.
– Да уймись же ты! – Тобиас изловчился и крепко сжал трясущуюся девушку обеими руками. – Тихо!
– Что я сделала? – выдохнула каро, замерев в руках хозяина. Сердце ее громко стучало.
– Ты ничего не сделала. Это…
Он не договорил – дверь распахнулась, и в тесном проеме показалась Алексия. Лицо ее сияло.
– А я думаю, кто здесь стонет, – протянула она с гадкой улыбкой. – Решили трахнуться напоследок?
Тобиас проигнорировал ее слова и, отпихнув плечом, втащил каро во дворик. Замия уже была здесь, стояла у каменной стены, и, прищурившись, глядела на них. Подскочивший Трема, здоровяк, нанятый палачом, растерянно топтался, не решаясь вырывать рабыню прямо из рук хозяина. А Тобиас не спешил отпускать каро, которую снова начало трясти. Возможно, ему удастся потянуть время, чтобы снадобье успело подействовать.
– Долго еще ждать, Тоби? – в сладком голосе Замии звучало нетерпение. Тобиаса замутило, как будто это его сейчас собирались пороть тяжелой плетью.
– Наследник, – Фол все же не удержался и незаметно от других легонько ткнул его тростью.
Тобиас разжал руки, и Трема шустро поймал Сьерру за шею. Закрыв от них своим могучим телом тонкую рабыню, он стянул с нее платье, привязал к столбу и, разжав ей челюсти, затолкнул в рот кусок старого кожаного ремня, который каро тут же выплюнула. Тобис сунул похолодевшие ладони под мышки и сжал губы. Он ненавидел пытки, запрещал бить рабов беспричинно и никогда не присутствовал на порках сам. Смотреть, как калечат рабов, было тяжело и противно. Но он не мог уйти и позволить двум садисткам забить каро до смерти.
– Дай-ка я, – Алексия, уже поджидавшая у столба, забрала у Тремы плеть.
Сьерра вжалась в столб и с ужасом ожидала удара. По приказу Тобиаса ее еще ни разу не били плетьми, но он знал, насколько это страшно. Она в отчаянии всматривалась в лицо хозяина, и Тобиас, в ушах которого шумело, прочитал по ее белым губам: «За что?»
Хлесткий удар и громкий срывающийся крик, от которого Тобиас подпрыгнул и едва удержался, чтобы не зажать уши. Да что же это такое! Он сжал зубы. Второй удар. Третий. После четвертого каро обмякла и скользнула вниз по столбу.
– Может, хватит? – сквозь зубы прорычал Тобиас, оборачиваясь к Замии. Трема, поспешивший к рабыне, чтобы привести ее в чувство, замер. Замия подняла на него взгляд своих прекрасных глаз и улыбнулась.
– Ты обещал десять плетей.
Тобиас дернулся, и от того, чтобы не ударить гадину, его остановила только тяжелая рука Фола, опустившаяся на плечо.
– Но ты прав, достаточно, – добавила она, наслаждаясь выражением его лица. Она грациозно поднялась и кивнула Алексии. Та разочарованно фыркнула, бросила плеть на землю и поспешила за подругой.
Тобиас сглотнул, глядя на бессознательную рабыню. По крайней мере, когда она очнется, боль уже уйдет. Хоть это хорошо.
– Унеси ее к лекарю, – велел он Треме.
Трема отвязал каро от столба и легко поднял на руки, Фол открыл перед ним дверь. Когда шаги стихли, Тобиас закрыл глаза и долго стоял, дожидаясь, пока тело перестанет лихорадить. Впереди был театр, где для важной гостьи играли лучшую постановку года, потом шикарный ужин, а до этого еще надо было успеть разгрести очередную кучу писем. Но после всего Тобиасу как никогда раньше хотелось послать все в глубины Бездны и уехать к черту из Криады.
Прихватив с собой каро.
– Где моя рабыня? – тихим страшным голосом спросил Тобиас, взяв за грудки имевшего несчастье дежурить ученика лекаря. Было уже за полночь. Пометавшись по лазарету и не найдя каро, Тобиас не то, что растерялся – волна ярости и страха застила его глаза. Если она умерла… Тобиас старался не продолжать эту мысль – любые ее вариации вели к дипломатическому скандалу.
– Она в ваших комнатах, – заикаясь, ответил мальчишка. – Управляющий сказал, она должна ночевать там.
Тобиас выдохнул и отпустил ученика лекаря.
– Все правильно.
Не став извиняться, он вылетел из лазарета.
Тихо прикрыв за собой скрипнувшую дверь, Тобиас остановился, привыкая к полумраку комнаты, разбавляемому только неверным светом фонаря на крыльце за окном – еще полчаса, и его потушат. На том же месте, что и прошлый раз, стояла кушетка. Сьерра лежала на животе, отвернувшись от двери. Ровное дыхание с предательским скрипом двери прервалось и стало совсем неслышным. Каро проснулась.
Тобиас обогнул кушетку и привычно опустился на толстую шкуру рядом. Взгляд задержался на торчащем из-под одеяла тонком забинтованном плече. В чем только виновата эта девчонка? Тобиас тряхнул головой, пытаясь избавиться от горечи, преследовавшей его весь день.
– Сьерра, – шепотом позвал он, вглядываясь в лицо рабыни. Ее глаза были закрыты, брови сведены, а тихое дыхание стало прерывистым. – Ты как?
Каро не ответила, и Тобиас со вздохом откинулся на мягкий бортик кушетки. Он уже поговорил с Фимером, столкнувшись с ним на выходе из лазарета, – серьезных увечий рабыня не получила, и через день-два оправится. Дорогие снадобья и мощная целительская магия быстро поставят ее на ноги.
– Я знаю, что ты не спишь, – сказал он, но в ответ не получил ни слова. – Мне жаль, что это произошло. Замия – она хуже Алексии. Если бы я не дал тебя выпороть, она бы разорвала помолвку, а это привело бы к конфликту с Чериадой. Император…
– Не надо, – тихим неровным голосом перебила его каро. – Зачем вы оправдываетесь перед рабыней, мой господин.
Тобиас в замешательстве уставился на нее. К чему-чему, а к такому ответу он не был готов.
– Я не хотел этого, понятно? – с досадой выпалил он и подавился следующими словами. В полутьме влажно блеснули мокрые дорожки на лице каро. К слезам он тоже не был готов. Да почему его это так волнует, черт возьми?
– Я доверяла вам, – сбивчиво прошептала Сьерра.
– Я не могу уберечь тебя от всего, Бездна тебя раздери!
Тобиас вскочил на ноги, злясь одновременно и на нее, и на себя. От его крика она вздрогнула и крепче зажмурилась. С руганью Тобиас стащил с себя парадные одежды и заперся в умывальной. Кое-как умывшись, он пнул таз, расплескав половину воды, и яростно растерев себя полотенцем, вернулся в спальню. Нырнув в мягкую холодную постель, он пометался немного и, перекатившись так, чтобы видеть каро, долго рассматривал ее, прежде чем спросить:
– Ты хотела сказать мне что-то до приезда Замии.
Каро шевельнулась и после паузы ответила:
– Я закончила читать книгу, мой господин.
– Хорошо. Я очень рад, – голос Тобиаса смягчился. – Теперь пара занятий – и ты смогла бы поступить в Школу.
– Я не буду учиться магии, – бесцветно произнесла каро.
– Сьерра. Послушай меня внимательно…
– Нет, – она перебил его. – Вы можете насиловать меня, избивать, делать что угодно, – ее голос сорвался, – но никогда не заставите учиться магии!
Тобиас со стоном упал на подушки. Даже злиться сил не было.
Глава 11
– Что ты здесь делаешь?
Прошло три дня с приезда Замии. По традиции на следующий день после торжественного приема-приветствия Тобиас с большим кортежем повез невесту показывать владения Криадского Куска – земель вокруг Криады. На путешествие по всем обширным владениям рода Торр ушло бы две недели, поэтому Наследник ограничился тремя заранее выбранными городами близ Криады. Везде их ждали с шикарным приемом, в городах-счастливчиках был объявлен выходной день. Цветов и разряженных людей на улице было едва ли не больше, чем в самой Криаде. Замия наслаждалась праздником. Тобиас по поручению отца успевал в перерывах между пиршествами и зрелищами, а иногда и во время них, пообщаться с управляющими и богатыми купцами. На это уходило гораздо больше времени, чем на Замию, что безмерно его радовало. Но все же к возвращению он чувствовал себя вымотанным и раздраженным – так тесно и много с невестой он не планировал общаться больше никогда.
Вдоволь отоспавшись по возвращению, он послал прислуживающего в его комнатах слугу за обедом и отправился в кабинет, чтобы привести в порядок бумаги, привезенные из поездки. Вечером заявятся Аулус с Критосом – двое его верных друзей, с которыми, в обход всех торжественных церемоний, он хотел по-простому провести вечер. Их ждало хорошее вино и ночь разговоров, на которые в суматохе последнего месяца не хватало времени.
Ворвавшись в кабинет, он застал там Сьерру, сидящую за его столом. При его появлении каро вскочила, поспешно пряча что-то за спину. Она, как и обычно, уставилась в пол, щеки залил румянец. Тобиас не ожидал увидеть ее здесь, и почти забыл, что у той есть ключ и возможность когда угодно шастать в кабинет.
– Что у тебя там? – Тобиас кашлянул, когда в горле что-то застряло. Он старался не думать о рабыне в поездке – дурацкое чувство вины зудело где-то между лопатками, мешая сосредоточиться. – Что ты прячешь?
Она сглотнула и не ответила.
– Дай мне это, – потребовал Тобиас, протягивая руку. Сьерра помялась и, наконец, вложила в его ладонь пухлую стопку бумаг. Тобиас быстро пробежал взглядом по строчкам. Документы по Храму Воспитания. – Зачем ты это взяла? – он непонимающе уставился на каро.
Та тряхнула головой, не поднимая глаз.
– Ты рылась в моих бумагах. Я хочу знать, зачем.
Сьерра молчала, и Тобиас быстро пролистал взъерошенные листы. Списки рабов. Поступившие, проданные, на обучении. Тобиас внимательно поглядел на каро.
– Кого ты искала? Да ответь ты мне! – после очередной порции молчания не выдержал Тобиас. Эта каро слишком наглеет.
– Своих, – Сьерра метнула на него отчаянный взгляд.
Тобиас вздохнул, присаживаясь на край стола.
– У нас не было каро, – мягко сказал он, откладывая бумаги.
– Неправда.
Слово тяжелым камнем упало в тишине кабинета. Тобиас отложил бумаги и скрестил руки на груди, глядя на нее.
– Я видела имя, – добавила Сьерра.
– Алара, – кивнул Тобиас. Да. Нехорошая история.
– Что с ней стало?
– Она умерла.
Сьерра кивнула и обхватила плечи руками, морщась то ли от резкого движения, то ли от новости.
– Это было около трех лет назад. Я тогда только закончил Академию, и Наместник доверил мне заниматься Храмом. С севера вернулся из похода Принц и привез победу над Дикими Землями и новых экзотических рабов. Почему их было так мало, я понял только сейчас, – Тобиас взглянул на хмурую девушку. – Долишу удалось достать девочку каро, только толку с нее не получилось. Две недели она проревела, а потом убила себя.
Сьерра шумно выдохнула и уставилась на ковер.
– Тогда мы совсем не знали, как с вами нужно обращаться…
– Теперь знаете, да? – она оборвала его неожиданно резко. – Мы ведь животные, которых надо дрессировать, к которым надо находить подход, – неровным голосом выговорила она, глядя на Тобиаса взглядом, полным ненависти и горя. Костяшки ее вцепившихся в плечи пальцев побелели.
– Ты забываешься, – предупреждающе сказал Тобиас, которому стало не по себе.
– Что вы с ней сделали? – каро не обратила внимания на его слова.
– Мы ничего не успели с ней сделать.
– Просто раздели и трогали своими грязными руками, – злым ломаным голосом сказала каро. – Вам же все равно, если это ребенок, девочка, мальчик. Вы всех стремитесь вмешать в свои грязные развлечения. Вам лишь бы сломать и изуродовать. Чудовища…
Тобиас прервал ее, схватив за плечи и приложив спиной о книжные полки. Каро вскрикнула и зажмурилась от боли.
Тобиас кипел от негодования, но не мог выдать рвущихся из него слов. Он смотрел на дрожащие губы каро, и на смену гневу приходили совсем другие, неуместные чувства. Едва удержавшись от противоестественного желания прикоснуться к этим губам, он рывком прижал к ее себе.
– Успокойся, – сказал он притихшей рабыне. Та стояла, не шелохнувшись, едва ли даже дышала. Тобиас слышал только бешено бьющееся сердце, которое все никак не унималось. – Надеюсь, ты выговорилась, и я буду единственным, перед кем ты устроила такую сцену.
Он выпустил рабыню и отошел к столу, собирая разбросанные бумаги.
– В моих вещах больше не ройся, – сказал он оставшейся за спиной каро. – Можешь идти.
Скрипнула дверь, и Тобиас опустился на стул. Щеки его горели.
Критос, сын богатого владельца трактира, вместе с Тобиасом и Аулусом закончил Академию Военных искусств. Но, в отличие от друзей, широкоплечий детина, рожденный для драк и маршей, пошел по другому пути. Когда заболел его отец, он оставил воинскую службу и принял его дело. Сначала временно, но когда стало ясно, что отец не поправится, полностью отказался от карьеры военного. Прошло три года, а он уже рассказывал об открытии пятой таверны в Криаде. И хоть Критос и ворчал без остановки о проблемах с жуликоватыми трактирщиками, несвежими продуктами и ленивыми разносчицами, глаза его сверкали. Тобиас по-хорошему завидовал другу. Сам бы он что угодно отдал, чтобы оказаться на его месте. Особенно теперь, перед свадьбой.
Критос отпускал шутки по поводу Замии и его личной рабыне, слухи о которой так и гуляли по городу, Аулус молча сочувствовал и выражал готовность всячески поддержать его. Тобиас мог поклясться, что преданный друг сам готов был жениться на ненавистной невесте, лишь бы помочь. Подходила к концу четвертая бутылка вина.
– Надо отлить, – Критос с усмешкой поднялся и шустро покинул кабинет. Тобиас покачал головой и потянулся за ножом, чтобы открыть пятую бутылку, когда дверь распахнулась, и показалась рыжая голова Критоса.
– Что-то ты быстро, – заметил Аулус. – Не добежал, бедняга?
– Смотрите-ка, кого я поймал, – Критос с довольным кряхтеньем втащил в кабинет упирающуюся Сьерру. – Сдается мне, она тебя искала, – он подмигнул Тобиасу, в очередной раз за вечер насмехаясь над оправданиями друга, что с рабыней они вовсе не любовники.
Бледная каро перестала дергаться и с мольбой уставилась на Тобиаса.
– Отпусти ее, – добродушно сказал он, хотя внутри шевельнулось беспокойство. Что опять приключилось?
Критос не спешил выпускать каро, наоборот, перехватив поудобней ее руки, покрутил из стороны в сторону, рассматривая.
– Что тебе в ней только понравилось? Я видел, тут в хибаре твоей есть и получше, – заявил он, разжимая руки, после чего Сьерра тут же отскочила от него к двери.
– Приму к сведению, – хмыкнул Тобиас, и вопросительно взглянул на каро.
– Могу я… уйти? – спрятав глаза, спросила та.
– Зачем ты меня искала?
– Всем понятно, зачем, – захохотал Критос, пристально глядя на рабыню.
– Перестань, сказано же тебе, – вступился Аулус.
– Да вижу уж, недотрога какая, – заметил Критос. – С такой так просто не сладишь, соплями изойдет. Но признайся, хоть разок-то трахнул?
Тобиас скорчил другу рожу и, поднявшись с удобного дивана, положил руку на плечо каро, подтолкнул ее к выходу. Под улюлюканье Критоса они вышли в коридор.
– Что случилось? Почему ты шатаешься по коридорам? – спросил Тобиас, в неверном свете тусклых коридорных светильников замечая, как раскраснелись щеки каро.
– Я не могу спать в комнате для рабов, – запинаясь, сказала она.
– Почему? – Тобиас даже не удивился.
– Мой матрас испорчен.
– Кого за это наказать? – Тобиас вздохнул. Кажется, такое уже было – с книгой.
– Никого, – сказала Сьерра очень тихо.
– Вот как. Ты защищаешь тех, кто мучает тебя, а за помощью идешь к грязному чудовищу. Не странно ли это? – он не хотел припоминать это, но вино разворошило обиду.
Плечи каро опустились.
– Простите меня, мой господин. Я… не думаю, что вы грязное чудовище. Я… – сбивчиво пробормотала Сьерра, и, не закончив, замолчала.
– Иди в мою спальню и ложись спать, – оставив рабыню разглядывать пол, Тобиас вернулся в кабинет.
Две пары глаз уставились на него, стоило только войти.
– Что?
– Я, признаться, не верил слухам, – непривычно задумчиво проговорил Критос. – Но теперь вижу, что не такие уж они и лживые.
– О чем ты таком говоришь? – Тобиас нахмурился.
– Девочка влюблена в тебя, – ответил вместо него Аулус.
– А вот и не угадал. Она меня ненавидит, – фыркнул Тобиас, падая на диван.
– И ты, Тоби, тоже к ней неравнодушен, – Критос поставил свой бокал на стол и встрепенулся. – Что-то вы меня запутали. Я ж отлить шел.
Насвистывая, Критос ушел по своим неотложным делам, а Тобиас хмуро уткнулся в бокал.
Глава 12
Тобиас заявился во дворец под утро, почему-то мокрый и с бусами на шее. Как он и опасался, неугомонный Критос не ограничился мирным вечером, и потащил их в свой новый трактир. Заведение работало всю ночь, причем милые разносчицы в прозрачных одеждах предлагали не только еду и напитки. Друзья по заслугам оценили размах идеи Критоса, а тот, в свою очередь, не поскупился откупорить свои лучшие запасы крепких настоек. Как именно они развлекались всю ночь, Тобиасу помнилось смутно.
Со второй попытки поймав ускользающую дверную ручку, Тобиас ввалился в спальню. И тут же запнулся о рабыню, спящую на толстой шкуре на полу. С руганью он упал на нее.
– Мой господин? – испуганно прошептала Сьерра, придавленная тяжестью господского тела.
Тобиас со стоном приподнялся на локтях и посмотрел на ее лицо. Заспанные глаза припухли, на гладкой коже левой щеки отпечатались складки покрывала, губы приоткрылись от удивления. Губы… Тобиас уже который раз уставился на них, как завороженный. Мысль о том, что он не должен целовать свою рабыню, показалась неожиданно странной и нелепой. Почему это вдруг не должен, если ему хочется? Это его рабыня, в конце концов. Другой на его месте давно сделал бы с ней все, что душе угодно.
Он наклонился и впился губами в губы рабыни. Та охнула и уперлась ладонями в грудь Тобиаса.
– Все, все, – прошептал Тобиас, разрывая оказавшийся таким приятным поцелуй. – Больше не буду. Спи.
Он отодвинулся от рабыни и перекатился на спину. Но сил и желания вставать, чтобы добраться до кровати, уже не было. Зачем, если шкура такая мягкая.
– Мой господин, – чья-то рука робко трясла его за плечо, – вам пора вставать. Мой господин… Пожалуйста, проснитесь, – голос был жалобный, и Тобиас сквозь сон подумал, что его, наверное, так будят уже давно.
– М-м, – он открыл глаза. Лицо каро над ним расплывалось. Как-то нехорошо. Надо сказать Критосу, чтобы заканчивал с этими настойками – вчера, конечно, было очень весело, но утром… У него же сегодня представление невесты народу!
С этой мыслью он резко сел, чуть не столкнувшись лбом с каро, и тут же застонал – голова болела нещадно. Рабыня уже протягивала ему стакан с мутной водой.
– Лекарь велел вам выпить это.
Спасибо Фимеру за его возвращающие к жизни эликсиры! Тобиас с благодарностью принял стакан и залпом осушил его. Пить хотелось неимоверно. Сразу стало легче. Тобиас знал, что скоро он полностью оклемается.
– Который час?
– Половина восьмого. Фол сказал, что вам уже надо быть внизу.
– Хорошо. Понял.
Тобиас свесил ноги с кровати, стянул вчерашнюю рубашку и бросил ее на пол, к сапогам. Он почему-то совсем не помнил, что снимал сапоги. И вообще, что добрался до кровати. Нахмурившись, он поглядел на Сьерру, которая старательно смотрела в пол.
– Мне это приснилось, или я вчера на самом деле тебя целовал?
Та бросил на него быстрый взгляд и тихо сказала:
– Вам не приснилось, мой господин.
Тобиас выругался.
– Прости. Я вчера вообще ничего не соображал, – он поднялся и направился в умывальную, но остановился на полпути. – А как я оказался в кровати?
– Сами дошли, мой господин.
Тобиас качнул головой, на что та ответила новой порцией глухой боли.
– Оставь привычку врать мне. Как ты только меня дотащила? – Тобиас недоуменно посмотрел на тонкую девушку. Та спрятала глаза и промолчала. Тобиас вздохнул и поспешил умываться. Стоит ему опоздать, он получит нагоняй и от Фола, и от отца. Впереди был длинный день, на мысли о рабыне времени совсем не было.
С наслаждением смыв с себя последствия вчерашней веселой ночи (и в чем это он был таком липком?), Тобиас вернулся в спальню, чтобы застать там мнущуюся Сьерру. Та топталась на месте, глядя на него с каким-то мучительным выражением.
– В чем дело? – Тобиас насторожился. Неужели опять у нее проблемы. И когда только успела что-то натворить?
– Вам не за что извиняться, мой господин, – промямлила каро.
Тобиас нахмурился.
– О чем ты говоришь, позволь узнать?
Плескаясь в остывшей воде, он трижды отругал себя за вчерашнюю хмельную несдержанность, но список дел, которые предстояло ему завершить сегодня, вытеснил переживания.
Сьерра тряхнула головой и стремительно преодолел разделявшие их два шага. Зажмурившись, она приподнялась на носки и прижалась губами к щеке Тобиаса.
Тобиас резко выдохнул. Влажное полотенце выпало из его рук.
Не дождавшись ответа, Сьерра отстранилась, склонив голову так низко, что пряди волос скрыли ее красное лицо. Тобиас сглотнул. Он хотел что-то сказать, но подходящих слов не нашел. Протянув руку, он взял каро за подбородок, чтобы заставить ее посмотреть на себя, но Сьерра отвела взгляд. Тогда, поддавшись порыву мучительной щемящей нежности, которая накрыла его так же неожиданно, как и вчера, он поцеловал горящие губы. Его сердце замерло, когда она ответила на поцелуй.
– Наследник, – ворчливый голос заставил их отпрянуть друг от друга. – Вы опаздываете.
Фола, казалось, ничего не смутило. С недовольным видом он подтолкнул в комнату слугу с ворохом одежды в руках.
– Оставь одежду и выйди, – велел Тобиас, едва переводя дух.
– Как бы ни так. Вы, оба – марш помогать на кухню, – приказал он каро и слуге, прежде чем Тобиас успел что-то возразить. Когда те вылетели из спальни, он вытащил из кучи вещей рубашку и кинул ее Тобиасу.
– Что ты себе позволяешь? – прошипел Тобиас, натягивая рубаху и принимаясь за пуговицы.
– Что вы затеяли? – вместо ответа хмуро спросил Фол.
– Не твое дело! – огрызнулся Тобиас, принимая у управляющего штаны. – Оставь привычку так заявляться в мою комнату!
– Вы понимаете, во что ввязываетесь? – проигнорировал его Фол. – Одно дело пожалеть девчонку, совсем другое – привязаться к ней!
– Что за чепуха! – Тобиас выхватил из рук Фола камзол.
– У вас свадьба! А вы целуете соплячку, как невесту никогда не целовали!
– Не твоя забота, кого я целую! – Тобиас зло натянул сапоги, удержавшись от желания запустить ими в управляющего.
– Подумайте, что будет, когда вы уедете! Себя не жалеете – пожалейте девчонку!
Бросив на наглеца яростный взгляд, Тобиас выскочил из спальни. Что за неудачное начало дня!
– Как повеселился? – с прищуром спросила Алексия, сидящая напротив него в экипаже. – Что-то твои уши так и горят. Небось, за фонтан стыдно?
– Какой еще фонтан? – фыркнул Тобиас, глядя в окно. Рядом сидела Замия, от душных духов которой утихшая было голова разболелась вновь.
– В который ты вчера вылил бочку вина, – Алексия шутливо пнула его острым носком туфли. Тобиас промолчал, моля богов, чтобы эта пытка дурацкими торжественными церемониями поскорее закончилась.
Боль огнем вспыхнула в плече. Тобиас непонимающе уставился яркое оперение стрелы и схватился за древко, липкое от горячей крови. Широкие спины стражи заслонили его от только что восторженно кричащей толпы, сейчас шевелящейся в панике. Его схватили за здоровое плечо и потащили прочь с балкона, где он только что произносил речь.
– Лекаря! – закричал Аулус, силой усаживая его на стул.
Слабость и дурнота навалились противной тяжестью, комната начала расплываться. Застонав, Тобиас завалился на бок и потерял сознание.
