Текст книги "Мой личный враг (СИ)"

Автор книги: Настя Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

29

– Ты меня с ума сведешь, – тяжелое порывистое дыхание Даниила опаляет висок и ухо, возрождая к жизни мурашки, которые стремительной волной расходятся по моему телу. Одновременно с этим я чувствую обжигающее прикосновение к обнаженной коже: ищущие мужские ладони забрались под тонкую хлопковую майку и неумолимо приближаются к груди, по привычке не стесненной нижним бельем.

– Ты против? – выдыхаю я.

– Нет, – я не вижу, но чувствую, как его красивые губы изгибаются в усмешке. – Буду счастлив, если со мной ты никогда не будешь носить лифчики.

Я не могу сдержать ответную улыбку, но когда ладони Даниила по-хозяйски ложатся на мою грудь, мне становится не до веселья. Ощущение столь острое, что с губ срывается хриплый стон, а чувствительную кожу под его горячей рукой начинает покалывать.

Даниил издает какой-то низкий звук, больше похожий на утробный рык, и прижимается губами к моему плечу, открывая доступ к своей шее. От нее дурманяще пахнет морем, цитрусом и чистой кожей, – этот запах преследует меня больше месяца, так что я с пристрастием парфюмерного маньяка жадно вдыхаю его носом. Но этого мне недостаточно. Даже не пытаюсь бороться с искушением – наклоняю голову и нежно провожу по солоноватой коже языком.

Руки на моей груди дергаются, с силой сжимают мягкую плоть, так что наслаждение подкрашивается легким привкусом боли. В ушах с грохотом разгоняется кровь, на языке вертится грязное ругательство, щеки пылают.

Даниил резко освобождает мою грудь, кладет обе руки на мою талию и рывком приподнимает. Два быстрых шага, и моя спина впечатывается в стену.

Его движения столь стремительны, а я настолько погружена в собственные ощущения, что этот напор лишь усиливает мое возбуждение. Робкий возглас удивления застревает где-то в глубине моего горла, когда голодные губы сминают мой рот, а горячий язык врывается внутрь не встречая никакого сопротивления.

Страсть между нами вспыхивает как сухая трава от неосторожно зажженной спички. Она всепоглощающая, неистовая, требовательная. Мой разум плывет, словно наощупь движется в тумане, но тело остро реагирует на каждое прикосновение, которое дарят мне губы, зубы, руки и язык мужчины, которого я так долго ждала.

Между тем руки Даниила с талии перемещаются ниже. Лишь мгновение я наслаждаюсь их тяжестью на ягодицах, а потом он плотно прижимает меня к своим бедрам. От столь наглядной демонстрации его желания мое тело беспомощно выгибается навстречу. Внутри я ощущаю возрастающее требование собственного тела, умоляющего о продолжении. Спираль сладостного томления закручивается все туже. Сердце гулко колотится, шумом отдаваясь в ушах. Вместе с тем, как учащается горячее дыхание Дани, я чувствую горячую тяжесть внизу собственного живота.

Потребность прижаться к нему сильнее, впитать в себя его ошеломляющий запах, дотронуться до лица, рук, пробежаться кончиками пальцев вдоль спины, зарыться в густые темные волосы и навсегда запомнить эти необыкновенные ощущения, которые возникали во мне только когда он был рядом, становятся нестерпимыми. И вместе с тем мне отчаянно не хочется, чтобы этот миг заканчивался. Он столь прекрасен, что мои глаза внезапно наполняются влагой. Обхватываю дорогое лицо ладонями и, глядя на него изумленными глазами, не могу надышаться.

Его глаза темные и глубокие как бездна изучают меня с немым изумлением, руки замирают на ягодицах, губы коротко прижимаются к виску. От его недавней яростной атаки мой рот все еще пульсирует, поэтому даже нежное прикосновение шершавой подушечки большого пальца посылает сноп возбуждающий искр в мой одурманенный мозг.

Даниил медлит. Я вижу, как поднимаются и опускаются его темные ресницы, подчеркивая глубину его глаз, чувствую его дыхание на своем лице. Обвиваю его шею руками, почти не соображая, что делаю.

Когда его ладонь ложится на мой живот, я не могу скрыть ответную дрожь. Даниил удерживает мой взгляд, словно давая мне понять, куда ведет нас эта вспышка страсти, и медленно, но неумолимо тянет вниз бегунок молнии на моих джинсах.

В тишине комнаты наше тяжелое дыхание кажется столь оглушающим, что я даже не сразу слышу настойчивую трель звонка на своем телефоне. Когда, наконец, она проникает в мое одурманенное похотью сознание, мне хочется застонать от разочарования.

– Это мама, – шепчу я. – Я должна взять.

На короткое мгновение давление руки, уже проникшей под джинсы, усиливается, словно Даниил не желает отпускать меня. Но в следующий миг он кивает:

– Конечно, – его горячее дыхание опаляет мои губы, а рука выскальзывает из под джинсов, обставляя после себя болезненную пульсацию, которая требует продолжения.

Стыдливо застегнув молнию, на дрожащих ногах я иду в прихожую. Тупо роюсь в рюкзаке в поисках телефона, пока не осознаю, что звонок доносится из кармана пальто.

– Мам? – говорю я, стараясь вернуть голосу твердость.

– Мира, я тебя потеряла, – голос мамы доносится до меня будто сквозь закрытую дверь. Я отчаянно стараюсь уловить смысл ее слов, но он теряется. Может быть, возбуждение, которое я только что испытала, повлияло на мою способность соображать?

– У меня все хорошо, – отвечаю я.

– Уже поздно. Ты успеешь вернутся вовремя?

Еще до того, как мама успевает закончить свою фразу, мой мозг выныривает из сладостного дурмана. Я отчаянно жмурюсь, когда понимаю, с чем конкретно связано ее волнение.

– Мам, я… – пытаюсь сказать, что не приду, но потом вспоминаю, как долго родители ждали этого вечера и понимаю, что не могу отказать. – Не волнуйся, буду вовремя.

Я отключаюсь, несколько секунд отрешенно разглядывая погасший экран, потом возвращаюсь к Дане.

– Мне нужно домой, – даже не пытаясь скрыть отчаянного сожаления в голосе произношу я. – Очень нужно. Я обещала родителям посидеть с Андрюшей, чтобы они могли спокойно поужинать в ресторане.

– Андрюша? – переспрашивает Даниил непонимающе.

– Братик. Ему месяц, – при воспоминании о розовощеком карапузе, мои губы непроизвольно растягиваются в нежной улыбке. – Это первый вечер после его рождения, когда родители хотели побыть наедине.

Даня на мгновение прикрывает глаза и глубоко вздыхает. Я его понимаю. Мой взгляд опускается на его ширинку, и я непроизвольно сглатываю вмиг набежавшую слюну.

– Конечно, – он вымученно улыбается. – Я отвезу тебя.

Я отрицательно мотаю головой.

– Не нужно, – говорю я уклончиво, избегая его цепкого взгляда.

– Мне это совсем не сложно.

– Я такси вызову, – настаиваю я.

– Мирослава? – теперь в его голосе я слышу стальные нотки.

Он в два шага сокращает расстояние между нами и обхватывает ладонями лицо, вынуждая посмотреть ему в глаза. В первый миг мне хочется солгать, но я подавляю этот порыв.

– Ты сам знаешь, – говорю я смущенно, чувствуя себя маленькой, глупой и наивной. – Наши родители… Не хочу, чтобы кто-нибудь нас увидел.

– Ты предлагаешь держать наши отношения в тайне? – с недоверием спрашивает он, словно одна мысль об этом его оскорбляет.

– Какое-то время, – умоляюще заглядываю ему в глаза.

– Мира, мы же не в детском саду. Я не собираюсь прятаться, – он источает такую непреклонность, что я теряю уверенность в том, что выбрала правильную линию поведения.

– Я расскажу отцу. Правда. Не сегодня, но я расскажу, – кладу руки ему на грудь и нежно поглаживаю. – Обещаю.

– Ладно, – нехотя, но все же соглашается он.

Я счастливо улыбаюсь и целую его в губы.

Пока я вызываю такси, Даня подходит к бару и щедро плещет в стакан выпивку. Делает большой глоток из бокала и рассматривает меня со странным выражением на лице. От его харизматичной красоты, от исходящей от него силы и уверенности у меня слабеют колени. Посылаю ему робкую улыбку и подтверждаю заказ.

Такси приезжает практически мгновенно. Как раз тогда, когда я бы с радостью согласилась подождать, водитель невероятно пунктуален.

Пока я вожусь с ботинками, Даниил накидывает на себя куртку и снимает с плечиков мое пальто. Я чувствую как мне на плечи опускается теплый кашемир, а бережные пальцы высвобождают из под воротника мои волосы. От этой естественной и безыскусной заботы в душе у меня становится тепло.

Едва мы заходим в лифт, Даниил нажимает на нужный этаж и притягивает меня к себе.

– Ну, ты как? – спрашивает он тихо, бережно убирая надоедливую прядь волос, которая упала мне на глаза.

– Нормально, – поднимаю на него взгляд и неуверенно улыбаюсь.

Это не совсем ложь, но и не чистая правда. Я ведь ухожу от него, хотя больше всего мне хочется остаться.

– Что ты делаешь завтра? – этот вопрос он задает, когда мы уже стоим у машины, но никто из нас не делает попытки открыть дверь.

– Завтра новый семестр начинается. Пары с девяти утра и до трех.

– В три забрать тебя не смогу, – он недовольно морщится. – Обещал отцу пойти с ним на деловую встречу. Понятия не имею, насколько это затянется. Украду тебя на обед?

Я киваю. Его предложение отзывается в моей душе сотнями фейерверков. Лицо расплывается в неприлично счастливой улыбке и если бы не обещание маме, я бы прыгнула на Даню и попросила унести меня обратно в его квартиру.

Пока все это проносится в моей голове, он открывает дверь, но прежде чем я сажусь в салон, ласково проводит рукой по моим волосам. Мне так хочется продлить это мгновение нежности, что я, повернув голову, прижимаюсь губами к его теплой ладони.

Из горла Даниила вырывается сдавленный стон. Он порывисто тянет меня к себе и крепко целует в губы. Прикосновение совсем короткое и длится считанную долю секунды, но этого достаточно, чтобы по телу разлилась горячая волна желания.

– До завтра, Мирослава, – хрипло произносит он, усаживая меня в такси.

– До встречи.

Всю дорогу домой я еду с глупой улыбкой на лице.

Какая же удивительная штука жизнь. Час назад я страшилась того, что будет ждать меня после разговора на котором так настаивал Даниил. Сейчас же я не могу дождаться продолжения.

30

– Пообедаем? – спрашивает Карина, моя самая близкая приятельница на курсе. – За углом открылась новая кофейня.

– Не могу, – отрицательно качаю головой, не прекращая запихивать в рюкзак рабочие тетради и принадлежности для рисования. – Меня ждут.

– Аааа, – понимающе улыбается она. – Хоккеист в городе?

Я застываю с коробкой карандашей в руках и в недоумении смотрю на темноволосую девушку. Простое напоминание о Саше в тот момент когда я с нетерпением жду свидания с другим вводит меня в состояние ступора. Я еще вчера решила, что первыми, помимо Лены и Кости, кто узнает о моих отношениях с Даниилом Благовым, будут родители, и сейчас нахожусь в подвешенном состоянии. Если я признаюсь Карине, что рассталась с Сашей, придется сказать, что у меня новый парень. А к этому я не готова, потому что мама и папа все еще не в курсе. Замкнутый круг какой-то.

– Потом расскажу, – отвечаю уклончиво, защелкивая замок на рюкзаке. – Опаздываю.

Пока я торопливо иду к ближайшей парковке, экран телефона вспыхивает новым сообщением от Даниила.

«Жду тебя».

Всего два коротких слова, а я уже не в состоянии контролировать свои эмоции: от мысли, что этот потрясающий парень приехал только ради того, чтобы провести в моей компании пятьдесят минут, и сейчас терпеливо дожидается моего прихода, прячась от февральской стужи в салоне своего автомобиля, заставляет мое сердце учащенно биться.

Вопреки моим ожиданиям, Даня мерзнет на улице. Его высокую фигуру я замечаю задолго до того, как мы оказываемся в непосредственной близости друг от друга. Ускоряю шаг и, не отрывая от него взгляда, впитываю в себя его образ. Он весь от кончиков кожаных ботинок до корней непослушных волос идеален. Сейчас на нем синий деловой костюм и накинутое поверх него узкое бежевое пальто с воротником-стойкой. В классической и явно дорогой одежде он такой привлекательный, важный и сексуальный, что мои губы непроизвольно растягиваются в мечтательной улыбке.

Не успеваю даже задуматься о том, как стоит повести себя на нашем первом свидании, – я так рада его видеть, чувства так новы, а притяжение столь непреодолимо, что я с разбега бросаюсь ему на шею. Таю от восторга, когда в ответ слышу довольный смех и ощущаю уверенные прикосновения рук к спине и талии. Сейчас все настолько идеально, что меня не смущает даже ледяной ветер. Если бы могла – задержалась бы в этом мгновении на целую вечность.

– Соскучилась? – спрашивает Даниил, когда я нахожу в себе силы отстранится.

Его штормовые синие глаза сияют от удовольствия, и хотя свой вопрос он задает с насмешливой полуулыбкой, я почему-то знаю, чувствую, что в нем очень мало от шутки.

– Очень, – произношу я серьезно, инстинктивно облизывая кончиком языка губы.

Долю секунды он рассматривает меня темнеющими глазами, а потом стремительно наклоняется с явным намерением поцеловать. Успеваю отвернуться, так что его губы задевают лишь мою щеку, и настороженно смотрю по сторонам.

– Даня, увидеть могут.

Судя по тому, как мрачнеет его лицо, а густые брови сходятся на переносице, к такому поведению с моей стороны он явно не готов. Правда, его замешательство длится лишь мгновение: он ловит мой подбородок большим и указательным пальцами и приподнимает его так, что мне приходится прямо встретить его взгляд.

– Мы на парковке. Здесь нет твоих или моих родителей, а на остальных мне глубоко наплевать, – с расстановкой произносит он, испепеляя меня взглядом. – Не заставляй меня жалеть о том, что я согласился держать наши отношения в секрете.

С этими словами он самоуверенно прижимается к моему рту, а его язык медленно, но настойчиво раздвигает мои губы.

Этот поцелуй – властный, крепкий, вызывающий – выветривает все страхи из моей головы. Не остается ни сил, ни желания сопротивляться. Мне настолько хорошо, что в голове настойчиво бьется мысль о том, что нечто, приносящее такое удовольствие по определению не может быть неправильным, а значит, папа обязательно меня поймет.

– Я вечером поговорю с отцом, – обещаю прерывистым шепотом, когда Даня отпускает меня. Кладу ладонь на его щеку и наслаждаюсь покалывающим ощущением, которое дарит едва проступающая щетина. – Не хочу секретов. Хочу, чтобы все знали, что ты мой.

Снисходительная улыбка озаряет его лицо, а потом он звонко целует меня в нос.

– Проголодалась? – взяв меня за руку, он подводит меня к пассажирской двери своего автомобиля.

– Очень, – признаюсь я. – Куда мы поедем?

Даниил с сожалением качает головой и смотрит на часы.

– Поехать никуда не сможем – только время в пробках потеряем, но я обязательно накормлю тебя.

Я усаживаюсь в кресло и расстегиваю куртку. По сравнению с февральским холодом за окном, в салоне тепло и приятно пахнет знакомым мужским парфюмом. Мне кажется, я улавливаю какой-то другой, незнакомый запах пряностей, но этот аромат настолько тонкий, что я вполне могу ошибиться.

Даниил обходит машину и усаживается на место водителя.

– Я думала, мы никуда не поедем, – удивленно произношу я, когда он жмет на газ.

– Не в том смысле, о котором ты подумала. Конечно, мы не проведем первое свидание на парковке у твоего университета, – тянет он чуть снисходительно, словно не понимает, как такая мысль вообще могла прийти мне в голову.

Мы проезжаем несколько кварталов, прежде чем машина сворачивает в проулок и, разогнавшись по прямой, через несколько минут останавливается, упираясь в живописный вид на Москву-реку.

– Здорово, – не скрывая восторга произношу я, вытягивая шею, чтобы в подробностях рассмотреть новую для меня панораму.

– Нормально, – отмахивается Даниил. – Точно лучше, чем топтаться на парковке.

– Только тут кафе нет, – с сожалением произношу я, быстро изучив ландшафт в обе стороны.

С невозмутимой улыбкой мой спутник отстегивает ремень безопасности и достает с заднего сидения брендированнный пакет White Rabbit Family.

– Ты должно быть шутишь, – с благоговением шепчу я, когда он ставит его на мои колени.

– Ты меня недооцениваешь, – насмешливо парирует он. – Я взял на выбор несколько стейков.

Но он скромничает. Помимо мяса в пакете оказываются овощи, свежий хрустящий хлеб и даже термос с травяным чаем.

– Ну как, вкусно? – с нескрываемым любопытством спрашивает Даня, когда я отправляю в рот первый кусочек мяса.

Прежде чем ответить, я прикрываю глаза и с наслаждением пережевываю стейк.

– Это лучший обед в моей жизни, – говорю совершенно откровенно. – А ты не будешь?

– Я не голоден.

– Ну нет, так не пойдет, – цепляю на вилку второй кусочек мяса, макаю в соус и протягиваю ему.

Вместо того, чтобы принять вилку, Даня загадочно улыбается, обхватывает мою ладонь и направляет вилку себе в рот. Подчеркнутая чувственность этого момента заставляет кровь резко прилить к моим щекам. Не разрывая зрительного контакта и не выпуская из захвата цепких пальцев мою руку, зависшую в воздухе с вилкой, Даниил с удовольствием жует еду, а потом проводит языком по губам, слизывая с них остатки соуса.

Никогда не думала, что еда может быть сексуальной, но от осязаемой чувственной энергии, которая возникает в закрытом пространстве автомобиля, я начинаю тихонько сходить с ума. Это невероятно, но мое тело мгновенно откликается на скрытую эротичность момента: в горле сохнет, подмышки отчаянно потеют, а живот наполняется горячей тяжестью.

Тем временем Даня тянется к пакету и, достав из него бумажную салфетку, вытирает губы. Слежу за его движениями и не могу не признать, что у него прекрасные губы. Самые красивые из тех, что я видела. Идеальные для поцелуев.

– Согласен, лучший обед в моей жизни, – говорит он и, взмахнув черными ресницами, устремляет на меня горящий взгляд.

– Ты что, пытаешься меня соблазнить? – спрашиваю я, борясь с дрожью, которая волнами расходится по телу.

– А у меня получается? – с легкой усмешкой интересуется он.

Бросаю негодующий взгляд в его сторону.

– Тебе нравится меня смущать!

Если мгновение назад мои щеки горели, то сейчас просто пылают, а их жар очевидно способен осветить глубоководную впадину. Меня злит, что человек напротив прекрасно осознает, какое воздействие оказывает на меня своим магнетическим синим взглядом и эротическими приемчиками, и делает это нарочно!

– Не обижайся, – примирительно шепчет Даня, подаваясь ко мне всем телом настолько, насколько позволяет салон автомобиля. – Ты просто такая милая, когда смущаешься. Сложно отказать себе в искушении немного подразнить тебя, – и, заглядывая в пакет, добавляет, окончательно заслуживая мое прощение: – Смотри, тут еще картошечка есть.

Через десять минут я заканчиваю с едой и, пока Даниил убирает пакеты и контейнеры, удовлетворенно откидываюсь на сидении, глядя на замерзшую реку и вдыхая аромат чая из маленького термоса.

– А ведь я так и не поблагодарила тебя за тот стейк в номер в первый вечер в Сочи, – внезапно вспоминаю я. – Это же был ты?

– Ты так обильно пускала слюни на содержимое моей тарелки, что я бы не простил себя, если бы ты легла спать голодной, – с улыбкой отвечает Даня.

В памяти всплывают события того вечера, и я оказываюсь не в силах сдержать сначала улыбки, а потом и рвущегося из груди смеха.

– Ты знаешь, – говорю я отсмеявшись. – Я была покорена этим жестом, хоть и отказывалась признаваться в этом даже самой себе.

– На это я и рассчитывал, – самодовольно отвечает он, а потом хмуро смотрит на часы: – Мне правда пора. Отвезу тебя в университет и сразу поеду в аэропорт.

– Аэропорт? – от удивления я дергаюсь, и пара капель горячего чая проливаются мне на пальцы.

– Я же говорил, что отец просит поехать с ним на деловую встречу, – поясняет он, беря мою ладонь в свои руки. – Обожглась?

– Все в порядке, – шепчу я, когда Даня осторожно касается языком сначала одного, а затем другого пальца, пострадавшего в моей импровизированной чайной церемонии. – Я просто не думала, что она… Что для вашей встречи нужно куда-то лететь.

– Я недалеко и ненадолго. Встреча в Питере. Вернусь поздно вечером, а завтра обязательно поужинаем вместе.

От слова «Питер» меня прошибает холодный озноб. Предчувствие сгущающихся над моим счастьем грозовых туч становится неотвратимым.

– А что это за проект? – осторожно спрашиваю я.

– Что-то связанное с новой сеткой отелей. Я не вникал, – Даниил неопределенно пожимает плечами и давит на газ. – Обычно я не занимаюсь текучкой в России. Отец часто привлекает меня к международным переговорам, потому что сам он принципиально отказывается учить английский.

– Понятно, – отвечаю сухо.

Обратно мы возвращаемся в тишине. В ней нет напряжения, но Даня погружен в свои мысли, а я не могу перестать думать о его поездке в Питер, которая в мгновение перечеркнула мои наивные мечты о том, что папа с легкостью примет мой выбор, когда узнает, насколько мне дорог сын Благова.

– Мира!

Настойчивый окрик вырывается в мои мысли. Резко поворачиваю голову и понимаю, что Даниил тщетно пытается привлечь мое внимание.

– Приехали, – говорит он.

– Извини, – шепчу растерянно и через силу пытаюсь улыбнуться. – Я задумалась.

– Это я заметил, – он прикасается к моей щеке, и я на миг даже закрываю глаза, наслаждаясь трогательной лаской. – Расскажешь?

– Не о чем рассказывать, – цепляю на лицо дежурную улыбку и качаю головой.

– Ты сейчас мне врешь, – замечает Даня изменившимся голосом и смотрит на меня с беспокойством. – Но у меня реально нет времени выяснять у тебя правду. Что бы ты себе не напридумывала, обсудим, когда я вернусь. Впрочем, можешь мне написать – затестим с тобой роман по переписке.

Он тянется ко мне через разделяющую наши сидения панель и целует в губы. Его язык быстро проникает в рот и коротким ласкающим движением касается моего языка. От этой интимной ласки по моему телу бежит огонь, но ему не суждено разгореться.

– Я позвоню тебе вечером, – обещает Даня отстраняясь, потом берет мою ладонь и, поднеся ее к губам, по очереди целует каждый мой палец. – Иди.

Я послушно открываю дверь и опускаю одну ногу на мокрый от снега асфальт.

– Удачной поездки, – говорю тихо и выскальзываю на улицу.

Автомобиль трогается с места, а я долго смотрю ему вслед, пока не теряю из вида.