Текст книги "Поцелуй Архангела (ЛП)"
Автор книги: Налини Сингх
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
бессмертных – они оказались намного более хрупкими, чем она полагала, их крылья такие
нежные, ей ничего не стоило разорвать их голыми руками.
Наконец, малышка с золотистыми косичками и крыльями цвета осени и вечерней зари
осмелилась спросить:
– Ты ребенок?
Елена прикусила губу и поерзала на большой, жесткой подушке – с чувством бесконечной
благодарности она отыскала в углу одну, подходящую ее размерам – которые, по-
видимому, служили стульями.
– Нет, – ответила она, чувствуя, что ее настроение поднимается, чего никак не ожидала
после разговора с Рафаэлем. – Но я стала ангелом недавно.
Само собой, когда Дмитрий сказал ей, что она будет посещать уроки для быстрейшего
ознакомления с основами ангельской жизни – чтобы спасти ее от собственного невежества
– она представляла себе совсем другое.
Шепот пронесся по комнате, от ангела к ангелу. Пока девочка с миндалевидными глазами
не произнесла:
– Ты была смертной.
– Ну да.
Елена наклонилась вперед, поставив локти на колени.
– Ты не должна так делать, – настоятельно зашептал мальчик с пышной копной черных
кудрей слева от нее. – Если Джессами тебя увидит, у тебя будут неприятности.
– Спасибо. – Елена выпрямилась, а мальчик – на вид годика четыре – одобрительно кивнул.
– Почему нельзя так делать?
– Потому что это плохо для твоей осанки.
– Превосходно, Сэм, – послышался сзади взрослый голос.
Через мгновение высокая, болезненно худая ангельша в длинном голубом одеянии
обошла Елену справа и направилась к середине полукруга. "Это, – подумала Елена, -
должно быть, ужасная Джессами."
– Вижу, вы все познакомились с нашим новым учеником, – заметила учительница. Сэм
поднял руку. – Да, Сэм?
– Я могу показать ей все здесь.
– Очень любезно с твоей стороны. – Огонек мелькнул в суровых карих глазах и тут же
пропал, скрывшись за веками.
Но Елена заметила эту искорку, от чего почувствовала себя настоящей женщиной.
– Итак, – начала Джессами, – так как Елена сегодня первый раз на занятиях, я хотела бы
сделать небольшой обзор уже пройденного материала, особенно, что касается нашей
физиологии.
Елена глянула на Сэма:
– Тебе ведь не четыре года?
– Я не маленький, – последовал возмущенный ответ, и тут же на них зашикали сидящие
рядом дети.
Затем Елена слушала и запоминала, а другие ученики перечисляли названия и функции
каждой мышцы, каждой косточки и каждого перышка, начиная с тех, которые управляют
направлением движения, и кончая теми, что уменьшают сопротивление воздуха в полете и
усиливают тягу.
К тому времени как закончился урок, голова Елены ломилась от информации, и она ясно
осознавала, что ей еще многому нужно научиться.
– Все свободны, – отпустила класс Джессами, когда Елена встала вместе со всеми,
продолжила: – Елена, можно тебя на пару слов.
От разочарования карие глаза Сэма стали огромными.
– Мне подождать тебя?
– Да, – согласилась Елена. – Я ведь не была в этой части Убежища.
Расположенная точно посередине раскинувшегося во все стороны города, эта была, по
словам Илии, нейтральная территория.
Ответом ей была солнечная улыбка, такая невинная, что внезапно она испугалась за Сэма.
– Я подожду на игровой площадке. – Кивнув на прощание учителю, маленький ангелочек
пошел к двери, его коричневые крылья с черной каймой волочились по полу.
– Самеон, – мягко позвала Джессами.
– Ой! – Еще одна улыбка. – Простите. – Крылья тут же приподнялись.
– Как только он выйдет за дверь, крылья снова опустятся, – произнесла Джессами и
приглашающе махнула рукой в сторону двух больших подушек рядом со столом,
заваленным книгами. – Кто посоветовал тебе присоединиться к классу?
Они уселись, и у Елены закралось подозрение.
– Дмитрий.
– Ах, вон оно что. – Глаза учителя сверкнули. – Тебе вовсе не нужно посещать класс вместе
с малышами. Имелось в виду, что я буду учить тебя индивидуально.
– Да я с него кожу живьем сдеру, – буркнула Елена, – а урок мне понравился. Не будешь
возражать, если я еще приду? Малыши учат меня просто своим присутствием.
– Добро пожаловать в любое время. – Худое лицо Джессами помрачнело. – Но ты должна
учиться намного быстрее, чем они, если хочешь выжить после знакомства с Чжоу Ли
Цзюань.
Елена заколебалась.
– Я знаю о возродившихся, – продолжил Джессами с ужасом в голосе. – Я хранитель
ангельских знаний. В мои обязанности входит ведение исторических записей – но эти
события, лучше бы я не заносил их в летопись.
Кивая в молчаливом согласии, Елена положила руку на груду книг на столе.
– Мне нужно прочитать все эти книги?
– Да. Из них ты получишь общее представление о нашем недавнем прошлом. – Елена
встала. – Прочитай столько, сколько сможешь, обращайся ко мне по любым вопросам,
неважно какими незначительными или бестактными они будут. Знание великая сила,
когда приходится противостоять самым древним из нас.
Елена поднялась на ноги и прошлась взглядом по крыльям Джессами, когда ангел
повернулся, чтобы достать что-то позади нее. Левое крыло было уродливо вывернуто, от
увиденного желудок Елены сжался.
– Я не могу летать, – произнесла беззлобно ангел, хотя Елена ничего не спрашивала. – Я
такой родилась.
– Я... – Елена тряхнула головой. – Вот почему ты такая.
– Не понимаю.
– Ты добрая, – объяснила Елена. – Думаю, ты самый добрый ангел, с которым я когда-либо
встречалась. – Порок не коснулся этого худого ангела с глазами цвета выжженной степи и
блестящими темно-каштановыми волосами. – Ты понимаешь боль.
– Также, как и ты, охотница Гильдии.
Они вышли на солнечный свет, и Джессами окинула ее проницательным взглядом,
который почти сразу сменился на спокойный, но глубоко счастливый.
– Гален.
Проследив за взглядом Джессами, Елена увидела ангела, только что приземлившегося на
помосте перед школой.
Было что-то знакомое в мускулистом рыжем мужчине, хотя она могла поклясться, что
никогда раньше его не видела.
Затем бледно-зеленые глаза встретились с ее, и плескавшееся в них холодное
предупреждение открыло шлюзы ее памяти.
Рафаэль истекает кровью на полу. Два ангела влетают в комнату, в руках у них носилки.
Этот ангел, будто ему не терпится выбросить ее в черноту за разбитые остатки
зеркального окна... и наблюдать, как её тело падает, на предельной скорости сталкивается
с землёй, позвоночник ломаясь пробивает кожу, череп сминает подобно яичной скорлупе
из которой вытекает серое вещество. Сразу видно, с тех пор мнения своего он не изменил.
– Гален. – На этот раз с неодобрением.
Ангел, наконец, отвел взгляд от Елены, но так и не заговорил. Поняв намек, она
попрощалась с Джессами и стала спускаться по ступенькам, затылок тревожно
покалывало.
– Я тут!
Вздрогнув, Елена глянула вверх и обнаружила Сэма, летающего над ней, в сравнении с
его маленьким телом крылья казались слишком большими.
– Ты уже можешь летать?
– А ты нет? – Ангелочек завис в воздухе рядом с ней.
– Нет.
– О! – Виляющий поворот налево, и он приземлился возле нее. – Тогда я пойду пешком
вместе с тобой.
Елена едва не улыбнулась, заметив, что его крылья волочатся по безупречно чистой
дорожке.
– Тебе легче оставаться в воздухе?
– Иногда, если ветер хороший.
Сэм дернул ее за руку и показал на кого-то на другой стороне двора. Посмотрев вверх,
Елена увидела широкоплечего ангела с крыльями, своим узором напоминающие орлиные,
он собирался приземлиться.
– Это Дахариэль. Он из древних.
Дахариэль встретился взглядом с охотницей.
Вечность. Неистовость. Волна силы.
И все в одном взгляде, затем ангел коротко кивнул и пошел прочь туда, где, как знала
Елена, была территория архангела Астада. Несмотря на ярко сияющее солнце, её пробил
озноб.
"Такой, – подумала она, когда Дахариэль исчез из вида, – вполне способен избить человека
с безжалостной точностью, не оставив ни одной целой косточки".
Сэм снова дернул ее за руку:
– Пойдем.
Маленький экскурсовод провел Елену по небольшому школьному двору, небо над
головой
было
неимоверно
ясным,
и
она
позволила
себе
расслабиться.
Эти дети рождены бессмертными, многие из них, вероятно, старше нее, хотя по виду не
скажешь.
Но возраст понятие относительное. На их лицах та же невинность, что и на личике Зои,
дочки Сары. Они еще не вкусили горьких слез, которые мир уготовил им.
Будто старшие, более могущественные ангелы, несмотря на их безжалостность, стараются
оградить от жестокости эту часть Убежища. Как кусочек мира и покоя в городе,
нашептывающего о тысячах темных секретов.
Наверху, над ее головой, послышался шум крыльев взрослого ангела.
Подняв глаза, Елена увидела ярко-синюю вспышку, а затем во двор опустился Иллиум.
Сэм и остальные дети облепили его со всех сторон, словно рой маленьких бабочек, крики
и смех разносились вокруг.
– Спаси меня, Елена, – взмолился Иллиум, поднявшись в воздух... но не очень высоко и не
очень далеко, чтобы малыши не смогли добраться до него.
Улыбаясь, Елена села на детскую скамейку и наблюдала, как ангелочки взмывают вверх и
тут же пикируют вниз.
«Бель бы это понравилось», – неожиданно подумала она. У ее дерзкой старшей сестры был
один секрет – она любила бабочек.
Однажды Елена подарила ей кошелек в виде бабочки монарха, эту хорошенькую вещицу
она нашла на дворовой распродаже за десять центов. И заплатила за нее из собственных
карманных денег.
Кошелек лежал в кармане джинсов Бель в тот день, когда Слейтер Паталис раздробил ей
ноги, она походила на брошенную детскую куклу.
Елена все еще помнила ярко-оранжевые блестки, сверкающие в море крови, и красные
безжизненные пальцы Бель.
Глава 10
Рафаэль приземлился на балконе этажа Илии в Убежище, зная, что Елена рада была бы
познакомиться с Ханной.
Но она всё ещё была новоиспечённой бессмертной, и Рафаэль ни за что не доверит её
жизнь переменчивым настроениям архангелов и ангелов.
И это не случайное стечение обстоятельств, что и Илия, и Микаэла в одно и то же время
решили отправиться в Убежище.
Выходу Ханны на балкон предшествовал аромат магнолий.
– Рафаэль. – Она протянула к нему руки. – Сколько лет, сколько зим.
Рафаэль взял ее за руки и наклонился, подставляя щеки для поцелуев.
– Больше пятидесяти лет.
Ханна не часто покидала дом в Южной Америке.
– Как поживаешь?
Темная кожа Ханны блестела в свете солнца. Ханна кивнула, её чёрные локоны отражали
последние искорки заходящего светила.
– Я пришла встретиться с твоей охотницей.
– Ты удивляешь меня, Ханна.
Он отпустил ее руки, и она развернулась, чтобы проводить его внутрь.
Она рассмеялась – теплый, нежный звук.
– У меня есть свои недостатки, и любопытство входит в их число.
– Елена будет польщена знать, что вытащила тебя из дома.
Ханна подошла к небольшому, резному столику и подняла бутылку из очень изящного
стекла.
– Вина?
– Спасибо.
Рафаэль оглядел комнату, заметив приложенную Ханной руку в каждой картине, каждом
предмете мебели.
– Ты очень много путешествуешь.
Лёгкая, загадочная улыбка.
– Скоро появится Илия. Мы не так давно прибыли.
– Спасибо. – Рафаэль принял бокал с золотистой жидкостью, свечение которой напомнило
ему о другом времени и месте.
Умирающая на его руках охотница, ее волосы белые как простыня.
И сердце, которое, как он думал, давно уже умерло, снова затрепетало в агонии.
– Как тебе вкус? – спросила Ханна.
Рафаэль покачал головой. Амброзия... и этот момент... был неописуемым и совершенно
личным.
Ханна спустя мгновение опустила голову и молчаливо и неохотно согласилась.
– Рафаэль, я рада за тебя.
Он выжидающе встретился с ней взглядом.
– Я всегда считала тебя другом, – тихо добавила Ханна. – Я знаю, что если бы другие
решили за спиной Илии прийти за ним, ты бы к ним не присоединился.
– Откуда такая вера?
– Конечно же, из сердца.
В этот момент вошел Илия, его волосы были мокрыми.
– Рафаэль. Ты не привел свою Елену?
Моя Елена.
Рафаэль задумался, а что бы сказала его охотница о том, как ее называют бессмертные.
– Не в этот раз.
Возможно, однажды Илия станет тем архангелом, которому он сможет довериться. Но не
сегодня.
– Пойдемте, – позвала их Ханна. – Давайте присядем.
Она повернулась к Илии и насколько Рафаэль мог видеть, между ними состоялся
молчаливый разговор, и Ханна, прежде чем села, скривила губы.
– Итак, – начал Илия, пока его пара с грациозной осанкой наливала ему вино, – слышал,
Микаэла почтит нас своим присутствием.
– Похоже, она ищет Убежище по своему вкусу.
Илия улыбнулся.
– Ханна рассказала тебе о своей новой картине? Она выдающаяся.
– Я только-только начала, – возразила Ханна. – Но она сама собой пишется.
Следующие полчаса проходят в непринужденной беседе, и хотя Рафаэль догадывался
какую форму примет разговор, он понял, что находится в состоянии нетерпения. С этим
ощущением он не был знаком. После такой долгой жизни он научился искусству
терпения. Но когда встретил охотницу, все изменилось.
Наконец-то они остались с Илией наедине на балконе – Ханна благоразумно их покинула.
– Ты ей все рассказал? – спросил Рафаэль.
– Такой личный вопрос. Не ждал от тебя.
– Елена спрашивала меня об отношениях между ангелами. Я понял, что знаю об этом
очень мало.
Илия устремил взгляд на реку, мчащуюся далеко внизу, огибающую и проникающую в
трещины, которые стали еще глубже за мимолетные века.
– Ханна знает все, что и я, – наконец ответил он.
– Тогда почему решила не оставаться с нами?
– Она понимает, потому что мы пара. И не желает быть втянутой в разборки Совета. – Он
помолчал. – Ты не понимаешь, потому что твоя охотница всегда была спутана с Советом.
– Как может кто-то с такой силой, как у Ханны, – которая увеличилась за прошедшее
время, – довольствоваться простыми крыльями?
– Ханна не склонна к политике – Илия повернулся и посмотрел на Рафаэля, плотно сжав
челюсть. – В отличии от ангела, смеющего использовать мое имея.
– Демонстрируя высокомерие, которое однажды приведет к ошибке, – ответил Рафаэль,
повторяя слова Елены, которые она сказала после напряженных моментов, когда крепко
его обнимала, словно пытаясь физически удержать от падения в пропасть. – Он ищет
славы и скорее всего, он знакомый.
– Понимаю твой гнев, Рафаэль, – гнев Илии был словно ужасающий накал, – но мы не
можем дать этому отвлечь нас от истинных проблем.
– Ты что-то слышал. – Это было заметно по взгляду и голосу архангела
Илия кивнул.
– Ходят слухи, что на балу Ли Дзюань собирается продемонстрировать возродившихся.
Рафаэль догадывался. Последний доклад Джейсона, представленный после того, как
возродившийся Ли Дзюань загнал его в угол и оторвал часть лица, говорил о постоянно
усиливающейся армии оживленных мертвых.
– Нам нужно подготовиться к последствиям в случае распространения информации об
эволюции Ли Дзюань.
– Мир содрогнется, – произнес Илия, в сумерках его голос звучал тихо. – И они станут
немного больше нас бояться.
– Что не всегда недостаток. – Страх останавливал смертных от глупых поступков, не
позволяя забывать, что в битве бессмертный всегда победит.
Аристократический профиль Илии вырисовывался на фоне оранжевого зарева заходящего
солнца, а его золотистые волосы были словно в огне.
– Думаешь, это подойдет к данному случаю?
– Смертные непредсказуемы... они могут назвать творения Ли Дзюань чудовищами, а
могут признать ее богиней.
Илия посмотрел за Рафаэля, потом на Ханну, вошедшую предложить еще вина.
– Рафаэль?
Он покачал головой.
– Спасибо, Ханна.
– Рада была предложить.
– То, во что Ли Дзюань превращается, – произнес Илия, после ухода Ханны, – часть меня
боится того, что нас ждет в конце.
– Ты не хуже меня знаешь, что наши способности связаны с тем, кто мы есть. – Рафаэль до
сих пор не мог понять природу своего нового таланта, откуда он произрастал, из какого
источника, какого поступка? – И ты никогда не забирал первенца каждой семьи в деревне
только чтобы продемонстрировать свою силу.
Илия был явно шокирован.
– Никогда не слышал такого о Ли Дзюань.
– Она уже считалась древней, когда я родился, да и когда ты. – Илия был старше Рафаэля
на три тысячелетия. – Многие ее поступки сокрыты в глубине веков.
– Тогда откуда ты знаешь?
Рафаэль просто посмотрел на ангела.
Через какое-то время Илия кивнул.
– Об этом мало что говорит проведенное нами расследование. Что она делала с детьми,
которых забирала?
– Некоторых очевидно превратила в своих смертных зверушек и поддерживала их жизни,
пока они ее развлекали. Других отдала своим вампирам как источник пропитания.
– Что? – спросил Илия. – Не верю. – Его лицо превратилось в маску отвращения. – Дети
неприкасаемые, таков наш самый священный закон.
Рожденные ангелы были редкостью, самой большой редкостью и каждый младенец был
даром, но...
– Некоторые из нас считают лишь ангельских детей таковыми.
Под белой кожей Илии проглянули кости.
– А ты?
– Нет. – Рафаэль замолчал, выказывая жестокую честность. – Я угрожал родителям убить
их детей. – Но независимо от поступков родителей, он ни разу не коснулся детей.
– В первую половину своего существования я делал тоже самое, – признался Илия. – Пока
не понял, что от угроз до действия лишь шаг.
– Да. – Год назад, пребывая в тишине – спокойное, безэмоциональное, бесчеловечное
состояние, вызванное определенным использованием силы – мрак в Рафаэле оценил жизнь
смертного ребенка как песчинку. И это было пятно на душе Рафаэля, преступление за
которое не просят прощения... потому что оно непростительное. Но больше он никогда не
станет требовать что-то за жизнь ребенка.
– Тот, кто раскрыл зверство Ли Дзюань, – сказал Рафаэль, вновь задумавшись, кем он
станет без Елены? – был свидетелем того, что высмеивало сомнения.
– Я видел тела. – Джейсон говорил напряженным до предела голосом, его татуировки
светились ярко черным, а не привычным коричневым. – Крошечные, высушенные
существа, которые она хранит, как сувениры.
– Почему они до сих пор не распались?
– После того, как их иссушили вампиры, она высушила тела. – Джейсон встретился
взглядом темных глаз с Рафаелем. – Сир, в той комнате дети.
И даже сейчас Рафаэль не мог без отвращения об этом вспоминать.
Существуют вещи, на которые ты никогда не согласишься.
– Если бы Урам остался жить, – сказал он, говоря об архангеле, которого убил в ночь,
когда вкусил амброзию, в ночь, которая превратила его в смертного, – он пошел бы тем же
путём эволюции Ли Дзюань. Он устроил бы резню по всему городу, даже детей в
колыбелях, списывая все на одного из своих вампиров.
– Ангел, который пытался уничтожить Ноэля. – Ярость Илии была похожа на тысячи
кинжалов. – Уже на этом пути и нам не нужен еще такой в Совете.
– Нет. – Потому что пока ангел не займет должность, Совет не вмешивается, так долго,
пока ангел, о котором идет речь, зверствует на своей территории, не вызывая проблем
глобального масштаба.
Ни один архангел не смириться с вмешательством в его или ее сферу влияния.
– Ты видел девушек, которых Хариземнон берёт в свою постель?
– Слишком молоденькие. – Об этом ему сказал Веном, принесший эту информацию
вампир – с цветом кожи близкому к жителям индийского субконтинента, незаметно
проскользнул в пустынный зной на территорию Хариземнона. – Но он не переходит черту,
из-за чего это остается внутренним делом.
Хариземнон был осторожен и не брал в постель девушек младше пятнадцати, объясняя
тем, что во время его взросления пятнадцать лет для девушки крайний срок для
замужества.
За исключением того, что девушки, которых он выбирал всегда выглядели моложе своих
лет.
Но существовало много бессмертных, как и смертных, соглашающихся с Хариземноном,
что архангел мог потакать своим неконтролируемым извращениям.
Илия посмотрел на Рафаэля.
– Титус говорит, что Хариземнон оскорбил девушку с его стороны границы.
– Я слежу за этой ситуацией... выглядит так, будто назревает война границ.
– У Титуса могут быть свои недостатки, но здесь я с ним соглашусь. Если Хариземнон
нарушил границы, должен заплатить... и не распространять свои преступления на другие
границы.
Рафаэль согласен, но даже Хариземнонм со всеми своими гадостями не был угрозой,
которая неумолимо приближалась.
– Не уверен, что Ли Дзюань можно остановить.
– Нет. – Илия сжал губы в тонкую линию. – Даже если мы объединим силы, не сможем ее
убить. – Он глубоко вдохнул. – Но мы опережаем события. Возможно она не станет играть
с возродившимися на чужой территории.
– Возможно. – А возможно Ли Дзюань решила дать волю своей армии, став буквально
воплощением полу-богини, коей уже считалась на своей территории.
Но эта богиня несет лишь смерть, ее возродившиеся пируют на плоти живых, а она
наблюдает за этим со снисходительной улыбкой.
***
То, что ей приснилось этой ночью, как потом рассуждала Елена, было неизбежно.
Она чувствовала, как прошлое тянет ее назад окровавленными руками.
Она боролась и сопротивлялась, но оно тащило ее в темный коридор, по извилистой
тропинке, которую в одно туманное лето камень за камнем выложил отец, в белоснежную
кухню, которую ее мама держала в чистоте.
Маргарита стояла у островка.
– Bébé4 чего ты там стоишь? Иди сюда, я сделаю тебе шоколад.
У Елены задрожала нижняя губа, а ноги подкосились.
– Мама?
– Конечно, а кто же еще? – Она рассмеялась таким знакомым и душевным смехом. – Закрой
дверь и не впускай холод.
Невозможно было не подчиниться и не захлопнуть дверь за собой.
Елена с удивлением воззрилась на свою руку, детскую маленькую, испещренную
царапинами и порезами девочки, которая предпочитала лазить по деревьям, а не играть в
куклы.
4 Bébé (фр.) – малышка
Она обернулась, ужаснувшись, что чудо исчезнет, напугавшись, что на нее будет смотреть
чудовище.
Но наткнулась взглядом лишь на лицо Маргариты, в глазах которой был смех, когда она
опускалась на колени перед Еленой.
– Почему ты такая грустная, azeeztee5? А? – Она заправила локон Елене за ухо длинными,
заботливыми пальцами.
Маргарита знала лишь несколько слов на Марокканском Арабском, слабое воспоминание
о потерянной в детстве мамы. Услышав одно из этих драгоценных воспоминаний, Елена
убедилась в происходящем.
– Мама, я так по тебе скучала.
Мама поглаживала Елену по спине, прижимая к себе, пока она плакала, затем заставила
себя отступить на крошечный шаг назад и посмотреть в столь любимое лицо.
Теперь же Маргарита выглядела печальной, в серебристых глазах стояли слезы горя.
– Мне жаль, bébé, так жаль.
Сон разрушался, по краям комнаты начала течь кровь.
– Мама нет
– Ты всегда была сильной. – Мама поцеловала ее в лоб. – Я бы хотела уберечь тебя от
грядущего.
Елена в отчаянии наблюдала, как разрушалась комната на подтеки темно-красной
жидкости на стенах.
– Нам нужно выйти на улицу! – Елена схватила маму за руку, пытаясь вытянуть ее за
дверь.
Но Маргарита не пошла, она стояла с жестоко-предупреждающим выражением лица, даже
когда на ее босые ноги начала капать кровь.
– Готовься, Элли, это еще не конец.
– Мама наружу! Выйди на улицу!
– Ах, chérie, ты же знаешь, что я никогда не покидала этой комнаты.
Рафаэль обнимал свою охотницу, пока она плакала у него на груди, ее уязвимость ножом
резала его по сердцу. Он не мог найти слов, чтобы развеять ее печаль, но нашептывал ее
имя, пока она наконец не услышала и узнала его.
– Поцелуй меня, Архангел, – произнесла Елена рваным шепотом.
– Как пожелаешь, Охотница Гильдии. – Запустив руку в ее волосы, он прижался к ее губам,
доминируя над ней.
Елена не окрепла настолько, чтобы принять дикие глубины его голода, но он мог дать так
необходимое ей забвение... даже если для этого нужен был контроль, сильно
увеличивающий сексуальные муки уже грозящие довести до безумия.
Рафаэль не сделает ей больно, не возьмет то, чего она пока не в состоянии дать.
Уложив Елену на кровать, он прижался к ее телу, давая ощутить тяжелый вес его
одержимости.
«Кошмары не властны над тобой, Елена. Ты принадлежишь мне».
Взгляд глаз цвета расплавленной ртути, наполненный бурей эмоций, встретился с его.
– Тогда возьми меня.
– Или я могу просто тебя ласкать. – Что и сделал, доведя лишь поцелуем, прикосновением
рук, неумолимым желанием победить ее кошмары до крайней степени возбуждения
Ее тело увлажнилось от его пальцев, кожа блестела от пота, а глаза ничего не видели от
страсти.
– Рафаэль! – она выгнула спину, когда наслаждение захлестнуло ее, а удовольствие от
постоянных отказов стало порочным.
Рафаэль ощутил, как его кожа начала гореть, а член пульсировал от желания входить в неё
до тех пор, пока это не станет всем, что она знала и видела.
5 azeeztee(араб.) – милая, дорогая, драгоценная
Стиснув зубы, он спрятал лицо в изгибе ее шеи, борясь за контроль... и понял, что
невероятное удовольствие отправило Елену в бессознательное состояние.
Глава 11
Прошло пять дней с тех пор, как Рафаэль любил ее, пока она не впала в милосердное
забытье, Елена сидела в тихом, залитом солнцем саду.
С той ночи сны не возвращались, но она знала, что они ждут ее там за горизонтом, как
шторм, с которым она не готова встретится лицом к лицу.
Если бы не манера Дмитрия доводить ее до изнеможения на тренировках, после которых
ни на что не оставалось сил, ее мозг сам себя загнал бы в безумие, пытаясь сбежать от
постоянного напряжения.
Поэтому казалось странным наступившее затишье в Убежище, словно нападение на Ноэля
всего лишь помрачение рассудка.
Однако, гнев Рафаэля не уменьшился ни на йоту:
– Назарах отрицает свою причастность, – рассказал он прошлой ночью, лаская пальцами ее
живот. – Я мог бы взломать его разум, но если он говорит правду, мне придется его убить
и потерять одного из самых сильных ангелов на моей территории.
Елена сглотнула, услышав, с какой легкостью он рассуждает о вторжении в разум ангела,
которого знакомый охотник описывал ей, как "монстра, который, скорее всего, с улыбкой
затрахает тебя до смерти".
– Назарах восстанет против тебя?
– Также поступила бы и ты, Елена, если бы я сотворил с тобой то же самое. – Его рука
поиграла краем ее трусиков. – У меня должны быть доказательства... или я наверняка
лишусь не только его лояльности, но и поддержки других могущественных ангелов.
Она схватила его за запястье, сжала. Всегда он отступает. Ее тело хотело, чтобы он
остался.
Но предупреждение в его взгляде и темная страсть давали ей знать, что она еще не готова,
не достаточно сильна. Пока.
– Он тебе необходим, чтобы удержать власть?
Рафаэль накрыл рукой ее живот, наклонив голову, чтобы коснуться ее губ ленивым
поцелуем, от которого у нее подогнулись ноги в простынях. Небольшое облегчение, лишь
слегка ослабившее острый голод.
– Нет.
Прошло две долгие секунды, пока она выровняла дыхание и ответила:
– Тогда?
– Он нужен людям, Елена. – Почти нежное напоминание.
Она видела кошмары, от которых Рафаэль пытался ее оградить.
– Единственная причина, почему большинство вампиров не одержимы жаждой крови-
ангелы не спускают их с короткого поводка.
– Даже архангел не может контролировать каждого вампира в пределах своих границ. Мне
придется убить их, если они станут жаждать крови.
Приподнятая бровь.
– Твои глаза мрачны. Что ты знаешь о Назарахе?
– Один охотник не так давно выполнял работу для него. – Эшвини категорически
отказалась возвращаться в Атланту, когда ей предложили там другую, совершенно
постороннюю работу. – Она рассказывала, что в его доме постоянно раздаются крики, и
столько боли, что можно сойти с ума. Он взял в свою постель двух вампирш только для
того, чтобы наказать их мужчин.
– Вампиры сами выбрали вечность, когда решили стать Избранными. – Шелковый ответ.
С этим не поспоришь. Даже ее сестра, Бет, стремится в Кандидаты, хотя и знает о
жестоком наказании, которое вынес ее муж от рук ангела, его хозяина.
– Ты доверяешь Назараху?
– Лжет он с легкостью, но вовсе не единственный столь высокого о себе мнения, который
верит, что может стать архангелом.
– Кто еще находится сейчас в Убежище или был в это время? – Они пришли к общему
мнению, что заказчик должен был быть неподалеку, чтобы иметь возможность
наблюдать– упиваться зрелищем– за результатом. – Дахариель?
Равнодушный взгляд, напоминающий о хищной птице, чьи крылья он носит, говорил о
холодном рациональном уме, который оправдает все, что ведет к успеху.
Кивок.
– Еще Анушка, дочь Нехи, несколько недель провела здесь.
Неха, королева ядов, змей.
Вздрогнув от мысли, на что способны ее отпрыски, Елена взяла одну из книг, которые ей
дала Джессами, и вернулась из воспоминаний в настоящее, к очарованию окружающего
пейзажа.
Она никогда не отыскала бы этот таинственный сад без помощи синекрылого ангела,
растянувшегося рядом с ней.
Полевые цветы расцвели с дерзкой пышностью, радостно окружив мраморную беседку,
где они сидели.
Сама беседка была хоть и простой, но элегантной – четыре колонны поддерживали
украшенную резьбой крышу, полностью имитирующей шелковый арабский шатер.
– Слишком холодно для цветов. – Елена коснулась ярких оранжевых лепестков, задевших
ее бедро, когда она уселась, свесив ноги через край.
– Цветы начали цвести неожиданно месяц назад. – Пожал плечами Иллиум. – Мы рады им-
зачем оспаривать такой подарок?
– Я поняла тебя. – Открыв книгу, она расправила крылья на прохладном мраморе. Мышцы
становились сильнее с каждым днем и больше не казались тяжким грузом, но
естественным продолжением ее тела. – Здесь говорится, что войны между архангелами
начинались из-за споров о территории.
Иллиум выпрямился, сменив расслабленную позу, его волосы спутанной массой нависали
над глазом:
– Это подправленная версия для детей, – ответил он, откидывая пряди с лица. – Правда, как
всегда, более человечна. Все войны начинались женщиной.
– Неужели? – Она даже не скрывала своего скептицизма.
Ангел проказливо улыбнулся:
– Я собираюсь полетать. Зови, если понадоблюсь.
Елена наблюдала, как он подошел к краю скалистого утеса и взмыл вверх вспышкой
серебристо-голубого. Затем, нахмурившись, подумала:
«Рафаэль».
Ответ пришел через долю секунды.
"Да, – произнес он, – войны начинались из-за женщины".
Она чуть не порвала страницу в своей руке.
«Как долго ты подслушиваешь?»
Он ни разу не принуждал ее действовать против воли с тех пор, как они молчаливо
понимали друг друга высоко в Убежище, но это – насилие над ее мыслями, ее секретами-
так же неприятно.
Может быть, даже хуже. Потому что она доверила ему свою боль, выбрала его, чтобы
раскрыть перед ним ту часть себя, которую крепко скрывала.
«Мы единое целое, Елена».
«Я так не думаю».
Если бы это действовало в обе стороны, то она могла бы принять такое положение дел. Но
все не так. Слишком упорно боролась за право быть тем, кто она есть, чтобы теперь
уступить. Глубоко вздохнув и собрав все силу воли, охотница мысленно разорвала связь.
«Елена, что ты...»
Внезапная тишина.
«Рафаэль?»
Ничего. Запах дождя у нее в голове исчез. Запах, который она не замечала, пока он не
