Текст книги "Поцелуй Архангела (ЛП)"

Автор книги: Налини Сингх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Какая высота покрова дает возможность тебе уловить запах?

– Самое большое – пара футов.

Рафаэль посмотрел на небо.

– Сегодня ясно.

– Смею предположить, что спать мы не ляжем. – Елена встретила разгневанный взгляд

полуночных глаз Рафаэля, который заставил ее прижать ладонь к щеке архангела. – Мы

найдем этих ублюдков.

Рафаэль не смягчился под ее прикосновением и не стал менее сдержанным.

– Сам факт, что они посмели забрать ребенка говорит о глубокой гнили, которую нужно

отрезать прежде, чем она заразит весь организм.

– Назарах и другие?

– Все под прицелом.

– Конечно же.

– Не важно, если ангел, принимающий участие в похищении, не участвовал в физической

расправе. Их продажность – причина. Из-за расправы над Ноэлем они заслужили смерти,

но то, что сделали с Сэмом... смерть стала бы милостью.

Свет обрамил кончики пальцев Елены там, где они соприкасались с кожей Рафаэля. Да,

она боялась его силы, была бы глупа, если бы не страшилась. Но Елена не могла

позволить Рафаэлю перешагнуть грань, позволить охоте утащить его в пропасть.

– Рафаэль.

– В, – начал Рафаэль, смежив веки, скрывая от нее ледяной взгляд, – криках твоих врагов

непонятная музыка.

– Нет, – прошептала она, пытаясь достучаться до него. По его словам, жестокость казалась

признаком возраста и силы. Но Елена отказывалась сдаваться и дать ему погрязнуть в

насилии от его силы. – Не смей.

Но он не слышал.

– Елена, неужели ты не хочешь полоснуть кинжалом по его горлу? – Он положил руку ей

на горло в нежном, чувственном, смертельном прикосновении. – Не хочешь услышать его

мольбы за жизнь?

Глава 16

– Часть меня, – прошептала Елена, признавая, что ей необходимо выпустить ярость. -

желает именно этого – мучить ублюдка, пока он не заскулит, пока не начнет

пресмыкаться.

– Но тебе его станет жалко, в какой-то момент.

– У меня сердце человека.

И это сердце принадлежало ему. Не обращая внимания на руку, которой он все еще

держал ее за горло, она притянула его голову к своей. Когда их губы соединились в

поцелуе, Елена почувствовала медленно распространяющееся жжение от роста его силы,

пока не стала ощущать ее каждой частичкой своего тела.

Это послужило отличным напоминанием, что, даже получив крылья, она все еще

оставалась в достаточной степени смертной, по сравнению с архангелом.

Его сила окружала Елену, проникала в каждую пору. Рафаэль целовал её с внушающей

страх, красивой жестокостью.

Он не пытался причинить боль или вред. Нет, Рафаэль прикасался к ней как и подобает

бессмертному – с бессердечным мастерством мужчины, перецеловавшего за тысячелетия

столько женщин, что их лица давно должны были превратиться в размытые пятна. Это

несомненно служило наглядной демонстрацией жестокого сердца, бившегося у него в

груди.

«Тебе не напугать меня», мысленно сказала она ему.

"Это ложь, Охотница Гильдии. Я могу чувствовать твое сердце, трепыхающееся, будто

у кролика, пойманного в ловушку".

"Не боятся только дураки. Но я не собираюсь отступаться от нас только потому, что

ты раздражен немного больше обычного".

Мгновение спустя его губы замерли, и Елена почувствовала, как улыбнувшись, Рафаэль

переместил свою руку с ее горла на щеку.

Обжигающее пламя силы ослабло, сменяясь сексуальным прикосновением его кожи.

«Только ты могла осмелиться сказать мне такое».

Желая сделать вдох, Елена разорвала поцелуй. Её тело дрожало от страсти. Боже, архангел

знал, как надо целоваться.

– Нам надо идти.

Рафаэль слегка ей кивнул, при этом прядь волос упала ему на лоб. Ветер отбросил их

назад.

– Откуда хочешь начать?

– Как насчет школы? Возможно, он следил за Сэмом или другими детьми, решая кого

выбрать.

Выражение лица Рафаэля стало спокойным, и, хотя его сила не вспыхнула опять ярким

пламенем, всё же глаза приобрели насыщенный оттенок индиго.

– Я перенесу тебя в школу.

Как бы там ни было, не взирая на то, что Елена была занята поисками до самого утра, пока

снег не начал белыми хлопьями опускаться на землю, она не нашла даже намёка на запах

вампира, посмевшего поднять руку на ребёнка в месте, которое должно быть безопаснее

самого рая.

Злясь более чем когда-либо, она вошла в их спальню и начала снимать с себя

заснеженную мокрую одежду. Её ушибы онемели от холода.

– Позволь мне. – Рафаэль положил руки ей на плечи. – Твои крылья тащатся по полу.

– Я устала, – призналась она, позволяя ему стянуть рукава, развязать топ и снять его с нее.

– Я привыкла быть сильнее многих людей вокруг меня. Здесь же я жалкая слабачка.

Обхватив Елену за талию теплыми руками, Рафаэль нежно поцеловал ее в голое плечо.

– Сила имеет много видов, Охотница, и твоя намного больше, чем ты думаешь.

Елена прижалась к нему спиной и позволила себе расслабиться, веря, что он не даст ей

упасть.

– Хорошо иметь человека, на которого можно опереться, когда устала. – Это была

близость, подарок, на который она не рассчитывала.

Последовала долгая пауза. Затем Рафаэль вновь поцеловал Елену в плечо, довольно по-

собственнически её обнимая.

– Да.

Для Елены признание такого рода и то, что она начала полагаться на Рафаэля напоминало

прыжок в неизвестность – ведь она не доверяла ни одному мужчине с тех пор, как отец

вышвырнул её на улицу. Но самым неожиданным стало то, что на её доверие Рафаэль

ответил ей тем же.

Положив свои руки на его, она откинула голову набок, обнажая шею.

Поняв намек, он проложил вверх дорожку из поцелуев.

– Душ?

– Ванна.

Елена подумала, что не сможет стоять без посторонней помощи.

– Ты уснешь, – сказал он, прижавшись губами к пульсирующей жилке на ее шее. Сила тела

Рафаэля, с которой он по-хозяйски прижимал Елену к себе, проникала сквозь её

изнеможение и пробуждала самые первобытные желания. – Но я поддержу тебя.

Это предложение для Елены стало ещё одним поцелуем.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Елена так и стояла, обнаженная по пояс, и Рафаэль оставался позади неё.

– Так много синяков.

Он нежно провел по ним руками, его голос гудел от гнева.

– Привыкай, – сказала она, смеясь. – Похоже, у меня талант вляпываться в неприятности.

Он медленно улыбнулся около ее щеки и потянулся к пуговице на ее брюках.

– Что ты и сделала в нашу первую встречу.

Отбросив штаны в сторону, Елена оказалась полностью обнаженной. Не оборачиваясь,

она завела руки за голову и, чувственно изогнувшись, обняла Рафаэля за шею.

– Елена, – хрипло предупредил он, обхватывая руками ее груди.

Елена прерывисто задышала от переполнявшего ее желания и прижалась к нему еще

теснее, нуждаясь в еще более грубых прикосновениях к ее соскам.

– Еще, – потребовала она.

– Как пожелаешь, Охотница.

Ее мысли смешались, когда он сжал ее соски, вызвав внезапную, резкую боль, быстро

сменившуюся жаром между бедер.

Она беспокойно зашевелилась, желая того, что только он мог ей дать.

– Рафаэль. – Повернув голову, она потянулась к нему и их губы встретились.

Его руки помогали унять желание, рождаемое медленными, нежными прикосновениями.

Сам же он был напряжен до предела, стараясь держать страсть в узде. Елена прервала

поцелуй и встретилась с полыхающим пламенем в его глазах цвета кобальта.

– Мне кажется, у меня проснулось второе дыхание.

Он слабо улыбнулся и убрал руку с ее груди, опустив к животу, где покружил вокруг

пупка. Елена заёрзала.

– Щекотно. – Она потерлась о твердую выпуклость в его штанах, сильнее возбуждаясь.

Когда Рафаэль опустил свою руку ниже, Елена не сопротивлялась, позволив ему с

абсолютной интимностью раздвинуть её лепестки.

Рафаэль играл с ней, слегка задевая сверхчувствительный комочек нервов, а не

надавливая на него, как того хотела Елена.

Задрожав, она потёрлась о него своим телом, искушая, возбуждая...дразня.

Рафаэль провел зубами по ее шее.

– Твои действия могут привести к наказанию.

– О-о-ох, как страшно.

Он ущипнул ее клитор. Елену перемкнуло от удовольствия, её тело натянулось, словно

тетива лука. Она была готова, настолько близка... но давление ослабло слишком рано.

– Рафаэль, – его имя прозвучало чувственным недовольством. Тело Елены блестело от

пота.

– Я предупреждал. – Рафаэль скользнул двумя пальцами в ее тело, проникая жестко и

глубоко – таким интимным способом напоминая о своих словах.

Елена двигалась, скользила на его порочных пальцах. Её дыхание стало обрывочным,

вырываясь из нее жесткими, маленькими выдохами. Тело начало двигаться по

собственной воле.

Другой рукой Рафаэль сминал и ласкал её грудь, словно ставя собственническое клеймо.

Он прикоснулся губами к её шее, плечу, помечая без колебаний, даже не стараясь скрыть

истинных мотивов своих действий.

«Такая тугая, влажная и моя».

Абсолютный собственник и невероятно горячий мужчина.

С каждым движением, она терлась попкой о его тело, чем доводила себя до крайнего

возбуждения.

– Мне нужно большее.

«Елена, ты не получишь мой член».

Она задрожала, пытаясь собраться с мыслями.

– Почему? Мне он очень нравится.

Рафаэль вновь дразнящим жестом задел ее клитор. Перед глазами заплясали искры, и

сквозь дымку в голове, Елена едва расслышала его слова.

«Ты еще недостаточно окрепла для всего, что я хочу с тобой сделать».

Наполовину обезумев, она быстрее и жестче задвигалась на его пальцах.

– Хочу большего.

«Ты уверена?» – задал он вопрос с откровенно сексуальным подтекстом.

– Да.

Она вскрикнула, когда он развел внутри ее лона пальцы и присоединил к ним третий. От

ощущения крайней наполненности, Елена практически перешагнула за грань. Но когда

Рафаэль большим пальцем надавил на клитор, она начала падение.

Ее сотряс оргазм, сильный, опустошающий, после которого Елена безвольно повисла в

руках Рафаэля.

Архангел втянул в себя аромат ее удовольствия, сдерживая за тонкой гранью самую

мрачную страсть, которая грозила сломать его самообладание. Он с таким неистовством

желал овладеть Еленой, что не был уверен, выживет ли она даже при полном

восстановлении.

Он ждал ее целый год. И на протяжении года во время разговора с ней слышал тишину.

Его терпение было на исходе.

– Скоро, – пробормотал он, отвечая ненасытным потребностям внутри себя.

Когда он начал вынимать пальцы из тугого плена её тела, желание вновь грубо напомнило

о себе, заставляя его член пульсировать. Рафаэль хотел бросить Елену на кровать,

раздвинуть её ноги и войти в неё.

"Я укушу тебя за грудь, – сказал он, вынимая пальцы медленно, не торопясь и

наслаждаясь тем, как ее лоно сжало их при его словах. – Но преимущественно, я планирую

трахать тебя, пока ты не сможешь ходить".

Тело Елены дернулось, и Рафаэль понял: его Охотница вновь готова. Воспользовавшись

моментом, он скользнул одним пальце в ее тело, понимая, что больше ее налитое от

полученного удовольствия тело принять не сможет.

"После того, как буду удовлетворён, я заставлю развести тебя ноги и так их и держать

для меня".

Медленный, томительный толчок.

– Рафаэль. – Произнесла она хриплым голосом.

"А затем я буду с удовольствием, не спеша вкушать сладкую, сочную плоть между твоих

бедер".

Очередной толчок и Елена потёрлась ягодицами о член Рафаэля, от чего новая вспышка

болезненного удовольствия пронеслась его телом.

«Моя, Елена, ты – моя».

Подняв руку, он притянул её голову пальцами за подбородок и впился в губы. В то же

время, Рафаэль в последний раз нежно прикоснулся к её самому сокровенному месту,

толкнув за грань ещё одного оргазма.

Сексуальность Елены была грубоватой, дикой и не наигранной. Она пела сладкую песню

Рафаэлю, туманя разум и угрожая заставить потерять контроль.

Рафаэль обнимал Елену до тех пор, пока она не спустилась с вершины наслаждения, и

лишь потом убрал пальцы от её естества. Он развернул её и взял на руки. Крылья

охотницы, как и конечности, обессиленно свисали.

Только на этот раз, слабость наступила после пресыщенной страсти. Даже если бы

Рафаэль не чувствовал влажные доказательства этого на своих пальцах, томный взгляд из-

под прикрытых век миндалевидных глаз служил бы абсолютным доказательством.

«Ты играешь нечестно, Архангел».

Она так редко начинала ментальное общение, что Рафаэль им упивался.

«Как и ты. Мой член вот-вот взорвется».

«Обещаю, я о нём позабочусь».

Выдохнув сквозь стиснутые зубы, он поставил Елену на ноги в душе и включил холодную

воду. Охотница вскрикнула и ударила его по все еще одетой груди.

– Вытащи меня отсюда.

– Ты ангел, – сказал он, промокнув до нитки, – и не настолько чувствительна к холоду.

Но все же включил горячую воду.

Елена злобно уставилась на Рафаэля.

– Зачем ты это сделал?

Он молча ждал.

– Хорошо, – сказала она через пару секунд. – Рада, что ты мучаешься.

Он тот, кто жил более тысячи лет, думая, что потерял способность смеяться по-

настоящему. Сегодня улыбка не покидала его губы, несмотря на то, что тело болело от

желания, а по венам бежал огонь.

– Совсем не мило с твоей стороны, Елена.

Она посмотрела на него с подозрением, откинув волосы с лица.

– В конце-концов, я дважды подарил тебе наслаждение.

– А мы теперь ведем счет? – спросила Елена, и ее глаза заблестели.

– Конечно.

Она поморщила носик, а затем не смогла сдержать смех, который был подобен пузырькам

восторга. Это тронуло его сердце, которого, как он думал до встречи с Еленой, у него не

было.

Удерживая ее под душем, он зарылся лицом в её мокрые волосы и улыбнулся. "Когда ты

обретешь полную силу, то будешь очень занята, наверстывая упущенное".

Обняв его за шею, она прижалась к нему всем телом в порыве открытой привязанности,

что было редкостью для его охотницы. "Доверие, – подумал он, – она наконец-то начинала

доверять".

Страх – это то, чего Рафаэль не испытывал на протяжении веков. Вплоть до той ночи,

когда Елена, поломанная, лежала у него на руках в Манхеттене, превратившегося тогда в

зону боевых действий. А сейчас это чувство холодило его вены.

Доверие Елены было непросто заслужить.

Но можно было с легкостью потерять.

– Ты собираешься избавляться от своей одежды? – спросила она, начав расстёгивать

пуговицы на его рубашке.

Немного отодвинувшись назад, он позволил ей раздеть себя, дразнить себя, сделать себя

еще на долю человечнее.

Полчаса спустя Елена уснула. Рафаэль смотрел на её светлые ресницы, выделяющиеся на

фоне золотистой кожи, которая рассказывала о землях с янтарными закатами и

процветающими рынками, о заклинателях змей и женщинах в чадре с подведенными

глазами. Он наблюдал, как она, лежа на животе, раскинула свои крылья цвета полуночи и

багрянца.

Крылья прирожденного воина, которые подходящим акцентом подчёркивали силу Елены.

Но именно женщина, подумал Рафаэль, на мгновение опустившись на колени перед

кроватью, была истинным сокровищем.

Убрав волосы с ее лица, он провел тыльной стороной ладони вниз по ее щеке. Моя.

Собственнические чувства становились в нем все сильнее и сильнее с того момента, как

она согласилась быть его любовницей.

И он знал, что они лишь будут нарастать. Потому что во все века своего существования,

Рафаэль никогда не заводил любовницу, которую во всех бы смыслах считал своей. Он

убьет ради нее, уничтожит, нападет на любого, кто попытается ее отобрать.

И он никогда ее не отпустит, даже если она попросит.

Рафаэль поднялся и вышел из комнаты через балконные двери, аккуратно закрыв их за

собой. Снег перестал падать, набросив на Убежище пелену невинности.

«Присматривай за ней», – приказал он ангелу, кружащему в небе.

Гален ответил незамедлительно: « Никто и ничто к ней не подберётся».

Рафаэль знал, что Гален сомневался в Елене но ангел дал ему слово... и никто из Семерки

никогда его не предаст.

Взлёт Рафаэля был практически вертикальным. Архангел мысленно коснулся разума

отдыхающей Елены – это уже стало привычкой после года, проведённого ею во сне,

проникнуть в который даже он не мог.

Тогда тишина была бескрайней, беспощадной.

Сегодня он чувствовал усталость Елены, спокойствие её разума и отсутствие снов,

которые так часто её преследовали. Оставив ее спящей, Рафаэль летел сквозь ледяной

воздух к Лазарету.

И когда уже собрался опуститься к владениям Кейра, ощутил чужое прикосновение к

своему разуму.

Микаэллы.

Глава 17

Через мгновение Рафаэль увидел другого архангела. Её крылья цвета меди сияли на фоне

серого неба, медленно озаряющегося рассветом.

Рафаэль ждал, пока она не зависла в воздухе напротив.

– Как мальчик? – спросила Микаэлла, и на её лице появилось выражение боли, которое,

как он знал, заставило бы сердце Елены наполнится состраданием и сочувствием.

Рафаэль был опытнее, ожесточённее. Он видел, как Микаэлла обрывала жизни по

прихоти, играла с людьми и ангелами, как с шахматными фигурками. Но в этот раз... она

заслужила право знать.

– Он поправится.

По её телу прокатилась дрожь. По телу столь прекрасному, что превращало королей в

дураков и привело к смерти, по крайней мере, одного архангела.

Возможно, Неху и называли Королевой Змей, но Рафаэль был уверен, что именно

Микаэлла помогла подтолкнуть Урама к черте, перешагнув которую уже не вернуться,

нашептывая ему самые ядовитые мысли.

– Твоя Охотница, – произнесла Микаэлла даже не пытаясь скрыть антипатию, – смогла ли

она взять след?

– Нет, помешал снег. Все улики указывают на то, что вампирам помогал ангел. – И если

информация такого рода просочится в массы – это разрушит то равновесие сил в

Убежище, которое ещё осталось. – Тебе следует проверить своих людей.

Лицо Микаэллы превратилось в непроницаемую маску, черты заострились, кости стали

резко выделятся, натянув кожу.

– О, я так и сделаю, – последовала недолгая пауза, но глаза архангела оставались

пронзительно ясными даже в темноте. – Ты не думаешь, что мои люди преданны.

– Не имеет значения, что я думаю. – Он верил, что из одного лишь страха, созданного

капризными прихотями, никогда не взрастить верности. – Мне пора. Елена снова

попытается отыскать след, как только проснётся.

– Она остаётся всё такой же слабой, как обычная смертная.

– Прощай, Микаэлла. – Если ей нравилось считать Елену слабой, то это её ошибка.

Он опустился позади Госпиталя, не подняв ни снежинки, с бесшумностью, рождённой

миллионами таких приземлений.

В здании было тихо, Но Рафаэль знал, что и ангелы и вампиры вернутся с первыми

лучами солнца чтобы удостоверится, что Сэм жив, что его сердце всё ещё бьется.

До тех пор Рафаэль присмотрит за ним.

Елена проснулась от осознания того, что находится в объятиях архангела. Солнечные

лучи проникали в комнату, касаясь золотистой кожи его рук.

– Сколько времени?

– Ты поспала всего лишь несколько часов, – ответил Рафаэль, дыханием нежно лаская шею

Елены. – Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы продолжать поиски?

– Ну, охота состоится в любом случае, – сказала она, продолжая наслаждаться исходящим

от него первобытным жаром. – Вопрос лишь в том, как быстро я смогу двигаться.

Елена глубоко вздохнула и начала выползать из постели, тесно прижимая к спине крылья,

пока кровать не оказалась позади неё.

Обернувшись, девушка увидела, что Рафаэль наблюдает за ней, не отводя глаз неземного

синего оттенка, а его обнажённый торс – соблазн в чистом виде – ласкает солнечный свет.

– Елена. – Её имя прозвучало словно мягкое порицание.

Покраснев, охотница сделала быструю разминку для всех мышц.

– Ничего особо не болит. – Она снова посмотрела на великолепное тело Рафаэля, к

которому он не позволял прикоснуться. – Хотя, к концу дня мне может понадобиться

массаж.

– Это может стать слишком большим соблазном.

В голове Елены всплыли воспоминания о его пальцах, которые дразнящими движениями

доводили её до оргазма, в то время как сам Рафаэль низким голосом нашептывал

порочные вещи о том, что собирался с ней проделать.

Почувствовав, что возбуждается, Елена отвернулась от лица, способного даже охотницу

заставить погрязнуть во грехе, и направилась в ванную.

После быстрого душа она снова почувствовала себя человеком.

Человеком.

Нет, Елена больше не человек. Но и не вампир. Интересно, примет ли её отец, или же

теперь в его глазах она будет выглядеть ещё более омерзительно.

«Уходи, убирайся и копайся в грязи. Не смей возвращаться».

Те слова, его неприятие и то, как он смотрел на неё из-под тонкой металлической оправы

своих очков всё ещё вызывали боль. После смерти матери Елена так сильно старалась

стать дочерью, которую желал видеть Джеффри Деверо в свой старшей уцелевшей

наследнице.

Её существование напоминало ходьбу по канату, что постоянно дрожал под ногами

напуганной девочки.

Никогда она не чувствовала себя уютно в Большом доме, в доме, который её отец

приобрел после событий, наполненных кровью, криками и смертью. Но Елена пыталась.

До тех пор, пока однажды канат не лопнул.

Кап.

Кап.

Кап.

«Твой голод заставляет меня петь, охотница».

Елена замерла, отвергая воспоминания.

– Нет.

Она выключила воду, вышла из душа и замерла, прижимая полотенце к лицу. Неужели тот

шепот был реальным? Должно быть. Ей никогда не забыть тот низкий вкрадчивый голос,

то красивое лицо, за которым скрывалась, душа убийцы. Но Елена позабыла те слова,

спрятала

их

глубоко

в

себе.

Слова...

и

то,

что

последовало

после.

«Елена».

Чистый, свежий запах моря и ветра вторгся в её разум. Елена ухватилась за него изо всех

сил. «Я скоро».

«Я чувствую твой страх».

Она не знала, что сказать, по этому не стала отвечать. Запах моря, ледяные порывы ветра

не исчезли. Часть Елены гадала, не крадёт ли Рафаэль её секреты, другая же часть

ликовала, что он не оставил её одну в том доме, который превратился в лавку мясника.

– Рафаэль?

Он появился в дверном проёме – существо, в которое Елена, объятая страхом, однажды

выстрелила. Существо, которое теперь держало её душу в своих руках.

– Я тебе нужен?

– Как много ты знаешь про мою семью? – спросила Елена.

– Только факты. Я полностью изучил всю информацию о тебе до того, как Совет решил

тебя нанять.

Она знала, но теперь, встретившись с ним глазами, пыталась воздвигнуть защитные стены

вокруг своего сердца, внезапно ставшего беззащитным. Рафаэль мог причинить ей

неимоверную боль.

– Копаясь в моей голове, ты узнал больше, чем просто факты?

– А ты как думаешь?

– Думаю, ты привык получать желаемое.

– Да, – подтвердил он, медленно кивнув.

Сердце Елены было готово разбиться.

– Но, – продолжил Рафаэль, – я начинаю узнавать ценность того, что дано по собственной

воле.

Он подошел к Елене и провёл ладонью по особо чувствительному изгибу её крыла.

Она задрожала, попав в сети притягательности этого архангела, который никогда даже

отдалённо не напоминал смертного. И тогда он заговорил. Его глаза напоминали

необъятную синеву самой глубокой части океана – бесконечную и кристально чистую, не

поддающуюся никаким описаниям.

– Я не крал твои секреты, Елена.

Елену словно прорвало, эмоции грозили затопить с головой.

– Совсем не тот ответ, которого я ожидала.

Рафаэль поднял полотенце, встал сзади и начал вытирать её крылья медленными мягкими

движениями. Елена слишком поздно осознала, что, поскольку она прижимала полотенце к

груди, его глазам открывался прекрасный вид на её обнаженную заднюю часть тела.

– Цвет твоих крыльев становится насыщенней ближе к верху спины. – Архангел

перебросил волосы Елены через плечо, чтобы поцеловать нежную кожу шеи.

Девушка задрожала и попыталась приподнять крылья, чтобы обмотать полотенце вокруг

тела.

– Нет. – Рафаэль провёл пальцами вдоль изгиба спины, по ягодицам и обратно вверх.

Елена приподнялась на носочки, дабы избежать чувствительной пытки.

– Рафаэль.

– Ты расскажешь мне свои секреты?

Волны боли и страха заставили Елену опуститься. Прислонившись спиной к Рафаэлю, она

откинула голову ему на грудь.

– Кое-какие секреты приносят слишком сильную боль.

Рафаэль вновь провёл рукой по её крылу, но в этот раз его прикосновения успокаивали.

– У нас вся вечность впереди, – сказал он, обняв Елену рукой за шею.

Девушка почувствовала, как её сердце пропустило удар от уверенности в его голосе.

– А в этой вечности ты доверишь мне свои тайны?

– Я ни с кем не делился своими тайнами очень много рассветов, больше, чем ты можешь

себе представить. – Он обнял её ещё крепче. – Но и до встречи с тобой, мне также никогда

не доводилось называть охотницу своей женщиной.

Искать запах по Убежищу было как-то странно. И не только потому, что у Елены

развилось умение чуять ангелов – эта способность появлялась и пропадала, а новые запахи

оставляли чёткий след у неё в голове. Дело в том, что, куда бы не пошла, Елена везде

ощущала на себе взгляды.

– Можно подумать, они никогда прежде не встречали Охотников, – пробормотала она себе

под нос.

Иллиум, шагающий позади и бросающий вокруг заинтересованные взгляды, воспринял её

бормотание как вопрос и поспешил ответить:

– Многие из них не видели.

– Наверное. – Сказала Елена и нахмурилась, уловив намёк на запах, который взывал к её

инстинктам. Но он так быстро испарился, что ей не удалось распознать все его ноты и

сложить вместе.

– Может они просто проверяют тебя, – продолжал Иллиум, щеголяя голой грудью и

гибкой мускулатурой мужчины, знающего, как использовать своё тело. Сара назвала бы

его "лакомым кусочком".

Он игриво улыбнулся и продолжил: – Ты тащишь свои крылья по снегу.

Обернувшись, Елена увидела, что кончики крыльев покрыты льдом.

– Не удивительно, что я их не чувствую. – Охотница приподняла крылья и поняла, что они

с Иллиумом вышли на одну из главных улиц. На ней так и бурлила активность, но под

всей суетой скрывался гул смертоносной ярости.

– Про это место знают все вампиры?

– Нет, только те, кому доверяют больше всех.

Теперь, из-за этой информации, нападение на Сэма казалось ещё более возмутительным.

Но, конечно же, все знали, что вампиры – всего лишь инструменты. Ангел – вот кто

действительно стоял во главе всего, и чьим приговором станет самая мучительная смерть

известная бессмертным – а у них было много времени, чтобы придумать наиболее

изощрённые пытки. Уловив мимолётный намёк на аромат цитруса, Елена повернула

налево, куда не доставали взгляды ангелов.

– Где-нибудь поблизости есть апельсиновые рощи?

– Нет, они растут в той части Убежища, что принадлежит Астаду и Фаваши.

Шоколад и апельсины. Слабый, очень слабый аромат.

Елена опустилась на одно колено и начала руками разгребать снег. Она осознала, что,

хоть и чувствовала холод, но обморожение ей не грозило.

– Я могу сделать это для тебя, – предложил Иллиум, присев напротив. Когда он

наклонился, то их лбы почти соприкоснулись. Одно его перо мягко опустилось на землю,

экзотически контрастируя на фоне белоснежного снега. – Ну, так что?

Елена отрицательно покачала головой.

– Мне нужно раскапывать слой за слоем, вдруг снег скрывает его... – И тут её пальцы

коснулись чего-то твёрдого, по ощущениям намного холоднее снега. – Похоже на монету

или подвеску.

Смахнув белые крупинки, что таяли при контакте с кожей, Елена начала вертеть находку в

руках, чтобы рассмотреть при свете.

Каждый вздох сковывал грудь льдом.

– Это символ Ли Дзюань, – голос Иллиума был низким, жёстким. Вальяжный охранник

превратился в мужчину, который не моргнув глазом лишал своих врагов крыльев.

– Да. – Елене до конца жизни не забыть того коленопреклонённого ангела с маской смерти

на лице. – Что за архангел использует это как свой личный символ?

Иллиум ничего не сказал, но Елена и не ждала ответа. Борясь с инстинктивным порывом

забросить отвратительную вещь в самую глубокую пропасть, какую только можно найти,

Елена поднесла медальон к носу и глубоко вдохнула.

Бронза.

Железо.

Лёд.

Апельсины в шоколадной глазури.

– Этого касался вампир, – не желая больше прикасаться к артефакту, Елена вложила его в

раскрытую ладонь Иллиума. – Пошли.

– Ты уловила запах?

– Похоже на то, – Она чувствовала, как он взывает к ней. Скрытый под толщей снега,

находящийся в постоянной опасности, что может исчезнуть, если зимнее солнце вдруг

начнёт припекать при одном из резких погодных изменений этой местности, к которым

Елена уже привыкла.

Потянув за эту тонкую нить, она начала идти.

– Что там? – Охотница указывала на проход под крышей между двумя тщательно

запертыми зданиями. Он казался чёрной дырой, ведущей в никуда.

– Маленький внутренний сад, – Меч Иллиума издал глухой звук, когда тот вытащил его из

ножен. – Ангелы, живущие здесь, сейчас находятся в Монреале, но на стене должна стоять

зажженная лампа.

– Пошли.

Они не успели пройти и метра, как в проходе стало темным-темно, но незадолго после

этого на другой стороне прохода появился свет. Елена ускорила шаг и мысленно

вздохнула от облегчения, когда перед ней открылся ясный белоснежный пейзаж.

Как Иллиум и говорил, это оказался закрытый сад, личное убежище от окружающего

мира. Скорее всего, летом его переполняют цветущие растения, но даже в объятьях зимы

ему было присуще неповторимое обаяние.

Посредине сада находился фонтан. Сейчас он не работал, две верхние чаши и бассейн

занесло снегом. Ещё больше снега покрывало статуи, которые окружали бассейн -

некоторые внутри, а другие снаружи, но все словно замерли в движении.

Подойдя ближе, Елена ощутила, как внутри неожиданно зародилось восхищение – все

статуи изображали детей, и каждое лицо было высечено с любовью.

– Это Сэм! – заговорила Елена, увидев немного уменьшенную копию ангельского ребенка.

Одной ногой в фонтане, руки на краю борта, а в глазах – озорство, которое никак не

скрыть. – А вот это Иззи.

– Аодан использовал их как моделей, – при её удивлённом взгляде Иллиум пояснил: -

Один из Семерки.

– У него талант.

Каждая статуя была продумана до малейших деталей, вплоть до оторванной пуговицы на

рубашке или висящего шнурка на забытом ботинке. Когда Елена обошла вокруг этого

произведения искусства, её улыбка померкла, а внутри всё заныло от осознания, что кто-

то осквернил это место.

Апельсины в шоколаде.

А под этим ароматом... мерзкая вонь начавшегося гниения.

Глава 18

Ярость холодной волной пронеслась по телу Елены. Она отмела достаточно снега от края,

столько, что могла сесть. В самом фонтане ей не пришлось чистить много, так как пальцы

сразу наткнулись на плоть, посиневшую от холода. Одернув руку, Елена резко повернула

голову в сторону Иллиума.

– Я думаю, мы только что нашли вампа, забравшего Сэма.

– Еще одно святотатство. – Сказал Иллиум и сжал рукоять меча так сильно, что костяшки

пальцев побелели. – Я доложил Рафаэлю.

– Не Дмитрию? – Правая рука в команде Рафаэля был в курсе всего, и так как Рафаэль

планировал ранним утром "беседу" с Дахариэлем, Елена полагала, что вампир займется

этим делом.

– Вскоре после обнаружения Сэма, он уехал в Нью-Йорк, – пояснил Иллиум, плавно убрав

"Молнию" в ножны. – Веном самый младший среди нас. А после того, как из Башни

отозвали Галена, некоторые начнут задавать вопросы.

Елена думала о том, сколько времени Рафаэль проводит вдали от Башни из-за нее,