Текст книги "Поцелуй Архангела (ЛП)"
Автор книги: Налини Сингх
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
пропал.
Это была не головная боль, не сразу, но после часа чтения о войнах у нее появилось
чувство усталости.
В книге говорилось, что Титус объединился с Нехой и Надиель, в то время, как Кэризмнон
дрался бок о бок с Антоникусом. Ли Дзюань держала нейтралитет.
– Надиель, Антоникус, – произнесла Елена про себя, никогда не слышав раньше этих имен.
Потерев пульсирующие от боли виски, она перевернула страницу. От четкого
изображения у нее перехватило дыхание. Лицо женщины поражало своей чистотой, глаза
светились невероятной голубизной, Елена видела подобные только у одного существа, ее
волосы темны, словно ночь... такие же темные, как у Рафаэля.
"Калиана, – прочитала она. – Архангел Шумера".
Пронзительная боль внизу шеи дала знать, что пора опустить ментальный щит. Она и так
держала его поднятым намного дольше, чем смогла бы, если бы была смертной, но все
равно недостаточно долго– поэтому ей нужно поберечь силы и использовать его для тех
секретов, которые она не хочет выставлять на показ перед всем миром и даже перед самой
собой.
Но аромат ветра и дождя не вернулся тотчас. Правда, появился другой.
Экзотичный запах чувственного мускуса с легкими нотами редчайших орхидей.
В то же мгновение она поняла, что он был не у нее в голове. А витал в воздухе вокруг нее.
Нахлынул адреналин, Елена уронила книгу и встала, когда Микаэла приземлилась перед
ней.
Ее внешность поражала. Как бы Елена ее недолюбливала, но от правды не убежишь.
Крылья Микаэлы восхищали роскошным бронзовым цветом, ее тело изумляло
совершенными изгибами и впадинами. А ее лицо... не было более потрясающего зрелища
в мире.
– Вот те раз, – пухлые губы сложились в улыбку, от которой Елена пожелала, чтобы у нее
при себе было оружие, – я нашла, где прячется мышка Рафаэля.
Архангел вошла в беседку, ее крылья окрасились янтарным цветом, благодаря
заходящему солнцу.
Она была одета в обтягивающие бежевые брюки, ее "топ" состоял из единственной
полоски мягкой белой ткани, которая обвивала ее шею, образуя петлю, и пересекая крест
на крест ее грудь, а затем завязывалась в узел под крыльями. Просто, сексуально,
соблазнительно.
Елена отлично понимала, какого рода приглашение подразумевалось. Ее руки сжались в
кулаки, привычная ревность и гнев окрасили ее лицо, горло перехватило от еле
сдерживаемых чувств.
– Не знала, что ты так мною очарована.
Глаза Микаэлы сузились:
– Ты теперь ангел, охотница. А я твоя госпожа.
– Навряд ли.
Архангел глянула на книгу:
– Тебе надо держаться этой компании и в будущем. Полу-ангел тебе как раз подходит по
статусу.
Услышав, как Джессами – умного, доброго, мудрого – так унизительно обзывают, Елена
разъярилась:
– Да она в десять раз более женственна, чем ты будешь когда-либо.
Микаэла махнула рукой, словно мысль об этом настолько смехотворна, что не стоит даже
упоминания:
– Ей три тысячи лет, к тому же она проводит свои дни запертой вместе с пыльными
томами, только калека может ею увлечься.
– А вот Гален находит ее более, чем очаровательной. – Это был выстрел в воздух.
Но он достиг цели.
– Гален – щенок, который до сих пор не научился выбирать себе врагов.
– Он тоже тебя отверг? – Поддела Елена, осознавая, что провоцирует архангела. – Ну,
конечно же, он, должно быть, взял пример со своего сира. – У нее перехватило дыхание,
когда она пролетела по воздуху и врезалась в мраморную колонну с другой стороны
беседки.
Было адски больно, но, кажется, ничего не сломано.
Это случилось во время удара. Ледяная хватка страха.
– Где Иллиум?
– Он занят. – Насмешливо улыбаясь, архангел подошла ближе, каждое ее движение
дышало чувственностью. – У тебя идет кровь, охотница. Какая же я неуклюжая.
Елена почувствовала металлический привкус крови на губах, но глаз с Микаэлы не
сводила. Она хорошо понимала, эта сука играет с ней и пришла сюда не просто так.
– Если ты навредишь ему, Рафаэль отомстит.
– А если я покалечу тебя?
– Я дам сдачи, – и ударила правой ногой по колену Микаэлы.
К ее удивлению архангел упала. Но это было больше от неожиданности, подумала Елена,
потому что Микаэла тут же вскочила, а ее глаза светились изнутри.
– Полагаю, – произнесла архангел тем тоном, который странно напомнил Елене голос
Урама, полный садизма, – я захочу узнать, что сделает Рафаэль с теми, кто посмеет
тронуть его маленькую игрушку.
Елена нажала на курок пистолета, который успела вытащить после того, как Микаэла
упала. Ничего не произошло. Затем ее пальцы разжались, один за другим, и оружие
грохнулось на мраморный пол.
В тоже мгновение что-то ударило ее в грудь, но когда она посмотрела вниз, то ничего не
увидела. Сердце бешено забилось в панике.
Секундой позже показалось, что тонкие пальцы – сильные, со смертельно острыми
ногтями– сжались вокруг ее сильно бьющегося органа, сдавливая его, пока кровь не
заполнила рот и не потекла по подбородку.
Микаэла почти веселилась:
– Прощай, охотница.
Справа от себя Елена заметила вспышку голубого, это был Иллиум, его крылья покрывала
кровь. В тот же миг способность чувствовать вернулась к ее пальцам.
– Сука. – Беззвучно прошептала она, чтобы отвлечь внимание, пока вытаскивала нож,
спрятанный в заднем кармане брюк.
Схватив его со всей имевшейся у нее упрямой решительностью и игнорируя боль,
игнорируя текущую изо рта кровь, метнула в архангела.
Микаэла вскрикнула, рука безвольно упала, когда клинок вонзился в ее глаз.
Тот час всепожирающее пламя охватило беседку, но это Микаэла бесчувственной массой
врезалась в заднею колонну, не Елена.
Сквозь слезившиеся от тумана глаза Елена разглядела Рафаэля, его руки светились
смертельным сиянием ангельского огня.
Она сплюнула кровь:
– Нет. – Хрип, который никто не смог бы услышать. – Рафаэль, не надо, она того не стоит.
Он убил Урама, потому что это нужно было сделать, но лишив жизни другого архангела,
он потерял частичку себя.
Елена чувствовала незаживающий шрам в его душе, хотя и не понимала, каким образом.
«Это я спровоцировала ее».
«Не важно. Она пришла убить тебя».
Он поднял руку, пылающую голубым пламенем, и охотница знала, Микаэла скоро умрет.
Ее ноги подкосились, она соскользнула на землю и произнесла то, что никогда не
говорила ни одному мужчине:
«Ты нужен мне».
Рафаэль повернул к ней голову, в люминесцентном свечении его глаз она увидела
монстра. Время остановилось. А затем он опустился рядом с ней на колени, синий огонь
принудительной, сильнейшей тягой, вернулся в его тело.
– Елена. – Он прикоснулся к ее щеке. Елена ощутила, прилив странного тепла,
разлившигося по телу прямо к израненному сердцу.
Спустя мгновение биение сердца выровнялось.
Подняв дрожащие руки, она притянула Рафаэля к себе и обхватив его голову руками,
прошептала в ухо:
– Не позволяй ей сделать тебя таким же, как она. Не дай ей победить.
– Она хотела причинить боль тому, что принадлежит мне. Не мог оставить безнаказанным.
Одержимость стеной черного пламени стояла в его глазах, но она знала, тут было что-то
еще.
– Тут замешана власть, верно?
Кивок, от которого шелковые пряди цвета полуночи скользнули по ее рукам, ее архангел
желает прислушаться к голосу разума. В этот раз.
– Она без сознания, мой кинжал в ее глазу. Оставь ее где-нибудь, где все смогут это
увидеть.
– Какая ты кровожадная. – Губы рядом с ее, его гнев под контролем. – Унижение будет
болезненнее, чем любые физические муки.
– Сука пришла не только за мной, она ранила Иллиума. Как он…
– Он один из моей Семерки, – ответил Рафаэль. – Он жив... хотя не могу сказать тоже самое
про слуг Микаэлы.
– Бедный Колокольчик, – произнесла Елена, смотря как Иллиум побеждает последнего
ангела, дравшегося с ним. – Кажется, ему всегда достается... – Ее горло сдавило, когда
Иллиум отрезал крылья другого мужчины, неизвестно откуда взявшимся мечом. -
Рафаэль...
– Подходящее наказание. – Поднявшись на ноги, Рафаэль подошел к телу Микаэлы, взял ее
на руки, отчего архангел застонала, но не очнулась. – Оставайся тут, Елена. Я скоро
вернусь за тобой.
Она смотрела, как он улетал, не вполне уверенная, что Микаэла переживет холодный гнев,
который изменил Рафаэля до существа не имеющего ничего общего с ее любовником.
Обхватив колонну позади себя, Елена встала, и в этот момент вошел Иллиум. Кровь
покрывала его лицо, волосы, меч.
– Откуда меч? – спросила он, когда он встал в позу охранника перед ней. Он был обнажен
по пояс, рубашка была уничтожена.
Расправив крылья, он спрятал ее ото всех, и Елена могла лишь видеть стену из
мускулистой спины, исполосованную кровью, и перья серебристо-синего цвета, с
подтеками жидкости ржавого цвета.
– Я вновь подвел тебя. – Жесткое заявление.
Елена несколько раз глубоко вдохнула, положила руку на сердце, все еще ощущая
прикосновение фантомных пальцев, излечивших ее.
– Иллиум, ты убил пять ангелов и отрезал им крылья. – Со спокойной, безучастной
рассудительностью.
Он повернул к ней голову и посмотрел прямо в глаза, а когда заговорил, в холодном
голосе не было и намека на британский акцент:
– Тебе их жалко?
– Просто... – Покачав головой, она попыталась подобрать слова. – Когда я, сидя в своей
квартире, видела, как ангелы приземляются на крышу башни, я завидовала их
способности летать. Крылья что-то особенное.
– Они снова вырастут, – произнес Иллиум. – Когда-нибудь.
Черствость и холодность его голоса шокировала, что должно быть было видно, так как
Иллиум улыбнулся ей ледяной улыбкой.
– У твоего питомца есть клыки, Елена. Они тебе противны.
Именно этой пощечины не хватало, чтобы очистить разум от оставшегося психического
тумана.
– Я считаю тебя другом, а большинство моих друзей могут сбить спесь с чопорного ангела
в любой день недели.
Он моргнул. Один раз, другой, а затем знакомая злая улыбка осветила его лицо.
– У Ренсома очень длинные, красивые волосы. Может мне стоит устроить им встречу с
"молнией"?
Естественно Иллиум дал имя своему мечу.
– Попробуй и уверена, ты вернешься с потрепанными крыльями.
Синекрылый ангел поднял длинное, обоюдоострое лезвие, словно хотел их убрать в
ножны на спине. Я хотела было предупредить, что таковых не было... как лезвие исчезло.
– У нас у всех есть определенные таланты, Элли. – Он смущенно улыбнулся. – Мой
несомненно полезен. Я не могу скрыться сам, но небольшие предметы, держа их близко к
телу, могу сделать невидимыми.
Елена задумалась, значило ли это, что в один прекрасный день он станет архангелом?
– Ты носишь при себе все время пока мы знакомы?
Он пожал плечами.
– Меч, пистолет, иногда ятаган6. Он отлично подходит для обезглавливания.
Елена покачала головой на кровожадные подробности, но замерла, когда закружилась
голова.
– Иди смой кровь, Колокольчик.
– Только когда вернется Рафаэль.
Елена сделала несколько шагов по комнате и толкнула Иллиума.
– Я могу пойти домой. – Она почувствовала, как начали проявляться синяка, но это не
плохо, могло быть хуже... особенно учитывая рану в сердце. Она потерла ее основанием
ладони, немного больно, оно в целом все хорошо. – И поскольку я не самоубийца, ты
можешь меня проводить.
– Сир просил оставаться здесь.
На самом деле, Елена считала это больше чем приказом, от нее не ждали, что она сделает
что-то другое.
– Иллиум, тебе нужно знать обо мне кое-что, раз уж есть чертова надежда на нашу
дружбу. Я вряд ли повинуюсь каждому приказу Рафаэля.
Выражение лица Иллиума стало осуждающим.
– Он прав, Элли. Для тебя здесь не безопасно.
– Я рожденный охотник, – хрипло сказала Елена. – Я никогда не была в безопасности.
«Ох, моя маленькая охотница, милая, прелестная охотница».
Пронеслось в голове, внося неразбериху в воспоминания, будто ненужный слой, Елена
начала идти, понимая, что это вернется. Иллиум попытался встать на пути, но у Елены
было преимущество: она знала, что он не прикоснется к ней и пальцем.
Она забыла об ангелах, которых он оставил в саду.
Они лежали там, словно подбитые птицы, обагрившие кровью землю, превратившие поле
цветов в скотобойню.
6 Ятаган (тур. yatağan) – клинковое колюще-режущее и рубяще-режущее холодное оружие с длинным
однолезвийным клинком, имеющим двойной изгиб; нечто среднее между саблей и тесаком
Глава 12
В воздухе, наполненном богатыми ароматами, чувствовались кровь и боль, впитавшиеся в
самые ее поры. И внезапно Елена начала скучать по своей квартире, по ванне, которую
превратила в собственный рай. И тоска была сильной, заставившей содрогаться изнутри,
скрутившей до боли живот.
– Сколько они будут там лежать? – выдавила она из себя.
– Пока не смогут самостоятельно передвигаться, – ответил Иллиум, и каждое слово было
словно лезвие. – Или пока Микаэла не пошлет кого-нибудь за ними.
Этого, как знала Елена, никогда не случиться. Отвернувшись от массы людей, обрезанных
крыльев и смятых цветов, она медленно пошла прочь.
– Погоди. Моя книга.
– Я отдам ее, когда вернется Рафаэль.
Елена засомневалась, но знала, что не способна подойти к телам.
– Спасибо. – Сделав лишь несколько шагов, все ее чувства наполнил аромат дождя и ветра.
Иллиум растаял в тишине, а рядом с Еленой шел Рафаэль.
Она ожидала услышать выговор, что ослушалась его приказа, но он молчал, пока они не
зашли в собственное крыло здания. И даже тогда, он молча наблюдал, как она стянула с
себя одежду и отправилась в душ. Когда она вышла, он ждал ее с огромным полотенцем в
руках. А когда обернул его вокруг ее тела, нежность этого жеста угрожала сломать.
Елена подняла взгляд, встретившись с его, когда он убрал влажные пряди волос с ее лица.
Рафаэль тихо произнес:
– Жестокость нашей жизни шокирует тебя.
Она ладонью ощущала ровное и уверенное сердцебиение Рафаэля. Столь человечный
звук, столь правдивый и реальный.
– Не жестокость. – Она убила своего наставника, когда тот слетел с катушек, разделывая
мальчиков, будто они не больше, чем куски мяса. – А бесчеловечность всего этого.
Рафаэль поглаживал ее по волосам, завернув их обоих в кокон своих крыльев.
– Микаэла пришла за тобой по очень человеческим мотивам – она ревнует. Ты сейчас в
центре внимания, а она этого не может вынести.
– Но жестокость в ее глазах. – Елена задрожала от воспоминаний. – Она наслаждалась моей
болью, напомнив мне этим Урама. – Порожденный кровью ангел пинал ее сломанную
лодыжку, заставляя кричать, а сам улыбался.
– Не даром они были парой. – Елена щекой прижалась к груди Рафаэля, еще удар, его
сердце такое живое и страстное.
Но именно этот мужчина наказал вампира с ледяной практичностью, от которой даже
сейчас многие жители Нью-Йорка обходят стороной место этого кровавого наказания на
Таймс Сквер.
– Что ты сделал с Микаэлой? – спросила Елена, и по ее коже прошел озноб от понимания,
что одного лишь наказания для Рафаэля недостаточно. Он не поддавался капризам, но
когда действовал, мир содрогался.
В ее голове прошелестел полуночный бриз.
"Я уже однажды говорил тебе, Елена, никогда не жалей Микаэлу. Она воспользуется
этим, чтобы вырвать твое еще бьющееся сердце".
И ее сердце, о котором он упомянул, панически забилось от воспоминания о разорванных
мышцах и боли.
– Как она смогла дотянуться до меня изнутри?
– Кажется, Микаэла скрыла новую силу, – он понизил голос. – И не совпадение, что она
получила ее так скоро почти после смерти от рук Урама.
– Он долго был с ней наедине, – произнесла Елена, вспоминая неприкрытый страх в глазах
Микаэлы, когда они спасли ее. Она впервые видела страх архангела, и это потрясло. -
Думаешь, он как-то изменил ее?
– Его кровь изменила женщину, Холли Чанг. Она не вампир, но и не смертная. Еще
неизвестно, что станет с Микаэлой.
Елене стало стыдно, за то, что забыла о единственной выжившей жертве нападений
Урама.
– Холли? Как она? – Последний проблеск воспоминаний о ней всплыл в памяти Елены:
обнаженная Холли, покрытая запекшейся кровью кровью, а ее разум сломлен.
– Жива.
– А разум?
– Дмитрий сказал, что она никогда не станет прежней, но не безумной.
Елена ожидала меньшего, но уловила не досказанное Рафаэлем.
– Дмитрий по-прежнему приказывает людям за ней приглядывать?
– Яд Урама изменил ее коренным образом, нам нужно выяснить кем она стала.
И Елене стало без разъяснений понятно, что если в Холли есть много от Урама, Дмитрий
без колебаний перережет ей глотку. Инстинкт столкнется с суровой реальностью; порок
Урама не должен распространиться.
– Ты не ответил на мой вопрос, – сказала она, надеясь, что Холли Чанг наплюет на
напавшего на нее и спасет себя. – Что ты сделал с Микаэлой?
– Оставил ее в людном месте, с воткнутым в глаз твоим кинжалом. Вокруг кинжала глаз
уже зажил.
– Что это значит?
– Боль для Микаэлы, когда она вытащит его из глаза, и он вновь начнет излечиваться. – В
Рафаэле нет ни капли милосердия. – Вот почему напавшие на Ноэль оставили под его
кожей осколки
Она поняла, что Рафаэль нарочно связал изуверское нападение и свое наказание.
Очередное напоминание кем он являлся и на что способен. Ожидал ли он, что она сбежит?
И если да, ему предстояло многое узнать о его охотнице.
– Ты сделал что-то еще.
«Думаешь, что так хорошо меня знаешь, Охотница Гильдии».
И в этот момент он был похож на архангела, с которым Елена познакомилась при первой
встречи, того, кто заставил ее сжать в руке лезвие ножа, чьи глаза были лишены
милосердия.
– Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять, ты не оставишь оскорбление без ответа.
Она разглядела это в его неустанных поисках нападавших на Ноэля, его решимость скорее
всего заставила ангела затаиться.
– Исследуя Убежище, ты когда-нибудь натыкалась на гору, достающую до неба на той
стороне ущелья?
– Думаю, да. Очень вытянутая, заостренная... – С тошнотворной легкостью она связала все
в голове. – Ты оставил ее на той скале?
«Она бы вырвала твое сердце. Я лишь вернул должок».
От его ледяного тона по коже Елены поползли мурашки. Сминая ткань его рубашки, она
глубоко вдохнула.
– Что ты сделаешь со мной, если я когда-либо так тебя разозлю?
– Такой гнев я испытаю, если ты когда-нибудь обманешь меня с другим мужчиной, -
спокойно заявил он ей на ушко. – А ты не сделаешь такого со мной, Елена.
У нее защемило сердце. Не от мрачных слов, а от ранимости. И вновь Елену потрясла ее
власть над этим существом, архангелом.
– Нет, – согласилась она. – Я никогда не предам тебя.
Он прижался губами к ее щеке.
– У тебя мокрые волосы, позволь я их высушу.
Она неподвижно стояла, пока он взял другое полотенце и начал обтирать ее волосы с
осторожной нежностью мужчины, слишком хорошо знающего свою силу.
– Ты закрыла от меня свой разум.
– Я может уже не человек, но все та же женщина, противостоящая тебе на крыше башни
при первой встрече. – Теперь же, она полюбила того ужасающего мужчину, и знала, что
если поддастся его командам, их отношения окончательно и бесповоротно испортятся. – Я
не могу согласиться на твое право по своему усмотрению вторгаться в мой разум.
– Говорят, Ханна и Илия разделяют ментальную связь, – заметил он, опуская полотенце и
потянув Елену за руку в сторону спальни. – Они всегда на связи друг с другом.
– Спорим, их связь двусторонняя. – Она провела рукой по изогнутой линии его правого
крыла, изящно растущего из спины. Рубашка совершенно облегала мускулистый торс, где
задняя часть специально разработана под крылья. – Ведь так?
– Со временем стала таковой, – произнес Рафаэль более глубоким голосом, – у нас тоже
такая будет.
Елена вновь погладила крыло и прижалась поцелуем к спине между лопаток.
– Почему ты так в этом уверен, когда так много в силе ангела, кажется, зависит от самого
ангела?
– Ты уже говоришь со мной с легкостью двухсотлетнего и набираешь силу.
– Приятно знать. – Она обошла Рафаэля и встала перед ним. – Но пока не наберу силу, я
против односторонней связи.
Цвет его глаз стал очень, очень арктически-голубым, и Елена знала, что этот цвет будет
преследовать ее во снах.
– Если твой разум был бы открыт, – произнес он, – я бы узнал о Микаэле в момент ее
появления.
Ладно, в этом он прав. Но...
– Если ты дашь мне уединение, я не буду возражать связываться с тобой, когда мне будет
нужно.
Он положил руку ей на щеку, такой покровительственный и собственнический жест.
– Сегодня ты не позвала.
– Меня застигли врасплох. – Она покачала головой, глубоко вдохнув. – Нет, я буду честна.
Я еще не научилась во всем полагаться на тебя, привыкла разбираться со всем в одиночку.
– Это ложь, Елена. – Большим пальцем он поглаживал ее скулу. – В мгновение ока, ты
позовешь на помощь Сару.
– Сара с восемнадцати лет моя подруга, я бы сказала сестра, нежели подруга. – Она
положила руку поверх его. – Я не знаю тебя так, как Сару.
– Тогда спрашивай, Охотница Гильдии. – Приказ Архангела Нью-Йорка. – Узнай, что ты
хочешь.
Глава 13
Рафаэль злился, хотя Елена думала, что может справиться с этим чистым, слепящим
гневом. Она боялась за свою душу лишь тогда, когда он становился тем архангелом,
каким был чуть ранее с Микаэлой.
– Расскажи о своем детстве, – произнесла она. – Каково это, расти в мире ангелов?
– Хорошо, но сначала ложись в постель, а я принесу поесть.
Понимая, что в этом сражении принимать участие не желает, Елена скинула полотенце,
как только Рафаэль ушел в другую комнату, и натянула одну из его рубашек.
Крылья скользнули в прорези на спине, но Елена не могла понять, как застегнуть полы.
Решив, что ее мало должны беспокоить иллюзорные пуговицы, она тихо опустилась на
кровать, когда Рафаэль вернулся.
Он на секунду замер.
– Удивлен, что ты подчинилась.
– Я разумна... и подчиняюсь разумным приказам.
В арктическо-синем цвете его глаз блеснул огонек веселья. Рафаэль поставил тарелку с
вкусностями на матрас, стаканы с водой на тумбочку и сел напротив Елены.
Они и раньше так сидели, но только он был на ее стороне кровати.
Остро ощущая небольшое расстояние, Елена подхватила с тарелки маленький сэндвич с
крохотными огурцами.
– Ну?
Рафаэль долго молчал, а затем произнес:
– Детство в мире ангелов – радость. Детей голубят и, по обыкновению, балуют. Даже
Микаэла не станет вредить детскому сердцу.
Елене было сложно в это поверить. Но опять же, когда-то Микаэла поднялась с кровати,
чтобы выпустить, как думала, птицу на волю.
Архангел не старая карга, несмотря на то, что Елена хотела видеть ее таковой.
– Мое детство было обычным, за исключением того, что отцом был Надиель, а матерью -
Калиана.
Елена резко выдохнула.
– Ты – сын двух архангелов?
– Да. – Он повернулся, уставившись на горы, но она понимала, что не заснеженные
вершины, и не звездное небо он видел. – И это не подарок судьбы, каким может казаться.
Елена молча ждала.
– Надиель был одной эпохи с Ли Дзюань, только старше на тысячу лет.
Тысяча лет, а Рафаэль с такой легкостью об этом говорит. Сколько же лет Ли Дзюань?
– Он был одним из древних.
– Да. – Рафаэль вновь посмотрел на Елену. – Я помню его рассказы об осадах и сражениях
давно минувших лет, но основные воспоминания о его смерти.
– Рафаэль.
– Теперь ты чувствуешь мое горе. – Рафаэль покачал головой. – Все случилось на заре
моего существования.
– Но он был твоим отцом.
– Да.
Не сводя взгляда с его резко очерченного, мужского, до невероятности красивого лица,
Елена опустила поднос с едой на пол.
Рафаэль молча наблюдал, как она откинула одеяло, придвинулась ближе, села напротив
него и положила руки ему на бедра.
– Отцы и матери, – услышала Елена свои слова, – оставляют свой след, независимо знаем
мы их всю жизнь или один день.
Он поднял руку и проследил ею по черно – синим всполохам на ее крыле.
– Рафаэль, – голос Елены был хриплым, но с ноткой осуждения.
– Я века не говорил о родителях. – Еще одно касание руки к крылу. – Моя мать казнила
отца.
Слова с безжалостной точностью прорезались сквозь дымку наслаждения.
– Казнила? – Ее разум наполнили воспоминания о сломанных, разлагающихся трупах,
возвращая на плато разврата Урама.
– Нет, – произнес Рафаэль, – он не стал порождением крови.
Она не чувствовала запах ветра и дождя.
– Откуда ты узнал?
– Ужас исказил черты твоего лица. – Его глаза приобрели оттенок, которому нет названия,
пропитанный глубокими воспоминаниями. – Урам уважал моего отца.
– Почему?
– Сможешь догадаться, Елена?
Это было не трудно, особенно вспомнив, каким был Урам.
– Твой отец считал, что ангелам нужно поклоняться, словно богам, – медленно произнесла
она. – Смертным и вампирам следовало бы преклоняться перед вами.
– Да.
Прежде чем Елена смогла что-то ответить раздался стук в балконную дверь. Посмотрев
наружу, она увидела только темноту.
– Джейсон?
– Да, – ответил Рафаэль, вставая с постели с угрюмым выражением лица. – И внизу ждет
Насир.
Елена смотрела, как Рафаэль выходил на балкон. Даже зная, что там стоял Джейсон, она
не могла разобрать силуэт чернокрылого ангела.
«Елена, оденься».
Уловив срочность его приказа, она встала и натянула трусики, не обращая внимания на
синяки на спине и бедрах, которые уже начали бледнеть.
Надела штаны из какого-то странного, под кожу, материала, затем сбросила рубашку и
надела топ, который обернул ее торс в сложном сплетении тонких лент материи, оставляя
руки и спину открытыми. Вещица отлично сидела, позволяя свободно двигаться, и не
беспокоиться о материале, который мог бы мешать. Почувствовав приближение холода,
Елена натянула на руки длинные, почти до самых плеч, плотные перчатки, которые
согреют, не стесняя движений. Схватив сапоги, она направила поток мыслей к Рафаэлю,
замечая, что он ушел с балкона.
«Куда идти?»
«Тебя Дмитрий проводит».
Вампир уже ждал ее в коридоре, и на этот раз, никакого намека на секс... если конечно вы
не предпочитаете секс со смертью. Одетый в черные кожаные штаны, темную футболку,
тесно обтягивающую поджарый, накаченный торс, и длинное черное пальто, доходящее
до лодыжек, Дмитрий был подобен смерти заточенной до блестящего острия. На его груди
крестом сходились два ремня, что Елена опознала, как двойную кобуру.
– Оружие? – спросил он.
– Пистолет и кинжалы. – Кинжалы Елена прикрепила к бедрам, а пистолет в сапоге, по
началу она хотела засунуть его за пояс, но решила, что еще не вполне уверена в том, что
сможет быстро сложить крылья.
– Пошли. – Дмитрий уже двигался.
Когда они вышли над их головами распростерлось великолепное, ночное, темное небо, а
звезды так ярко сияли, как если бы она могла протянуть руку и их коснуться. За то время,
что они были внутри, Убежище накрыл первый снег, который сейчас искрился под
ногами.
– Насколько тяжелы твои раны? – Дмитрий оценивающе провел по Елене холодным,
словно очередное оружие вампира, взглядом.
– Я работоспособна, – ответила Елена, зная, что может справиться с растяжением мышц и
ноющей болью в груди. – Ничего не сломано.
– Вероятно, тебе придется выслеживать.
– Эта часть меня никогда не переставала работать, как тебе хорошо известно.
– Не хотел бы я, чтобы этот твой навык исчез. – Обыденные слова, но в его глазах была
искорка охотника, выслеживающего добычу. Широкими шагами Дмитрий быстро
сокращал дистанцию по дороге к части Убежища больше похожей на семейный дом
среднего размера.
В каждом окне которого горел свет, но мир вокруг был устрашающе тихим.
– Сюда. – Дмитрий направился по узкой тропе, освещенной фонарями, которые, казалось,
были прямиком из Англии середины девятнадцатого века.
В голове Елены прокручивались варианты, пока она шла и не сводила взгляда с
петляющей в разные стороны тропы, наконец, приведшей к маленькому домику на самом
краю утеса.
Идеальное местоположение.
С утеса легко взлететь, а впереди много места для посадки.
Но, учитывая местность, для тех, кто передвигался пешком, был единственный путь – по
которому они сюда пришли.
До идиотизма легкий след. Так зачем Рафаэлю понадобился тот, кто может выследить по
запаху?
«Елена».
Следуя за ментальным голосом Рафаэля, Елена направилась к дому... к металлическому с
ноткой ржавчины запаху. Она замерла на пороге, отказываясь переступить через него.
Кап.
Кап.
Кап.
«Подойди, маленькая охотница. Попробуй».
Шокирующие воспоминания забрали ее в прошлое с такой стремительностью, что она не
могла сопротивляться.
Бель, еще живая, когда она вошла внутрь. Но за одно мгновение, ее глаза заволакивает
смертельная пелена, как раз, когда Елена потянулась...
Волны запахов, роскошный шоколадный и шампань, обещающие удовольствие и боль.
Появилось возбуждение, такое неправильное, что ослабило петлю кошмара.
Неглубоко вдохнув, Елена перешагнула через порог, заставив себя войти в очередной дом,
запятнанный оттиском порока. И почти сразу аромат Дмитрия начал исчезать, причем
очень быстро. Елена знала, он уходил, понимая, что она не могла никого выследить, пока
его аромат наполнял воздух. Но он пробыл достаточно долго, чтобы дать ей ментальную
пощечину, когда она замерла на пороге. Отчего Елена вспомнила о долге.
Нахмурившись на такую мысль, она сконцентрировалась на окружении. Судя по общему
впечатлению от пространства, комната явно была главной гостиной под сводчатым
потолком. Вдоль стен располагались шкафы, на полках которых стояли книги, а под
ногами лежал вручную сотканный персидский ковер. Слева Елена увидела небольшой
стол с причудливой резьбой, на котором стояла кружка, а под ним валялось что-то
похожее на мягкую игрушку. От вида потрепанной вещицы у Елены сжало сердце. У
ангелов, как она теперь знала, действительно были дети. Расправив плечи от ужаса, с
которым может столкнуться, Елена не обратила внимания на двери напротив и пошла по
коридору к задней комнате. Белые стены забрызганы красным. Звук женских всхлипов. На
островке опрокинутый стакан и красное яблоко. Обрывки воспоминаний, образов засели в
голове, словно осколки стекла. Горло сдавило, спина напряглась, но Елена заставила себя
остановится, чтобы осмотреться.
И первое, что бросилось в глаза: Рафаэль, стоявший на коленях перед другим ангелом,
крошечной женщиной с ниспадающими кудрями иссиня-черного цвета, ее крылья были
грязно-коричневого цвета с белыми росчерками.
Рафаэль расправил крылья по полу, не заботясь о золотистой пыльце, которая уже стала
темно-коричневой с золотыми крапинками.
«Найди его», – Приказ, сдобренный эмоциями от желания насилия.
Кивнув, Елена сделала глубокий вдох... и попала под лавину запахов.
Свежие яблоки.
Тающий снег.
Намек на апельсины в шоколаде.
Не удивившись, что теперь запах вампиров приятен ее обонянию охотницы, она
сконцентрировалась на самом последнем аромате, разбирая его до самых основ... пока не
смогла выделить особую комбинацию среди тысяч других.
Однако, другой запах, свежих яблок и снега, не принадлежал вампиру.
Это сочетание было уникальным, таким, которого Елена не встречала раньше. Она вновь
проверила, нет, точно не вамп
И не просто усиление запахов, плавающих в воздухе, как она подумала по началу. Это
