Текст книги "Поцелуй Архангела (ЛП)"
Автор книги: Налини Сингх
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
дремала, чем спала, рядом с ней в кровати лежала малютка Бэт. Её маленькая сестрёнка
всегда боялась оставаться в своей новой комнате Большого дома. Но той ночью она спала
крепко, словно была уверенна, что Елена её защитит. Только Елена слышала, как их мать
вошла в спальню, только Елена пыталась отрицать то, что прекрасно поняла.
«Елена».
Она задрожала от ощущения ветра и дождя. Облегчение сделало её беспечной, а тело
незащищённым, когда Анушка поднялась и, с криком, набросилась на Елену. Она
отбросила её на камни и стала царапать когтями. Жуткая боль пронзила бедро. Елена
упала на землю, услышав, как почти в тот же миг тело Анушки врезалось в каменную
стену со смачным хрустом. Мгновение спустя Рафаэль коснулся её ноги... и она поняла,
что ничего не ощущает.
– Рафаэль, – прошептала она, поддаваясь панике. Онемение распространялось по телу,
подбиралось всё выше, заставляя сердце сжиматься.
Его крылья закрыли ей обзор, когда он склонился над ней.
– Всего лишь царапина.
Она знала, что рана серьёзнее. Ощутила, как на кожу давят, и поняла сообщение без слов.
Кивнув, она прикусила губу и постаралась сделать бесстрастное лицо. Когда посмотрела
вниз, то увидела его руки по обе стороны от раны. Из них исходило синее сияние.
Елена испугалась, хоть и знала, что это не ангельский огонь, поскольку он не приносил
боли. Напротив, ощущала мягкое тепло на пораженном участке. Она наблюдала с широко
распахнутыми глазами, как жидкость янтарного цвета вытекала из раны на мостовую,
меняя её цвет.
– Боже правый, – почти беззвучно прошептала она. Эта дрянь разъедала камень.
– Ты в порядке, Елена. Просто шокирована. – Не выдавай слабости.
Она позволила Рафаэлю поднять её на ноги и наступила на обесцвеченный участок
мостовой, прикрывая пятно. Когда архангел сложил крылья, она поняла две вещи: первое
– и царапины от когтей и порезы на руках перестали кровоточить, второе – весь Совет
прилетел вместе с Рафаэлем. Неха стояла на коленях рядом с бессознательным телом
дочери. Меч валялся неподалёку, кровавыми брызгами пометив на мостовой путь своего
полёта. На фоне смуглой кожи Нехи кровь её дочери казалась особенно яркой. Когда она
посмотрела на них, её глаза превратились в лёд.
– Она умрёт.
Елена не думала, что Неха говорит об Анушке.
Глава 37
Лицо Рафаэля не выражало никаких эмоций:
– Не Елена организовала издевательства над ребенком.
Кто-то шумно вдохнул, и Елена поняла, что это Микаэлла. Женщина-архангел стояла по
левую руку от Рафаэля и после его слов повернулась в сторону Анушки.
– Ложь, – заявила Анушка, она уже не так тяжело дышала, так как её тело исцелилось. -
Охотница хотела прославиться, убив ангела.
Слова сами сорвались у Елены с языка:
– Я помогала убить архангела. Мне незачем кому-то что-то доказывать.
Неха поднялась на ноги. Её движения были такими же плавными и вкрадчивыми, как у
питонов, которых она держала в качестве питомцев.
– Открой свой разум.
Елену внезапно захлестнуло волной ароматов дождя и моря, Рафаэль поднял ладонь,
пылающую ангельским огнём.
– Никто не тронет Елену. Тебе стоит прочесть разум Анушки.
Кто-то пронесся над ними размытым пятном, а затем Эйдан оказался рядом с Еленой.
Хотя, учитывая угол приземления, ему было бы намного проще опуститься на землю
между Микаэллой и Рафаэлем. На ангеле было столько крови, что казалось, будто его
сияющие алмазные крылья покрылись ржавчиной. Но не это заставило всех умолкнуть и
похолодеть от ужаса. Эйдан держал на руках вампира. У него отсутствовали все
конечности, но он ещё дышал. Елена старалась не выдать своего ужаса. В последний раз,
когда она видела вампира в таком состоянии, парень оказался жертвой группы
ненавистников, которые несколько дней беспрерывно его пытали.
– Господин, – Эйдан положил свою ношу на мостовую. – Меня задержал
главнокомандующий охраны Анушки. В его воспоминаниях кроется правда.
Судя по выражению лица Анушки, она узнала вампира. И только потому, что Елена
смотрела прямо на Принцессу, она смогла заметить вспышку боли от утраты. Ангел, в
самом деле, что-то чувствовала к этому вампиру. Но, этого оказалось недостаточно. Она
поднялась и быстрым, как у рептилии, движением схватила кукри и метнула его вампиру
в шею. Рафаэль поймал клинок за лезвие, его кровь капала на разорванную грудь вампира.
– Фаваши, Титус, проверьте его разум.
Молчаливая архангел из Персии закрыла глаза. То же самое сделал огромный чернокожий
архангел. Всё заняло меньше секунды.
– Виновна, – прошептала Фаваши, обращаясь к Нехе. – Даже если Астаад простит смерть
наложницы, даже если Титус закроет глаза на убийство женщины из его земель, а Рафаэль
простит нападение на его подчинённого и попытку убийства супруги, тебе её не спасти.
– Она нарушила наш самый главный закон, – голос Титуса не соответствовал его облику -
был слишком мягким для такого здоровяка. Вокруг его стального нагрудника бугрились
мышцы, поблескивая под солнцем.
– Издевательство над ребенком – табу, и, наверно, единственный оставшийся для нас
запрет, – пробормотал Астад тоном учителя, поглаживая двумя пальцами маленькую,
аккуратную чёрную бородку. – Если пересечь эту черту, то мы с легкостью можем
поддаться тьме, которая неотступно следует за всеми нами по пятам.
– Мальчик не умер, – ответила Неха.
– Убийство или же жестокое насилие – наказание одно. К тому же, ребенок был почти при
смерти, так что разницы никакой, – жестко добавил архангел с золотисто-карими глазами.
Илия. – Но хуже всего то, что она это сделала не сама. А научила других вкушать
удовольствие от боли невинных.
– Она планировала отбирать детей у других ангелов, когда станет одной из Совета, -
добавила Фаваши. В её голосе звучали скорбь и непреклонность. – Чтобы управлять
своими подчинёнными, удерживая их детей в качестве заложников.
– Подтверждаю, – тихо добавил Титус.
– Даже я, – пробормотала Ли Дзюань с ноткой удивления в голосе, – не зашла настолько
далеко. – Под солнечными лучами её глаза стали почти бесцветными. – Кого ты породила,
Неха?
То, что произошло дальше, случилось со скоростью света. Микаэлла взмахнула рукой.
Безжалостное жестокое движение, занявшее секунду – и голова Анушки слетела с плеч,
фонтан артериальной крови забрызгал всё вокруг. Лицо Елены, её одежду, но она
заставила себя никак не реагировать. Неха поднялась с криком, её ногти удлинились и
почернели, а Микаэлла продолжала делать смертельные рассекающие взмахи руками.
Господь милосердный. Часть за частью она рвала Анушку на куски.
Двигаясь со скоростью, на которую не способен ни один смертный, Неха стала царапать
лицо Микаэллы, оставляя чёрные отметины. Микаэлла впечатала ладонь Нехе в грудь,
отбросив ее назад. Следы на её лице стали ядовито-зелёного цвета гнили... затем начали
исчезать, словно тело отвергало яд. К тому времени как Неха поднялась на ноги, раны на
лице Микаэллы затянулись, только отравленные капли стекали на мостовую, разъедая
квадратные камни.
Неха повернулась к дочери, ее глаза были переполнены болью.
– Она достаточно взрослая чтобы...
Ангельский огонь, холодный, синий, поглотил то, что осталось от Анушки. Елена
смотрела на суровое лицо Рафаэля. Без тени милосердия архангел вынес приговор.
Быстрота казни потрясла её до глубины души. Но она была согласна с его решением -
картины окровавленного и истерзанного тела Сэма навсегда останутся в её
воспоминаниях.
Пронзительный крик Нехи рассек воздух, такой душераздирающий, не от мира сего, за
гранью восприятия. Королева Ядов и Змей стояла на коленях посреди двора и рвала на
себе волосы, впиваясь в голову когтями.
Рафаэль отступил и посмотрел Елене в глаза. Самое время покинуть это место. Они ушли
пешком, все, даже Ли Дзюань. Таким образом, выказав молчаливую дань уважения. Никто
не проронил ни слова, даже когда они вышли на главный двор. Он пустовал – впервые с
тех пор, как Елена сюда приехала.
Мгновение спустя тени затмили солнце, с востока надвигались грозовые тучи. Елена
посмотрела на небо и почувствовала, как по спине пробежал холодок. Это ещё не конец.
Елена вошла в комнату вслед за Рафаэлем, Эйдан замыкал шествие. Ясон появился среди
дня – что делал крайне редко – чтобы забрать главнокомандующего охраной Анушки к
целителю, это дало возможность Эйдану последовать за архангелом и его супругой.
– Господин, – начал ангел, когда они оказались за закрытыми дверьми, – я ранен.
Его слова были простой констатацией факта. Когда он снял окровавленную рубашку,
Елена увидела очень глубокую рану – его почти рассекли пополам.
– Господи, Как ты вообще смог к нам прилететь?
Эйдан не ответил, но заговорил, когда подошел и встал напротив Рафаэля:
– Кажется, сегодня я немного опоздал.
– Стой на месте, – приказал Рафаэль и поднял руку, теплое пламя голубого цвета
обволакивало ладонь.
Впервые на лице Эйдана появились эмоции. Безумное сплетение паники, ярости и страха
замелькало в его глазах. Но он не сдвинулся с места и позволил Рафаэлю прикоснуться к
нему. И если не смотреть очень внимательно, то невозможно было заметить, как он
вздрогнул. Через несколько мгновений Рафаэль убрал ладонь. Порез теперь выглядел не
настолько серьезным.
Облегчение отразилось на лице Эйдана, но Елена не была уверенна, что это из-за того, что
его рана почти зажила. Охотница молчала, пока Эйдан не вернулся к себе в комнату.
– Он не любит, когда к нему прикасаются.
– Да, – подтвердил Рафаэль, снимая рубашку и вытирая окровавленные руки.
Гадая, что или кто травмировал бессмертного до такой степени, что он вздрагивал даже
при самых обычных прикосновениях, Елена начала снимать оставшееся на ней оружие.
– Хорошо, что я захватила с собой про запас. – Проверив бедро, она увидела, что хоть рана
и была ещё покрасневшей, но в перевязке не нуждалась. – В душ?
– Да.
Позже, когда они отмокали в ванной, в которой так отчаянно нуждались, Елена
заговорила:
– Ты причина того, что Сэм выздоравливает намного быстрее, чем все ожидали. – Её
сердце переполнилось неистовой гордостью.
– Я эволюционировал, – ответил Рафаэль, но глаза его выглядели какими-то потерянными.
Он поднял руку из воды – синее пламя пылало вокруг ладони. – Этот новый дар ещё
слабый. Я не смог полностью исцелить Сэма, поэтому возвращался много раз.
– Но ты ускорил процесс. – Елена взяла его лицо в ладони и прижалась ко лбу. – Ты
уравновесил чаши весов.
– Нет, – не согласился он. – Они никогда не будут уравновешенны. Я не должен забывать,
во что превратился, погрузившись в Тишину.
Она подумала о быстром правосудии, которое Рафаэль вершил сегодня ночью, и тонкой
грани между властью и жестокостью, и поняла, что он прав.
– Ну, в одном я уверенна. Если бы сегодня ты не пришел, то я была бы мертва.
Его глаза приобрели оттенок вечной, бескрайней синевы от чего Елене казалось, будто
она падает в другую вселенную.
– Ты не должна позволять Нехе прикасаться к тебе, ни при каких обстоятельствах. – Он
схватил её за шею, притягивая ближе. – Я смог остановить действие яда Анушки только
потому, что он оказался на поверхности. Яд Нехи в тысячу раз сильнее.
Елена не сопротивлялась его прикосновениям, чувствуя страх архангела, который он
никогда не признает вслух. Понимание того, что её жизнь настолько для него важна, не
могло оставить её равнодушной. Часть неё, та часть, которая всё ещё оставалась
перепуганной девочкой-подростком, стоящей на пороге Большого дома, жутко боялась,
что Рафаэль устанет от неё, что её любви окажется недостаточно.
– Столько кошмаров, – прошептал Рафаэль, поглаживая спину Елены, когда она уселась на
него сверху.
– Она бросила меня, – прошептала Елена. – Хоть и любила, но всё же бросила.
– Я никогда тебя не оставлю. – В его словах сквозила сила архангела, привыкшего к
власти, к контролю. – И никогда не отпущу.
Другие женщины воспротивились бы такому заявлению, но Елена никогда никому не
принадлежала. До этого времени. И от понимания этого, сломанные части внутри неё
начинали исцеляться.
– То же касается и тебя, – напомнила Елена.
– Думаю, мне нравится принадлежать охотнице. – Руки на её бёдрах были сильными,
требующими. – Давай же, заклейми меня своим телом. Пусть мы станем одним целым.
Его нежные слова контрастировали с напористыми движениями члена. Елена уперлась
руками о плечи Рафаэля и опустилась на его жаркую плоть. Она задрожала, когда её тело
старалось приспособиться к его внушительной длине.
– Рафаэль, – прошептала Елена у его губ, её плоть сжалась вокруг него.
Он ахнул и на мгновение опустил голову. Его губы отыскали точку на шее, где бился
пульс. Елена ощутила прикосновение зубов. И укус. Совсем не нежный. Она зашипела, а
он зализал крохотную ранку и стал осыпать поцелуями её шею и подбородок.
– Ты не позвала меня, когда Анушка напала.
Елена запустила пальцы в его волосы, и когда Рафаэль поднял голову, укусила за нижнюю
губу.
– Я позвала, когда нуждалась в тебе.
Они оба застыли, уставившись в глаза друг другу. Казалось, будто он пытается заглянуть
в её сердце, разгадать её сущность, понять, какая она на самом деле. Но она тоже видела
его истинное лицо. Величественное создание, обладающее огромной силой, и хранящее
тайны столь глубокие и древние, что Елена сомневалась, сможет ли когда-либо узнать их
все.
От его поцелуя перехватило дыхание, унесло прочь мысли и все заботы. Застонав, она
провела руками по изгибам его крыльев и почувствовала, как он становится ещё тверже
внутри неё. Ощущение оказались для неё почти слишком сильными. Она поднялась,
мучительно медленно освобождая его плоть из своего плена. Он завладел её губами и не
отрывался от неё, пока желание не затуманило разум, а удовольствие не захлестнуло все
чувства. Сжав её талию, Рафаэль потянул Елену вниз. Она покорилась, нуждаясь в ласках
самых сокровенных мест, в простом, земном удовольствие.
– Рафаэль. – Она разорвал поцелуй, обхватил рукой её грудь и стал поглаживать пальцем
часть соска, выглядывающую над водой.
Было что-то невероятно эротическое в наблюдении за тем, как он прикасался к ней
уверенными движениями длинных пальцев, и смотрел так, словно клеймил глазами.
Схватившись за покатую часть его крыла, она начала нетерпеливо об него тереться.
Рафаэль резко вздернул голову, его глаза сияли, будто драгоценные камни. Рука, которой
он поглаживал спину Елены, плавно переместилась, и пальцы начали поглаживать
невероятно чувствительную внутреннюю часть крыльев.
– Прекрати, – пробормотала она у его губ, не имея возможности замедлить неспешное
жаркое соприкосновение их плоти, остановить мощную кульминацию и единение тел, от
которого сердце билось, как сумасшедшее.
– Такая чувствительная, хабибти30.
Елена не знала этих слов, но поняла смысл. Он произнёс что-то прекрасное на языке,
который она теперь слышала только в расплывчатых снах, и не важно, с какими
воспоминаниями о боли и потере он был связан, всегда означал любовь. Елена взяла его
ладонь и поднесла к губам. Мягкий поцелуй заставил глаза Рафаэля загореться
кобальтовым пламенем. И не было больше слов.
А только удовольствие. Жгучее, пробирающее до костей наслаждение, вознесшее Елену
на вершину. И пока она возвращалась с небес на землю, её держал в своих объятиях
мужчина, который никогда не позволит ей упасть.
– Мама?
Почему на полу фойе валялась мамина туфля на высокой шпильке? И где вторая? Мама не
носила обуви на высоком каблуке... уже очень долгое время. Наверное, они ей надоели, и
она их сняла. Да, скорее всего, так и есть. Но если мама снова начала их одевать… может
всё теперь будет хорошо, и она даже улыбнётся настоящей улыбкой.
В груди закололо от мучительной надежды. Елена вошла в прохладный коридор
роскошного Большого дома, дома, который превратил её отца в незнакомца, и потянулась
за одиноко валяющейся туфлей. И тогда она заметила тень. Такую деликатную, так мягко
покачивающуюся.
Она знала. Знала. Но не хотела принимать. Её сердце превратилось в тугой узел колючей
проволоки. Она посмотрела наверх.
– Мама.
Она не кричала. Потому что уже знала.
Гравий захрустел под колесами машины. Это привезли Бэт с начальной школы. Елена
бросила портфель и побежала. Она знала, но Бэт никогда не должна узнать. Не должна
увидеть. Схватив свою маленькую сестренку на руки, она промчалась мимо мужчины,
который когда-то был её отцом, и выбежала на яркое солнце безоблачного летнего дня.
Она желала никогда этого не знать.
В ночь бала Елена одевалась со спокойствием и решимостью. Но прошлое душило её,
словно толстое чёрное одеяло. Ей хотелось расцарапать шею, отчаянно вдохнуть воздуха,
но так она проявит слабость. А здесь любой промах – свежая кровь для акул, кружащих
внизу под музыку, которая звучала по всему городу.
30 моя любимая
Она развернулась и заметила мелькнувшую голубую ткань – творение дизайнера для
сегодняшнего вечера. Это было платье воительницы. Одетая в трусики, чёрные ботфорты
на шпильке, доходящие до бедер, и с прикреплённым по всему телу оружием, Елена взяла
в руки ткань. Она струилась между пальцами, словно вода.
– Ты способна склонить мужчину к смертному греху.
Она резко втянула воздух, когда увидела своего архангела в чёрных классических брюках
с обнаженным торсом.
– Кто бы говорил. – Его красота совершенствовалась со временем, как смертельный
клинок, веками оттачиваемый в битвах.
Взяв платье, она начала одеваться. Ткань заскользила по коже ног, приспущенный верх
лежал на бёдрах. Рафаэль медленно направился к ней, глазами пожирая обнаженную
грудь. Глазами, сверкающими собственничеством. Это единственное предупреждение,
которое она получила до того, как на неё обрушился ураган его поцелуев,
прикосновений... и ангельской пыли, просачивающейся под кожу. Когда он уже хотел
прервать поцелуй – она не позволила.
– Ещё не всё. – Затем впилась в губы Рафаэля, наслаждаясь его вкусом, пока он не
заструился по венам, попал в каждую клеточку.
– Ты будешь так же целовать меня сегодня ночью, – заговорил он, когда Елена, наконец,
его освободила.
Ещё один вполне сносный для неё приказ.
– Согласна.
Рафаэль провел руками по её груди и поднял два кусочка ткани. Перекрестив на груди, он
завязывал их сзади на шее.
– Полагаю, теперь мне не нужен макияж.– Елена облизала губы и ощутила, как сжимаются
бёдра. Ангельская пыль, словно россыпь алмазов, сияла на её коже.
Рафаэль прижал ладонь к её оголённому животу, затем проверил, хорошо ли завязан узел
и запечатлел поцелуй на оголённой шее. Волосы Елена подняла и туго скрутила их на
затылке.
Она хотела закрепить причёску китайскими палочками, но пряди ускользали и не держали
украшение. Вместо них она использовала шпильку с диким цветком на конце. Просто.
Легко использовать. Трудно сломать.
Эту заколку ей подарила Сара, положила к кольцу, которое Елена попросила заказать
лучшую подругу. Янтарь она достала у дилера. Он задолжал ей услугу, а она увидела
уникальный камень в его личной коллекции. Балли вернул долг, так как это было делом
чести, но Елена знала: он оторвал драгоценность от сердца. Правда, когда Балли увидит, к
какому владельцу попал его камешек... От мысли о его круглом лице, лучащемся улыбкой,
потеплело на душе.
Рафаэль играл пальцами на её животе, солнечные лучи отблескивали от кольца.
– Как твои раны?
– Беспокоится не о чём. – Бедро немного болело, напоминая о нападении Анушки, но
порезы на руках затянулись.
– Ты можешь двигаться?
Она крутанулась и потянулась к ножам, спрятанным в наручных ножных из мягкой,
словно бархат, чёрной кожи. Сегодня она их не прятала, а носила открыто, и будь проклят
чёртов протокол. Подол платья разделился как вода, приноравливаясь к каждому
движению. Елена метнула нож наблюдающему за ней архангелу. Поймав его со
смертельной легкостью, он бросил его обратно. Сначала она проверила, насколько трудно
будет достать пистолет у левого бедра. Убедившись, что сложностей никаких, Елена
спрятала клинок в наручные ножны.
– Без проблем.
Она выпрямилась, платье плавно легло по фигуре, элегантно скрыв все разрезы.
– Каковы шансы, что мне не придётся сегодня использовать оружие?
Ответ Рафаэля пугал своей прямотой:
– Возрождённые Ли Дзюань разгуливают по коридорам.
Глава 38
Бал проходил на открытом воздухе, в огромном дворе, вокруг которого располагались
низкие здания, наполненные светом, едой и музыкантами. Завораживающие звуки эрху
витали в воздухе. Елена огляделась по сторонам. Она не могла не восхищаться
поразительной простотой всего окружающего: тонкая треугольная брусчатка, отмытая до
цвета слоновой кости, сияла чистотой под ногами прохожих, тысячи фонарей различных
оттенков освещали всю территорию, их сияние отражалось от ночного неба, усеянного
звёздами. Цветущие сакуры – что невероятно в эту пору – раскинули свои пышные
розовые ветви над придворными. Их стволы обвивали сверкающие, словно бриллианты,
гирлянды. Елена сняла с волос идеальный цветок.
– Я чувствую под всем этим шепот правды, – сказала она, ощущая легкий неприятный
запах разложения, смерти. – Хотя поверхность волшебно прекрасна.
– У королевы свита, о которой идёт молва. Окружение богини никогда не исчезнет из
памяти.
Перед глазами Елены замелькали крылья, когда ангелы начали грациозно приземляться.
Их одежда подчёркивала запредельную красоту, недостижимую простым смертным. Даже
вампиры, чьи лица можно было назвать образцами чувственной симметрии, завороженно
застыли. Несколько людей, которых пригласили, или которые сопровождали своих
возлюбленных, старались не пялиться. Но всё четно.
Реакция Елены была бы точно такой же, если бы рядом не стоял самый неотразимый
мужчина среди присутствующих. Сегодня Рафаэль был в чёрном. Строгий цвет делал его
глаза более яркими. В нём сочетались красота неземного существа и жестокость короля
воинов, способного без промедления пролить кровь.
– Не думал, что она появится.
Елена проследила за взглядом Рафаэля и увидела Неху. Она стояла в шелковом, ничем не
украшенном, сари белого цвета со стянутыми в простой пучок на затылке волосами. Когда
она посмотрела на Микаэллу, её тёмные глаза загорелись ненавистью. Микаэллу же,
казалось, ничто не заботило. Она стояла под руку с Дахариэлем, облачённая в изысканное
платье до щиколоток цвета заходящего солнца. Ангел не улыбался, его беспристрастное
лицо наводили на мысли о крылатом хищнике. Но нельзя было не заметить окружающее
их сексуальное напряжение.
Елена отвела глаза и столкнулась взглядом с Нехой. Архангел Индии посмотрела на них с
Рафаэлем. Елена сразу же замерла. То, что таилось внутри неё, было древнее всех
цивилизаций – жестокое, хладнокровное существо, бездушное и бесчувственное. Кровь
застыла у Елены в жилах, когда Неха направилась к ним, но её походка была какой-то
дёрганной, совсем лишенная присущей ей чувственной грациозности.
Зашуршали крылья. Эйдан и Ясон возникли из ниоткуда и встали рядом. Неха
игнорировала всех, кроме Рафаэля:
– Я прощу тебя, Рафаэль, – лишённым эмоций тоном произнесла она. – Анушка нарушила
наш главнейший запрет. И поплатилась за это смертью.
Рафаэль молчал, и Неха ушла, не проронив больше ни слова. Она направилась к группе
вампиров с карими глазами и тёмной кожей. Их внешний вид навевал мысли о жарких
древних краях, и коварной, изворотливой жестокости. Они напоминали тигров,
скрывающиеся в джунглях.
Елена убрала руку с приклада пистолета и спросила:
– Сколько правды в её словах?
– Ни грамма. – Неха будет действовать как архангел, но ненависть, словно яд, пожирает её
душу.
Елена даже не подозревала, что задержала дыхание. Глубоко вдохнув, она скользнула
взглядом к ступенькам, которые вели к трону. Ли Дзюань восседала на кресле, искусно
вырезьбленном из слоновой кости. Позади неё стояло трое мужчин – Кси, с красно-серыми
крыльями, вампир китайской наружности с безупречным лицом, и возрождённый,
спасший Елену и Рафаэля в первую ночь.
Но он был не одним из своего вида. Его собратья находились в первых рядах толпы -
беззвучная армия, следящая за каждым движением. Их глаза как-то странно блестели, в
них отражался голод, который заставлял инстинкты Елены насторожиться. И тут она
вспомнила, о чём говорилось в докладе Ясона, который она читала в классной комнате
Джессами. Плоть. Они питаются плотью.
– Возрождённые окружают нас, – сказала она, удивляясь, почему другие гости не
чувствуют вони разложения, затхлости осквернённых могил.
Рафаэль не отвел глаз от Ли Дзюань, но его слова дали понять, что он в курсе всего
происходящего.
– Ангел, лишенный крыльев – искалеченное создание, добыча, загнанная в угол.
Елена глубоко вдохнула, в голове пронеслись воспоминания о закате в саду полевых
цветов, мече Иллиума, которым он, словно серебряной молнией, отсек крылья охраннику
Микаэллы. Инстинктивно Елена теснее прижала крылья к спине и бросила ещё один
взгляд в сторону трона.
Ли Дзюань смотрела прямо на неё. Даже с такого расстояния Елена ощущала тяжесть её
взгляда. Она не удивилась, когда архангел встала, и все сразу затихли.
– Сегодня мы празднуем новое начало. Обращение ангела. – Голос Ли Дзюань с легкостью
летел по воздуху, пугающие теплые потоки воздуха разносили его над толпой.
Головы придворных поворачивались, следуя за взглядом Ли Дзюань, и Елена ощущала
обращённые на неё взоры. Некоторые любопытные, другие раздраженные и
недоброжелательные. И один...Кожу на затылке Елены начало покалывать. Зло. Оно
касалось её. Словно отвратительный поцелуй, который хочется стереть с губ, отвергнуть
всем естеством. Но она стояла молча, не двигаясь. Позволила им думать, что она ничего
не чувствует, позволила считать себя легкой добычей.
– Елена – уникальное существо, – продолжала Ли Дзюань, спускаясь к ним по ступенькам.
– Бессмертная с сердцем человека.
Толпа расступалась перед ней...только одна парочка человека и вампира, охваченная
благоговейным страхом, не успела убраться с её пути достаточно быстро.
– Адриан, – тихо позвала Ли Дзюань.
Возрождённый – с кожей цвета песков саванны – вырвал сердце у человеческой женщины
и тут же, глубоко вонзив в шею клыки, разорвал ей горло. Она всё ещё стояла, когда
Адриан потянулся к шее мужчины-вампира и вырвал ему глотку. Он разорвал его тело
пополам голыми руками, и несчастный мужчина превратился в кучу выброшенного мяса.
Мёртвая женщина лежала рядом бесформенной горой плоти, пар поднимался над её
внутренностями. Адриан замешкался на мгновение, словно хотел слизать кровь,
запачкавшую его кожу, а затем вытащил носовой платок и начал вытирать пятна. Ли
Дзюань прошла мимо расчлененной пары, словно ничего и не произошло, и остановилась
напротив Елены.
– Некоторые считают, что человеческое сердце – недостаток, из-за которого ты утратишь
дар Рафаэля.
– Лучше уж иметь человеческое сердце, чем совсем бесчувственное, – тихо ответила
Елена.
на лице Ли Дзюань появилась игривая улыбка, и от этого она казалась ещё ужаснее.
– Хорошо сказано, Елена. – Она хлопнула в ладоши, подав молчаливый знак. – Чтобы
отметить это событие, встречу двух существ – древнего и недавно появившегося на свет, я
бы хотела преподнести тебе сувенир на память. От многовекового к юному. Подарок
столь особенный и уникальный, что я скрывала его даже от своих придворных.
Боль от предыдущего подарка Ли Дзюань всё ещё разрывала душу Елены. Но она
расправила плечи и не сдвинулась с места, понимая: это тест, который ей нужно пройти,
иначе до конца дней её будут считать всего лишь игрушкой Рафаэля, которая когда-то
была смертной.
– Филип. – Ли Дзюань бросила взгляд на вампира китайской наружности, от красоты
которого перехватывало дыхание.
Филип растворился в толпе.
– Это займёт всего мгновение. – Ли Дзюань обратилась к Рафаэлю: – Как Кейр? Не видела
его уже столетия.
Её попытка завязать разговор казалась какой-то нелепой, словно Ли Дзюань одела маску,
которая ей совсем не подходила. Елена слышала ответ Рафаэля, но её глаза были
устремлены к теням, в которых скрылся Филип. Замедленный удар сердца, и одинокая
капля пота скатилась по её спине.
С каждым биением сердца зловещая аура приближалась всё ближе и ближе, она могла
чувствовать её на кончике языка. Запах земли и разложения, что присущ всем
возрождённым.
А так же специи, которые Елена не могла определить, теплый золотистый солнечный свет.
Она знала, какой ужас увидит ещё до того, как Филип появился перед ней с симпатичным
мужчиной. У него были каштановые с красноватым оттенком волосы и тёмно-карие глаза.
Глаза, приглашающие женщин поддаться искушению. До того как стать вампиром, он был
кинозвездой. Юные девушки обвешивали стены своих спален плакатами с его
изображением, смеялись, шепча его имя.
Их глаза встретились.
«Подойди ближе, маленькая охотница, попробуй».
Эти слова отдавались в её голове хриплым шепотом, тысячами кричащих голосов,
слившихся в один. Она знала, что Ли Дзюань говорит с ней, но всё, что слышала – тот
вкрадчивый голос, преследовавший её почти два десятилетия.
"Беги, беги, беги. – Он со смехом перекривлял последние слова Ари, произнесенные перед
смертью в попытке помочь Елене. – Она не побежит. Ты же видишь – ей это нравиться".
Елена чувствовала, как кошмары закружились под её ногами, разверзлись бездонной
пропастью, из которой никогда не сбежать. Они затягивали её, как и смех, отражающийся
в глазах чудовища перед ней и тошнотворная радость на его лице. Словно они были
связаны, словно он имел на неё какие-то права. Ноги Елены начали дрожать, её сердце
пропустило удар. Она вновь оказалась на том полу, пыталась отползти назад, но её руки
постоянно соскальзывали с окровавленной плитки, не позволяя покинуть это место.
Мокрое и холодное. А глаза Ари...
Ливень, чистый и сильный, обрушился на сознание Елены. Аромат моря и ветра.
«Елена, я рядом».
Эти слова, вместе с непоколебимой силой стихии, стали внезапным и резким осознанием
того, что она не одна в комнате. Больше не одна. Воодушевлённая правдой, Елена
отступила от бездны прошлого и сделала шаг в настоящее. Она видела перед собой
Слейтера Пэталиса, это мерзкое существо, стоящее рядом с Ли Дзюань. В вырезе его
рубашки Елена могла видеть гладкую, безупречную кожу, без уродливого шрама в форме
буквы Y, оставшегося после вскрытия, которое проводил патологоанатом Гильдии. Она
пересматривала видео снова и снова, пока не убедила себя, что он мёртв. Слишком
запоздалое правосудие за то, что он у неё украл, но всё-таки правосудие. И Ли Дзюань не
имеет никакого права его перечёркивать, не имеет права использовать смерть Ари и Бэль,
как часть игры, которая всего лишь на мгновение послужит для неё развлечением.
Елену переполняла ярость, истинная, яркая. Она звенела чистотой, не ведомой ей ранее.
