Текст книги "АУТ"

Автор книги: Нацуо Кирино

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

2

Этого не могло быть. Но это было. Потрясенная до основания, утратив способность соображать, Масако однако не выключилась, не остолбенела, а продолжала совершать привычные действия, как запрограммированный автомат: въехала на стоянку, развернулась с большей, чем всегда, аккуратностью, выключила двигатель и замерла, стараясь восстановить дыхание и не смотреть влево.

Зеленый «гольф» Кунико уже стоял на своем обычном месте.

На фабрике только двое, она и Йоси, знали, что Кунико уже нет в живых. И тем не менее ее машина была здесь, на стоянке, там же, где и всегда, как будто Кунико приехала на работу. Последние дни это место пустовало, что могло означать только одно: Сатакэ или кто-то другой, причастный к убийству, привел автомобиль сюда. И объяснение этому, принимая во внимание, что Йоси всегда приезжала на велосипеде и никогда не пользовалась стоянкой, было тоже только одно: машину поставили здесь специально, чтобы запугать ее, Масако.

Сатакэ должен быть где-то поблизости. Может быть, дать задний ход, развернуться и уехать? Не спеша менять относительную безопасность «короллы» на опасную темноту площадки, Масако просидела за рулем пару минут, пока не заметила припаркованные у входа два белых грузовика, развозившие готовую продукцию по магазинам. Оба водителя, одетые в белую форму, делавшую их похожими на санитаров, стояли возле будки и разговаривали с охранником. Время от времени до нее долетал их смех.

Собрав смелость в кулак, Масако открыла дверцу, выбралась из машины и медленно обошла зеленый «гольф». Впечатление было такое, что Кунико еще жива и уже ждет ее в комнате отдыха. Но разве она сама, своими руками, не отрезала ей голову? Масако посмотрела на ладони, как будто ожидая увидеть на них кровь подруги, и тут же подняла голову. Какая чушь!

Итак, он изучил все ее передвижения. И почти наверняка ведет наблюдение. В его цепкости, внимании к деталям, методичности и неумолимости было что-то ненормальное, патологическое, что-то такое, от чего стыла кровь. Теперь уже вслед за мозгом парализованным оказалось тело, ноги отказывались двигаться, и несколько секунд Масако просто стояла, держась за дверцу, готовая в любой момент нырнуть в салон. Но потом охранник, прервав разговор с шоферами, повернулся к ней и приветственно помахал рукой. Жест мог показаться ироническим, ведь в прошлый раз она довольно резко отказалась от предложенной им помощи, но Масако была благодарна и за это.

– Добрый вечер, – крикнул он.

Слова подействовали как масло на заржавевший механизм, ноги ожили, и она направилась к мужчинам.

– Вы не видели, кто приехал на этой машине?

– На которой?

– Я говорю о зеленом «гольфе».

– Подождите, сейчас проверю.

Охранник вернулся в будку, открыл журнал, нашел номер и громко объявил: – Здесь написано, что он принадлежит Кунико Дзэноути. Она работает в ночную смену, так что…

– А там разве не сказано, что она уволилась? – прервала его Масако, раздраженная тем, что ей сообщают общеизвестное, вместо того чтобы ответить на вопрос.

– Хм… действительно. Так оно и есть. Уволилась. Шесть дней назад. Странно, – пробормотал охранник, водя лучом фонарика по странице. – Должно быть, что-то случилось, вот она и приехала, – добавил он, бросая взгляд на машину.

– А вы не знаете, когда она здесь появилась?

– Вообще-то нет. – Охранник посмотрел на водителей. – Честно говоря, не обратил внимания. Моя смена начинается в семь вечера.

– А мне кажется, этот «гольф» стоял здесь и прошлой ночью, – сказал один из шоферов, на шее которого болталась марлевая маска.

– Сомневаюсь.

– Не было? – Шоферу, похоже, не понравилось, что его слова берут под сомнение. Он затянулся сигаретой и пожал плечами. – Ну, может, я и ошибся.

– Извините.

С того дня, как она разрезала на куски тело Кунико, прошло три дня, но Масако все еще не могла прийти в себя, реагировала на все окружающее примерно так же, как ее озябшие, покрасневшие руки реагировали на холодный, колючий ветер. Неожиданное появление «гольфа» на стоянке стало для нее слишком сильным потрясением, смазавшим грань между воображаемым и реальным.

Заметив, что она замолчала, в разговор вступил второй водитель.

– А почему вас так интересует эта машина?

Масако посмотрела на него.

– Женщина, которой принадлежит этот «гольф», уволилась с фабрики. Вы, случайно, не видели, кто был за рулем?

– Нет, – ответил охранник, снова перелистывая страницы журнала. – Мы даже не заметили, когда машина здесь появилась.

– Что ж, спасибо.

Масако повернулась и зашагала по дороге к фабрике, однако, едва сделав несколько шагов, почувствовала, как на плечо ей легла чья-то теплая рука.

– А сегодня вам нужно сопровождение? – Она обернулась и увидела стоящего за спиной охранника. Значок на куртке сообщал, что его зовут Сато– Вы, похоже, немного не в духе. – Масако молчала, не зная, что ответить. Конечно, было бы совсем даже неплохо пройти самую опасную часть пути под надежной охраной, но, с другой стороны, ей нужно было спокойно, наедине с собой обдумать новую ситуацию, а на фабрике такой возможности уже не будет. – Вчера вы сказали, что обойдетесь сами, и мне не хотелось бы вам докучать.

– Все в порядке, – сказала Масако, приняв решение. – Спасибо за предложение, я буду только рада вашей компании.

Он кивнул, снял фонарик и посветил на дорогу. Масако еще раз посмотрела на «фольксваген» и быстро догнала охранника, уже выходившего со стоянки.

– Может быть, вам не стоило выходить? – спросил он. – По-моему, вы еще не совсем выздоровели.

Они миновали стоящие справа от дороги дома и подошли к самому темному отрезку маршрута. Даже ближайшие строения словно растворялись в темноте, так что единственным источником света, не считая фонарика, были две звезды. Охранник остановился и опустил руку. Теперь в желтоватом круге света были видны только его грубые черные ботинки. Масако попыталась рассмотреть его лицо, но оно оказалось скрытым козырьком фуражки.

– Та женщина, которой принадлежит «гольф», ваша подруга? – спросил он.

– Да.

– Почему она ушла?

Масако молча отвернулась. У нее не было ни малейшего желания говорить о Кунико. Но даже в темноте она чувствовала на себе взгляд охранника. Между ними как будто возникло магнитное поле. Сердце заколотилось, дышать стало труднее.

– Дальше я сама, – едва выговорила она и зашагала дальше, постепенно ускоряя шаг.

Охранник остался на дороге, но ее преследовали его глаза. Сато или Сатакэ – разница не так уж и велика. Прикосновение его руки вовсе не было случайным. И зачем он спросил о Кунико? Тьма поглощала ее, всасывала в свои глубины. Масако уже не знала, чему верить. Мысли рассеивались, и она, чувствуя, что не в состоянии свести подозрения в фокус, отказалась от таких попыток и просто побежала.

Масако сразу прошла в раздевалку и стала искать Йоси. Они не виделись с того дня, когда Дзюмондзи собрал их для работы, и Масако предполагала, что подруга, получив деньги, поспешила сменить местожительство. Или, может быть, с ней тоже что-то случилось?

Убрав волосы под шапочку, Масако села за длинный стол, закурила и постаралась привести мысли в порядок. Ей вдруг пришло в голову, что Сатакэ вполне мог проникнуть и на саму фабрику. Она повернула голову в сторону собравшихся у дальней стены мужчин, но не обнаружила ни одного нового лица. Сосредоточиться не удавалось; всегда собранная, Масако чувствовала себя не в своей тарелке. Достав из кошелька телефонную карту, она вышла в комнату отдыха, где на стене висел платный автомат, и набрала номер сотового Дзюмондзи.

– Катори-сан?

До нее донесся вздох облегчения.

– У вас что-то случилось?

– Ничего. Просто устал от звонков и решил больше не отвечать. Честно говоря, они действуют мне на нервы.

– А что за звонки? – настороженно спросила она.

– Думаю, это он. Понимаете, кого я имею в виду? Каждый раз одно и то же: едва я отвечаю, как мужской голос говорит: «Ты следующий». Должен признаться, действует сильно, тем более что я ведь еще и видел его.

– Откуда у него ваш номер?

– Ну, это не трудно. Я ведь повсюду раздаю свои визитные карточки.

– Можно определить, откуда он звонит?

– Нет, это сотовый – так что он может быть где угодно. У меня такое чувство, как будто за мной постоянно наблюдают. Двадцать четыре часа в сутки. В общем, я решил убраться отсюда. Так что, Катори-сан, советую позаботиться о себе.

– Подождите! – крикнула Масако, решив, что Дзюмондзи собирается отключиться. – Хочу попросить вас кое о чем.

– О чем же?

– Сегодня на стоянке у фабрики появился «гольф» Кунико.

– Что? – простонал он. – Как?

– Ну, сама Кунико приехать на нем, как вы понимаете, не могла. – Масако понизила голос почти до шепота. – Остается предположить, что на нем приехал Сатакэ.

– Значит, он подбирается все ближе. Я бы на вашем месте тоже свалил куда-нибудь подальше.

– Я так и сделаю. Но не могли бы вы последить несколько часов за стоянкой, а потом сообщить мне, кто уедет на «гольфе»?

– Ну конечно, он.

– Мне нужно знать, куда он отправится.

– Извините, но не могу.

Судя по всему, Дзюмондзи уже навострил лыжи и думал только о том, как спасти собственную шкуру. Они поговорили еще несколько минут, и ей удалось договориться о встрече утром в ближайшем к фабрике ресторане.

Из-за звонка Дзюмондзи Масако едва не опоздала. Отметив в последнюю минуту карточку, она торопливо сбежала по ступенькам вниз, где у двери уже выстроилась длинная очередь. Масако встала в конце. Давным-давно минули дни, когда они четверо становились во главе шеренги, с полным правом претендуя на лучшие места у конвейерной линии.

Двери открылись, и женщины хлынули в цех, спеша занять очередь теперь уже к умывальникам. Дождавшись своей очереди, Масако протолкалась к раковине и, включив воду, принялась тереть руки щеткой. Вспоминая перепачканные кровью и желтоватым жиром Кунико пальцы, она скребла и скребла, пока едва не содрала с ладоней кожу.

– Если пойдет кровь, вас не допустят к работе, – предупредила санитарный инспектор, наблюдавшая со стороны за ее мучениями.

Масако отложила щетку.

– Знаю.

– Что с вами сегодня?

– Ничего, извините.

Она опустила руки в дезинфицирующий раствор, потом тщательно вытерла стерилизованной марлей и начала протирать фартук, но вдруг вспомнила, как трудно было отмыть ванную от крови Кунико, какими липкими были стены, как глубоко под ногти забился жир… и потрясла головой, отгоняя неприятную картину.

– Масако-сан, – прозвучал рядом знакомый голос. Она повернулась – в двух шагах от нее стоял Кадзуо с груженной рисом тележкой. – Вы в порядке?

– Да, – сказала она и, сделав вид, что не может решить, к какой линии подойти, шагнула к нему.

– Я положил их в свой шкафчик.

– Спасибо.

Оглянувшись и видя, что на них пока не обращают внимания, Кадзуо прошептал:

– Вы сегодня немного взвинченная.

«Взвинченная»? Интересно, где это он выучил такое слово? Масако посмотрела на него. Кадзуо выглядел спокойнее, чем раньше, более уверенным в себе. Отчаявшийся мальчишка незаметно превратился во внушающего доверие молодого мужчину, и она вдруг осознала, что нуждается в его успокаивающем присутствии, пусть даже всего лишь на один этот вечер.

Продолжить разговор не удалось – к ним уже бежал красный от злости Накаяма.

– Эй, чем это вы занимаетесь? А ну марш к конвейеру!

Масако молча заняла свободное место. Окрик бригадира напомнил, что фабрика мало чем отличается от тюрьмы, что здесь всё, даже твои физические нужды подчинены общей цели, что частные разговоры не поощряются, что за всеми твоими действиями постоянно следят. Закрой рот и работай – вот и все, что тебе позволено.

– Не расстраивайтесь, – бросил вслед Кадзуо, и у Масако возникло ощущение, что кто-то накинул ей на спину теплое защитное одеяло.

Однако Яои и Йоси уже перестали приходить на работу, а Дзюмондзи собирался удариться в бега. Кунико была мертва. Масако осталась одна против Сатакэ. И ей почему-то казалось, что его это устраивает, что именно ее он оставил в качестве единственной цели. Но почему? Что ему от нее нужно?

В половине шестого утра, когда закончилась смена, Масако быстро переоделась и одной из первых покинула фабрику. Рассвет еще не наступил. Самым плохим в ночных зимних сменах было то, что они начинались и заканчивались в темное время.

Дойдя до стоянки, она обнаружила, что «гольфа» Кунико на месте уже нет. Но кто на нем уехал? И когда? Масако стояла в темноте, представляя, как Сатакэ обходит ее «кораллу», проверяет дверцы, дотрагивается до стекол, заглядывает внутрь… как улыбается про себя, ловя запах ее страха. Ну нет! Она не сдастся, не уступит, не позволит ему взять верх. Она не закончит так, как закончила Кунико.

Стиснув зубы, Масако заставила себя проглотить страх, как глотают, не пробуя на вкус, горькое лекарство. Он не проходил, комком застревая в горле, но она все же затолкала его внутрь. Потом открыла дверцу, села за руль и включила мотор. Восточный край неба начал светлеть.

_________

Масако смотрела на донышко чашки, в которой не осталось уже ни капли кофе. Делать больше было нечего. От выкуренных сигарет во рту остался неприятный горький привкус. Кофе не хотелось – она и так выпила его слишком много. Официантка, поняв, что одиноко сидящая женщина ничего больше не закажет, перестала подходить к столику.

Масако ждала Дзюмондзи, а его все не было, хотя часы показывали начало восьмого и ресторан постепенно заполнялся теми, кто спешил позавтракать по дороге на работу. В зале плавал запах яичницы и оладий, за столиками негромко переговаривались, звенела посуда. Дзюмондзи опаздывал почти на час, но как только Масако начала подумывать, что он уже не придет, что его, возможно, уже нет в городе, как кто-то сел на соседний стул.

– Извините за опоздание.

На Дзюмондзи была потертая замшевая куртка, надетая поверх черного свитера. Масако впервые видела его таким: уставшим, потрепанным, встревоженным, но в данный момент внешний вид, похоже, соответствовал психическому состоянию.

– Я уж думала, вы не придете.

– Сначала долго не мог уснуть, а потом даже не услышал будильник.

Она кивнула.

– Так вы не проверили стоянку у фабрики?

– Нет, извините. Просто не смог.

Принеся извинение, Дзюмондзи выудил из пачки сигарету и нервно закурил. Пальцы у него дрожали. Он явно был испуган.

– Мне тоже страшно, – прошептала Масако, но Дзюмондзи, похоже, не услышал.

Некоторое время оба молчали, глядя в окно, за которым начиналось обычное рабочее утро. Солнце уже поднялось, и его лучи коснулись вытянувшихся за дорогой тонких белых березок.

– Боюсь, от меня мало пользы, – как будто снова извиняясь, пробормотал Дзюмондзи.

Его симпатичное моложавое лицо, за одну ночь осунувшееся и посеревшее, несло отпечаток нервного напряжения.

– Не важно. Что будет, то будет.

– Пусть так, но это вовсе не значит, что я буду сидеть и послушно ждать, пока кто-то придет меня убивать. – Он вынул из кармана сотовый телефон и положил его на стол с таким видом, как будто предпочел бы разбить проклятый аппарат об пол. – Знаете, никак не могу привыкнуть – стоит этой штуковине зазвонить, как у меня мурашки бегут по спине. Может быть, я бы и не боялся так, если бы не видел его там, в парке.

– Потому он и звонит. Хочет, чтобы мы паниковали.

– Наверное, вы правы.

– Жаль, я не знаю, как он выглядит, – негромко, словно ни к кому не обращаясь, пробормотала Масако.

Если бы существовал какой-нибудь способ снять зрительный образ с сетчатки глаза Дзюмондзи или Кунико…

– Его трудно описать, – сказал Дзюмондзи, оглядываясь по сторонам, словно боясь, что Сатакэ может оказаться за соседним столиком.

В ресторане уже было полным-полно бизнесменов, читающих утренние газеты. Масако хотела попросить его прийти на фабрику, чтобы посмотреть, нет ли их врага среди рабочих, но она знала, что он никогда не согласится.

– Ладно, по крайней мере, о Кунико можно не беспокоиться. – Подошедшая официантка положила на стол меню, но Дзюмондзи даже не стал его открывать. – Должен признаться, повозиться пришлось. – Он покачал головой. – Она весила, наверное, вдвое больше, чем тот старик.

Чтобы упаковать Кунико, им понадобилось тринадцать ящиков, которые ему нужно было отправить, встретить и отвезти на мусоросжигательный завод. Вместо ответа Масако снова выглянула в окно и прошлась взглядом по стоянке у ресторана, поймав себя на том, что ищет зеленый «гольф». Похоже, у нее появилась новая привычка.

– Какие у вас планы? Собираетесь уехать или останетесь работать на фабрике?

– Бежать я еще не готова.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Подумайте как следует. Лучше сделать это сейчас, пока еще не поздно. Деньги у вас есть, миллионов семь-восемь. Разве этого недостаточно? – Масако выпила воды, однако ничего не сказала. Она знала, что куда бы ни убежала, Сатакэ последует за ней. – Я исчезаю завтра, – добавил Дзюмондзи.

К столу снова подошла официантка, и он заказал гамбургер.

– Куда поедете? – спросила Масако.

– Пока не знаю. Надеюсь, Cora-сан поможет отыскать надежное местечко. Он и сам изрядно напуган. – Масако подумала, что слышит это имя в первый раз. – Хотелось бы остаться где-нибудь поблизости, например в Сибуя. В любом случае, думаю, через год все стихнет. В конце концов, я не имею никакого отношения к тому парню, Ямамото.

Так вот на что он надеется, подумала Масако. Его вера в то, что жизнь вернется в привычное русло, поразила ее своей наивностью. Что касается самой Масако, то она сожгла за собой слишком много мостов, чтобы рассчитывать на возвращение к какой-либо «нормальности».

– Я, пожалуй, пойду. Кстати, что вы собираетесь делать с этим?

Масако показала на осиротевший сотовый.

– Хватит с меня телефонов, сыт по горло. Не хочу даже брать новый номер.

– Тогда вы не будете возражать, если я возьму его себе?

– Конечно берите. Но имейте в виду, что денег на счету осталось мало.

– Ничего. Мне много и не надо. Я лишь хочу услышать его голос.

– Пожалуйста.

Он подтолкнул телефон в ее сторону.

– Тогда – пока.

Масако положила аппарат в сумочку.

– Берегите себя.

– Спасибо, вы тоже.

– Знаете, с вами приятно делать бизнес, – сказал Дзюмондзи. – Если мы оба выберемся из этой заварушки живыми, то, может быть, еще откроем какой-нибудь магазин.

Он улыбнулся и отсалютовал ей стаканом с водой, но улыбка продержалась на лице не больше секунды.

Дома, когда Масако приехала, уже никого не было. На столе еще стояла наполовину полная чашка Йосики. Масако выплеснула остатки кофе в раковину и автоматически потянулась за щеткой. Через минуту она заметила, что все еще трет чашку с таким остервенением, будто вознамерилась протереть фарфор до дырки. Можно ли оставаться в этом доме? Не слишком ли опасно? Она выключила воду и постаралась расслабиться. Почему так получилось? Стоило ей найти выход из опостылевшего существования, как из ниоткуда возник Сатакэ, вознамерившийся, похоже, утащить ее за собой в ад.

Она вспомнила, как Йоси сказала, что готова последовать за ней даже в ад. Неужели выбранная ею дорога ведет именно туда?

Масако без сил опустилась на диван. Неужели все ее старания напрасны? Неужели выхода не существует? Телефон Дзюмондзи вдруг начал звонить. После третьего звонка она взяла его и нажала кнопку. На другом конце молчали. Масако ждала.

– Ты следующий, – сказал наконец голос.

– Алло? – Тишина. Похоже, ей удалось застать его врасплох. – Сатакэ?

– Масако Катори? – тихо проговорил мужчина.

И все же он не удивился. Как будто ждал этой встречи.

– Слушаю.

– И как оно, резать чужие тела?

– Почему вы нас преследуете?

– Я преследую тебя.

– Почему?

– Потому что ты больно умная, дрянь. Я преподам тебе полезный урок. Покажу то, чего ты еще не видела, познакомлю с большим и злым миром.

– Спасибо, не надо.

Сатакэ рассмеялся.

– Я ошибся. Ты – следующая. Передай Дзюмондзи, что он переместился на одну строчку вниз.

Голос был знаком Масако. Пока она старалась припомнить, где слышала его и кому он принадлежит, телефон замолчал.

3

Голос остался в ее голове. Она слышала его где-то совсем недавно. Вскочив с дивана, Масако схватила куртку и сумочку и метнулась к двери. Мотор «короллы» еще не успел остыть. Сомнений не осталось: она встречалась с ним, встречалась несколько раз. Но ей требовалось подтверждение, и именно его она собиралась добыть сейчас, пока он еще спал.

Если охранник по имени Сато на самом деле Сатакэ, то все обретало смысл, становилось на свои места. По-видимому, он встретил Кунико на парковке и завязал с ней разговор по пути на фабрику. К тому же в качестве охранника он мог наблюдать и за ней, Масако. Она вспомнила, как он рассматривал ее в свете фонарика; вспомнила, с какой злостью посмотрел на нее, когда она повернулась к нему на дороге к фабрике; вспомнила, как прошлой ночью он положил руку ей на плечо. Все эти мелочи, показавшиеся тогда странными, теперь получили объяснение, представ в новом свете.

Да, Масако была уверена, что узнала его. Но она понимала и то, что уверенность может легко смениться паникой, что ей, возможно, ничего не останется, как спасаться бегством. Ее не устраивал такой вариант. Прежде чем покинуть город, ей бы хотелось увидеть его мертвым. Но способна ли она на настоящее убийство? Может быть, и нет. И все же закончить жизнь так, как Кунико, у нее не было ни малейшего желания.

Тело напряглось, нога вдавила педаль газа, и машина прыгнула вперед, едва не врезавшись в какой-то грузовик.

Да, охранник Сато – это Сатакэ, владелец казино. Ей вдруг вспомнился давний сон, тот, в котором на нее напал и попытался задушить неизвестный; тот, после которого она проснулась в непривычно возбужденном состоянии. Теперь Масако поняла: то было предчувствие, некий сигнал подсознания. Мало того, у нее появилось чувство, что, если те же руки попытаются снова задушить ее, она и на самом деле может уступить, сдаться. Прошлой ночью на темной и пустынной дороге между ними возникло что-то вроде странной, непонятной связи. Что-то соединило их, пусть даже на мгновение. Уже тогда она знала на каком-то уровне подсознания, что Сато и есть Сатакэ.

Ее «королла» едва ползла по запруженной в утренний час пик машинами улице. Перебирая события последних месяцев, Масако позволила себе заглянуть в будущее. Кто она, охотник или дичь? Убьет ли она, или убьют ее? Потому что ты больно умная, дрянь.Нет, такое не забывают. Теперь яснее, чем когда-либо, Масако понимала: она и Сатакэ – смертельные враги.

Привычный маршрут привел к парковочной стоянке у фабрики. Близилось начало утренней смены, и свободных мест на площадке оставалось совсем мало. Часы на приборной доске показывали половину девятого, смена начиналась ровно в девять, так что прибыли еще не все. Масако оставила «короллу» на дороге, ведущей к старой фабрике, и пешком отправилась к будке. Сатакэ сменил пожилой мужчина в очках. Когда она подошла, он читал газету, держа ее на расстоянии нескольких сантиметров от глаз.

– Доброе утро. – Охранник поднял голову и посмотрел на нее поверх стекол. – Я работаю в ночную смену и хотела бы узнать, есть ли у вас адрес сменщика, того мужчины, который был здесь прошлой ночью. По-моему, его фамилия Сато.

– Сато? Да, слышал о таком, но мы еще не встречались. Его смена закончилась в три часа ночи, а моя началась в шесть утра. Попробуйте обратиться в офис.

– Вы имеете в виду, на фабрику или в офис вашей компании?

– В наш. Вот, возьмите.

Он протянул ей карточку с названием фирмы – «Ямато секьюрити» – и номером телефона.

– Спасибо.

Масако положила карточку в карман джинсов.

– А зачем вам его адрес? – усмехнулся охранник, откладывая газету.

– Хочу пригласить его на свидание, – серьезным тоном ответила Масако и сделала непроницаемое лицо.

Старик хмыкнул и с любопытством посмотрел на нее. Она знала, что совсем не похожа на романтическую особу и выглядит далеко не лучшим образом, но охранник, должно быть, увидел что-то еще.

– Хорошо, наверное, быть молодой.

Молодой? Она иронически улыбнулась.

– Как вы думаете, они скажут мне его адрес?

– А вы назовите ту же причину, что назвали мне.

Он уже потерял к ней интерес и уткнулся в газету. Вернувшись в машину, Масако позвонила по указанному на карточке номеру, воспользовавшись сотовым Дзюмондзи.

– «Ямато секьюрити», – ответил строгий голос.

– Меня зовут Кунико Дзэноути, и я работаю на фабрике «Миёси фудс». Ваш охранник, работающий в ночную смену, Сато-сан, вернул мне утерянную вещь, и я хотела бы поблагодарить его, послать небольшой подарок.

– Вот как?

– Не будете ли вы любезны дать мне его адрес и полное имя?

– Адрес нашего офиса или его домашний?

– Домашний, если можно.

– Подождите секунду. – Масако даже не ожидала, что все окажется так легко, – похоже, на всех ответственных местах сидели пенсионеры. Совсем не то что в компании, занимавшейся перевозкой денег в те времена, когда она работала в кредитном союзе. – Его имя – Йосио Сато, – сообщил мужчина через несколько секунд. – Живет в муниципальном комплексе Тама в Кодаира, квартира четыреста двенадцать.

– Большое спасибо.

Масако закрыла телефон и включила обогреватель. Ее вдруг начало знобить. Кто бы мог подумать, что Сатакэ живет в одном доме с Кунико. Видимо, поселился там специально, чтобы тщательно все спланировать и подготовить ловушку. Ее уже не в первый раз поразило и ужаснуло его внимание к деталям. Все они, она в том числе, походили на рыбок, которых загоняют в давно выставленную сеть. Первой попалась Кунико, теперь наступила ее очередь. Горячий воздух из «печки» бил в лицо, и на лбу вскоре выступили капельки пота, но стоило выключить обогреватель, как по спине побежал холодок.

Сама не зная почему, она вдруг решила позвонить Яои. Они не разговаривали с того дня, как поссорились на фабрике, уже несколько недель, и было бы интересно узнать, не случилось ли с ней чего-нибудь необычного. Масако набрала ее номер.

– Ямамото, – преувеличенно любезно ответила Яои.

– Это я.

– Масако? Рада тебя слышать.

– У тебя все в порядке?

– Да, все хорошо. Мальчики в саду. Так что дома тихо и спокойно. – Пожалуй, впервые она отреагировала на вопрос Масако почти равнодушно, без напряжения. – А почему ты спрашиваешь?

– Просто так. Рада, что у тебя все хорошо.

– Вообще-то мы собираемся переезжать к моим родителям. Насовсем.

– По-моему, вполне разумно.

– А как дела у тебя? Как Йоси?

– Она не ходит на работу уже несколько дней.

– Правда? На нее не похоже. Как Кунико?

– Она умерла.

Яои вскрикнула и на несколько секунд замолчала. Масако ждала.

– Ее убили? – спросила наконец Яои.

– Почему ты так подумала?

– Не знаю. Просто у меня такое чувство…

Масако уже поняла, что она скрывает что-то.

– Главное, что она мертва.

– Когда…

– Не знаю.

– Как она умерла?

– Тоже не знаю. Я только видела ее тело.

Масако решила не упоминать о следах веревки на шее.

– Ты видела тело? – еле слышно проговорила Яои.

– Видела.

– Масако-сан… – Она уже запаниковала. – Масако-сан, что происходит? Почему это случилось?

– Наверное, потому, что мы разбудили чудовище.

– Ты хочешь сказать… Это он ее… убил?

Яои снова употребила слово «убил» и, похоже, моментально поняла, что «чудовище» означает Сатакэ.

– Так ты знаешь, кто он? – спросила Масако. Яои молчала. На заднем плане весело чирикали две женщины, наверное участницы ток-шоу. – Если что-то случилось, ты должна рассказать мне. От этого могут зависеть наши жизни. Понимаешь?

Она почти кричала, и ее голос бился в тесном салоне «короллы».

– Нет, – ответила наконец Яои. – Ничего не случилось.

– Рада слышать, – зло бросила Масако. – Смотри сама…

– Масако, – перебила ее Яои, – ты думаешь, это я во всем виновата?

– Нет, не думаю.

– Правда?

– Правда.

Масако сложила телефон. Она не винила Яои. Если кто-то и виноват, то лишь она сама. Но и извиняться перед кем-то или сожалеть о том, что что-то сделано не так, она не собиралась. Сейчас ее заботило только то, что кто-то стоял на ее пути к свободе. Препятствие нужно было устранить. Масако знала, что, если даже расскажет кому-то о своих планах, на помощь не придет никто, и не собиралась искать попутчиков.

Она посмотрела на свои лежащие на коленях сухие, костлявые руки, единственный источник утешения, единственное, на что можно было положиться. Поднеся их к лицу, Масако повторила, что может довериться только себе. И никому другому. Она вспомнила, какой одинокой почувствовала себя, когда впервые осознала эту истину в тот жаркий летний день в лесу, куда приехала проверить место, где закопала голову Кэндзи.

В салоне стало тепло, и ей вдруг захотелось спать. Она закрыла глаза.

Проснувшись через полчаса, Масако увидела, что с ней ничего не случилось, что она сидит в машине, припаркованной у дороги, ведущей к старой фабрике. Трава на обочине потемнела от ночного заморозка. С того места, где она находилась, была видна бетонная секция, которую поднял Кадзуо, когда исследовал дренажную канаву. Через десять часов по этой дороге должен был пройти Сатакэ.

Район перед вокзалом Хигаси-Ямато больше напоминал пустырь. Над ржавеющими рельсами вихрилась в воздухе пыль, а перед катком толпились школьники в ярких куртках. Масако поставила машину за вокзалом, пробилась через толпу детей и торопливо зашагала по улице. Дувший в лицо холодный ветер нес с собой запах мусора. Бары по обе стороны от дороги прятались за плотно закрытыми ставнями. Боясь опоздать, она прибавила шагу.

Заметив наконец маленький суси-бар с табличкой «закрыто» в грязном окне, Масако взбежала по шатким ступенькам на второй этаж и направилась к офису «Центра миллиона потребителей». У двери в конце коридора она остановилась и прислушалась. Сначала ей показалось, что в офисе никого нет, но потом за дверью послышались осторожные шаги.

– Дзюмондзи-сан, откройте, – тихонько позвала она. – Это Масако.

Через секунду дверь открылась. Дзюмондзи выглядел не лучше, но и не хуже, чем утром. Наверное, он спешил покончить с делами, потому что на лбу у него выступили капельки пота. Ящики столов были открыты, на полу валялись бумажки. Зная Дзюмондзи, она предположила, что он забирает все более или менее ценное, так что его сотрудников, похоже, ожидал неприятный сюрприз.

– Так это вы.

– Извините. Не напугала? – Он неловко рассмеялся, но промолчал. Ей показалось странным, что в офисе никого нет. – Ваши люди уже ушли?

– Одна девушка придет во второй половине дня. Думаю, она будет немного удивлена. – Дзюмондзи улыбнулся и отступил, пропуская ее в комнату. – Что-нибудь случилось? Я, в общем-то, не ожидал вас увидеть.

– Рада, что успела вас захватить. Мне нужна кое-какая информация по кредиту Кунико. Конечно, если вы не против. Вы ведь заполняли бланк кредитной истории, перед тем как дать ей деньги, не так ли?