Текст книги "АУТ"

Автор книги: Нацуо Кирино

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)

– Хорошие новости? – с улыбкой спросила Йоко.

– Нет, не очень.

Она попыталась придать лицу серьезное выражение. Гостья неуверенно кивнула.

– Я, пожалуй, пойду.

– Нет, пожалуйста, не уходите. Побудьте еще немного.

Мы ведь даже не допили чай.

– Хорошо. Этот звонок… Звонили из полиции?

– Да. Детектив сказал, что они потеряли подозреваемого. То есть его нет дома, и полиция полагает, что он сбежал.

– Вот как? – Новость, похоже, пробудила в Йоко интерес – Значит… О, я только хочу сказать… извините.

– Ничего, все в порядке. Знаете, они бывают такими надоедливыми, звонят в самое неподходящее время. Стоит только мне взяться за что-то, как они уже тут как тут.

– Но разве вы не хотите, чтобы они поскорее поймали убийцу?

– Конечно хочу, – уныло сказала Яои. – Если бы вы знали, как я устала от всего этого.

– Разумеется. Я бы на вашем месте чувствовала то же самое. Но ведь если он сбежал, то, должно быть, потому что виноват.

– Да, это было бы прекрасно.

Слова сорвались с языка прежде, чем она поняла, что говорит. Йоко, похоже, пропустила их мимо ушей и только сочувственно кивнула.

Вполне естественно, что знакомство быстро переросло в дружбу. Возвращаясь с курсов, Йоко часто заглядывала к подруге во второй половине дня, когда Яои, выспавшись, начинала готовить обед. Обычно она приходила не с пустыми руками, а приносила какое-нибудь недорогое угощение, десерт или закуску. Дети были от нее в восторге. Юкихиро рассказал ей про кота, и они вместе ходили искать несчастного Милка.

– Яои-сан, – обратилась однажды Йоко к своей подруге, – почему бы мне не оставаться с вашими мальчиками, пока вы на работе?

Удивленная таким проявлением доброты со стороны малознакомой женщины, Яои не сразу нашлась что ответить.

– Это было бы прекрасно, но я не могу просить вас о таком одолжении.

– Меня бы это нисколько не затруднило. Мне все равно надо где-то спать, а как подумаю, что маленький Юкихиро просыпается ночью совсем один, без папы, без мамы…

Зная, какими друзьями стали Йоко и мальчики, и соскучившись по простому человеческому сочувствию, Яои поспешила ухватиться за предложение.

– Хорошо, только тогда вам придется согласиться обедать с нами. Заплатить я не могу, так хотя бы покормлю.

– Спасибо, – сказала Йоко и вдруг расплакалась.

– Что случилось? – всполошилась Яои. – Что с вами?

– Ничего, ничего, – пробормотала Йоко, вытирая слезы. – Я… я просто счастлива. Чувствую себя так, словно обрела новую семью. Я так долго была одна, что уже и забыла, как это чудесно – быть с друзьями. Вечером в той комнате так пусто…

– Мне тоже было одиноко, – прошептала Яои. – Все случилось совершенно неожиданно, и после смерти мужа я чувствую, что меня уже никто не понимает, никто не хочет знать, через что мне пришлось пройти.

– Я знаю, это очень трудно.

Все еще всхлипывая, женщины обнялись, а когда Яои подняла голову, то увидела застывших в молчаливом изумлении на пороге двух своих сыновей.

– Мальчики… – Она вздохнула и улыбнулась сквозь слезы. – Мальчики, теперь Йоко-сан будет оставаться с вами на ночь.

Кто бы мог подумать, что именно Йоко станет причиной серьезной размолвки с Масако.

Все началось с того, что как-то вечером, перед началом смены, Масако вдруг спросила:

– Кто это в последнее время снимает трубку у тебя дома?

– Это моя хорошая знакомая. Ее зовут Йоко Морисаки.

– Она живет по соседству и присматривает за моими мальчиками. Она очень добрая.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что эта женщина остается на ночь у тебя дома, с твоими детьми?

– Ну да. Йоко ночует у меня, когда я на работе. А что тут такого?

– То есть она живет с тобой? – уточнила Масако.

Как всегда, прозвучало это почти с осуждением.

– Ничего подобного, – вспыхнула Яои и раздраженно пояснила: – Она учится на курсах визажистов, а после занятий приходит, и мы вместе обедаем. Потом я еду на работу, а она остается с мальчиками.

– И ты ничего ей за это не платишь? – усомнилась Масако.

– Я кормлю ее обедом, – бросила Яои. – Нас обеих это вполне устраивает.

– А тебя не удивляет такая необъяснимая доброта? Ты не думаешь, что ей что-то нужно?

– Нет! – запротестовала Яои. Она не могла допустить, не могла позволить, чтобы кто-либо, пусть даже Масако, подозревал в чем-то ее лучшую подругу. – Йоко просто невероятно добра, а ты… ты никому не веришь.

– Верю или не верю – важно не это. Я лишь хочу напомнить, что, если нас раскроют, ты пострадаешь больше всех.

– Знаю, но…

– Но что?

Ей надоел этот перекрестный допрос. Почему у Масако на уме всегда только плохое? Почему она постоянно твердит об одном и том же?

– Послушай, почему ты ко мне придираешься? Почему ты вечно за что-то цепляешься? – вспылила Яои.

Не ожидавшая столь неадекватной реакции на свое, как ей казалось, вполне уместное замечание, Масако недоуменно уставилась на подругу.

– Я вовсе не придираюсь. А вот почему ты так злишься?

– Я не злюсь! – горячо возразила Яои. – Я просто устала от твоих бесконечных вопросов. И если уж на то пошло, у меня они тоже есть. О чем вы постоянно шепчетесь с Йоси? Что у вас на уме? И почему вы обе больше не разговариваете с Кунико? Что-то случилось?

Масако нахмурилась. Она до сих пор не рассказала Яои, что Кунико проболталась, выдала их Дзюмондзи, в результате чего им предложили «новую» работу. Яои и в голову не приходило, что подруга умалчивает о некоторых вещах лишь потому, что считает ее слишком слабой и ненадежной.

– Ничего не случилось. – Масако пожала плечами. – А вот ты уверена, что эта женщина не нацелилась на твои деньги или что-то еще?

– Морисаки-сан совсем не такая! – крикнула, не сдержавшись, Яои. – Она не такая, как Кунико! Ей ничего от меня не нужно!

– Хорошо, хорошо. Забудь.

Яои, вспомнив, чем обязана ей, поспешила извиниться.

– Прости, что накричала. Сорвалась. Но, уверяю тебя, Йоко в порядке.

– И тебя нисколько не беспокоит, что она проводит столько времени с твоими детьми? – не сдавалась Масако. – А если кто-то из них что-нибудь скажет?

– Не волнуйся, они уже все забыли, – уверенно сказала Яои, удивленная упорством подруги. – Я от них больше ни слова не слышала о той ночи.

Масако села и уставилась в потолок.

– А тебе не кажется, что они молчат только из-за тебя? Понимают, что если проговорятся, если скажут что-то не так, то у тебя могут быть неприятности?

– Нет, ты ошибаешься, – сказала Яои, хотя замечание Масако заставило ее задуматься. – Я ведь знаю своих мальчиков лучше, чем кто-либо. Поверь, они обо всем забыли.

– Будем надеяться, что ты права. Только все-таки не расслабляйся. Будет обидно проиграть на последней подаче.

– Проиграть на последней подаче? Почему ты так говоришь? – Ей казалось, что игра уже закончилась и они победили. – Кстати, ты слышала новость?

– Какую?

– Хозяин казино исчез. Его ищет полиция. Так что все кончено.

– Кончено? – фыркнула Масако. – Что ты хочешь этим сказать? Для тебя это не кончится никогда.

– Какие ужасные вещи ты говоришь!

Оглянувшись, Яои увидела подошедшую сзади Йоси, которая стояла за спиной и смотрела на нее с таким же, как Масако, осуждением. В последние дни эти двое постоянно держались вместе, как две заговорщицы, исключившие ее из своих планов. Она ощущала их недовольство, чувствовала, что они винят ее за все, но при этом вовсе не отказались от ее денег.

После работы Яои ушла с фабрики, ни с кем не разговаривая. С наступлением осени рассвет приходил все позднее и позднее, и обступавшая со всех сторон тьма напоминала ей об одиночестве. Когда она вернулась домой, все еще спали, но Йоко, наверное, что-то услышала, потому что уже через несколько секунд появилась в дверях, протирая заспанные глаза и потягиваясь.

– Доброе утро.

– Доброе утро. Я тебя разбудила?

– Все в порядке. Мне все равно пора вставать – сегодня занятия начинаются раньше, чем обычно. – Йоко еще раз потянулась и только тогда заметила, что Яои чем-то расстроена. – Ты немного бледная. Что-то случилось?

– Ничего особенного, просто немного поругалась на работе.

Она, разумеется, не стала говорить, что причиной размолвки стала сама Йоко.

– С кем?

– С одной женщиной. Ее зовут Масако. Она часто звонит сюда.

– Такая немногословная, немного грубоватая, да?

Щеки у Йоко вспыхнули, как будто она сама только что с кем-то поругалась.

– Так… это не важно… – уклонилась от ответа Яои. – Все получилось немного глупо.

Она повязала фартук и начала готовить завтрак.

– Почему ты всегда так робко разговариваешь с ней? – тихо спросила Йоко. – Ты обязана ей чем-то?

– Что? – Яои резко повернулась. – Нет, конечно нет. С чего ты взяла?

– Она тебе угрожает? Ты ее боишься?

Подруга смотрела ей прямо в глаза, смотрела так, словно подозревала в чем-то. Так же смотрели на нее соседи. И все же Яои сказала себе, что этого не может быть. Другие – пусть, но только не Йоко.

6

Мягкие лучи предвечернего солнца ложились на разложенные на столе пачки денег. Банкноты были такие новые, гладкие, незахватанные, что казались почти ненастоящими, невсамделишными. Тем не менее денег здесь было больше, чем она зарабатывала на фабрике за весь год. И даже в кредитном союзе, которому было отдано двадцать лет жизни, ей платили всего вдвое больше. Масако смотрела на полученные от Яои два миллиона, снова переворачивая в уме события последних недель и перспективы грядущего «бизнеса».

В конце концов мысли вернулись к деньгам. Их надо где-то спрятать. Положить в банк? Но если что-то случится, из банка их быстро не взять, к тому же в банке деньги оставляют след. С другой стороны, если положить их где-то дома, всегда существует шанс, что кто-то, муж или сын, может наткнуться на них совершенно случайно. Она еще перебирала разные варианты, когда зазвонил интерком. Прежде чем ответить, Масако смела пачки в ящик под раковиной.

– Извините за беспокойство, – неуверенно произнес незнакомый женский голос.

– Чем могу помочь? – спросила Масако.

– Я собираюсь купить земельный участок за дорогой и хотела бы, если можно, задать вам несколько вопросов.

Отказать было бы невежливо, поэтому Масако прошла в прихожую и открыла дверь. Перед ней стояла средних лет женщина в простеньком лиловом костюме. Будучи примерно одних лет с Масако, она отличалась уже начавшей расплываться фигурой и высоким, даже пронзительным голосом, которым, похоже, так и не научилась управлять.

– Извините, что я вот так к вам врываюсь.

– Ничего, все в порядке.

– Так вот, я собираюсь купить вон тот земельный участок.

Она указала на пустырь по другую сторону дороги, напротив дома Масако. Некоторое время назад его действительно предлагали на продажу, но сейчас участок выглядел заброшенным и совершенно неухоженным.

– И чем же я могу вам помочь? – деловито осведомилась Масако.

– Я подумала, что если непроданным в этом районе остался только этот участок, то, может быть, с ним что-то не так. Вы, случайно, не знаете?

– Боюсь, что не знаю.

– И ничего такого не слышали? Понимаете, не хотелось бы потратить деньги, а потом столкнуться с проблемами.

– Понимаю вашу озабоченность, но я действительно ничего не знаю. Думаю, вам лучше обратиться с этим вопросом к риэлтору.

– Придется, но он ведь ничего не скажет, даже если что-то такое и есть.

– Может быть, ничего такогои нет.

Назойливая незнакомка начала слегка раздражать Масако.

– Но мой муж говорит, что земля здесь уж очень красная. – Масако склонила голову набок и молча посмотрела на женщину в лиловом. Слышать о красной земле ей еще не приходилось. Словно почувствовав ее нетерпение, незнакомка добавила: – Понимаете, на красной земле получается непрочный фундамент.

– Наш дом стоит на такой же земле, так что, полагаю, бояться нечего.

– О, извините.

Женщина виновато моргнула. Масако отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

– Думаю, вам не следует так уж опасаться красной земли.

– А проблем с дренажом или чем-то еще в этом роде вы здесь не испытываете?

– Нет. Вы, может быть, не заметили, но мы находимся на небольшой возвышенности.

– Да, конечно. – Женщина отступила, прошлась взглядом по дому и кивнула. – Что ж, большое спасибо.

Она кивнула, повернулась и пошла прочь.

Разговор получился совсем короткий, но после него остался неприятный осадок, ощущение смутного беспокойства. Что-то было не так. Чувство это только усилилось, когда Масако вспомнила то, что услышала несколько дней назад от соседки.

– Катори-сан? – Жившая неподалеку пожилая женщина обучала желающих искусству составления букетов. Искренняя, честная, здравомыслящая, она с симпатией относилась к Масако, и та отвечала ей взаимностью. – Можно вас на минутку? – Женщина ухватила ее за рукав и, понизив голос, сообщила: – Хочу рассказать вам об одном довольно странном происшествии.

– Что случилось?

– Приходил какой-то человек из вашей компании, задавал много вопросов, интересовался вами.

– Из моей компании?

Первой ее мыслью было, что неизвестный – из компании, в которой работал Йосики, или кто-то из банка. И все же непонятно. Зачем кому-то надо наводить справки о Йосики? Что касается Нобуки, то он еще слишком молод и не имеет никакого отношения к каким бы то ни было компаниям или банкам.

– Он сказал, что работает на фабрике. – Соседка нахмурилась, припоминая детали. – Да, я не могла ошибиться. Но, знаете, мне это сразу показалось странным. По-моему, он либо из полиции, либо из детективного агентства.

– А какие вопросы он задавал? О чем расспрашивал?

– Ну, самые разные. С кем вы живете, чем занимаетесь, как проводите время, что о вас думают соседи. Разумеется, я ничего ему не сказала, но вы же знаете, он мог обратиться и к другим.

Она кивнула в сторону другого дома, где проживали супруги-пенсионеры. Когда Нобуки еще учился в средней школе, они часто жаловались на то, что им мешает его слишком громкая музыка. Уж эти-то с удовольствием рассказали бы все, что знали о ее частной жизни.

– И этот человек приходил не только к вам?

Масако вдруг стало немного не по себе.

– Думаю, что да. Я сама видела, как он покрутился возле вашего дома, а потом отправился к тем вашим соседям. Неприятная история, правда?

– А он не сказал, что именно ему нужно?

– В том-то и дело, что сказал. И это самое странное. Объяснил, что вас могут перевести на постоянную работу, что начальство уже рассматривает вашу кандидатуру.

– Чепуха, – пробормотала Масако.

Те, кто работал неполную смену, не могли рассчитывать ни на какое повышение. В любом случае, у нее еще даже не было необходимого для этого трехлетнего стажа. Незнакомец определенно врал.

– Как он выглядел? Вы запомнили его лицо?

– Вообще-то нет. Молодой, в приличном костюме.

Сразу же вспомнился Дзюмондзи. Впрочем, они знали друг друга уже давно, и ему совершенно незачем было собирать о ней такого рода информацию. Полиция? Возможно. Но им нет смысла работать под таким неуклюжим прикрытием.

Именно в тот миг Масако впервые ощутила присутствие человека, притаившегося где-то неподалеку, но в то же время остающегося неизвестным ей. Она знала, что это не полиция, хотя и допускала, что детективы еще держат ее под подозрением. Нет, интерес к ней проявляла некая третья сторона. Масако подумала о Морисаки, женщине, ни с того ни с сего появившейся в доме Яои. Не связаны ли эти два события? Тот факт, что Яои ничего не заподозрила, мог свидетельствовать об их высокой квалификации, о способности действовать скрытно и осторожно. Полиция слишком неуклюжа для подобного рода операций.

Итак, сначала Морисаки, потом тот молодой человек в приличном костюме, и вот теперь странная женщина, собирающаяся якобы покупать земельный участок. Если они связаны между собой, то ее противник действует не в одиночку, а располагает целой командой профессионалов. Но кто он? И зачем ему все это нужно?

Ее вдруг охватил страх. Страх перед неизвестным. Может быть, рассказать обо всем Йосики и Нобуки? Но о чем рассказывать, если у нее нет никаких твердых доказательств. Нет, надо просто быть внимательней и осторожней.

Приехав на стоянку, Масако обнаружила, что дежурная будка достроена, но еще пустует, а ее единственное маленькое окошко остается темным. Выйдя из «короллы», она остановилась, чтобы получше рассмотреть постройку, и в этот момент на площадку, разбрасывая гальку, влетел «гольф» Кунико. Масако невольно отступила.

После нескольких неудачных попыток «гольф» наконец втиснулся на свободное место. Скрипнули тормоза.

– Добрый вечер, – холодно бросила в окно Кунико.

На ней была новая красная кожаная куртка, несомненно приобретенная после обрушившегося накануне денежного водопада.

Масако вежливо ответила. Они уже давно перестали дожидаться друг друга на стоянке, каждая преодолевала путь до фабрики в одиночку, и, судя по недовольному выражению на лице Кунико, ее такое положение вполне устраивало.

– Ты сегодня рано, – заметила она, не спеша выходить из машины.

– Да, наверное.

Масако подняла руку и посмотрела на циферблат часов, едва различимый в тусклом свете одной-единственной лампочки. Так и есть – опередила график почти на десять минут.

– Не знаешь, что это такое? – спросила Кунико, показывая на будку и одновременно поднимая верх машины.

– Думаю, здесь будет дежурный. Может быть, после всех тех нападений они решили позаботиться о нашей безопасности.

– Я слышала, что полиция узнала о маньяке и заставила владельцев фабрики принять меры.

Масако пожала плечами. Не исключено, что хозяева думали в первую очередь о том, чтобы не допустить использования площадки посторонними.

– Какая досада, – проронила она. – Теперь тебе уже не удастся с ним познакомиться.

– Что ты хочешь этим сказать?

Кунико повернулась и уже с откровенной враждебностью посмотрела на Масако. Судя по качеству макияжа и некоторым другим деталям, она уже успела побывать в косметическом салоне, но в глазах Масако дорогая помада и идеально нанесенный слой пудры только еще сильнее подчеркивали ущербность натуры Кунико.

– Вижу, ты все еще ездишь на машине. – Она с усмешкой кивнула в сторону свежеотполированного «гольфа». – Поберегла бы деньги – купила бы себе велосипед.

Кунико негодующе фыркнула, круто повернулась на каблуках и решительно зашагала по пустынной дороге. Не обращая на нее внимания, Масако потерла замерзшие руки. Хотя октябрь только что наступил, ночь выдалась необычно холодной, и в сухом, стылом воздухе особенно отчетливо чувствовались самые разные запахи: пригоревших продуктов, выхлопных газов, осенней травы и оливковых деревьев. Где-то неподалеку в опавших листьях еще стрекотали насекомые.

Масако нашла на заднем сиденье шерстяной джемпер, натянула его, закурила очередную сигарету – в последнее время без сигареты ее видели только в цеху – и стала ждать, пока удаляющаяся фигура Кунико совсем растворится в темноте. Через несколько минут тишину нарушило урчание мотора и на стоянку въехал человек на большом черном мотоцикле. Из-под заднего колеса полетел гравий, яркое пятно фары запрыгало вверх и вниз – мотоциклист двигался прямо на нее. Кто бы это мог быть? Никто из рабочих, насколько знала Масако, на мотоцикле сюда не приезжал. Незнакомец остановился рядом, и она напряженно прищурилась, стараясь рассмотреть его в темноте.

– Катори-сан, – негромко произнес голос.

Мотоциклист поднял визор шлема, и она узнала Дзюмондзи.

– Что вы здесь делаете? Напугали меня до смерти.

– А я рад, что успел вас перехватить.

Он выключил мотор. На стоянке стало вдруг тихо-тихо, замолкли даже испуганные шумом насекомые. Дзюмондзи опустил подножку.

– Что случилось?

– У нас есть работа.

Пульс ее участился еще в тот момент, когда на площадке внезапно появился мотоцикл, теперь же сердце заколотилось так, что Масако обхватила себя руками, словно испугавшись, что оно выскочит из груди. Она уловила слабый, но знакомый запах стирального порошка, исходящий от джемпера, пролежавшего все лето в шкафу, и вдруг поймала себя на мысли, что оставляет позади себя жизнь, которую лучше всего представляет именно этот запах.

– Что за работа?

– А то вы не знаете. Мне только что позвонили, сказали, что есть труп, от которого необходимо избавиться. Я подумал, что не успею застать вас дома, и поехал прямо сюда. Правда, пришлось немного задержаться – не хотел, чтобы Дзэноути-сан узнала мою машину.

Его голос слегка дрожал от возбуждения.

– И вы приехали на мотоцикле.

– Давненько на нем не ездил, так что пришлось повозиться, прежде чем мотор завелся.

Дзюмондзи снял шлем жестом актера, снимающего парик, и привычно пригладил волосы.

– Что я должна сделать?

– Я заберу тело и привезу к вашему дому. Когда вы заканчиваете работу?

– В половине шестого, – ответила она, постукивая ногой по земле.

– А когда будете дома?

– В начале седьмого. Но вам придется подождать, пока уйдут муж и сын, примерно до девяти. Как вы думаете, сможете заранее снять с него одежду?

– Попробую, – буркнул Дзюмондзи.

– А сумеете перевезти без посторонней помощи?

– Посмотрим. Кстати, я достал скальпели, о которых вы просили, так что захвачу их с собой.

– Хорошо. – Масако нервно кусала ноготь, стараясь вспомнить, о чем они могли забыть. Мысли перескакивали с одного на другое, ни на чем не задерживаясь. Так, о чем они не подумали? Что не предусмотрели? Что упустили из виду? – Обязательно привезите ящики.

– Ладно. Нужны большие или поменьше?

– Только не большие. Важно, чтобы они не привлекли внимания, поэтому постарайтесь найти что-то поменьше. Вроде тех, которыми пользуются в бакалейных магазинах. Но только проверьте, чтобы не попались поломанные.

– Займусь этим завтра утром. У вас есть пластиковые пакеты?

– Да, я купила несколько на всякий случай. И еще одно: как мне быть, если случится что-то непредвиденное?

Она уже представила целый ряд исключительных обстоятельств, способных помешать их планам: Йосики заболеет и решит остаться дома, Нобуки пропустит смену…

– Что может случиться? – забеспокоился Дзюмондзи.

– Например, кто-то из моих останется дома?

– Тогда позвоните мне по сотовому.

Он вытащил из кармана джинсов визитную карточку и протянул ей.

– Хорошо, – сказала Масако. – Если что-то вдруг произойдет, если обстоятельства изменятся, я позвоню вам до половины девятого.

– Если же ничего не случится и вы не позвоните, то я приеду около девяти. – Он протянул руку. Масако, удивленная этим жестом, ответила на него. Пальцы у Дзюмондзи были холодные, кожа грубоватая. – Увидимся.

Он включил мотор, и глухой мощный рев раскатился по площадке и ушел в темноту.

В последний момент Масако махнула рукой.

– Что-нибудь еще? – спросил Дзюмондзи, поднимая визор.

– Появился какой-то человек… ходит по домам, расспрашивает обо мне соседей. Может быть, частный детектив.

– Как по-вашему, что бы это значило?

Он заметно встревожился.

– Понятия не имею.

– На полицию не похоже, верно? Этого нам только не хватало.

На душе стало тяжело, как бывает в предчувствии близкой беды. Может быть, стоило бы на время залечь на дно. Но теперь уже поздно.

– Не знаю, что и думать, но назад дороги нет.

– Наверное, вы правы, – согласился Дзюмондзи. – Мы зашли слишком далеко, чтобы пятиться. К тому же отказываться опасно – многие важные люди могут потерять лицо.

Он ловко развернулся и умчался, оставив после себя кружащуюся в воздухе пыль.

Оставшись одна, Масако направилась к фабрике, по пути намечая последовательность шагов предстоящей процедуры: сначала голова, потом руки и ноги, затем вскрыть грудную клетку и разрезать живот… Она ясно, во всех деталях представила весь жуткий процесс. Интересно, в каком состоянии будет тело? И в каком оно уже сейчас? Ее начало трясти от ужаса, ноги стали ватные, так что пришлось остановиться прямо на середине дороги. Прошло несколько секунд, прежде чем Масако вдруг осознала, что пугает ее не столько тело, которое предстояло увидеть через несколько часов, сколько невидимые, прячущиеся в темноте и наблюдающие за ней оттуда люди.

Стоило ей войти в комнату отдыха, как Кунико демонстративно поднялась и, не оглядываясь, промаршировала к выходу. Никак не отреагировав на эту выходку бывшей подруги, Масако огляделась, отыскивая Йоси. Та стояла в раздевалке, разговаривая о чем-то с Яои.

– Шкипер.

Она тронула ее за плечо. Йоси вскинула голову, не успев застегнуть куртку. Стоявшая рядом Яои тоже повернулась. Масако не собиралась посвящать ее в их планы, но, увидев перед собой ясные улыбающиеся глаза и выражающее совершенную невинность лицо, лицо без малейшего намека на тот ужас, через который они все прошли, почувствовала непреодолимое желание стереть с него улыбку, заставить Яои дрожать, как только что дрожала она сама, когда стояла в темноте на пустынной дороге.

Она стиснула зубы, стараясь удержать в себе поднимающуюся злость.

– Что случилось? – спросила Йоси, но по тому, как напряглись и окаменели черты, как сжались в узкую полоску губы, было видно, что она уже знала ответ.

– У нас есть работа, – коротко сказала Масако, решив не упоминать о своих новых подозрениях и страхах.

– О чем это вы тут шепчетесь? – Яои встала между ними. – Какие тайны скрываете от меня?

Неожиданно для себя Масако схватила ее за руку.

– Тебе действительно интересно? Хочешь знать? – глядя в чистые, незамутненные сознанием вины глаза, спросила она.

– Ты что? Что ты делаешь? – испуганно пробормотала Яои.

Она попыталась освободиться и вырвала руку, но Масако удержала ее за локоть.

– Собираемся разрезать еще одно тело. Такая вот у нас «работа».

Яои отшатнулась. Йоси беспокойно огляделась и покачала головой, встревоженная тем, что на них могут обратить внимание, но в их сторону никто не смотрел – женщины молча переодевались, готовясь к тяжелой ночной смене.

– Не надо так шутить, – взволнованно прошептала Яои. – И отпусти меня.

– Я не шучу. Мне вообще не до шуток, – по-прежнему глядя ей в глаза, сказала Масако. – Хочешь составить нам компанию? Приходи ко мне домой. – Она разжала пальцы – рука Яои упала и бессильно повисла, шапочка соскользнула на пол. – И вот что еще: надумаешь прийти – избавься от этой Морисаки.

Яои сердито посмотрела на нее и отвернулась.