Текст книги "АУТ"

Автор книги: Нацуо Кирино

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 35 страниц)

– О чем?

– Уверен, вас это заинтересует. Не могли бы вы впустить меня на минутку?

Настороженность, как всегда, отступила перед любопытством, и Кунико открыла дверь. Сюрприз – гость держал в руке коробку с пирожными. Она подалась назад, вспомнив про свои толстые ноги, с трудом умещающиеся в короткие мятые шорты. Правда, и Дзюмондзи явился не в костюме – на нем были легкие хлопчатобумажные брюки, солнцезащитные очки и пестрая гавайская рубашка с райскими птичками на черном фоне.

– Извините, что побеспокоил, – сказал он, подавая ей коробку, – мне бы хотелось обсудить с вами кое-что.

Кунико еще колебалась, но его улыбка положила конец сомнениям.

– Входите.

Пока она в спешке собирала разбросанные по полу журналы, Дзюмондзи опустился на диван возле столика и с любопытством огляделся.

– Будете пирожные? – спросила Кунико, расставляя перед гостем блюдечки и раскладывая десертные вилки. В холодильнике нашлась и почти полная бутылка черного чая. – Если вы по поводу платежа, то уверяю вас, все в порядке. – Она знала, что лжет, и, чтобы не выдать себя, опустила глаза. – А деньги я переведу послезавтра. Это ведь еще не поздно?

– Вообще-то я пришел вовсе не из-за кредита, а совсем по другому поводу. – Он достал из кармана пачку сигарет и предложил хозяйке. В последнее время ей пришлось отказывать себе во многих удовольствиях, так что Кунико не стала отказываться и, торопливо закурив, с наслаждением затянулась. – Пожалуйста, оставьте сигареты себе, – великодушно предложил Дзюмондзи.

– Спасибо.

Она положила пачку на столик.

– Насколько я могу судить, положение у вас сейчас не из легких.

– Можно и так сказать, – со вздохом согласилась Кунико, которой уже изрядно надоело притворяться. – От мужа ничего не слышно, так что…

– Я подумал, что вам скоро на работу, вот и решил зайти пораньше. Хочу поговорить о женщине, согласившейся стать вашим поручителем… если не ошибаюсь, Ямамото-сан? – Кунико вздрогнула, едва не выронив сигарету, и с тревогой посмотрела на гостя. Дзюмондзи наблюдал за ней с добродушной улыбкой. – На следующее утро мне попалась газета, и я, признаться, был шокирован, когда понял, что она жена того несчастного, тело которого нашли в парке. С тех пор мне не дает покоя одна мысль: почему она согласилась выступить в качестве вашего поручителя в такой тяжелый для себя момент? – Гость говорил легко, без запинок, как будто заранее отрепетировал свою маленькую речь. – Вы можете удовлетворить мое любопытство?

– Почему согласилась? – Кунико пожала плечами. – Потому что мы подруги, вместе работаем.

– Хорошо, пусть так, но почему, в таком случае, вы не попросили о том же самом Масако-сан? Она более двадцати лет работала в кредитном союзе, и в такого рода делах для нее секретов нет.

– В кредитном союзе?

Так вот о чем умалчивала Масако. Что ж, такая работа как раз для нее. Кунико легко представила Масако за столом, перед компьютером в каком-нибудь никудышном банке.

– Итак, почему вы выбрали в качестве поручителя не Масако-сан, а Ямамото-сан? – повторил Дзюмондзи.

– А зачем вам это? – спросила Кунико.

Вполне естественный вопрос. Дзюмондзи рассмеялся и провел рукой по темно-каштановым волосам.

– Считайте, что мной движет самое обычное любопытство.

– Ну, все объясняется очень просто: Ямамото-сан – милая, приятная женщина. А Катори-сан не такая милая и приятная.

– И вы обратились к ней, несмотря на то что у нее только что пропал муж? Вас это не остановило?

– Я тогда и не знала, что он пропал. Попросила, и она согласилась.

– Удивительно, не так ли? Женщина соглашается разделить чужие проблемы, хотя у нее и своих выше головы. Вам так не кажется?

– Нет, не кажется. Я же сказала, что Ямамото-сан очень добрый, очень приятный человек.

– Ладно, пусть так. Но зачем тогда уже на следующий день Катори-сан пожелала забрать договор?

– Понятия не имею, – ответила Кунико.

Она уже успела сообразить, что гость явился к ней вовсе не из чистого любопытства, и, заподозрив неладное, начала паниковать.

– Может быть, дело в том, что Катори-сан, узнав об исчезновении мужа Ямамото-сан, решила удержать ее от опрометчивых шагов, – предположил Дзюмондзи.

– Нет, просто Масако считает меня идиоткой. Поэтому и вернулась за документом.

– Знаете, у нас что-то не складывается, – возразил гость и, закинув руки за голову, задумчиво посмотрел в потолок.

Игра в детектива явно доставляла ему удовольствие. Что до Кунико, то она, наслаждаясь обществом симпатичного мужчины, уже забыла обо всех недавних подозрениях.

– Я, пожалуй, съем пирожное.

– Да, конечно. Пожалуйста, угощайтесь. Они совсем свежие и самого лучшего качества. Полагаюсь на авторитетное мнение знакомой школьницы.

– Эта школьница, она ваша подружка? – лукаво глядя в карие глаза гостя, поинтересовалась Кунико.

– Нет-нет, что вы, – поспешил оправдаться Дзюмондзи, неумело пытаясь скрыть смущение.

– Держу пари, вы можете заполучить любую, даже самую молоденькую.

– Ну что вы, не преувеличивайте мои способности. – Кунико пожала плечами и занялась пирожным, очевидно отказавшись от попыток определить цель его визита. Дзюмондзи посмотрел на календарь с отмеченной на нем датой платежа. – Скажите, сколько вам еще осталось? – неожиданно спросил он.

– Платежей? Восемь, – грустно сказала Кунико и даже опустила вилочку.

– Восемь платежей. Это получается чуть больше четырехсот сорока тысяч йен. Знаете, что я сделаю? Я спишу вам долг, если вы обо всем мне расскажете.

– Спишете долг? – недоверчиво повторила она. – То есть как это?

– А вот так. Вам не придется больше ничего платить.

Секунду или две Кунико в изумлении смотрела на гостя, прокручивая в голове совершенно невероятное, необъяснимое предложение, и вышла из транса только тогда, когда заметила, что перепачкалась взбитыми сливками.

– И о чем я должна вам рассказать? – спросила Кунико, облизывая губы.

– О том, что вы сделали. Вы все.

– Но мы ничего не сделали.

Ей как-то удавалось удерживать вилку, но внутри она дрожала от возбуждения, а весы, на которых она взвешивала в жизни все, рассчитывая возможные прибыли и убытки, лихорадочно склонялись то в одну, то в другую сторону.

– Так уж и ничего? Неужели? Видите ли, я попросил своих людей навести справки, и они выяснили, что вы очень дружны, вы, Катори-сан, Ямамото-сан и еще одна женщина. Я полагаю, что вы, проникшись жалостью и сочувствием к госпоже Ямамото, решили помочь ей и…

– Помочь? В чем? Нет, мы ничего такого не делали.

Кунико так разволновалась, что даже отложила вилку. Вы сами сказали, что рассчитываете получить в ближайшее время большие деньги. – Он усмехнулся. – Признайтесь, вы надеетесь, что она вам заплатит?

– Заплатит за что?

– Не изображайте из себя дурочку. – Дзюмондзи, разумеется, не знал, что только что произнес те самые слова, которые сама Кунико недавно адресовала Яои. – Я имею в виду убийство Ямамото.

– Но я читала в газете, что полиция арестовала за убийство какого-то владельца казино.

– Действительно, в газетах именно так и пишут, только мне в это не верится. Похоже, дело обстояло иначе. Похоже на то…

– На что?

– На то, что кое-кто решил помочь подруге.

– Я ведь вам уже сказала – никто никому не помогал.

– Тогда почему госпожа Ямамото в такое тяжелое для себя время согласилась стать вашим поручителем? Мне трудно представить, что кто-то на ее месте захотел бы взваливать на себя чужие проблемы. Почему бы вам не рассказать мне обо всем и забыть о каких-то там платежах?

– Предположим, я вам расскажу. А что вы собираетесь делать потом?

Вопрос сорвался с языка сам собой, прежде чем Кунико успела закрыть рот, и в тот же миг в глазах Дзюмондзи блеснули огоньки.

– Ничего. Мне просто любопытно. Уверяю вас, у меня и в мыслях нет идти в полицию.

– А если я ничего вам не расскажу?

– Я и тогда ничего не стану делать. Но тогда вам придется так или иначе выплачивать всю сумму долга. Когда у нас следующий день? Послезавтра? Ну вот. Подумайте – восемь платежей по пятьдесят пять тысяч двести йен. Уверен, вы справитесь.

«В чем я уверена, – подумала, облизывая губы, Кунико, – так это в том, что у меня не наберется и пяти тысяч». Она еще раз облизала губы, но крема на них уже не осталось.

– Как вы можете гарантировать, что аннулируете кредит?

Дзюмондзи раскрыл лежащий у него на коленях «дипломат» и достал какие-то бумаги. Кунико узнала долговое обязательство.

– Я разорву его сразу же, как только вы обо всем мне расскажете. Разорву у вас на глазах.

Встроенные весы в голове Кунико тут же склонились в пользу предложения гостя. Если избавиться от платежей «Центру миллиона потребителей», то деньги, полученные от Яои, можно будет истратить исключительно на себя. Как только она поняла это, все остальные варианты перестали существовать.

– Ладно, расскажу.

– Правда? Вот и отлично, – сказал он и сухо рассмеялся.

Все остальное прошло легко. Кунико с удовольствием поведала Дзюмондзи о том, как Масако и Яои вынудили ее действовать по их плану. К черту последствия, потом разберемся – сейчас же ей хотелось посчитаться с этими двумя.

2

Дзюмондзи сидел на скамеечке возле игровой площадки перед домом, в котором жила Кунико. Сунув в рот сигарету, он достал зажигалку и уже собирался закурить, как вдруг заметил, что у него дрожит рука, и рассмеялся. Затянувшись, он поднял голову и, пройдясь взглядом по фасаду, остановился на балконе квартиры Дзэноути. Если не считать кондиционера, там не было ничего, кроме нескольких сваленных в кучу черных, набитых мусором мешков. Мусор…

Неподалеку играли в салки пять или шесть детишек. День заканчивался, темнело, и малыши носились друг за другом как сумасшедшие, наверное понимая, что скоро их позовут домой, что летние каникулы подходят к концу, а впереди уроки и бесконечные домашние задания. Крики пронзали вечерний воздух, над площадкой поднималась пыль, и Дзюмондзи, находивший всю эту бьющую через край энергию юности чересчур шумной, недовольно покачал головой.

Рассказ Кунико взволновал его. Дело было не в том, что он узнал что-то необыкновенное, что-то такое, что считал невероятным. Нет, больше всего его потрясло то, что организатором выступила Масако Катори. То, как она решила проблему, разрезав тело на куски, впечатляло. Сам Дзюмондзи, некоторым образом знакомый с темными сторонами жизни большого города, наверное, все же постарался бы уклониться от подобного рода работы. Кто бы мог подумать, что у этой худой молчаливой женщины хватит выдержки совершить такое.Ему и в голову не могло прийти, что она сожалеет о содеянном или корит себя за опрометчивость, с которой ввязалась в чужие проблемы.

– Круто! – пробормотал Дзюмондзи себе под нос.

Догоревшая сигарета обожгла пальцы, а он даже не заметил этого. Ему хотелось быть с ней, работать с ней в паре, рисковать, делать что-то такое… что-то крутое. И прибыльное. Он никогда не любил работать в команде, но ни за что не упустил бы шанса оказаться в одной команде с ней. И, самое главное, Дзюмондзи чувствовал, что может доверять этой женщине.

Он помнил, как увидел ее впервые в кафе возле кредитного союза, куда заскочил перекусить. Зал был забит до отказа, почти все знали друг друга и потому сидели вместе, независимо от того, кто с кем пришел. И только Масако была одна. Она сидела за рассчитанным на четверых столиком у окна. Тогда он удивился, что к ней никто не подсаживается, и только позднее узнал, в чем дело: оказывается, ей объявили негласный бойкот, подвергли остракизму. Тем не менее, глядя на нее, никто бы и не подумал, что она догадывается о происходящем. Масако Катори спокойно и неспешно пила кофе, читая разложенную на столе газету. Так мог бы вести себя разве что мужчина с железными нервами. По сравнению с ней ее шумные, сбившиеся в кучу коллеги выглядели полными идиотами.

Вспомнив теперь тот давний эпизод, Дзюмондзи рассмеялся и захлопал в ладоши. Встревоженные странным поведением чужака, дети остановились, но он не обратил на них никакого внимания. Никогда не испытывая даже намека на влечение к женщинам старшего возраста, Дзюмондзи всегда доверял им в том, что касалось бизнеса. Доверял больше, чем мужчинам. Возможно, это было следствием того впечатления, которое произвела на него в ту давнюю пору Масако Катори. Он достал из кейса сотовый телефон и записную книжку, нашел нужный номер и позвонил.

– Головной офис Тоэсуми.

Трубку сняли после первого же гудка.

– Это Акира Дзюмондзи. Я могу поговорить с господином Сога?

Молодой человек на другом конце провода попросил подождать, и в трубке зазвучала романтическая музыка – не совсем то, что ожидает услышать человек, звонящий в офис якудзы.

– Акира, ты? Мне сказали, что звонит какой-то Дзюмондзи. Черт возьми, приятель, почему бы тебе не называть себя Ямадой?

Говоривший усмехнулся.

– Я ведь дал тебе свою карточку, – напомнил Дзюмондзи. – Или уже потерял?

– Одно дело – видеть, что написано, и совсем другое – знать, как это произносится.

Время от времени Сога выдавал-таки нечто умное, хотя, глядя на него, в это трудно было поверить.

– Хочу посоветоваться с тобой по одному делу, – продолжал Дзюмондзи. – Не могли бы мы с тобой как-нибудь встретиться в ближайшее время?

– Что, так срочно? А как насчет прямо сейчас? Посидим, выпьем. Уэно тебя устроит?

Дзюмондзи взглянул на часы и согласился. Он понимал, что совершает рискованный шаг и, возможно, еще пожалеет о том, что связался с таким человеком, как Сога, но за информацию было уплачено четыреста сорок тысяч йен, и с ней надо было что-то делать.

Встретиться договорились в районе Уэно, в тихом, неприметном баре, открывшемся несколько лет назад и использовавшемся для спокойных деловых бесед. Подъехав к приземистому, увитому плющом зданию, Дзюмондзи заметил у входа двух молодых людей, которых уже видел раньше, на автостоянке в Мусаси-Мураяма. Один из парней, светловолосый, плотный, с туповатым выражением лица, поприветствовал его кивком. Телохранители – как же без них. Сога всегда, даже в те времена, когда они были в банде мотоциклистов, любил изображать из себя крутого мафиози. Вместе с тем недооценивать его, принимать за надувающего щеки слабака было бы большой ошибкой. Дзюмондзи глубоко вздохнул, готовя себя к предстоящему нелегкому разговору.

Завидев его, Сога, занявший место за темным столиком в задней части бара, помахал рукой с зажатой в пальцах сигаретой. Стены зала были обшиты деревянными, пахнущими воском панелями. За стойкой стоял пожилой мужчина с бабочкой на шее, невозмутимым выражением на лице и шейкером в руках. Сога сидел на мягком, обтянутом зеленым бархатом стуле, широко расставив ноги. Больше за столом никого не было.

– Приятно было с тобой встретиться, – сказал Дзюмондзи. – Извини, что беспокою так рано. У меня есть предложение.

– Без проблем, – лениво отозвался Сога. – Все равно я уже собирался позвонить, пригласить тебя выпить, поболтать, вспомнить былые денечки. Что будешь?

– Пиво.

– Пиво? Послушай, заведение славится своими коктейлями. Бармен только и ждет, пока ты закажешь что-нибудь. Сделай парню одолжение.

– Ладно, пусть будет джин с тоником. – Дзюмондзи назвал первое, что пришло на ум, и, посмотрев на старого приятеля, добавил: – А ты круто выглядишь.

На Сога был бледно-зеленый летний костюм и черная рубашка с открытым воротом.

– Ты имеешь в виду это? – Сога довольно рассмеялся и, отвернув полу пиджака, показал на этикетку. – Итальянский. У нас про этот бренд никто еще и не слышал. Все говорят, что босс должен носить «Гермес» или что-то в этом роде, но лишь тот, у кого есть стиль, способен найти такое.

– Смотрится отлично.

– У тебя рубашка тоже не из дешевых, – явно обрадовавшись комплименту, заметил Сога. – Гавайская, да? Классная вещица. Откуда?

– Вообще-то я купил ее на распродаже в местном магазине.

Сога добродушно хохотнул.

– С такой смазливой физиономией, как у тебя, можно носить любое тряпье, и девочки все равно будут бегать по пятам. – Ладно, ладно, льщу. – Он, похоже, не спешил переходить к делу, а Дзюмондзи никак не мог решить, с какого конца взяться за разговор и сделать приятелю предложение, ради которого все и затевалось. – Послушай, ты читал Мураками?

Столь неожиданный поворот немало удивил Дзюмондзи.

– Нет, – ответил он, не понимая, к чему клонит собеседник. – Я такое вообще не читаю. А что?

– Почитай. Оно того стоит. – Сога вытащил из пачки сигарету и потянулся за коктейлем, представлявшим собой весьма сложную, многослойную смесь различных оттенков розового. – Этот парень, Мураками, он, видно, знаток женщин.

– Ну, тогда я точно ничего не пойму.

– Поймешь. Его, похоже, особенно интересуют совсем молоденькие, школьницы, студенточки, те, что готовы на все ради денег.

– И он об этом пишет?

– И он об этом пишет, – эхом отозвался Сога, осторожно вытирая губы.

– Ну, если так, то я, может, и почитаю. Мне и самому молоденькие нравятся.

– У тебя в голове только одно. Но там, имей в виду, никакой грязи. Парень как бы рассказывает от их лица. В общем, не оторвешься. Я совсем немного прочитал, и знаешь как затянуло!

– Звучит интересно, – пробормотал Дзюмондзи, опуская глаза и не зная, что еще сказать.

Разговор вылился в совершенно неожиданное русло. К счастью, положение спас официант, поставивший на стол заказанный им джин с тоником. Дзюмондзи вынул из стакана кусочек лайма, положил его на подставку и, откинув голову, сделал добрый глоток.

– Так-то вот, – сказал Сога. – Я, видишь ли, читаю не все подряд, а только то, что соответствует стандартам.

– Это каким же?

– Ну, мне нравятся те книги, которые имеют отношение к моей работе.

– И что? Твой Мураками отвечает стандартам?

Он допил коктейль на глазах у пораженного приятеля, едва ли успевшего сделать пару глотков.

– В полной мере. Понимаешь, он пишет о нас. Некоторым образом.

– Каким же?

– И сам Мураками, и его девочки, они все ненавидят стариков. Тех, что заправляют страной. А ведь то, что делам мы, начинается с этого же – с ненависти к этим мудакам. Они неудачники, точно так же как и мы. Понимаешь, о чем я?

– Ну, вроде бы, – сказал Дзюмондзи.

– Неудачники, – громко, почти крича, повторил Сога. – Ты ходил в среднюю школу Адати, а потом вступил в банду – там было твое место. Теперь ты ростовщик, а я – якудза. И все-таки это не мейнстрим, верно? Не то, что надо. И кто виноват в таком раскладе? Они. Они, эти старые пердуны, которые всем тут заправляют и которые все загубили, все порушили. Но мы-то остались прежними, ты, я, Мураками, девочки-студенточки… Понимаешь? Ты меня понимаешь?

Глядя на приятеля, Дзюмондзи лишь теперь обратил внимание на то, какое нездоровое, болезненно-желтое у него лицо, какие впалые щеки. В тусклом свете Сога выглядел осунувшимся и изможденным. Повезло еще, что он в хорошем настроении, подумал Дзюмондзи, терпеливо слушая его бредовые рассуждения. Тем не менее с каждой минутой в нем все громче звучал голос сомнения. Можно ли доверять Сога? Разумно ли обсуждать с ним довольно рискованные планы?

Не лучше ли оставить свои мысли при себе? То, что недавно казалось ловко разработанной схемой, теперь представало больной, пугающей фантазией.

– Так о чем ты хотел поговорить? – спросил вдруг Сога, вероятно почувствовав колебания приятеля.

Дзюмондзи понял, что ловушка захлопнулась.

– Ну, вообще-то речь идет о деловом предложении. Только предупреждаю, оно может показаться тебе несколько необычным.

– Необычное, но при этом прибыльное, верно я понимаю?

– Не исключено, если мы сумеем его осуществить, – осторожно заметил Дзюмондзи. – По крайней мере, я так думаю. Но у меня нет опыта, так что, возможно, ничего и не получится.

– Перестань ходить вокруг да около. Говори, в чем дело?

Сога просунул руку под рубашку и начал растирать грудь, что делал только тогда, когда разговор становился серьезным.

– Cora-сан, – набравшись смелости, начал Дзюмондзи. – Думаю, я нашел идеальный способ избавляться от тел. От мертвяков.

– О чем это ты, черт возьми, толкуешь?

Его голос заметно дрогнул. Бармен был занят тем, что нарезал тоненькими кружочками лайм, причем делал он это с полной концентрацией внимания, будто от успеха работы зависела его жизнь. В наступившей тишине Дзюмондзи вдруг услышал играющую где-то на заднем плане негромкую музыку. «Что-то я нервничаю», – подумал он, вытирая вспотевший лоб.

– Я имею в виду, что если у кого-то есть труп, от которого нужно избавиться, то мне такое дело по плечу.

– Тебе?

– Да.

– И как ты собираешься это делать? Ты же понимаешь, что никаких следов остаться не должно. Никаких улик. Ничего.

В желтых глазах тем не менее вспыхнули искорки интереса.

– Я все продумал, – продолжал Дзюмондзи. – Если тело закопать, кто-то может наткнуться на него совершенно случайно и раскопать. Если бросить труп в море, он может попасть в сети. Так вот я собираюсь резать тела на мелкие куски, а потом выбрасывать с мусором.

– Звучит неплохо, но сказать всегда легче, чем сделать. Слышал, наверное, что случилось в парке Коганеи?

Сога понизил голос; мечтательное выражение, скользившее по его лицу, когда он говорил об одежде, книгах и девочках, исчезло, но появилось другое – твердое, жестокое, упрямое.

– Конечно слышал, – ответил Дзюмондзи.

– Какие-то парни разрезали тело, сложили куски в пакеты и разбросали их по парку. Но ты представляешь, какие надо иметь нервы, чтобы сделать такое? И не только нервы, но и силы. Попробуй как-нибудь отрезать себе палец.

– Представляю. Но если мы сможем это сделать, то у меня есть способ, как избавиться от кусков навсегда. Окончательно. Так, что никто никогда ничего не найдет. Никаких улик.

– Как?

Отставив в сторону стакан с коктейлем, Сога заинтересованно подался вперед.

– Моя семья живет в Фукуоке, неподалеку от огромной мусорной свалки. Там есть громадная мусоросжигательная печь. В ней сжигают все. И любой, кто пропустил мусоровоз, может привезти туда свой мусор, когда ему удобно. Никаких следов не остается.

– Ладно, – кивнул Сога. – Но как ты будешь доставлять свой груз в Фукуоку?

– Очень просто. Складываю все в ящики и отправляю. Отец умер несколько лет назад, так что мать живет одна. Я еду туда, встречаю груз, отвожу на свалку и сжигаю.

– Не слишком ли хлопотно? – пробормотал Сога, обдумывая услышанное.

– Самое трудное – расчленить тело, но об этом я уже подумал.

– Что ты имеешь в виду?

– У меня есть кое-кто, кто способен справиться с такой работой и кому вполне можно доверять.

– Тот, о ком ты говоришь… Этот парень работает на тебя?

– Ну… можно и так сказать. Только это не парень.

– А кто же? – усмехнулся Сога. – Твоя подружка?

– Нет, но это человек, которому я доверяю.

Дзюмондзи постарался сказать это так, чтобы приятель понял: у него нет ни малейших сомнений. Сога задумчиво кивнул – предложение, похоже, заинтересовало его. Может быть, потому, что потребность в такого рода услугах действительно существовала.

– Что ж, звучит заманчиво, – сказал он и, вытащив руку из-под рубашки, взялся за стакан. – Есть ребята, которые этим занимаются, но, насколько мне известно, они очень дорого стоят. Хотя, с другой стороны, когда у тебя на руках тело, к первому встречному ведь не обратишься, верно?

– Так ты знаешь, сколько они берут? – спросил Дзюмондзи.

– По-разному, в зависимости от обстоятельств. Работа рискованная, так что в любом случае не мало. Ты о какой сумме думаешь?

– Точно не знаю, но хватить должно всем. И мне в том числе.

– Только не жадничай, – ухмыльнулся Сога. – И не думай, что разбогатеешь за мой счет.

– Как насчет девяти миллионов? – робко предложил Дзюмондзи.

– А как насчет восьми? Не забывай о конкуренции.

– Ну, думаю, мы смогли договориться.

– Моя половина. Поставки-то будут на мне.

– А не слишком ли круто? – нахмурился Дзюмондзи.

– Может быть, – рассмеялся, откидываясь на спинку стула, Сога. – Ладно, пусть будет три. Идет?

– Договорились.

Дзюмондзи быстро произвел несложный подсчет. Получив пять миллионов из восьми, можно отдать два Масако и оставить себе три. Кунико привлекать нельзя – слишком рискованно. Деньги он будет отдавать Масако, а уж она пусть сама расплачивается с напарницей, Йоси.

– Хорошо, – сказал Сога. – До меня иногда доходят кое-какие новости, так что, если что-то узнаю, сразу дам тебе знать. Но запомни, безопасность гарантируешь ты. Если что-то пойдет не так, голову снимут с меня. А уж я в долгу не останусь.

– Детали обговорим, когда дойдет до дела, но я думаю, что все должно получиться.

– И еще один вопрос, – сказал Сога. – Ты имеешь какое-то отношение к тому… в парке Коганеи?

– Нет, конечно нет, – твердо ответил Дзюмондзи и покачал головой, словно надеясь этим жестом рассеять подозрения приятеля.

Колеса завертелись. Машина пришла в движение. Оставалось только убедить Масако.