Текст книги "Богатые тоже плачут. Том 2"
Автор книги: Н. Ещенко
Соавторы: Н. Монтес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)
Глава 62
Как томительно долгое ожидание… Уже стемнело, а Бето все еще нет. Наверное, скоро снова появится этот сеньор Сальватьерра, думала донья Чоли, надо было ему еще утром сказать всю правду про Бето. Но нет. Марианна должна это сделать сама. Филипе ворчит: сколько можно разогревать ужин… Господи, сколько же они могут разговаривать там, в доме сеньоры Марианны? Да сколько захотят, подала голос Филипе, – родная мать, ничего не поделаешь. Конечно, лучше, чтоб он пореже туда ходил…
Ну, вот, опять не Бето… Сеньор, и не один, а со спутницей, Викторией. И будто смеется над ними, женщинами, сомневается, уж не прячут ли они мальчишку.
Если сеньор желает, он может осмотреть квартиру. Нет, они не знают, когда он вернется. Чоли, конечно, любопытно, так ли уж важно сеньору увидеться с мальчиком. Важно? Сеньор заверяет снова еще раз, что у него самые добрые намерения… конечно, только в том случае, если у молодого человека ничего не было с его женой…
– Помилуй бог, сеньор, у них совсем не те отношения, сеньора Марианна очень любит его, но как сына. Это не то, что думает сеньор, совсем не то… А впрочем, если он очень хочет все узнать сам, пусть идет прямо сейчас к себе домой. Бето у сеньоры Марианны.
– У Марианны, говорите? – переспросил в удивлении Луис Альберто.
– Да, сеньор, у нее.
– А что ему там надо, не знаете? Он туда, вроде бы, никогда прежде не ходил?
– Прошу прощения, но разве я могу знать это, – донья Чоли в смущении опустила глаза.
– Ах, вот как! Он там, ну что ж… Видишь, Виктория, – он многозначительно посмотрел на рыжекудрую свою спутницу, но та хранила молчание.
– Поэтому, думаю, может быть, не стоит ждать его, сеньор, кто знает, когда Бето вернется.
– Он может вообще не прийти домой? Как вы думаете, сеньора Чоли?
– Да, нет, знаете, сеньора Марианна сказала, что привезет его, если будет поздно.
– Понятно. Ну, всего доброго вам, пошли, Виктория. Закрыв за гостями дверь, донья Чоли тяжело вздохнула.
– Боже, скажи, Филипе, что я сделала не так?
– Вообще-то тебе следовало больше помалкивать, ничего не говорить сеньору.
– О чем не говорить? Не понимаю я что-то.
– Ой, ну что Бето ушел к сеньоре Марианне.
– Нет, пусть, если хочет поговорит с ним там. Давным-давно пора все выяснить и поставить точки над i.
– Предположим, это так. Но ты видела его разъяренное лицо, когда он услышал, что Бето у сеньоры Марианны?
– Ой, Филипе, Филипе, только не пугай меня, прошу!
– А может это и хорошо, что так получилось?.. Да пошел он вообще к черту! Надоела эта дипломатия!.. Давай ужинать, Чоли, сколько можно ждать? О, сейчас, наконец, сеньор узнает всю правду! Уверяю тебя, Чоли, это обернется пашей пользой. Ты меня, конечно, понимаешь?..
«Мальчишка в его доме, – в бешенстве думал Луис Альберто. Это надо, до чего дошла его жена! Уже приводит в дом своих молодых любовников! Нет, это ей так не пройдет, она получит свое! А он, глупый, поддался на уговоры Виктории, проникся ее сочувствием к Марианне. – Нет, он больше ничего и слышать не хочет об этом. Все! Он решился…»
– Да погоди ты, что с тобой? – испугалась Виктория, когда они вышли на улицу.
– Нет, ты слышала, что сказала его мать? Этот тип у Марианны! В моем доме!
– Ну и что в этом ужасного?
– Как это – что, не понимаешь? Она уже привела его домой!
– Не надо думать, Луис Альберто, о самом плохом, как это делаешь ты.
Луис Альберто весь кипел. Привела… не успел я закрыть за собой дверь. Мы – на грани развода… Какая наглость, это уж слишком! – не унимался Сальватьерра.
– Прошу тебя, успокойся, уверена, это все твои домыслы. Не придумывай, пожалуйста, ничего! И женщина сказала тебе, что между ними ничего нет, Марианна просто помогает ему, это благородно с ее стороны…
– Да, уж конечно, что тут скажешь… нежная забота, как о собственном сыне.
– Уверяю тебя, Луис Альберто, да будь там что-то и в самом деле серьезное, разве пожилая сеньора посоветовала бы тебе пойти поинтересоваться… – Виктория, кажется, уже устала спорить, приведя все возможные доводы.
– Да его мать просто ничего не знает, наверное, не подозревает, в каких они на самом деле отношениях, – упрямо твердил свое Луис Альберто.
– У тебя и правда ослиное упрямство! Взбредет же такое в голову – не переубедишь.
– Раньше она не приводила его домой…
– Наверное, потому что боялась тебя.
– Да, боялась – вдруг заподозрю что-нибудь неладное. А сейчас, пожалуйста, поселила его в доме. Вот почему она сразу согласилась на развод. Теперь я понял: чтобы жить с этим мальчишкой!
– Слушай, пошли лучше в кабаре, там и продолжим разговор. А? – предложила девушка. Луис Альберто, угнетенный своими мыслями, с трудом понял, о чем говорит девушка.
– Виктория, спасибо тебе, но мне что-то не хочется. Нет настроения… А тебе спасибо за то, что пошла со мной.
– Пустяки, Луис Альберто, а что ты собираешься делать? Пока не знаешь?.. А почему бы тебе не пойти домой и не объясниться с женой и с этим мальчиком?
– Знаешь, Виктория, у меня еще осталась гордость. Нет, не смогу увидеть их вместе. Не смогу, что ни говори!
– Тогда езжай лучше к отцу и ложись спать: утро вечера мудренее.
– Да, пожалуй, я так и сделаю.
– А завтра, придешь в себя, успокоишься и на все посмотришь совершенно другими глазами…
– Нет, сомневаюсь. Очень сомневаюсь, что другими.
– Прошу тебя, не делай только глупостей, Луис Альберто. Хорошо?
– Не знаю, что я буду делать… Не знаю…
– Если пойдешь в дом своей жены? Да?
– Если пойду, то только затем, чтобы достойно выйти из этого положения. – Луис Альберто прищурившись смотрел через плечо Виктории. Этот взгляд не на шутку испугал девушку.
– Но как ты собираешься это сделать? Скажи!
– Неважно, Виктория… неважно как, это мое дело. А впрочем, тебе я скажу, ты мой друг: я их обоих убью!..
В его словах не было иронии, в них была – решимость.
– Луис Альберто, послушай, иди к отцу. Хочешь, я провожу. Только, пожалуйста, скорее, иначе я опоздаю на работу.
– Видишь, и тебе я создаю проблемы, Виктория!..
…Дом Сальватьерра был полон молодыми голосами. Все собрались за празднично накрытым обеденным столом. Под уютной люстрой сверкают бокалы, серебряные приборы. Искрятся в фужерах соки, источают аромат цветы на столе. Сегодня особенно старались Мария и Рамона – ведь у них впервые за столом сын Марианны, Бето, который чувствует себя еще скованно, мало говорит, прислушиваясь более к разговору других. Ему еще так трудно называть Марианну мамой… Нет за столом лишь Луиса Альберто и старого дона Сальватьерра. Все оживлены, лица сияют: у Марианны, Марисабель, Марии, Рамоны, Бето…
– Даже не верится, дорогие мои, я думала это мгновение никогда не наступит, – приложила платок к глазам Рамона.
– Не говори, Рамона, чудесно! Наконец-то Бето узнал правду о себе. И Марисабель тоже… Так что все благополучно закончилось!.. И наши страдания, и переживания. – Взгляд Марианны полон любви и нежности.
– Да, остался в неведении один Луис Альберто, – вздыхает Рамона.
– А вот он не узнает никогда… мой муж! Мой бывший муж… – поправилась Марианна.
– Впрочем, вы ведь решили уехать? – с грустью в который раз осведомляется Мария.
– Да, в скором времени…
– А кто поедет с тобой, Марианна?
– Марисабель, Бето, сеньора Чоли…
– Надеюсь, вы уедете ненадолго, правда?
– Еще не знаю, Рамона, но вы с Марией немножко отдохнете от дел.
– А если Луис Альберто сдержит свое обещание, и захочет выгнать нас с Рамоной из дома, – кто нас защитит без тебя.
– Верно, Мария, я об этом почему-то не подумала. Но есть выход, есть!
– Какой, мамочка? Что ты предлагаешь? – поинтересовалась Марисабель.
– Надо срочно отремонтировать дом на нашем ранчо и вам переехать туда! Как-никак мы сейчас живем в доме Сальватьерра, но рано или поздно, когда разведемся с Луисом Альберто, придется нам всем уехать отсюда.
– Правда, ты это чудесно придумала, Марианна! – оживились погрустневшие было Рамона и Мария.
– А я почему-то верю, что все образуется. Если же нет, ну что ж, тогда мы переедем все на ранчо в Гуанахуато, там хватит места для нас с тобой, Бето, и для сеньоры Чоли с подругой… – не унывает Марисабель.
– Это как скажет мама! – покраснел Бето, скромно опустив ресницы.
– Однако быстро летит время, засиделись мы сегодня за обедом, а тебе, Бето, пора возвращаться, – посмотрела на часы Марианна.
– Да и мама Чоли, наверное, уже волнуется.
– К тому же ты очень устал с дороги, мой мальчик, сегодня был такой трудный для тебя день.
Бето улыбнулся своей чудесной улыбкой.
– Немного пришлось побегать, а я ведь недавно перенес грипп.
– Мама, – оживилась вдруг Марисабель, а почему бы нам не поднять тост за все хорошее, что случилось? Перед уходом Бето?
– Нет, нет, не надо, Марисабель, не надо никаких тостов! Отложим до другого раза, дочка! – урезонивала Рамона.
– А будет ли он, другой раз? – засмеялась Марисабель. – Зачем откладывать…
– Конечно, Рамона, Марисабель права, давайте тост! – подняла свой бокал Марианна.
– Ладно, уговорили, принеси, пожалуйста, подходящее для этого случая вино, Мария, – попросила Рамона.
Звон бокалов наполнил сердце каждого, кто сидел за этим столом, надеждой на лучшее будущее, – ведь у каждого связано с ним свое, глубоко личное!
Глава 63
Проводив Луиса Альберто до дома отца, Виктория, схватив такси, помчалась на работу. Наверное, ее выход на сцену уже откладывали несколько раз, но ведь посетители ждут все равно ее с нетерпением. – Как же – любимица публики…
А эта любимица, словно с малым дитятей, носится со своим великовозрастным другом, опекает его, заботится. – Впервые в жизни у нее такое – дружба с мужчиной гораздо старше ее. – Но не умнее, уверена Виктория. Оттого и все его неприятности. «Как-то там Луис Альберто», – не выходило у нее из головы даже в ту минуту, когда она выпорхнула, рыжеволосая, смеющаяся, на сцену и была встречена бурными аплодисментами завсегдатаев варьете…
А Луис Альберто угрюмо сидел в кресле напротив отца.
Дон Альберто отложил газету и внимательно посмотрел на сына.
– Наверное, Луис Альберто, ты много сегодня работал, переутомился? Выглядишь неважно.
– Нет, отец, просто какая-то усталость навалилась, так бывает.
– Хорошо, иди ложись, Луис Альберто… Забыл спросить, ты ходил, куда собирался?
– Куда это, папа? – не понял Луис Альберто.
– Ну, я имею в виду, говорил ли ты с тем мальчиком?
– Нет, не говорил, сделаю это в другой раз.
– Но ты был у них?
– Да, к сожалению, не застал его дома.
– Ну, хорошо, иди ложись. Спокойной ночи! А если вдруг надумаешь, Хосе принесет тебе чего-нибудь перекусить…
Марианна подняла бокал, все последовали ее примеру. Она, вставая, случайно перехватила взгляд своих детей – Марисабель и Бето – и тут же перевела его на Рамону, потому что ей было неловко глядеть в их сияющие счастьем лица, они видели только друг друга.
– Выпьем за то, чтобы в дальнейшем всем нам было хорошо, как сегодня за этим столом!
– Дай бог, дорогая Марианна.
– Ты наконец-то, мама, сегодня счастлива!
– Да, Марисабель, очень. Я очень счастлива!..
– Как хорошо, когда ты улыбаешься, мама! – Бето наконец посмотрел на Марианну.
– Бето, я, все мы за тебя очень рады! Но наше счастье не полно – с нами нет папы, и он ничего не знает, к сожалению…
Марианна прервала дочь.
– Прошу тебя, Марисабель, не напоминай о нем нам по крайней мере в эту минуту.
– Нет, мама, становится грустно при мысли, что отец мог бы разделить нашу радость, но его с нами нет. Он один… И это очень плохо.
– Тебе известно, дочка, почему отец один? Он сам во всем виноват.
– Ты тоже немного виновата, Марианна… – тихо сказала Рамона.
– Я совершенно согласна с Рамоной, мама.
– И я, Марианна, – присоединилась Мария.
– А ты, Бето, почему молчишь? – Марисабель подняла на него глаза, полные любви и тепла.
– Не знаю, что и сказать, я думаю.
– И о чем же ты думаешь, Бето? – насмешничала девушка.
– О том, что сеньора Марианна… то есть моя мама, страдает напрасно. Но если она чуть-чуть усмирит свою гордыню и скажет сеньору… я хочу сказать… папе – правду, и если он вернется домой, счастье наше будет полным.
– Вы все осуждаете меня? Все объединились против?
– Нет, мама, разве ты не понимаешь, что пора наконец сказать папе все, что ты от него так долго скрывала? Как бы я хотела, чтобы все, абсолютно все было ясно! Это единственное, что нас всех тревожит. Ты ведь любишь папу, скажи?
– Не хочу и слышать о нем!
– Ах, не верьте этой женщине, – заметила Рамона. – Она притворяется. Ведь я знаю, что она не может без него жить. Только богу одному известно, что с ней будет, если они разведутся.
– Ничего особенного, это уже решено, Рамона. Все пойдет как надо.
– Нет, мама, вы должны встретиться с папой, – настаивала Марисабель.
– Луис Альберто жестоко обидел меня…
– Поговори с ним последний раз, и все уладится, уверена! Мы будем счастливы, вся наша большая семья, подумай – ты, Бето, я, Рамона, Мария, дедушка, и сеньора Чоли, Филипе, мои родители… Мы будем жить большой счастливой семьей! Это же замечательно, мама!
– Хватит, Марисабель, этих сказок! Бето, пора собираться домой. – Марианна встала из-за стола.
– Мамочка, дорогая! Ну почему ты не хочешь этого сделать? Ради нас всех? – не сдавалась Марисабель.
– Помолчи, я устала…
– Даже если я попрошу, мама, очень тебя попрошу? И тут вдруг заговорил Бето. Сегодня это была его самая длинная речь.
– Мне этого тоже хочется! Сейчас, когда я знаю, что ты моя мама, вы мои родители, я хочу вас обоих обнять. Пусть и отец узнает, что у него есть сын, и перестанет думать, что он одинок. Прошу, мама, забудь о своей гордости! Скажи, что я его сын, сделай это, поговори с папой!
Марианна все еще колебалась, все еще раздумывала над словами самых близких ей людей. Муж очень оскорбил ее своими подозрениями, но раз все они так просят ее, так умоляют, наверное, придется уступить. Над столом повисла тишина, которую оборвали слова Марианны.
– Ну, хорошо… Кажется, вы уговорили меня…
– Нет, ты скажи, мама, конкретно: где и когда ты с ним встретишься.
– Дайте мне время, обещаю, я это сделаю, я все ему объясню… Постараюсь во всяком случае…
Глава 64
В доме тетушки Росарио наконец-то волнения улеглись. Беспокойство, вызванное отсутствием племянницы, отправившейся накануне свадьбы в какое-то непонятное путешествие, закончилось. Да и Карлос понервничал основательно…
– Я очень беспокоился, Джоана…
– Разве тетя Росарио не сказала тебе, что я отлучусь всего на один день? Надо было выручать Марианну. Ведь семья Сальватьерра в таком же положении, как и наша с тобой, да, милый, почти в таком же! У мальчика есть приемная мать, которая вырастила его. Но сеньора Марианна обещала, что не будет их разлучать, она понимает, что Бето привязан к своей приемной матери. Просто я напоминаю тебе, ведь ты настаивал, чтобы Марисабель перешла жить к нам.
– Мы же договорились с тобой, это будет решать она сама.
– Да, слово за Марисабель. Во всяком случае не будем оказывать на нее давление, милый. Сеньора Марианна любит ее как родную дочь.
– Она будет на нашей свадьбе, сеньора Сальватьерра?
– Непременно! Я так счастлива, Карлос: самые дорогие люди будут на нашей с тобой свадьбе.
– Завтра мы наконец обвенчаемся, дорогая.
– Просто не верится, еще не верится…
– И ты станешь, наконец, моей женой, любовь моя…
Луис Альберто неслышно вышел из своей комнаты. Но чуток слух пожилых людей, и дон Альберто, услышав шорох, вышел из комнаты.
– Ты снова уходишь, но ведь уже поздно! – Что такое? Что случилось? – беспокоился дон Альберто.
– Есть одно дело, папа. Я должен…
– В такое время? – озабоченно поглядел на сына дон Альберто: вид того ему очень не понравился.
Хлопнула входная дверь, и тут же раздался телефонный звонок.
– Алло, алло! – схватил трубку Сальватьерра, почему-то предчувствуя, что внезапный уход сына и этот звонок каким-то непонятным образом связаны между собою.
– Пожалуйста, скажите, сеньор, я могу поговорить с Луисом Альберто Сальватьерра? – послышался молодой женский голос на другом конце провода.
– Его нет, сеньорита, он только что ушел.
– Что вы сказали? Только что ушел? Сеньор, прошу вас, скажите, в каком он был настроении?
– Он показался мне весьма странным, сеньорита…
– Умоляю, сеньор, догоните его, может случиться несчастье в том вашем доме!
– Несчастье? В доме? Кто вы, отвечайте же! Кто это звонит?
– Сейчас это неважно, главное… Луис Альберто может убить свою жену и мальчика. Он убьет их! Поезжайте туда немедленно, сеньор!.. Немедленно…
Зажглись на улицах столицы фонари, вечер вступил в свои права, и собравшиеся в тесном семейном кругу за столом в доме Сальватьерра решили, что пора наконец, расходиться. Марианна с Марисабель ехали проводить Бето. Втроем они вышли в холл, их провожали Мария с Рамоной.
– Только отвезем Бето до дома, Рамона, и сразу же вернемся… Не беспокойся, Мария!..
Марианна хотела еще что-то сказать, но грозный окрик появившегося на пороге входной двери Луиса Альберто заставил ее замолчать.
– Вы никуда не пойдете. – Лицо его перекосила злобная улыбка. – Однако я смотрю, очень быстро ты привела любовника в наш дом! Дождалась, пока я уйду отсюда!..
– Папа, – бросилась ему навстречу Марисабель, – прошу тебя, пусть мама все объяснит!
– Мне не нужно объяснения! Мое имя втоптано в грязь! У тебя, Марианна, нет ни стыда ни совести… Но довольно, я этого более не потерплю!
– Нет, – Марианна с криком бросилась навстречу Луису Альберто, молниеносно доставшему из кармана пистолет. Она попыталась выбить пистолет, но не успела. Выстрел и слова Марианны: «Это наш сын» слились воедино.
– Папа, ради бога! Мама, да объясни ему, наконец все! – кричала Марисабель.
– Луис Альберто, ты слышишь меня?! Это наш сын!.. Марианна все еще закрывала мальчика своим телом. – Наш сын. С тобой все в порядке, Бето?
– Да, мама, не беспокойся!
– Ничего не понимаю!.. Объясните! Мама… сын… Он сын? Наш сын – Бето? Что все это значит? Боже! – Луис Альберто был бледен, как полотно. Мальчик подошел к отцу, и все они были поражены, как похожи они.
– Приди в себя, Луис Альберто. Это наш с тобой сын. Я хотела объяснить давно, но ты и слушать меня не захотел… я говорила тебе о нем много лет назад, но ты не поверил мне, тогда… Бето наш сын, сын, которого я когда-то потеряла.
– Наш сын… Бето наш сын… Но я ведь… я мог убить его, господи! Так, значит, ты все-таки нашла его, Марианна?.. Мальчик, которого ты так опекала, твой сын? И мой?..
Никто из присутствующих не заметил, когда вошел дон Альберто. Подходя к двери, старый Сальватьерра услышал выстрел и вынужден был остановиться, замереть на месте от одной страшной мысли: опоздал!.. Больное сердце, столько выдержавшее в жизни, этого удара не перенесет… Но как целебный бальзам пролились на раны – радостные, возбужденные голоса сына, Марианны, внучки, различил дон Альберто и незнакомый мужской голос. Первой его увидела Марианна.
– Дон Альберто! Как хорошо, что вы пришли. Вы ведь с самого начала верили мне и были правы.
– Помнишь, что я советовал тебе, Луис Альберто? – с трудом выговаривал слова старик, постепенно приходя в себя.
– Но почему ты здесь, папа? Как узнал, где я?
– Одна твоя знакомая позвонила, попросила меня немедленно следовать за тобой, сообщила, что может произойти непоправимое, что ты можешь убить собственную жену и ребенка… этого мальчика…
– Марианна, дорогая Марианна, любовь моя!.. – только и мог вымолвить Луис Альберто.
– Пойдем, пойдем со мной! Она взяла мужа за руку, нежно прильнула к нему. И как бывало, они, обнявшись, поднялись к себе наверх. Никто не остановил их: им так о многом нужно было сказать друг другу.
– Значит, этот мальчик, – когда-то потерянный, – сын Марианны и Луиса Альберто? – На щеках старого Сальватьерра заиграл легкий румянец. Вот и сердце, слава богу, отпустило…
– Да, дон Альберто, это он, наш Бето, ваш внук, – Рамона помогла раздеться сеньору Сальватьерра и усадила его в кресло.
…Как давно не были они в своей комнате, где с каждой вещью связано столько воспоминаний. Казалось, прошла вечность с тех пор, как они оставались здесь вдвоем, говорили друг другу нежные слова, думали о будущем, строили планы. Закрылась за ними дверь и, не разнимая рук, опустились они на тахту. Луис Альберто все еще никак не мог придти в себя.
– Он наш сын, Бето наш сын!
– Да, Луис Альберто, тот кого я отдала много лет назад продавщице лотерейных билетов… Наш сын, которого я потеряла крошкой когда-то, много лет назад, когда ты отвернулся от меня. Как и теперь…
– Не надо, Марианна, не береди рану… Прошу тебя! Наш сын! Но, но почему ты мне не сказала ничего раньше?
– Когда я вновь обрела его, он, Луис Альберто, был в таком состоянии, что мне захотелось как-то сначала помочь ему, дать образование – ведь он был неграмотным в свои семнадцать лет, а потом уже познакомить с тобою… чтобы мне не было за него стыдно, – ведь я бросила его… Потом я испугалась, ты когда-то сказал, что женщина отдавшая своего ребенка, достойна только презрения, а я своими руками отдала посторонней женщине нашего сына. Я думала ты просто выгонишь меня.
– Родная! Ты была не в себе, когда отдавала нашего ребенка и заболела по моей вине… Это было ослепление, Марианна, дорогая! Как я мог говорить такое?!
– Луис Альберто, не надо сейчас об этом, не упрекай себя ни в чем.
– И это говоришь мне – ты, ты, у кого есть все основания для таких упреков!.. Я уже никогда не смогу перед тобой оправдаться, дорогая. Ты, моя бедная Марианна, сколько выстрадала из-за меня, страшно подумать. Представляю, что тебе пришлось пережить. Теперь, когда я знаю правду и вообразить невозможно, что целых семнадцать лет искала ты нашего сына.
– Я думала, дорогой, что обрету, наконец счастье, когда найду его. Но по воле судьбы именно тогда и посыпались на мою голову самые страшные беды, страдания, волнения…
– Марианна, Марианна, прости меня, если можешь!.. Да, да, я каялся много раз и снова принимался за старое. Поэтому, понимаю, нет мне веры, у меня больше не осталось надежды на прощение, я сам разрушил свое счастье.
– Ты хочешь, чтобы я подала тебе эту надежду? Так я поняла?
– Не шути, Марианна. Нет мне прощения, знаю, потому что своими обидами я нанес тебе слишком глубокие раны, я усомнился в твоей верности, а ты святая, ты мать, перенесшая муки во имя спасения единственного сына.
– Я же просила тебя, Луис Альберто, ни к чему теперь упреки, надо думать о будущем наших детей.
– Да, ты права, как всегда, для упреков не время. Для меня наступил страшный час расплаты за содеянное.
– Нет, нет, Луис Альберто, я так не думаю.
– Увы, это так, Марианна.
– Знаешь, для меня теперь самое главное – это счастье Бето. Если бы я ненавидела тебя и хотела отомстить, ни на шаг не подпустила бы к нашему сыну. И ты никогда не увидел бы его. Но я всею душою стремлюсь к тому, чтобы вы полюбили друг друга. И ты стал бы для него настоящей опорой в жизни. Он уже знает тепло материнской любви. Теперь пусть почувствует заботу отца, которого у него никогда не было.
– Марианна! Значит, ты прощаешь меня…
– Я прощаю тебя, Луис Альберто. Ради нашего сына я смогу сделать это.
– Значит только, ради него? Да?
Марианна медленно подошла к мужу и, прижавшись к нему, сказала:
– Ради вас обоих, Луис Альберто. Ведь ему нужен ты… И мне ты тоже нужен, необходим… а ты, я знаю теперь, не сможешь обойтись без его и моей любви и привязанности.
– Марианна, у меня не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение тобою. Когда вижу слезы прощения в твоих глазах, когда вот так, как сейчас, держу твои милые руки в своих… Марианна моя, чем я только смогу отблагодарить тебя.
– Забудем, дорогой мой, забудем, что было. Начнем, попробуем начать нашу жизнь сначала. Вместе с нашими детьми.
– Но, если они будут помнить, сколько горя я причинил их матери…
– Нет, они, поверь, не злопамятны, и с этого момента в нашем доме наконец-то воцарятся мир и покой.
Как вихрь, ворвалась в дом Сальватьерра Виктория. Едва закончив выступление она схватила такси и примчалась сюда. Рыжеволосая красавица с неизменным цветком в волосах немедленно потребовала свидания с молодым хозяином.
– Луис Альберто дома? – запыхавшись от быстрой ходьбы, спросила она. – Сеньор, умоляю, скажите, – обратилась она к дону Альберто, – не случилось ли какого-нибудь несчастья с ним или его близкими?
– Нет, нет! Нет, сеньорита, успокойтесь, ничего не случилось! Все слава богу, живы-здоровы. Я так понимаю, это вы звонили мне недавно? – поинтересовался дон Альберто.
– Да, сеньор, я. Он был в таком состоянии, что я испугалась за него.
– Была бы просто трагедия, сеньорита, если бы он убил собственного сына!
– Вы говорите – сына? – изумилась девушка. – Он все-таки стрелял?
– Да, сеньорита, недаром мы с вами так старались удержать Луиса Альберто от непродуманных решений. Ведь вы, как и я, наверное, были убеждены, что Марианна не такая, как он представлял ее себе. Смешно сейчас говорить, но роль любовника он уготовил собственному сыну! Надо же додуматься до такого в порыве бешеной ревности!
Марисабель, улучив минутку, позвонила Джоане. Девочка вкратце рассказала матери о том, как спадали последние покровы с тайны, как стрелял Луис Альберто, как Марианна защищала сына. Джоана была рада, что в семье Сальватьерра наступило долгожданное спокойствие и, может быть, счастье. А завтра у нее тоже большое событие. Марисабель обещала ей, что все Сальватьерра придут их поздравлять!
Когда Марианна и Луис Альберто вышли в холл, Виктория все еще беседовала с доном Альберто. Она все еще не могла успокоиться, прийти в себя от того, что рассказал ей почтенный сеньор. И когда увидела улыбающихся, довольных жизнью супругов Сальватьерра, окончательно поверила, что все обошлось, и страхи ее наконец-то рассеялись.
– Я же говорила, что ты ошибаешься, Луис Альберто, твоя жена ни в чем не виновата.
– Ты была права, друг мой. Марианна и вправду добрейшая, святая женщина.
– Ну, вот видишь, когда я тебе об этом говорила, защищая ее, ты не верил.
Марианна счастливо засмеялась.
– Теперь он прозрел, Виктория. Но надо было нам пройти через все эти неприятности, чтобы мой муж поверил мне… – Марианна ослепительно улыбнулась, и Луис Альберто не спускал с нее влюбленного взгляда. – Вернемся на грешную землю, спустимся с небес, – донья Чоли и Филипе, наверное, место себе не находят оттого, что уже ночь, а Бето так задержался у нас.
– Интересно, что они скажут, когда узнают обо всем? – задумчиво произнес Бето, который все еще не мог опомниться от свалившихся на него перемен.
– Что скажут, Бето? Да еще больше испугаются при одной мысли, что потеряют тебя! Но я им предложу жить вместе с нами, и они успокоятся: у нас в доме Сальватьерра всем хватит места… Я им не раз говорила об этом.
– И мне, сеньоры, пора возвращаться в варьете, я опаздываю на целые полчаса! Хозяин меня проклянет! До свидания!
– Спасибо вам, Виктория! Вы добрая девушка! – Марианна крепко пожала ей руку. Желаю вам всего хорошего. Вы появились в нашей семье в трудную минуту, а это не забывается.
– Знайте, сеньора, что я ваш искренний друг и вы всегда можете на меня положиться.
Как когда-то, давно, сидел дон Альберто в гостиной вместе с робкой девочкой Марианной – так теперь сидела рядом с ним Марисабель. Он смотрел с любовью и нежностью на золотые волосы, вздернутый носик и гордый взгляд, думая о том, как по-разному сложилась жизнь этих двух, очень близких ему людей.
– Твои родители и Бето пошли повидаться с сеньорой Чоли.
– И какое у них настроение? – насмешливо глянула на деда Марисабель.
– Прекрасное, внучка! Теперь я смотрю, тут у всех настроение хорошее, не так ли?
– Да, дедушка, и я счастлива!
…Когда в квартире доньи Чоли раздался звонок, и следом за этим вошли с сияющими лицами все Сальватьерра, было ясно: ни криков, ни выстрелов здесь не будет.
– Значит сеньор уже узнал всю правду? – Филипе подмигнула Марианне.
– Да, Чоли, Филипе, я ему все рассказала.
– И наконец-то неприятности кончились?
– Иначе и быть не могло, теперь все позади. И Бето, и сеньор узнали все.
– И вы не будете разводиться, сеньора Марианна? – любопытствовала Чоли.
– Нет, нет, сеньора, – подтвердил Луис Альберто. Она святая и простила меня. Мы с Марианной и нашими детьми Марисабель и Бето теперь будем жить вместе.
– Вы заберете мальчика к себе?
– Да, Чоли, Бето будет жить с нами. Но не плачьте, пожалуйста! Мы же договорились, что и вы и Филипе переедете к нам.
– Вот видишь, Чоли, а ты боялась, – Филипе обняла подругу за плечи.
– Мы будем жить все вместе в нашем доме. Вы уедете из этой квартиры. И знаете, Чоли, останетесь матерью для Бето.
– Спасибо, сеньора, спасибо! Видишь, Филипе, как все повернулось, мы не потеряем нашего ненаглядного Бето.
Если бы посторонний человек мог незаметно приоткрыть дверь дома Сальватьерра и заглянуть в него, он наверняка подумал бы, что сегодня здесь какой-то большой праздник. Всюду цветы – на инкрустированном перламутром столике, в напольных вазах… Рамона и Мария, тщательно причесанные, одетые с иголочки были заняты последними приготовлениями к встрече сеньоров – они вот-вот должны были вернуться со свадьбы Джоаны.
И вот распахнулась дверь! Рамона и Мария замерли на месте от восхищения: до чего же они все хороши.
Марианна – в ослепительном черном, переливающемся платье с декольте, стройная, молодая, счастливая. Словно разом сбросила она с плеч прожитые годы, печали, горести.
Рядом с ней Луис Альберто, не сводящий с красавицы жены любящего взгляда. Его голова полна седины, но глаза блестят, как и много лет назад в день их свадьбы с Марианной!
Марисабель, стремительная, легкая, в голубом летящем платье, отделанном серебряной тесьмой, которое так шло к ее голубым глазам и прекрасным волосам.
От нее ни на шаг не отходит Бето. С его лица не сходит очаровательная улыбка, в которой удивительно слились застенчивость и сила, радость и печаль…
Напряжение последних месяцев спало. Как легко и радостно всем, сколько надежд и радостных ожиданий в душе каждого.
Уселись в кресло за столиком дон Альберто и Рамона: дело сделано и можно спокойно передохнуть.
А взволнованная Марисабель переходя от одного к другому пересказывает подробности церемонии.
– Все было прекрасно, а Джоана, просто великолепна! И вся светилась счастьем, – Марисабель в глубине души примерила наряд невесты и на себя.
– Пришел конец и ее страданиям, правда, Марисабель? – Марианна посмотрела на дочь.
– Да, мама, она была очень счастлива и Карлос тоже, я это видела.
– А ты, Марисабель, сделаешь их счастье безграничным на долгие годы. Это в твоих силах, можешь мне поверить. Потому что ничего нет огорчительнее, чем жить в разлуке с ребенком.
