Текст книги "Богатые тоже плачут. Том 2"
Автор книги: Н. Ещенко
Соавторы: Н. Монтес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)
Глава 60
Самолет в Монтеррей прибыл по расписанию, где они взяв такси понеслись на вокзал. Джоана тотчас справилась, прибыл ли поезд из Мехико? Да, поезд прибыл, ответили в справочном.
– Как бы нам их, Джоана, не пропустить – беспокоилась Марианна.
– Что вы! Не волнуйтесь! – они должны спуститься по этой лестнице, – Джоана пыталась умерить волнение.
– Нет, не могу больше ждать! Не могу!..
– Не отчаивайтесь, Марианна. Уже близится момент, когда вы обнимете своего сына и расскажете ему всю правду.
– Да, теперь уже скажу все! На этот раз скажу, потому что не могу больше ждать.
– Думаю, Марианна, что Бето вас все-таки слышал, когда вы кричали там на вокзале…
– Да, может быть, Джоана, но наверное, не понял, что я говорила.
– Вот только те пожилые сеньоры, которые оттягивали его от окна – вероятно им не хотелось, чтобы мальчик слышал все.
В это мгновение они увидели тех, кого с таким нетерпением ждали.
– Это в самом деле они! Я уже вижу их лица! – обрадованно заспешила навстречу Джоана.
– Сеньора Марианна! – послышалось близко.
– Сынок, мой дорогой сынок! – только и могла вымолвить измученная ожиданием женщина.
Изумление Бето было так велико!
– Но как вы оказались здесь раньше нас? Как?
– Очень просто, Бето! Полетела следом за тобой. Вместе с сеньорой Джоаной. – Увы… я не в силах была, сынок, помешать вашему отъезду из Мехико…
– Ах, оставьте его, оставьте! – в отчаянии закрыла глаза ладонями донья Чоли, услышав, как называла Марианна Бето. – Почему вы всюду следуете за нами, сеньора? Почему?
– Вы же знаете, Чоли… Зачем повторять известное…
– Вы хотите отнять у меня сына. Отнять моего единственного ребенка!
– Не отнять, Чоли, нет. Это не так, вы знаете.
– Нет, это чистая правда! – рыдала донья Чоли. – Вы сказали, что хотите увезти его за границу, разлучить нас, спасти его, чтобы ему не смог причинить зла ваш муж, который задумал убить его. – Они стояли у многолюдного вокзала, но никого не замечали эти две женщины, две матери.
– Успокойтесь, донья Чоли. Пока я жива, он в безопасности. Поэтому я и хотела увезти Бето на какое-то время за границу. Во всяком случае, до развода с Луисом Альберто.
– Прошу об одном, сеньора, – не отнимайте его у меня, – снова и снова просила Чоли.
– Чоли! Чоли, успокойся, прошу, – урезонивала подругу Филипе. – Ты ведешь себя глупо.
Но женщина будто не слышала ничего, продолжала стенать.
– Она хочет отнять, хочет отнять… у меня моего мальчика. Я же умру без него, Филипе…
– Сеньора Чоли, прошу вас! Никто не собирается отнимать его у вас. Вы же знаете, я просто хочу избежать беды и должна защитить сына. Как же вы не можете этого понять? Вы мать, потому что вырастили его, а я – потому, что дала ему жизнь… – теперь и Марианна еле сдерживала слезы.
Бето, молча наблюдавший за разговором, словно ожил.
– Что вы сказали, сеньора? Повторите! Повторите!
– Не обращай внимания, Бето, – навзрыд молила Чоли. – Это неправда!
Марианна поняла, что пришла минута, которую она ждала всю жизнь. Отступать было нельзя.
– Нет, вы прекрасно знаете, что это правда, Чоли! Скажите мальчику, – он это должен услышать от вас, что я родная мать Бето. Его родная мать…
– Ложь, ложь, сынок! – словно в беспамятстве твердила Чоли. – Это выдумка, чтобы отнять тебя у меня и увезти подальше…
– Мама Чоли! Объясни, я не могу не верить ни сеньоре Марианне, ни тебе. Что все это значит? Вы говорите, что я ваш сын, сеньора… вы просили меня там, в Мехико, не уезжать… я слышал… Вы и там говорили… Вы дали мне жизнь? Как это?
– Да, Бето, дорогой, я дала тебе жизнь, я родила тебя. – Слезы заливали лицо Марианны, взгляд ее терял с каждой минутой уверенность: еще минута такого напряжения, и она не выдержит. И тогда, собрав последние силы, она посмотрела долгим взглядом в глаза доньи Чоли. – Прошу вас… последний раз. Я даю вам слово, что вы всегда будете с ним рядом, всю жизнь, неразлучно. Бето никогда не расстанется с вами, даже узнав всю правду. И если нам с ним придется покинуть Мексику, клянусь, вы поедете с нами… Чоли, дорогая, не надо больше лжи, мы так много лгали друг другу последнее время, скажите же ему, наконец, что я его родная мать, прошу вас…
– Это правда, мама Чоли, правда, то, что сказала сеньора Марианна? – Бето, не спуская глаз, с мольбой смотрел на женщину. – Ответь же, это правда?
– Да, да, да, Бето, это правда! – В каком-то исступлении твердила донья Чоли. – Она твоя родная мать. А отец… отец… Луис Альберто Сальватьерра.
– Не понимаю, это невозможно… – совершенно растерялся Бето.
– Я тебе все объясню, дорогой. Ты обо всем узнаешь, милый. Я просто не в силах говорить теперь… Нам надо возвращаться в Мехико. Всем вместе. И как можно скорее…
– Сеньора Марианна, – опять и опять как в гипнозе шептала донья Ноли, – ведь вы не отнимете у меня Бето?
– Я же сказала вам…
– Я все понимаю. Но меня, кто меня поймет? Я боюсь, сеньора…
– Хватит, Чоли, – решительно одернула ее Филипе. – У тебя нет выбора. Будем надеяться, что сеньора Марианна сдержит данное слово. Если она обещала, значит, так и будет. Ты в этом не раз сама убеждалась.
– Кроме того, и сын не захочет с вами расставаться. Ведь так, Бето?
– Бето! Бето, скажи! Бето!
– Мама Чоли! Не надо, перестань же наконец плакать! Никто не заставит меня расстаться с тобой. Не расстраивайся, прошу!
– Мы расскажем тебе все, как было, дорогой. А сейчас отправимся в аэропорт, чтобы не опоздать на рейс, – счастливая Марианна не сводила с сына глаз.
– Мы полетим в Мехико? И жить будем в прежней квартире? – беспокоилась Чоли.
– Да! Теперь же мы отправимся в аэропорт, а когда прилетим, вы поедете к себе домой, а мы с Бето – к себе, чтобы поговорить обо всем.
– Вы даже не заглянете к нам? Хоть на минуту?
– Ну вот, вы опять мне не верите, Чоли. Чтобы все объяснить, я должна поговорить с Бето. Понимаете?
– Хорошо, сеньора Марианна, хорошо! В конце концов, Филипе права. Мне не остается ничего другого, кроме как довериться вам.
– Нам пора, Чоли! Пойдем, сынок!
Утро выдалось солнечное, и, вопреки обещаниям, данным накануне отцу, Луис Альберто, почитав немного на ночь, заснул с легким сердцем. Ему снилась Марианна, она держала его за руку и все куда-то вела, вела, и он безмолвно безропотно следовал за нею… Проснувшись и приняв душ, Луис Альберто нашел отца в столовой – тот поджидал его к завтраку.
– Доброе утро, сын! Видишь, сегодня у тебя другой вид. Лицо спокойное. Я всегда был убежден, человек с трудом понимает огромный вред алкоголя. Пока это, наконец, не скажется на его здоровье.
– Не будем об этом, папа, я дал тебе слово не пить.
– В тебе произошли какие-то решительные перемены. Могу я узнать, чем это объяснить.
– Вчера я сказал тебе, что за завтраком мы поговорим.
– В таком случае, слушаю.
– Знаешь, я пришел к выводу, что был несправедлив к Марианне.
– Ну, наконец-то ты прозрел, сын мой. Я рад и ждал этой минуты.
– Да, папа. Я нагрубил ей, наговорил много лишнего. И не дал ей даже возможности ответить мне, защитить себя…
– И как же ты пришел к такому разумному выводу?
– Мне дала совет одна женщина по имени Виктория. Она молода, но мудра… Я рассказал ей обо всем случившемся, и она пошла к Марианне.
– Интересно, что ответила твоя жена?
– То же, что говорила всем: что тот самый мальчик, Бето, вовсе не ее любовник. Виктория узнала, что в жизни Марианны этот парень появился не случайно. Эта нежная забота оттого, что она видит в нем своего сына, которого потеряла.
– Мне кажется, твоя проницательная подруга не так уж далека от истины.
– Виктория посоветовала все хорошенько обдумать. По ее мнению, Марианна не виновата, и я ошибаюсь.
– Что ты в связи с этим собираешься предпринять?
– Я хочу все проверить.
– Слушай, если ты задумаешь объясниться с Марианной после всего, что ты наговорил ей, думаю, она просто не пожелает с тобой встретиться.
– Нет, пока я не собираюсь с ней разговаривать.
– А как же ты поступишь?
– Сначала я решил пойти к мальчику. Надо докопаться до истины.
– Каким же образом?
– Мы с ним встретимся, по-доброму, спокойно. Выберу подходящий случай, может быть, и сегодня после обеда…
– А у тебя выдержат нервы?
– Буду стараться, папа. Если правда то, что я думаю, он признается, уверен. Да в любом случае…
– Подумай о последствиях, сын.
– Все будет в порядке, не тревожься, отец.
Но беспокойство все равно отразилось на лице дона Альберто.
– А если ты, сын, ошибаешься, и мальчик скажет тебе об этом?
– Тогда уж непременно попрошу прощения у Марианны.
– И надеешься получить его?
– На коленях, отец, буду молить, если понадобится…
– Ты нанес ей такую непоправимую обиду, сын. И ведь уже не впервые, – сокрушенно качал головой дон Альберто. – Простит ли?
– Простит, папа, – уверенно ответил Сальватьерра-сын. – Ведь она любит меня. – Поправился, – если любит… Может быть всю оставшуюся жизнь мне придется молить ее о прощении.
В доме Сальватьерра уже царила легкая паника: времени было уже около трех пополудни, а о сеньорах Марианне и Джоане не было ни слуху ни духу. Наконец в начале четвертого Рамона с Марией ринулись с легкостью молоденьких девушек на звонок в дверь. Ну, наконец-то!.. Марисабель, сияющая, бросилась навстречу Бето: как себя чувствует, как долетели. Она видела, юноша так смутился от ее искреннего порыва, так растерялся, что слова вымолвить был не в состоянии. И она понимала его всею душой, оттого и отошла тут же к Джоане, вполголоса спросила, знает ли уже обо всем Бето. Да, конечно, знает, оттого и растерян так, взволнован, ну совсем, как Марисабель, когда узнала правду о своем происхождении, – тихо говорила на ухо дочери Джоана. – А теперь им надо поговорить, не надо откладывать на потом: чем раньше, тем лучше… Да и Марианна, не чувствующая под собой от радости ног, усталая, но сияющая прежней счастливой улыбкой, взяла за руку своего Альберто и повела в библиотеку…
О, эта библиотека семьи Сальватьерра… Сколько повидали ее стены за последние четверть века. Они были безмолвными свидетелями всех трагических и радостных событий, происходящих здесь. Сюда, к дону Альберто, робко приходила девочкой Марианна, впервые попавшая в дом восемнадцать лет назад. Здесь обсуждали свои горести и радости, доставляемые сыном, милая незабвенная донья Елена и ее муж. Сюда вызывали на ковер Луиса Альберто… Тут часами задушевно беседовали Сальватьерра-отец и его друг падре Адриан… Сюда привела Марианна и своего сына, который молча сел в кресло напротив своей обретенной после долгих лет разлуки матери, с опаской огляделся и, наверное, почувствовал такую же, как она сама когда-то, робость в душе перед этим громадным письменным столом, и перед книгами, и перед той особой тишиной, которая всегда воцарялась тут, предвещая особые повороты в судьбах членов семьи Сальватьерра.
– Я понимаю, Бето, ты никак не можешь прийти в себя после всего.
– Не знаю, сеньора…
– Называй меня, мамой, дорогой! Ты не сразу привыкнешь.
– Нет… Я люблю вас, как родную мать.
– Я и есть, Бето, твоя мать, которая тебя родила, дала тебе жизнь…
– А как же мама Чоли? Кто теперь она мне?
– Она тоже твоя мать. Пусть не она родила тебя, зато вырастила, сделала таким, какой ты есть, добрым, честным и порядочным.
– Почему, сень… мама, я все время был с ней? Почему я так поздно узнал, что вы моя настоящая мать?
– Это слишком длинная и грустная история, дорогой мой Бето.
– Я хочу знать ее со всеми подробностями, ведь это моя жизнь.
– Как раз за этим я и позвала тебя сюда, в нашу библиотеку.
– А, а… сеньор Луис Альберто… он мой отец, так сказала мама Чоли.
– Да, Бето, он отец.
– Что произошло, расскажите мне, пожалуйста.
– Эта грустная история началась, едва мы с Луисом Альберто поженились. Почему-то кажется, что счастье приходит тогда, когда молодая пара вступает в брак. Но это неправда, Бето. После свадьбы бывают дни и радостные, и грустные. Приходится пережить еще и горе, и страдания, и даже слезы.
– Неужели после свадьбы вы были несчастны?
– Представь себе, самыми несчастливыми мы стали именно после свадьбы…
– Почему же, мама?
– Из-за одного недоразумения, стечения обстоятельств, что ли… Так вот, дорогой, мы только что поженились, когда Луис Альберто, по чудовищному недоразумения страшно оскорбил меня. И уехал далеко по делам фирмы, бросив меня одну. Вскоре я убедилась, что у меня от него будет ребенок. Ты, Бето…
Марианна и теперь, спустя столько лет, чувствовала ту давнюю незаслуженную обиду.
– А он? Он не понял тебя? Да?
– Я поехала к нему в Бразилию, где он занимался строительством, в надежде, что это изменит наши отношения. Но он не стал и слушать меня, заявив, что ребенок, которого я жду, вовсе не его. Я вернулась в Мехико, получила письмо, в котором он сообщал, что разводится со мной. Мои нервы не выдержали, Бето. Я поняла, что теряю рассудок, с каждым днем чувствовала себя все более одинокой. Когда родился ты, у меня уже была совершенно расстроена психика, врачи это называли умопомрачением… Домой идти мне не хотелось, и когда я вышла из больницы с тобою на руках, то пошла бродить по городу. Дошла до какого-то парка, села на скамейку рядом с продавщицей лотерейных билетов.
– Это была мама Чоли, да?
– Да, она. Увидев, что я держу на руках новорожденного, стала играть с тобой, а потом сказала мне, что ты очень ей понравился. Я была вне себя, задумалась на минуту, и, мне показалось, что ты будешь очень несчастным со мной. Тогда… тогда я предложила сеньоре Чоли, чтобы она взяла тебя…
– И вы отдали? Вы?..
– Все произошло в считанные секунды. Я встала и пошла куда глаза глядят, не чувствуя под ногами земли. А когда очнулась, поняла, что натворила. Захотела вернуться на то место, но было поздно. Я начала метаться по городу, что-то кричала, плакала… Отнимала у кого-то ребенка. Дальше ничего не помню. Добрые люди подобрали меня. Очнулась я в клинике для душевнобольных… Вот и все, Бето.
– А сеньор Луис Альберто?
– Позже, когда он вернулся из Бразилии, его убедили, что между нами произошло недоразумение. Он разыскал меня, пришел в клинику, где я лечилась. Потом, ну… потом он продолжал считать, что я страдаю умственным расстройством, потому что я никак не могла забыть тебя, Бето.
– А вы искали маму Чоли? Потом, спустя время?
– Да, Бето, я много лет ее искала, но ни разу больше не встретила там, где мы расстались. Я продолжала искать. Все было напрасно. Позднее я познакомилась с тобой, но не могла и предположить, что ты именно тот ребенок, которого я когда-то потеряла.
– Знаете, мы ведь виделись с вами много раз, я помню… в супермаркете, в театре. Потом я залез в ваш дом…
– О, будь благословен тот день, Бето! Господь услышал меня. Если бы ты не залез тогда в наш дом, мне никогда бы в жизни не встретиться с сеньорой Чоли. Я не поняла тогда сначала, что ты пошел бы на все ради больной матери. Мое желание помочь тебе и ей стало причиной знакомства. И как только я ее увидела, сразу узнала. – Это была она, та самая продавщица билетов, которой я когда-то тебя отдала.
– Почему же вы сразу не сказали мне этого?
– Я боялась, что ты меня возненавидишь. И решила сначала помочь вам, заслужить твою любовь, чтобы в один прекрасный день, когда я скажу тебе всю правду, ты понял меня правильно.
– А сеньор… он знает, что я ваш сын?
– Нет, не знает. Ничего не знает! Поэтому ненавидит тебя и воображает что-то несусветное.
– А почему вы от него, сеньора, скрывали, что нашли меня, скажите…
– Я боялась, Бето. Луис Альберто много раз мне говорил, что если окажется правдой, то, что я тебя отдала… подарила… он не простит. И я не решалась. Тем более сейчас, когда он так скверно думает… о нас с тобой.
– Теперь я понимаю и многое другое, сеньора… мама.
– Что, что, Бето, ты понимаешь?
– Почему меня оттолкнула Марисабель, не захотела встречаться. – Она ведь уже знает, что я ваш сын, правда?
– Да. Теперь знает.
– Значит, она моя сестра?
– Нет, Бето. Она тебе не сестра, она не родная нам дочь: мы ее удочерили, взяв из приюта. У нее другие родители. Знаешь, ее мать – та сеньора, которая ездила со мной в Монтеррей. Марисабель знает правду, ей, как и тебе, известно все. Единственный, кто ничего не знает, это мой муж, Луис Альберто.
– Но ему непременно надо все рассказать.
– Нет, Бето, я не уверена еще в этом… Когда я пошла к нему с желанием наконец-то все сообщить, он не дал мне и рта открыть, оскорблял… Мы расстанемся, это твердое решение, и он никогда ничего не узнает. Ну вот, Бето, теперь я тебе открыла все тайны твоего происхождения, ничего не утаив.
– Вот почему, сеньора, когда Марисабель была со мной высокомерна, вы сказали ей однажды, что еще неизвестно, кто из нас кого более достоин…
– Думаю теперь тебя это не должно тревожить. С сегодняшнего дня у вас наладятся самые добрые отношения..
– А Марисабель… как она ко мне относится, вы знаете?
– Конечно, мой мальчик. Знаю, она влюблена в тебя.
– Это правда, сеньора?.. Простите, мама…
– Спасибо, что ты называешь меня так, я счастлива…
– Ведь ты и в самом деле моя мама.
– Бето! Мой Бето! Трудно поверить… – Марианна, обняв сына за плечи и уткнувшись в его рубашку, заплакала.
– Я последнее время считал, что у меня две матери, мама Чоли и ты, которая так добра ко мне. Еще я говорил, что люблю тебя, как мать, – мне так подсказывало сердце, а когда узнал правду, теперь я не могу тебя называть по-другому.
– Сынок! Мальчик мой любимый! – продолжали литься счастливые слезы Марианны.
– Ну, не надо плакать, мама. Ты должна успокоиться.
– Знаешь, дорогой мой, я все же родилась под счастливой звездой. Мне так хорошо и спокойно впервые за очень много лет. Единственное, что омрачает мою радость, это поведение твоего отца. Но к сожалению, с этим ничего не поделаешь. И для тебя будет лучше забыть о нем навсегда. Нужно думать о будущем. Поэтому мы с тобой на время уедем из Мехико. Может быть, за границу…
– Но мы возьмем с собой и маму Чоли, ведь правда?
– Да, Бето, конечно. Я обещала и не нарушу своего слова.
– А Филипе может все это время жить в нашей квартире.
– Если ей так захочется, Бето. А мы будем путешествовать до тех пор, пока Луис Альберто не завершит все формальности по разводу. И, возможно, даже женится.
– А Марисабель?
– Думаю, она поедет с нами.
– Она меня любит, мама? Для меня это так важно…
– Конечно, Бето. Марисабель держалась от тебя на отдалении только потому, что считала братом. Но сейчас, когда все счастливо выяснилось, поверь, она будет другой.
– Видит бог, мама, я так хочу этого!
– Знаю, сынок, тебе недолго осталось ждать, вот увидишь.
Глава 61
Донья Чоли с Филипе вернулись в опустевшую квартиру, где все напоминало о Бето, – его книги, брошенные при поспешном бегстве в Монтеррей, его вещи… Чоли не находила себе места, поминутно выглядывала в окно, прислушивалась, не раздастся ли звонок в дверь. Филипе это, в конце концов, начало раздражать, она советовала успокоиться: ведь матери с сыном так много нужно было сказать друг другу. И потом у Чоли нет никаких оснований не доверять сеньоре Марианне, надо верить ее слову – она еще ни разу ни в большом ни в малом не обманула их.
Когда раздался резкий звонок, к двери поспешила Филипе, но, увидев, что это не Марианна с Бето, которых они с таким нетерпением ждали, а ее муж Луис Альберто, лишь вежливо поздоровалась. Сеньор хочет видеть сына сеньоры Чоли и поговорить с ним? Но о чем? Тут вмешалась сама мать Бето и довольно недвусмысленно дала понять ему, что разговоры между ним и ее сыном излишни, он зря грешит на мальчика, тот ни в чем не повинен, он вовсе не такой, каким представляет его себе сеньор. Голос ее прерывался скрытым волнением – она умоляла не трогать сына. Сальватьерра пришел с миром, вот как?.. Она не верила, да и мальчика нет дома, он ушел гулять с приятелем. Когда вернется, неизвестно. Может быть, очень поздно… – Донья Чоли сама может ответить на все интересующие сеньора вопросы. Нет? Оказывается, он хочет говорить только с Бето? Нет, нет, им не о чем беспокоиться, как в прошлый раз не будет: он очень хочет поговорить спокойно, загладить свою вину.
Не застав Бето, Луис Альберто отправился в кафе, где танцевала в этот вечер Виктория. Она увидела, что ему не по себе, ей показалось даже, что он снова, несмотря на данные обещания ей и отцу, выпил лишнего. Но нет, просто состояние неопределенности лишило Луиса Альберто уверенности в себе, того куража, который спасал его всегда в любом щекотливом положении. Считая теперь Викторию своим другом, благодарный ей за советы, помощь и сочувствие, он явился таким, каким еще полчаса назад звонил в дверь к донье Чоли – чуть расстроенным, не собранным, с выражением грусти на лице… Нет, в конторе он сегодня не был, но там все идет как надо. Тогда зачем зашел? Чтобы убить время, так? Нет, чтобы посоветоваться: он хочет увидеть этого парня, которого подозревает, – только он сможет развеять сомнения Луиса Альберто. Ну, это глупость, так считает Виктория, никогда парнишка не доверится ему, не скажет всей правды, потому что будет бояться. Ах, Луис Альберто знает способ, как вывести его на чистую воду? Виктория представляет себе мысленно, какой он учинит скандал в этой тихой квартире! Нет, нет, она ошибается – все будет очень тихо, без шума… Может быть, Луис Альберто возьмет Викторию с собой? Ну, понятно, что ничего не случится… А если он убедится, что между Марианной и юношей что-то было?.. Что они любовники? – Нет, уж лучше Виктория пойдет с ним, ее выход только через два часа. Она быстро – возьмет сумочку и пальто…
…У Бето был такой потерянный вид, когда после разговора с матерью, он вышел из библиотеки, что Марисабель, взглянув на него, спросила, как он себя чувствует. И Бето лишь улыбнулась ей в ответ. Девушка позвала его к себе наверх. Он уже видел библиотеку, комнату матери, столовую, холл. Теперь пусть посмотрит, как живет она.
Бето любовался, идя за Марисабель, ее стройной легкой фигуркой в свободном свитере и темных узких брюках, ее золотистыми, распущенными волосами. И не было ничего радостнее для него, как следовать за нею. Сердце замирало от неизведанной доселе радости и предвкушения чего-то необыкновенного в жизни.
Они непринужденно уселись в удобные глубокие кресла, друг против друга, и тут Бето, оглядевшись, решил, что девичья комната Марисабель как нельзя более гармонирует с внешним видом самой хозяйки – столь же изысканно скромна, обставлена всеми необходимыми, со вкусом подобранными вещами. Довершали убранство необыкновенной красоты ярко-желтый букет крупных цветов, стоящий в длинной вазе на маленьком столике около кресел.
– Представляешь, я все не могу поверить… – чуть подавшись к Марисабель, Бето протянул к ней руку. – Не знаю, но с первой встречи я почувствовал тебя такой близкой, такой родной, что сразу полюбил.
– А я считала тебя братом! Конечно, мне и в голову не приходило, что я не родная дочь. Сколько сюрпризов преподносит нам жизнь. Мама теряет тебя в страшный момент душевного расстройства. Папа, желая успокоить ее, берет меня из приюта. Мы с тобой росли, ничего не зная о своих настоящих родителях, считали ими других людей. И по прошествию стольких лет судьба вернула их нам! Это невероятно, ведь так, Бето?
– Ив самом деле, невероятно…
– Нам повезло с тобой, Бето. Мы росли в хороших семьях, нас окружили любовью и нежностью. А некоторые, знаешь, берут из приюта детей, и о них совсем не заботятся. Случается, эти дети встречаются, влюбляются друг в друга, женятся, не зная, что они, предположим, сестра и брат. Совсем как мы с тобою… Одна сеньора из муниципального совета приходила в колледж и рассказывала… Бето, да ты меня не слушаешь? О чем это ты размечтался?
– Да, да, я слушаю тебя очень внимательно.
– Не верю, ты, кажется, вздремнул немножко? – рассмеялась девушка.
– Марисабель! – Бето посмотрел ей в глаза очень внимательно. – Ты меня любишь? Мама сказала, что ты меня любишь… Когда ты отталкивала меня, ты считала меня родным братом. Но сейчас, когда знаешь правду, все изменится? Ведь так, Марисабель?
– Да, Бето, конечно, все изменится. Что с тобой, Бето? Почему ты стал вдруг таким серьезным?
– Говоришь, любишь? – все еще не верил своим ушам юноша.
– Это правда, почему ты снова спрашиваешь?
– Но как можно любить двух мужчин одновременно?
– Не понимаю тебя, Бето…
– Ты любишь еще Умберто, кузена Лили.
– А, вот в чем дело! – рассмеялась Марисабель.
– И ведь ты с ним помолвлена? Кажется, так?
– Нет, нет, Бето!
– Но ты сама мне говорила.
– Я чуть не согласилась на эту помолвку, правда. Почти уже решила выйти замуж за Умберто, чтобы забыть тебя. А когда я узнала все про нас с тобою, откровенно поговорила с ним. И теперь между нами ничего кроме дружеских отношений не может быть.
– Значит, вы не помолвлены?
– Нет, нет, Бето! Нет! Теперь я свобода, как ветер, и ищу жениха помоложе, чем Умберто. Не желаете ли вы, сеньор, стать моим женихом? – она вскочила с кресла, шутливо подставила Бето руку, согнутую в локте.
Сеньора Росарио, тетка Джоаны, еле дождалась свою племянницу. Была выпита не одна чашечка кофе и съеден не один бисквит, прежде чем раздался желанный звонок в дверь.
– Добрый вечер! А вот и я! – весело приветствовала еще более похорошевшая за эти дни Джоана.
– Аи, деточка, ну наконец-то! Сколько дел у нас перед свадьбой, а ты помчалась в какой-то Монтеррей решать чужие проблемы! Не понимаю! После твоего звонка из аэропорта я просто не могла найти себе места!..
– Ну, зачем ты преувеличиваешь, тетя? К свадьбе все давно готово.
– А платье? – суетилась тетушка.
– Сегодня принесут. Я зашла в магазин и подтвердила покупку.
– Оно просто великолепно, – всплеснула пухлыми ручками Росарио, – хотя, должна тебе сказать, немного длинновато.
– Не знаю, тетя. Мне оно кажется немного старомодным.
– Да нет, поверь! Просто современные женщины придерживаются стиля модерн. У невест короткие платья, а я, например, всегда мечтала, что ты будешь на свадьбе в белом и длинном-предлинном платье. А самое главное – выйдешь за Карлоса.
– Он звонил, тетя?
– Раз сто!
– Я лично говорил с ним три раза, сеньорита, – подтвердил Хайме.
– Ты все объяснила ему?
– Да, конечно, дочка! Он просил, чтобы ты сразу позвонила ему, как вернешься.
– Да, позвоню, только переоденусь.
– Ну, садись, Джоана. Расскажи, ты говорила с родителями?
– Говорила вчера.
– Они придут на свадьбу?
– Конечно, тетя!
– Прекрасно. Но мне кажется во избежание неприятностей, на свадьбе не должно быть твоей дочери.
– Успокойся, пожалуйста, тетя! Марисабель придет, и Марианна тоже. Все наши проблемы позади. Осталась одна проблема – с мужем Марианны. Но, знаешь, у меня такое предчувствие, что они вот-вот помирятся.
– Ну и чудесно, Джоана!
