Текст книги "Сказки и песни цыган России"

Автор книги: Н. Гесслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

94. Спорницы

[94]94
  Записана на ст. Антропшино Ленинградской обл. от В. А. Ивановой, 1926 г. рожд.


[Закрыть]

Попала как–то раз бедная кочевая цыганка в небольшое село. Стала ходить по домам гадать да попрошайничать. Надо же детей кормить как–то, без мужа она осталась.

– И что ты все гадаешь, мучаешься, – посочувствовала ей одна деревенская баба, – сходила бы к бабке Дусе, к колдунье нашей, говорят, у нее спорницы есть, попроси у нее, она – женщина добрая. Она тебе поможет.

– Что за спорницы такие? – спросила цыганка.

– Иди, – ответила ей баба, – сама увидишь.

Пошла цыганка к бабке Дусе. Заходит в избу и видит: нет бабки, а на скамейке сидят две крошечные девочки с косичками и с рожками на голове и веревку плетут из конопли. Взяла цыганка эту веревку в руки, а она у нее рассыпалась.

– Кто вы такие? – спрашивает цыганка у девочек.

– Спорницы мы! – отвечают те. – Мы бабушке помогаем!

А в эту минуту и бабка Дуся заходит. Как увидела цыганку, взмахнула рукой, и сразу спорницы пропали.

– Одолжи мне своих спорниц! – просит цыганка. – Отдай мне их, все равно ты одна живешь, а я езжу везде, бедная, без мужа, а детей–то полно. Помогут спорницы мне работу справлять. Уж я тебе заплачу за них. Ничего не пожалею.

– Нет, – не соглашается бабка Дуся, – они мне самой нужны, ведь я без них тоже пропаду. А твоему горю я помогу. Приезжай ко мне жить. Вот нам обеим спорницы и помогут жизнь прожить.

С той поры осела кочевая цыганка и зажила богато.

95. Удача

[95]95
  Записана в Б. Вишере Новгородской обл. от К. Ф. Богдановой, 1904 г. рожд.


[Закрыть]

А еще рассказывают цыгане такой случай. Шла цыганка по лесу, в деревню шла по своему цыганскому делу, за спиной ребенок качается, в руках корзинка для провизии. Выходит она на поляну и видит: меж двух берез качели висят, а на этих качелях двое деток маленьких – мальчик и девочка. Смеются дети, заливаются, ни на кого внимания не обращают. «Что такое? – думает цыганка. – Откуда в лесу дети появились? Откуда качели взялись? Ведь до деревни–то еще далеко».

Догадалась цыганка, что не простые это дети. «А вдруг это спорники? – подумала она. – Дай–ка я попробую их поймать!»

Стала цыганка подкрадываться к качелям, да только как ни старалась, все равно на сухую ветку наступила – и раздался треск. А тут еще ребенок проснулся, заголосил у матери за спиной. Всполошились спорники. Как увидали они цыганку, так взмахнули ручками и побежали прочь. Добежали они до края леса и исчезли, словно их и не было. Подбегает цыганка к качелям и видит: тапочка на земле лежит. Подняла цыганка шапочку и положила в корзину. В этот день столько набрала она провизии в деревне, что едва дотащила. И с тех пор поселилась у цыганки удача: что только ни задумает, все у нее получается. Это шапочка спорников ей счастье принесла.

96. Шелуха – Лошадиный Отец

[96]96
  Записана в Сусанино Ленинградской обл. от Д. Н. Ильинской (около 80 лет).
  У этой былички есть реальный жизненный прототип – некий цыган Иван Васильевич по прозвищу Шелуха (ударение на втором слоге), или Лошадиный Отец (по–цыгански Грэнгиро Дад), цыганский барышник и вожак табора, скончавшийся в 60–е – 70–е годы этого века.


[Закрыть]

Кочевал по свету цыганский табор. Большой был табор, да по–разному жили люди в нем Среди всех самым богатым и самым удачливым был цыган по прозвищу Шелуха. Поедут цыгане лошадей продавать на ярмарку – Шелуха с барышом приходит, а остальные еле концы с концами сводят. Менять лошадей начнут, глядишь, Шелуха за клячу такого красавца–коня выменяет, что ни в сказке сказать ни пером описать, да еще денег сверх того возьмет. А другие цыгане рядом с ним, наоборот, хороших коней на плохих сменяют. Бояться стали цыгане Шелуху, принялись поговаривать, мол, с нечистой силой он дело имеет Так или иначе, но скопил Шелуха за свою жизнь огромное состояние. И был у него табун отборных лошадей, среди которых выделялся своей красотой и статью конь по кличке Буян. Вороной, долгогривый, с полуслова понимал он своего хозяина. Да и не только Буян, все остальные лошади тоже любили Шелуху, словно он на их лошадином языке с ними разговаривал. За это и дали цыгане прозвище Шелухе – Лошадиный Отец.

Так и жил бы себе Шелуха, нужды и горя не знал, но заболел однажды. Подзывает он свою жену и говорит ей:

– Пойди выкопай клад, который я зарыл там–то и там–то. Возьми деньги и уздечку серебряную. Продай уздечку, купи для меня еды хорошей да знахаря позови, чтоб помог мне вылечиться. Авось поправлюсь!

Нашла жена Шелухи место, где он клад зарыл. Копала, копала, покуда силы были, да не смогла докопаться до клада. Знать, глубоко был зарыт клад. А цыгане посмотрели, где Шелухина жена копает, да на ус себе намотали.

На следующее утро Шелуха опять жену зовет:

– Послушай, жена, что скажу тебе, сон приснился мне недобрый: Буян наш снился мне, будто стоит он на пригорке да копытом землю бьет.

– Ой, Шелуха, не к добру все это. Вот и мне сои привиделся: змея огромная ползала. А поутру переносица чесалась. Ой, не к добру.

Недаром говорят: сон в руку. Не успел вечер наступить, как Шелуха умер. Крик, шум пошел по табору. Ну как же, видным человеком был Шелуха – хоронить надо!

Заходят цыгане в шатер на покойника посмотреть, вина с собой прихватили. Ведь обычай цыганский такой, что у покойника всю ночь надо сидеть, перед тем как отпевать его. Сели цыгане около гроба, разлили вино по стаканам. Выпили, хмель им в голову ударил. Тут один цыган и говорит:

– Не больно мы тебя, Шелуха, любили, да что сейчас говорить, умер ты, и ладно! Может, и тебе с нами выпить хочется?

Налил цыган вина, разжал покойнику пальцы и вставил в них стакан. Расхохотались цыгане, стали подходить и с мертвым Шелухой чокаться:

– Царство тебе небесное, Шелуха, только ты нам вреда не приноси, а то мы знаем тебя: с чертями дружишь!

Плачет жена Шелухи:

– И зачем вы так над покойником издеваетесь? Что он вам худого сделал?

– А то и сделал, что не было нам с ним счастья да удачи.

Просидели цыгане возле покойника всю ночь, а наутро в церковь собрались – отпевать Шелуху. Весь табор поехал. Едут, песни поют, смеются, словно не на похороны собрались, а на свадьбу. Приехали. Начал поп отпевать покойника, а цыгане кричат:

– Хватит, батюшка, кадилом махать, ты лучше нас причасти да грехи нам отпусти, – и снова смеются.

– Ах вы, богохульники, – рассердился поп, – вы лучше у покойника прощения просите, не то никогда вам этот грех не замолить.

А цыгане не унимаются:

– Батюшка, а как молиться надо: так или вот так?

– Батюшка, а почему твои певчие петь не умеют? Давай мы сами споем, их поучим...

Довели цыгане попа до великого гнева. Кое–как он покойника отпел, а потом стал денег просить за службу.

– Не давать ему денег на певчих, пели плохо, – кричат цыгане, – мы и бесплатно лучше споем.

– На свечи денег тоже не давайте, не надо никаких свечей нам!

– Что вы говорите, цыгане, – удивился поп, – не вам это надо, а покойнику. А по мне все равно, хотите – платите, хотите – нет.

Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не вступился один старый цыган:

– Что вы, братья, с ума сошли, зачем покойника позорить? Или вы уж такие бедные, что вам совсем платить нечем?

Уговорил–таки цыган – заплатили попу.

Отправились цыгане на кладбище. Да не доехали. По дороге трактир увидели и решили так: часть цыган на кладбище поедет могилу рыть, а остальные ненадолго в трактир заглянут.

– А Шелуху куда девать?

– Что с ним станет? Ему теперь все равно, может и на улице подождать.

Оставили гроб с Шелухой на телеге, а сами в трактир зашли гулять да веселиться. Пили цыгане, пили, как вдруг вбегает в трактир цыганенок и кричит:

– Цыгане, а Шелухи–то нет!

– Как так нет? Куда он мог деться? Испарился он, что ли?

Выбежали цыгане на улицу, глядь, и впрямь: ни телеги нет, ни Буяна, ни гроба с Шелухой. Что за чертовщина? Кинулись цыгане на кладбище, а там уже могилу рыть заканчивают.

– Шелуха не приезжал сюда?

– Как Шелуха? Какой Шелуха? Вы что там, с ума посходили? Разве может покойник лошадьми управлять?

– Да вот так выходит, что может! Пропал Шелуха!

Сели цыгане вокруг могилы и не знают, что им делать. Могила есть, а хоронить–то некого.

– Но ведь он же умер! Стало быть, поминки–то надо справлять! – крикнул самый догадливый цыган. Всем это так понравилось, что они немедленно отправились справлять поминки. Кто–то по дороге вспомнил про клад, зарытый Шелухой. Пошли к тому месту, стали поглубже рыть и откопали мешок денег и серебряную уздечку. Шум поднялся невообразимый. Жена Шелухи рыдает, молит цыган, чтобы ей деньги отдали, а те ни в какую.

– На весь табор делить надо! Мы все через него страдали, всем удачи не было.

– А я ему дрова рубил, да меня мужики поймали, избили.

– А меня за сено чуть не убили, за потраву, а сено–то для Шелухиных коней.

– А меня он на ярмарке перебил, хорошую менку испортил.

– А мне из–за него пришлось своего коня за полцены отдать.

– А мне он должен был!

Короче говоря, началась такая свалка, что цыгане за топоры взялись. Получилось так, что каждому в таборе Шелуха либо должен был, либо какое–нибудь дело испортил.

– Чявалэ, – вмешался старый цыган, – вы так друг друга перебьете, и некому будет деньги делить.

Остановились цыгане и решили: деньги – всем поровну, а серебряную уздечку (бог с ней! – все равно ее не поделить) жене Шелухиной отдать, детям на потеху.

Поделили цыгане деньги, и жадность их взяла. Вспомнили они про табун Шелухин. Как же его жене оставить? Зачем, мол, он ей, не сможет она одна с ним управиться. А нам такие лошади в хозяйстве пригодятся.

Забрали и коней, между собой поделили.

– Будьте вы прокляты! – кричит жена Шелухи. – Разорили вы меня, семью и детей по миру пустили. Чтоб вас бог за это покарал!

Махнули цыгане рукой на проклятие Шелухиной жены и по шатрам разбрелись. Угомонились к утру. Только прилегли, слышат: земля дрожит от конского топота. Ржут кони, копытами землю бьют. Выскакивают цыгане из шатров и видят: Шелухин любимец Буян, который исчез вместе со своим хозяином, вокруг шатров скачет, а за ним и весь Шелухин табун, да и остальные цыганские кони тоже. Проскакали они круг и с глаз долой скрылись. Увел Буян за собой всех коней из табора. Кинулись цыгане обратно в шатры к деньгам, отнятым у Шелухиной жены, глядь, нет денег! А вместо денег один лошадиный навоз. Побежали цыгане на кладбище, где разрытая могила была, и остолбенели: на месте разрытой могилы холм насыпан, все, как полагается.

97. От судьбы далеко не уйдешь

[97]97
  Записана в Москве от З. Жучковой (45 лет).


[Закрыть]

Жили богатые цыгане. Был у этих цыган единственный сын. И пришла ему пора жениться, да не может он найти себе никак пару по душе. Вот как–то раз спит он и видит сон: пришла к нему нечистая сила и говорит:

– Хочешь судьбу свою узнать?

– Хочу, – отвечает цыган, – а то никак я не могу себе пару по душе отыскать.

– Хорошо, – говорит нечистая сила, – я тебе помогу. Иди туда–то и туда–то, увидишь деревню, зайди в крайний дом, постучись. Откроется дверь, и выйдет твоя суженая–ряженая.

Проснулся цыган и говорит отцу с матерью:

– Поеду я судьбу свою искать.

Оделся цыган в свои лучшие одежды, запряг самого быстрого коня, прихватил с собой борзых собак и отправился. Приезжает он в ту деревню, о которой ему нечистая сила говорила, находит крайний дом, стучится. Выходит на крылечко девочка, да такая маленькая, такая рваненькая, такая невзрачная, что цыган аж в лице изменился. «Как же так, – думает, – я такой богатый цыган, а должен жениться на оборванке? Надо избавиться от нее».

И задумал цыган недоброе. Взял он эту девочку с тобой, завернул ее в тулуп, бросил на телегу и поехал. Как отъехал от деревни подальше, бросил он девочку возле дороги и собак на нее натравил. А сам домой отправился. Думает: «Загрызли собаки девочку».

А вслед за цыганом барыня ехала в карете. Видит она: девочка в тулупе завернутая лежит, а над ней собаки беснуются, хотят ее загрызть. Крикнула барыня на собак, и те убежали. Взяла она девочку к себе и домой отвезла, ведь была эта барыня бездетной.

Вылечила она цыганочку, причесала, умыла, одела как следует, и стала та у барыни жить вместо дочери. Прошло время, и выросла маленькая цыганка в красавицу, глаз не отведешь. А голос у нее был такой, что отдала барыня девушку в церковный хор. С той поры прошла слава об этой девушке по всей округе.

Как–то раз пошел богатый цыган в церковь и услыхал, как поет цыганка. Он бы и не видел ее – за один голос бы полюбил, а как глянул на красавицу – сразу сватов заслал. Поженили их. Повязала цыганочка платок, по цыганскому обычаю, да вместе с головою и шею обмотала. Вот ее муж и спрашивает:

– Скажи, почему ты так платок надеваешь? Развязал он платок, посмотрел на шею своей жены, а там следы от укусов.

– Что такое? – спрашивает он ее.

Рассказала цыганочка своему мужу, как жила она бедно, как приехал к ней богатый цыган, забрал ее и по дороге собакам на растерзание оставил.

– Вот с той поры шрамы и не заживают, – закончила цыганочка.

Упал перед ней муж на колени и признался, что это он был в тот день у нее.

– Знать, от судьбы своей далеко не уйдешь! – сказал цыган. – Что на роду написано, то и будет!

98. Цыганка и змея

[98]98
  Записана на ст. Михайловка Ленинградской обл. от А. М. Лобановой, 1907 г. рожд.


[Закрыть]

Когда цыгане ставят в лесу палатки, то первым делом они читают заговор от змей. Становятся они на колени и говорят:

– Охрани нас бог, сделай так, чтобы змеи не попали в мою палатку, обереги ты детей моих, не дай им пропасть от змей.

Сделают цыгане черту вокруг палатки и только после этого огонь разжигают. Да не всегда заговор помогает.

Была у отца и матери единственная дочь. Возраст у девушки такой, что хоть сейчас замуж выдавай. Любила эта молодая цыганка одного парня из табора и каждый день старалась выкроить хотя бы немного времени, чтобы посмотреть на него, поговорить с ним. Заикнулась было молодая цыганка отцу о любви своей, а тот и слушать не пожелал, только сказал:

– Не пара он тебе, доченька, и думать о нем забудь.

Приходилось парню с девушкой таиться от родителей.

Как–то раз поехал отец в город на ярмарку лошадей менять. Попросилась дочь у матери:

– Мама, разреши, я поеду с отцом: он менять будет, а я посмотрю...

– Что ты, доченька, господь с тобой, – замахала руками мать, – не женское это дело – лошадьми заниматься.

– Ну тогда я с женщинами в деревню пойду.

– Зачем? – возразила мать. – Что тебе, есть нечего?

– Все равно я дома не останусь, пойду с подругами в лес, если ты меня никуда не пускаешь.

– Ну ладно, иди, только долго не задерживайся, – вздохнула мать.

Пошла девушка в лес. Не для того она пошла с подругами, чтобы ягод или грибов набрать, парня ей захотелось повидать своего возлюбленного.

Разошлись подруги по лесу, а она поотстала немного. Села на камушек цыганка, ждет своего любимого, а его нет и нет. Знать, что–то задержало. Ждала, ждала девушка, уморилась на солнышке и уснула. А в это время как раз ее парень верхом на лошади к ней на свидание ехал. Посмотрел он на девушку и чуть с коня не слетел: из–под смородинового куста выползла змея и прямо в рот к цыганке залезла. А потом все дальше и дальше, дальше и дальше... Так цыганка змею и проглотила. А как проглотила – проснулась девушка. Холодно ей стало, вот она и говорит:

– Ой, как будто я холодную воду во сне пила.

Ничего не сказал ей парень о том, что видел. Поговорили они между собой, поговорили и по домам разошлись.

Проходит время, и начали цыгане замечать, что у девушки живот стал расти. Разговоры пошли в таборе, пересуды. Как увидел отец молодой цыганки такое дело, за кнут схватился. С той поры не стало жизни ей – каждый день бил ее отец без пощады, бил и кричал:

– Ты с кем была? Признавайся подобру, а то засеку до смерти.

А бедной девушке невдомек, ведь никакой провинности за собой она не знала. Только и осталось ей – плакать день и ночь. А каково парню ее любимому смотреть на все это? Мучился он, крепился. Но вот в один прекрасный день приходит он к ее отцу и говорит:

– Знаешь что, отец, напрасно ты ее бьешь, не виновна она ни в чем. Просто твоя дочь заболела. Вот дай мне слово, что отдашь ее за меня замуж, тогда я ее вылечу.

Нечего делать отцу: сколько ни бей дочь, все равно кнутом дела не исправишь.

– Хорошо, парень, будь по–твоему. Если докажешь, что моя дочь честная, отдам я ее тебе в жены.

Созвал старый цыган весь табор и такое слово сказал:

– Цыгане, вот этот парень поклялся мне, что он моей дочери и пальцем не коснулся.

– Покарай меня бог, если у меня что–нибудь с ней было, – воскликнул цыган. – Чтоб мне конской шерсти в руках не держать вовек! Больна эта цыганка, и я берусь вылечить ее.

– А я говорю вам свое слово, ромалэ, если этот парень вылечит мою дочь, отдам ее ему в жены!

На том и порешили.

На следующий день зашел парень в деревню, в крайнюю избу, спросил у хозяйки разрешения затопить баню, потом взял котел молока и вскипятил его.

– А теперь, чявалэ, уходите, никто не должен видеть того, что будет.

Ушли цыгане. Завел парень молодую цыганку в баню, завязал ей глаза и вниз головой повесил. Цыганка сразу же чувств лишилась, обмерла сразу, а парень ей под голову котел с кипящим молоком поставил. Полезла змея наружу, а как выскочила изо рта, сразу в молоке и сварилась. А за змеей и змееныши ее посыпались и тоже в молоко угодили. И гнездо змеиное выпало. Как увидел это парень, отодвинул котел с молоком, опустил девушку на пол, вынес ее на свежий воздух, дал ей в себя прийти, а потом послал за отцом ее и матерью. Приехали цыгане, забрали дочь свою в палатку, а парень и говорит отцу:

– Пойди посмотри, отчего твоя дочь страдала.

Глянул старый цыган и в ужасе чуть без памяти не свалился.

– Вот видишь, – говорит парень, – зря ты бил свою дочь. Ведь из–за тебя она почти год радостного дня не видела.

Короче говоря, сдержал парень слово. Пришлось и отцу молодой цыганки слово свое выполнять. Сыграли свадьбу. А отцу молодой цыганки обидно, что не по своей воле он дочь свою замуж выдает, взял он незаметно змею, которая сварилась в котле с молоком, отрезал от нее кусок и жениху в еду положил. Да только не углядел старый цыган за своей дочерью. Вместе с мужем своим съела она кусок змеи.

А когда по цыганскому закону отвели молодых в полог, то обратно за стол они уже не вернулись. Бросился отец в полог, да так и застыл. Лежит его любимая дочь с мужем – оба мертвые.

99. Как цыгане парня с девушкой чуть заживо не похоронили

[99]99
  Записана на ст. Михайловка Ленинградской обл. от А. М. Лобановой, 1907 г. рожд.


[Закрыть]

Сговаривал один парень девушку, да только отец ее не хотел, чтобы дочь выходила замуж за таборного цыгана.

– Даже и разговаривать с ним не смей, – приказал он дочери, – мы живем богато, оседло, а он – бедняк, бродяга таборный. Не пара он тебе.

Однако сильно любили молодые друг друга и не хотели расставаться.

Как–то раз собрался отец цыганки в город на ярмарку коней менять, а дочери наказал:

– Уезжаю я сегодня с матерью, а ты оставайся дома, смотри за скотом, за хозяйством.

Уехали родители. А молодым только этого и надо. Пришел парень домой к девушке, сидят они друг перед другом, слова ласковые говорят. Поставила девушка самовар, стали чай пить. Вдруг под вечер отец возвращается. Знать неудача какая–то у него вышла: то ли на базаре что–то случилось, то ли по дороге на ярмарку. Короче говоря, возвратились отец с матерью до срока. Как увидала девушка родителей в окно, побледнела хуже смерти:

– Ну теперь я пропала. Убьет отец меня и тебя не пожалеет. Куда же я тебя, милый мой, дену?

Стала она по сторонам глазами шарить, видит: сундук стоит, в котором родители ее приданое хранили. Открыла она крышку сундука и кричит парню:

– Полезай скорее, пока отец с матерью в дом не вошли!

Залез парень в сундук. Накрыла она сундук крышкой и ходит по дому сама не своя. Заходит отец.

– Отчего вы так рано вернулись? – спрашивает девушка.

– Да вот так и так, так и так...

А парень–то все в сундуке лежит, а у девушки из головы не выходит, как парня этого оттуда вытащить и домой отправить? Ну, короче сказать, пошла цыганка самовар ставить, чтобы отца с матерью чаем напоить, и до того разволновалась, что упала без чувств.

И что же, милые мои, делают эти цыгане? Как увидали отец с матерью, что дочь их упала, так в один голос заголосили:

– Ай, ай! Померла наша доченька! Померла наша милая!

Шум пошел по всей округе. Стали готовить похороны. Одели, обули цыганку, как полагается, отпели душу ее, положили гроб на телегу и собрались на кладбище ехать. Тут мать и говорит:

– Раз уж она померла, так пусть же и богатство ее вслед за ней в могилу отправляется. Все равно она у нас единственная дочь, так что незачем нам приданое это копить.

Взяли цыгане сундук и рядом с гробом поставили. А парень–то бедный лежит в сундуке и все слышит, а как выйти ему оттуда – не знает.

Приехали цыгане на кладбище, опустили сундук в могилу, а сверху гроб поставили, засыпали могилу землей и отправились поминать покойницу.

Разные встречались цыгане на свете. Попадались и такие ребята, что не гнушались даже могилы раскапывать, чтоб покойника обобрать. Ведь, бывало, хоронили и в золоте и в драгоценностях. Все видели, как девушку в гроб клали, и кое–кто заметил, что на ней было много золотых украшений. А тут еще и сундук с приданым.

Короче говоря, собрались двое цыган на воровское дело. Лишь только ночь настала, пришли они на кладбище и стали свежую могилу разрывать. Вытащили сундук и гроб девушки.

– Давай сначала сундук откроем, – говорит один цыган другому.

Сломали они замок на сундуке да только крышку откинули, как оттуда парень вылезает.

– Ну, ребята, спасибо вам. Вы, – говорит, – меня от верной смерти спасли.

Как увидели цыгане такое, так чуть от страха не попадали и припустились бежать кто куда, только их и видели.

Сел парень рядом с гробом, загрустил:

– Эх, милая, не дал мне бог тебя живую поцеловать, поцелую хоть мертвую.

Открыл он гроб, поцеловал девушку. Что такое? А она–то теплая. Даже ее дыхание губы чувствуют. Прислонился парень к груди ее, слышит: сердце бьется. Удивился парень. Сел рядышком.

Проходит немного времени – приходит в себя молодая цыганка. Села, открыла глаза и понять ничего не может:

– Где я? Что случилось? Куда ты меня привел? Что это такое вокруг?

Рассказал ей парень все, как было, а потом и говорит:

– Ну раз нам выпала судьба обоим сразу помереть, значит, судьба нам вместе и жить.

Собрали они приданое из сундука, завязали в узел и пошли.

– Идем ко мне в табор, – предложил парень.

– Да нет, не могу я сейчас, должна я отцу и матери на глаза показаться, успокоить их.

– Да и мне тоже надо с родителями встретиться, наверное, и они меня ищут?!

Разошлись они в разные стороны. Приходит парень в свою палатку, а родители ему и говорят:

– Где ты был, сынок? Пока тебя не было, схоронили твою невесту.

Засмеялся парень:

– Что ты, мама, как схоронили? Только сейчас мы с ней расстались. Она домой пошла.

– Да что ты болтаешь, ведь мы только что с поминок вернулись.

– Не верите – пойдемте.

Пришли цыгане к дому девушки, а там родители ее домой не пускают.

– Папа, открой дверь, открой! – стучится она в окно. – Это я, дочь твоя пришла!

– Да что ты, милая, иди, где была, я же тебя похоронил. Мать твоя от горя больная лежит. Иди себе с богом на свое место. И что это нечистая сила к тебе привязалась?

Короче говоря, не пускают родители дочь, думают, что это чудится им покойница, вот и боятся дверь открыть. Мать парня подходит к девушке и спрашивает:

– Доченька, что они тебя не пускают?

– Да вот испугались и не пускают, – заплакала девушка.

– Ну подожди, я тебе помогу. Стала мать парня стучаться в избу:

– И что же вы это, злодеи такие, родную дочь в дом не пускаете? Что ж вы хотите, чтобы она на дворе замерзла?

Все равно не поверили отец с матерью, и, только когда произнесла цыганка клятву, побожилась по–цыгански, открыли родители дверь дома.

Стали цыгане судить да рядить, что произошло, почему да как. Рассказал парень, как дело было, а потом вышел вперед и сказал родителям девушки:

– Ну что ж, не сумел я раньше взять вашей дочери, а теперь, как бы там ни было, придется вам отдать ее за меня замуж.

Так и получилось. Повенчали их. Вышла она за него замуж. А когда родился у них ребенок, то дали ему имя по тому дню, когда их вместе похоронили.