Текст книги "Огонь эльфов. Сага о Тале"

Автор книги: Моника Фельтен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

5

Зима была долгой и суровой. Она не отпускала страну даже спустя два месяца после зимнего солнцестояния. Из-за сугробов в человеческий рост улицы и дороги были просто непроходимы, а жгучий мороз целыми днями не выпускал людей из домов. Еды и дров не хватало. По ночам по пустым улицам сновали голодные волки, не гнушаясь нападать на людей.

Наэми услышала длинный протяжный вой и вздохнула. Она не собиралась оставаться у Мино-Тей так долго, но снег и трескучий мороз заставили ее изменить свои планы. Вот так и получилось, что она пробыла у целительницы уже более четырех месяцев, и с каждым днем она становилась все нетерпеливее.

Наэми задумчиво взглянула на Сунниваа, уснувшую на ложе у очага. Образование девушки было окончено. Не осталось ничего, чему эльфийка могла бы научить ее. Девушка без всяких усилий умела пользоваться языком мыслей. Наэми старательно шлифовала дар Сунниваа долгими зимними вечерами, хотя та иногда с удовольствием занялась бы чем-нибудь другим.

Кроме того, туманная эльфийка обучала Сунниваа кре-ансору, эльфийской рукопашной технике борьбы. Здесь Сунниваа была прилежной ученицей – возможность противостоять нападающему в любое время воодушевила ее с самого начала. Даже болезненные падения не могли ничего изменить. Она училась легко и с большим усердием. И со временем Наэми не без зависти пришлось признать, что Сунниваа ни в чем ей не уступает.

Снова раздался волчий вой. Слишком близко на этот раз. Наэми выглянула в окно. В лунном свете между высоких сугробов по краям улицы прошмыгнула серая тень. Волк! Вдруг зверь посмотрел на нее. Он медленно подошел ближе и стал разглядывать эльфийку немигающим взглядом сверкающих глаз. У Наэми возникло странное чувство, будто волк хочет что-то сообщить ей. Но шло время, и ничего не происходило. Наконец волк отвернулся и скрылся в ночи.

– Волк? – в комнату вернулась Мино-Тей. Она как раз принесла дров из сарайчика за домом и поднесла поленья к очагу. Наэми кивнула.

– Он был голоден, – сказала она. – Можно только надеяться на то, что эта жуткая зима скоро закончится.

Мино-Тей положила дрова рядом с камином и подбросила еще одно полено в огонь. Влажное дерево затрещало и зашипело от жары.

– Ты хочешь уйти, не так ли? – сочувственно спросила она и подсела за стол к эльфийке.

Наэми вздохнула.

– Хорошо, что я смогла провести здесь зиму. Ты знаешь, мы, эльфы, очень сильно страдаем от холода. Но сейчас мне срочно нужно в Вальдорские горы. Кроме того, я не привыкла сидеть так долго на одном месте. Я скучаю по лесу, – ее взгляд снова упал на спящую девушку. – Сунниваа я больше не нужна, она знает все, чему я могла ее научить.

– Она научилась очень многому за такое короткое время, – подтвердила целительница. – Думаю, я последую твоему совету и провожу ее в Нимрод, как только по дорогам снова можно будет ходить, – она взяла кружку, стоявшую на столе, и налила себе немного воды. – Кажется, Сунниваа даже рада этому. И это при том, что поначалу она так сопротивлялась твоей идее пойти в Нимрод и стать новым рекрутом для войска Ан-Рукхбара.

– Полгода – срок немалый. Тогда она еще не была к этому готова.

Наэми снова взглянула на Мино-Тей.

– С тех пор многое изменилось. Сунниваа поняла, как важно для нее научиться обращаться с мечом и луком.

Целительница с сомнением поглядела на туманную эльфийку.

– И ты действительно думаешь, что она достаточно сильна, чтобы утвердиться среди воинов в гарнизоне Нимрода? – испуганно спросила она. – Ты же знаешь, насколько груба тамошняя жизнь.

– Она должна! – ответила Наэми. – Даже если мне удастся уговорить повстанцев отложить нападение на Нимрод, времени у нас все равно немного. Ей нужно это, а ты знаешь, как много времени нужно, чтобы научиться уверенно обращаться с мечом и щитом.

Мино-Тей кивнула.

– Ты права, – сказала она. – Мы должны доверять ей. Богиня выбрала ее, и мы сделали все возможное, чтобы развить ее способности. Как только растает снег, придется ей отправиться в путь.

У входа темной пещеры, наполовину прикрытой толстыми досками, на отвесных скалистых склонах Бесконечной горы, сидел гигантский альп и тревожно наблюдал за фигурками воинов, отчаянно пытавшихся вскарабкаться по скользким заснеженным склонам.

Скоро они доползут до пещеры. Эти были готовы на все. Даже суровый мороз и заснеженные скалы не могли заставить их отказаться от затеи – они преследовали его уже пять месяцев и были намерены убить.

Гигантский альп яростно зашипел. Раненое крыло, которым он был обязан вот этим самым воинам, мешало ему выбраться из пещеры. И хотя он хорошо знал, что не выстоит в узкой пещере против хорошо вооруженных воинов, альп не был безоружен. Суровая зима предоставила ему опасное оружие, и он не постесняется его использовать.

Но поначалу альп ограничился наблюдением. И только когда они добрались до его пещеры, он начал ритмично бить клювом по скале. Он услышал, как угрожающе затрещал снежный пласт над его головой. На его перья посыпался снег, и он, не переставая стучать, сдвинулся вглубь пещеры. Бросив взгляд на отвесную стену, он удостоверился, что воины пока что не заметили опасности. Они ползли по склону, едва ли не вплотную прижавшись к скале, и только изредка позволяли себе взглянуть вверх.

Неожиданно гора содрогнулась. Воины остановились, видя, что на них с огромной скоростью несется снежная лавина. Огромная масса снега в окружении снежной пыли.

Когда воины поняли, что им угрожает, было уже слишком поздно. Масса снега весом в несколько тонн, заставляя гору дрожать, безжалостно сносила все на своем пути. Воины оказались погребены под ней.

Несколько минут спустя гул утих, и снова склоны горы мирно переливались в утреннем солнце. Ничто не говорило о том, что дюжина людей рассталась здесь с жизнью.

Гигантский альп снова подобрался к выходу из своей пещеры, оглядывая склон. Все было тихо и мирно. Но затем он заметил одинокий крошечный кусок красной ткани, торчащий из снега. Вероятно, он принадлежал предводителю, потому что у остальных были обычные черные плащи.

– Ты должен спасти воина!

А это еще кто?

Гигантский альп огляделся по сторонам, но никого не увидел. Голос показался ему странно знакомым, как будто он слышал его уже, но когда-то очень давно.

– Спаси его! Скорее! Иначе он задохнется!

И вдруг он понял. Это был тот самый голос, который говорил с ним тогда во сне.

– Банкивар, спаси его! – голос не умолкал. Откуда он знает его имя?

– Поднимайся же, ради Богини, и спаси воина! Скорее, иначе будет поздно! – настаивал голос.

И чего ради ему это делать? Пусть себе воин задохнется. В конце концов, это враг, пришедший, чтобы убить его.

– Банкивар! – когда голос снова произнес его имя, пол пещеры задрожал, долину накрыла еще одна лавина.

Гигантский альп недовольно поднялся. Он по-прежнему не хотел спасать воина, но был достаточно умен, чтобы не раздражать невесомые силы.

Он неловко выбрался на снег и заскользил вниз по крутому склону. Крыло отчаянно болело, но он старался не обращать на это внимания. К счастью, спускаться было недалеко. Воин был без сознания, его засыпало толстым слоем снега. Гигантский альп осторожно разгреб снег клювом, вытащил воина и, взяв его в клюв, потащился со своей ношей обратно в пещеру. Но подъем оказался труднее спуска. Снег то и дело проседал под весом птицы, заставляя ее проваливаться. Он с трудом пробирался вверх, сердясь на себя за свою сговорчивость.

Надо было оставить воина в снегу, да и все. А теперь он вынужден делить пещеру с ненавистным воином Ан-Рукхбара до самого конца зимы. С врагом!

Гигантский альп яростно зашипел. Он снова позволил этому странному голосу толкнуть его на что-то, последствий чего нельзя было предугадать. Но на этот раз он будет хитрее. Как только альп сможет летать, он отнесет своего непрошеного гостя подальше отсюда и оставит неподалеку от деревни.

– Проклятый снег, – Аско-Бахрран сердито стряхнул снежинки с теплой шубы, входя в комнату секвестора. Не снимая ее, он пересек комнату и, пододвинув стул к камину, протянул руки к огню.

Секвестор отложил свиток и, нахмурившись, взглянул на влажный след, оставленный колдуном на полу. На нем тоже были шуба и перчатки, потому что, несмотря на пылающий огонь, прогреть комнату было невозможно.

– Можно сказать и так, – сочувственно ответил он, указав на свиток. – Если вскоре не потеплеет, то придется урезать выдачу продуктов даже в крепости. Наши запасы практически истощились.

Но Аско-Бахрран, казалось, не слушал. Он молча смотрел на огонь. Потом внезапно встал, подошел к окну и процарапал пальцем небольшое окошечко в морозных узорах.

– Вы видели костры? – спросил он, показав на улицу. – Они сжигают своих мертвецов за стенами города. Весь Нимрод провонял горелым мясом.

Секвестор закряхтел.

– Да, вонь действительно отвратительная, – согласился он с мастером-волшебником. Потом поднял брови и удивленно спросил:

– А с каких это пор вас интересует эта бесполезная кучка изголодавшихся людишек? Каждого из них легко заменить, и не стоит даже мысли свои на них тратить, – он тяжело поднялся и подошел к магу.

– Но вы действительно правы: с тех пор как мы отобрали у них припасы и дрова, они мрут как мухи, – подтвердил он. – Тарек не должен был допустить, чтобы они попрошайничали у ворот крепости и сжигали трупы так близко от города, но… – он многозначительно поглядел на мастера-волшебника. – Вы же знаете, с тех пор как пропал его сын, он стал немного странным.

Аско-Бахрран промолчал, с интересом наблюдая за толпой, собравшейся у крепостных стен: мужчины, женщины, дети – отчаянно надеявшиеся на то, что жители крепости сжалятся над ними.

– Итак, что нового? – спросил секвестор. – вы ведь пришли не за тем, чтобы пожаловаться на снег и вонь?

– Нет, не за этим, – ответил мастер-волшебник. Он снова вернулся к огню. – У меня другая проблема, – сказал он. – Сегодня утром я получил послание Великого. На этот раз ему требуется сразу пятьдесят человек. Но темницы уже почти опустели, и мы не знаем, где взять столько людей, чтобы не вызвать излишних волнений.

Он взял в руки кочергу и пошевелил уголья, взметая искры.

– Если бы не снег, мы могли бы снова послать воинов в отдаленные деревни, но по дорогам не пройти, а люди Великому нужны уже завтра к вечеру.

Секвестор уже догадывался, чего ждет от него мастер-волшебник, но, тем не менее, с ответом не спешил.

– Почему бы вам не послать кого-нибудь к воротам? – спросил он наконец. – Если вы пообещаете тем людям немного еды, то они пойдут за вами толпами.

Он холодно усмехнулся.

– Думаю, это не вызовет ни малейших волнений и быстро решит вашу маленькую проблемку.

Нескольким воинам у массивных ворот приходилось тяжко – ведь им нужно было как-то сдерживать постоянный поток людей. Ворота приказали закрыть, когда прошла примерно сотня человек. Но хотя воины из предосторожности открыли только одну створку, закрыть ее никак не удавалось.

В небольшую щелку то и дело пытались пробиться люди, надеясь, что за воротами им удастся избежать голода и холода.

Файола тоже изо всех сил пыталась закрыть ворота, надеясь, что, как только ей это удастся, они тут же запрут их на засов. Положение было безвыходным, но потом к ним прибыло подкрепление, и щель между воротами становилась все уже и уже.

– Моя девочка! Позаботьтесь о моей девочке! – каким-то образом молодая воительница поняла, что слова истеричной женщины предназначались ей. Она обернулась и увидела рядом худенькую руку, протянутую в щель оборванной черноволосой девочкой в самый последний момент, прежде чем ворота все-таки удалось запереть.

Файола без сил прислонилась к деревянной створке и прикрыла глаза, а когда открыла снова, девочка стояла на том же месте и удивленно смотрела на нее. Ей стало жаль ребенка, которому было, должно быть, не более шести лет, и она наверняка никогда еще не была так одинока.

Файола заставила себя улыбнуться и протянула девочке руку.

– Пойдем со мной, – приветливо сказала она. – Я отведу тебя к остальным. Может быть, еды будет достаточно, чтобы ты смогла взять кое-что и для своей мамы.

Приветливые слова Файолы подействовали. Девочка робко взяла ее за руку и пошла следом. Группу людей, которых пообещали накормить, сопровождали вооруженные до зубов воины Ордена Змеи. Странно, подумала Файола. Обычно такие задания не поручают воинам этого подразделения. Сама она не должна была сопровождать людей из Нимрода, но маленькая девочка так крепко вцепилась в ее руку, что одна мысль о том, что придется оставить ее одну, разбивала воительнице сердце. Чтобы не вызвать лишних подозрений, она решила держаться подальше. Я только провожу девочку, прослежу, чтобы ей дали поесть, и уберусь отсюда, думала она, ободряюще улыбаясь малышке.

Когда людей провели мимо входа на кухни, Файола удивилась. Но догадываться о целях «раздачи еды» она начала только тогда, когда людей повели прямо в темницы и прилегающие к ним дома магов.

Она даже не заметила, как вцепилась в руку малышки и замедлила шаг. Терзаемая мыслями о том, что предстояло пережить невинному ребенку, шедшему рядом с ней, она решила повернуть назад и побыстрее забыть эту жуткую комедию.

– А яблоки будут? – словно издалека донеслись до нее слова девочки. Решаться нужно было быстро.

Файола тайком огляделась. Узкий переулок за спиной был пуст, а последние воины уже ушли далеко вперед. И внезапно она приняла решение. Толком не понимая, что делает, она крепко зажала рукой рот удивленной девочке, подняла ее на руки и побежала обратно, так быстро, как только могла.

И вовремя. Не успела она выбежать из переулка, как услышала, как позади разгораются страсти. Пленники тоже что-то поняли и стали сопротивляться. Раздались отрывистые приказы, кто-то громко звал подкрепление. Множество воинов промчались мимо Файолы, спеша на помощь товарищам, а она с девочкой неслась в противоположную сторону. На нее никто не обращал внимания. Никем не замеченная, она добралась до квартир воинов Нимрода и пробралась к себе. Посадив дрожащего ребенка на кровать, она обняла его и ободряюще улыбнулась.

– Как тебя зовут? – приветливо спросила Файола, убирая с ее лба непослушную прядь.

Девочка была совершенно напугана. Она смотрела на воительницу огромными глазами и не решалась заговорить.

– Не нужно бояться, малышка, – продолжала Файола, присев на кровать рядом с девочкой. – Итак, как тебя зовут?

– Алани, – ответила девочка, глядя в пол.

– Ну, Алани, – начала Файола, – я – твой друг Я знаю, это трудно понять после того, как я тащила тебя через весь город, но ты должна мне поверить, – она нежно взяла ладони девочки в свои и мягко погладила. – Ты была в большой опасности, Алани, и мне пришлось поступить так, чтобы спасти твою жизнь. Здесь ты в полной безопасности. Я бы охотно отвела тебя домой, но ворота закрыты. Поэтому тебе нужно немного побыть у меня. Понимаешь? – девочка молча кивнула, но Файола не была уверена, что та действительно понимала, что происходит. – Я обещаю, что позабочусь о тебе, – продолжала она. – Как только ворота снова откроются, я отведу тебя к маме. И еще кое-что, – Файола бросила на Алани заговорщицкий взгляд. – Никто не должен видеть тебя. Веди себя тихо. Для нас обеих будет лучше, если никто не будет знать, что ты здесь!

Алани снова кивнула. Файола упала на кровать. И, глядя в потолок, спросила себя, что за черт дернул ее спасти ребенку жизнь.

6

В безоблачном небе сияло солнце. По крутым заснеженным склонам Небесной Башни, самой высокой горы длинного кряжа отвесных скал Ильмазурского хребта, неслись серебристые ручейки талой воды, с трудом находя себе путь по изрезанным ущельями склонам. Крошечные ручейки сливались с другими в потоки, срывавшиеся у подножия брызжущим водопадом.

Гигантский альп нежился в тепле первых солнечных лучей. Прикрыв глаза, он дремал у входа в пещеру, дожидаясь вечера. Как только стемнеет, он отнесет воина к его соплеменникам.

Раненое крыло уже совсем зажило, и альп радовался, что можно наконец избавиться от непрошеного гостя. Однако его терзали сомнения.

Воин представлял для него огромную опасность. Он был единственным, кто знал путь к пещере, где вот уже на протяжении двадцати пяти лет скрывалась птица. Гигантский альп не доверял ему. Как можно быть уверенным, что он не вернется с новыми воинами, чтобы уничтожить его?

Надо было не слушаться голоса и бросить воина в снегу, рассерженно подумал он, глядя на сугробы.

И вдруг ему пришла в голову идея. Он отнесет воина в отдаленное место. Если неведомым силам, которые говорили с ним, действительно так важна его жизнь, думал он, то они позаботятся о нем даже там. Мысль понравилась гигантскому альпу, и, как только стемнело, он осторожно схватил уже крепко спавшего воина и забросил себе на спину.

Сделав несколько шагов, птица выбралась из пещеры, расправила крылья и одним сильным взмахом вылетела в ночь, повернув на север.

Серебристая лента Юнктуна осталась далеко позади, альп приближался к бесконечным равнинам Лугов. Он летел все дальше и дальше, пока не пересек границу Темных Пределов. Он еще никогда не решался забираться так далеко на север, потому что мрачные существа, жившие здесь, были способны напугать даже такую большую птицу, как гигантский альп. Он хорошо понимал, что его поступок может означать для воина смерть, но решение его было непоколебимо.

Выругавшись, Вейт опустился на голую землю. Вокруг царила полнейшая тьма, но ему не нужно было ничего видеть, чтобы понять, куда принесла его птица.

Он был в Темных Пределах!

Вейт набрал в горсть песка, и он протек у него между пальцев. Он понимал, что искать здесь воду смысла нет. Но так просто сдаваться он не собирался, поэтому он отправился в путь.

Он будет идти, пока хватит сил.

Наэми ушла.

На ложе Сунниваа в доме целительницы стояли два упакованных рюкзака. Рядом с ними сидела Сунниваа и скучала, глядя в пол, где по запыленным доскам медленно бродило светлое пятнышко взошедшего солнца.

Наэми ушла, когда начал таять снег. Сунниваа охотно отправилась бы с ней, но туманная эльфийка только рассмеялась и пояснила, что в Нимрод она не собирается. Нимрод! Сунниваа еще помнила, сколько страха вызывало у нее это слово всего лишь семь месяцев назад. Но теперь от страха не осталось и следа. Искусство Наэми и старания Мино-Тей помогли ей многое узнать о людях, укрепили личность. Она научилась защищаться, и сознание того, что она в любой момент может мысленно дотянуться до Наэми, придавало ей уверенности. Она чувствовала себя сильной и мужественной и сгорала от нетерпения как можно скорее отправиться в город-крепость. Поэтому она не могла дождаться, когда же наконец вернется Мино-Тей.

Внезапно дверь отворилась, повеяло влажной прохладой.

– К сожалению, это продлилось несколько дольше, чем я ожидала, – извинилась целительница, снимая испачканные сапоги.

– У меня уже все готово, – сказала Сунниваа. – Когда мы выходим?

– Ты же знаешь, что, будь моя воля, мы подождали бы еще несколько дней, – сказала Мино-Тей, указав на сапоги. – Земля до сих пор мерзлая, а дороги все сплошь из каши, – заметив разочарование Сунниваа, целительница улыбнулась. – Я говорила с торговцем, который приехал из Нимрода, и он сказал, что за Дараном дороги не настолько плохи, как в городе. Поэтому, думаю, нам стоит немедленно трогаться в путь.

Торговец оказался прав. За Дараном дороги действительно просохли.

Еще не было и полудня, когда Мино-Тей неожиданно остановилась и оценивающе взглянула на небо.

– Похоже, собирается дождь, – сказала она. – Неподалеку есть заброшенная хижина. Я часто ночевала там, когда ходила собирать травы. Если мы поторопимся, то успеем до темноты.

И все же они немного не успели. Налетел внезапный порыв ветра, принеся с собой тяжелые дождевые облака. Вскоре они затмили солнце, потемнело, начался такой сильный дождь, что обеим женщинам пришлось едва ли не бежать, чтобы добраться до хижины и не вымокнуть до нитки.

В хижине было темно, но путникам все же удалось найти достаточно сухих дров для небольшого костра. Они развесили мокрую одежду и, перекусив, завернулись в одеяла, чтобы немного поспать. Сунниваа закрыла глаза. Она была рада, что не придется ночевать на улице. Некоторое время она балансировала на грани сна и бодрствования, прислушиваясь к шорохам дождя, яростно барабанившего по крыше, а потом уснула.

Среди ночи она внезапно проснулась. Дождь стих. Девушка замерзла. Костер догорел. Она осторожно нащупала поленья и подбросила в тлеющие уголья. Ей повезло. Сухое дерево вспыхнуло, а с треском поленьев вернулось и тепло.

Сунниваа встала и пощупала накидку. Та была еще влажная, но девушке было все равно. Она расправила ее поверх одеяла, свернулась калачиком и стала ждать, пока вернется сон.

Вдруг пелену туч разорвала серебристая вспышка, и в тот же миг завыл волк. Должно быть, он был где-то рядом с хижиной, потому что Сунниваа даже слышала его шаги во влажной листве. Не решаясь дохнуть, она испуганно натянула одеяло на плечи и прислушалась. Волк все кружил и кружил вокруг хижины, и Сунниваа не раз слышала его дыхание у небольшого окошечка возле двери.

И вдруг он исчез – так же тихо, как и появился. Сунниваа вздохнула, закрыла глаза, пытаясь унять стук сердца. Пусть даже волк не представлял для них опасности, в его присутствии было что-то угрожающее. Она была рада, что он ушел.

Когда на следующий день первые утренние лучи коснулись леса, обе спутницы продолжили путешествие. Воздух был чист, небо – ясное. Мино-Тей надеялась, что эта буря прогнала остатки зимы.

Они взяли хороший темп. Теплая погода сохранялась и в следующие дни. Поэтому они вышли из лесов Дарана через четыре дня и двинулись по холмистой, поросшей травой равнине. Здесь весна уже вступила в свои права. Влажная земля парилась в теплых солнечных лучах, остатки снега почти растаяли.

Поначалу путешественники попадались очень редко, но чем ближе они подходили к Нимроду, тем больше людей им встречалось. В основном это были торговцы или крестьяне, прокладывавшие себе по грязи дорогу в Нимрод, чтобы отвезти товары на рынок. Колеса их повозок увязали в мягкой земле, оставляя глубокие колеи, тут же наполнявшиеся грязной водой. Нередко тяжело груженные повозки застревали, и приходилось их полностью разгружать, прежде чем они могли двигаться дальше.

Чем ближе к городу-крепости, тем сильнее был хаос на дорогах. Сунниваа и Мино-Тей часто были вынуждены сходить на обочину, пропуская телеги и путников. Здесь земля была потверже, и они шли довольно быстро.

Восемь дней спустя после того, как они покинули Даран, спутницы стояли у ворот Нимрода.

– Здесь всегда так людно? – спросила Сунниваа, которой с трудом удавалось не потерять Мино-Тей из виду в суете у ворот. Целительница засмеялась.

– Нет, такого мне видеть еще не доводилось, – ответила та. – Кажется, все торговцы надеются как следует заработать в Нимроде после долгой зимы.

Она указала на широкую мощеную улицу, ведущую вверх по склону между двумя рядами домов.

– Нам туда, – сказала она. – Моя подруга живет на том холме.

Подруга Мино-Тей оказалась процветающей целительницей, владевшей большим опрятным домом в центре города. Вероятно, Мино-Тей предупредила о своем визите, и та приняла их очень радушно, пообещав Мино-Тей завтра же послать свою ученицу во внутреннюю крепость, чтобы узнать, когда будет объявлен новый набор рекрутов.

Файола решила, что момент вполне подходящий. Уже стемнело, но на улицах было еще довольно людно. Повсюду царило оживление.

Всего три дня назад открыли ворота во внутреннюю крепость. Оттепель заставила людей вернуться в свои дома. И можно было наконец отвести Длани домой, к родителям.

Поначалу девочка не доверяла ей, но со временем крепко привязалась к воительнице. Да и малышка пришлась Файоле по душе. Она так много времени проводила с ней, что комендант заподозрил что-то неладное. Самое время было вернуть девочку домой.

– Пойдем, Алани, – мягко сказала она, положив руку на плечо девочки. – Я отведу тебя домой.

Обрадованная, что все хорошо закончилось, Файола уверенно вела девочку по многолюдным улицам внутренней крепости, ни на мгновение не выпуская ее руки.

Так они добрались до большой площади перед воротами внутренней крепости. Здесь торговцы уже расставили лотки, хотя это было запрещено. Несмотря на поздний час, торговля шла бойко, и молодой воительнице пришлось пробираться между лотками, проталкиваясь к воротам.

Неожиданно толпа расступилась. Люди отходили в стороны, к лоткам торговцев, чтобы дать дорогу паланкину в сопровождении шести воинов. Файола поняла, что это паланкин секвестора, и тоже отошла.

Только бы он нас не увидел, пронеслось у нее в голове. Она оттащила Алани в сторону, пытаясь спрятать девочку за спинами. Но никто не хотел пропускать ребенка, и Файоле не оставалось ничего другого, как остановиться и надеяться, что секвестор не заметит их.

Паланкин медленно приближался. Воинам, сопровождавшим его, то и дело приходилось пускать в ход плети, разгоняя людей, оказавшихся у него на пути. Когда секвестора проносили мимо, Файола потупилась, не решаясь даже вздохнуть.

– Стойте! – голос секвестора разнесся над гудящей толпой.

– Что за прелестная девочка, – услышала Файола его голос. – Это твой ребенок, воительница?

Что за подлый вопрос! Воительницам было строго-настрого запрещено иметь детей. Файола покачала головой.

– Она потерялась, и я хотела отвести ее к родителям, – твердым голосом ответила она, надеясь, что секвестор удовлетворится ее ответом.

– Это очень благородно с твоей стороны, воительница, – улыбнувшись, сказал секвестор. – Но я освобождаю тебя от этого задания и заберу девочку с собой в крепость. Пойдем, дитя мое!

И секвестор поманил Алани, приглашая ее сесть в паланкин.

Нет! Ни за что!

Файола обхватила руками девочку, прижала ее к себе, сердито глядя на секвестора.

– Ты отказываешься повиноваться моему приказу? – нахмурился секвестор.

Когда Файола не ответила, он подозвал двоих воинов.

– Схватите ребенка! – велел он. – И отведите ее в крепость.

Сил Файолы не хватило на то, чтобы удержать девочку. Хотя она крепко прижимала Алани к себе, воинам удалось вырвать ребенка. Алани закричала, защищаясь изо всех сил. В отчаянии она тянула ручонки к Файоле, умоляя о помощи.

Молодая воительница с трудом сдерживалась. Все существо ее требовало помочь Алани, но ничего сделать она не могла. Файола хорошо знала, что секвестор имеет право потребовать ребенка, и была слишком умна, чтобы ничего не предпринимать. Только сжала в бессильной ярости кулаки.

– Назови мне свое имя, воительница! – услышала она голос секвестора. Файола ответила, заскрежетав зубами, беспомощно наблюдая за тем, как воины уводят плачущую девочку.

– Ты обо мне еще услышишь, Файола! – секвестор раздраженно махнул рукой, и носилки, мягко покачиваясь, тронулись в путь. Вскоре они исчезли в густой толпе, и люди занялись своими делами, словно ничего и не произошло.

Когда пошла его третья ночь в Темных Пределах, Вейт больше не мог подняться. Его сухие губы потрескались, на них запеклась кровь, а во рту, казалось, не осталось ни капли слюны. Разум его тоже страдал. Ему то и дело казалось, что он находится перед прудом со свежей чистой водой, но каждый раз, когда он до него добирался, тот исчезал, а в его протянутых руках оставался только песок.

И в какой-то момент он, сам того не заметив, провалился в полудрему. Во сне он видел, что бежит через бесконечный лес с черными деревьями. Вокруг не раздавалось ни звука. Его шаги тоже были беззвучны, когда он несся по жухлой листве и сухим веткам. Он то и дело выкрикивал имя, смутно знакомое. Никто не отвечал ему. Он бежал все быстрее и быстрее, и лес внезапно завертелся вокруг него. Он отчаянно пытался бежать еще стремительнее, потому что девушка, которую он искал, должна быть где-то рядом.

Ужас и отчаяние охватили его, когда деревья вдруг засмеялись. Они издевались над ним! Они высмеивали его, потому что он не мог отыскать ее! Вейт вздохнул и закричал деревьям, чтобы они оставили его в покое. Нужно выбраться из этой дикой пляски! Он нужен ей!

Но деревья плясали, смеялись, хлестали по лицу. Они тянули к нему ветки, касаясь его, пока по щеке его не заструилась вода. Напрасно пытался Вейт заслониться – появлялись новые, и избавиться от них не было никакой возможности.

И вдруг в круговороте ветвей он увидел сверкающие глаза огромного волка. Взгляд зверя проник ему прямо в душу, и он постепенно вернулся в реальность.

Когда Вейт открыл глаза, деревьев не было. Сердце стучало как бешеное. Он по-прежнему лежал на земле, рот был полон песка, и ему хотелось одного – умереть. Но что-то изменилось. Вейт собрался с силами, выпрямился и потер глаза, пытаясь убрать песок.

Наконец взгляд его прояснился. Он больше не был один! В нескольких шагах от него сидел огромный серый волк. Зверь удивительно добродушно глядел на него.

– Если хочешь съесть меня, то лучше делай это сразу, – прохрипел Вейт, голос его срывался. – Я очень хочу пить, я слаб, но я по-прежнему могу защищаться.

Волк заморгал. На его морде не отразилось ничего. Он медленно поднялся и исчез за огромной скалой, в тени которой Вейт утром нашел себе пристанище от палящих солнечных лучей.

Когда он вернулся, во рту у него была фляга, полная воды. Он положил ее на землю перед Вейтом и исчез за скалой.

Это, должно быть, сон! Вейт уставился на флягу, не веря своим глазам и не решаясь к ней притронуться. Позже волк вернулся. На этот раз у него во рту был маленький дохлый кролик, которого он положил рядом с флягой. Потом отступил на несколько шагов, сел и принялся ждать. Вейт по-прежнему колебался. Но со временем жажда стала настолько нестерпимой, что он все же взял флягу.

Она не исчезла! Вейт жадно пил холодную чистую воду. Он был спасен!

Утолив жажду, он прислонился спиной к скале, глядя на волка.

– Спасибо, друг мой! – сказал он, хотя всерьез не думал, что волк поймет его слова. Потом его взгляд упал на дохлого кролика. Вейт был очень голоден, но мысль о том, что придется есть кролика сырым, удерживала его от того, чтобы принять подарок волка.

– Мне очень жаль, – сказал он волку, указав на кролика. – Я понимаю, что ты хотел как лучше, но я действительно не могу это съесть.

Так Вейт путешествовал в сопровождении странного спутника по бесконечной пустыне Темных Пределов. Он больше не боялся волка и молча сносил его присутствие, понимая, что тот спас ему жизнь. Он с благодарностью принимал воду, которую то и дело приносил ему волк, жадно пил ее, не спрашивая себя, откуда она взялась. Второго кролика, принесенного волком во время привала, он тут же съел сырым, поскольку к этому времени голод его стал настолько нестерпим, что даже жесткое кровоточащее мясо показалось ему деликатесом.