Текст книги "Один удар (СИ)"

Автор книги: Мира-Мария Куприянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

Глава 15

– Спит? – вместо приветствия кинул Киран, едва его брат зашел в кабинет.

Ответа не последовало. Не изменяя себе, Никай просто бесстрастно окинул взглядом замершего у рабочего стола монарха и прошел к камину, удобно располагаясь в кресле у огня.

– Ну? И что это было? – помолчав для проформы с минуту, недовольно уточнил Киран.

– Насколько я могу судить, это роза, – несмешливо обронил регент, демонстративно выгибая бровь и в упор глядя на палево-красный цветок, который задумчиво вертел в руках король – Но я не силен в ботанике. Могу и ошибаться.

– Что? – недоуменно нахмурился мужчина и лишь потом посмотрел на стебель в своей руке так, будто впервые его увидел – Роза… – со злостью прошипел он, отшвыривая ни в чем не повинное растение на стол и глядя на него, как на размазанного по полу червяка – При чем здесь роза, Никай?

– Не знаю, – безразлично пожал плечами регент, переводя скрытую насмешку глаз на играющее пламя – Тебе виднее.

– Зачем ты притащил ее на ужин? – устав от словесных игр, в которых никогда не был силен, прорычал король – Мне кажется, я ясно дал тебе понять, что не желаю видеть ее ближе, чем это может быть необходимо.

– Как раз это и было необходимо, – глухо отозвался брат, но в его голосе неожиданно скользнула нотка неуверенности.

– Серьезно? – безошибочно уловив этот нюанс, насмешливо спросил брат – Ты так думаешь?

– Нет, – неожиданно ответил он – Уже не думаю.

Никай снова замолчал, неподвижно замерев перед огнем, а затем, вдруг резко встал со своего места:

– Не думаю, – повторил он и подошел к столу, аккуратно подняв с бумаг отброшенный королем цветок – Красивая… – задумчиво протянул он, медленно поворачивая стебель в пальцах – Это что-то значит, как думаешь?

– Что значит? – несколько обескураженно буркнул Киран, непонимающе глядя на регента – Ты о чем?

Отчего-то, это возмутительное прикосновение брата к ничего не значащему цветку несказанно его раздражало. Настолько, что пальцы с силой стиснули край стола, а внутри заворочалось, загудело проснувшееся пламя.

– Роза. Она что-то значит?

– В каком смысле? – еще больше напрягся король, ощущая, как безвозвратно ускользает от него нить беседы и как стремительно растет столп огня, заполняя изнутри и требуя немедленного выхода – Никай! Я серьезно с тобой разговариваю!

– Серьезно… Думаешь, она серьезно? Если серьезно, то это плохо. Не вовремя… – словно самому себе протянул регент и, наконец, поднял взгляд фамильных серо-ртутных глаз на брата, соизволив оторвать внимание от цветка – Так что конкретно тебя интересовало? Почему пригласил леди Лею на ужин? Захотелось встряхнуть обстановку. Мне кажется, встряска удалась на славу. Лишний импульс не повредит и участницам этого полудохлого отбора, и тебе заодно. В конце концов, цель этих ежегодных мероприятий вовсе не помочь тебе расслабиться в комфортной обстановке всеобщего обожания, а создать стрессовую ситуацию для пробуждения дракона, не так ли? – и Никай медленно протянул розу к центру стола, намереваясь аккуратно положить ее обратно.

Рука короля было дернулась в сторону цветка, в стремлении немедленно перехватить ценную добычу, но в этот же миг взгляд монарха столкнулся с насмешливым блеском серых глаз и мужчина, поджав губы, с очевидным усилием вернул ладонь на место:

– Стрессу тоже должны быть пределы, – уже скорее обиженно, чем сердито буркнул Киран, продолжая ревностно следить за измученной розой в пальцах брата.

– Как скажешь, – неожиданно покладисто кивнул Никай и нежно пригладил алые лепестки пальцем, прямо отвечая на полыхающий взгляд короля – В конце концов, ты прав. Отбор твой, и игры твои. Тебе и решать. Значит, леди Лее не место в первом, и не долго осталось во втором. На этом, вопрос считаю закрытым и…

– Нет! Вопрос еще не исчерпан, – неожиданно глухо рявкнул Киран, обескуражив регента вытянутым зрачком и всполохом пламени в глазах.

Миг – и рука мужчины одним движением выхватила из пальцев захватчика измученный цветок, трепетно поднимая его к глазам и ревностно пробегаясь взглядом по каждому измятому лепестку. В груди зародился и тут же затих гулкий, тяжелый рык, лишь усилием его воли оттесненный на задворки сознания.

– Не исчерпан, значит? – задумчиво ухмыльнулся Никай, выжидательно складывая руки на груди и снова скептично замаливая правую бровь – Что-то еще?

– Да, – устав бороться с собственным нелогичным, унизительным состоянием, прорычал король, с нарочито-пренебрежительным видом сверхаккуратно откладывая в сторону драгоценную розу и выставляя на стол ладони, опираясь на которые он медленно подался вперед, в упор глядя в насмешливые глаза брата – Я, и только я решу, где место леди Лее и каким это место будет, ясно?

– Вполне – безразлично оторвался регент, тоже опуская руки на стол и зеркаля положение короля – Что-то еще, Киран?

– Да! – откровенно рявкнул тот, вновь полыхая едва остывшим взором – Я запрещаю тебе отныне приближаться к леди.

– Приближаться? – слегка приподнял брови собеседник и чуть ухмыльнулся уголком рта – Сомнительный приказ. И трудновыполнимый в рамках месяца Пробуждения, покуда мы все заперты в Нетленном. Возможно, я не правильно понял тебя…

– Ты все понял, Никай! – отказался продолжать словесные игры король – Я запрещаю тебе таскать ее на руках! Оказывать ей знаки внимания и заботы. Запрещаю приближаться к ее комнатам и…

– И, нужно думать, конечно же в случае необходимости, обязуешься взять все эти обязанности гостеприимного хозяина на себя – неприятно и жестко перебил монарха брат – Или леди продолжит ходить в рваных грязных тряпках, терпеть лишения и питаться в вонючей казарме?

– Она знала на что шла, – уперто буркнул Киран, хотя легкий румянец вполне показательно уже залил кончики его ушей и острые скулы.

– Она леди, брат – сухо припечатал Никай – И она из высшей знати твоих же подданных. Прояви благоразумие и дальновидность. Игры однажды закончатся. А слухи о твоей заботе о подданных… тем более о той прослойке подданных, чья лояльность всегда важна для короны…

– Я все понял, – недовольно оборвал регента мужчина – Да. Я внимательно отнесусь к потребностям… участников.

– В таком случае, – выпрямился Никай, слегка склоняя голову в легком намеке на поклон – Хорошей ночи, брат.

И не дожидаясь ответа, он двинулся к дверям.

– Никай! – уже практически в коридоре догнал его оклик короля.

– Я весь внимание, – даже не соизволив повернуть головы, замер в дверях регент, ожидая ответа.

– Ты... ты поклялся, что не претендуешь на леди, – словно переламывая сам себя, со скрежетом выдавил Киран – Помнишь? На арене… Ты поклялся огнем!

Несколько секунд Никай продолжал молча стоять в проеме, спиной к монарху, а потом глухо ухмыльнулся и кинул через плечо один единственный тяжелый взгляд:

– У меня нет огня, брат. Ты же знаешь – насмешливо обронил он и плотно затворил за собой двери.

– Никай! – донесся до него нечеловеческий рык, от которого дрогнули цветные стекла в витражах узких окон коридора, а караул вздрогнул, звонко тренькнув оружием.

За дверьми раздался грохот опрокидываемой мебели и яростные вопли бушующего зверя.

Но регент даже не сбился с шага, продолжая неспешно и ровно двигаться в сторону собственных покоев. Мужчина лишь чуть прикрыл глаза, его твердые губы едва заметно скривила горькая улыбка и он беззвучно ухмыльнулся, когда на ходу, движением опытного фокусника достал из рукава плаща слегка помятую алую розу...

...

... Киран устало опустился на чудом уцелевшее кресло и с каким-то садистским удовольствием осмотрел импровизированное поле боя, сильнее вдавливая кулак с разбитыми костяшками в истерзанные ручки мебели.

Этот гад забрал розу.

Киран горько ухмыльнулся. Бес бы с ней, с этой чертовой розой.

Но Никай посмел. Сделал это, не смотря на то, что твердо знал, что делать этого нельзя. Что это? Открытое неповиновение? Хитрый ход? Или просто глупая шутка? А может очередная попытка разозлить? Вывести на эмоции?

Король глухо застонал и прикрыл глаза, опираясь лбом о пальцы выставленной на локоть руки.

Эмоции… Будто их было мало. Злость, ярость отчаяние, граничащие с помешательством. Первые месяцы он метался между желанием разорвать на части голыми руками всех причастных к его теперяшнему положению и глубочайшей депрессией, в которую погружался еженощно, с трудом удерживая себя от края. Все было тщетно. И каждый новый прожитый им день все больше убеждал его в правильности этого вывода. Дни сливались в месяцы, месяцы в годы… Фактически заточенный в Нетленном, он однажды сумел признать очевидное: его сердце умолкло навеки.

А, следом, пришлось признать и другое: ему никогда не вернуть трон. Но Никай Второй Дернийский оказался куда лучшим правителем, нежели он сам.

Конечно, Дерния боготворила его, пока шла война. Но едва боевые марши остались позади, стране стал нужен кто-то другой. Стране был нужен Никай...

За недолгие десять лет, Дерния не просто расцвела, сбросив бремя военных походов и бесконечных оружейных налогов, столь необходимых перманентно воюющему королевству. Она раскрылась, подобно все той же чертовой розе. Явила миру щедрость торгового потенциала, внезапно став богатейшим купеческим центром Восточного континента. Завоевала титул государства, с самым высоким уровнем образования. Открыла тайны древнейшего лекарского искусства и магических школ. В королевство потек не ручей, мощный поток желающих постичь исконные науки Дернии, заключить с ней деловые контракты, вложить средства в разработку ее ресурсов… И всем этим искусно и тонко управлял его младший брат.

Пустой лишенец, как пренебрежительно называл его отец, в день его десятилетия получивший отчет придворных магов о полном отсутствии огня в крови младшего принца.

– Лишенный зверя никогда не станет править Дернией – холодно бросил Сатур Яростный – Трон королевства всегда принадлежал драконодержцам. Своим словом заявляю, что никогда этот трон не станет твоим, Никай.

– На все твоя воля, отец, – безразлично отозвался мальчик и изящно склонился в поклоне перед стремительно удаляющимся королем.

Полы алого плаща громко хлопнули на ветру и смазано скользнули по спешно припудренным перед аудиенцией щекам. Помнится, именно эти, скрытые фрейлинами слезы стали последними в жизни младшего брата. По крайней мере, Киран больше ни разу не слышал, чтобы Никай плакал. Хотя, после этого он в принципе не мог похвастаться тем, что часто видел на его лице хоть какие-то яркие эмоции.

С этого момента воспитанием Кирана отец занялся лично. В то время, как Никай оказался отдан в руки приглашенным заграничным профессорам.

Может быть поэтому, с грустью думал он, все что он умел делать – это воевать. А все, ради чего он жил – править Дернией, неустанно расширяя ее границы...

... Киран получил престол вместе с затянувшейся войной. Собственно, о том, что успел стать королем, он узнал в кратком перерыве между двумя сильными атаками, которые предприняли ополченцы Стасии. Кровопролитный бой, унесший сотни его лучших воинов, едва получил мимолетную передышку, в ходе которой обе стороны спешно уносили с поля боя своих раненных и убитых товарищей, когда ему в ноги бросился валящийся с ног гонец, принесшей грустные вести.

Киран помнил, как едва ли даже осознал донесение, недовольно отмахнувшись от вестника и, жадно осушив графин воды, снова покинул шатер, чтобы быть готовым к бою.

Лишь почти неделю спустя, когда столица Стасии обреченно распахнула ворота перед победителями, Киран нашел время вникнуть в полное отчаянной мольбы письмо, в котором канцлер коленопреклоненно умолял его вернуться в Дернию и по всем правилам принять престол, дабы не провоцировать волнений.

Эта чертова процедура отняла у него три недели драгоценного времени и едва не стала тогда причиной феерического разноса дернийских войск пред Мрачными горами. Благо он вернулся вовремя, успев – таки короноваться и спешно оставить Никая в качестве регента.

«На всякий случай» – как внушал ему канцлер, трепетно прислоняя королевскую печать к только что подписанному указу. И это было логично. Король, ведущий за собой войско конечно же мог быть в любой момент пленен, или убит. Де-факто, одно это стало бы символом поражения в войне. Разве можно было это допустить? Однако, ставя размашистую подпись под указом, Киран вряд ли даже мельком допускал мысль о своей смерти.

Что-ж, тем показательнее был удар судьбы по носу, пришедший в виде совершенно неучтенного фактора – этого крылатого сопляка с чертовым Кинжалом Семи Ветров…

Киран снова хмыкнул. Как же кстати оказался тот, весьма своевременно подписанный им указ о регентстве Никая!

Один удар – и принц, лишенный огня, надежды на обретение дракона и, как следствие, надежды на престол, обрел все, о чем не мог даже мечтать!

Время дает сердцу успокоиться, а разуму проснуться. И сейчас Киран был готов признать, что брат куда лучше него самого оказался подготовлен к управлению мирным государством. Что-ж… на то воля небес. Как хороший полководец, он умел побеждать так же хорошо, как и признавать поражение. В конце концов, важно лишь процветание королевства. И Дерния однозначно выиграла, потеряв его, как короля.

Но сегодня Никай забрал не только его трон, корону и единственный смысл его жизни.

Будто желая унизить его еще больше, он за каким-то чертом забрал эту идиотскую розу. Ломаный, увядший цветок, с демонстративным пренебрежением сплюнутый в его тарелку.

Никому не интересный символ неуважения…

Но отчего-то тому чужому, не знакомому пока зверю, крепко спящему в его немом, безмолвном сердце на цветок было вовсе не наплевать. Ему был нужен этот гребенный колючий стебель с уставшими лепестками. Странный, непонятный знак ее внимания. Единственное материальное подтверждение ее пусть негативного, но интереса. Доказательство взгляда, подаренного лишь ему одному.

– Далась тебе эта роза, – прохрипел Киран, с грустной усмешкой наблюдая, как капает на дубовый паркет кровь с пораненной руки.

«Моя…» – неожиданно, незнакомым сиплым басом пронеслось в голове и следом за этим в грудь, изнутри ударило ментальное горячее тело.

Мужчина ахнул от боли, резко прижимая испачканную кровью ладонь к распахнутому белоснежному камзолу, замирая в неловкой позе и не смея поверить собственным чувствам. Знакомым. Драгоценным. Забытым...

– Т… твоя… – очень медленно и аккуратно прошептал он, медленно выдыхая и ярко вспоминая первое обретение зверя, осторожное знакомство с выбравшем его сердце крылатым ящером – Твоя…

«Моя…» – уже спокойнее пробурчал огонь и завозился, перебивая дыхание человека и нещадно топчась мощными ментальными ногами по стонущему от боли безмолвному органу – «Дай…»

– Верну… – оглаживая спящего дракона голосом, пообещал Киран – Верну твое. Только просыпайся.

«Забери. Она наша. Ради нее можно… проснуться…» – недовольно, сквозь сон буркнул голос, вновь погружающегося в небытие зверя.

... Еще час спустя король уверенным шагом вышел из кабинета. Его лицо было совершенно спокойно. Плечи развернуты, а походка легкой и стремительной. И если бы не искрящиеся скрытым восторгом глаза, да испорченный камзол на литой груди, никто не заподозрил бы в нем никаких изменений.

Но глаза горели фанатичным блеском идущего к своей цели человека, а распахнутый, некогда белоснежный камзол был безвозвратно залит кровью, когда монарх резко и бесцеремонно распахнул двери в личные покои брата.

– Киран? – Никай вскочил из-за стола, за которым продолжал работать не смотря на поздний час – Что-то случилось?

– Ничего, – тонко улыбнулся король и неспешно прошел в маленький кабинет, отделенный дверьми от спальни регента – Ты один?

– Это важно? – фыркнул брат, тут же демонстративно подходя к входу в опочивальню и аккуратно притворяя двери.

– Смотря кто составил тебе компанию – многозначительно поднял бровь монарх.

– Увы, – развел руками Никай, возвращаясь к столу и снова расслабленно усаживаясь в свое кресло – Итак? Чем могу быть полезен в столь поздний час? Мне казалось, мы все уже успели обсудить.

– Почти, – согласился король и небрежно взял двумя пальцами уже знакомую им обоим розу, заботливо выставленную в стакан с водой на углу стола – Только одна деталь.

– И? – несколько напряженно поторопил его регент.

– Думаю, пришло время признать, что во многом ты куда прозорливее меня, – с вкрадчивой улыбкой, вздохнул Киран – Дальновиднее, умнее, внимательнее…

– К чему ты клонишь?-почти грубо прервал короля Никай.

– К тому, что я услышал тебя, брат – мягко улыбнулся монарх и, чуть подкинув розу, аккуратно поймал ее пальцами, вскинув бровь на резкое движение руки мужчины, попытавшегося не допустить падения хрупкого цветка.

– Киран, – покраснев от собственного прокола, прорычал регент – Я не понимаю тебя…

– Леди Лея и правда интересный вариант – глядя прямо в глаза брата, прошипел монарх – Очень интересный. И я воспользуюсь твоим добрым советом, Никай. Спасибо тебе.

– Ты…

– Я собираюсь узнать леди ближе. ГОРАЗДО ближе!

И с удовлетворением слушая переходящий в рычание стон за своей спиной, Киран Четвертый, с наслаждением вдыхая аромат стремительно увядающей розы, чуть ли не впервые за десять лет с улыбкой направился спать

Глава 16

... – И помните, доблестные рыцари арены, – вещал в громкоговоритель комментатор, захлебываясь собственной патетикой – Каждый взмах вашего меча служит благой цели – пробуждению Великого Огненного Дракона в сердце нашего славного короля – Кирана Безжалостного!

Арена взорвалась ликующими возгласами и громкими аплодисментами лиц, не лишенных возможности хлопать. Вот я к ним точно не относилась. Руки болели нещадно прямо от плеча до кончиков пальцев. Ноги, кстати, тоже болели. Но ногами хлопать все равно не получилось бы, так что они в данном, конкретном случае упоминания не стоили.

– Твою мать, Рон, – хрипела я, жадно поглощая предложенную воду и недовольно морщась от звуков скандирующей толпы, в перерыве между двумя раундами – Если этот гадский дракон в сердце Бесноватого не проснется прямо сейчас, я сама поднимусь к нему и так разбужу… что он потом до глубокой старости бессонницей будет мучаться! Что этому уроду еще надо, а?!

– Да кто-ж его знает, – вздыхал парень, аккуратно подтягивая на мне перевязь с мечом и вздыхая – Только нам-то и не надо, чтобы дракон проснулся. Нам бы до боя с ним добраться. А уж там…

– Слу-у-ушай… А чего мы его сейчас-то не грохнем? – неожиданно вскинулась я – Можно же найти повод, чтобы пробраться на аудиенцию и, пользуясь эффектом неожиданности…

– Вы что! – возмущенно восклицал солдат, вытирая меня от брызг монстрячей крови мокрой тряпкой – Это будет убийство короля! За такое сразу казнят! Еще и войну Империи Сильфер объявят. На арене, да в ходе честного сражения – это же совсем другое дело! Тут и предъявить будет нечего.

– А подослать профи? – уточнила я, поправляя оружие и прикидывая, не стоит ли на щиколотки добавить еще по одному кинжалу – Подкупить его охрану?

– Это не достойно памяти Лорея Блистательного! – возмутился Рон – Это низко!

– Ох, надо же! – уперла руки в бока я – То есть, для Императора Павла Первого оно нормально, а для Кирана Бесноватого сразу низко? Кому низко, пусть придет с табуреточкой!

– Не знаю такого императора – насупился Рон – Но принцесса Лорелея никогда бы…

– О, заткнись только – взвыла я, вырывая из рук парня тряпку и закатывая глаза – Тебя послушать, так я до поездки в Нетленный прямо идеальная вся была и жила только святой местью.

– Да…

– Нет! – рявкнула я, не дослушивая ответ – Мне и раньше вся эта затея уже казалась какой-то… В общем, не до конца продуманной. Ну откуда такая уверенность, что я до финала дойду? Просто даже здраво посмотреть – я и в нашем гарнизоне не была в десятке лучших воинов. Телосложение мое воробьиное не переплюнешь. Да что говорить, меня лишь каким-то чудом до сих пор не пришибло чем-нибудь! Вообще есть соображение, что я до сих пор жива просто потому, что муравья затоптать сложнее, чем кого-то покрупнее.

– Если убивать Бесноватого на арене передумали, что-ж на отбор не согласились? – обиженно съязвил Рон.

– А у нас, я смотрю, только два пути, да? Или убийство, или постель? – возмутилась я, насупливаясь – Что-то из этого, уж определённо должно его в гроб вогнать, да?

– Эм… – озадаченно почесал затылок мой сопровождающий – Ну… я не так это расценивал, вообще-то… Никто бы не посмел даже помыслить о такой порочащей Вас связи…

– А как?! Если не порочащей, то сразу замуж? О! Как я сразу не додумалась-то! Точно! Выйду за него замуж и превращу его жизнь в ад. Буду ежедневно пилить, выносить мозг, не пущу на рыбалку, перепутаю все снасти… Долго, не спорю! Зато как жестоко!

– Я вообще про Спящий грот подумал – покраснел Рон и несколько неуверенно произнес – Ну, Вы же помните про церемонию Искренности?

– Ни про что я не… – начала было я раздраженно, но тут же замерла с распахнутым ртом и подавилась воздухом, медленно кивая – Помню… я…

– Ну вот – все еще обиженно буркнул парень – А если помните, что что тут шутки шутить? Нужно было идти не отбор, раз уже финал боитесь не попасть…

Но я его почти не слышала. Потому что в мозгу паникой билась одна единственная мысль:

«Как?! Как я могу в таких подробностях помнить то, чего никогда не было в книге?! Откуда эта «память»? Откуда эти знания? По сюжету эти моменты не просто не всплывали, на них не было даже намека в повествовании. И, все-таки, я о них знаю! Как так-то?!»

А еще, где-то глубоко в подкорке, рядом с этой мыслью, билась головой в череп припадочная Редактор. Но темой ее экзекуции был совершенно другой резонный вопрос:

«Нахрена я так с плеча рубанула сегодня утром и в таких категоричных выражениях отказалась участвовать в этом гребаном отборе?!»…

… Утро встретило меня водопадом шока, надо сказать. Прямо вот с самого пробуждения и прямо сразу по моей нездоровой голове.

Начнем с того, что не успела я открыть глаза, как сразу застонала. Голова и правда болела. Что странно, поскольку алкоголем вчера я если и слегка злоупотребила, то явно не в таких немыслимых количествах, чтобы теперь так страшно страдать от совершенно безбожного похмелья. Или что там меня накрыло ломотой во всем теле, стучащими по мозгу молоточками и жуткой тошнотой?

Во-вторых, меня резко догнало понимание того позора, который теперь будет меня преследовать до конца дней в моих самых страшных кошмарах. Да-да. Вот прямо наравне с ужастиком про то, как я пришла в школу голая. Или как у меня выпали все зубы. Что там еще мне иногда снится в полнолуние? Где-то между этими кошмарами я и буду теперь бегать с цыганскими воплями, потрясая лифчиком. Господи, да что на меня вчера вообще нашло-то?! Позор на мою седую голову. Мамочки, стыдно-то как… И я снова громко застонала, резко выхватывая из-под больной головы подушку и опуская ее себе на лицо.

Вот только пролежала она там, качественно заглушая мои стенания, не более минуты.

Миг – и я едва не вскрикнула от ужаса, когда мягкая подушечка самовольно дернулась вверх и быстро слетела с моего лица, открывая враждебному миру мое опухшее лицо и прищуренные на слишком яркое солнце глаза.

Не успела я проморгаться, как окружающая реальность взорвалась и следующим шоком.

– Выпейте это, леди Лея – безэмоционально и холодно произнес страшно знакомый мужской голос. В нос ударил ледяной запах соленого бриза и кедра, а потом мою тяжелую голову аккуратно приподняли наверх и сухих губ коснулся холод хрустального бокала – Выпейте, Вам станет лучше.

Я хотела было гордо мотнуть головой, но едва только напрягла мышцы для запланированного движения, как виски сдавило лавиной адской боли, от которой разом почернело в глазах, а из горла непроизвольно вырвался еще один жалостный стон.

– Пейте, – настойчиво повторил мужчина и вязкая, горьковатая жидкость коснулась рта, заставляя во избежание конфуза сделать маленький глоток.

– Еще – безжалостно потребовал собеседник, не давая мне отстраниться от питья – До конца.

– Фу… – просипела я несколькими секундами позже, кривясь от мерзостного привкуса и обессилено откидываясь на подложенные подушки – Как это на Вас похоже. Просто убить было бы слишком просто для самого Кирана Безжалостного. Пытки – вот наш конек!

– Реши я заставить Вас страдать, я бы как раз отказал Вам в зелье – чуть насмешливо отозвался все еще незримый король и скрипнул креслом – Не морщитесь, леди Лея. Оно уже меняет послевкусие на привкус лимонного курда. Я прекрасно знаком с его свойствами.

– По Вам и видно, – огрызнулась я, обескураженно отмечая, что голова уже перестала болеть, перед закрытыми глазами не вертится черный калейдоскоп, а тошнота сменилась легким голодом.

– Намекаете, что я горький пропойца? – неверяще хмыкнул Киран.

– Как бы я посмела? Всего лишь, что Вы кондитер-любитель, – не могла перестать злословить я, мысленно отвешивая себе подзатыльники. Дура! Это ведь король! Он и казнить может.Ощущение, что я с головой рассорилась вчера в пух и прах!

Монарха, очевидно, посетили примерно такие же мысли. Потому, помолчав для проформы пару минут и тщательно продышавшись, Киран вернул-таки себе спокойное дыхание и снова ровно произнес, явно не желая спорить с умственно ущербной особой с утра пораньше:

– Итак, если Вам уже лучше, то не могли бы Вы открыть глаза?

– Зачем? – буркнула я, устраиваясь на кровати поудобнее и скрещивая руки на груди.

– Хотя бы затем, что неприлично разговаривать с королем игнорируя его взгляд – холодно пояснил мужчина.

– Как сказать – вздохнула я – Если я открою глаза, то смогу воочию убедиться, что, будучи в постели и не одета, принимаю постороннего мужчину. Какой позор! Это же неприлично!

И я замерла в ожидании ответного комментария.

У короля, кажется, тем временем произошла ломка сознания. Судя по возмущенному пыхтению, в голове монарха как раз показательно прокрутился ремейк на тему «Табор уходит в небо». И прекрасная картина никак не вязалась с образом поборницы морали, который я так старательно пропагандировала этим утром.

– Вы… – начал было Киран, но тут же умолк, начиная понимать, что диалог в нашем случае бесперспективен. Уж что – что, а ответный аргумент я найду в любом состоянии. В тишине раздался глубокий, недобрый вздох, а затем уставший от глупых разговоров король просто безапелляционно приказал – Откройте глаза. Сейчас.

В этом ровном голосе не было и намека на громкие нотки. Однако одного слова хватило, чтобы все мое существо задрожало, признавая главенство невидимого собеседника. Его власть, мощь и неопровержимую силу, не поддающуюся сомнению.

Я сдавленно сглотнула, и не смея более шутить резко открыла глаза.

Чтобы миг спустя сдавленно ахнуть от удивления и попытаться повыше натянуть на грудь непозволительно сползшее покрывало.

Я было не в своей комнате!

Скажу больше – я вообще не в комнате была! У меня язык бы не повернулся назвать эти покои плебейским словом «комната».

Роскошь и богатство, вот что отличало место, в котором я соизволила проснуться на огромной, не иначе как четырехспальной кровати, под тяжелым, лимонно – янтарным балдахином.

Огромная спальня в солнечно-желтых тонах тонула в мягких утренних лучах, словно пронизанная паутинками света. Шелковые обои на стенах, вычурная лепнина, изящная мебель… Высокие окна открывали утонченную панораму на пышный зеленый сад. А в приоткрытую дверь я видела небольшой будуар и выложенную молочным мрамором ванную комнату. И я бы с таким удовольствием сейчас этой самой ванной воспользовалась!

Вот только прямо напротив меня, в удобном массивном кресле, свободно откинувшись на спинку восседал сам Киран Четвертый и со странным, плохо читаемым выражением на своем красивом, породистом лице внимательно смотрел на меня.

Я тихо пискнула и снова безрезультатно попыталась подтянуть нечеловечески тяжелое одеяло на совершенно прозрачный тончайший шелк чужой ночной сорочки, в которую оказалась облечена чьими-то не в меру заботливыми руками.

Искренне надеюсь, что руки были не настолько наглыми, чтобы не быть женскими. Иначе… В общем, об альтернативах думать не хотелось. Потому что, как показала практика, где-то в пространственно-временном тоннеле я, очевидно, потеряла не только надежду на возвращение реальный мир, но и опыт прожитых годов, стрессоустойчивость и адекватность. Иначе я вчерашний экспромт объяснить все равно не могу.

Мамочки… как же стыдно! Причем уже за столько всего одновременно…

И я внезапно сильно покраснела, радуя гадко улыбнувшегося короля пунцовым цветом своих щек.

– Как… как давно Вы здесь? – все еще сиплым голосом, зачем-то спросила я.

– С рассвета, – не лишив меня ответа, кивнул король.

Я кинула задумчивый взгляд в окно и, оценив расположение солнца в зените, удивленно приподняла брови:

– Не спалось? – холодно уточнила я, все-таки подтягивая краешек одеяла так, чтобы чуть прикрыть пошло торчащие верхушки груди.

– Разве я мог уснуть… после такого? – и гадское величество многозначительно и показательно удостоило взглядом мою излишне привлекающую к себе внимание плоть.

– А нечего было смотреть, – покраснев в совершенно невозможный оттенок малинового, прошипела я.

– Как? Если мне так активно это демонстрировали! Принудительно, я бы сказал. Фактически, плюнули мне это в лицо! – и Киран слегка облизнул губу, склонив голову к плечу, словно стараясь оценить увлекший его предмет с нового ракурса.

– Да… да… Да что Вы врете! – не выдержала наконец я, от возмущения упустив края тяжелого одеяла, которое не приминуло тут же подло сползти почти к самому полу – Я вообще спала!

– Спали?! – преувеличенно удивился монарх, поднимая ко мне хитрый взгляд – Я про Ваш незабываемый танец, вообще-то. А Вы сейчас о чем подумали?

– А… я… – и цвет моих щек определенно стал вишневым – О том же, естественно…

– Естественно, – очень серьезно согласился король – Я люблю, знаете ли, когда… естественно – И взгляд мужчины снова пополз вниз.

– Прекратите… немедленно! – в отчаянии пискнула я, прекращая бороться с вражеским одеялом и просто уже скрещивая на груди руки.

– Да-да, леди Лея… Как я Вас понимаю! – закивал головой Киран – Я вчера тоже, помню, просил прекратить… Помните? Прямо как Вы сейчас.

Вместо ответа я лишь застонала, закрывая глаза и прикусывая губу. Вот если от стыда реально можно было бы умереть, то, пожалуй, я прямо сейчас бы и скончалась.

– И знаете какая мысль посетила меня, покуда я встречал здесь рассвет, карауля Ваш сон? – неожиданно уточнил мужчина – Знаете? Нет? Ага… я подумал, что у нас с Вами, оказывается, много общего.

– Что?! – настолько удивилась я, что даже прекратила попытки самоубиться от прилива крови к щекам – У нас?! У нас с Вами?! Это что же к примеру?