Текст книги "Империя Искушения (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Его губы дернулись.

– Фильм. Ричард Гир. Дебра Уингер. Из 1980-х. Романтика. Тебе понравится.

Роман? Что за фигня, Сэм!

Я вернулась к своим другим сообщениям. Эти были от Мэгги.

ДЕВОЧКА

МНЕ НУЖНО УСЛЫШАТЬ ТЕБЯ

ЕСЛИ ОН ПРИЧИНИЛ ТЕБЕ БОЛЬ

РОБЕРТО СКАЗАЛ, ЧТО ЛУКА НАДЕЖНЫЙ, НО

… НАПИШИ МНЕ СЕЙЧАС

Я ответила им обоим.

Я В ПОРЯДКЕ. ПОХМЕЛЬЕ, НО ВСЕ В ПОРЯДКЕ.

Сэм, несомненно, была занята в кафе, поэтому я не ожидала ответа. Но в моей переписке с Мэгги сразу же появились три точки.

ТЫ МЕНЯ НАПУГАЛА

ТЫ ДОМА?

НЕТ, Я У ЛУКИ

ВОТ ДЕРЬМО

ПОЗВОНИ МНЕ, КОГДА ВЕРНЕШЬСЯ ДОМОЙ

Я ХОЧУ ВСЕ ПОДРОБНОСТИ

Подробностей не было. Если не считать, что я выставила себя полной дурой.

Я послала ей большой палец вверх и положила телефон. – Мне правда пора идти. Мои туфли у входной двери?

– Твои туфли моют. – Он начал намазывать маслом аппетитно выглядящую круглую лепешку и положил ее мне на тарелку. – Mangia, ⁵⁷ Валентина.

Признаюсь, я была любителем хорошей выпечки. Я взяла булочку и откусила. Нежная и вкусная, она имела привкус ванили и нотку цитрусовых. Сверху была легкая сахарная посыпка. – Это бриошь? – спросила я, откусив кусочек.

Он застыл, не отрывая взгляда от моего рта. – Sì, – рассеянно сказал он. – Brioche à tête.

У меня на лице была еда? Я вытер рот салфеткой и попытался вернуть нас в нужное русло. – Подожди, а почему мою обувь моют?

– Потому что тебя вчера вечером стошнило на них.

Булочка выпала из моей руки и с грохотом приземлилась на тарелку. О, боже мой. Закрыв глаза, я пробормотала:

– Мне так жаль. Я отказываюсь от вина, клянусь.

– Чепуха. Вино – одно из величайших удовольствий в жизни. Но его нужно пить меньше за один раз.

Я не могла смотреть ему в глаза. Этот элегантный красавец-мужчина наблюдал, как меня вчера рвало. На мои туфли. И я вообще ничего об этом не помню. Я вознесла молитву, чтобы терраса разверзлась и поглотила меня целиком. – Пожалуйста, скажи мне, что я не блевала в твоем доме.

– Нет, тебя стошнило снаружи. Когда я помогал тебе выбраться из машины.

То, как он это сказал, заставило меня вскинуть голову. Я изучала его, но его красивое лицо ничего не выдало. Нет, боже мой. Нет.

– Если ты скажешь что меня стошнило на тебя, я буквально прыгну в эту реку и исчезну.

– Тогда, я, пожалуй, тебе не скажу.

Я оперлась локтями на стол и уронил голову на руки. Господи. Как я смогу снова на него посмотреть? Это было унизительно.

Он усмехнулся. – Все нормально, bella. Теперь вы с Габриэле на меня наблевали. Это честь.

Честь?

Я отодвинулась и встала. – Мне правда нужно идти. Мне нужно в ресторан, но сначала мне нужно принять душ.

Он махнул рукой.

– Я сообщил Роберто, что тебя сегодня не будет. Так что расслабься. Доедай свой завтрак.

– Нет, я правда… – Я тяжело выдохнула. – Спасибо за все, но мне нужно домой. – Я потянулась за телефоном, чтобы заказать машину.

– Я отвезу тебя. Он положил салфетку на стол и встал со стула. – Дай мне сначала одеться.

– Все в порядке. Я закажу машину.

Его рука внезапно накрыла мой телефон, опустив его. – Валентина.

Он ждал, неподвижный и тихий, поэтому я взглянула на него. Его напряженный темный взгляд затянул меня, поймал в ловушку. Он стоял так близко, что я могла видеть его утреннюю щетину, длинные ресницы, обрамляющие его веки, и у меня не было желания отстраняться. Вместо этого, каждый удар моего сердца подталкивал меня ближе.

Его пальцы прошлись по моей челюсти, затем откинули волосы с моего лица. Это было сделано так нежно, так сладко, что я на самом деле почувствовала, как мои внутренности дрожат.

Затем его большая рука обхватила мою шею сзади, чтобы удержать меня на месте, и тепло от его большого тела проникло в мои кости. Это было похоже на то, как будто мы были в нашем собственном маленьком пузыре, и сопротивление полностью растаяло в моем теле. Я бы, наверное, согласилась на что угодно прямо сейчас, пока он продолжал смотреть на меня вот так.

Его глубокий голос стал мягким. Соблазнительным.

– Позволь мне позаботиться о тебе. Позволь мне отвезти тебя домой. Va bene?

– Хорошо, – прошептала я.

Он не отпустил меня сразу. Вместо этого его пальцы вдавились в мою кожу, сжимая ее. Это не было больно или пугающе.

Нет, это имело обратный эффект.

Я чувствовала себя в безопасности. Драгоценной. Как будто я имела значение. Казалось, будто он держится за меня, потому что не хочет отпускать.

А потом все закончилось.

Он моргнул, и момент был нарушен. Отпустив меня, он отступил назад, его эмоции были стерты с лица. – Альдо принесет тебе еще капучино, – сказал он по пути к дверям террасы. – Я всего на минуту.

Лука

Я в дерьме.

Когда мы ехали обратно в особняк, высадив Вэл, я знал это так же, как собственное имя.

Мне нужен ты в постели со мной. Без тебя я не буду чувствовать себя в безопасности.

Она так сладко умоляла, что я нарушил одно из своих правил ради нее. Я никогда не спал ночью в одной постели с женщиной. Это было и опасно, и слишком интимно. Но я забрался в постель к Вэл и действительно спал.

Ты хочешь заняться со мной сексом, Лука? Пожалуйста, скажи «да». Я устала думать, каково это.

Господи она – девственница. Меня следовало бы повесить и расстрелять за то, что я хотел с ней сделать.

– Проверь свой телефон. – Глаза Альдо встретились с моими в зеркале заднего вида. – Лео пытается с тобой связаться.

Я разблокировал свой телефон и не стал читать сообщения. Я нажал кнопку и позвонил своему старшему сыну.

Он тут же взял трубку. – Папа, он пропал.

Я услышал беспокойство в голосе Леонардо. – Кто?

– Габи.

Я замер, прижав телефон к уху. – Объясни.

– Мы искали его весь день. Он исчез ночью.

Как Габриэле мог исчезнуть? Мальчики никогда не были одни, их почти все время охраняли. – Вы проверили…

– Папа, – прервал он. – Я проверил везде. Никто его не видел. И его машины здесь.

Моя грудь сжалась так сильно, что я не мог дышать. Это как-то связано с Сергето? Пальмиери забрал моего младшего мальчика?

Или это был один из моих бесчисленных врагов?

Края моего зрения дрогнули, мой разум закружился. Это был мой самый большой страх как отца, что я не смогу уберечь одного из своих детей. Но охранники должны были следить за обоими мальчиками. Так что, черт возьми, произошло?

За это я бы с кого-нибудь живьем кожу содрал.

Я услышал разговор. Это был Альдо, поэтому я посмотрел на него, но он ухмылялся в зеркало, разговаривая с кем-то по мобильному. Чему он, черт возьми, так радуется?

Я снова обратил внимание на Леонардо.

– Кто последний видел его?

– Он был в клубе с какими-то ребятами. Камеры показывают, как он уходит с охранником около полуночи.

Я не удивился, что Леонардо достал записи с камер наблюдения. Мой мальчик был таким умным. Мои мысли метались, когда мы подъезжали к выходу. Мне нужно немедленно сесть на самолет. Нельзя терять времени.

Вместо того, чтобы пропустить нас, один из охранников подошел к машине. Это было странно. Альдо опустил окно машины и положил руку на раму. – Che cosa? – спросил он охранника.

– Папа, ты еще там? – спросил Леонардо мне на ухо.

– Да, – ответил я. – Я буду в самолете в течение часа.

Охранник говорил Альдо: – Он просто появился. Мы не знали, что делать.

Кто-то здесь был?

– Кто? – рявкнул я.

– Что там происходит? – сказал мне на ухо Леонардо.

– Габриэле здесь, дон Бенетти, – сказал охранник, заглядывая на заднее сиденье ко мне. – Он прибыл около десяти минут назад.

– Что за хрень! – закричал Леонардо, очевидно, услышав.

Я крепко стиснул челюсти. Cazzo madre di dio! ⁵⁸Габриэле был здесь, в Нью-Йорке. Облегчение и гнев боролись внутри меня. Мои пальцы сжимали стеклянно-металлический прямоугольник в моей руке. – Габриэле нашли, – процедила я сквозь зубы, когда Альдо начал движение. – Он здесь, со мной, судя по всему.

– Этот урод! – прошипел мой старший сын. – Я думал, он умер.

– Он может быть таковым, когда я с ним разберусь, – тихо сказал я. – Мы поговорим позже.

Я повесил трубку, а затем рассеянно постучал мобильником по ноге. Глупость, полнейшее безрассудство. Если бы я сделал что-то подобное, мой отец бы избил меня до полусмерти.

– Он взял с собой охранника, – сказал Альдо с переднего сиденья. – Они летели частным образом под вымышленным именем. Он сделал это умно.

– Ты знал?

– Я узнал об этом на минуту раньше тебя. Не будь с ним слишком строг. Ты же знаешь, каковы шестнадцатилетние мальчики.

Нет, не знал. Потому что в шестнадцать лет я делал все, что говорил мне отец, не смея сделать шаг за пределы. Он был жесток и беспощаден, решив сделать из своего старшего сына могущественного дона.

Я запер все это, когда машина подъехала к входной двери. Я вышел и рванул по ступенькам. Вход был пуст, только обычный сухой фонтан, окруженный золотыми херувимами.

– Габриэль! – крикнул я. – Где ты, черт возьми?

– Ciao, Papà! – Мой младший сын появился наверху лестницы, на его лице была широкая улыбка. Один из солдат был с ним, и его удрученное выражение лица сказало мне, что он был достаточно умен, чтобы беспокоиться.

Я указал на солдата. – Я разберусь с тобой позже. – Сыну я сказал: – Иди в мой кабинет. Сейчас.

– Папа, – сказал Габриэле с тяжелым вздохом, спускаясь по ступенькам. – Не сердись на Тото. Я не дал ему выбора.

Я не хотел этого слышать. По крайней мере, этот солдат должен был сообщить Серхио о том, что происходит.

– Следуй за мной, – сказал я и направился в свой кабинет. Я был в ярости. В то время, когда мне и так приходилось справляться со всем этим, теперь Габриэле тоже приходилось действовать? Разве он не понимал, насколько опасно покидать дом, не говоря уже о том, чтобы приходить сюда с одним-единственным человеком, который будет его защищать?

Я буквально слышал голос отца, ругавшего меня за мои промахи с сыновьями.

Ты слишком мягок с ними. Они никогда не смогут справиться с ответственностью после того, как тебя не станет.

Я держал дверь кабинета открытой. Габриэль вошел, его угрюмое выражение лица говорило мне, что он недоволен тем, как все происходит. Что было чертовски плохо.

Он был молод и незрел. Он не понимал ответственности быть Бенетти.

Но он поймет.

Я наблюдал, как он усаживается в кресло. В то время как Леонардо больше походил на свою мать, мой младший сын был точь-в-точь как я в том же возрасте, высокий и долговязый. Его волнистые волосы спадали на лоб и падали на глаза. Он был магнитом для кисок, и он это знал. Охранники часто жаловались на плодовитую сексуальную жизнь Габриэля, говоря, что он трахает все, у чего есть сиськи. Я продолжал надеяться, что он найдет себе любовницу или девушку, как Леонардо, но Габриэле, казалось, был полон решимости трахнуть весь регион.

Я прошел через комнату и занял свое законное место за столом.

– Объяснись.

– Не злись. Я пришел сюда, потому что знаю, что Никколо пропал. Я хочу помочь найти его.

Никто не должен обсуждать Никколо в присутствии моих сыновей. Я пытался отдалить их от этого. – О чем ты говоришь?

– Папа, я не глупый. Мы с Лео оба знаем, что происходит.

Мои мальчики были близки с Никколо, и я не хотел, чтобы они были втянуты. Потому что если Никколо действительно поговорил с GDF, был только один способ, которым я мог справиться с таким предательством.

– Кто тебе сказал?

Мой сын поднял подбородок. – Я не скажу. Я не хочу, чтобы у них были проблемы.

Опершись локтями на стол, я сцепил пальцы и сделал несколько вдохов. – Наш кузен пропал, но, скорее всего, все еще в Италии. Как приезд сюда поможет его найти?

– Потому что дяди меня не слушают. Они утверждают, что с Никколо все в порядке, просто он в отпуске. Но я знаю, что ты мне поверишь, когда я скажу, что могу помочь.

– И чем ты можешь помочь?

– Я провел с ним больше времени, чем Лео или кто-либо другой. И он не в отпуске.

Я откинулся на спинку стула. Я не хотел, чтобы он знал, но теперь я чувствовал, что у меня нет выбора, кроме как рассказать ему. – Говорят, что Никколо арестован. Он поставлял продукцию в Бельгию. GDF надеется настроить его против семьи.

Его лицо побледнело. – Нет, это невозможно.

Я молчал, давая ему посидеть с информацией. Мы все знали, что это могло значить.

– Папа, Никколо никогда бы этого не сделал. Он лоялен.

– Слишком легко заставить человека что-либо сделать против его воли, особенно когда его жизнь находится под угрозой.

– Не Никколо. Он бы этого не сделал.

Я не был так уверен. Я сломил дух слишком многих людей, чтобы думать, что это невозможно.

Габриэле достал телефон из кармана и начал листать. – Когда его арестовали?

– В ночь перед моим отъездом.

– Вот его последнее сообщение мне. Так я знаю, что он не в отпуске. Он протянул мне свой мобильный.

Я просмотрел тексты, в которых говорилось о планах пойти в клуб на следующую ночь. Было много персиковых эмодзи. Затем Габриэле предпринял несколько попыток связаться с Никколо в последующие дни, но ответа не было.

– Значит, он может быть в тюрьме, – допустил я. – Что означало бы, что у него нет доступа к своему телефону.

– За исключением того, что он отключил службы определения местоположения. Так что я думаю, что телефон у него с собой.

– Что? – я протянул Габриэле его мобильный. – Покажи мне. И, пожалуйста, скажи, что ты не настолько глуп, чтобы включить свое местоположение, чтобы его увидел весь мир.

– Папа, я не такой уж идиот. Мы с Никколо пользуемся этим приложением, и у нас включено местоположение только друг для друга. – Его большие пальцы быстро двигались, затем он показал мне экран. – Видишь это? – Он переключил его в режим призрака.

Я не знал, что это значит, но я поверил тому, что сказала Габриэле. – Когда?

– Я не знаю, но он был активен в последний раз утром, когда ты уехал. Это значит, что он не был в тюрьме.

Мне нужно позвонить Серхио прямо сейчас. Но сначала я должен извиниться перед Габриэле.

– Мне жаль, что я сомневался в тебе. Это полезно, figlio mio.

Он откинулся назад, и на его лице расплылась улыбка. – Так это значит, что я могу остаться с тобой здесь, в Нью-Йорке?

– Боюсь, если я скажу тебе нет, ты найдешь другой самолет, чтобы вернуться обратно.

– Вероятно, спасибо, папа.

Я поднял руку. – Это не только мое дело. Ты должен позвонить матери и спросить ее разрешения. Если она скажет да, то ты можешь остаться.

– Хорошо.

– И позвони брату. Ты напугал его до полусмерти своим исчезновением.

– Да, папа. Я сделаю все, что ты скажешь, когда бы ты ни сказал. Я не причиню тебе никаких хлопот.

– Ты сделаешь все, что я скажу? Даже если я запру тебя в доме и на территории?

Его энтузиазм значительно померк. – Но зачем, если никто не знает, кто мы в этом городе? Мне сказали, что ты выступаешь под именем ДиМарко.

– Потому что так безопаснее. И ты не будешь подвергать сомнению мои приказы, figlio mio.

– Ты скажешь мне, почему ты здесь?

– Нет, но не потому, что я тебе не доверяю. Мне нужно сначала кое-что уладить.

– Хорошо, но я здесь, чтобы помочь. Я тоже беспокоюсь о Никколо.

Я отправил его позвонить матери и брату, а затем уставился в окно, размышляя. Если Никколо не был в тюрьме, то почему Росси солгал об этом? Возможно, Росси получил ложную информацию от Пальмиери, но более вероятным сценарием было то, что Росси солгал мне. Но зачем? Просто чтобы найти Флавио Сегрето?

Мне не нравилось, когда меня использовали. Еще меньше мне нравилось, когда мне лгали.

Мне нужно выяснить, как связаны эти части. И что-то подсказывало мне, что Флавио Сегрето – ключ.

Глава одиннадцатая

Валентина

Дел было слишком много, чтобы брать больничный.

После того, как Лука высадил меня, я заставила себя собраться на работу, все время покусывая крекеры и потягивая имбирный эль. Конечно, я посмотрела, что означает fiore mio, как только вернулась домой. Это переводится как мой цветок, ласковое слово на итальянском.

Мой цветок.

Это было и красиво, и мило, и совершенно сбивало с толку. Мы ведь не были на стадии нежности, не так ли? Он, должно быть, шутил надо мной. Может быть, цветок на итальянском означает глупую девчонку, которая слишком много выпила и блевала на тебя?

– Ух ты, ты выглядишь… – Роберто поджал губы, когда я вошла в ресторан около часа дня.

– Я знаю, – сказала я. – Я выгляжу дерьмово.

– Я собирался сказать, плохо.

Брови Джованни нахмурились, когда он меня осмотрел. Я узнала, что он не слишком разговорчив, несмотря на мои усилия завязать с ним разговор.

– Слишком много вина, – сказал мой новый шеф-повар. – Я тебе что-нибудь приготовлю.

– Я не могу беспокоить тебя из-за этого. – Я положила руку на живот. – Кроме того, я не уверена, что смогу это удержать.

– Чепуха. Еда – лекарство от большинства жизненных недугов. – Он уже разогревал сковородку, его руки, покрытые татуировками, быстро двигались. – Сядь, синьорина.

– Да, садись. Per favore, Val, – сказал Роберто, пододвигая мне табурет. – Мы поговорим, пока ждем.

Я бросила сумку на чистую станцию подготовки, затем опустилась на табурет и скрестила ноги.

– Извини, что я так много пила вчера вечером и оставила тебя запираться, – сказала я Роберто. – Книжный клуб немного вышел из-под контроля.

– Ma dai, – сказал Роберто, его карие глаза были добры, когда он изучал меня. – Вот что делают молодые женщины. Ты заслуживаешь немного веселья. Allora, я думал, ты рассердишься на меня за то, что я сдал тебя синьору ДиМарко.

Я вспомнила, как Лука вошел в ресторан с дикими глазами, пока не заметил меня. Затем он обошел барную зону, поговорил с каждым из мужчин и каким-то образом убедил их всех уйти. Он не повышал голос и не устраивал сцен. Вместо этого он оставался тихим и контролирующим, но достаточно настойчивым, чтобы освободить помещение. Обычно мне приходилось угрожать и кричать, чтобы освободить бар на вечере книжного клуба.

– Я не сержусь на тебя, – сказала я. – Но я не понимаю, зачем ты ему позвонил. Что-то случилось?

Роберто покачал головой.

– Синьорина, это то, что могло произойти. Те мужчины в баре ждали, кружась, как гиены. Молодые женщины, которые слишком много пьют, подвергаются риску в таких ситуациях.

– Но это то, что мы делаем каждый месяц. Никто не пострадал, а бар зарабатывает кучу денег. – Мне что-то пришло в голову, и мои воспоминания были слишком размыты. – О, черт, а мужчины заплатили за свои счета в баре?

– Синьор ДиМарко оплатил счет.

– За всех? – Удивленная, я покачнулась на табурете и мне пришлось опереться рукой на нержавеющую сталь, чтобы удержаться на ногах. – Это должно было быть больше тысячи долларов.

– Двенадцать сотен и он дал Чейзу чаевые.

Мне не стоило удивляться, не после того, как Лука недавно дал каждому из моих столов по сто долларов. Должно быть, он всегда носит с собой много наличных. – Я блевала на него вчера вечером, – выпалила я, испытывая потребность поделиться своим стыдом по какой-то безумной причине.

Со стороны плиты раздался хохот, а Роберто отвернулся, глаза его заплясали от смеха. – Продолжай, – сказала я ему. – Я вижу, что ты тоже хочешь надо мной посмеяться.

– Я смеюсь не над вами, синьорина, – любезно сказал он. – Больше над идеей того, что на синьора ДиМарко стошнит.

– Эй? – раздался голос со стороны входа в кухню.

Я оглянулась через плечо и увидела, как Бев шагнула через заднюю дверь. В ее руке был замороженный кофе с шоколадным завитком сверху. Господи, пожалуйста, пусть это будет для меня.

– Привет, – сказала я. – Что ты здесь делаешь? Еще нет и часа дня. – Ее кафе работало до трех.

– Я пришла проверить тебя. – Она поправила солнцезащитные очки на своих коротких седых волосах. – И принести тебе угощение, раз ты не зашла сегодня утром.

– О, Боже. Я люблю тебя, – я с нетерпением потянулась к чашке.

– Ты уверена, что тебе от этого не станет хуже? – пробормотал Роберто, скривив губы от отвращения.

– Это овсяное молоко, – объяснила Бев.

Я сделала глоток, и холодная сладость была просто райской. – Это так хорошо.

– Где мое угощение, синьорина? – спросил Роберто у Бев, и легкая улыбка тронула его губы.

– Твой эспрессо, ты имеешь в виду? – щеки Бев слегка покраснели, когда она повернулась ко мне. – Я никогда не видела, чтобы человек так быстро выпивал горячий напиток. Можно подумать, что в кафе каждое утро пожар.

Подождите, что-то происходило между этими двумя? Их реакция друг на друга была очень показательной, и Роберто, очевидно, проводил много времени в кафе Бев.

– Каждое утро? – спросила я его, многозначительно приподняв бровь.

Он наклонил голову в сторону столовой. – Только пока мужчины не установят новую эспрессо-машину.

– Кстати, как продвигаются ремонтные работы? – спросила Бев, вновь привлекая мое внимание.

Я колебалась. Мэр Ломбарди грозился завалить меня бумажной работой, и я понятия не имела, сколько времени это может занять. Никто из Департамента строительства еще не появился, но такая возможность все еще была. Мне нужно было разобраться с ним как можно скорее, и эта мысль заставила мой желудок свернуться.

Поставив свой кофейный напиток на пропуск, я сказала:

– Могут возникнуть проблемы с документами.

Роберто пренебрежительно фыркнул. – Не будет никаких проблем, синьорина.

Уверенность в его тоне заставила меня задуматься. – Откуда ты знаешь? Мэр что-то тебе сказал?

– Конечно, нет. – Он махнул рукой. – Не обращай на меня внимания.

Кажется, что он знает больше меня? – Что ты мне не рассказываешь?

– Ничего! Но я знаю, каковы эти мужчины, полные самомнения, синьорина. Они задиры.

Взгляд Роберто был скользящим, уклончивым. Я собиралась надавить на него, чтобы получить информацию, когда Бев сказала:

– Ну, мэр сегодня тебя не побеспокоит. Я слышала, что сегодня утром он вызвал охранную компанию из Олбани, чтобы они приехали и заменили его нынешнюю систему сигнализации. Возле его дома стоят четыре или пять фургонов.

– Интересно, почему? – я потянулась за своим кофейным напитком. – Не думаю, что кто-то осмелится вломиться в дом мэра.

– Я не могу сказать, – пожала плечами Бев. – Но можешь поспорить, я узнаю.

Я не сомневалась в этом. Ни у кого не было таких связей в городе. Бев знала все хорошие сплетни. – Дай мне знать, что ты узнаешь. – Аромат от того, что Джованни готовил, наполнил кухню, и мой живот заурчал. – Это пахнет потрясающе, – крикнула я ему.

– Я знаю, – просто сказал он. – Это будет лучшее ризотто со спаржей, которое вы когда-либо пробовали.

Я не сомневалась в этом. Я чувствовала себя очень избалованной в последнее время, начиная с Луки, который делал мне пасту и присматривал за мной вчера вечером, и заканчивая Роберто и Джованни, которые помогали мне в ресторане. Чем я заслужила все это?

Нет ничего постыдного в том, чтобы принять помощь от других, когда она тебе нужна.

Да, но должны быть пределы. Мне нужно полагаться на себя. Мой отец никогда не удосужился остаться, а рак украл у меня мою мать. Зависимость от других привела к разбитому сердцу и неудачам.

– Мне пора возвращаться в кафе, – сказала Бев, протягивая руку, чтобы похлопать меня по руке. – Увидимся позже, Вэл.

– Еще раз спасибо. Увидимся завтра.

Она повернулась, чтобы уйти, но остановилась. – Кстати, я слышала о том, что произошло в книжном клубе. Мне кажется, это звучит романтично. Прямо как в Офицере и джентльмене.

– Фу, – сказала я, уронив голову на нержавеющую столешницу. – Отлично.

– Классический фильм, – добавил Роберто бесполезно. – И я могу увидеть сравнение.

– Между мной и Лукой нет романтики. И я не хочу больше ничего об этом слышать. – Они обменялись быстрым взглядом, который царапал мне нервы.

– Что? Что это был за взгляд?

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – ответила Бев, теперь спеша к задней двери. – Увидимся позже!

– Ciao! – крикнул ей вслед Роберто, и я повернулась, чтобы посмотреть на него. У мужчины хватило наглости подмигнуть мне.

– Я все еще могу тебя уволить, – сварливо сказала я, хотя мы оба знали, что я этого не сделаю.

– Верно, но вам нужна моя помощь, чтобы открыться на следующей неделе. Кстати, нам еще нужно нанять двух барменов.

– Что случилось с парнем, у которого вчера было собеседование?

– Провалил проверку биографических данных.

Проверка биографических данных? – Я не знала, что мы проводим проверку биографических данных каждого сотрудника. Сколько это стоит?

– Это не формальный процесс, синьорина. – Он переступил с ноги на ногу и сунул руки в карманы брюк. – Это через моего друга.

Ответ Роберто был уклончивым, и показательным. Я говорила очень четко, сказав: – Этот друг Лука?

– Не совсем.

– Хм.

Мне это не понравилось. Вывеска, закрывающая счета в баре. Проверки биографий. Не говоря уже о том, что случилось с мэром Ломбарди. Я сделала себе мысленную заметку обсудить все это с Лукой при первой же возможности.

За исключением того, что ему придется подождать, потому что Джованни поставил передо мной ризотто. Я откусила кусочек и подула на него, чтобы охладить. Когда я положила его в рот, я чуть не умерла. – О, боже. Это лучшее, что я когда-либо ела. Спасибо, Джованни.

– Лучше, чем курица с пармезаном, – услышала я его тихий голос.

– За исключением курицы с пармезаном, – парировала я.

Он покачал головой, но с улыбкой вернулся к плите.

Роберто остался, пока я ела, поэтому я решила, что сейчас самое время наверстать упущенное.

– Мы уже видели счет от строителей?

Сегодня мне нужно было заняться финансами. Страхование жизни моей матери покрывало эти ремонтные работы, но мне нужно было быть осторожной. У меня оставалось не так много денег. Нам нужно было скоро открыться.

– Нет, – сказал Роберто. – Я его не получил.

– Джон там? – спросила я, имея в виду главу строительной компании. – Я просто пойду и спрошу его. – Я положила ложку и встала.

– Подождите, синьорина, – сказал Роберто, но я уже была за дверью. Рабочие меняли светильники, когда я вошла в столовую. – Эй! Джон?

Они указали на бар. Я заглянула через верх и увидела Джона, работающего над установкой новой водопроводной линии. – Привет, Джон. Есть минутка?

– Конечно, Вэл. – Он вкрутил какие-то сантехнические детали, затем вытер руки. – Что случилось?

– Мне интересно, есть ли у тебя готовый счет для меня. Я бы хотела заплатить часть того, что я должна, сейчас, а не ждать до конца.

– Я еще не составил счет, но думаю, ты должна пятьсот.

– Пятьсот? Это не имеет смысла. Оценка была восемь тысяч долларов. Почему так дёшево?

– Э-э, цены снизились.

– На семь тысяч пятьсот долларов? – Я посмотрела на Роберто. – Ты знал об этом?

Роберто покачал головой. – Нет, я впервые об этом слышу.

Джон поднялся и переступил с ноги на ногу. – Ну, ты долгое время делала это сама, Вэл, твоя мама умерла и все такое. Иногда нам всем нужна небольшая помощь, и нет ничего постыдного в том, чтобы ее принять.

Слова… они были слишком похожи.

И падение цены было слишком резким, слишком удобным. В моей голове зазвенели тревожные колокольчики, сердце забилось в груди.

Я посмотрела на своего подрядчика.

– Джон, клянусь жизнью твоего младшего брата Дэниела, с которым я нянчилась, скажи мне правду. Мистер ДиМарко платит разницу?

Наступила долгая пауза.

– Да ладно, Вэл.

Для меня этого было достаточно.

– Я вернусь, – сказал я Роберто. – У меня есть дела.

Лука

– Она у ворот.

Я поднял глаза от ноутбука. Не было нужды спрашивать, кого имел в виду Альдо. Роберто позвонил мне в ту же секунду, как разгневанная Валентина вышла из ресторана.

– Хочешь, чтобы я ее прогнал? – спросил Альдо, затем откусил кусочек яблока, который держал в руке.

– Нет. Я лучше покончу с этим.

– Мне привести ее сюда?

Я обдумал это. Габриэле был где-то в поместье, и я предпочел, чтобы мой сын не столкнулся с Валентиной. Лучше поговорить об этом наедине. – Да.

Альдо ушел, и цифры на моем экране размылись передо мной, моя концентрация рухнула. Я думал о ней весь день, как она прижалась ко мне в постели прошлой ночью с этими мягкими и пышными изгибами, ее дыхание согревало мою кожу. Было трудно встать этим утром, оставив ее спать, когда все, чего я хотел, это засунуть свой член в ее киску.

Раздался стук. – Входите! – крикнул я.

Альдо держал дверь открытой, и Валентина вплыла в комнату. Она была раскрасневшейся, волосы были завязаны в высокий хвост, глаза дикие и злые. На ней было платье, похожее на мужскую рубашку, и оно обтягивало ее грудь, а также открывало длинные загорелые ноги. Черт, она была великолепна. Мое сердце колотилось в груди, как будто я бежал трусцой, а моя кожа шипела от осознания.

Альдо закрыл дверь и оставил нас одних. Я постарался, чтобы мой голос звучал ровно. – Я не ожидал увидеть тебя снова так скоро, fiore mio.

Она указала на меня, прищурившись.

– Не называй меня так. Я знаю, что это значит.

Теперь я был в замешательстве.

– Это тебя расстраивает, эта ласка?

– Мы не на стадии нежности. Я едва тебя знаю, поэтому я здесь. – Она сложила руки на груди, что только привлекло мое внимание к ее впечатляющим сиськам. – Хватит лезть в мой ресторан.

– Всмысле?

– Не прикидывайся дураком, Лука. Вывеска и проверка биографий? Теперь я узнаю, что ты покрываешь расходы на ремонт! – Она вскинула руки и позволила им упасть. – Это смешно. Я едва знаю тебя, и ты захватил то, что должно было быть моим рестораном.

Я должен был быть в ярости от того, как она разговаривала со мной, с таким отношением и неуважением, но мне нравился ее дерзкий рот. Мне хотелось целовать ее и кусать, пока она не растает на мне. А ее духи? Господи, они сводили меня с ума. Это был тот же запах, что и на моих простынях наверху.

Ты хочешь заняться со мной сексом, Лука? Пожалуйста, скажи «да». Я устала думать, каково это.

Похоть царапала мою кожу, острая и требовательная, мешая дышать. Валентина была смесью мягкости и уязвимости, но также жесткой как яйца. Кто еще посмел бы прийти сюда и так меня отругать? Это только заставило меня хотеть ее еще больше.

Я мгновенно принял решение.

Я устал бороться с этим, а это означало, что я собирался трахнуть ее. Но я не мог трахнуть ее, не сказав ей своего настоящего имени и того, чем я зарабатываю на жизнь. Я был жестоким человеком, но я бы не стал обманывать Валентину в чем-то столь простом.

Приняв решение, я медленно встал и сунул руки в карманы.

– Иди сюда.

Она фыркнула, звук возмущения и недоверия.

– Нет. Я хочу ответов, Лука. Ты переходишь границы, и я хочу знать, почему.

– Этого не происходит. Теперь иди сюда.

– Нет. Ты отвлечешь меня со всеми своими… – Она махнула рукой в мою сторону. – Собой…

Я понятия не имел, что это значит, но я хотел, чтобы она следовала простым указаниям. – Тащи свою сексуальную задницу сюда прямо сейчас.

Она облизнула губы, но не двинулась с места. – Зачем?

– Потому что я собираюсь поцеловать тебя, но не могу, пока мы сначала не поговорим. И я хочу, чтобы мои руки были на твоем теле, пока я это делаю.

Ее взгляд потемнел, а кожа на горле стала тускло-красной.