Текст книги "Империя Искушения (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Глава Двадцать Третья

Валентина

Я чувствовала взгляды почти всех в комнате. Они наблюдали за мной и Лукой, размышляя, строя догадки. Сплетни распространятся со скоростью лесного пожара по всему Паесано к завтрашнему дню.

Я старалась не обращать на это внимания.

Сегодняшний вечер был не обо мне, он был посвящен празднованию повторного открытия и гениальности Джованни. Я не знала, будет ли работать высококлассное итальянское бистро в этом маленьком городке, но я была готова попробовать. Посты в социальных сетях давали хорошие результаты, и все, казалось, были воодушевлены. В долине Гудзона было много туристов, особенно летом и осенью, так что, возможно, они приедут сюда.

Но сейчас я не могу обо всем этом беспокоиться.

Я доела свою маленькую тарелку ризотто с шафраном, которое было нелепо вкусным. Лука заказал лингвини с креветками и сказал, что это лучшее, что он когда-либо пробовал. Без сомнения, это была ложь ради моей выгоды, но я бы поверила. Мне нужен был весь позитив, который я могла получить.

Лука долил мне вина, затем снова наполнил свой бокал. Его руки были сексуальными и сильными, вены переливались вместе с костями и сухожилиями. Он имел чистые, ухоженные ногти. Было что-то привлекательное в мужчине, который следил за собой, которому нравилось, чтобы мир его замечал.

– Ты закончила меня осматривать?

Я подняла глаза и увидела, что он ухмыляется.

– Мне нравятся твои руки.

– Это хорошо, потому что через некоторое время они будут повсюду вокруг тебя.

Я закатила глаза. Этот человек неумолим. Но я не собиралась уходить рано сегодня вечером. Как бы это выглядело, если бы я ушла раньше всех? Это был мой ресторан. Я должна была остаться и поздравить всех, не говоря уже о том, чтобы закрыть чеки. Я потянулась за водой, а не за вином. Мне нужно сохранять ясность ума, когда рядом был Лука.

Лиззи вернулась со следующим блюдом, и когда она поставила передо мной тарелку, я улыбнулась. Курица с пармезаном. – Передай ему спасибо, – сказала я Лиззи. – Я знаю, что он хотел отправить что-то еще.

Когда она давала Луке заказ на фаршированную курицу, Лиззи сказала: – Я думаю, что он начинает привыкать к ней. И это один из самых популярных заказов сегодня вечером.

– Я не удивлена. – Это классика не просто так. Мне очень понравилось, как Джованни приготовил курицу с пармезаном моего дедушки. Это был тот же соус Монтелла, но Джованни использовал консервированные в Италии томаты и свежие травы вместо сушеных. Он также посыпал панированную курицу смесью сыров вместо одной моцареллы. По моему скромному мнению, больше сыра делает большинство блюд вкуснее.

Я махнула рукой в сторону великолепия, которое лежало на моей тарелке, и спросила Луку: – Хочешь попробовать еще?

– Нет, спасибо. Одного раза было достаточно.

Я изучала его, пока он резал свою фаршированную курицу. – Ты доел ее или выбросил той ночью? Скажи честно.

– Я съел ее. Каждый кусочек.

– Признайся. Тебе понравилось.

– Мне определенно не понравилось.

Я пожала плечами и отрезала маленький кусочек курицы с сыром. – Ладно, просто для меня это значит больше.

Первый укус был райским, второй еще лучше. Я не могла вспомнить, когда в последний раз я была так счастлива. Хорошая еда, хорошая компания. В ресторане было шумно, как в детстве. Моя мама сейчас бы гордилась.

– Мне нравится видеть тебя такой, – сказал Лука. – Ты практически светишься.

Я не знала, как это выразить словами. – Это то, что моя семья хотела для ресторана, чтобы предоставить гостеприимное место для встреч людей, предлагая действительно хорошую еду. А когда я была моложе, мы были так заняты каждый вечер. Поэтому очень приятно испытать это снова, даже если это только сегодня вечером.

– Это будет не только сегодня вечером, bella. Я бы не привел сюда Джованни, если бы не верил в его талант. Рецензентам понравится, и молва разлетится.

– Надеюсь на это, – сказала я, откусывая кусок курицы с пармезаном.

В течение следующих тридцати минут Роберто и наш официант зашли, чтобы проверить. Но в основном мы с Лукой разговаривали за ужином, беседа текла легко. Затем Джованни сам вынес десерт, представлявший собой твердый шоколадный шар, скрывающий внутри шарик фисташкового джелато со страчателлой. Он полил его горячим эспрессо, в результате чего шоколад растаял, покрыв мороженое. В итоге получилось лакомство, напоминающее сандей с насыщенным вкусом шоколада и кофе. Я почти кончила, когда попробовала его.

– Боже мой, это так вкусно, – пробормотала я, откусывая еще кусочек. Лука просто смотрел на меня, потягивая эспрессо, и я не могла понять, почему он не ест. – Не хочешь попробовать?

– И скучать по твоим тихим звукам, когда ты облизываешь губы для меня? Нет, ты это съешь, amore.

– Хватит всё превращать в хаос.

– Я ничего не могу с собой поделать, когда ты рядом. Все, что ты делаешь, заставляет меня хотеть раздеть тебя.

Удерживая его взгляд, я поднесла ложку к губам и медленно положила ее в рот. Сливочная сладость коснулась моего языка, и я драматично очистила металл, издав тихий стон, чтобы помучить его.

Лука положил руку на спинку моего стула и наклонился ко мне. Моя кожа покрылась мурашками, когда его рот нашел мое ухо.

– Если ты не хочешь, чтобы тебя трахнули в ванной, скажи «до свидания». Я отвезу тебя домой.

Тепло собралось между моих ног, несомненная волна возбуждения, и я полностью согласилась на все, что задумал Лука. Но я не была уверена, что могу уйти. – Позже, детка. Мне нужно…

– Нет. – Он полез в карман и вытащил пачку денег. – Я завороженно наблюдала, как он отсортировал пятьсот долларов и бросил их на стол. – Пошли, – сказал он, его челюсть была напряжена и тверда, его манеры были в режиме полного босса.

Вероятно, было разумно не проверять угрозу в туалете.

– Хорошо, но позвольте мне попрощаться с кухонным персоналом и Роберто. Десять минут, ладно?

– Пять, – сказал он, его голос был глубоким и почти угрожающим.

Но я не боялась. Должно быть, со мной что-то не так, потому что я вдруг возжелала всей этой агрессии и господства, сосредоточенных исключительно на мне.

Я оттолкнулась от стола и поспешила на кухню. Когда я пересекала столовую, друзья и знакомые поздравляли меня, так что путешествие заняло больше времени, чем я предполагала.

Внутри кухня сворачивалась. Они все еще были заняты, но не забиты, поэтому я нахваливала Джованни за его еду, а затем искренне благодарил весь экипаж. Я извинилась за то, что ухожу рано, но, похоже, никого это не волновало. Хм. Может, Лука был прав.

Моя сумка осталась в офисе, поэтому я пошла в дальний конец кухни, чтобы забрать ее. Я ни за что не оставлю здесь на ночь сумочку за двадцать тысяч долларов. Я заперла ее в ящике стола заранее, боясь, что кто-нибудь ее украдет.

Я отперла дверь кабинета, затем вытащила сумку из ящика. Я оставила Роберто записку, в которой поблагодарила его и сказала, что мы встретимся завтра. Как раз когда я уходила, один из работников кухни пришел с перекура в переулке. Это было обычным делом, поэтому я не раздумывала дважды, пока он не сказал:

– Валентина? Какой-то мужчина спрашивал тебя снаружи.

Мужчина? Я сразу насторожилась. – Кто?

Повар указал на переулок позади себя. – Он сказал, чтобы я говорил тебе, только если ты одна. Это твой отец.

Каждый мускул в моем теле напрягся. Мой отец? Здесь? Какого хрена? Зачем он пришел именно сегодня ночью?

Я колебалась, размышляя, что делать. Мне не хотелось разговаривать с Флавио Сегрето, но я не хотела, чтобы он общался с кем-либо из моих сотрудников, или с Лукой. Это могло быть полным дерьмом. Нет, моему отцу нужно уйти и не появляться.

Я глубоко вздохнула и выбежала в переулок, готовая к битве.

Было темно. Только свет над дверью давал хоть какое-то освещение, поэтому я вгляделась в темноту.

– Где ты? – прошипела я.

– Сюда, – раздался у мусорного контейнера мужской голос с акцентом.

Я подошла, стуча каблуками по цементу. Конечно, мой отец ждал там, ловко спрятавшись. Не дай Бог, он действительно повел себя как нормальный отец.

Он выглядел так же, с чуть большей сединой в его коротко подстриженных волосах. Может быть, немного более круглым в середине. Но изможденное лицо, темные подозрительные глаза? Я бы узнала их где угодно.

– Чего ты хочешь, Флавио? – рявкнула я. – Я немного занята.

– Лука Бенетти – опасный человек. Тебе нужно держаться от него подальше.

Я тяжело выдохнула и посмотрела на небо в поисках поддержки.

– Серьезно? Это то, что ты пришел мне сказать? Ты не имеешь права комментировать что-либо, касающееся моей жизни. Ну, если это все, увидимся через пять лет или около того.

Я начала поворачиваться, но он схватил меня за руку, чтобы удержать.

– Валентина, не будь дурой. Он убийца, палач. Он нехороший человек. Даже если бы он не был слишком стар для тебя…

Я вырвала руку из его хватки. – Боже, прекрати. Я точно знаю, кто такой Лука, и это не твое дело. Если это твоя попытка защитить меня или вести себя как настоящий отец, то это слишком мало и слишком поздно. Я не хочу ничего слышать, что ты можешь сказать.

– Тебе нужно меня выслушать! Я знаю, ты меня ненавидишь, но ты не хочешь связываться с ним или его семьей. Он убьет тебя, не задумываясь ни на секунду.

– Нет, он бы этого не сделал. Ты не знаешь его так, как я. И у тебя нет твердой опоры, Флавио. Ты из того же мира.

– Да, поэтому я и предостерегаю тебя от него, figlia.⁸³ Это плохо для тебя кончится.

Может быть, но я не хотела этого слышать. Не от этого человека. Он игнорировал меня почти всю мою жизнь, позволяя моей матери растить меня одной, а затем позволяя ей умереть, когда я была рядом с ней. Позволяя мне бороться с рестораном, ипотекой. К черту его. – Уходи и не возвращайся. Ты мне не нужен, и я не хочу, чтобы ты был в моей жизни.

– Не упрямься, Вэл. Не сейчас. Твоя мать…

– Не говори о моей матери. Ты потерял это право много лет назад.

– Mamma mia, – сказал он, проводя рукой по затылку. – Я знаю, ты меня ненавидишь, и я не могу этого изменить, но я говорю тебе, что Бенетти – худший из людей. Я не могу позволить тебе с ним связываться.

– Не можешь мне позволить? Боже, какая наглость. – Я издала звук, который был чем-то средним между насмешкой и мрачным смехом. – Ты не имеешь никакого контроля или влияния на мою жизнь, Флавио. Никакого. Спасибо, что зашел, – саркастически сказала я. – Больше так не делай.

Я начала уходить, но отец еще не закончил.

– Он здесь только для того, чтобы использовать тебя, чтобы добраться до меня.

Я остановилась как вкопанная и оглянулась через плечо. – О чем ты говоришь?

– Бенетти. Он здесь, в Нью-Йорке, подбирается к тебе, чтобы найти меня.

– Ты бредишь. – Я подняла ладони, словно отгоняя злого духа. – Серьёзно. Теперь ты пытаешься заставить меня поверить, что всё дело в тебе? Иисус. Как раз тогда, когда я думала, что хуже уже некуда.

– Подумай об этом, Валентина. Зачем он пришел в твой ресторан в тот первый вечер? Зачем он ошивается в этом дерьмовом городе? Зачем он перевез тебя в свой дом? – Он покачал головой. – Ты действительно думаешь, это какая-то любовная связь между вами двумя? Ты не можешь быть такой наивной.

Комок образовался в моем горле. Я хотела отмахнуться от этих слов, но это были все мои глубоко укоренившиеся страхи. Даже мой собственный отец не любил меня, так как же мог любить любой другой мужчина? Я много работала над этим с психотерапевтом, прежде чем моя мама заболела, поэтому я знала, что это неправда. Но в глубине души, в глубине души я всегда в это верила.

Я скрестила руки. – Хорошо, допустим, ты прав. Зачем Луке тебя искать?

– Потому что я в розыске в Италии. Мои враги. Они казнят меня. И Бенетти намерен это сделать.

Боже мой, какая драма. Это было невероятно. Мои конечности вибрировали от гнева, когда я указала на него. – Ты сумасшедший. Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы я встречалась с ним, но выдумывать все это, просто смешно. Серьезно, уходи.

Развернувшись на каблуках, я поспешила на кухню. – Ты его не знаешь! – крикнул отец.

Я не остановилась. Мне нужно вернуться в столовую. Я не хотела, чтобы Лука пришел искать меня и нашел Флавио. Мой отец был позором, не более чем старым дураком, который изрыгал ложь и пытался вести себя так, будто ему есть до меня дело.

Лучше бы я вообще не выходила на улицу.

Лука и Роберто болтали за нашим столиком, когда я вернулась. Мне нужно успокоиться, я сделала вдох и медленно выдохнула, а затем натянула на лицо улыбку. Как будто мы были связаны невидимой нитью, Лука бросил взгляд, как только я направилась к нему. Его глаза скользнули по всему моему телу, осмотр был медленным и тщательным. Когда я приблизилась, я увидела, что жар в его взгляде был подлинным, а не поддельным для моей выгоды. И это вызвало бунт в моей крови, моя киска стала мокрой от желания.

Мой отец мог идти на хер. Лука был лучшим, что когда-либо случалось со мной.

И я была более чем готова показать ему.

– Ciao, – поприветствовал меня Роберто, когда я подошла к столу. – Я рассказывал мистеру ДиМарко о нашем успехе сегодня вечером.

– Это здорово, – сказала я и потянулась за наполовину полным бокалом вина.

Лука встал и застегнул пиджак. – Ты готова идти?

Подняв палец, я осушила оставшееся вино двумя большими глотками. – Теперь да. – Я пожелала Роберто спокойной ночи и позволила Луке проводить меня из столовой.

Когда мы дошли до парадной дорожки, я бросилась в объятия Луки. Он недовольно заворчал, но всё же крепко прижал меня к себе.

– Всё хорошо, piccolina?

– Ты сам добирался до ресторана?

– Да, а что?

– Я покажу тебе кое-что по дороге домой. Поторопись.

Глава Двадцать Четвертая

Валентина

Я бросилась к его ремню, как только мы остались одни в его машине.

Лука поправил руки на руле, освобождая мне место.

– Che cosa? Что ты делаешь?

– Едь и не обращай на меня внимания.

Он нажал кнопку запуска, и двигатель заурчал.

– Я не уверен, что это возможно.

Расстегнув застежку на его брюках, я расстегнула его ширинку. Его толстый член был там, ожидая, как подарок, под его модными трусами. Он не был полностью твердым, но достаточно жестким, чтобы у меня потекли слюнки. Я потерла его через мягкую ткань.

– Ты такой чертовски горячий. Ты даже понятия не имеешь.

– Ты разговариваешь со мной или с моим членом?

– Оба.

Я потянулась за пояс, и горячая гладкая кожа встретилась с моими пальцами. Лука начал вести, но я едва обратила на это внимание. Я не могла объяснить, почему я так жаждала этого, но это казалось необходимым. Как будто мне нужно было свести его с ума или умереть, пытаясь. Не было никакой ошибки в нашей связи, лихорадочный голод, сжигающий мою кожу каждый раз, когда он был рядом. Я хотела забыть обо всем, кроме этого человека.

Я вытащила его член из трусов и грубо погладила его, заставив застонать. Его свободная рука скользнула по моим волосам, откинув их в сторону.

– Тебе нужен мой член во рту?

– Боже, да.

Я рванулась вперед, но он держал мою голову неподвижно, не позволяя мне двигаться. – Медленно, fiore. Поцелуй его и сначала оближи. Сделай меня хорошим, твердым и мокрым. Поклонись ему, и, может быть, тогда я позволю тебе пососать.

– Я хорошо буду следовать правилам, – прошептала я.

– Я знаю, детка. Ты такая послушная, такая идеальная. Именно то, что мне нравится.

Моя киска сжалась от этих слов, между моих бедер образовалась смазка. Господи, этот мужчина. Я жаждала его одобрения, как наркотика.

Я поерзала на сиденье, наклонив верхнюю часть тела поперек его коленей, лицом прямо к его промежности. Он помог мне устроиться, раздвинув бедра и убрав мои волосы с дороги, и все это время управлял машиной по темным улицам.

Я позволила ему почувствовать мое дыхание первым. Он не был обрезан, и когда я спросила, он сказал, что его крайняя плоть очень чувствительна. Поэтому я подула воздухом вдоль его ствола, пристально наблюдая, как он становился все тверже и тверже. Он замычал горлом, издав глубокий рокочущий звук.

– Это мило, Валентина. Продолжай. Используй свои губы.

Мы повернули за угол. Я держалась за его ногу, чтобы не упасть, пока я оставляла легкие поцелуи на его основании. Затем я медленно продвигалась выше, легчайшие прикосновения к его бархатистой коже, пока не достигла головки. Теперь он был полностью эрегирован, поэтому я уделяла столько же внимания кончику, целуя его со всех сторон. Было приятно одаривать его этим вниманием, вдыхать его запах. Не было никаких забот, никаких проблем. Я могла отвлечься и сосредоточиться на этом, ни на чем больше.

Именно то отвлечение, которое мне было нужно.

Я провела языком по его щели. Лука подпрыгнул, словно я его напугала. – Я разве говорил тебе лизать меня? – прорычал он, отпуская меня от его члена.

– Нет.

– Esattamente⁸⁴. Теперь тебе придется начать все заново со своими губами.

Я не задавала вопросов. Я была в трансе, с радостью готовая следовать его приказам. Такая послушная, такая идеальная. Я скользнула губами по основанию его члена, закрыв глаза, когда я снова его исследовала. Я не могла дождаться, чтобы облизать его, пососать его. Заставить его кричать и дрожать, разрушить его драгоценный контроль. Ради этого я бы делала это столько, сколько он захочет.

Мы остановились на светофоре. – Вот и все, – пропел он, гладя меня по голове и лаская. – Покажи мне это. Покажи, как сильно ты хочешь отсосать мой член, малышка.

Малышка? О, это было что-то новенькое.

Я взглянула на него. Его глаза были матовыми, блестящими, а веки тяжелыми от похоти, когда он смотрел на меня сверху вниз. Это работает.

– Я сделаю все, что угодно, Лука. Пожалуйста.

– Скоро, детка, скоро. Продолжай.

Машина снова тронулась, и его внимание вновь обратилось к дороге.

Я благоговейно провела губами по его упругой коже, пока не достигла макушки. Мне ужасно хотелось попробовать его на вкус, но я ограничилась легкими поцелуями по всему телу и вниз по другой стороне. Я не использовала руки, поэтому я уткнулась в него носом, чтобы добраться туда, куда мне было нужно.

Его пальцы дернули за пояс, удерживающий перед моего платья вместе. Затем бока были открыты, и он опустил чашечки моего бюстгальтера, чтобы освободить мою грудь. – Cazzo madre di dio, – пробормотал он, ущипнув меня за сосок. – Это будет чудо, если я не разобью эту машину.

Удовольствие пробежало от моего соска к клитору, электрический заряд, который послал тепло, прокатившееся по мне. Я тяжело дышала и схватилась за его бедро. – О, боже.

– Оближи его, малышка.

Я поспешила подчиниться его низменной команде, взволнованная своей победой. Я использовала свой язык всеми известными мне способами, длинными движениями, короткими щелчками, чтобы окунуть его член в свою слюну. Он был на вкус идеальным, соленым с намеком на что-то от Луки. Я вернулась к щели в макушке и обнаружила каплю жидкости, ожидающую меня. – Ммм, – сказала я, слизнув ее. – Дай мне еще.

– Merda! – Машина дернулась, когда он дернул руль.

Я почти улыбнулась. Слава богу за пикантные книги. Я не только открыла некоторые из своих собственных странностей, они также помогли мне проникнуться некоторыми из особенностей Луки.

Он сжал мои волосы в кулаке, когда мы повернули за угол. – Подожди.

Я открыла рот и проглотила его. Это было нелегко. Моя челюсть раскрылась так широко, как только могла, но я не смогла приблизиться к тому, чтобы вместить его всего. Я выработала быстрый ритм, используя губы и язык, его пальцы крепко прижимались к моей голове, удерживая меня.

Сквозь тяжелое дыхание он сказал: – Продолжай. Соси сильнее. Покажи мне, какая ты грязная маленькая девчонка, с сиськами наверху и моим членом во рту.

Я застонала в ответ, слова заставили влагу скапливаться между моих ног. Без сомнения, мои трусики были мокрыми. Я не могла дождаться, когда мы вернемся в особняк, и он вставит свой член в меня.

Машина замедлилась, повернула и проехала несколько ухабов. Я едва заметила. Все, о чем я могла думать, это заставить его кончить мне в рот.

Внезапно колеса остановились, и Лука переключил рычаг переключения передач в положение парковки. – Пошли.

Он поднял меня с себя и засунул свой член в штаны, затем меня понесли в ночь. Свежескошенная трава и грязь дразнили мой нос, и я огляделась. – Кладбище? Серьёзно? Разве это не святотатство?

– Ты бы предпочла, чтобы я трахнул тебя на обочине дороги, чтобы все видели?

Я уткнулась лицом ему в шею, чтобы скрыть улыбку. Отчаянный, агрессивный Лука был моим любимым. – Может быть?

Его широкий шаг не замедлился, когда он сошел с тропы в темноту кладбища. Без уличных фонарей было трудно что-либо разглядеть, но нас быстро окружили надгробия. Я уже бывала на этом кладбище, но никогда не была там ночью. Старшеклассники часто устраивали здесь вечеринки, но эти дни прошли мимо меня, учитывая, что в то время я занималась рестораном и болезнью мамы.

Надгробия становились все больше, некоторые с витиеватыми ангелами и крестами, и, наконец, Лука остановился у надгробия высотой по пояс с гладкой плоской вершиной, почти как алтарь. Он поставил меня на землю, крепко сжав рукой мою челюсть, и жестоко поцеловал меня. – Раздевайся, малышка.

Я не колебалась.

Я сбросила свое открытое платье-халат и сбросила каблуки, оставшись в лифчике и трусиках. Мягкий свет луны отражался от напряженного лица Луки, подчеркивая каждый острый угол, его большие руки были сжаты по бокам. Он не сделал ни единого движения, чтобы раздеться, просто наблюдая, как я расстегиваю лифчик и бросаю его на пол. Я выскользнула из трусиков и встала перед ним голая на теплом летнем воздухе.

– Вот так, – выдохнул он. – Вот как тебя надо трахать, голую, при лунном свете. Как языческое жертвоприношение.

Я вздрогнула под тяжестью его взгляда. – Ты тоже собираешься раздеться?

Он полез в трусы и вытащил свой член, погладил его один раз. – Ложись на камень. Предложи себя мне.

Я поспешила сделать, как он просил. Камень был холодным и неумолимым на моей спине, мои икры свисали с его конца, и мурашки пробежали по всей моей коже. Ночное небо раскинулось надо мной, одеяло из крошечных звезд, подмигивающих вниз.

– Какое послушание, – пробормотал Лука, приближаясь. Его рука скользнула вверх по моему бедру и по животу. – Тебе нравится, когда я говорю тебе, что делать, да?

– Да, Лука.

Он обхватил грудь и сжал. Я выгнулась от давления, желая большего. Вместо того, чтобы дать мне его, он отпустил меня, затем ударил меня по груди. Я ахнула, укол послал искры между моих ног. Он сделал это снова, и я бесстыдно застонала. Прежде чем я пришла в себя, он сжал мой сосок между пальцами, сильно. Я откинула голову назад, боль разлилась по всему телу. Когда он отпустил меня, жар заменил боль и выстрелил прямо в мой клитор. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не закричать.

– Никто тебя не услышит, малышка. – Его голос был темным и уговаривающим, дьявол предлагал злое искушение. – И я буду продолжать, пока ты не закричишь для меня, capisce?

О, Боже.

Мои веки затрепетали, когда он сжал мой другой сосок. Я задыхалась от яркой агонии. Когда я думала, что больше не выдержу, он отпустил меня, и я почти оторвалась от камня, когда удовольствие прогнало боль. Из моего горла вырывались звуки, неконтролируемые всхлипы и стоны, которые поднимались к небесам.

Он провел ладонью по моей груди, по животу, пока не достиг моего холмика. – Сейчас я ущипну тебя здесь, и это будет чертовски больно. Но награда будет того стоить, te lo prometto⁸⁵. Готова?

– Нет, Лука, подожди…

– Ты сделаешь это для меня. Сделай глубокий вдох.

Прежде чем я успела сделать вдох, его пальцы схватили мой клитор и сильно надавили, нежная плоть болезненно сжалась в его сильной хватке. – Блядь! – прошипела я. – Ой, бля!

Я попыталась вывернуться, царапая ногтями камень, но он прижал меня другой рукой. – Не двигайся. Еще несколько секунд. Ты сможешь.

– Нет, пожалуйста. Боже, Лука!

– Дыши, Валентина.

Его низкий приказ проник сквозь мой туман, и каким-то образом я выдержала еще секунду. Затем все закончилось.

Жидкий огонь пробежал по моим венам, и я закричала в небо. Я плыла, мой клитор пульсировал, словно мое сердце было сосредоточено между ног, и я едва заметила, как Лука поместил меня ближе к краю камня. Мой разум был гулким и легким, мои конечности тяжелыми, с прохладным воздухом, ласкающим мою сверхчувствительную кожу. Я чувствовала себя пьяной, хотя я не выпила много вина за ужином.

Он перевернул меня на живот, и камень царапал мои опухшие соски. Грубое давление заставило меня осознать свою грудь очень элементарным образом, и я обнаружила, что мне нравится эта болезненность. Затем Лука широко раздвинул мои ноги и вошёл внутрь, его член растягивал меня.

– Твоя киска такая мокрая и горячая. Хотел бы я, чтобы ты это почувствовала. – Он скользнул глубже, его руки гладили мои бока и спину. – То, что я хочу сделать с тобой…

Его бедра начали вращаться, сильные удары, которые отбросили меня на каменный алтарь. Я держалась, распластавшись под ним, безвольная, готовая к любому наказанию, которое он нанесет, трахая меня. Это было так хорошо. Трение его ствола под этим углом было блаженством, и мои глаза закрылись, когда удовольствие нарастало глубоко в моем животе. – Так хорошо, – мечтательно сказала я, повторяя свои мысли. – Не останавливайся.

Темп, который он задал, был жестоким. Наши бедра соприкоснулись, его большие руки дернули меня обратно к его тазу. Вскоре это стало слишком, и кульминация пронзила меня, мои конечности задрожали, глаза закатились. Моя киска сжалась вокруг него, и он застонал.

– Чего ты хочешь, малышка? Чтобы я кончил в тебя или на спину?

– В меня, папочка. – Слово вырвалось само собой, даже не осознавая этого, но оно показалось мне правильным. У меня было предчувствие, что Луке это понравится, судя по игре, в которую мы играли.

– Блядь! – закричал он, и его член набух во мне. Его ритм сбился, когда его глубокий стон прорезал темноту, его бедра плотно прижались к моим, словно он пытался соединить нас вместе, его тело опустошилось в мое.

Воздух внезапно нахлынул на меня, и он исчез. Я оглянулась через плечо и увидела, как он растянулся на земле, тяжело дыша, словно бежал гонку. Его брюки были расстегнуты, член блестел в лунном свете, но в остальном он был одет. Я собралась с силами и оттолкнулась от надгробия, затем, спотыкаясь, подошла к нему, мои ноги нетвердо держались. Я упала на траву рядом с ним и попыталась собраться с мыслями.

– Это было так интенсивно – пробормотала я.

– Я никогда в жизни так не напрягался. Думаю… мне должно быть стыдно.

Повернув голову, я изучала его лицо. Его лоб был нахмурен. – Почему? Потому что мы занимались сексом на кладбище?

– Нет, конечно, нет. Я не суеверный. Если мертвецы на меня рассердятся, им придется встать в очередь.

Я сжала губы, чтобы не рассмеяться. Что еще могло бы его смутить⁠—

Ой.

Теперь я ухмылялась. – Тебе нравилось, когда я назвала тебя папочкой.

Он поморщился. – Зачем ты это сказала?

– Я подозревала, что тебе это понравится. В конце концов, ты называл меня малышкой.

Его рука потянулась ко мне. – Иди сюда. Я хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

Я подползла ближе. – Я в порядке.

– Я сам посмотрю. – Он приподнялся на локте и наклонился надо мной. Его пальцы скользнули по моему правому соску, затем по левому. – Болит?

– Немного. Но это приятная боль.

Напевая, он наклонился и нежно поцеловал каждый упругий бутон. – А здесь? Спускаясь ниже, он осмотрел мой клитор. – Я сделал тебе больно?

– Нет. Может, и не каждый день так делаю, но когда отпускаешь, это как огонь.

Он поцеловал мой клитор, а затем продолжил целовать мои половые губы.

– Fiore mio, sei bella e dolce.⁸⁶ – Затем он выпрямился и провел кончиками пальцев по моим скулам, вдоль моего носа. – Ничто не сравнится с тем, насколько ты прекрасна сейчас. Ты заставляешь луну плакать от ревности, звезды съеживаются от стыда. Как будто ты была рождена, чтобы тебя трахали на улице.

Схватив его за галстук, я дернула его вниз для нежного поцелуя. Его губы скользнули по моим сладко, благоговейно, и никто из нас не пытался углубить поцелуй, довольные тем, что вдыхали друг друга. Что-то изменилось между нами сегодня вечером. Это не было случайным увлечением, я чувствовала к этому мужчине гораздо больше, чем предполагала, и я чувствовала, что он может чувствовать то же самое.

– Лука, – прошептала я ему в губы. – Это безумие?

Он молча провел большим пальцем по моей нижней губе, нежное движение вперед и назад. Теплые, обожающие глаза уставились на меня сверху вниз, темный бездонный взгляд, который засасывал меня и держал в плену. Я никогда не хотела отводить взгляд.

Без предупреждения он приподнялся и протянул руку.

– Пойдем. Я хочу снова трахнуть тебя дома.