Текст книги "Империя Искушения (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Глава тридцать вторая

Валентина

Я протолкнулась через заднюю дверь и помчалась на кухню. – Я здесь, я здесь. Извините, я опоздала!

Персонал кухни был на своих постах, работая, пока Джованни обсуждал что-то со своим помощником шеф-поваром. Все подняли глаза на мое появление, море смущенных лиц уставилось на меня.

Я швырнула свою сумку, мою старую сумочку, которую я носила годами, на нержавеющую столешницу. Прежде чем я успела что-то сказать, Роберто, хромая, вышел из кабинета. – Ciao, signorina. Вам что-то нужно?

– Я здесь для встречи. – Я собрала волосы и завязала их в небрежный пучок на макушке. – Я так рада, что вы все подождали меня, прежде чем начать.

– Вэл, красотка. Пойдем. Посиди со мной. Давай поговорим.

Я оглядела кухню, но все уже вернулись к работе, чтобы подготовиться к сегодняшнему ужину. Роберто потянул меня за руку и повел в столовую. Он протянул мне стул, так что я опустилась и положила сумочку на пол. После того, как он сел, я спросила: – Что происходит? Встреча отменилась?

– Встреча была три часа назад.

Я вздрогнула на стуле. – Нет, этого не может быть. – Наклонившись, я вытащила из сумочки свой телефон и открыла приложение-календарь. – Нет, нет, нет. Я уверена, что у меня было время, так как…

Дерьмо.

Я пропустила встречу.

Мой календарь показывал правильное время, но я не перепроверила, положившись на свою память. Которая в последнее время была в лучшем случае обрывочной. С тех пор, как ушел Лука, на самом деле.

– Чёрт. – Я закинула телефон обратно в сумочку и опустила голову на руки. – Что, чёрт возьми, со мной не так?

– Bella, – мягко сказал он, словно собираясь сообщить плохие новости. – Тебе не нужно так сильно себя нагружать. Возьми себе немного времени на отдых⁠…

– Мне не нужно брать отпуск. Со мной все в порядке. – За исключением разбитого сердца, но я скоро с этим справлюсь. Мне придется. – Я в порядке.

– Тебе нехорошо. Ты потеряла двух очень важных для тебя людей.

Лука и мой отец. Флавио уехал из города вторым после Луки, сказав, что ему здесь небезопасно. Он обещал время от времени связываться со мной с одноразового телефона, но не сказал, куда он направляется.

Но эта потеря была ничто по сравнению с предательством Луки.

Я покачала головой. – Как я уже сказала, я в порядке. Мне нужно быть здесь, помогать управлять делами.

– Мы можем продержаться несколько дней. Ты можешь остаться у своей подруги Мэгги или…

– Роберто, я не собираюсь исчезать и дуться. Мне нужно чем-то заняться. Мне жаль, что я пропустила встречу, но я не могу сидеть дома и жалеть себя.

– Ты очень упрямая.

– Да, я знаю. Это тебе надо взять отпуск. Твоя нога еще не зажила.

Он махнул рукой в этой элегантной итальянской манере. – Ничего страшного, это царапина.

– И кто же лжет?

– Ciao, Val! – раздался глубокий голос с другого конца комнаты. Габи вышел из задней комнаты с пивной бочкой на плече. Он был так похож на молодую версию Луки, что мне было физически больно смотреть на него. На самом деле, я избегала его. Отчасти из-за сходства с Габи, но в основном потому, что я не знал, что сказать. Твой отец – придурок, и он солгал мне, и, о, ты знал, что он собирается меня похитить?

Габи поставила бочонок на землю и выпрямилась. – Идешь домой? Ты пропустила встречу.

Тьфу. – Да, я знаю. День как-то ускользнул от меня.

Его рот изогнулся в сочувственной улыбке.

У Роберто зазвонил телефон, и он встал из-за стола. – Perdonami, signorina.

Я осталась одна за столом, чувствуя себя неудачницей. Неудачницей в любви, неудачницей на работе. Ого, я действительно крушила жизнь на этой неделе.

Должно стать лучше.

Это должно было случиться. Я не могла ни есть, ни спать. Я едва могла сосредоточиться. Все, чего я хотела, это остаться в постели и смотреть кулинарные шоу на своем телефоне. Когда эта ужасная боль оставит мою грудь?

Ты держишь мое сердце и мою душу, fiore mio. Per sempre.

Может быть, но он не любил меня. Он хотел переспать со мной, может быть, оставить меня любовницей на несколько недель. Но он солгал мне, и я больше никогда не поверю ни одному его слову.

– Пойдем, – сказал Габи, махнув мне рукой в сторону бара. – Сядь, красавица. Составь мне компанию, пока я работаю.

Роберто не возвращался, поэтому я встала и пошла к бару. Когда я устроилась, Габи налил мне стакан сока. – Выпей. Это поможет.

– Сомневаюсь, но спасибо. – Я отпила сок и удивленно моргнула. – Я думала, это апельсиновый сок.

– Сок бергамота. Популярен в Италии, нравится?

– Это хорошо. Терпкий и не такой сладкий, как апельсиновый сок.

– Я держу его при себе, чтобы производить впечатление на женщин, – сказал он, подмигивая.

Я поиграла со стеклом и взглянула на него сквозь ресницы. – Знаешь, тебе не обязательно оставаться. Мне не нужно, чтобы за мной присматривали или шпионили, как бы там ни было.

– Я никуда не пойду. Мне здесь нравится.

– Габи, послуш, – я постучала ногтем по стеклу. – Ты мог бы вернуться домой и заняться чем-то большим, чем просто нарезкой лаймов и лимонов.

– Мой отец попросил меня остаться и присматривать за тобой. Это большая ответственность, потому что ты для него много значишь.

Я не выдержала, вырвалось фырканье. – Мы оба знаем, что это неправда.

Он положил нож, которым пользовался, и уперся руками в стойку. – Вэл, как ты можешь этого не видеть? Он никогда раньше не допускал женщину в свою жизнь. Лео и я никогда не встречали ни одну из его женщин, кроме наших матерей, потому что он держит их отдельно, capisce?

Это было несущественно. – Твой отец – лжец.

– Он не такой. Но он человек с большой ответственностью на плечах, и иногда он причиняет людям боль, даже не осознавая этого.

То, как это сказал Габи… – Он причинил тебе боль?

Он выпрямился и снова взялся за нож. – Я второй сын. В центре внимания всегда был Лео, наследник. Как и должно быть.

– Не в ущерб вашему психическому здоровью.

Он пожал плечом. – Наш мир не так уж озабочен психическим здоровьем. Но пребывание здесь помогло.

– Ты имеешь в виду в ресторане?

– Да, но Нью-Йорк в целом. Мне нравится, когда есть чем заняться.

– Тебе было скучно дома?

– Не скучно, но отец ограждал меня от большинства семейных дел. В основном я возил стариков.

– Это лучше, чем когда в тебя стреляют.

– Ты шутишь? Я бы лучше дал себя подстрелить, чем слушать, как старики пукают и сморкаются весь день.

Он бы предпочел, чтобы в него стреляли? Я не могла притворяться, что понимаю это. – Я бы никогда не позволила своему сыну попасть в этот мир.

Он погрозил мне ножом. – Никогда не говори никогда, Вэл. Однажды мой отец вернется.

И что? Залетела бы? Нет, спасибо. И даже если бы он это сделал, я бы не отдала своего ребенка мафии. – Пожалуйста, можем мы поговорить о чем-нибудь другом? Я устала думать о твоем отце.

– Давай тогда поговорим о чем-нибудь другом. Тебе нужно вернуться в особняк.

– Что? – Моя спина выпрямилась от ужаса. – Ни за что. Я остаюсь в своем доме. Зачем мне переезжать обратно в этот особняк?

– Потому что так безопаснее. И мне надоело спать в машине каждую ночь.

– Тебе не нужно спать в машине. Сними номер в гостинице.

– Оставаясь в гостинице, я не смогу за тобой присматривать.

Шок приковал меня к месту, я застыла. – Ты… спишь в своей машине возле моего дома? Зачем?

– Я обещал отцу присматривать за тобой. Я его не подведу.

– Габи, со мной ничего не случится. Тебе не нужно ходить за мной по пятам.

– Я его не подведу, – повторил он, сосредоточив внимание на разделочной доске.

– О, боже мой. – Я закрыл лицо руками. – Это смешно.

Его телефон вибрировал на баре, на дисплее было слово FRATELLO. Это Лео звонил?

Улыбнувшись, Габи вытер руки и поднес мобильный к уху. – Pronto.

Я услышала глубокий быстрый итальянский на другом конце провода, и улыбка Габи мгновенно исчезла. – Che cazzo? – прохрипел он. – Нет, нет, нет. Non capisco.⁹⁷

Оливковая кожа бледнела, он слушал, как Лео продолжал, и я начала беспокоиться. Что-то с Лукой?

Мне было все равно. Лука и я были историей. Его проблемы с мафией не были моими проблемами.

Я грызла ноготь, размышляя, стоит ли мне уйти, пока Габи ходил туда-сюда и говорил с братом. Я не могу понять, о чем они говорили, но это звучало как что-то личное. Может быть, у Лео были проблемы.

Прежде чем я успела встать, Габи отключился. Он осторожно положил телефон на стойку.

– Что случилось? – спросила я, когда он ничего не ответил. – Что такое?

Он сглотнул. – Мой отец в тюрьме. Его арестовала Guardia di Finanza. Они контролируют…

– Я знаю, кто они. – Теперь в моих ушах звенело, оркестр ужаса заполнил мою голову. Арестован? Лука? – Какого черта? Он сказал мне, что у него есть люди, которые следят за тем, чтобы такого не случалось.

– Он знает. Мы знаем. Я не знаю, что, черт возьми, произошло. Лео едет в Рим. Тогда мы узнаем больше.

Я не могла ждать так долго. Мое сердце колотилось в груди, готовое взорваться. Мне нужна была информация сейчас. – Позвони Серхио. – Я подтолкнула его телефон ближе к нему, резко повысив голос. – Спроси его, что происходит.

Габи взял телефон и разблокировал его, пока я пыталась не сойти с ума. О, боже. Лука был в тюрьме.

Это было безумие. Как он позволил себя арестовать?

Сжимая живот, я представила его за решеткой, запертого в крошечной камере. Он был ранен? Охранники обращались с ним нормально? Держу пари, он был зол из-за того, что был вдали от своей семьи и людей.

Габи ждал, что кто-то возьмет трубку. – Zio, che cazzo?

Я сложила руки и прижала костяшки пальцев к губам, словно умоляла вселенную, чтобы это было неправдой. Я не могла понять, что говорит Серхио, но суровое выражение лица Габи стало еще суровее. Новости были не очень хорошими.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Когда Габи повесил трубку, я чуть не бросилась через бар. – Что он сказал?

– Мой отец вошел в штаб-квартиру GDF и был арестован.

– Он сам пошел? – Это не имело смысла. – Зачем ему это делать? Он должен был знать, что его арестуют.

– Я не знаю, но Серхио сказал, что мы держим эту часть в тайне. Насколько всем известно, GDF арестовала Луку.

Это должно было быть предметом гордости. Признать, что ты сам попал под арест, было унизительно. – И что теперь? Серхио поручил адвокатам вытащить Луку?

Габи положил локти на стойку и наклонился, положив лоб на руки. – Нет. Он еще не говорил с адвокатами.

– Значит, Лука хочет остаться в тюрьме?

– Я не уверен, отказывается ли он или офицеры не разрешают.

– Но это несправедливо. Разве нет правил против этого?

– В Италии? Да, но не как у нас. Процесс может занять месяцы, годы. Его даже еще не привели к судье, чтобы официально предъявить обвинения.

Этого не может быть. Я думала, что тюрьма, это плохо, место, которого все гангстеры хотели бы избежать. – Тебе это кажется каким-то смыслом?

Габи поднял голову, и его глаза были пусты. – Вовсе нет. Вэл…

Он проглотил то, что собирался сказать. – Что?

– Мне нужно вернуться. Я должен быть там для него, для Лео. Для моих дядей. Я… – Он сглотнул. – И я думаю, ты должна пойти со мной.

Я облизнула пересохшие губы, голова все еще кружилась от всего, что я только что узнала. – Зачем мне идти с тобой?

– Во-первых, потому что я обещал заботиться о тебе. Я не могу вернуться, пока ты здесь. А во-вторых, может быть, ты сможешь его образумить. Убеди его обратиться к адвокату. Он тебя послушает.

– Ты этого не знаешь. Он невероятно упрям.

– Я думаю, у тебя больше шансов, чем у кого-либо из нас. Лео поднял этот вопрос, и я согласен.

– Лео думает, ты должен отвезти меня в Италию?

Он кивнул. – Очевидно, я не буду тебя заставлять. Но я умоляю тебя иди поговори с ним. – Он сложил ладони вместе и пожал мне руки. – Per favore, bella. Помоги моей семье. Помоги моему отцу образумиться.

Роберто присоединился к нам в баре, и я рассказала ему о том, что происходит с Лукой. – Я не могу в это поверить, – сказал он.

– Я тоже. – Опустив взгляд, я проверила свой телефон. Но не было ни сообщений, ни звонков. Если у Луки и был доступ к какой-либо форме общения, он не тратил его на меня. – Семья Луки хочет, чтобы я пошла и поговорила с ним.

– Тебе следует это сделать, – тут же сказал Роберто. – Итальянская тюрьма – опасное место для такого человека, как Лука. Чем дольше он там останется, тем сложнее будет выбраться.

– А как же ресторан? Я не могу уйти. Ты ранен, а мы только что открылись.

– Синьорина, вот почему вы нас наняли. С нами все будет хорошо.

Мое горло болело от огромного кома эмоций, застрявшего там. Пока я все еще злилась на Луку, я не хотела видеть, как он страдает, гниет в какой-то грязной тюрьме с людьми, которые причинят ему боль. Могу ли я помочь? Я не была уверена. Но я не могла оставаться здесь и ничего не делать. Мне нужно было увидеть его, убедиться, что с ним все в порядке.

Я встретила обеспокоенный взгляд Габи. – Думаю, мы едем в Италию.

Глава тридцать третья

Лука

Л'Акуила, Италия

Суперкарсере Ле Костаралле

Охранник постучал в открытую дверь моей камеры. – Дон Бенетти, ваш ужин.

Я поставил бокал вина на крайний столик и остановил джазовую музыку на планшете. Сегодня на ужин была рыба, доставленная горячей из местного ресторана. – Va bene. Приноси.

Охранник принес бумажный пакет и начал распаковывать мою еду на обеденном столе. Встав, я сунул ноги в туфли и отнес вино к стулу. Я опустился и положил тканевую салфетку на колени. После того, как охранник все распаковал, я спросил: – Ты что-нибудь взял для себя?

– Да, Дон Бенетти. Спасибо за вашу щедрость.

Я кивнул, признавая, и начал есть. Мои деньги и репутация означали, что тюрьма больше похожа на длительное пребывание в отеле. Охранникам хорошо платили за заботу о моих нуждах, и я почти ни в чем не нуждался. Еда, вино, интернет, книги, а моя большая кровать была застелена мягкими простынями и плюшевым матрасом. Значительная часть моих людей была заключена здесь, поэтому я был окружен семьей и друзьями. Мы играли в карты, ели вместе и вместе тренировались. Это было неприятно… но и не ужасно.

Серхио приходил каждый день, и мы обсуждали дела, а моя договоренность с охранниками означала, что нас не подслушивали. Слухи о моем аресте распространились. Наши враги скоро наступят, поэтому мне нужно, чтобы мои братья были готовы. Если бы меня не освободили в течение следующих нескольких недель, нас ожидало бы множество кровавых сражений. Мое отсутствие рассматривалось бы как слабость, а наш мир рассматривал слабости как возможности.

К сожалению, несмотря на многочисленные просьбы, testa di cazzo – Palmieri ⁹⁸– отказались предъявить мне обвинение или позволить мне поговорить с адвокатом. Я застрял здесь.

Бранзино⁹⁹ было приготовлено идеально, поджаренное и слоистое, тающее на языке. Я небрежно смотрел потоковое шоу на планшете, пока ел, какая-то реалити-ерунда, которая напомнила мне о Валентине и ее ужасном вкусе в развлечениях.

Остров Мафии. Я невольно хихикнул. У нее было чувство юмора, игривость, которой давно не хватало в моей жизни, и мне не хватало той случайной ерунды, которая вылетала из ее уст. Она скучала по мне? Или все еще злилась на то, как мы расстались?

Может быть, я позвоню Роберто завтра и спрошу.

Прежде чем я успел доесть маслянистый бранзино, охранник вернулся. – Дон Бенетти, к вам гость.

Серхио был здесь раньше. Это был кто-то из моих братьев? – Кто?

– Женщина.

Это была Кьяра или мать одного из мальчиков? – Она назвала имя?

– Валентина ДиМарко.

Воздух покинул мои легкие в спешке. Фамилия была поддельной, но четкий идентификатор. Валентина была в Италии. Здесь, в этой тюрьме.

Что за фигня?

Моя грудь сжалась, когда неверие и нерешительность сдавили меня, словно тиски, а мой взгляд расфокусировался. Габриэле и Роберто должны были знать лучше, прежде чем отпускать ее из Нью-Йорка. Если GDF узнает ее личность, она будет в опасности. Пальмиери использует Валентину, чтобы добраться до ее отца, как он и планировал с самого начала, и все мои усилия уберечь ее от этой заварухи будут напрасны.

– Скажи ей нет.

– Perdonami, Don Benetti, – сказал он, потянув за воротник своей формы. – Но она предупредила нас, что вы можете отказать ей. Она просила передать вам, что не уйдет, пока вы с ней не поговорите.

Упрямая женщина. Ей было небезопасно торчать в мужской тюрьме. Она не говорила на этом языке, а это были опасные мужчины. Я собирался задушить своего второго ребенка за это. Он должен был присматривать за ней.

Я осторожно вытер рот салфеткой и положил ее на стол. Поднявшись на ноги, я просунул руки в комбинезон, который мне предписывалось носить. Несмотря на то, что я не был типичным заключенным, в общественных местах необходимо соблюдать приличия.

Охранник провел меня по коридорам, мимо других камер, не столь шикарных, как моя. Любопытные взгляды провожали меня, когда я проходил мимо, некоторые заключенные опускали подбородки в знак уважения, но я ни с кем из них не разговаривал. Ярость, сжигающая мою кожу, не позволяла мне сосредоточиться на чем-либо, кроме женщины в комнате для посетителей. Валентине придется за многое ответить.

Он отпер комнату для посетителей и открыл мне дверь. Внутри никого не было, кроме одного человека, и все мое тело вздрогнуло при виде ее. Я качнулся на каблуках, но тщательно сдержал выражение лица.

Блядь.

Она была великолепна, даже красивее, чем мои воспоминания. Лично она сверкала каким-то неуловимым качеством, которое никогда не нарисуешь и не сфотографируешь, это была вибрация, которая ярко горела и влекла меня к ней. Мой гнев увял, и на его месте появилось томление, такое настолько яростно, что мне хотелось выть от несправедливости всего того, что держало меня вдали от нее.

Мои пальцы зудели от потребности прикоснуться к ней. Я жаждал ее рта, ее вздохов. То, как она сворачивалась на мне и терлась грудью о мою грудь. Ее нежную кожу и волосы с запахом кокоса.

Но я не мог позволить себе ничего из этого.

Я не знал, наблюдают за нами или нет. В качестве меры предосторожности я не мог дать им ни малейшего представления о том, как много эта женщина для меня значит. Я не мог позволить ей стать мишенью.

– Ты придурок, – начала она, когда я не пошевелился и не заговорил.

Я наклонил голову и равнодушно посмотрел на нее. – Я тебя знаю?

Ее губы приоткрылись, а брови взлетели вверх. – Правда, Лука? Ты так собираешься это сыграть?

Потирая челюсть, я притворился, что думаю. – Ты та женщина из того клуба в Нью-Йорке? Та, которая сделала мне минет в мужском туалете?

Воздух в комнате стал морозным, как после неудачных переговоров. – Нет, – сказала она, и это единственное слово было наполнено сарказмом. – Я сделала тебе минет в твоей машине.

Как будто я когда-нибудь смогу это забыть.

Моя улыбка была наполовину ухмылкой, наполовину улыбкой. – А, va bene. Это было мило, не так ли? Я хвастался твоими навыками перед другими заключенными.

Я видел, как она думает, размышляя о том, что происходит и почему я так себя веду. Но я не мог отступить, мне нужно было, чтобы она ушла.

Прислонившись к стене, я поставил одну ногу на штукатурку. – Мой брат нанял тебя, чтобы ты нанесла мне супружеский визит? Потому что я бы не отказался, bella.

Кожа ее шеи покраснела, а ноздри раздулись. – Я хочу получить от тебя ответы. – Она положила руки на стол и понизила голос до шепота. – Ты пошел в штаб-квартиру GDF? Ты с ума сошел?

Madre di dio. Ей пришлось перестать задавать вопросы. – Это не так работает. – Я оттолкнулся от стены и медленно подошел к ней, мои пальцы расстегивают комбинезон. – Хочешь встать на колени или мне трахнуть тебя сзади на столе?

– Прекрати. – Она вскочила на ноги. – Почему ты так себя ведешь?

– Чего ты еще ожидала, когда следовала за мной из Нью-Йорка? Очевидно, что ты жаждешь моего члена.

– Знаешь что? Я тебя ненавижу. – Она направилась к металлической двери, ведущей из комнаты для свиданий. – Ты можешь гнить здесь, мне все равно.

Она подняла руку, чтобы постучать в дверь, но я был на ней в мгновение ока. Я запер ее в клетке, прижав ее плашмя к неумолимой металлической двери, затем я прижал свой рот к ее уху и постарался говорить тихо. – Тебе не следует быть здесь. Это опасно и глупо.

Валентина резко вдохнула. – Но…

– Нет, fiore mio. Убирайся отсюда нахер и возвращайся домой. – Затем я отшатнулся от двери, словно она меня оттолкнула. – Это твой последний шанс, bambina. Я так хорошо тебя трахну. Я заставлю тебя кричать так, что все остальные заключенные тебя услышат.

К счастью, она вняла моему предупреждению. Она хлопнула ладонью по металлу. – Я закончила! Эй, выпустите меня!

– Не иди так быстро, – пропел я. – Мы можем повеселиться. Может, один или два охранника присоединятся к нам. Им понравится твои большие…

Металлическая дверь открылась, и охранник вернулся. – Синьорина?

Валентина оглянулась на меня через плечо, ее взгляд задержался на моем лице. Я наблюдал, как она облизнула губы, затем она отвернулась. – Я готова идти.

Он придержал для нее дверь, и Валентина исчезла. Моя душа увяла, когда металл с громким щелчком закрылся. Я ненавидел то, что только что сделал. Но это было к лучшему. Я не мог рисковать, чтобы кто-то узнал, кто она на самом деле или как мы связаны. Я не мог позволить GDF расследовать или следить за ней, так что выбора не было.

Гарантировать ее свободу было важнее всего остального, даже если это означало разрушить мои шансы заслужить ее прощение.

Я провел руками по волосам. У меня теперь тоже было больше проблем. Все длилось слишком долго. Я все еще не узнал, где был Никколо из Д'Агостино, и теперь кто-то привез Валентину в Рим, помог ей попасть в эту тюрьму. Я подозревал Габриэле, а это означало, что с ним нужно разобраться. Валентина не могла оставаться в этой стране в безопасности. Это был лишь вопрос времени, когда GDF узнала о ее присутствии и попыталась использовать ее, чтобы добраться до ее отца.

Мне нужно торопиться. Я подошел к двери и постучал в нее. Когда появился охранник, я не терял времени и прошел внутрь. – Отвези меня обратно. Мне нужно поговорить с братом. Немедленно.

Мы направились к камерам. – Хотите воспользоваться тюремным телефоном?

– Нет, я воспользуюсь одним из одноразовых телефонов. Мне нужно уединение.