Текст книги "Иноземия, или туда и снова туда"
Автор книги: Михаил Высоцкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)
Глава 4. Тронулись!
Ту-тух, ту-тух! Ту-тух, ту-тух!
Колеса, поезд, вчера, сегодня и всегда.
Так как никакого билета у него и в помине не было, то и место ему не полагалось. А значит единственным, что оставалось, найти тот самый вагон, который он по легенде пошел осматривать, и там и остановиться. Потому что судя по газете, артист был таким известным и богатым, что ездил как правило сам один в целом вагоне, доме на колесах, в котором было несколько комнат и душевых. А раз так, то значит и для Зака там место явно найдется. Туда Менский и направился, в по дороге заодно и изучал поезд – чудо техники, которое могло существовать только в мире, где бы было так много сусликов. Надо сказать, что впечатление эта громадная машина на него не произвела – длинная вытянутая колбаса, в которой, теснясь и нависая друг на друге, сидели и лежали пассажиры и грузы. И хоть конечно было приятно, что ты сидишь на месте, а тебя куда-то везут, но все равно, даже тут Зак бы отдал предпочтение кораблю. На судне всегда хоть и шатает, по можно выйти на палубу, на свежий морской воздух, а не надо сидеть в коробке, крышу которой охраняют зоркие арбалетчики. На кораблях места всегда ровно столько, сколько ты захочешь, если конечно это настоящий корабль, а не жалкая развалюха, на которой и от берега страшно отойти. Корабль несет вперед не сила полулегендарных сусликов, вертящихся где-то в глубине металлического чрева поезда в своих колесах, в тесных, плохо продуваемых клетках, а сила вольного морского ветра – стихии, намного более доступной человеческому пониманию. Да и вообще, на кораблях как-то чувствуется жизнь – вокруг туда-сюда шастают матросы, все чем-то заняты, каким-то крайне важным делом. В поезде же, не считая охраны, делом заняты разве что впередсмотрящий, в доступе которого были два рычага, увеличить подачу пищи сусликами и уменьшить ее же, да ветеринар-техник, обязанный следить, чтоб суслики были целы и здоровы, их колеса крутились без трения, а пища и вода подавалась без сбоев. Все остальные на поезде были пассажирами, и потому жизнь тут как будто бы замирала – люди покидали одно место и до прибытия в другое жили в неком совершенно замкнутом мирке, ничего общего с большим нормальным миром не имеющим. Хоть многим это было явно по душе, судя по их одухотворенным лицам да разложенным на столах закускам, для Зак подобная изоляция представлялась чем-то вроде добровольного заключения, которое можно перетерпеть разве что ради великой цели.
Небольшим облегчением стало наконец прибытие в вагон артиста – тот явно не страдал от аскетизма, и его передвижные покои были побогаче, чем иные гостевые апартаменты во дворце Зака, где и правители государств чувствовали просто прекрасно. Причем, хоть ширина поезда и была фиксированной и достаточно узкой, две рельсы по бокам служили жестким ограничителем (без них, увы, как доказали ученые, поезд бы не смог ехать, если бы рельсы просто лежали на земле), в вагоне артиста человек чувствовал себя просторно и не сковано. Тут, конечно, часами не побродишь, да и заблудиться было тяжело, но все же для того, чтоб обойти все помещения, Заку понадобилось минут десять, конечно же с учетом того, что кое-где он задерживался и осматривал, как живут настоящие иноземные буржуи. При этом всем никаких следов присутствия хозяина он не встретил – все комнаты, душевые и туалеты были пусты, если конечно местный хозяин не запрятался где-то в дальнем шкафу. Однако, как знал Зак, владелец всего этого богатства все же был тут, так что Менский совершенно не удивился, застав в самой последней из осмотренных им комнат человека, портрет которого он всего пол часа назад наблюдал в газете. Не удивился он и тому, что хозяин не один, а рядом с ним, в кресле, чинно потягивая из трубки напиток, сидит старый знакомый Зака, продавший ему за кошель денег одну газету. Однако, хоть удивление Менского не посетило, меч каким-то образом сам оказался в его руке. И хоть совсем недавно он не планировал вообще показывать на глаза никому на этом поезде, планы резко поменялись. Держа в боевой позиции свое любимое оружие, правитель Мена твердым шагом человека, имеющего твердое намерение покарать все зло на свете, направился в сторону самозванного проповедника загробной жизни. При этом случись даже конец света, наказание все равно свершилось бы, ибо простить воровство честно заработанных денег Зак не мог никому. Но как оказалось, бывают вещи и позначимее, чем конец света. К таким вещам, например, относилось поведение жертвы Зака – заметив свою смерть с мечем в руках, тот, спокойно, разве что заскрежетав зубами так, что те наверняка до половины стерлись, отставил в сторону коктейль, упал на пол, склонил голову и протянул Заку его кошель, целый и невредимый. При этом звуки издавал разве что местный хозяин, какие именно – неизвестно, так как его никто в этот момент не слушал. Молодой проповедник все делал в полной тишине, и только краем глаза заметив, что Зак задумался, и меч уже не собирается отсекать его буйную голову, умоляющим, но при этом совершенно спокойным голосом, запросил:
– Пощади!
Интонация, с которой эта мольба была произнесена, подходила для вопросов вроде «который час», но уж никак не для обращение к человеку, в глазах которого читалась только одно – жажда убить тебя. Подобное спокойствие человека, которого Зак еще совсем недавно отнес к своим врагам, не могло не изменить точку зрения правителя Мена, а потому он, забрав кошель, решил разобраться, в чем тут дело.
– В чем дело? – так и спросил он.
– Я говорю, пощади! – честно ответил молодой проповедник, – Все отдам, все свои сбережения, – незаметное подмигивание, – только не трогай меня, пощади! Прошу тебя, не знаю, кто ты, но я – не тот, кто нужен тебе…
– Ээ… – Зак совершенно перестал понимать происходящее, а потому, чтоб лучше разобраться, спрятал в ножны свой меч и наконец обратил внимание, что известный артист все это время повторяет примерно одни и те же слова, время от времени вставляя между ними связующие местоимения.
– … как это, [censored], и что за [censored] называется? [censored] тут делаешь [censored] и [censored], я сказал, как это [censored] называется, и какого ты [censored] Ав, [censored], привел сюда [censored] [censored], Ав, и [censored] твою [censored] за [censored] в [censored] [censored]…
– Ээ, – только и смог повторно произнести Зак, который так и не смог привыкнуть, что тут, в Иноземии, все было совершенно не таким, как он привык, и мерить местных жителей по его меркам было все равно, что пытаться измерить линейкой вес или весами объем.
Однако ни на первое, ни на второе замечание Менского знаменитый эстрадный певец и артист не прореагировал. Так что перед Заком, желающим наконец поговорить по душам со своим старым знакомым, а не выслушивать набор непонятных слов, не оставалось выбора. Пожав плечами, он достал из ножен меч и несильно привел его в контакт с головой артиста, естественно что плашмя. Результатом подобного взаимодействие стало выключение всех органов восприятия певца на достаточно продолжительный период. Проще говоря, он вырубился, оказался в нокауте. Однако и тут поведение проповедника не лезло ни в какие рамки – вместо того, чтоб как-то реагировать по особенному, он спокойно поднялся с колен, отряхнул с них пыль, и протянул Заку руку.
– Ав, – сообщил он.
– Ээ? – в третий, и, вероятно, далеко не последний раз проявил свое красноречие Менский.
– Ээ? Это имя твое, Ээ? Или это что-то другое. Потому что Ав – так меня зовут. Хотя полностью меня зовут Авант, но для друзей, да и не для друзей тоже, я просто Ав. А к тебе как обращаться? Имя у тебя есть?
– Есть, – честно ответил Зак, – Но я хотел…
– Очень приятно, когда человек знает, что он хочет. Однако еще приятнее, если ты знаешь, как этого человека зовут. Можешь представиться?
– Могу, – согласился Зак, – Однако…
– Ну тогда… – начал было перебивать опять Ав, однако на этот раз Зак все же свою фразу закончил.
– … если ты не перестанешь меня перебивать, то я закончу то, зачем сюда пришел.
Ав перебивать его не стал, в результате чего хоть и не на долго, но воцарилась тишина, в которой лишь храп артиста доказывал, что звуковые волны по прежнему распространяются.
– Итак, я хотел бы выслушать объяснения, что все это значит, что тут происходит, кто ты такой, да и вообще… В чем дело? – наконец начал беседу Зак.
– Ну, я мог бы конечно спросить тебя о том же самом, так как, как я полагаю, ты тут имеешь не больше прав находится, чем я, однако в отличие от тебя у меня оружия нет, так что отвечу. Кто я такой – я Ав. Авант. Что еще сказать? По образованию – юрист, если тебе это о чем-то говорит. Что тут происходит и что все это значит? Знаешь, полностью я картину всего происходящего описать не могу, но, исходя из того, что я знаю – ты почему-то обиделся, когда я лишил тебя денег, явно тебе не принадлежащих, решил меня покарать, выследил, каким-то чудом сюда проник, я сам понять не могу, каким образом, и вот сейчас хочешь выяснить, почему я такой спокойный, и почему ничего не предпринимаю для спасения своей жизни.
– Ну и почему? – действительно стало интересно Заку.
– А потому что я знаю, что ты ничего со мной не сделаешь. И ты тут в таком же положении, как и я – без документов, без билета, совершенно незаконно и неофициально. Просто так поезд ты не покинешь, а случись что-то со мной – Корлип незамедлительно бы об этом сообщил куда надо. Ну а случись что-то с ним – тут уж, извини, за тобой бы вся полиция Окраины и Великославии погналась.
– Корлип? – не понял сначала Зак, но тут наконец догадался, – А, Корлип, это тот, кого я вырубил?
– Вот-вот, это был сам Корлип, если ты этого не заметил. Так что давай так – договоримся по мирному. Я тебе вернул твои деньги, ты меня напугал, мы в расчете, так что давай придумывать поскорее, что нашему другу сообщим, когда он в себя придет…
– Подожди, подожди, не так быстро, – притормозил Ава Зак, – Давай еще раз начнем с начала – чего это ты решил, что деньги – не мои?
– Ну как, а они что, твои? – удивился Ав.
– Ну вроде как да… – откровенно ответил Зак.
– Да ладно, меня то ты все равно не обманешь. Ты хоть знаешь, сколько у тебя в кошеле денег? И какие именно там деньги? Нет? Ну вот, и я о том же.
– Нет, подожди. Давай все выясним с начала. Деньги это мои, я их заработал, играя на площади независимости всех святых, и сколько мне набросали просто не успел посчитать, потому что спешил на этот поезд.
– Ты говори, да не заговаривайся! – довольно ответил Ав, – Во-первых, столько денег и за месяц не заработаешь, если ты, конечно, не гениальный фокусник, в чем я сильно сомневаюсь. Во-вторых, даже если бы ты их заработал – знаю я мафию с этой площади, мигом бы тебя обобрала, если бы вообще выпустила. Ну и в-третьих, ты хоть в кошель заглядывал? Там, помимо денег, еще и такая надпись есть – «собственность Лорда Графа», только не говори, что ты ни о ком подобном никогда не слышал, кошель нашел на улице.
– Ну… – Зак было приготовился отвечать, однако ту ему пришло в голову, что давать отчет этому человеку совершенно необязательно, и он задал второй интересующий его вопрос. – Ладно, тогда отвечай, как ты сюда попал? И что ты тут делал с этим, как его… Ну, на «К»…
– Корлипом?
– Ага, с Корлипом, точно, – согласился Зак.
– Скажу, почему бы не сказать, – ухмыльнулся Ав, довольный тем, что его возражения по поводу денег крыть Заку было нечем. – Хоть это и мое know how, с тобой поделюсь – все равно воспользоваться чем-то подобным ты вряд ли сможешь. Собственно говоря, я давно уже собирался перебраться из Выйыка в Мосгав, да все руки не доходили. А вот сегодня решил – все, еду. Мог бы, конечно, и билет достать, но это неделю бы взяток заняло, а ждать не хотелось. Так что я зашел в полицию, взял у них там несколько фирменных бланков, там их много лежит, зашел в поликлинику, у полуслепой бабушки в регистратуре получил на эти бланки красивые печати с завитушками, ну и отправился на вокзал. Тут составил текст, от тебя обзавелся финансами, ну а уж со всем этим подошел к начальнику стражи, поговорил с ним по душам, и вот – я уже тут. Лихо, а?
– Ээ… – в четвертый раз произнес Зак, однако на этот раз фраза этим не закончилась, – А у тебя не осталось случайно того самого документа, что ты предъявил?
– Что, хочешь знать, как можно провести неусыпную стражу? – панибратски Ав хлопнул Зака по плечу, и протянул ему извлеченный откуда-то документ, – На, читай, и восхищайся!
– Так… – Зак занялся чтением, – Особый отдел… Государственная тайна… Вражеский агент… Срочно… Всем, кого это может касаться… Оказать предъявителю… Совершенно секретно… Подпись… Дата…
– Не правда ли, умно придумано? – гордясь собой сообщил Ав, – Я загрузил начальника, убедил его, что Корлип – вражеский агент, что контрразведка послала целый отряд в погоню за ним, но похоже, что я единственный, кто уцелел. Что скоро он покинет страну и увезет отсюда сверхважную тайну, и если не проследить за ним – от самой безопасности Окраины грозит смертельная опасность. Классно, а?
– А ты случайно не говорил ему, что за тобой еще может кто-то пойти? – спросил Зак, у которого зародились определенные подозрения.
– Сказал, а ты откуда знаешь? Я с ним пол часа говорил, убеждал, доказывал, ну и среди прочего сказал, что хоть похоже выжил я один, но если еще кто подойдет из моего отряда – чтоб он помог, чем может…
– Ясно, – констатировал Зак, не собирающийся посвящать Ава в особенности собственного плана, тем более тот бы воспринял это лишь как наглое воровство идеи и абсолютную неправду, – Тогда третий вопрос – а что ты тут делал, с этим, как его… Ну, на «К» начинается…
– Что я делал с Корлипом? Естественно, что то же самое, что еще совсем недавно с тобой и начальником стражи – грузил ему мозги. Ты ж не думаешь, что я собирался ехать в Мосгав, забравшись куда-то в дальний угол грузового вагона? Я всегда езжу с комфортом, а тут самое комфортное место именно этот вагон. Вот я и пришел сюда, загрузил Корлипа, убедил его, что я – великий писатель, собирающийся издать под псевдонимом жизнеописания десяти самых великих людей мира. И вот сейчас хочу взять у него интервью для своей шестой книги. В принципе, в тот момент, когда ты пришел, мы уже согласились, что он мне дает интервью на условии, что в этом списке будет не шестым, а как минимум четвертым, однако тут появился ты, и что случилось дальше – тебе прекрасно известно. Еще есть вопросы?
– Ладно, пока вроде нет.
– Тогда у меня есть.
– Какой?
– Ты его уже слышал. Тот, с которого мы начали – как тебя зовут-то? Я не спрашиваю, куда ты направляешь и кто ты такой, но все же имя бы хотелось узнать, любое, пусть даже не настоящее. Просто для удобства общения, тем более я так чувствую, что до Мосгава нам придется ехать вместе. А тут далеко не близко…
– И близко не далеко… – абсолютно непонятно чего буркнул Зак, и продолжил, – Зак меня зовут, это сокращенно, а полностью – тоже Зак.
– Рад познакомиться, Зак. Кстати, тут Корлип, похоже, в себя приходит, так что я буду его сейчас грузить… Ты запоминай, что я ему скажу, тогда сможешь вместе со мной до Мосгава с комфортом добраться. Хорошо?
– Ладно, – согласился Зак, которому действительно было интересно, как проводят работу по убеждению экспромтом другие. Хоть он и сомневался, что может что-то новое для себя извлечь, однако личность Ава его действительно заинтересовало, и он решил проследить за методикой его работы.
А методика была самой обычной – как только Корлип пришел в себя, Ав бросился к нему на помощь, и начал свой рассказ… Из этого рассказа Зак узнал много интересного – оказывается, что он сам – член тайного общества, был он послан тем, кому в книге будет посвящено первое место, и чье имя даже всуе произносить нельзя, с единственной целью – проследить, чтоб писатель Ав в окончательном варианте даже не подумал нанимателя Зака ставить куда-то, кроме как на первое место. При этом он, услышав спор, почему-то по ошибке решил, что Корлип хочет занять на первое место, потому и бросился с мечем. Но сейчас, когда все урегулировалось, он уже не представляет опасности, и если Корлип позволит Заку следить за всеми беседами и интервью – он не будет мешать Аву писать его серию книг, где Корлипу будет отдано, в качестве компенсации за шишку на голове. Сразу же за тем, чье имя произносить нельзя, и за «владельцем корпорации Мен». Подобное соседство знаменитого певца и артиста так порадовало, что он Заку сразу же все простил, пригласил его жить в своем вагоне и предложил в знак перемирия выпить. В ответ на такое предложение Менскому не оставалось ничего, кроме как заявить, что он на службе не пьет, за что он и получил сочувственный взгляд Корлипа и одобрительный Ава, который от предложенный выпивки вовсе не собирался отказываться. После этого, когда все выяснилось и прояснилось, Ав начал брать у Корлипа первое интервью, честно конспектируя все рассказы артиста о своей младенческой жизни, а Зак, удобно примостившись на соседнем мягком диване, сладко задремал.
Первым, что почувствовал Зак по пробуждению, было некое непонятное неопределенное чувство, некий странный звук, стоящий в ушах. И хоть ранее подобного опыта Менский никогда не имел, он почему-то сразу же догадался – поезд уже поехал, и непонятная тряска, похожая, и в то же время отличная от того, что человек испытывает верхом, в карете или на корабле, имеет именно такое происхождение. Как и ритмический стук, вызванный, скорее всего, колесами. Потому что больше ничего его издавать не могло.
– Ну что, выспался? – поинтересовался Ав, сидящий рядом.
– Да вроде как… – честно признался Зак.
– А ты, Зак, молодец – подыграл мне, с выпивкой, это как раз в твой образ укладывалось. Теперь Корлип тебе точно поверил, он просто не мог не поверить человеку, принесшего такую жертву – добровольно отказавшегося от выпивки, причем халявной.
– Да уж… – Зак, уже догадавшийся, что в Иноземии спирт и напитки на его основе были чем-то вроде золотого запаса, что на нем основывалась стабильность всей экономики да и вообще жизнь людей, принципиально решил эту тему в разговорах никогда не затрагивать. – А где этот, на «К»…
– Корлип? Спит он. Устал давать интервью, перекусил, да и завалился спать. Теперь его до вечера не разбудишь…
– До вечера? А сейчас что? – не понял Зак.
– Сейчас? Утро, конечно. Ты как лег вечером спать, так до утра и проспал – мы уже пол Окраины пересекли, скоро уже и граница в Великославией будет.
– Ну надо же… Кстати, Ав, ты не подскажешь, тут где-то перекусить можно? А то я чего-то голодный…
– Конечно же подскажу! Тут через два вагона есть прекрасный вагон-ресторан, там хоть и дорого, но и кормят неплохо. Пошли?
– Пошли, – согласился Зак.
Ав вывел Менского из обиталища Корлипа и провел его в ресторан. Вообще, тут Зак уже был, когда только зашел в поезд, но тогда это помещение было еще пустым, в то время как сейчас тут стояло много столиков, сидело много людей и, самое главное, висел просто восхитительный аромат вкусной еды. Столиков хоть и было много, однако и для Ава с Заком один нашелся, как раз на двоих, и как раз в укромном уголке, как правитель Мена и любил. Устроившись там поудобнее и сделав заказ, наши герои, в длительном ожидании своих блюда от нечего делать завели разговор о делах насущных.
– Слушай, Зак, – начал Ав, – Ты можешь, конечно, и не отвечать, но, если не секрет, куда ты направляешься? Я вообще человек жизнью побитый, я много чего знаю, в людях хорошо разбираюсь, с первого взгляда всегда могу оценить, как на чем сыграть можно, а вот в отношении тебя ничего сказать не могу. Я даже думаю, что попробуй я теперь повторить свой трюк с потусторонней жизнью – ты бы не поддался никогда. Интересно, что может такого, как ты, в путь отправиться. Не скажешь, а? Что до меня, так тут все просто – я еду искать приключений, а ты не похож на человека, который идет, сам не зная куда, – совершенно ошибочно предположил Ав, – Ну же, Зак? Или это секрет?
– Почему же, не секрет, – пожал плечами Зак, – Моя цель – центральный офис концерна «Мена» в Мосгаве, где я должен узнать, кто же в конце концов всей этой корпорацией руководит.
Ав аж присвистнул от удивление.
– Ну надо же, даже не «хочу узнать», а «должен узнать»! Это, Зак, правильный подход. Конечно, твой план не имеет никаких шансов на осуществление, и я даже не спрашиваю, что тебя могло заставить поставить себе такую задачу. За подобную информацию многие бы голову свою отдали, не говоря уже о любых деньгах. Так что хоть цель у тебя и хорошая, но понапрасну ты стараешься…
– Посмотрим, – только и ответил Зак, занявшись потреблением наконец принесенной пищи – некой птицы неопределенной наружности, запеченной в не менее неопределенного вида вареных овощах.
– Ты что, действительно хочешь сделать то, что задумал? – наконец сказал Ав, видя, что Зак свои слова произносил без тени юмора.
– Конечно, – обгладывая очередную кость заметил Менский.
– Хм… – Ав задумался о чем-то своем, что ему совершенно не мешало параллельно с Заком завтракать. – Слушай, а что ты скажешь, если я пойду с тобой? А то мне действительно интересно, как ты будешь делать то, что до тебя не удавалось никому? Ты хоть знаешь, что это раньше никому не удавалось?
– Я читал об этом, – признался Зак, доедая принесенный после птицы салат.
– И тебя это не пугает?
– А что, тут есть что-то страшное? По-моему, любое дело сначала ни у кого не получалось, а потом у кого-то первым взяло, да и получилось, – глубокой философской мыслью закончил Менский, переходя от пустой салатницы к принесенным на десерт тестовым пирожкам с повидлом.
– Ну надо же… Это будет, наверно, захватывающе – мне почему-то кажется, что ты не из тех, кто бросает слова на ветер. Слушай, так как, можно с тобой пойти?
– Как будто откажи я тебе, ты от меня просто так отстанешь, – заметил Зак, потягивая сладкую горячую настойку на каких-то коричневатых листьях. – Если хочешь – иди, вдвоем будет веселее, но предупреждаю, мое слово – закон.
– Хорошо, – с легкостью согласился Ав, совершенно уверенный в том, что законы на то и нужны, чтоб не обращать на них ни малейшего внимания.
– Ладно. Тогда плати за завтрак и пошли назад.
Зак закончил разговор, поднялся и пошел. По пути он бросил официанту, указывая на Ава:
– Этот за все заплатит.
Вернувшись в вагон артиста, имя которого Зак так и не смог запомнить, он, проведя традиционную утреннюю разминку с мечем, устроился поудобнее на полюбившемся ему диване и стал ждать. Ав появился только через час, причем, судя по его кислой физиономии, час этот был не из легких.
– Зак, ты, конечно, молодец! Ты что, забыл – у меня же денег нет, все, что было, я тебе вернул! Как бы я заплатил за еду по-твоему, а?
– Как-то же заплатил, – спокойно заметил Зак, начинающий уже постепенно привыкать к постоянному стуку колес.
– Да я то заплатил, но пока я нашел способ, вернее не способ, а личность, у которой можно несколько поживиться его состоянием, на меня уже стали с подозрением посматривать почти все работники ресторана… – Видя, что сочувствия от Зака ему получить не суждено, Ав перешел на другую тему, – А все таки, как ты собираешь проникнуть в центральный офис корпорации «Мена», а?
– Я еще не знаю. Как и вообще не знаю, что это такое. На месте разберусь, – честно ответил Мен.
– Да, – заметил Ав, – Видно, сама судьба тебе послала меня – если кто и придумает, как тут можно поступить, то это будет разве что кто-то вроде твоего почтенного слуги, то есть меня. Слуги, естественно, фигурально выражаясь. Эх, хорошее будет приключение… Кстати, Зак, а вообще, не хочешь что-то о себе рассказать? Ты много где, наверно, побывал? В Великославии, в СОСе, да?
– В чем? – не понял Зак, – Что такое СОС?
– Соединенные Островные Страны, естественно, – непонимающе пояснил Ав.
– А, тогда ясно… Нет, Ав, я в мире по эту сторону гор нигде, кроме этой, как ее, Окраины, и не бывал.
– Честно? – не поверил Ав.
– Честно, – ответил Зак, чему Ав опять не поверил. После чего Менский добавил, – Кстати, Ав, а ты вообще умеешь каким-то оружием пользоваться?
– Я? Оружием? – непонимающе повторил Ав.
– Ты, оружием, – подтвердил Зак.
– В принципе, конечно, в теории умею, я, как и все, еще в школе учился стрелять, но вот в практике… Зак, я, понимаешь, привык все конфликты улаживать своими мозгами, умом, а не силой. Тебе, конечно, этого не понять…
– Не понять, – подтвердил Зак.
– …но так, поверь, гораздо удобнее. Умом можно найти выход даже там, где грубая сила ни к чему не приведет, – заверил Ав человека, который только благодаря своему мечу не раз спасался сам и спасал своих товарищей в таких ситуациях, где самые умные мозги вынуждены бы были признать свое поражение.
– Ладно, тогда придется, если что, еще и тебя спасать, – заметил для себя Зак.
– А ты что, хорошо умеешь с оружием обращаться? – удивился Ав, – А вроде производишь впечатление умного человека… Никогда бы не подумал, что ты из тех, кто все проблемы только стрелой и привыкли решать.
– Стрелами я не люблю пользоваться. Предпочитаю свой меч, – ответил Зак, чем вызвал усмешку Ава.
– Да, Зак, ты, видимо, еще просто никогда не сталкивался с теми, кто умеет пользоваться чем-либо еще, кроме простой дубины или бандитского ножа. Поверь, твой ножик, он хоть и крупный, а от стрелы тебя не защитит. Не отобьешь же ты ее мечем, – с полной уверенностью Ав сказал очередную совершенно ничем не аргументированную и абсолютно неверную фразу.
Заку на это уже совершенно не хотелось отвечать, а потому он просто встал со своего дивана и пошел.
– Ты куда? – не понял Ав.
– Мне тут душно стало, – честно ответил Зак, – Так что я пройдусь на крышу. Там, как я видел, есть специальная площадка, где арбалетчики сидят, вот там на ветерку и постою, посмотрю, что по сторонам твориться… Тут из окон такой обзор плохой…
– Зак, ты сошел с ума! – бросил ему вслед Ав, однако было уже поздно.
Менский уже подошел к ведущей на крышу лестнице, которую он еще накануне заприметил, и, проигнорировав оклик Ава полез наверх. Там он открыл запертый на защелку люк и поднялся на крышу. Аву, проклинающему все на свете, ничего не оставалось, как последовать за своим новым товарищем, в уже бессмысленной попытке спасти его от верной гибели. Зак ведь не знал, что арбалетчики обязаны уничтожать любого, кто попытается подняться на крышу, сделай он такую попытку как снаружи поезда, так и изнутри… Однако когда Ав осторожно выглянул на крышу через открытый люк, его взгляду предстал не проткнутый десятком стрел Зак, а Зак живой и невредимый, мирно беседующий с начальником арбалетного дозора. Увидев голову Ава, Менский ему радостно помахал рукой, крикнув:
– Ав, лезь сюда. Здесь классно. Не стреляйте в него, он тут как и я, по важному делу…
Ав поднялся на крышу и подошел к Заку. Как ни странно, ни одна стрела в него так и не полетела. А тем временем Зак продолжил начатый без Ава разговор:
– …а он и говорит – мечем стрелу тебе не отбить, представляете? – два собеседника-арбалетчика понимающе покивали головой. – Вот я и подумал: стрелы – это арбалеты, арбалеты – это крыша, крыша – это свежий воздух. Ну а остальное вы уже знаете…
– Что знаете? – не понял Ав, на реплику которого никто так и не прореагировал.
– Но ты, вообще, Зак, рисковый парень, – заметил один из арбалетчиков, – Это хорошо, что в тебя успели выстрелить всего двое, и ты их стрелы отбил, пока тебя не узнал наш начальник и не приказал прекратить огонь. А если бы их было не двое, а десятеро?
– Ну… Десять, это я сомневаюсь, а стрел пять сразу же я бы отбил, – заметил Зак.
– Ладно, не хвастайся, а то еще и проверим… Ладно, это так мы шутим, не будем мы на тебе проверять, ты лучше скажи, как там дело с Корлипом обстоит? Нашел уже что-то?
– Пока еще нет, но мы с Авом работает над этим… Определенные наработки уже есть, но только Корлип не так прост, как кажется, – покачал головой Зак, – А вообще – вы, когда с ним поезд охраняете, поосторожнее. Есть сведения, что его сообщники общаются с ним не только в начальном и конечном пункте, но и прямо по дороге… Вы стережете поезд по бокам, а они ложатся прямо под Железный Путь, когда поезд над ними проходит – забираются внутрь, вершат свое черное дело, и так же и исчезают…
– Но это невозможно! – заверил командир арбалетчиков, – Никто не может на такой скорости…
– Вот именно ваша самоуверенность их и позволяет так нахально действовать. Так что лучше повнимательнее смотрите, да не только по сторонам, вперед и назад, а и прямо под колеса поезда, мой вам совет, а то из-за вас у нас, спецагентов, столько лишней головной боли…
Оставив охрану поезда в раздумьях, провожаемый ошеломленным взглядом Ава, не привыкшего к столь нахальному поведению с теми, кто тебе мог в любой момент в спину два десятка стрел пустить, Зак по поезду сверху дошел до его начала. Там, удобно устроившись на самом локомотиве, в середине которого в колесах крутились десятки, сотни и тысячи сусликов, уселся на месте дозорного, подставил лицо ветру, закрыл глаза и начал наслаждаться жизнью. Подошедшему к нему Аву не оставалось ничего, кроме как заняться тем же самым – сидеть на холодном ветру и мерзнуть. Через пол часа Зак решил, что он уже достаточно освежился, и, вместе с Авом, вернулся назад в вагон Корлипа. Как оказалось, этот вагон в поезде был последним. Там они спустились вниз и проследовали в комнату, в которую, подозрительно рано проснувшись, уже заходил знаменитый эстрадный исполнитель. Так что пришлось Аву продолжать брать свое интервью, внимательно конспектируя все подробности страданий юношеского возраста звезды, и с Заком по душам поговорить ему так и не удалось. Чем Менский не преминул воспользоваться, вернувшись к своему родному дивану и заняв на нем столь восхитительное лежачее положение. Если начало путешествия по Иноземии вызывало в нем исключительно желание поскорее вернуться домой, то теперь он понял – и тут тоже бывает далеко не так плохо. И главное – найти себе подходящее место.
