Текст книги "Иноземия, или туда и снова туда"
Автор книги: Михаил Высоцкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)
Да, именно сотни лет, с сожалением должен был отметить Зак. Почему с сожалением? Потому что это значило, что его родители тут не проходили, а значит показавшийся столь очевидным выбор был не единственным верным. Однако отступать Менский не любил, тем более, что за трехметровой толщины стальной дверью просто обязано было быть что-то интересное. Вежливо попросив коня подождать, пока Зак сходит на разведку, правитель Мена решился наконец переступить порог и погрузить свою ногу в десятисантиметровый слой пыли, моментально взвившийся в воздух.
До этого Зак как-то не задумывался о том, что пыль имеет такую особенность заполнять плоскости, которые никто не убирает. Ее отсутствие он воспринимал как нечто само собой разумеющееся, как и то, что даже в таких глубинах воздух был свеж, и даже иногда в непонятном направлении дул легкий ветерок. Его не волновали вопросы кондиционирования, системы специальных вентиляционных шахт, особых горных пород, создающих благодаря градиенту теплоемкости регулярное снабжение пещер свежим воздухом. До сего момента это были лишь технические подробности, не заслуживающие особого внимания. И только погрузившись в облака пыли Зак понял одну известную философскую истину: мы начинаем ценить то, что у нас есть, только тогда, когда его лишимся.
Вот, например, свежий воздух. Люди дышат им, и даже не думают, какую великую ценность они раз за разом литрами закачивают себе в легкие. Однако достаточно им этого лишиться, достаточно кому-то аккуратно прикрыть им нос и рот чем-то воздухонепроницаемым, чтоб… Впрочем, не будем о грустном. А будем о Заке. Который, даже пробиваясь сквозь облака, не просто облака, а грозовые тучи пыли продолжал оставаться оптимистом, который во всем вокруг видит лишь хорошее. Ну, например, эта пыль, она же должна когда-то кончиться? Должна. И чем это не хорошая новость?
Хоть если рассматривать с точки формальной логики, Зак ошибки не допустил, с точки зрения обычного человека он был несколько не прав. Потому что это самое «когда-то» могло наступить еще ой как не скоро. Потому и Зак, несколько подумав, решил, что разведка, это хорошо, но и без нее можно обойтись. Тем более, что плотность пыли была обратно пропорциональная высоте над полом, а значит, если Зак будет тут пробираться не пешком, а верхом, то… То страдать будет лошадь. Бедное животное. Как бы Зак не любил братьев наших меньших, а также больших, да и вообще всех неразумных, себя он любил капельку больше. Потому, вернувшись в пещеру, он все же сел на коня, и направил бедное животное в пыльный проход. Конь, внимательно посмотрев на Зака умными глазами своей морды в горошек, горестно вздохнул, насытил легкие кислородом, чихнул и гордо прошествовал в облако пыли, позволяя Заку находиться под самым потолком, где хоть как-то, а можно было дышать.
Еще одно отступление, и опять не совсем лирическое. Если кто-то думает, что в походах разных героев и совершении разных подвигов самое сложное убить дракона или проскакать по пылающему посту над глубокой пропастью, то… То он, в принципе, прав. Если этот герой – варвар, только и способный, что махать своим мечем. Увы, такие герои существуют лишь в сказках, как и инопланетяне, а в жизни все по другому. В жизни приходиться сталкиваться с вещами намного менее приятными, чем большая рептилия, только и умеющая, что дуть парами спирта, поджигая их искрами, возникающими при трении верхних и нижних зубов. Кто не понял, это дракон. Спрашиваете, что же это за вещи такие? Да хоть та же пыль. Или, например, когда во время боя со злым волшебником вы друг понимаете, что вчера съели слишком много нехорошей еды, и теперь надо срочно бежать в туалет. Попробуйте объясните это главному злодею! Не поймет. А делать что-то надо! Потому что если ничего не делать, даже если вы победите, то прославитесь не как спаситель прекрасной принцессы, разящий десятками демонов адских, а как человек со слабым кишечником. Не очень приятная перспектива. К чему все это? А к тому, что не битвы и сражения, не толпы врагов и не покорение неприступных гор были для Зака во всем его походе самым сложным испытанием. А этот самый пыльный коридор, где воздух, помимо большого процента мелкой каменной крошки, еще и содержал малый процент кислорода, большой процент углекислоты, да и вообще не был предназначен для того, чтоб по нему гордо шествовать. Скорее стыдливо, чихая и кашляя, перемещаться, мечтая только об одном – побыстрее отсюда выбраться хоть куда-то, где пыль будет составлять в воздухе меньше пятидесяти процентов по массе.
До такого места конь и его Зак, именно в такой последовательности, добрались примерно через пол часа. И представляло оно нечто, вроде… Ну, нечто вроде нечто. Или, если быть более точным, вроде большого гимнастического зала, вдоль стен которого кто-то поставил большую кучу подмигивающих лампочками и светодиодами ящиков. Если кто-то подумал, что это был очередной компьютер, то он ошибся, сразу говорю. Ошибся и Зак, именно так и подумав. Но очень скоро осознал свою ошибку – помимо подмигивания, ящики были не способны больше ни на что. Потому что, спрашивается, что это за компьютер, у которого всего одна кнопка, да и та под стеклом? Это неправильный компьютер, но зато очень правильная бомба. Как правило, атомная. Но может быть, что и водородная. В принципе, без разницы. И, когда Зак все же ради интереса нажал на одном из ящиков на кнопку… Естественно, что ничего не произошло. То есть произошло, две половинки радиоактивного шара соединились, но при этом никакой цепной реакции не последовали. Так как уже четыре года согласно законам физики реакции с большим выделением энергии были запрещены, то и бомба вместо того, чтоб взорваться, просто тихо щелкнула и приказала долго жить. Заку оставалось лишь пожать плечами и продолжить изучения зала, надеясь найти тут еще что-нибудь интересное.
И опять отступление. Только на этот раз не особо далекое. И не особо длинное. Спрашивается, откуда под пустыней в Южном мире взялся целый склад атомных бомб? Оттуда же, откуда и все остальное? Конечно же нет! Эти бомбы несколько не вписывались в общую картину, и были всего лишь оставлены тут по случаю, так как не нашлось другого более подходящее место. И никакого отношения ни к тому, что встретилось Заку до этого, ни к тому, что еще встретиться, они не имеют. Вот такой ответ.
Ладно, вернемся к Менскому, тем более он уже нашел что-то интересное. Что может быть такого интересного в пустом зале? Атомные бомбы мы уже договорились не считать. Ну конечно же дверь. На этот раз не стальная, а титановая. И толщиной не три метра, а четыре. А так – дверь как дверь. Правда, открытая. Что довольно удобно. Избавляет от необходимости лишний раз напрягать мозги, задумываясь, какой тут нужен пароль. А вот за дверью…
Нет, право слово, это уже становиться скучно. За дверью был очередная огромная пещера. Не правда ли, банально? Вот и Зак так подумал, горестно вздохнул, переступил порог, и…
Дальше начинается самое интересное.
Возникает разумный вопрос: что же такого самого интересного тут может начаться? Отвечаю. Традиционно считается, что самым интересным моментом любого приключения является тот миг, когда главный герой, или группа оных, наконец достигает того, к чему они стремились. Это так называемая кульминация, пик страстей, пик накала, события уже закрутились в плотный клубок, и вот-вот что-то должно произойти. Увы, Зак не считал нужным вести себя традиционно, а потому и кульминационный момент его путешествия был до банальности скучен. Переступив порог Зак оказался в зале, тронном зале, по самому центру которого бил поток солнечного света, освящая прекрасный трон. То есть он по идее должен был быть. Если бы сейчас был день, а не ночь. Однако сейчас была именно ночь, а света звезд было слишком мало, чтоб бить сквозь двухкилометровый колодец не то что мощным потоком, а и хилым ручейком. Тогда спрашивается, откуда Зак решил, что это тот самый трон, который являлся потенциальным местом силы? Отвечу. Вопросом на вопрос. Много ли вы знаете тронов в подземных пещерах, которые окружены не сиянием бриллиантов, не блеском золота, а обломками фляги, кем-то особо умным сброшенным сверху? Наверное, не так уж и много.
Горестно вздохнув, как всегда, когда приключения подходили к концу, Зак подошел к трону, изучив это место для сидения в свете одного из последних своих факелов. Ничего особенного. Трон как трон. Обычный. Из металла, на пару порядком более редкого, чем самый уникальный из получаемых физиками и химиками изотопов. Настолько редкого, что даже названия он не заслужил. Так как за пределами этого зала во всей вселенной если и найдется десяток атомов этого металла, то только те, которые волей флуктуаций с него вылетели и отправились в вольное странствие. С бриллиантами, настолько дорогими, что никто бы их и не подумал покупать. Это только так говориться, что за иной камень можно себе королевство купить. Вы попробуйте найдите короля, который поменяет свое теплое местечко на какой-то кусок углерода! Тем более, у него его наверняка отберут. Сразу после свержения. Не найдете вы такого. Хотя, если взять самый мелкий из камней, украшающий этот трон, и взвесить, умножить на цену единицы веса на рынке драгоценный камней, то получиться сумма, превышающая годовой бюджет всех стран мира раз этак в очень много. И даже еще больше.
Если же не считать таких мелких деталей, то трон был самым обычным. Без особых украшений, простенький, но со вкусом. Художественной ценности он не представлял никакой, любой мастер лишь скривился бы, увидав, на что перевели такой ценный материал. И сидеть на нем было не особо удобно. Во-первых, жестко. Во-вторых, камни бока режут. В-третьих, холодно. Попробовав посидеть, Зак от этой затеи отказался, рассудив, что на полу будет все же несколько удобнее. Тем более, что тут, в этом зале, было не просто чисто, а идеально чисто. Ну естественно, если все стены из минерала, не способного физически крошиться, а все входы и выходи прикрыты силовыми полями, предназначенными для защиты от пыли – конечно же будет чисто.
Мысль, что он только сел на трон силы, а силы особо не прибавилось, голову Зака не посещала. По двум причинам. Первая – он больше думал о том, сколько ему еще придется ждать своих родителей, когда они наконец додумаются сюда дойти, и чего это они пошли десятой дорогой, вместо того, чтоб добраться сюда напрямик. И вторая – он прекрасно помнил слова Ажау, о том, что только в полдень севший на трон человек обретет силу и мощь. А значит часов двенадцать у него было в запасе гарантировано. Мучимый этими двумя мыслями, Зак поделился ими со своим конем, попытался проанализировать умный взгляд, который получил в ответ, и пришел к выводу, что пора уже спать. Кстати, именно это ему конь и хотел сказать. Так что Менский потушил свой факел, сладко зевнул, улегся на жесткие камни и заснул сном человека, которого ровным счетом ничего в жизни не заботит.
Проснулся он утром. Имея полную возможность оценить талант того, кто проектировал колодец. Солнце, которое взошло где-то там, высоко, преломленными в атмосфере лучами проходило сквозь колодец, там фокусировалось, и, падая на дно пещеры, не расходилось широким пятном, а освещало только лишь один трон, заставляя врубленные в него камни сверкать и переливаться. И хоть зрелище это было восхитительное, не взирая на скромность того светового потока, которых до сюда доходил, Зака в первую очередь волновал завтрак, и лишь потом все остальное. Его коня, кстати, тоже, о чем он не замедлил сообщить негромким ржанием, каким-то своим конским чувством определив, что наполняющее кормушку овсом существо уже проснулось и готово приступить к своим прямым обязанностям. Естественно, что Зак позаботился о животном, не забыв и о себе, после чего занялся тем единственным, чем только мог. Не ожиданием, до этого очередь еще дойдет в дальнейшем, а утренней зарядкой. Пещера была достаточно большой, чтоб вдоль ее стен можно было наматывать кросс, и места в ней хватало, чтоб провести серию тренировок с мечем. Как ни странно, во время этих тренировок ничего не пострадало. Даже то единственное, что тут было, а именно – трон. Ну хорошо, хорошо, почти не пострадало. Один треснувший бриллиант каратов этак в пятьдесят тысяч (то есть весом порядка десяти кило) можно не считать, тем более, что на троне их были десятки, и трещина была не особо заметна. Если не присматриваться внимательно. Но зато Зак теперь у уверенностью мог сказать – тот удар, который он подсмотрел у Йодола Тсерка, теперь и у него получается нормально. То есть, если перевести я языка Зака на язык остальных людей, очень хорошо.
Счастливый и уставший Зак устроил себе второй завтрак, на этот раз без участия коня, и только тут начал ожидание.
Опять таки, если бы Зак повел себя традиционно, пройдя через все испытания и испытав все горести лишений, то до места он добрался бы еще не скоро. Тогда бы, действительно, вышла красивая финальная сцена, с выяснением отношений и открытием всех тайн. Однако Менский сумел самым наглым образом проигнорировать все древние ловушки и старинные предания, потому и значительно обогнал всех своих потенциальных конкурентов за трон. Прошу заметить, не родителей, а именно конкурентов. Потому что пока нет никаких оснований утверждать, что это именно его родители шли сюда, а если и так – что они хотели именно получить великую власть, а не просто, например, сфотографироваться на фоне трона. Точно так же нет оснований говорить, что Ажау, Ав и Она не решили в последний момент пойти вслед за Заком, имея каждый свои собственные мотивы для такого поступка. Ну и никаких абсолютно нет оснований говорить, что Йодол, Дайм и еще кто-то, о ком мы пока даже не догадываемся, также сейчас не шли по подземельям в поисках того же самого трона. Потому, так как у нас вообще нет никаких оснований строить предположения, а можно лишь констатировать факты, этим и займемся.
Итак, факт. Наступил полдень, прямые лучи солнца заставили светлый трон сиять, а Зака так по прежнему никто не потревожил. У него уже даже начали возникать мысли, что, быть может, подождать, не садиться пока на трон, а то это даже как-то скучно получается… Впрочем, возникнув, эти мысли в результате естественного отбора тут же погибли, а выжили лишь те, которые предлагали немедленно сесть на трон. И именно им Зак и вынужден был уступить.
Зак сел на трон. Вот он, момент, ставший кульминацией всей мировой истории, изменивший прошлое, настоящее и будущее. Вот он, момент, ради которого все задумывалось и совершалось. Вот он произошел, тихо и мирно, не вызвав громов и молний. Менскому опять стало несколько грустно. Потому что усевшись на трон он ничего не почувствовал. Кроме того, что теперь он опять обладает божественной силой, правда в более узком масштабе, исключительно по эту сторону гор, исключительно в Иноземии, и нигде больше. Силой, ограничивает которую лишь собственная фантазия Зака, потому что все, что он может придумать, он может и совершить. А грустно ему стало, что опять, как и в прошлый раз, тоже в подземельях, но уже замка Гаст, величайшее событие произошло настолько буднично, что потеряло процентов девяносто своего величия. И хоть последних десяти хватило бы с лихвой, чтоб занять половину любого учебника истории, все равно некая грусть, тоска о безвозвратно ушедшем посетила Зака.
Но на долго там не задерживалась. Слишком уж непривычно было ей в голове Менского, слишком некомфортно среди веселых и жизнерадостных мыслей человека, сознательно одевшего себе на глаза три пары розовых очков. А также розовые затычки в нос и уши, розовые перчатки на руки и… ммм… что-то розовое, запихнутое в рот. Мир в розовых тонах, окружающий Зака, мир добрый и счастливый, где хоть и встречаются неполадки, но чисто технические, устранение которых – вопрос времени, был для тоски и грусти невыносим, а потому они и поспешили покинуть эти подземелья и поселиться где-то на противоположном краю материка в голове рыбака, только что обнаружившего, что в его лодке пробоина. А до берега еще далеко-далеко. А вода холодная. Впрочем, его спасли, но это уже другая история… А пока вернемся к Заку.
Обдумав ситуацию, Менский решил – надо что-то делать. Причем делать что-то не как бог, это скучно и неправильно, это лазейка, не достойная использования. А как человек. Потому, быстренько повторив манипуляции с осью силы, Зак, точно так же, как и ее северный аналог, поставил на нее блок, согласно которому никто, в том числе и сам Менский, больше не мог стать богом. Проверив, что все формальности соблюдены, и лазеек не осталось, а трон теперь просто большой кусок металла, Зак облегченно вздохнул. Временная задача, обезопасить мир от пришествия какого-то бога, была решена, а теперь можно было переходить и к решению той проблемы, ради которой Зак и совершил весь этот длинный и утомительный путь. То есть поиску родителей.
Конечно, еще несколько секунд назад Заку было достаточно захотеть, и он мог не только найти своих родителей, а и за компанию с ними перенестись куда угодно. Например в Мен. Или в Выйык, где должен был ждать его Гэрдэр. Еще секунду назад Зак мог моментально получить ответы на все вопросы, которые его мучили, но он этого не сделал. И не потому, что таким образом он бы лишился всего интереса решать что-то самому. Нет, как раз этим Зак мог пожертвовать спокойно. Просто он считал, что если уж божественная сила не должна принадлежать никому, то и ему тоже. Такая лазейка, позволяющая обхитрить окружающий мир и проделать с ним любые операции, была ошибкой, допущенной при сотворении мира. Ошибкой, которую сознательно допустил конкретный человек, Ажау Гаст. А пользоваться чужими ошибками Зак не любил. Конечно, если кто-то допускал ошибку в поединке на мечах – Менский всегда использовал это на свою пользу. Однако там ошибки были задуманы изначально. Но вот если он что-то покупал, сторговывался, и вдруг торговец совершенно случайно давал вместо десяти золотых сдачи сто, отвлекшись и подумав о чем-то своем, Зак никогда их не брал. Не потому, что он был богат, не потому, что боялся о своей репутации. Просто не брал. Так как это неправильно. Так как так быть не должно. То же самое и тут, Зак мог получить все, решить сразу все проблемы, но предпочел отказаться от возможностей, даже не попытавшись их использовать.
Хотя нет, не так. За те доли секунды, что Зак был богом, одно чудо он все же сотворил. Срастил вместе треснувший бриллиант.
Решать проблему поиска родителей Зак собирался самым простым способом – ждать до тех пор, пока они сами к нему не придут. В том, что это когда-нибудь произойдет, у Менского не возникало никаких сомнений. Сомнения были разве что в том, что это совсем не обязательно должно произойти в ближайшее время. Однако в тронном зале было относительно тепло, сухо, удобно, так что можно было и подождать. Факелы при этом жечь совершенно не обязательно, они могут и подождать, темнота пока еще никоим образом Заку не мешала. Единственное, что запасы еды были довольно ограничены, но при желании их можно было спокойно растянуть хоть на неделю. Конь тоже к ожиданию относился спокойно, привык уже в подвале дворца месяцами без движения стоять. Так что все было прекрасно.
До тех пор, пока Зак не убедился в одной простой истине – если ты хочешь сидеть в каменном мешке, то следует позаботиться о способе устранения отходов производства организма. И если сам Зак еще мог сходить в тот же зал с атомными бомбами, то конь, как дитя природы, не считал нужным предупреждать Зака о производстве очередной порции навоза. В принципе, к запаху, занявшему тронный зал, Зак привык. Прямо рядом с его дворцом был торговый порт Мена, ходили караваны завзов, в этом плане от обычных коней ничем не отличающихся, однако одно дело порт, а другое – тронный зал, где стоит самая драгоценная вещь во всем этом мире, а также в нескольких мирах по соседству. Портить такой как-то не особо хочется, так что Зак добросовестно убирал за своей лошадкой, решив, что если к пыли в длинном проходе добавиться еще и немного другого мусора органического происхождения – хуже от этого не станет.
Кроме этого, были и другие мелочи, также делающие ожидание не то что неприятным, а просто неинтересным, скучным, занудным.
Прошли сутки. Опять наступил полдень, опять трон засиял, вот только уже если бы на него кто-то сейчас сел – ничего бы не случилось. Совершенно ничего. Заку надоело ждать. Хоть изначально он и думал сидеть тут до победного конца, одних суток ему вполне хватило, он с головой насытился этим тронным залом, и решил – если он пойдет навстречу своим родителям, то хуже от этого не будет. Ну, не так все драматично произойдет. Встреча посреди пещеры обычной, это не романтично. Но с другой стороны, горы все так же, как и раньше, делают что-то непонятное с проходом между Иноземией и Восточным миром, а значит и тратить время почем зря нет особого смысла. Можно несколько поторопить события, чтоб они не плелись, как улитка, а хотя бы со скоростью черепахи-спринтера передвигались. О том, чтоб они понеслись, как завз по степи, Зак и не мечтал, потому как события вообще любят поступать по своему. Спешат, когда ты ничего не успеваешь, и едва плетутся, когда у тебя полно времени и нечем его занять.
Еще одним аргументом в пользу того, чтоб начать поиски родителей самому, было то, что из тронного зала вел всего один выход. Естественно, что кроме того, каким пришел сюда Зак. Однако если бы его родители пошли тем же путем, они бы тоже уже были давно тут. А значит они отправились другой дорогой. Веди отсюда десять путей – Зак бы еще задумался, ждать дальше или искать самому. А так – если путь только один, то и выбора нет никакого. Да и вообще, как заметил Зак давным-давно, все те, кто составляют лабиринты, делают это несимметрично. В них всегда тяжело попасть снаружи внутрь, от начала до конца, но обратная дорога всегда настолько банальна, что и блуждать не приходится. Заку почти не встречались лабиринты, где оба направления движения одинаково сложны, хоть в идеале, по его мнению, они именно такими и должны были быть.
Итак, поразмыслив немного, раскинув своими мозгами, Зак зажег предпоследний факел и выехал из тронного зала. Как это ни странно, но за все то время, что он пробыл там, он ни разу не выходил за его пределы, и потому теперь мог с интересом отметить – тронный зал был не просто залом, а сердцем огромного дворца. Дворца не в переносном смысле, тут под дворцом подразумевалось не группа роскошных покоев, а именно дворец. Здание. Огромное, захватывающее дух здание, которое стояло прямо посреди пещеры… Нет, хватит. Пещер уже хватит. Назовем это не пещерой, тем более пещера подразумевает что-то природное, а тут природой и не пахло. Впрочем, тут вообще ничем не пахло. Просто под землей кто-то, ограниченный лишь собственной фантазией, вырезал дырку, разбил на ней сад камней, понатыкал скульптур и изваяний, а в центре от нечего делать еще и поставил вырезанный из цельного куска гранита, каждая грань из которого была больше футбольного поля, дворец. Картина, надо сказать, получилась отменная. Тем более, что для пущего эффекта все стены зала были сделаны совершенно особым образом, и достаточно было пронести сюда хоть крошечный огонек, чтоб все вокруг так и засияло всеми цветами радуги.
К огромному сожалению, Зак наблюдал все это не так, как задумывал создатель, а в обратном порядке. То есть сначала внутренности дворца с тронным залом, потом – дворцовую площадь, вид от дворца, и только потом, спустившись по монументальным ступеням, пройдя сквозь аллею каменных героев и повернувшись на сто восемьдесят градусов, Менский смог наконец обозреть сам дворец. И только тут до Зака дошло – так вот откуда взялась будничность всех прошлых событий! Естественно, если бы Зак пролез не через черных ход, а через парадный, то все бы происходило в полном соответствии с законами жанра. Сначала бы ему показалась красота дворцовой площади, потом бы сам дворец, нависая своими монументальными формами, довел бы напряжение до критической точки, и только пиком всего этого должен был стать момент, когда его взору открылся бы сам трон. Тем более, хоть Менский этого и не знал, двери дворца были напрямую связаны с падающим на трон световым потоком, и открывались только в полдень, когда зрелище светлого трона действительно было впечатляющим.
Еще раз, теперь уже в последний, горестно вздохнул, Зак дал себе клятвенное обещание до самого возвращения в Мен так не поступать, а если и вздыхать, то только облегченно. И, еще раз на последок бросив прощальный взгляд на подземный дворец, без каких-либо признаков сентиментальности, а просто чтоб понадежнее запечатлеть этот образ, вдруг в жизни пригодиться, Зак ступил в широкий туннель по другую сторону дворцовой площадь.
И тут же произошли два события. Одновременно. Во-первых, зал за его спиной погрузился во тьму. В тот самый миг, как факел пересек незримую границу, и система, собирающая и фокусирующая свет, потеряла его из вида. Произошло это без всякой магии, исключительно с помощью одного компьютера, кучи проводов, оптиковолокна, светодетекторов и светоизлучателей. Равно как и без магии произошло второе событие – до Зака донеслись голоса. Без магии, потому что они бы донеслись до него и раньше, потрудись он несколько напрячь слух. Однако на дворцовой площади мозг Зака уделял большее внимание обработке зрительных образов, чем акустических. Теперь же глазам стало больше не на что смотреть, и мозг от нечего делать занялся другими органами чувств. И, в частности, ушами, которые и сообщили примерно следующую информацию: где-то там, впереди, по ходу туннеля, находятся существа, издающие что-то, по частотному диапазону похожее на человеческую речь. Увы, более точное описание уши давать отказывались, ссылаясь на границу чувствительности, однако и того, что они уловили, хватило, чтоб мозг сделал определенные выводы. А следом за мозгом те же выводы сделал и Зак.
Выводы эти были слишком глобальны, чтоб их можно было выразить обычными словами. Это были некие мегавыводы, выводы выводов, состоящие из кучи более мелких выводов, которые в свою очередь делились на еще более мелкие, и так до бесконечности. Это только вещество, как известно, имеет квант, элементарную частицу. Ну и свет тоже. А выводы, это и не материя, и не волна, так что их можно делить сколько душе угодно, без особых конфликтов в окружающей тебя природой.
Спустя промежуток времени, равный примерно одному миллиарду четыремстам двадцати миллионам колебаний между двумя из энергетических уровней атома водорода (для тех, кто не в курсе – это с большой точностью одна секунда (для тех, кому интересно – на самом деле примерно 1420405751,8 между уровнями 2P1/2 F = 1 и F = 0(для тех, кто до сюда дочитал – нужна же книге правдоподобность! Вот я ее так и добавил))) выводы, пройдя все стадии эволюции, добрались до состояния, когда их уже можно было в первом приближении выразить словами. И если это проделать, то звучали они примерно так – если где-то говорят, то там люди, а значит там, возможно, родители; если говорят, но не приближаются – что-то мешает; если что-то мешает – не надо бежать с распростертыми объятиями, вообще не надо бежать, а надо погасить факел, попросить лошадь не так стучать копытами по каменному полу и, максимально незаметно, добраться до источника шума.
Сделав такие выводы, Зак им и последовал. Разве что конь в ответ на его просьбу лишь посмотрел внимательно своими умными глазами, махнул своим умных хвостом и пожал своими умными плечами. Мол, как смогу, так и пройду. А не нравиться – воспользуйся ногами, тебе же их природа для каких-то целей дала. Поняли ли Зак и конь друг друга – так и осталось загадкой, ответа на которую история, увы, не знает. Однако выводы сделали оба, конь старался ступать так тихо, как ему позволяли копыта и поверхность камня, а при приближении источника звука Зак спустился со спины животного, и дальше продолжил путь собственными ногами. Естественно, что все это происходило в полной темноте. К счастью для Зака, тут не было никаких ловушек, пропастей под ногами, боковых проходов, так что, держась за стену, можно было спокойно идти вперед и без источника освещения.
Когда до источника звука оставалось совсем немного, и, при желании и хорошем слухе можно было даже попытаться что-то расслышать, коридор сделал крутой зигзаг, и в глаза Менскому ударил яркий свет.
Впрочем, ярким он был только после подземной темноты. На самом деле до Менского дошли лишь отголоски от тех десятков факелов, что горели недалеко от него. Горели там, где говорили люди. Возникает разумный вопрос, там, это где? Ответ – все в том же проходе, только по другую сторону от двух решеток, этот проход перекрывающих.
Зак всегда старался делать все по порядку. А потому для начала он не кинулся высматривать, кто там и с кем говорит, а осмотрел решетку, что стала на пути собеседников. Обычная решетка. Обычные идущие вертикально прутья, толщиною порядка пяти миллиметров, с зазором между ними чуть больше сантиметра. Палец просунуть можно, стрелой прострелить – тоже, пройти, естественно, невозможно. И сверху, и снизу решетка уходила в камни, по бокам доходила до стен, механизма ее поднятия не наблюдалось. Вроде бы, ничего особенного. Да, почти так оно и было. Почему почти? Потому что эта решетка шла в камнях еще на сто метров вверх и вниз, сто метров в обе стены, а сплав, из которого она была изготовлена, был прочнее алмаза, плавился при температурах эпицентра ядерного взрыва, да и то не сразу, а постепенно, слой за слоем. Ни один самый прочный резец не мог оставить на нем даже малейшей царапины, а чтоб ее погнуть нужна была как минимум сила тысячи завзов. Это чтоб легко искривить, а чтоб согнуть достаточно сильно, чтоб между прутьями прошел человек, не хватило бы и десяти тысяч. Да и ста, скорее всего, не хватило бы. Если же не считать эти мелкие детали – то решетка была действительно самой обычной, такой же, как десятки тысяч решеток в тысячах тюрем, темниц и зверинцев по всему миру.
Спрашивается, откуда Зак все это узнал? А очень просто – как раз в тот момент, как он осматривал решетку, незнакомый голос с той стороны все это рассказывал, явно желая убедить остальных, что пройти тут невозможно.
До того, как перейти к персоналиям, следует дать приблизительную дислокацию всех действующих лиц, а также источников света. Тем более, что изучением именно этого Зак и занялся в первую очередь, сознательно не фокусируясь на конкретных лицах. Дислокация была следующей. Длинный широкий туннель. На расстоянии примерно в двадцать пять – тридцать метров его перекрывают две совершенно идентичные решетки. По одну сторону от первой разбит самый настоящий лагерь, стоят, сидят и говорят люди, расставлены факелы, разложены вещи. Между первой и второй решетками пусто, свет постепенно становиться все слабее, и, наконец, по другую сторону от второй решетки в уголке примостился Зак. В принципе, его потенциально можно было рассмотреть из места, где располагался лагерь. Однако только потенциально. Потому что практически для этого нужно было во-первых знать, что тут кто-то есть. Во-вторых знать, где именно, в какой именно части прохода примостился Зак. В-третьих, каким-то образом заставить свои зрачки расшириться, при этом не потушив не один факел, долго всматриваться в то место, где сидит Зак, и при этом не вспугнуть его своим взглядом. Выполнить одновременно все эти условия нелегко, настолько нелегко, что в дальнейшем мы будем считать это невозможным. Усмотреть Зака из ныне живых смогли бы разве что Оо да Ныгы, и то лишь по причине не биологической, а электронно-оптической природы их зрения. Однако ни ныгов-близнецов, ни мудреца-ранава тут не было, все они остались по ту сторону гор, в Восточном мире, так что можно смело утверждать – заметить Зака не мог никто. Сам же Менский прекрасно все видел, на зрение он никогда не жаловался, да и света факелов было вполне достаточно.
