Текст книги "Иноземия, или туда и снова туда"
Автор книги: Михаил Высоцкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)
– Будем.
– Это хорошо, – согласился Зак, умудрившись вытянуть из рюкзака запасенные продовольственные товары, разделить их примерно на две равные части и одну из них протянуть Ажау.
Что такое завтрак на горе Убийственной – это совершенно особая история. Этот завтрак нельзя назвать приемом пищи в прямом смысле этого слова, это скорее заправка, рефлекторное сжатие мышц пищевода с целью проталкивания органических объектов в желудок, выделение желудочного сока и химическая реакция по расщеплению органики на усваиваемые живым организмом соединения. Никак иначе этот завтрак не назвать, потому как само уже это слово слишком поэтично для происходящего на высоте в несколько сот метров.
Употребив пищу и залив все это водой, альпинисты опять завалились без движения на горный склон. Однако на этот раз уже у них были силы, еще слишком малые, чтоб предпринимать активные действия, но достаточные, чтоб ворочать языком, голосовыми связками, выдыхая при этом воздух. То есть, более простым языком, поговорить по душам.
– Зак, зачем ты мне предложил сюда полезть? – задал Ажау вопрос, который волновал его больше всего.
– Чтоб тебя уничтожить, захватить власть в Южном мире и предотвратить все то, что ты можешь тут натворить, – не собирался кривить душой Зак.
– Я примерно так и подумал, – спокойно согласился Ажау, – Ты ж со своими друзьями из Северного мира, прочитал эту книжку, пришел сюда меня свергать, да? Можешь ничего не отвечать, даже если не так, это ничего не меняет. Лучше скажи, у тебя был шанс сбросить меня, почему ты им не воспользовался?
– Это было бы нечестно и некрасиво, – признался Менский, – Если бы ты сам упал – я бы был ни при чем, а сбрасывать тебя я никогда и не собирался. Правда я думал, что ты до верха не сможешь долезть.
– Я тоже так думал. А сам ты, был уверен в своих силах?
– Абсолютно!
– Ты что, давно уже этим делом занимаешься? Уже на такие горы поднимался? Я слышал, что у вас, на севере, таких нет, но есть очень похожие… Правда?
– Не знаю, я пару дней назад впервые попробовал по скалам лазить, до этого не интересовался этим никогда.
– А… А на мечах ты тоже пару дней назад научился биться? – Ажау не собирался раз за разом удивляться, один раз уже удивился – все, достаточно. Дальше все нужно принимать спокойно, без лишних эмоций.
– Нет, на мечах я с детства люблю фехтовать. Я у себя дома много лет первые места занимал, так что хоть про тебя и говорили, что ты хорош, я себя тоже профаном не считал.
– Понятно, – Ажау задумался, – Но я все равно не понимаю, ты вроде вполне самодостаточный человек, зачем тебе власть над этим Южным миром? Я пока в тебе не вижу каких-то особых амбиций, ты производишь впечатление вполне разумного и правильного человека… Зачем тебе все это надо? Не ради идеи же, или… Или ты просто захотел сам себе доказать, что бессмертный Ажау Джуниор Гаст для тебя ничего не значит, и что ты способен его без всяких усилий свергнуть?
– А ты действительно бессмертный? И, кстати, твое имя, оно откуда происходит? Ладно, буду отвечать по порядку. Конечно же нет, я вообще, ты прав, не из Южного мира, а сюда я пришел в поисках родителей, которые, как я тут узнал, пойманы за революционную деятельность и сидят в твоей тюрьме…
– Бред! – прореагировал Ажау.
– Что бред? – не понял Зак.
– Бред, что кто-то сидит в тюрьме. Сидят, конечно, но за подготовку восстания против меня уже десятки лет никого не сажали, я этого не допускал. То есть я знаю про разные кружки, которые собираются пару раз в год, и думают, как меня устранить, но чтоб кто-то готовил революцию… Впервые слышу. Да и к тому же, я бы их тогда не в тюрьме держал, а устроил показательный суд и тут же казнил. Как, кстати, твоих родителей звали?
– Отец – Квэрт Менский… – начал было Зак, несколько удивленный таким поворотом событий.
– Квэрт! – у Ажау хватило сил схватить себя за голову, – Ну как же, знаю я его! Приехал сюда пару лет назад, тоже из Южного мира! Добрался как-то до меня, мы с ним пару раз побеседовали, он рассказал, что представляет корпорацию Мен, интересовался историей Южного мира, это было дело… Но чтоб он был революционером! Да никогда! Тем более, чтоб я его за что-то арестовывал. Я сам не знаю, что с ним случилось, он пару месяцев назад пропал, я думал, что он домой поехал…
– Странно, а мне сказали, что ты его арестовал за антигосударственную деятельность…
– Ну и кто же тебе это сказал? Впрочем, можешь и не говорить, а вдруг мы как-то еще отсюда спустимся, тогда у меня так начнут руки чесаться за решетку отправить тех, кто такие слухи разносит…
– Да я вышел на местных революционеров, Квэрт, как оказалось, у них главным был, а когда ты его арестовал… То есть мне сказали, что ты его арестовал. Так вот, они решили, что я могу занять его место, предложили мне возглавить их восстание, рассказали про твои планы захватить северный мир и устроить резню, про то, как ты жестоко подавляешь любые восстания… Я, естественно, от их плана отказался, но зато придумал тебя сюда затащить, надеясь…
– Не говори, не надо. Не знаю, что они тебе наговорили, но я жесток настолько, насколько это требует обстановка. Да на моем месте любой был бы еще жестче! Ну подумай сам, огромное население на крошечном кусочку земли, тут если не держать все в твердых руках, такое начнется… А война с севером, ну есть у меня такой план. Но это не из-за особых амбиций, а потому, что места нет! Людей много больше, чем земли. Пробовал ограничивать рождаемость – не выходит. Тебе говорили, что я сознательно снижаю уровень жизни? Да, так оно и есть. И знаешь, почему? Да потому, что если бы этот народ жил хорошо, он бы так расплодился… Ну а резню… Никогда я особых резней не устраивал, как раз наоборот, это те, кто когда-то пытались свергнуть меня, такое творили, что аж страшно становилось. Это с тех пор я стараюсь не давать волю эмоциям, править головой, а не сердцем, и на народ смотреть как на статистику, а не на людей. Потому что иначе иногда просто ужас берет, ты думаешь, легко тут всеми править…
– Не думаю, – согласился Зак.
– Вот-вот. Конечно, не буду говорить, что это мне не нравиться. Как раз наоборот, нравиться, но если ты думаешь, что кто-то из нынешних бунтарей сможет быть более мягким… Да их тут же свергнут! Кому-то их каста не понравится, кто-то решит, что они не из того класса вышли, кому-то их титул слишком низким покажется… Тут без меня такое начнется, что страх берет. Или ты думаешь не так?
– Ты не совсем прав, если бы например я…
– Если бы ты, то может быть. Я тебя, честно говоря, не знаю совершенно. Но, скажи честно, ты этим займешься? Тебе оно надо?
– Ладно, согласен, но у других есть большое преимущество. Они не бессмертные, и когда-то обязательно уйдут, а ты…
– А я, открою тебе большой секрет, тоже не бессмертный! Зак, я – человек! Такой же, как и ты! Или почти такой же. Я сам не знаю, какой мне срок в жизни отведен, но то, что я смертен – это точно. Просто обычные люди этого не замечают, а я то помню, каким я был двести лет назад, и какой я теперь. Я постарел, Зак, не сильно, но постарел. Я сам собой интересовался, подсчитывал – выходит, что еще лет пятьсот я протяну, а больше – нет.
– Откуда же ты взялся, Ажау…
– Честно? Я и сам не знаю! Как и, ты спрашивал, откуда взялось мое имя. В детстве был ребенок как ребенок, такой же, как все. Сирота. Рос в приюте, там меня нашли еще совсем маленьким. Сначала меня назвали просто Ажау Гастом, тогда, по-моему, был какой-то такой религиозный культ, а может и путаю я… Потом добавили Джуниор, чтоб отличать от других Ажау Гастов, которых тогда много было. Это сейчас они пропали, а в те времена каждый десятый был Ажау Гастом, впрочем, это еще до меня было… Не знаю. Те времена очень загадочные, это я, придя к власти, все в относительный порядок привел, а тогда повсюду творилось неизвестно что. Ужас просто, это сейчас вспоминают романтику сражений, а на самом деле тогда каждый город сгорал раз в год, это если повезет. Трупы по всей стране валялись, их никто даже убирать не хотел. Впрочем, мне не очень приятно об этом вспоминать, тяжелые были времена. Ну а моя история… После приюта захотел стать человеком, и стал. Захотел захватить власть – захватил. Ну и все. Просто я оказался сильнее и умнее, чем остальные, в этом весь секрет. Не я, кто-то другой бы построил наш мир, а так мне повезло. Тут нет никаких тайн, как и нет их, кстати, в моем троне. Ты ж читал книгу, где описан мой дворец как полюс силы, дающий власть над всеми и всем? Ну так вот, нет ничего подобного! Ты думаешь, я просто не искал хорошо? Нет, Зак, я искал! Я как раз очень хорошо искал, я эту книгу почти наизусть знаю! Нет ничего такого! И нет у меня в темницах Квэрта Менского…
– Ладно, это значит, что то ли ты, то ли Ивл сказали не совсем правду… Ну хорошо, – Зак решил заняться галочками, – А твой конь, откуда он взялся?
– Это, – Ажау улыбнулся, – великий секрет, который тебе знать не положено! Ну ладно, так и быть, открою его. На самом деле все очень просто, когда-то этих коней было полно повсюду, потом они начали вымирать. Я это хорошо видел, вот и решил для себя сохранить несколько экземпляров. Устроил для них загон, хороший, большой, они так и поскакать могут, и травы там много сочной. Повсюду они вымерли, а у меня остались. Сначала хотел выяснить, почему они на воле не живут, и опять расселить повсюду, но потом подумал… Если у правителя будет зверь невиданный, то разве это не знак того, что его власть не людьми, а богом дана? Вот и держу с тех пор все это в тайне, хотя на самом деле нет тут ничего особого. Если хочешь, могу тебе показать, сейчас коней, как ты их называешь, там двадцать одна особь живет, ждем скорого приплода. Хочешь, подарю молодого, когда на свет появится? Только если ты его отсюда увезешь, я не хочу, чтоб тут эти звери еще у кого-то кроме меня были…
– Нет, пожалуй, не надо, – Зак подумал о том, как он будет тащить коня через пещеру в горах, и отказался.
– Как знаешь.
– Ажау, – после небольшой паузы продолжил Зак, – Слушай, а чего ты так вообще странно поступаешь? Вызвал меня прямо во время праздника, согласился сюда забираться…
– Честно? Мне просто стало очень, очень интересно. Когда Йодол сказал, что ничего он с тобой не смог сделать, я понял – это что-то новое. Я знаю, как у нас и на севере фехтуют, я знаю лучших мастеров. Я знаю, что никто из них Йодолу, а и тем более мне, и в подметки не годится. И тут взялся из ниоткуда ты. Ну и к тому же… Про тебя меня уже давно предупреждали, что появился человек, который меняет касты каждый день, классы, только верхом и катается… Ну и я сам за тобой наблюдал, как ты по реке плавал. Вот что ты был связан с бунтарями – не знал, про Квэрта тоже, про тренировки на этой горе тоже, а остальное, я думаю, мне все про тебя донесли. И я понял – у тебя есть какой-то план. Причем, судя по всему, хороший. Ну и решил я действовать не так, как всегда. Алогично. Таким образом вызнав, что ты вообще такое.
– Ну и как, успешно? Вызнал?
– Нет, – с грустью в голосе признал Ажау, – Только больше запутался. Ты, признайся честно, по жизни такой загадочный, или просто ради меня постарался, напустив на себя столько таинственности?
– Это я-то загадочный? Ажау, как раз я уж простой человек, лет мне столько, на сколько смотрюсь, приехал сюда в поисках своего отца. В чем загадка-то? Совершенно не понимаю.
– Да хоть в том, что на площади произошло… Ты хоть сам понимаешь, каким образом ты сумел против меня несколько часов продержаться?
– Нет, не понимаю, но думаю, что просто границы человеческих сил беспредельны, и мое тело в нужный момент сконцентрировало все силы, направило их на управлением мечем, вот и продержался. Если бы я никогда в руках раньше меч не держал – тогда да, тогда бы это было необычно. А так… Лучший мечник одной страны устоял против лучшего другой, разве тут что-то странное есть? Как раз все нормально. Да и сила моя тоже не из источника тайного, а из регулярных физических упражнений. Так что, Ажау, ты не прав. Я, Зак Менский, простой человек.
– Может быть, не буду спорить.
– И не надо. Лучше скажи, какие есть идеи, что дальше делать?
– Ну, чтоб спустится надо как-то закрепить тут веревку, потому что иначе никак мы не сможем…
– Нет, нет, Ажау, я не о том! – поспешил уточнить свой вопрос Зак, – О том, как спускаться, мы потом еще может быть поговорим. Сейчас, понятное дело, надо все же дойти до вершины, иначе это будет не покорение горы, а так, непонятно что… И имел ввиду, как мы будем между собой разбираться?
– То есть?
– Ну, мы оба назад будем спускаться, или только я один? Ты ж не забывай, я сюда тебя не просто затащил, а для того, чтоб свергнуть с твоего престола…
– Зак, – Ажау сделал вид, будто удивился, – Мы ж вроде все обсудили, я тебе сказал…
– Ну да, ты мне сказал, что никогда моего отца в темницу не сажал. А другие люди мне сказали обратное. И у меня нет никаких оснований верить им меньше, чем тебе.
– Да, Зак, это действительно очень сложная проблема… Мне никак не доказать, что прав именно я, остается лишь дать гарантии… Хотя какие могут быть гарантии, если я, спустившись вниз, могу приказать и тебя, и твоих спутников схватить и уничтожить? Тут уж тебе никакое мастерство не поможет. Потому гарантий тоже быть не может… Хорошо, Зак, как ты относишься к тому, что я дам тебе честное слово, нет, что я тебе поклянусь в том, что Квэрта Менского никогда не было и нет в моем плену? И я никогда не думал даже о том, чтоб против него что-то предпринять, да и вообще, я только от тебя только что узнал, что он был связан с революционерами. Если я дам такую клятву, тебя это устроит?
– Пожалуй, да, – согласился Зак, так как и сам ничего больше не мог придумать, а клятва – все таки хоть какая, а гарантия.
– Хорошо, тогда я тебе во всем этом клянусь, как и в том, что если ты мне укажешь на кого-то из давших тебе неверную информацию, я не буду их трогать, не буду ничего против них предпринимать, а очень галантно разузнаю про твоего отца и отпущу с миром. Даже не запретив заниматься революционной деятельностью.
– Ну, это посмотрим. Это в принципе будет почти предательством, но если они меня обманули… Разберемся в Отсилаказе.
– Хорошо. Тогда сейчас…
– Да, сейчас поднимемся наверх. Ты уже отдохнул?
– Вполне, Зак. Пошли.
Поднявшись с гостеприимного горного склона, давшего двум уставшим путником возможность полежать несколько часов на ледяных камнях и отдохнуть, Зак с Ажау продолжили подъем. Впрочем, сейчас это был уже не альпинизм, а просто легкая прогулка. На которую способен любой человек, если, конечно, не боится под собой увидеть почти километровую пропасть. И чем выше, тем более пологой становилась шляпка гриба горы Убийственной, угол от сорока пяти градусов у края дошел до градусов восьми-десяти, что и подъемом уже язык не особо поворачивается назвать. И вот наконец перед нашими героями замаячила высшая точка горы, еще немного, и ступня человека впервые ступит на эту высоту…
– Это что еще такое? – не понял Ажау, когда до цели оставались считанные метры.
– Это? – Зак подошел поближе и, несколько задумавшись, ответил, – Это, Ажау, колодец. Наверно.
И действительно, то, что предстало глазам правителям Мена и Южного мира, было очень похоже на колодец. По крайней мере дать более точное определение дыре, расположенной по самому центру горы и уходящей куда-то глубоко-глубоко было тяжело. Причем это была не просто какая-то дыра, трещина, или что-то природное. Это был широченный, метра три в диаметре, идеально круглый с идеально ровными отполированными до зеркального блеска стенами колодец, своей черной пастью уходящий в неведомые дали. Он не мог иметь природного происхождения, и в то же время не в силах человеческих было что-то подобное сотворить.
– Ажау, ваши легенды что-то подобное упоминают? – ради порядка поинтересовался Зак.
– Нет.
– Я так и думал. Ну что же, будем, наверно, спускаться… Или нет?
– Давай сначала проверим, какая у него глубина…
Ажау, не найдя рядом подходящий камень, занес над колодцем пустую керамическую флягу от воды и отпустил. Ответам была тишина. То есть хоть Заку и показалось, что примерно через двадцать секунд снизу раздался звук удара, это могло быть вполне и чем-то другим, а потому пришлось Менскому сделать неутешительный вывод:
– Да, тут, похоже, глубоко… Интересно, на сколько именно. И куда этот колодец ведет.
– Да уж явно под землю, – покачал головой Ажау.
– Под землю, говоришь… Слушай, а эти туннели, которые под городом, они…
– Тебе и их показали? Ну да, вот именно, они. Они есть. Лет сто пятьдесят я ими тоже очень заинтересовался. И знаешь, Зак, что смог про них узнать? Ничего! Ни откуда они взялись, ни куда ведут. Понимаю ход твоих мыслей, вполне может быть, что этот колодец на Сердечной того же самого происхождения. Только нам от этого не легче.
– Стоп, Сердечной… – Зак задумался, – Слушай, Ажау, а ведь это действительно название довольно подходящее, гора, стоящая в самом центре пустыни, расположенной посреди полуострова. А в самом центре горы находится тогда ее собственное сердце, то есть эта гора…
– Зак, ты к чему клонишь? – не понял Ажау.
– Я и сам пока не знаю, но просто как-то оно все слишком подозрительно… Что-то есть в этой горе. Подожди, ты говоришь, что помнишь наизусть книгу, как там ее…
– «Путеводство по дальней земле», автор – Праслав Вонау.
– Ну да, так что там пишется про полюс силы? Мне говорили, что он под твоим дворцом…
– Нет, не совсем так, дай вспомнить, – Ажау задумался, – Там сказано, что сила там, где должно стоять трону владетеля. И через того, кто место сие займет, начнет протекать мощь, что через полюс силы качает сердце мира… Зак, ты думаешь… Ты думаешь именно так, как думаю и я?
– Если ты думаешь, что трон владетеля должен стоять посреди владений, а сердце мира вполне может находится под горой Сердечной – то да, примерно что-то такое я и думаю. Хоть пока еще и не понимаю, что все это значит. Хорошо, а скажи, там сказано, что для того, чтоб эту силу получить, надо просто сесть на трон? Или что?
– Надо… Там в принципе говориться много о том, что меня надо свергнуть, что я – диктатор и тиран, но это все сказано скорее как философские измышления, а что до самого рецепта получения силы… Дай вспомнить… Кажется, там действительно сказано только то, что надо зайти в чертоги владетеля, мечем сразить всех тех, кто будет на их страже стоять, пройти испытания временем и пространством и в час полуденный сесть на светлый трон… Вроде все.
– Все… Там сказано что-то относительно того, где именно этот чертог и кто его сторожит?
– Нет. То есть сказано, что он там, где должно сидеть владетелю, но какой-то конкретной привязки нет.
– Мда, кажется у меня есть идея. Только еще один вопрос, твой трон, что во дворце, он какой? В смысле цвета?
– У меня их несколько было, тот, что сейчас, золотистый, украшен рубинами, до этого был…
– Нет, я имею ввиду, у тебя только светлые троны, или темные тоже бывали?
– Бывали в принципе и темные… – Ажау честно отвечал на вопросы Зака, понимая, что сам он может и не дойти до того, до чего своим умом дошел Зак.
– Мда, тогда, похоже, моя идея действительно имеет право на существование. Смотри, если трон имеется ввиду не тот, что у тебя, а какой-то другой, расположенный в центре мира, то он вполне может быть и тут, под нами, в пещерах. Которых, как ты сам признал, никто толком не знает. И чтоб туда попасть надо пройти долгий путь по подземным лабиринтам, долгий и во времени, и в пространстве. Там наверняка водятся монстры, которых можно назвать стражами трона. Ну и наконец, светлый трон… Подумай сам, дни, а то и месяцы, человек идет через тьму, и вдруг выходит в зал, посреди которого стоит трон, а сверху на него через дыру в потолке падает солнечный свет…
– Который как раз в полдень проходит туда через этот самый колодец.
– Вот именно, Ажау, вот именно… Похоже, не такая уж эта книжка и сказочной была, по крайней мере не более сказочная, чем колодец перед нами…
– Зак, ты хоть понимаешь, что если то, что ты только что предположил, правда…
– Понимаю, тогда мне нет никакой необходимости свергать тебя, а достаточно лишь добраться первым до этого трона и усесться на него. Ну и, конечно, найти родителей. Хотя, если их нет в подземельях дворца самого Падишаха, то есть тебя… В подземельях… – повторил Зак, и тут до него наконец дошло, – Ажау, мне сказали, что мои родители заточены в подземелья твоего дворца! Понимаешь, что это значит? Если не лгал ты, и не лгали те, кто мне это говорил, то это значит…
– Это значит, что твои родители не заключены, а сами сознательно туда направились! – продолжил мысль Зака Ажау, – А для того, чтоб не вызывать подозрений у остальных, подстроили так, как будто это я их заключил! Это вполне может быть…
– Да не может, оно так и есть! Я изначально был уверен, что именно книжка Праслава сюда и затащила моих родителей. У них было достаточно времени понять, что именно там имелось ввиду. А это значит, что они просто обязаны были отправиться к этому светлому трону!
– Ну что же, Зак, если ты так решил, а оно действительно похоже на правду, похоже настолько насколько бывают такие колодцы, то это значит, что ко мне у тебя больше нет претензий?
– Не знаю, наверно, еще есть, но пока мы их не будем выяснять… Кстати, Ажау, ты вот все время спрашиваешь, имею ли я что-то против тебя… А ты думаешь, что если я захочу что-то с тобой сделать – у меня это получиться?
– Естественно получиться! Особенно если учесть, что из нас двоих меч есть только у тебя одного. Я с мечем по горам не лажу.
– А, ну тогда наверно да… Ладно, Ажау, по крайней мере теперь я знаю, чем надо заняться. Ты не против, чтоб по возвращению в Отсилаказ я несколько порылся в твоих библиотеках? Вернее, мне будет нужна твоя помощь, во-первых, я еще не знаю, что именно про подземелья я хочу найти, во-вторых, я не знаю, есть ли это где-то вообще, и если есть, то где, ну и наконец я совершенно не умею по вашему читать…
– Последнее – не проблема, это очень просто. Я могу дать тебе фонетический алфавит, какому звуку что соответствует, там есть и в стандартной кодировке, и в той, что в СОСе пользуются, и даже в кодировке ужасов…
– Ужасов? При чем тут ужас?
– Не Ужасы, а ужАсы, ужАс, это жители Буйного мира, что отделяет ваш Северный мир от Центрального. Там есть несколько островов, у них своя письменность, не фонетическая, но смысловая, так и их язык нашим шрифтом тоже можно представить. Я лично его создал как нечто универсальное, впрочем, это сейчас не имеет особого значения. Я думаю, что нас больше должно интересовать то, как с этой горы спуститься…
– Как? Очень просто. Ты сам сказал, по веревке.
– Но ее длины не хватит…
– Ее длины хватит, чтоб преодолеть самый тяжелый участок пути, хоть, несколько повозившись, можно и так справиться. А дальше все будет просто. Ты как, готов прямо сейчас к спуску, или отдохнем еще?
– Нет, отдыхать мне не надо, но я бы предпочел еще немного тут постоять… Так как мне почему-то кажется, что я больше никогда в жизни сюда не поднимусь.
– Почему? – не понял Зак, – Ты что, помирать вздумал?
– Нет, просто я не думаю, что у меня еще хоть раз хватит сил и смелости на такое безумство. Я бы сам никогда не решился сюда подниматься, я азартен, признаю за собой такой грех, но я не псих. Я полез сюда только потому, что ты сделал это первым, и я не мог выдержать того, чтоб какой-то мальчишка, а ты по сравнению со мной действительно мальчишка, как и все прочие люди, сделал что-то, мне недоступное. Потому, Зак, дай еще немного наслажусь этим прекрасным видом, троном света, столь близким, и столь же недоступным…
– Недоступным… Ажау, слушай, как это мне сразу в голову не пришло? Зачем мне идти по следу своих родителей, если я могу еще раз подняться сюда, на этот раз с подходящей веревкой, и с ее помощью…
– Не можешь, Зак. Это решение отпадает сразу по нескольким причинам. Во-первых, не забывай, тебе нужна очень длинная веревка, которая сама будет слишком тяжела, чтоб ее сюда поднять. Во-вторых, даже так – ты точно не знаешь глубину этого колодца, а вдруг она не один, не два, а пять, или десять километров? Вот-вот, а подумай, спустишься ты вниз, до дна не достанешь, как будешь подниматься вверх? По канату подниматься еще тяжелее, чем по скалам, особенно если он тонкий и режет руку. Поднимешь сюда блок? А его вес, а как его поднять.
– Но все же можно, наверно, попробовать.
– Хорошо, а как тебе аргумент, что Праслав Вонау ничего не пишет про этот путь, и предлагает идти другим? И, наконец, если ты действительно прибыл сюда в поисках родителей, а они затерялись где-то в глубинах, как ты их с этой стороны найдешь? С той – может быть, можно взять следопытов, поискать следы… А тут, ты не знаешь ничего про подземные пещеры, что ты сможешь сделать?
– Если тут действительно полюс силы, то использовать ее, и просто узнать, где они. Впрочем, Ажау, ты наверно прав. Этот вариант тоже можно рассмотреть, тем более, что все это легко решаемо. Один раз поднимаюсь с веревкой, сбрасываю вниз, мне поднимают все, что надо, хоть веревочную лестницу десятикилометровой длины, спускаюсь… Ладно, сначала действительно поищу, что там мои родители узнали. Не могли же они так просто уйти под землю, не зная, куда и зачем… Ажау, ты не знаешь, они что-то конкретное искали?
– Совершенно не помню, Зак. Потому что я беседовал с Квэртом, а его жена как раз в это время как правил сидела где-то в библиотеке, уверяя, что дела наши ее не сильно волнуют. Впрочем, я все это могу разузнать. Ну что же, теперь уже можно спускаться. Зак, предлагай свой способ.
– Хорошо, пошли.
Дойдя до края шляпки гриба, Зак достал из своего рюкзака веревку, вернее скорее даже леску, столь же тонкой и прочной она была. Длинною примерно метров двести, она не могла обеспечить спуск до самого низа, но Менского это нисколько не смущало. Привязав один конец к валуну смотрящемуся довольно надежным, второй он обвязал вокруг своего пояса, одолжил у Ажау перчатки, их у него было две пары, и сообщил:
– Делай как я. Должно сработать.
Решив, что на вершине его больше ничего не держит, Зак спокойно с нее спрыгнул. Впрочем, веревка на то и была предназначена, и даже не подумала оборваться или особо сильно натянуться. Естественно, что Зак не прыгал в пропасть, а, удерживая веревку в руках, принялся по ней спускаться, насколько это позволяла длина. Ажау за всем этим внимательно наблюдал сверху, а кто за этим наблюдал снизу – Зака пока совершенно не интересовало. Достигнув того максимума, который могла ему дать леска, и убедившись, что голова Ажау отсюда смотрится как крошечная точка где-то там высоко, Зак вспомнил детство, и принялся раскачиваться, как на самых обычных качелях. При этом, постепенно наращивая амплитуду колебаний, он старался максимально приблизиться к стене скалы, при этом и не сталкиваясь с ней на слишком уж большой скорости. Это оказалось не так уж и сложно, хоть и потребовало определенной коррекции на ветер, да и ухватится за скалу оказалось в крайней точке колебаний не очень то и легко. К счастью для Зака, по законам физики, в частности механики, статистики и квантовой механики, большую часть периода колебаний любой классический маятник проводит именно возле края своей траектории, при этом имея нулевую скорость, так что со второй попытки Зак смог зацепиться за небольшую трещину в горном склоне. Удерживаясь одной рукой, другой от отвязал леску, которая в тот же момент поползла вверх. Полагаясь, что Ажау все же понял, что от него требуется, и сможет повторить трюк Менского, Зак все же решил его немного подождать, тем более что и спускаться вниз одному ему не хотелось. Не потому, что страшно было, а потому, что скучно. Компания, а особенно компания бессмертного правителя Южного мира, от своего бессмертия отнекивающегося, как и от связей с тем Ажау Гастом, которого Зак знал, была все же достаточно интересной. При этом Заку даже в голову не могло прийти, что может быть ему придется так висеть довольно долго, и руки могут устать. Это Менского совершенно не волновало, тем более он умудрился так опереться ногами, что на руки почти никакой нагрузки не было. Не волновали его и сотни метров до земли, да и вообще страх высоты Зак считал пережитком непонятно каких времен, и, обладая им от рождения, сделал все, чтоб его перебороть. И судя по тому, где он только что побывал и сейчас находился, успешно.
Ажау действительно понял, что от него ждал Зак, и, подняв веревку наверх, сам ей обвязался и начал спуск. Точно так же, как и Менский, он спустился до нижней точки, раскачался, и, правда уже с седьмой, попытки повиснуть на скале метрах в пятнадцати от Зака. Не хуже любого паука, Менский за считанные секунды до него добрался и поинтересовался:
– Ну как, все нормально?
– Нормально, Зак, но чтобы я еще хоть раз сюда полез… Нет уж, это не для моего старого организма. Это для молодых, таких, как ты, забава. Это вы еще мало знаете и умеете, а значит и не особо ценные для государства. На сотню меньше, на сотню больше… А себя мне жалко. Эти качели…
– Понятно, Ажау, значит все хорошо. Ну что же, полезли вниз?
– Давай, Зак, только… Можешь отвязать эту веревку, а то я чувствую, что начни это делать я – сорвусь, у меня сейчас не те силы, чтоб на одной руке удерживаться…
– Да без проблем! – не особо утруждаясь вопросом, как именно развязать узел, Зак просто-напросто выхватил из-за спины меч и умелым движением перерубил веревку, оставив на поясе Ажау болтаться лишь ее жалкому обрывку, – Так нормально?
– Вполне.
– Тогда спускаемся.
Если кто думает, что спуск легче, чем подъем, то он глубоко заблуждается. То есть конечно, с точки зрения необходимых усилий да, намного легче. Однако не более того. Не следует забывать, глаза у человека расположены в голове, голова – сверху, а спускается он ногами вперед. А значит совершенно не видит того, куда ставит ноги, и может разве что рассмотреть особо удобную трещину или выступ для рук. Ногами же приходится работать на ощупь, каждый раз выискивая, на сто бы такое можно стать. Задаче более чем утомительная. Еще во время своих тренировок с Оной Зак попробовал последовать примеру некоторых животных, которые по деревьям бегают вперед головой, вне зависимости от того, вверх они перемещаются, или вниз. Попробовал, к частью, на не особенно большой высоте, но и этого хватило, чтоб сделать для себя вывод – человек не животное, и для подобного не приспособлен генетически.
