Текст книги "Иноземия, или туда и снова туда"
Автор книги: Михаил Высоцкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)
Конечно, мнение о городе было бы крайне поверхностным, если бы Зак ограничился только неживой и полуживой природой. Как и везде, основной колорит столице придавали люди, потому что это именно они жили тут, и именно ради них происходило все то, что происходило. Однако тут, увы и ах, Зака, ожидающего чего-то столь же экстраординарного, ждало большое разочарование. Люди, хоть и отличались от тех, что жили в его родном Мене манерами и стилем одежды, в принципе были те же самые. Занятые своими проблемами, спешащими по срочным делам, они носились во все стороны, и большинству из них не было дела ни од дворцов и храмов, ни до деревьев, ни до Зака. Их больше волновал хлеб насущный да дела сердечные, проблемы с несносными детьми и не понимающими ничего родителями, конфликт со злым начальником и невыносимыми подчиненными. Короче все то, что волновало и волнует людей с того самого момента, как первая обезьяна задумалась о возможности использования полки в качестве орудия труда. И эти самые люди совершенно не замечали, что живут они в сумасшедшем, неправильном мире, логично полагая, что именно таким мир и должен быть. Потому что это был их родной мир.
Примерно так, по крайней мере, думал Зак, неспешно прогуливаясь по городу. Он пересек Трещину, как оказалось, всего один из районов этого города, и, перейдя мост над широкой рекой, оказался, как гласил большой щит, на Пещере. Судя по резкому улучшению внешнего вида всего окружающего – Пещера была центральным районом города, его лицом, а так как в грязь этим самым лицом никто бить не хотел, то и было тут чисто и опрятно. А также заметно увеличилась концентрация тех, кого утром этого дня Гердер окрестил «лицами в зеленом». Хотя тут они были не только в зеленом и не только со свистками, но и в обычной гражданской одежде, и единственным, что их выделяло на общем фоне, был подозрительный взгляд, которым провожался каждый проходящий. Причем если на окраинах этот подвид человека был крайне пуглив, и от любого шороха готов запрятаться в самую глубокую нору, то тут, в центре, в результате естественного отбора оставались только те, кто обладал в достаточной мере храбростью. Тем более, было их тут много. Как догадался Зак, выполняли они тут что-то вроде функции охраны внутреннего правопорядка, чем в Мене занималась специальная рота его гвардейцев. Вот только что оставалось загадкой, так это зачем их тут понадобилось такое количество – в среднем на трех гражданских приходился один в зеленом, причем у вех из них за поясом висели неизменные две вещи – короткая дубина и карманный арбалет, причем на несколько стрел сразу. Увлеченный конструкцией сего дивного оружия, а она действительно была достаточно интересной, Зак сам не заметил, как его интерес вызвал положительную обратную связь – им тоже заинтересовались. И чем ближе он знакомился с конструкцией оружия, тем больше вокруг собиралось личностей в зеленом, и тем дальше оказывались обычные граждане, нутром чуя – что-то тут сейчас произойдет. Зак, не привычный к тому, что с человеком могут что-то сделать только исходя из подозрений, а не совершенных действий, на это особо не обращал внимания. И только когда к зеленым подошел главный, имеющий отличительную черту в виде фуражки с пятью звездочками, и обратился к Заку, Менский соизволил отвлечься от изучения оружия.
– Что вы сказали? – переспросил он.
– Документы, прошу, – в голосе пятизвездочного появилось нечто, напоминающее злобную ухмылку.
– Какие именно? – не понял Зак.
– Ваши документы, – ухмылка стала еще более злобной.
– Мои? Нет, я что-то не понимаю, если бы это были ваши документы – тогда понятно, я бы вам честно сказал, что никакие документы я у вас не забирал, так что я тут совершенно не при чем. А мои документы, зачем они вам? Они ж мои, так? – уверенность Зака в том, что он поступает совершенно верно, несколько вывела человека с фуражкой из себя, но не на долго.
– Прошу вас предъявить для проверки документы, удостоверяющие вашу особу, – пояснил он, тем самым не оставив Заку повода сомневаться, какие именно документы ему требуются и для какой цели.
– То есть вы знаете, кто я? – не поверил Зак, привыкший доверять Гердеру, который клятвенно заверял его, что в Иноземии про него никто не знает.
– Нет, мы не знаем, что вы, но нам очень бы хотелось это узнать, – ошибочно чувствующий свое преимущество человек в зеленом решил отступиться от политики своей организации, и не только задавать, но и отвечать на вопросы, тем более подозрительная личность перед ним его крайне заинтересовала. Чувствуя, что Зак так и не понял, что от него требуется, он добавил, – Ваше поведение вызывает у нас определенные подозрения, и чтоб удостовериться, что вы не представляете опасности для нашего общества, нам бы хотелось осмотреть ваши документы.
– А, я понял! – обрадовался Зак. – Вы считаете, что я могу оказаться каким-то бандитом, и хотите убедиться, что я честный человек! Так?
– Приблизительно, – не понял радости Зака обладатель целых пяти звезд.
– Тогда я вас успокою – я вообще не имею никакого отношения к вашему городу, да и вообще к вашей стране. Я только сегодня прибыл из другого государства, так что ваших документов у меня нет, да и быть не может.
– Прекрасно! – столь удивительного стечения обстоятельств задержавший Зака человек даже не ждал, поймать вражеского шпиона, да еще без документов… На квартальную премию тянет, как минимум, а то и на медаль, или даже орден какой, не особенно значимый, степени этак седьмой-восьмой.
– Вот и отлично! Тогда я пошел, – пошел было Зак, но ему быстро перекрыли дорогу.
– Э нет, подождите, уважаемый, – любому другому на месте Менского потирание ладоней фаражкаголовым показалось бы подозрительным. Любому другому, но только не местному. – Вы никуда не пойдете. Прошу вас, пройдемте с нами, – видя, что Зак не собирается незамедлительно следовать его указанию, он совершил фатальную ошибку, добавив, – а то мы вынуждены будем применить силу!
Услышав нечто, напоминающее приказ со стороны своего начальника, лица в зеленом совершили вторую фатальную ошибку – достали кто дубины, а кто и миниатюрные арбалеты. Третьей ошибкой было то, что несколько из них эти дубины и арбалеты еще и направили в сторону Зака, ну и наконец четвертой, самой главной ошибкой, решившей окончательно судьбу бедняг, было то, что один из них попытался своей дубиной Зака ударить… Увы, эти обделенные судьбой люди не ведали, что творили. Узнай кто в Восточном мире, что десяток не имевших большого боевого опыта стражей порядка решили применить силу к Заку Менскому, о душах этих несчастных незамедлительно бы заказали отпевание. Человек, пять лет назад ставший чемпионом Мена среди юниоров, четыре года назад победивший на турнире прирожденных бойцов-лагыров, три года назад признанный лучшим фехтовальщиком всех времен и народов, два года назад провозглашенный вечным чемпионом континента на всем, что режет, год назад одержавший победу над самим Заксэром, был несколько неравноценным соперником для жалкой десятки стражей порядка. Не обладающий сверх высокой физической силой, не способный одним ударом срубить дерево, Зак обладал непревзойденной техникой фехтования именно на своем мече, да и другими владел ненамного хуже. Так что чисто рефлекторно, пока дубина еще только начинала двигаться в сторону его печени, он умудрился укоротить ее до длины в пару сантиметров, после чего примерно то же самое совершил с оружие всех остальных, сознательно не желая особо травмировать ни в чем не повинных людей. Однако те, вместо того, чтоб поступить единственным разумным образом, а именно – бежать куда глаза глядят, решили, что выстрел из арбалета все же способен опередить Зака… В принципе, они правильно решили – даже Менский был не в состоянии увернуться от выпущенной в упор стрелы, вот только одно «но» – он не собирался давать им произвести хотя бы один выстрел. Пройдя по второму кругу и лишив стражей порядка возможности произвести выстрел, как правило лишая их арбалетов, не брезгуя при этом случайно подвернувшимися под меч кусками пальцев и рук, он хотел было предложить им наконец поговорить как мирные люди. Но, увы, сей благородный порыв так и остался не более чем порывом. Потому что как раз в это время пятизвездочный, в схватке разумно участия не принявший, занялся художественным свистом. И если сперва Зак не понял, в честь чего это он решил помузицировать, то, наблюдая за мученическими, но полными злорадства лицами своих противников, как это не странно, сделал абсолютно верный вывод – скоро к этой десятке придет подмога. Судя по длительности свиста, чем больше будет этой подмоги, тем лучше. Разумно рассудив, что отбить выстрелы сотни арбалетов одновременно он не сможет, да и десятка, честно говоря, тоже, догадавшись, что в рукопашную с ним больше никто не полезет, Зак пришел к умозаключению, что если он отсюда побыстрее переместиться в другое место, то это будет не так уж и плохо. Особенно для тех, кто при этом сможет благополучно дожить до вечера, обладая все еще полным комплектом пальцев и рук. Не привыкший откладывать дела на потом, Зак незамедлительно приступил к исполнению своего плана, а именно покинул ставшую местом позора сил местного правопорядка площадь и продолжил свое странствие по улицам внезапно оказавшегося негостеприимным города.
Не успел пройти Зак и одного квартала, как навстречу ему понеслась огромная толпа личностей в зеленом, орущих что-то радостное и размахивающих в воздухе арбалетами. Решив, что с ними лучше не связываться, Зак пропустил толпу, отойдя несколько в сторону. Однако не все оказалось так просто – вслед за первой толпой понеслась вторая, третья, четвертая, и Заку только и оставалось, что уступать им дорогу, отходя то в одну сторону, то в другую. Наконец поток лиц в зеленом несколько иссяк, и Менский вышел к сложенной наспех баррикаде, за которой толпилась порядочная орда местных жителей, обменивающихся самыми последними новостями по поводу происходящего. Зак, заинтересованный, решил, что если что он и сможет выяснить, то только у тех, кто всю эту толпу удерживал на месте – все к тем же людям в зеленом, только на этот раз вооруженным огромными щитами.
– Простите, вы не подскажите, а что тут происходит?
Услышав голос за спиной, страж баррикады, обернувшись и внимательно осмотрев Зака, ответил:
– Парень, ты проходи по эту сторону, да побыстрее…
– А в чем дело? – не понял Зак, но все же начал перелезать баррикаду.
– Операция «перехват», говорят, тут где-то вражеский спецназ высадился, убил двадцать трех полицейских, мы окружили весь район, здесь сейчас лучше не ходить…
– Ну надо же! – Зак покачал головой, – А я никого и не заметил… А как этот спецназ хоть выглядит?
– Точно не знаем, – полицейский оказался словоохотливым, – но как нам донесли – их около десяти, все вооружены неким неизвестным оружием, что-то вроде механического меча, и каждый себе с трупа убитых врагов на память пальцы срезает…
– Жуть какая, – поежился Зак, – И что, вы их так и не поймали?
– Да вот, туда шесть участков полиции брошено, две тысячи арбалетов… Так что не волнуйся, парень, поймаем мы их…
– Желаю успеха, – попрощался со своим новым знакомым Зак, и пробившись сквозь толпу, продолжил свой поход по городу.
Вообще, сначала он хотел предложить свою помощь в поимке этих варваров-спецназовцев, но потом подумал, что к нему тут отнеслись не очень хорошо, так что и он тем же самым ответит. Хотя тот воин, что пропустил его через баррикаду, и выглядел хорошим человеком, но остальные… И, спрашивается, почему они, зная, что вокруг бродят такие опасные враги, вместо этого к нему прицепились, заставили какие-то документы показывать, а потом еще и оружие обнажать… Кстати, об оружии. Только сейчас Зак вдруг понял, что в нем могло не понравиться стражам порядка – его меч! Потому что, сколько он не смотрел по сторонам – ну у кого, кроме тех самых полицейских, оружия никакого не было, и тут же он догадался, зачем этих самых людей в зеленом такое количество. Естественно, если оставить народ безоружным, а бандиты все равно себе оружие достанут, то бандитизм просто обязан разгуляться. В Мене, например, да и во всех прочих странах Восточного мира, оружие было у каждого, кто мог себе его позволить. И, воруя кошель на базаре, вор рисковал, что ему в спину может полететь метательный топорик, а врываясь ночью в чужой дом рисковал наткнуться на пару острых мечей и топоров. Потому, естественно, для того, чтоб обеспечивать порядок хватало и пары десятков стражников на весь центр города. А тут, среди толпы безоружных людей, можно было творить все, что угодно, и тебе никто даже не мог оказать сопротивления. Ибо нечем. Не сильно вникая в подробности подобного положения дел, хотя и догадываясь, что оно каким-то образом связано с опасением местных властей по поводу собственной правомочности, Зак решил, что местных обычаев, сколь бы не были они дивные, следует придерживаться. Хотя бы для безопасности окружающих. И потому Менский снял свой меч с пояса и повесил в специальные ножны за спиной, где он уже напоминал не меч, а обычный рюкзак, хотя и несколько дивной формы. Так, посчитав, что теперь он уже ничем особым не привлекает внимание, Зак наконец решил приступить в своему заданию. То есть к поиску родителей.
Глава 3. Продолжаем знакомство
Кипит наш разум возмущенный!
Комментарий повара в процессе приготовления блюда «Razum a-la vozmutitel spokoistvija»
Однако тут же он понял то, на что Гердер пытался ему намекнуть еще в Мене. А конкретно – Зак понятия не имел, каким именно способом искать его родителей. То есть он понимал, что делать это следует исходя из той информации, которую он имел, но как конкретно ее использовать – оставалось загадкой. Как найти человека, который появился в этой стране больше десяти лет назад, ни о внешности, ни о роде занятий которого ровным счетом ничего не известно? Проблема действительно заслуживающая должного внимания. Однако Зак привык не уделять внимание проблемам, а решать их. Первым, что пришло ему в голову, был медальон, вторым – то, что у него только половина медальона. А значит вторая осталась у родителей. Значит осталось всего ничего – взять, и найти человека со второй половиной медальона. И если это будет не мать или отец – узнать, откуда он эту половину взял, ну и так далее. А так как никаких больше данных Зак не имел, то спокойно обратился к первому встречному прохожему:
– Добрый день, не подскажите, вы такой медальон раньше не встречали? Это, поверьте, очень важно. Не припоминаете? Жаль. Спасибо за помощь.
За первым встречным последовал второй, третий, и так до тех пор, пока Зак не почувствовал – хватит. Не в том смысле «хватит», что метод оказался совершенно бесперспективным, и не в том, что некоторые из тех, к кому он обращался, вместо ответа крутили пальцем у виска. А в том, что настала пора обедать, так как со времени того скромного завтрака, съеденного в лагере Гердера, прошло уже достаточное количество часов. Решив, что чувство голода имеет для человека достаточно большую степень приоритета, Зак занялся поиском места, где это чувство можно было бы удовлетворить. Таким, как ему подсказало несколько прохожих, была центральная площадь города, который, на это не удивительно, назывался Выйык. Страшась даже произнести такое, Зак про себя окрестил Выйык просто Выем, заодно вспомнив своего старого знакомого Мыгыды, правителя Лагыров. Ну так вот, по словам людей – если Зак хотел хорошо, а вернее модно поесть, то ему обязательно надо было идти на Площадь Всех Независимых Святых, что бы сие дивное название не значило. Рассудив, что так много людей одновременно плохого не посоветуют, Зак отправился туда, куда его послали. В сердце Выя, туда, где сходились все дороги. В место, которые жители столицы считали своей гордостью и славой.
Первым впечатлением от площади у Зака было чувство, что он попал в мастерскую сумасшедшего скульптора-максималиста, который был одержим идеей облагородить весь мир своими творениями. Причем считал, что важно именно их количество, а не качество, и уж конечно не красота архитектурного ансамбля. Однако шло время, как понял Зак, сумасшедшие архитекторы вымерли, и их место заняли торговцы, догадавшиеся, что продавать отбивные с соусом можно намного дороже, если при этом устроить точку продажи на каком-нибудь постаменте в ногах очередного славного героя древности. С торговцами со временем плавно срослись, влили в них свежую кровь шуты и скоморохи, певцы и музыканты, прочий люд, готовый, за небольшую плату, развлекать тех, кто пришел сюда потратить свои сбережения и слиться и великой историей своей родины. И сейчас именно эта неповторимая атмосфера и вела сюда всех жителей Выя. Конечно, вернее было бы сказать, что не атмосфера, а желание казаться модным и доказать остальным, что ты тоже можешь себе позволить выкинуть лишние деньги на обед в этом месте, но не будем столь правдивыми. Иногда маленькая ложь выглядит красивее большой правды, а потому будем и дальше считать, что жители Выя от всей души наслаждались неповторимым ароматом Площади Всех Независимых Святых, с величественной колонной Самой Главной Святой, подозрительно смахивающей на приготовившегося выпить последние капли крови крылатого вампира.
Довольно быстро оценив, что с его нулевыми сбережениями тут ничего не купишь, а идти против закона законопослушный Зак не собирался, Менский решил честно заработать себе на хлеб насущный. Причем сделать это, по его мнению, было проще простого – надо было стать на любом свободном месте, что-нибудь делать, и перед тобой обязательно вырастала кучка монет, которую надо было время от времени перекладывать в карман, чтоб появлялись новые. Конечно, можно было и просто так стоять, но все же скорость появления монет у тех, кто при этом что-нибудь интересное делал, была заметно выше, а потому и Зак решил проявить свои таланты. Устроившись в достаточно укромном на его взгляд уголке, он вспомнил все то, что некогда демонстрировал на дороге Миштара-Акинар, и хоть было это уже года три назад, руки сами вспомнили цирковые номера с мечем, а на язык сами стали приходить слова песен и анекдотов, позволивших в свое время Заку за короткий промежуток времени сколотить порядочный капитал. Конечно, тут зрители были не столь благодарны – они бросали Заку даже не монеты, а какие-то цветные бумажки, причем скучного зеленого цвета, изображавшие каких-то чужеземных личностей. Но все равно – каких-то десять минут, и вокруг Зака собралась толпа, которой позавидовали бы многие популярные эстрадные исполнители. Столь необычная смесь была непривычна местным жителям, и потому вызывала у них живой интерес, а у Зака – заметное пополнение капитала. Через пол часа, решив, что на обед уже достаточно, Зак, под аплодисменты публики, собрал деньги и направился в сторону кафе, с самого начала привлекшего его заманчивыми ароматами. Однако так просто дойти до цели и пообедать ему не дали. Когда до ближайшего столика оставалось не более пяти метров, на плече Зака легла тяжелая рука, и охрипший голос сообщил:
– Слышь, чувок, разобраться надо бы. Пройдем, а?
Менский обернулся в сторону обладателя этого голоса, и вместо одного, увидел целый десяток братьев-близнецов, явно решивших, что растительность на голове мешает работе мозгов. При этом они были уверены, что драгоценные металлы наоборот, способствуют этому, так что оных понавешывали на себя предостаточное количество.
– Что вы сказали? – не понял Зак.
– Разобраться надо бы. Пройдем, а? – пояснил ему собеседник.
– Куда? – переспросил Зак.
– Пройдем, а? Надо бы, разобраться, – после продолжительного молчание стриженый под ноль наконец нашелся, что можно на данный вопрос ответить.
– Так, – Менский попробовал отойти от наваждения, будто ему все время говорят одно и то же, и предложил сам, – Давайте отойдем в сторону и поговорим как люди, потому что я вас что-то не понимаю.
– Разобраться надо бы! – обрадовался его собеседник, и, крепко обняв Зака за плечи, повел куда-то в сторону.
Там, в стороне, в темной и безлюдной подворотне ждала вторая половина братьев-близнецов, еще десять человек, и Зак совершенно искренне пожалел их мать, умудрившуюся в свое время родить два десятка таких богатырей. И хоть и ждал он того, что кто-то из них наконец объяснит ему, что они от него хотят, подавшего голос человека он тут встретить не ожидал. Не потому, что это был его какой-то старый знакомый, а потому, что худенький и низенький интеллигентного вида старичок явно находился несколько в диссонансе с окружающими его позолоченными богатырями.
– Молодой человек, не вы ли устроили сей прекрасный концерт на нашей великолепной площади? – поинтересовался он.
– Я, – подтвердил Зак, – А что? Вам понравилось?
– Очень, очень понравилось, молодой человек. И друзьям мои тоже очень понравились, мы были просто счастливы встретить тут подобный талант! Так счастливы, что мы бы были очень огорчены, если бы он нас покинул, и потому мы бы хотели предложить вам остаться тут на постоянную работу, тем более вы сами видели, как прекрасно встретила ваше выступление обитающая тут публика.
– Спасибо за комплимент, – от чистого сердца поблагодарил Зак, – Я бы рад, но увы, не имею подобной возможности. Так что, уж простите…
– Очень, очень жаль, молодой человек. – покачал головой старик, – Вы мне казались таким перспективным работником, а Вы нас так подвели… Но ничего, молодой человек, не расстраивайтесь. Знайте, мы впредь всегда будем рады Вас видеть, так что если что – заходите, милости просим.
– Спасибо за приглашение. Это все? Я тогда пошел…
– Подождите, молодой человек, это еще не все, – в голосе старика что-то незримо изменилось, и Зак этого, естественно, не почувствовал, – Так как Вы отказались подписать с нами контракт на постоянную работу, мы вынуждены Вас просить оплатить права выступления на нашей территории, а так как плата у нас стандартная, за год работы, и не зависит от того, сколько именно времени вы проработали, то я думаю… Нет, пожалуй, молодой человек, я не буду настаивать, чтоб вы внесли всю сумму целиком, я не настолько жесток. Так что давайте договоримся так – Вы мне отдаете все, что заработали, и в следующий раз реши Вы тут выступать, еще столько же, а все остальное я вам прощаю. Видите, какой я сегодня добрый, а, молодой человек?
– Минутку, – Зак задумался, переваривая то, что от него потребовали. В конце-концов он таки понял, что именно только что сказал этот человек, но, все еще не в силах поверить, что он все понял правильно, Зак переспросил, – То есть вы хотите, чтоб я все, что у меня есть, отдал вам?
– Вот именно, молодой человек, вот именно! – старик просто сиял от счастья, видя такое понимание со стороны Зака.
– Так… А если я не захочу вам все отдавать? – спросил Менский, уже понимая, к чему идет дело.
– О, молодой человек, вы лучше не говорите такие кощунственные речи! Вам этого, молодой человек, уж поверьте старику, лучше даже не знать.
– А все же? – решил окончательно уточнить Зак, прежде чем приступить к действию.
– Ну… Если Вы так настаиваете, то я Вам отвечу. Вы будете умирать долго и болезненно, Вы будете молить нас о пощаде, и… Поверьте, молодой человек, мне бы очень не хотелось допускать подобного поворота событий, а потому…
– Эх, – покачал головой Зак, видя, что братья-близнецы уже все достали длинные и очень нехорошие мечи, предназначенные, как оценил Зак, не столько резать, сколько вырывать куски мяса. Причем, судя по темно-бурой окраске, применялось это оружие не так уж и редко, а значит судьба бедняг была уже решена. Не особо одобряющий методы Заксэра и Квитэра по борьбе с преступностью, на этот раз великий гуманист Зак решил себя не сдерживать. – Жизнь я вам, конечно, оставлю, но уж за остальное простите… – добавил он, и, выхватив из-за спины меч, коротко бросил, – К бою!
Бритоголовые вызов правителя Мена приняли. Едва не затоптав старичка, они дружною толпою бросились вперед, даже не сообразив, что вызывающий на бой двадцать дюжих мужиков почти еще юноша требует некоторой осторожности. Но в то же время как Зак понял – двадцать дюжих мужиков хоть ему и не опасны, но поцарапать случайно могут. А потому особо не церемонился.
Сказать, что бой был тяжелым и продлился долго, это равносильно тому, чтоб сказать, что звезды светят ярче солнца и зимой намного теплее, чем летом. То есть данное утверждение было бы абсолютной и безоговорочной неправдой. Бой закончился менее чем за десять секунд, причем обладай противники Зака хоть каким-то подобием на мозги, они вполне бы могли продлить этот срок хотя бы до нескольких минут. Увы, первые пять бритоголовых так и не поняли, что их противник умеет фехтовать, вторые пять так и не догадались, что их братья-близнецы подозрительно быстро лишились большинства конечностей, а остальные десять и вообще осознали, что что-то происходит не так, как надо, только почувствовав, что дырок в их организме стало в несколько раз больше необходимого, а общая площадь поверхности заметно уменьшилась. Если обобщить все произошедшее, то не прошло и пятнадцати секунд с начала боя, как в подворотне осталось всего два целых человека – Зак и тот самый интеллигентного вида старичок. И хоть совсем недавно он просто так и разливался в своих вежливых речах, то теперь скорее напоминал манекен из магазина, к которому кто-то подсоединил низкочастотный вибратор. То есть, если простыми словами, просто стоял и трясся, игнорируя попытки Зака вызвать его на честный бой или хотя бы добровольно сдаться. Догадавшись, что случай это уже клинический, и что даже приди старик в себя до того, как сюда прибудут стражи порядка, заниматься не легитимной деятельностью он больше не будет, Зак его пожалел. А потому не особенно резал, а только так, в качестве компенсации за моральный ущерб, забрал себе висевший на поясе кошель с порядочным количеством чего-то гремящего, да так и оставил, вернувшись назад на площадь. Там, подозвав первого попавшегося полицейского, он порекомендовал ему осмотреть повнимательнее ту самую подворотню, и спокойно отправился в сторону кафе, попасть в которое в прошлый раз ему не удалось. На этот раз поход оказался более успешным, и, заняв удобный столик в углу, Зак занялся изучением меню, сверяя цифры с тем, что у него уже собралось.
И хоть ранее с местной валютой он никогда не встречался, богатый опыт финансовой деятельности позволил ему в короткие сроки определить покупательную стоимость различных денежных единиц, и прийти к выводу, что питаясь в этом ресторане три раза в день в течении года он как раз потратит собравшуюся сумму. Потому подоспевшему официанту он заказал всего и по максимуму, заплатив авансом, да и на чаевые не пожалев, после чего почти моментально получив заказанную еду принялся наблюдать за жизнью площади. Надо сказать, что проведенные на сытый желудок наблюдения как правило отличаются от того, что замечает человек голодный. Причем, как правило, в положительную сторону. Так, распробовав принесенный обед, Зак пришел к выводу, что по качеству еды Вый ничем его родному Мену не уступает. И люди тут не все алкоголики и тунеядцы, и чувство вкуса и меры определенным индивидуумам в некоторой мере присуще. Да и памятники, не будь их так много, были ничего – даже женщина-вампир с колонны в другой обстановке могла бы спокойно прийтись к месту. Улучшилось мнение Зака и о людях в зеленом, как он по привычке продолжал называть полицейских, тем более что они открыли новый беговой маршрут – со всех сторон в знакомую Заку подворотню. Туда, как в черную дыру, сквозь толпы горожан и гостей столицы где ручейками, а где и полноводными реками текли потоки стражей порядка самых разных званий и расцветок, и в обратную сторону никто из них уже не возвращался. Возвращались разве что люди в белом, незаметно, чтоб не потревожить отдыхающих, что-то выносящие оттуда на носилках под белыми балахонами, а люди в зеленом определенно решили остаться там навсегда, основав себе новую колонию и построив новую штаб-квартиру.
Чисто автоматически продолжая осмотр площади, наблюдая за поведением людей и за стилем местной жизни, за ее ритмом, за биением сердца Выя, Зак совершенно случайно заметил двадцатиметровый рекламный щит, развешенный прямо на фронтонах над фасадами окружающих площадь домов. Что конкретно он рекламировал, Менский так и не понял, потому что рекламировал он судя по всему собственную торговую марку, и не было бы в этом ничего особенного, с подобным в Вые Зак уже не раз встречался, если бы не две на первый взгляд незаметных детали. А конкретно, если бы не название этой торговой марки, «Мен», и не символ, идеально совпадающий с родовым гербом Зака, то действительно, ничего более необычного в этом плакате не наблюдалось. Однако и эти две детали навели Зака на определенные мысли, ход которых в первом приближении можно аппроксимировать так. Тут написано Мен. Три буквы. Всего в алфавите букв много, для круглого счета предположим, что их тридцать две, то есть два в пятой степени. Если буквы три, то значит вероятность того, что первая из них «М» одна тридцать вторая. Вероятность, что при этом вторая именно «е», тоже одна тридцать вторая, ну и наконец, вероятность, что последняя «н» – та же самая одна тридцать вторая, как бы это не казалось невероятным. А значит общая вероятность такого события равно произведению вероятностей, то есть единице, деленной на два в пятнадцатой степени, то есть одна тридцать две тысячи семьсот шестьдесят восьмая. Если всего фирм в Вые не более нескольких тысяч, плюс большинство из них имеет название не из трех, а из большего количества букв, то… Что именно «то», Зак так и не додумал – его мозги столь заумные вычисления не переносили, но все же он догадался, что какое-то отношение к Мену фирма «Мен» может иметь. А, так как кроме него про Мен в Иноземии знали только Гердер со своими гвардейцами и шпионами, да еще и родители, Менский предположил, что кто-то из них просто обязан был иметь отношение в этой фирме. Причем вероятность того, что это Гердер, тоже, как это ни странно, была не нулевой – основать по быстрому крупный концерн да начать рекламную акцию было вполне в духе двоюродного брата Зака, но все же… Если бы это было так, то Гердер бы назвал этот концерн «Гердер», или «Оис», или еще как-нибудь, но уж никак не «Мен». А значит, что вполне вероятна связь рекламного щита с объектом поисков Зака, и, сделав столь многообещающее открытие, Менский просто не мог оставить его без дальнейшей разработки. А потому подозвал официанта, моментально переместившегося из противоположного конца ресторана в этот, и, вручив еще определенную сумму, справился:
