Текст книги "Нераскрытые тайны гипноза"

Автор книги: Михаил Шойфет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 45 страниц)

Слух

Дж. Брэйд при помощи довольно точных измерений показал, что слух у загипнотизированных бывает в 12 раз острее, чем в нормальном состоянии. Аналогичные наблюдения были им сделаны в области чувств, обоняния и осязания (Braid, 1843). «Не существует сомнений, – говорит Бони, – что посредством гипнотического внушения можно увеличить остроту слуха и ускорить время реакций на слуховые и осязательные ощущения» (Бони, 1888, с. 54).

Эжен Азам сообщает о сомнамбуле, девице X., которая всякий раз резко откидывала голову назад с выражением страдания на лице, когда слышала звук голоса Азама, разговор присутствующих или уличный шум. Она слышала разговоры, происходившие на нижних этажах здания. Слух, по данным Азама, достигал у нее такой остроты, что тиканье часов она слышала на расстоянии 8–9 метров, причем вследствие этого казалась утомленной и страдающей, как от шума экипажей, громких голосов и т. д. (Azam, 1860, р. 24).

М. Критчет (Critchett), известный английский окулист, сообщил в 1845 году в письме к капитану Джемсу, что загипнотизированный им субъект слышал тиканье карманных часов, куда бы их ни прятали, при этом он еще называл место, где спрятаны часы (цит. по: Карпентер, 1878, с. 39).

Известный американский специалист по нервным болезням Г. М. Бирд пишет: «Д-р С. В. Митчел рассказывает об одной сомнамбуле, которая слышала через две большие гостиные звук, извлекаемый при проведении булавкой по двери. Хотя лицо, державшее эту булавку, ровно ничего не слышало. Усиление слуха – состояние, часто наблюдаемое при истерии, – может быть настолько значительно, что даже самый слабый шепот, который остается не замеченным для близко стоящих людей, отчетливо слышится больным на значительном расстоянии» (Beard, 1869, р. 217–221).

Наблюдения Бернгейма также свидетельствуют о гиперестезии слуха. «Один сомнамбул в присутствии моего коллеги, г-на В. Карпентера, подражал моим движениям, не видя их, так как я стоял позади него. Я вращал руками, он также стал вращать; я пошевелил ногой, он также стал шевелить. Как же он узнавал о моих движениях? Вскоре я убедился, что он разгадывал мои движения по звуку. Стоило мне выполнять движения без шума, избегая всякого трения одежды, он оставался неподвижным» (Bemheim, 1887, с. 25).

Вот что передает Ш. Рише о своих опытах по проверке слуховой чувствительности, проводимых в госпитале Божон над больной Франсуазой. Загипнотизировав ее вечером, около 6 часов, он приказал ей спать. Этот опыт он производил на своих ночных дежурствах, что позволяло ему в течение ночи раз пять или шесть пытаться неслышно к ней подкрасться. Но как бы он ни изощрялся в предпринимаемых мерах предосторожности, она всякий раз слышала его приближение (Рише, 1885, с. 54).

Профессор Крафт-Эбинг внушил Ирме, что она оглохла. И действительно, она тут же перестала на что-либо реагировать. Исследования сердечной и дыхательной деятельности показали, что, несмотря ни на какие неожиданно производимые пронзительные звуки, их работа протекала стабильно. Но стоило на тыльной стороне предплечья написать слова: «Вы снова слышите» – слух тут же возвращался, а вместе с ним и реакции. Гипносомнамбулизм обострил кожную чувствительность Ирмы до такой степени, говорит знаменитый психиатр, что она реагировала на слова, которые писали не только в любом месте спины, но и на любой части ног и т. д. (Крафт-Эбинг, 1889, с. 87)

В перечисленных примерах мы получили очередное доказательство, что гипносомнамбулизм предполагает более острую чувствительность вегетативной нервной системы, нежели бодрствование. При этом наблюдаются явления гиперестезии или гипоэстезии, а также анестезии.

Добавим сюда целый ряд опытов, поставленных профессором Э. Ф. Беллиным с находящейся на лечении в харьковской больнице Медицинского общества Мартой Э. 5 января и 29 марта 1898 года в Санкт-Петербургском обществе экспериментальной психологии он сообщил: «Обострение слуха Марты Э. доходило до такой степени, что она слышала все мои разговоры с врачами и служащими, происходившие в пятой или шестой от ее палаты комнате. Это повторялось каждый день и даже тогда, когда Марту перевели на второй этаж». Но если Беллин в разговорах не участвовал, то порог ее чувствительности к звукам повышался. Об этой избирательности сомнамбул мы говорили и еще не раз будем к ней возвращаться как к свидетельству незримой связи между гипнотизером и пациентом.

Чувства

Профессор Э. Ф. Беллин, приступая к исследованию больной, обнаружил у нее сильную гиперестезию на всей левой половине тела и полную нечувствительность на правой стороне. Различие в чувствительности левой и правой стороны замечалось не только на коже, но и со стороны других органов чувств, что позволило Беллину диагностировать у больной так называемую большую истерию. Во время очередного лечебного гипнотического сеанса ему удалось перевести гиперестезию с левой стороны тела на правую сторону. Когда Беллин исследовал на Марте известное при истерии явление (перенос магнитом чувствительности с одного места тела на другое), он обнаружил у нее повышенную чувствительность к магниту. Исследование приходилось проводить после наркоза хлороформом, настолько непереносимым было для нее ощущение магнита. Когда действие наркоза прекратилось, Марта, ужасно негодуя, выбросила магнит в окно. В первый момент девушку, конечно, заподозрили в притворстве и, чтобы проверить обоснованность ее претензий к магниту, попробовали внести магнит в больничную палату незаметно для нее. Но как только это случалось, она сейчас же начинала отчаянно вопить, что чувствует влияние магнита, причиняющее страшные мучения. Даже во время глубокого сна пробовали класть магнит под ее кровать, однако она моментально просыпалась и оглашала возмущенными криками палату. Вот еще достойный пример. Исследование показало, что Марта даже с завязанными глазами чувствовала уже за сажень приближение к ней человека. Приближение на более близкое расстояние вызывало у нее судорожное сокращение мышц в левой стороне тела, особенно в мышцах левой руки. При самом легком прикосновении к левой стороне тела у нее развивался «полный столбняк». Беллин, подсаживаясь к Марте и приближая руку на расстояние двух аршин от ее руки, вызывал реакцию в виде мышечных сокращений и подергиваний, несмотря на то что глаза у Марты были плотно завязаны бинтом. Иногда с приближением руки Беллина Марта во всю силу своих легких кричала, что ее голову и тело режут на куски (Беллин, 1902, с. 69). Приведем другое доказательство изощренной чувствительности сомнамбул, взятое наугад из богатой коллекции авторитетного ученого Крафта-Эбинга. Ирма знала, что магнит влияет на мышечную систему, и этого знания (бессознательного самовнушения) было достаточно, чтобы магнит или полотенце, покрывающее ее, вода, стоявшая вблизи магнита и поданная для мытья рук, вызывали сведение мышц. Но это происходило тогда, когда их подавал тот, кто погрузил ее в гипносомнамбулизм. В других руках эти предметы были абсолютно индифферентными и не действовали. Опыты повторялись многократно, но результаты были одинаковыми и при завязанных глазах, и когда подкрадывались с магнитом сзади. Если специально не внушалось, что, выйдя из гипносомнамбулизма, она не будет реагировать на магнит, то, когда она мыла руки и вытирала их полотенцем, лежащим на магните, ее руки деревенели и ей приходилось держать полотенце в сведенных судорогой кулаках (Крафт-Эбинг, 1889, с. 78).

В известном сочинении Делёза («Критическая история животного магнетизма») приводится рассказ профессора физики в Берлине Р. Эрмана (1764–1851) об одном чувствительном субъекте, Биллинге. Этот восемнадцатилетний кандидат богословия любил бывать у известного эльзасского слепого баснописца Пфеффеля[121]121
  Пфеффель Готлиб Конрад (Pfeffel, 1736–1809) – немецкий баснописец из Эльзаса. Рано ослеп, был президентом евангелической консистории в Кольмаре. Автор многочисленных басен и поэтических рассказов в легких изящных стихах, отличающихся наивной добродушной морализацией.


[Закрыть], родственника Эрмана. Однажды Пфеффель предложил молодому человеку пройтись с ним по саду. Во время прогулки, держась за руку Биллинга, тдфеффель заметил, что каждый раз, когда они проходили мимо одного и того же места, рука молодого человека начинала дрожать. Сначала Биллинг отказывался сообщить причину такого непонятного беспокойства. Но потом, уступая настоятельной просьбе Пфеффеля, объяснил, что, вероятно, на этом месте захоронено чье-нибудь тело, так как он испытывает какое-то тревожное чувство, которое всегда овладевает им вблизи трупа.

Вечером того же дня, снова прогуливаясь с баснописцем, молодой человек заявил, что видит над этим местом светящуюся прозрачную фигуру женщины. Пфеффель, которого Биллинг не решился сопровождать, сам подошел к «призраку» и стал колотить его палкой. Несколько дней спустя по приказанию Пфеффеля на этом месте была вырыта глубокая яма, на дне которой под слоем извести обнаружили скелет человека. Удалив останки, яму засыпали и заровняли. Через три дня Пфеффель снова отправился в сад, взяв с собой Биллинга, который ничего не знал о происшедшем. На этот раз молодой человек не проявил беспокойства (Deleuze, 1819).

Зрение

Более всего накоплено опытных данных, показывающих повышение в гипносомнамбулизме остроты зрения. Французский нейрофизиолог д-р Тагэ (Targuet) оспаривает заключение английского психиатра Г. Тьюка, будто бы в гипнозе острота зрения бывает значительно понижена. Эксперименты Тагэ с девятнадцатилетней девушкой Ноэль не только опровергли это утверждение, они показали, что острота зрения превосходит все мыслимые фантазии. Он рисовал у нее на лице штрихи и т. п., затем предлагал смотреть на лист обыкновенного глянцевого картона, и она видела отраженные на нем художества экспериментатора; позади ее головы держали книгу, и она видела в этом импровизированном зеркале буквы в обратном порядке (как в обыкновенном зеркале) и читала их справа налево.

Обострение зрения беллинской Марты Э. доходило часто до того, что она читала, написанное самым мелким и тонким почерком на перевернутом листе бумаги. Острота зрения Марты была подробно исследована харьковским профессором глазных болезней Пиршмаком. Выяснилось, что правый глаз видит хуже левого. Он различал только цвета, левый – самые незначительные их оттенки. Шрифты, читаемые нормальным глазом на расстоянии 20 футов, Марта читала на расстоянии 50 футов. Опыты, производимые в присутствии врачей больницы, показали, что) Марта могла читать написанное на листе бумаги, даже если его сворачивали в шесть слоев, но за этим пределом чтение еш не удавалось (Беллин, 1902, с. 70).

Д-р Ш. Дюфау из французского города Блуа сообщает в журнале «Научное обозрение», что наблюдал сомнамбулу, которая в кромешной темноте точно сортировала ткани по оттенкам цветов (Revue scientifique, 15 juillet, 1876).

Александр Бертран рассказывает, что его подопечный, принимая бутылку за зажженную свечу, работал в потемках. Но если в его комнату проскальзывал слабый свет, например луны, он жаловался, что солнце ослепляет его. В другой истории семинарист, вставая ночью в припадке сомнамбулизма, принимался писать проповеди. Когда его рукопись закрывали листом чистой бумаги, он все равно продолжал писать на новом листе не останавливаясь, даже если его прерывали на полуслове (Bertrand, 18216).

Алексия[122]122
  Алексия – повышеншая способность читать мелкий печатный шрифт.


[Закрыть]

Австрийский психшатр Генрих Оберштейнер сообщает об удивительном опыте… Находящийся в гипносомнамбулизме испытуемый хорошо читал слова и целые строки при слабом освещении, тогда как то же самое при хорошем освещении и наяву он не мог разобрать вплоть до одной буквы (Оберштейнер, 1887, с. 11). Сомнамбула А. Бергсона свободно читала печатный шрифт, отражавшийся на роговой оболочке глаз экспериментатора, читавшего книгу. Согласно вычислениям шрифт на роговой оболочке глаз экспериментатора равен 0,01 мм. Удивительным было и другое: она срисовывала клетки микроскопического препарата 0,06 мм в диаметре, при этом не прибегая к его увеличению.

Отдельным сомнамбулам, заявляют наблюдатели, достаточно света, пропускаемого игральными картами, чтобы узнавать с изнанки каждую из них. Сомнамбула Азама, девица X., в полной темноте сразу продевала нитку сквозь очень тонкое игольное ушко. Она писала совершенно правильно даже тогда, когда между ее глазами и бумагой держали толстую книгу (цит. по: Маренн, 1899, с. 70–71).

Обоняние

Подобно зрению, слуху, осязанию в гипносомнамбулизме обостряются также вкус и обоняние. Последнее констатировано еще Брэйдом, говорит профессор Прейер. Перед испытуемым клали носовые платки, и он отыскивал, кому какой принадлежит (Ргеуег, 1891). Та же испытуемая Азама откидывала голову назад с выражением страдания на лице. На вопрос, почему она это делает, она ответила: «Запах табака, который вы носите с собой, мне невыносим». Азам был очень удивлен, так как при тщательном осмотре карманов он обнаружил едва заметные крошки табака.

Однажды, когда Марту привели в кабинет Беллина, она схватилась за горло и, задыхаясь, закричала: «Здесь есть амилнитрит. Я не переношу этого запаха! Я задыхаюсь!» Эта выходка Марты вызвала у Беллина недоумение. Тем не менее он стал искать препарат, однако не нашел. Она не сдавалась, и профессору ничего не оставалось, как продолжать поиски. Наконец после долгих розысков ему удалось найти в своем кабинете, в глубине шкафа, в закупоренной банке, среди груды разных лекарств маленькую, также закупоренную бутылочку, в которой находилось несколько капель амилнитрита. Эта бутылочка простояла много лет, и о ней все забыли. После того как ее унесли, Марта стала свободно дышать (Беллин, 1902, с. 77).

О тонкости обоняния говорит следующее сообщение А. Молля. В присутствии сомнамбулы разрывали на маленькие кусочки большое число визитных карточек, между тем она узнавала, от какой карточки какой кусочек взят (Молль, 1903). В. Карпентер рассказывает об опыте, в котором сомнамбула узнала, кому из десяти человек принадлежат перчатки, которые ей дали обнюхать (Карпентер, 1886). Исследователь Сенклер (Senclaire) описывает похожий опыт, в котором, несмотря на то что его испытуемого старались всячески сбить с толку, он все же узнавал по запаху, кому из восьми обнюханных им присутствующих принадлежит каждый из восьми заранее предложенных ему для эксперимента платочков.

Д-р Тагэ рассказывает, что Ноэль обладала потрясающим обонянием. В гипносомнамбулизме ей предлагали обнюхивать различные предметы – ключи, запонки, браслеты, монеты и т. д., принадлежащие совершенно незнакомым ей лицам, после чего она проходила мимо этих людей и, повторно обнюхав каждый предмет, вручала его владельцу. Затем проверке подвергли ее анализатор вкуса. Она сумела отличить примесь сотых долей грамма известных веществ: сахара, соли и т. д. Однажды Тагэ разорвал визитную карточку на мелкие кусочки и спрятал обрывки в другой комнате под ковром, за мебелью, в цветочных горшках, в печи, в карманах присутствующих. Один из оставшихся обрывков был дан для обнюхивания Ноэли, которая в это время под присмотром находилась в другой комнате. Она обнюхала его несколько раз, несколько мгновений постояла в нерешительности, затем без колебаний устремилась в комнату, фыркая, как собака. Вдруг она остановилась, фыркнула еще раз и, ощупав ковер, приветствовала радостным криком первую находку в виде одного из обрывков. Найдя таким образом все обрывки, она соединила их в одно целое, получилась исходная визитная карточка.

Во время того как она составляла из кусочков визитную карточку, ей завязали глаза повязкой, но она продолжала работу, ощупывая каждый обрывок картона по нескольку раз, как будто ничего не произошло, и точно вставляя его на соответствующее место. Д-р Тагэ решил усложнить опыт. Он поручил одному из коллег незаметно изъять несколько обрывков картона. Бесстрастно работавшая Ноэль вскоре стала грустной, беспокойной, затем она прекратила работу и пересчитала обрывки, как будто знала их первоначальное количество. Вдруг лицо ее исказилось, глаза загорелись, и она как фурия бросилась на похитителя, крича и отчаянно жестикулируя, колотя его с необычайной свирепостью по спине. Он попытался вырваться, поспешил на выход, но она неотступно преследовала его до тех пор, пока не отняла недостающие обрывки (Targuet, 1884,1, р. 325).

Э. Беллин сообщает, что обоняние Марты Э. было обострено настолько, что она могла по запаху определять, кому из врачей принадлежит та или другая данная ей в руки вещь (Беллин, 1902, с. 69). Д-р Аренд и другие месмеристы приводят множество подобных свидетельств.

В. В. Битнер рассказывает, как в период посещения Парижа он оказался свидетелем любопытнейших опытов, которые проводили Ж. Б. Люис, Ж. Анкосс[123]123
  Д-р Жерар Анкосс (Encausse, 1865–1916) впоследствии занял место апостола оккультизма и под псевдонимом маг Папюс издавал сочинения о магии. Фокусник и предсказатель, маг и волшебник, он фигурировал одно время в качестве научного обозревателя журналов Люиса.


[Закрыть] и Альберт де Роша[124]124
  Роша Альберт де – полковник, администратор в Политехнической школе. Известен как апостол животного магнетизма, выступал докладчиком на конгрессе по животному магнетизму, проходившем в Париже в 1889 году; издал книгу «Экстериоризация двигательных способностей». Журнал «Revue Spirite» в июльском номере за 1907 год сообщил, что Роша оставил свой пост в Политехнической школе из-за своих спиритических воззрений и намерен поселиться в своем имении Анжела в Изере. Последняя книга Роша – «На границах науки».


[Закрыть]. Опыты проводились у фотомастера Надара[125]125
  Надар (Nadar) (настоящая фамилия Турнашон, Toumachon) Феликс (1820–1910) – французский мастер фотоискусства.


[Закрыть], который за свои замечательные по глубине психологических характеристик фотопортреты деятелей французской культуры («Ш Бодллер», «Э. Делакруа») попал в энциклопедию. Перечисленные исследователи выявляли реакцию загипнотизированньих при воздействии на их негативы и позитивы. Как происходило это действие? Фотоаппарат находился в так называемом магнетическом круге, по терминологии де Роша. Находясь на расстоянии двух метров от испытуемой, г-жи Люжс, которая не видела, чем он занят, де Роша сделал ногтем две глубокие царапины на негативе ее фотографии, при этом, он повредил слой желатина. Г-жа Люкс закричала от боли и впала в каталептическое состояние. Через несколько минут на правой руке г-жи Люкс появились две красные царапины, расположение которых соответствовало месту на поврежденном негативе. Присутствовавший во время опытов Ж. Анкосс констатировал целостность эпидермы (верхнего слоя кожи) и красноту подкожных слоев. Когда де; Роша спустился вниз в лабораторию для проявки фотографической пластинки, в момент погружения пластинки в проявитель г-жа Люкс почувствовала необычную свежесть. К ощущениям общей боли, возникающей при нанесении уколов булавкой негатива, присоединялась и сердечная боль. Она всякий раз возникала и тогда, когда раскачивали ванночку с проявителем. Де Роша говорит, что сердечная боль, сопровождающая движение проявителя в ванночке, явление нередкое. Он утверждает, что некоторые пациентки испытывают сердечную боль, когда возле них плещут воду, в которой они только что помыли руки или лицо.

В другом опыте, когда фотографическая пластинка во время проявки была случайно разбита, испытуемая г-жа О. почувствовала болезненные спазмы в желудке. Стоит ли пояснять, что все ощущения возникают, когда испытуемая не видит манипуляций экспериментатора. Необходимо добавить слова Роша, что если снимок производился вне «магнетического круга», то перечисленных эффектов не наблюдалось (Битнер, 1903, с. 100). Приведем еще несколько опытов де Роша, которые скорее похожи на сон, чем на серьезные эксперименты. Тот факт, что Вильгельм Вильгельмович Битнер присутствовал на этих опытах, придает им вес и подтверждает, что это не остроумная выдумка. Де Роша поставил стакан воды в круг действия своей «магнетической силы», в котором находились две испытуемые. Произведя нужные ему опыты с водой, Роша вылил ее за окно. Ночь была морозная, выплеснутая вода замерзла. По этой причине у обеих женщин всю ночь наблюдались «сильнейшие колики и жесточайший озноб».

Апостол животного магнетизма полковник де Роша демонстрирует явление, напоминающее раппорт. Он помещает восковую куклу в окружающее сомнамбулу пространство, вследствие чего, по его мнению, между субъектом и статуэткой устанавливается чувственная связь. Далее он колет булавкой куклу, и это вызывает у сомнамбулы боль; берет у сомнамбулы несколько волосков и прикрепляет их к голове куклы, затем переносит ее в соседнюю комнату, где прикасается к волосам этой статуэтки. В момент прикосновения загипнотизированная открывает от боли глаза, восклицая, что у нее с корнями вырывают волосы (Битнер, 1899).

Указанные феномены объясняются не магнетизмом де Роша, на чем он категорически настаивает, а раппортом, возникающим между гипнотизером и гипнотизируемым. Всякому, имевшему дело с сомнамбулами, известна их поразительная проницательность: все их внимание напряжено, каждое слово, любой жест и поза экспериментатора становится для них исходной точкой для самовнушения. Случаются и более поразительные вещи. Учитель Пьера Жане д-р Жибер говорит, что находящаяся в соседней комнате известная сомнамбула из Гавра Леония В. вскрикивала от боли даже тогда, когда он колол или щипал себя за руку (Жане, 1913, с. 112).

Ш. Рише также приводит интересное наблюдение. Однажды он спросил у сомнамбулы, в котором часу произошло какое-то событие. Сначала женщина попросила немного подождать, затем сказала, что видит, и назвала точное время. «Она видела перед собой циферблат, – говорит Рише, – стрелки которого указывали время. Мышление, обладающее такой живостью, почти не может колебаться и изменяться, подобно нашему мышлению. „Я видел это своими собственными глазами“, – говорим мы, когда уверены в чем-нибудь. Но и сомнамбулы все видят отчетливо и ясно, поэтому и неудивительно, что они во всем твердо убеждены. Каждая мысль сомнамбулы равносильна ощущению. Они воображают, что видят все то, о чем думают» (Рише, 1885, с. 61).

Пьер Жане пишет о естественной сомнамбуле, которая, будучи почти глухой, ничего не чувствующей и не видящей в обычный период времени, в состоянии искусственно вызванного сомнамбулизма слышит и проявляет тонкое чувство осязания и способность видеть даже в темноте (Жане, 1913, с. 125).

Сомнамбула одарена утонченным чувствованием. Пьер Жане внушает сомнамбуле, что она видит портрет на абсолютно белом листе бумаги, взятом только что из вновь открытой пачки. Затем смешивают этот лист со многими другими, предварительно незаметно пометив его на обратной стороне. Сомнамбула почти всегда находит в пачке показанный ей лист и держит его в положении, в котором он ей предъявлялся. Это показывает, что она узнает его по таким мелким характерным признакам, которые недоступны обычному человеку (Жане, 1913, с. 142).

Кроме Жане и Шарко этот же опыт многократно проделывал и Ж. Б. Люис из парижского госпиталя Шаритэ. Последний брал пачку стандартной бумаги и на обратной стороне одного из листов делал едва различимую пометку, чтобы самому отличить его от остальных. Затем он уверял Эстер, что на этом листе изображен портрет одного ее знакомого. Она видит портрет этого человека, радуется, что теперь у нее есть его фотография. После чего Люис смешивает листы. Но как бы тщательно он это ни делал, она всегда находит портрет.

В другом опыте Люис дает Эстер очки с темными стеклами, за которые закладывает толстый слой ваты, и уверяет ее, что надеты увеличительные стекла. Она в восторге восклицает:

– Как теперь все хорошо видно!

– Читайте! – приказывает Люис, подавая ей утренний номер «Soleil».

Эстер бегло читает отчет о бюджете, представленный в сенат (Яковлев, 1888).

Из всего перечисленного мы можем заключить, что искусственные сомнамбулы обладают чрезвычайной остротой чувств, как будто вся их нервная деятельность сконцентрирована в одном органе, который в данный момент участвует в эксперименте. Это позволяет в некотором смысле истолковать довольно много явлений, которые казались загадочными и непонятными и эксплуатировались на все лады. Так, необычайная тонкость осязания и мышечного чувства, совершенно неприметная в бодрствующем состоянии, но резко проявляющаяся у сомнамбул, проливает свет, почему они могут обходиться без помощи зрения.