Текст книги "Посланники Великого Альмы (СИ)"

Автор книги: Михаил Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 47 страниц)

Глава X1

Первое, что хотел сделать командор, это проверить целостность своего запаса малаги. Он подошел к стражнику ближе и слегка склонил голову, принюхиваясь.

– Так вы говорите, ко мне…

– Сеньора. – Вид у Бальбоа был неважный.

– Так что же вы заставляете ждать гостью! – начал измываться над ним командор. – Просите немедля!

Страж шагнул за порог, а дон Иларио ждал, чем закончится эта комедия: то, понимаешь, львы, то вот теперь – сеньора. «Ужесточить дисциплину! – Сверкнул он глазами в проем. – С сегодняшнего дня ужесточить, сию же минуту!» И содрогнулся, как от удара молнии, узрев в проеме дверей два внимательных глаза на приятном лице, обрамленном волнистыми волосами.

Обладательница выразительных глаз сделала два шага навстречу и остановилась, пристально разглядывая невзрачную фигуру командора.

– Так вот вы какой, уважаемый сеньор Иларио, – тихо сказала она. – А мне вы представлялись другим. Не предложите ли сесть даме?

Командор слишком поспешно махнул рукой в направлении широкой лавки, позади которой стоял трон. Гостья выбрала трон и деловито устроилась.

– Прошу прощения за мой слегка экстравагантный вид, но меня вызвали столь внезапно, что я даже не успела собраться в дорогу.

– С кем… – пискнул дон Иларио и, откашлявшись, повторил: – С кем имею честь?..

– Называйте меня Дила. Сеньора Дила.

Это имя было знакомо командору, где-то он уже слышал его, но где? Он потер кончиками пальцев виски, напряженно вспоминая, зная, что не успокоится, пока не вспомнит.

Дила… Дила… Пророчица Дила. «Ах, да это богиня альмаеков!» обрадовался он и тут же погас. Чертовщина какая-то… Она что, действительно существует? Нет, бред, конечно. Это – просто жрица.

Джулия молча наблюдала за выражением лица командора, которое за несколько секунд три или четыре раза менялось в цвете. Ей нравились красные тона, и она прервала затянувшуюся паузу, когда щеки командора порозовели.

– Вы что-то пытаетесь вспомнить, дон Иларио?

Он промокнул лоб белоснежным платком и нарочито неторопливо поместил его за пышную манжету рубашки.

– Да-да, и я сделал это. Вы – жена Альмы, Великая Пророчица, богиня, жрица и прочее, прочее.

Она несколько раз хлопнула в ладоши.

– Отличная память!

– Знаете, я как-то растерялся. Сидеть при вас можно?

Джулия указала ему на лавку.

– Скажите, – спросил он, присаживаясь, – как вы это делаете? Я имею в виду, разговариваете на испанском языке?

– Вам затруднителен этот язык? Тогда пообщаемся на итальянском, вы ведь долго воевали в Италии?

Дон Иларио закрыл глаза, услышав итальянскую речь.

– Тоже не по нраву? Какой из европейских языков вы предпочитаете? Английский, французский?.. Поняла. Вы – участник сражения в Альхамбре. Что ж, поговорим на арабском.

Командор, сдаваясь, поднял руки над головой.

– Нет-нет, погодите, давайте остановимся на моем родном. Вы ведь просто хотите убедить меня в том, что вы и вправду богиня. Скажу откровенно, что вам это почти удалось.

– А что же вам ещё нужно, чтобы вы уверились в этом до конца? Хотите знать, когда умрет королева Изабелла или кто будет преемником Фердинанда?

– Помилуйте! Я желаю долгие лета своим правителям.

– Но я же не предложила вам ничего дурного, что вы так встрепенулись?

– Хотите вина? Хорошее – настоящее, испанское.

Командор никак не мог прийти в себя – оттого нервничал и не знал, что делать. Ясно, что инициатива была в руках странной гостьи. «Ведьма!» Эта мысль, однако, не принесла облегчения, а, наоборот, запутала все ещё больше.

– Послушайте, дон Иларио, время сейчас для нас обоих очень ценно, так что давайте отбросим те вопросы, на которые я хоть и отвечу, но вы все равно не поймете. Согласны?

– Согласен. – Он протянул Джулии золотой кубок с вином.

– Превосходный вкус, – похвалила она, пригубив напиток. – Вы, я вижу, не расстаетесь со своим ларчиком даже в походе.

Лицо дона Иларио приобрело самодовольное выражение.

– Это одно из моих правил. Оно незначительно, конечно, но у меня под рукой должно быть все необходимое. Даже такая мелочь, как вино.

– Вы так привязаны к этой мелочи?

– Я люблю вино, хотя могу обходиться и без оного. Но тогда это будет единственный комар в комнате. Его не видно – но он есть, и он противно пищит, не давая спокойно заснуть.

– Вы очень своеобразно и просто умеете объясняться, дон Иларио. Теперь настала моя очередь. Начну с главного. У вас находится то, что вам не принадлежит по праву; вы держите в плену тех, кто рожден быть вольными людьми.

– Ах вон оно что! – Командор отставил кубок в сторону. – Так вы только за этим пожаловали? Но я-то тут при чем? Вы всесильная, вы и освобождайте их. Если получится.

Дон Иларио начал приходить в себя, и раздражение стало наполнять его грудь.

– Я практически сделала это, но мне хотелось, чтобы вы лично поучаствовали в этом.

– Не имею ни малейшего желания.

Джулия слегка подалась вперед.

– Тогда разрешите официально объявить вам свои требования. Первое: по истечении этой ночи все пленные должны быть освобождены. Второе: все золото – включая и божественные фигуры, и другие драгоценные изделия, которые я вижу здесь, вы здесь и оставите. После чего уберетесь с этой земли.

– Все?

– Все.

– Вы забыли добавить «если». Если, мол, вы не выполните мои требования, то… Так что там, уважаемая сеньора?

Джулия приняла прежнюю позу, положив руки на подлокотники трона и касаясь лопатками жесткой спинки.

– Вы останетесь здесь навсегда, – пояснила она.

Дон Иларио разыграл небольшую сцену, закатив глаза.

– О, Господи! Какой ужас! Навсегда, сказали вы? Это как вас понять убьете, что ли? Сколько вас осталось – пятнадцать? Или шестнадцать, если священник остался жив?

– Вы хорошо оперируете цифрами, дон Иларио. Вероятно, в детстве вы дружили с арифметикой, иначе бы вы не смогли осуществить тот коварный план захвата города альмаеков, где погибли все, исключая нас и девяноста шести детей. Чтобы наш с вами разговор все-таки состоялся, давайте забудем на время о божественном.

– Богу богово? Что ж, разумно. Чисто по-человечески я вас понимаю это я о жертвах. И с той же человеческой логикой никак не пойму, что вы можете мне противопоставить? На чем основываются ваши требования? На том, что я, услыхав вашу испано-итальянскую речь, грохнусь оземь? Буду ползать у вас в ногах, целовать божественные руки и ловить каждый взгляд посланницы Божьей? Вы что, и в самом деле хотели взять меня этим?

Он хрипло рассмеялся и опустошил свой бокал.

– Нет, уважаемая сеньора, я человек здравомыслящий, меня на подобные штуки не возьмешь. Кстати, вы ведь должны знать, сколько вам подобных было сожжено на кострах Великой Инквизиции.

– Да уж, наслышана.

– Вот-вот. Но дон Иларио не такой человек, он не зажжет здесь ещё один костер. Я отпускаю вас, идите. Никто не посмеет преследовать вас.

Джулия усмехнулась.

– Вы первый заговорили о кострах, и теперь самое время и мне опуститься на землю и конкретизировать это «если», которое вас так волнует. Вернее, вы относитесь к нему слишком уж легкомысленно.

– У вас действительно есть что мне предложить?

– Да. Это три прекрасных галиона. Они называются – «Санта Мария», «Тринидад» и «Мария Глориоса». Они действительно прекрасны, я лично побывала на каждом.

– Что? – внутри дона Иларио внезапно стало холодно.

– Ничего. Там почти все в норме. И порох вроде бы не отсырел, и пушки в отличном состоянии. Только вот беда, паруса куда-то исчезли – и запасные, и те, которые стояли. Но я нашла их. Они лежат тремя большими кучами, обложенные сухим хворостом. Не дай Бог, кто подожжет.

– Вы блефуете.

Джулия махнула рукой на его замечание.

– А вообще, на кораблях был полный бардак. Но я привела все в порядок. Пушки теперь на месте, смотрят в борта на уровне ватерлинии изнутри трюмов, фитили хорошо просушены. И все пушки соединены таким мудреным образом, что стреляют одновременно, посредством пущенной с берега зажженной стрелы. После бортового залпа – взрываются крюйт-камеры. Если вы дадите мне лист бумаги и ручку… прошу прощения, перо, я берусь набросать эту хитрую комбинацию. Фейерверк будет потрясающий. Хотите посмотреть?

Дон Иларио потребовал доказательств; его лицо побледнело, мозг напряженно работал.

Джулия развязала ленту на манжете рубашки и извлекла из широкого рукава свиток.

– Вот записка от шкипера «Санта Марии» Диего Санчеса. Это ведь ваш корабль? Кстати, шкипер тоже куда-то пропал, равно как и остальные девяносто пять человек. Так что я предлагаю равный обмен.

Командор взял протянутый ему листок бумаги, посмотрев на другие листки в руках Джулии.

– А это что у вас?

– Это послания от других капитанов и несколько страниц – последних судовых журналов всех трех кораблей. Я читала, получился увлекательный роман. Узнаете знакомые почерки?

Дон Иларио узнал руку Диего Санчеса и тяжело опустился на стул. Тренированный мозг отказывался служить хозяину, не выдавая ни единой полезной мысли. И он дерзко пошел напролом.

– Неужели вы думаете, что я соглашусь на ваши условия? Конечно, вы можете сжечь корабли, потопить их. Но рано или поздно сюда доберутся другие испанские экспедиции и заберут нас. Вместе с золотом, которого вы не получите, вместе с детьми, которые станут рабами в моем поместье.

– Хотите немного истории?.. Нет-нет, этот разговор должен состояться, тем более что он изобилует цифрами, которые вы так любите. Пропустим год 1492, когда Колумб открыл новый материк, забудем и год 1502, когда Винсент Пинсон впервые побывал в устье Амазонки, – это не интересно. Но вот год 1542 наверняка заинтересует вас. Потому что именно в этот год и ни годом раньше здесь появится ваш соотечественник Франциско де Орельяно, который пройдет от истоков до самого устья Амазонки. И больше никто. Сколько лет будет вам, уважаемый? Девяносто три? К тому же я не слышала, чтобы Орельяно подобрал на берегах этой реки своих земляков.

– Вы не можете этого знать.

Джулия оставила замечание командора без комментариев.

Дон Иларио нервно прошелся по залу. Прошло больше часа, а он по-прежнему как в тумане.

– Ну хорошо, допустим все же, что вы были в Бель-Прадо, захватили корабли. Но где гарантия того, что вы не сожгли их?

– Вы забываете о ста измученных детях, томящихся в подвале храма.

«Какого черта я психую? – подумал командор. – Она совершенно права дети-то у меня!»

– Значит, я вам пленных, вы мне – корабли, так?

– Не совсем. Вы забыли о золоте.

– Ну ладно, пусть будет и золото. Я нахожу корабли в порядке и передаю вам пленников и золото.

– Нет, только пленников.

– Но вы же только что сказали о золоте!

– Золото останется здесь, вы его не тронете с места. Иначе сделка не состоится.

– И погибнут дети, – многозначительно добавил командор.

– А мало их погибло до этого? – грозно спросила Джулия. – Вы уничтожили больше десяти тысяч человек. Я здесь для того, чтобы спасти оставшихся, но, обладая неограниченной властью и авторитетом, могу пожертвовать ими, ради того чтобы уничтожить вас. Это будет возмездие, и меня простят.

– Вы зря грозите, потому что уже ничего не сможете сделать. Я сейчас же прикажу поместить вас в подземелье. Чтоб не было скучно ни им, ни вам.

Джулия, разделяя каждое слово, веско проговорила:

– Когда меня не будет на определенном месте с первыми лучами солнца, легкая пирога пустится в быстрое плавание. Меньше чем за сутки она покроет расстояние до Бель-Прадо, и в ту же секунду запылают корабли.

– Вы смелая, сеньора.

– Вот этого не отнять.

Дон Иларио уселся на лавку.

– Если честно, сеньора, то ваша позиция не кажется такой уж сильной. Вы здорово рискуете, толком не зная меня, идя на такой шаг. Во мне живут два человека – рассудительный, трезвый и жестокий, не подверженный эмоциям. В первом вы не ошиблись, он сейчас перед вами. Но я не могу долго находиться в одной шкуре и, подобно змее, порой сбрасываю тот или иной наряд. И происходит это довольно часто, чаще, чем если бы вам повезло. Вам не повезло, сударыня, вы напоролись сразу на двух человек вместо одного. Когда я становлюсь неудержимым, во мне гаснет трезвый рассудок. Потом, конечно, я жалею об этом, но плоды моего перевоплощения гораздо слаще, чем если бы я оставался только одним человеком.

– Почему, в таком случае, вы жалеете об этом?

– Потому, сеньора, что я не хочу походить на остальных. Наше время крестовых походов очень жестоко, тупо, я бы даже сказал – напроломно. Понимаете, о чем я говорю?

Джулия кивнула. Дон Иларио продолжил.

– Все, куда ни глянь, бьют головой о стену, вместо того чтобы войти в дверь.

– Очень часто потом бывает, что они вылетают обратно через окно.

– Бывает, но надо под окнами постелить соломки, чтоб не ушибиться. А ещё лучше – заделать окна снаружи, предотвратить это малоприятное действие. Я делаю и то и другое. Мало ли что. Вот в этом я весь.

– А как же другой человек? Не хотите ли вы сказать, что он иногда ломает себе шею.

– И такое случается, сударыня, – посетовал он, – но очень редко. Поэтому я и жалею.

– Жалеете, но кушаете свои сладкие плоды. По меньшей мере – это нелепо.

– Понимаете, виновато в этом наше неспокойное время. Я – солдат и получаю удовольствие от войны. Потому что война – это работа. Работа, которая не нравится и от которой ты не получаешь удовольствия, – это уже обуза. Наше закостенелое время не приемлет, что ли, работу мозгов, предпочитая обходиться инстинктами, и это стало нормой. Так вот, чтобы подвести вас к тому самому сладкому плоду, о котором вы пока не имеете ни малейшего представления, скажу, что сад, который мы постоянно трясем, сплошь засеян плодовыми деревьями, на них и растут те дивные плоды. Но за забором растут другие – на вид более аппетитные и висят почти у земли – не надо подставлять лестницу и бить колотушкой по стволу. Трудов меньше пораскинь мозгами, открой калитку, нарви сколько надо и грызи. Но они кислые, сеньора, очень кислые. Объясню на примере. Я мог бы взять штурмом ваш город, не прибегая к помощи союзников. Тогда бы от моих рук погибло больше воинов, которые пали от рук барикутов, и как солдат я бы получил большее удовольствие. Но я сделал по-другому, пошел в обход и наелся кислятины.

– Ваша философия дурно пахнет открытым цинизмом. Но опустим её до уровня вашего понимания этого вопроса.

– А не надо опускать, она со мной на одном уровне.

Джулия дивилась изощренности его ума.

– Согласна. Но вот вопрос: что, золото, которое вам досталось, оказалось другой пробы?

– Нет, качество то же.

– Тогда я вообще ничего не пойму. Вы разработали план, делающий честь вашему искусству полководца, и в то же время разочарованы. Это первое. Золото как было золотом, так и осталось. Вас что, не радует ни первое, ни второе?

– Вот именно, донна Дила, не радует. Солдат в моей крови стоит выше полководца.

– Ах вот в чем дело! Вы, уважаемый дон Иларио, вампир, который любит грызть горло, высасывая кровь, нежели пить её из стакана, пусть даже нацеженную собственной рукой.

Командор слегка наклонил голову.

– Рад, что вы поняли меня.

Джулия устремила на него немигающий взгляд.

– Если бы не история, в которой нет и упоминания вашего имени – я, во всяком случае, не слышала, – я бы пригласила вас в одно увлекательное путешествие и показала бы психиатру. Эскулапу – понятнее для вас.

– Н-да… – командор тяжело вздохнул. – Но мы отвлеклись от темы, давайте продолжим. Помнится, я говорил, что вы рискуете, толком меня не зная. Я ведь могу и плюнуть на все ваши приготовления, вздернуть всех детей на виселицу, вас и ваших подруг. Вы говорили о возмездии – я тоже говорю о нем. Коса на камень, донна, и ничего из вашей затеи не получится.

– Из вашей тоже. Вы готовились дольше меня, аж, наверное, десяток лет. Потом организация: покупка судов, вербовка людей, плавание, наконец. Дальше – короткий бой, и ваше десятилетие заканчивается золотой финишной лентой. А мне понадобилась всего неделя, чтобы повернуть вас и указать другой триумф вашей экспансии – кубок под названием Жизнь. Неужели не стоит подумать о таком важном предложении?

– Предложение-то дельное, но на фоне моих десяти лет ваша неделя не смотрится. Никак не смотрится. Трудно потерять все и трудно поверить в сам факт ваших предложений. Все ваши угрозы мной не воспринимаются всерьез. Пятнадцать женщин противостоят почти двумстам воинам-мужчинам – ну что это!

– И сам факт захвата кораблей вами тоже не воспринимается?

– Я же сказал, что нет. Вернее, я допускаю его. Но вот малочисленность вашей команды делает его просто смехотворным.

– Значит, возвращение на родину для вас смех?

Дон Иларио вскочил на ноги.

– Послушайте, мы так никогда не поймем друг друга! Я не могу принять ваш ультиматум. Вы только представьте, что я сейчас начну торги по поводу золота! Отдайте, мол, хоть его. Но я ни за что не произнесу этих слов, так как мои планы простираются куда дальше, чем бы вы подумали. Не пройдет и недели, как здесь восстановятся работы по добыче золота, и сколько они будут вестись, зависит только от меня.

– А кто, простите, будет работать на прииске?

– Индейцы, разумеется, аборигены этих мест.

– Не те ли, которые покинули эти самые места?

– А!.. Так это ваша работа?

– Не скрою, моя. Здесь больше десятка поселений, в каждом из которых до тысячи, а то и более воинов. Сколько получается, десять тысяч? И все они гораздо ближе, чем вы думаете.

– Вы что же, объявляете мне войну?

– Да Бог с вами, дон Иларио. Войну вы сами развязали, а я отвечаю на ваши действия. На рассвете вы услышите гром боевых барабанов.

Дон Иларио небрежно махнул рукой.

– Я разобью ваше войско.

– Нет, сеньор, у вас ничего не получится. Вы допустили несколько тактических ошибок. Одна из них, коль вы решили остаться в моем городе, это запасы пороха и пуль, стрел для арбалетов. У вас, правда, хватит их ненадолго.

– Но ещё останутся мечи.

– Они увязнут в десятитысячном войске. На каждый меч – шестьдесят индейских воинов. Они голыми руками возьмут вас, задавят количеством. Отвечая жестокостью на жестокость, я разрешила им использовать сок манганилового дерева. Знаете, что это за сок? Это яд, который, попадая в кровь, довольно быстро убивает. Так что раненых в вашем отряде не будет.

– Если принять на веру то, что вы мне сейчас сказали, я сделаю вот что. Я возьму детей в кольцо и буду продвигаться к своим кораблям, при малейшей попытке к атаке убивая по одному пленному.

– Я же сказала вам, что до кораблей вы не дойдете, а если и окажетесь, то рядом с обугленными остовами.

Командор взбеленился.

– Но какие же тогда, к чертовой матери, переговоры?! Это замкнутый круг, который, если не разрубить, постоянно приводит в одну и ту же точку. Чего ради вы пришли? Чтобы я заточил вас вместе с остальными пленниками?

Джулия равнодушно пожала плечами.

– Вы можете делать все что угодно.

– Опять! Не слишком ли вы уверены в себе?

– Как только я уйду отсюда…

– Никуда вы не уйдете! – Командор снова оказался на ногах.

– Я повторяю: как только я уйду отсюда, ваши товарищи потребуют от вас объяснений – кто я такая, почему и зачем приходила. Вам придется дать им объяснения, и вот тут начнется паника. Кроме вас, наверное, золота всем достаточно, и вас просто-напросто задвинут под лавку. Я подозреваю, что золото они ни за что не оставят, но поторопиться убраться отсюда захотят многие. Ваше иррегулярное войско подвергнется дезорганизации, расколется, начнется хаос, и вы будете бессильны что-либо изменить. Созывайте совет, твердо сказала Джулия.

Она неторопливо развязала парчовую ленту – двусмысленный элемент своей прически и тряхнула головой – волосы красиво легли на плечи. Огни горящих по стенам светильников матово отразились в каждом волоске.

– Ничего не выйдет, уважаемая донья. Я лично вот сейчас убью вас и никаких объяснений никому давать не буду. Я представляю единовластие, что уже доказывал одному твердолобому вроде вас. Но вы куда упрямее!

Джулия молчала, глядя на темные окна. Дон Иларио тоже посмотрел в ту сторону.

Глава XI1

Лори, чертыхаясь, орудовала неудобной лопатой, у которой предварительно укоротила черенок; но все равно это было мучением. Фундамент под стеной был шире самой стены, а грунт изобиловал камнями всевозможной величины. Она углубилась сантиметров на сорок, а основание фундамента ещё не показалось.

– Все, тайм-аут.

Она со стоном выпрямилась, протягивая лопату Паоле.

Та, едва спустившись, тихо подала голос:

– Есть! Можно копать под стену.

Лори приблизила губы к уху Тепосо:

– Она потом скажет, что сама докопалась под фундамент.

– Нет, это ты. Я видел! – Он стукнул себя кулаком в грудь.

– Тихо! – зашипела Лори, прищурившись на темную стену.

Там, на площадке, распластавшись за небольшим уступом в полторы ладони высотой, вела наблюдение Фей. У самого угла городской стены – точно на северо-восток, находился ещё один пост, где устроилась Дороти. Сара взяла под контроль южную сторону.

Все было тихо, Фей спокойно продолжала наблюдение.

Тепосо тоже перешел на шепот.

– Я могу подтвердить это, – сказал он.

– Хорошо, тренер, ты отличный малый, но это не так уж и важно.

– Для меня важно. Ты всегда все делаешь лучше всех. И сейчас тоже. Я возьму тебя в жены, – решил он.

Лори опешила. Она даже забыла улыбнуться.

– Что ты сделаешь?!

– Возьму тебя в жены, – настойчиво повторил он. – Ты будешь женой вождя.

– Спасибо, конечно. Но мне надо подумать.

Наверное, это было единственное, что могла ответить Лори. Да и место, надо сказать, было подходящее, не говоря о времени.

В данный момент они вели саперные работы, подводя мину под стену города. А затем, когда грохнет взрыв и в городе начнется переполох и неразбериха, они будут выводить детей из подземелья.

Но, видимо, Тепосо считал жриц достаточно могущественными. К тому же он знал, точнее, помнил слова предостережения, что дети будут спасены. Свой вопрос он считал тоже немаловажным, поэтому нахмурился.

– Думай.

– Не заводись, тренер, сначала нужно дело сделать. Потом поговорим, ладно?

– Ладно.

Лори покачала головой, как-то по-новому смотря на Тепосо. «Мальчишка еще. Сколько ему – 18? 19?» – подумала она, забывая о том, что выглядит сейчас едва ли не моложе его.

– Лори, дай кинжал, – попросила Паола, протягивая наверх руку. Булыжник, зараза, попался, никак не выковырну.

– Успеем? – спросила Лори.

– Обязаны успеть, – кряхтя, отозвалась Паола. – Все, поддался наконец. – Она встала, разминая спину. – Сейчас сделаю ответвление на полметра и для бочонка чуть-чуть подкопаю. Пока ты ходишь за Дороти, у меня все будет готово.

– Так мне идти?

– Да. And take your fiance[47]47
  Прихвати с собой жениха (англ).


[Закрыть].

– Что она сказала? – спросил Тепосо, подозрительно глядя на улыбающуюся Паолу.

– Сказала, чтобы мы шли вместе. Ты идешь со мной?

Тепосо взял её за руку.

– Я всегда буду с тобой.

– Глупый, – покачала она головой и чмокнула его в щеку.

Дороти ещё раз проверила воздушные отводы для направления силы взрывной волны – не скатился ли камень, не осыпался ли сверху грунт. Было два ответвления от основного канала, где установили бочонок с порохом. Засунув руки в оба канала, Дороти встретила свои пальцы: порядок. Утоптав площадку вырытой ямы, она кинжалом сделала на ней спиралевидную нарезку и аккуратно стала сыпать порох в образовавшуюся канавку спирали, упиравшуюся в бочонок.

– Готово. – Она выбралась наружу и отряхнула руки. – Будет гореть ровно минуту. Спорим, Тепосо, что на воздух взлетит ровно пять метров стены?

– Не вздумай, – одернула его Лори. – Проспоришь.

– Внимание! – подала сигнал Фей. – Начали.

Ей очень хорошо было видно в окне дворца Джулию и Хуана де Иларио. И так же отчетливо она увидела условный сигнал к началу операции.

– Ты смотри, уложились секунда в секунду! Давай, Тепосо.

Вождь быстро достал две сухие дощечки, круглую палочку с обугленными концами, мох в пакете из сухого листа и бечевку. Перехлестнув палку бечевкой, он вставил один её конец в углубление одной дощечки и прикрыл сверху второй, прижав её ногой. Лори слегка придавила мох к основанию этого сооружения для добывания огня, помогая Тепосо. Тот сделал несколько быстрых движений руками, держа бечевку в натяг. Своеобразный редуктор заработал, придавая палке довольно большие обороты.

Дыма видно не было, и мох вспыхнул как-то неожиданно.

Лори придавила большим пальцем кнопку воображаемого секундомера, останавливая бег невидимой стрелки.

– Сорок секунд. Режим ошпаренной кошки. Молодец, Тепосо!

Дороти подожгла сухую ветку, переложила её в левую руку и перекрестилась.

Порох, шипя, огненной змейкой потянулся по спирали, потихоньку добираясь до бочонка.

А Лори, Тепосо и Дороти мчались вдоль стены к заваленному камнями ходу подземелья. Их быстро нагнали Фей и Паола.