Текст книги "Посланники Великого Альмы (СИ)"

Автор книги: Михаил Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 47 страниц)

6

Литуан к концу четвертого дня изнурительного передвижения совсем выбился из сил. Он уже не засыпал, когда ноги отказывались идти – сон прибавляет жизненную энергию, он просто терял сознание, и беспамятства изматывали, отнимая последние капли сил. Сначала кратковременные, а потом все более продолжительные обмороки разбивали его измученное тело.

Он потерял счет дням, но с напористостью раненого зверя продолжал свой путь. Оставляя справа от себя поселок на каменоломне, Литуан снова углубился в лес, намереваясь берегом реки выйти к пещере у водопада. А до этого, ползком забравшись на каменистый пригорок, он отрешенно смотрел на тысячи трупов. Его глаза различали и разбухшие тела воинов-альмаеков, и разукрашенные останки барикутов, но он не увидел ни одной женщины и, сколько ни всматривался, не обнаружил детских тел. Тоскливый взгляд, который он устремил в сторону водопада, сказал ему все…

Чуть поодаль от поселка Литуан приметил испанцев, ворочающих камни. Он был настолько слаб, что в его воспаленной голове не возникли те вопросы, которые задавал себе Тепосо, приблизительно в это же время находившийся по другую сторону каменоломни. Пещера – вот была конечная цель пути, которая и занимала все мысли Литуана, и он, теряя сознание и вновь возвращаясь из небытия, медленно продвигался вперед.

Первые раскаты грома ночной грозы он встретил в пятистах метрах от реки. Еще немного, и нужно будет резко поворачивать на север, чтобы одолеть ещё столько же. Потом лес кончится и… ещё такое же расстояние по открытой местности. Долго. Невыносимо, бесконечно долго…

Второго приступа грозы Литуан не видел. Она, шумно сверкая, прошла над его недвижимым телом, лежащим почти у реки. На этом его дорога заканчивалась: когда забрезжил рассвет, Литуан не смог пошевелить даже рукой. Он сдался, ибо помощи ждать было неоткуда. Глаза безболезненно смотрели на яркое солнце, стоящее в зените, – он снова надолго погружался в ставшую уже истомно-сладкой дрему. Но даже сквозь неё – через которую виден был нарядный край заоблачных небес, где в праздничном веселье его ждало множество близких лиц, – надоедливой возней мерцал призрак надежды. Надежды на что? Он и так достаточно испытал терпение богов, которые посылали ему ангелов-хранителей то в виде испанского солдата, то в образе кугуара, то вдруг вселяли их в сочные плоды кокосовых пальм; уже давно пора положить этому конец. И боги утвердительно кивнули, открыв пред ним врата вечности. Вот только зачем они дразнят его, показывая напоследок круглолицее видение. Почему, уходя из этого мира, он должен видеть не печальный, скорбящий по нему лик, а улыбающуюся физиономию? Где-то в глубине сердца кольнула обида: значит, боги смеются над его прожитыми годами. Но кто же все-таки явился проводить его насмешками в дальний путь? Литуан точно знал это лицо, много раз видел.

А-а-а! – прозвучала внутри тоненькая нотка и вытащила на поверхность памяти имя: Тепосо.

– Жив, – сказало лицо и ещё шире расплылось в неприличной улыбке.

Жрицы опустились перед Литуаном на колени, Олла и ещё одна девушка заплакали. Тепосо оставил их и, подняв вогнутый пальмовый лист, побежал за водой.

Кожа на лице священника высохла и покрылась трещинами, губы распухли, лопнув в нескольких местах, рана сильно гноилась.

– Еще бы чуть-чуть, – говорил Тепосо, смачивая холодной водой ломкую кожу, – и все, не спасли бы старика.

Он, сморщившись, принялся промывать рану.

Литуан, сделав два-три глотка, блуждающими глазами смотрел то на Тепосо, то на жриц, устав за последние несколько дней, а может, уже и привыкнув к воскрешению; взгляд был безучастным, и все его существо вновь было готово пройтись по острому лезвию грани между жизнью и смертью. Правда, сейчас этот рубеж значительно отдалился, был почти невидим, и Литуан вновь почувствовал свое тело, почувствовал боль, которая уже покинула его, думая, наверное, что ей не обязательно присутствовать при такой почтенной даме, как Смерть; испытал необъяснимое облегчение в руке, которое целительным холодом отдалось в сожженном теле. А ещё он узнал знакомые лица жриц и услышал их незнакомые голоса. «Негодницы…» Он попытался улыбнуться, но губы не послушались, только слегка приоткрылись.

– Дай ещё воды, Тепосо, – услышал он мелодичный голос Оллы. – Он хочет пить.

«Негодница», – улыбкой снова пронеслось в его голове. И, сделав ещё несколько глотков воды, он умиротворенно закрыл глаза и погрузился в сон, не чувствуя, как его подхватили на руки и перенесли в тень пальмы латании.

Тепосо не стал терять времени и, указав на Оллу, сказал:

– Ты пойдешь со мной, взглянем на испанцев. А вы сидите здесь. Литуана перенесем, когда вернемся. Мы скоро.

Олла пожала плечами, адресуя этот жест подругам, и пошла вслед за молодым вождем.

– Интересно, – протянул Тепосо, выглядывая из-за укрытия, коим служили кусты зверобоя. – А испанцев-то и нет. Решили бросить поиски или уже нашли?.. Нет, камни у входа в пещеру на месте. На месте? – он толкнул локтем в плечо Оллы.

– На месте, – сказала она. – Сам разве не видишь?

И вдруг подалась вперед, выбросив руку в сторону поселка.

Из-за последнего к каменоломне дома в их направлении вышла небольшая группа детей, человек 15–20. До них было ещё далеко, но Олла встала и, глотая хлынувшие слезы, крикнула:

– Эй! Сюда!

Тепосо плечом сбил девушку с ног, пытаясь закрыть её рот ладонью. Но сам оказался на спине, отброшенный сильной рукой. Не давая ей возможности закричать ещё раз, он ударил её ногой в бедро и повторил попытку:

– Тише! Тише, ты, ненормальная!

Тепосо достаточно знал испанцев, чтобы понять их коварную натуру. Если при виде детей сердце Оллы забилось радостно и часто, то у Тепосо оно замерло, подсказывая хозяину, что появление детей – противоестественно. Поэтому он продолжал бороться с Оллой, призывая на помощь скрытые силы, дремавшие в организме.

– Тише! Прошу тебя! Давай подождем, пока они подойдут сами, неспроста это все, – быстро говорил он, дыша в ухо поверженной наземь жрице. Он гладил её волосы, тихо приговаривая: – Успокойся… Успокойся… Потерпи ещё немного, ладно? Смотри, они уже близко, идут к пещере. Видишь, они отваливают камни от входа?.. А теперь смотри туда!

Тепосо рванул её за подбородок, и Олла увидела испанцев.

Они неторопливо приближались с двух сторон: со стороны поселка и с того места, откуда вчера вечером наблюдал за ними Тепосо. Конкистадоры громко разговаривали, слышался смех, свист, улюлюканье: это уже в адрес испуганных детей, сначала застывших на месте, а потом бросившихся в сторону леса. Но солдаты преградили им путь, взяв в кольцо.

– Тепосо, – прохрипела Олла, – и мы ничего не сможем сделать?

Он покачал головой:

– Ничего. Разве что броситься на них с кулаками и погибнуть. Ты ведь не хочешь этого?

– Хочу.

– Не глупи, погубишь всех. После того как они расправятся с нами, они будут искать остальных и найдут их очень скоро. Погибнет Литуан, погибнут твои подруги. Ты можешь считать меня бессердечным, но ведь ничего не изменилось: малыши в плену – и ты не знаешь, как им помочь. Ты просто увидела их.

Олла отрешенно смотрела, как несколько солдат уводят детей в поселок, а остальные разбирают завал возле входа. Потом она убрала руку Тепосо со своего плеча и сказала:

– Это страшно. А мы так же беспомощны. – Она гневно взглянула на солдат. – Какие они коварные!

– И могущественные, – добавил Тепосо. – Лучшее, что мы сейчас сможем сделать, это вернуться и рассказать остальным о случившемся. Я подумал вот что: пойдем берегом до нашей стоянки, возьмем носилки, на которых мы несли Альму, и вернемся за Литуаном. – Тепосо помешкал и спросил: – А у тебя есть имя?

Она назвала.

– Красивое, – попробовал улыбнуться Тепосо. – Пойдем, сейчас я узнаю ещё одно имя, которое мне обещали назвать утром. Если, конечно, она проснулась.

Часть III

Глава I1

Пробуждение было долгим и томительным. И вот, наконец, как после долгого наркоза, мозг стал демонстрировать на внутренней стороне век, словно на экране монитора, стремительный полет возвращения сознания.

У Джулии перехватило дух от бешеной, головокружительной гонки по абсолютно черному узкому коридору; уносясь от неё ровным квадратом, он смыкался где-то вдали. Движение было назад, а не вперед, и к Джулии вначале пришло тягостное ощущение приближающейся рвоты. Но с каждой секундой это чувство таяло – а вскоре пропало совсем.

Крутые виражи, резкие взлеты, неожиданные падения спиной в вертикальные стволы черных шахт этого фантастического бесконечного лабиринта и постоянное вращение против часовой стрелки – все это сопровождалось беззвучным криком Джулии, которой казалось, что следующее падение будет последним. Но… Вслед за очередным следовали ещё и еще. И все были нескончаемо долгими, доводящими до исступления.

Казалось, время пошло по замкнутому кругу.

Но вот её неистовый полет стал более плавным и медленным, стены коридора начали тускло отсвечивать от невидимого пока источника света, находящегося где-то позади.

Джулия почувствовала легкое сопротивление, как от погружения в воду, а потом…

Остановка. Полная.

Окончательная?

Впереди не было никакого тоннеля, лишь безграничное черное небо с мириадами звезд.

Джулия поняла, что лежит с открытыми глазами. На спине. А между лопаток что-то сильно и больно давит.

«Камешек…» Это была её первая мысль после возвращения сознания.

Тело оказалось словно налито свинцом, и она, почувствовав, что окончательно разбита утомительным полетом феерического сна, смежила веки и, не смотря на боль в позвоночнике от давившего на него камня, быстро уснула.

На сей раз сон был глубокий и безмятежный. А новое пробуждение пришло от яркого света, слепившего глаза сквозь тонкую щель неплотно сомкнутых ресниц.

Джулия открыла глаза и тотчас зажмурилась от пронзительных лучей солнца, стоявшего почти в зените.

«Господи, – подумала она, – неужели полдень?»

Она чувствовала себя отдохнувшей и полной сил, но привычно потянуться и напрячь мышцы расслабленного тела у неё не получилось.

Поначалу пришло легкое беспокойство, а ещё после двух безуспешных попыток пошевелить руками и ногами Джулия поняла… что связана.

«Кто мог это сделать? – мозг активно включился в работу. – Провалились на операции? Плен? О, черт! Только не это!»

Она напрасно напрягала мускулы шеи, чтобы приподнять голову и осмотреть себя. Тогда попыталась вспомнить, что предшествовало её теперешнему состоянию, но – не вспомнила. Она потянула носом воздух: он был влажным и, как показалось, пропитанным электрическими зарядами.

«Как после грозы… Странно, если я связана – почему не чувствую боли от веревок? Больно только спине. Чертов камень».

Вдруг ей на ум пришло, что она лежит на пляже военно-морской базы «Атолл» в Эверглейдс. Так же тепло спине, приятно припекает солнце, руки раскинуты в стороны. Вот только не слышно прибоя.

«Стоп! – скомандовала Джулия. – Руки у меня точно не связаны!»

Еще одна отчаянная попытка пошевелить рукой… и пальцы медленно сжались в кулак. Теперь отпустить. Стала сгибать руку в локте – получилось. Согнула ноги. «Ура!» – тихо обрадовалась Джулия. Снова открыла глаза: веки были тяжелыми и болезненными, как при высокой температуре. Яркое солнце вышибло слезу, и она стала смотреть чуть в сторону.

Небо. Голубое. А на горизонте – темное. Значит, туда ушла гроза. Джулия опустила глаза и взглянула на свои согнутые в коленях ноги. Потом опять в небо. Сердце отчего-то учащенно забилось.

«Что?.. Что я увидела? – и вдруг вся изнутри вскрикнула: – Ноги! Господи!»

Она метнула взгляд на свои колени, но увидела не только их: руки, прижатые к груди, и прядь волос, упавшую на предплечье. Джулия закрыла глаза, а в голове неистово пронеслась молитва, которой ещё в детстве её научила мать: «Господи! Крест на мне! Да победит он всех врагов дьявола, и побежит от меня вся вражья бесовская сила, как от молнии. Христос рядом и вся сила небесная, и серафимы, и святые ангелы…»

Снова взгляд на тело.

«О, нет!»

Рядом кто-то застонал.

Джулия повернула голову влево и увидела рядом с собой молодую светловолосую девушку, лежащую на траве. Она, приоткрыв рот, водила языком по пересохшим губам. Вся её одежда состояла из короткой юбки и полоски ткани, прикрывающей одну грудь; тело было покрыто красивым золотистым загаром, но все равно выглядело белым. Таким же, как и у Джулии.

Джулия поднесла палец ко рту и прикусила его.

Больно!

Сомнений не оставалось: это её тело.

«А где же старое? – Джулия перестала соображать. – Черное! Мое родное – где? А вообще, это – я? Так, блиц-опрос: имя – Джулия Мичиган, лет – 34, муж – Самуэль, я – капитан спецподразделения «Новые Амазонки». Ну, все! Это – я. А может, я умерла и превратилась в ангела? Пожалуй, это единственное объяснение. Интересно, рядом чья душа?»

– Эй! – изо рта Джулии вырвался хрип. Она кашлянула и попробовала ещё раз: – Эй!

Девушка повернула к ней голову.

Джулия улыбнулась и хотела спросить «Кто ты?», но снова не получилось. С третьего раза неповоротливый, непослушный язык наконец повиновался:

– Ты кто?

– Ои Ои… Лои Оис… Лои Кетис.

– Лори Кертис? – с трудом спросила Джулия. Но слова выговорила четко: чужой язык быстро привыкал к незнакомой речи.

– Да, – подтвердила девушка.

«Ну, точно, нас убили, – подумала Джулия, – и мы в раю. Хорошо, хоть в ад не попали». И добавила вслух:

– Отлично выглядишь, Лори.

– Спасибо. Я тебя знаю? – поинтересовалась девушка.

– Наверняка. Я – Джулия Мичиган.

Девушка улыбнулась:

– Тогда я – Вупи Голдберг.

– Я сама была на неё похожа как две капли воды, – вздохнула Джулия.

– А я уже ходить пробовала, – раздался сзади чей-то голос.

– Ну и как? – нашлась Джулия.

– Нормально. – Потом, после небольшой паузы, голос повторил: Нормально, если не считать того, что я – это не я.

– Узнаю стройные философские мысли Сары Кантарник. Ведь это ты? – спросила девушка, назвавшаяся Лори Кертис.

– Я же сказала, что нет. А вот насчет мыслей ты права, они действительно принадлежат мне.

– Да, это – Сара, – определилась Джулия, – потому что я ничего не поняла. Но раз уж ты ходишь, может, заодно и скажешь, что, черт возьми, происходит?

– Тсс! – Лори приставила палец к губам. – В раю не поминают черта.

– Ага! Я не одинока в своих мыслях. Значит, нас все-таки убили?

– Вряд ли. Душа невесома, а мы обладаем плотью.

– Да ещё какой! – сказала Лори, с неподдающимся объяснению чувством оглядывая свое тело.

– Мне кажется, – продолжила Сара, – произошла реинкарнация, наши души вселились в чужие тела.

– Так убили нас или нет?! – Джулия потеряла терпение.

– А тебе будет от этого легче?

– Сара, я убью тебя, как только встану.

– Это сделать не так уж трудно, я имею в виду – встать.

Джулия набрала в легкие побольше воздуха, подтянула колени к подбородку и, получая инерцию от сильного рывка ногами вперед, оторвала свое тело от земли и очутилась на ногах. Но голова закружилась, и она чуть было не свалилась обратно. Оглядевшись вокруг, капитан «Нью-Эй» увидела необычную картину: красивый луг, ослепительное солнце, десять полуобнаженных девушек на бархатистой траве. Не хватало разве что стрекота кинокамер, нахального взгляда режиссера и массовки. «Почему массовки?» подумала Джулия, но тут же забыла о ней, почувствовав странное ощущение, будто стоит на табурете или на какой-то подставке, отчего трава кажется слишком удаленной для её обычного восприятия. Да ещё баланс был нарушен: она руками искала опору.

Рядом с ней улыбалась молодая, лет восемнадцати девушка.

– Это быстро пройдет, – сказала она. – Сделай несколько шагов, походи немного и будешь чувствовать себя, как я.

– Наверное, ты чувствуешь себя паршиво. Кстати, это ты теперь Сара Кантарник?

Девушка кивнула.

– Мамочка! – донесся до них голос, и Джулия, обернувшись, увидела свою соседку стоящей. – Сколько же во мне роста?

– Роста мы все одинакового – может, шесть футов или чуточку меньше, сообщила Сара.

– Похоже, что мы близнецы.

– Если так, то нашей мамочке было несладко. Как она, бедная, носила в утробе десять детей…

– Почему десять? – Джулия посчитала всех и себя. – Нас же одиннадцать.

– Ты не в счет. Очевидно, ты старшая сестра.

– Так, шутки в сторону. Нас было семь человек, а сейчас одиннадцать. Четыре лишних.

– Очевидно, это вон та четверка, – Сара указала рукой на группу девушек, сидящих на коленях в стороне.

Было заметно, что они краем глаза наблюдают за происходящими событиями, хотя все их внимание было уделено небольшому серебристому идолу.

– Ба! Старый знакомый! – Джулия приблизилась к семипалому Богу и внимательно рассмотрела его. – Сомнений быть не может, это та самая скульптура, которую мы видели в пещере, а затем – в палатке у профессора Харлана.

– И видели его, заметь, последним, – добавила Лори.

– Волосы ни у кого не шевелятся? – спросила Джулия, передергивая плечами.

– У меня. – К Джулии подошла ещё одна девушка и повторила: – У меня. Я – Фей Грант.

– Еще у кого?

– У Паолы Бенсон – я здесь.

– Я – Дороти Джордан. Подняться пока не могу.

– А где Бесси Нильсен?

– Она осталась на посту, у палатки, – ответила Сара.

Джулия попыталась что-то сообразить, но в итоге махнула рукой.

– А вы, девушки, кто такие – если не секрет, конечно? – спросила она и встала перед четверкой, облокотясь рукой о голову Альмы.

Жрицы даже не пошевелились.

– Понятно, – констатировала Джулия. Хотя ровным счетом ничего не понимала.

– Мне тоже все понятно, – сказала Лори Кертис, осторожно подходя к Джулии. – Мы вселились в баскетбольную команду. Интересно, у них высшая лига?

– Перестань, Лори.

– А что, мысль неплохая, – поддержала её Фей. – Я давно мечтала сыграть на Кубке США. Представляете – центровая Фей Грант!

– А вот и тренер, – Лори кивнула головой в сторону реки. – Похоже, наш клуб не очень-то богат, у нашего наставника нет даже спортивного костюма.

2

Тепосо ещё издали заметил оживление в стане жриц и облегченно вздохнул. А Олла от удивления приоткрыла рот, глядя на вольность – да нет, это была дерзость старшей жрицы, которая держала свою руку на голове Бога. Тепосо этого не оценил, он был искренне рад за девушек, которые в короткий срок восстановились после удара молнии и, как видно, пришли в норму. Поэтому такая мелочь прошла мимо его внимания.

– Эй! – крикнула ему Лори и, махнув рукой, пошла навстречу. – Нам сказали, что ты тренер. Играющий? – Она невинно осмотрела его крепкую фигуру.

– Лори! Прекрати этот цирк! – Джулия тоже подошла и отстранила плечом подругу. Дружелюбно улыбнувшись индейцу, она отрекомендовалась: – Меня зовут Джулия Мичиган, я – офицер ВМС. А как ваше имя?

Тепосо недовольно сощурился и сказал:

– Ничего не пойму… Что это у тебя во рту – орехи?

– Послушай, Джулия, – заголосила Лори, – мы так не выиграем ни одного матча! Он же ни черта не смыслит в английском!

– Лори, перестань паясничать. Если кто и не понимает, так это ты. Отойди, пожалуйста.

– Пожалуйста, – Лори одарила Тепосо улыбкой и, качнув бедрами, отошла.

Тепосо внимательно вгляделся в глаза старшей жрице, быстро подошел к невысоким кустам и вернулся, держа на открытой ладони десяток ярко-красных ягод.

– Вы случайно вот это не пробовали? – в его голосе чувствовалась озабоченность.

– Спасибо, – Джулия решила не отказываться от угощения и взяла несколько ягод. Она сделала первую ошибку, не признав в них разновидность «волчьих ягод».

Но отправить в рот не успела. Тепосо ударил её по руке, и красные шарики скрылись в траве.

– Они наелись моурадо! – закричал он вновь онемевшей Олле. – А я думаю, что это они – «уа» да «уа»!

– Капитан, дай я с ним поговорю, – снова подала голос Лори. – Парень явно нервничает.

– Я сама поговорю.

– Давай, пробуй, только начни с хинди. По-моему, это его родной язык.

– Только не хинди, – Сара Кантарник, владеющая этим языком, протестующим движением вскинула руку.

– Do you speak English? – начала Джулия.

Тепосо не реагировал, глядя на объевшихся волчьими ягодами жриц.

– Sprechen Sie deutsch?.. Parles vous Franse? – спросила она в нос, демонстрируя отличное произношение. – Тоже нет?.. По-итальянски?.. А может, вы уроженец Испании?

Тепосо вмиг сделался белее бумаги. Он дико взглянул на жрицу, чувствуя на спине холод горячих лучей солнца.

– Ну, слава Богу, – Джулия вздохнула, продолжая говорить по-испански. – Он испанец.

«Я – испанец?!» – оглушительно рявкнул внутри Тепосо незнакомый голос.

– Послушайте, сеньор… Не знаю вашего имени. Вот я – Джулия Мичиган, – начала все сначала Джулия. – А вас как зовут?

Тепосо тяжело сглотнул, но нашел в себе силы, чтобы не убежать. Он даже робко спросил – по-испански:

– Откуда ты знаешь испанский язык?

– О, я знаю несколько языков. Это часть моей работы.

– А она, – снова встряла Лори, – капитан ВМС.

Джулия показала ей за спиной кулак.

– Так как же все-таки вас зовут?

– Тепосо, – мертвым голосом сообщил индеец и посмотрел на оставшиеся на ладони ягоды, которые чудесным образом повлияли на жриц, дав способность говорить на незнакомом им языке. Хотя бедняги после непродолжительного возбуждения, вызванного ядом этого растения, давно должны были бы лежать и корчиться от нестерпимых болей в желудке.

– Очень приятно, Тепосо. А скажи, ведь это не Испания? Это, судя по растительности, Америка, скорее всего Южная. Я права? Да и акцент у тебя ужасный. Так что это за страна?

– Это страна альмаеков.

– Очень хорошо, – похвалила Джулия. – А мы кто такие, нас ведь ты должен знать?

Тепосо решил во всем потакать отравленным женщинам и потому ответил:

– Вы жрицы. Ты – старшая.

– И служим мы вот этому Богу, да? – Она отступила на несколько шагов и вновь положила ладонь на голову идола.

– Да, вы молитесь Альме.

– Извини, Тепосо, я вынуждена взять тайм-аут.

Джулия подошла к остальным.

– По-моему, мы ухнули лет эдак на пятьсот назад, – сказала Сара.

– Все сходится, если принять на веру пылкие речи профессора Харлана, поддержала её Паола Бенсон.

– Это нонсенс! Такого не может быть!

– Ты ещё закричи, что хочешь домой к маме, – осадила Джулия подошедшую последней Дороти Джордан. – Подведем итоги. Итак, мы – жрицы, это несомненно. Индеец, а он точно индеец, знает нас, вернее, знает наш облик.

– Ничего, скоро он узнает, что кроется внутри.

– Знаешь, Лори, твой отец был прав, когда категорически выступал против твоего участия в операции.

Лори вздохнула.

– Это от любви. У старика жутко большое сердце.

– Послушайте, вы! – Тепосо потерял терпение и даже озлился на дурачившихся жриц. – Вы можете говорить по-испански, а если хотите, толкуйте на языке барикутов. Но учтите, Литуан недолго продержится, он и так одной ногой в могиле. Да будет вам известно, что мы нашли его в трех километрах отсюда. Вот вы стоите здоровые и улыбаетесь, а ему отрубили руку и он очень плох. И ещё мы видели с Оллой детей. Испанцы отпустили их, чтобы проследить за ними и узнать, где золото. Дети снова в плену.

Тепосо негодующе посмотрел в глаза старшей жрице. Сейчас он ненавидел её за ветреное поведение и пытался найти причину её легкомысленных действий: «Может, молния виновата? Ударила в голову и перевернула мозги!»

– Кажется, дело серьезное, – сказала Лори.

– Наконец-то до тебя дошло. – Джулия подошла к Тепосо. – Я вижу, ты сердишься на нас, но ты не знаешь причину. Давай оставим выяснения до следующего раза, а сейчас мы отправимся к Литуану – так, кажется, ты произнес? – и дорогой ты все нам расскажешь. Расскажешь все, будто видишь нас впервые и мы ничего не знаем. И – никаких вопросов, понятно? – Она строго взглянула в хмурые глаза индейца.

Тепосо открыл было рот, но решил не возобновлять перепалки. Махнув рукой, он позвал Оллу, и они с помощью остальных жриц стали осторожно снимать Альму с носилок.

– Дороти и Паола остаются здесь, – распорядилась Джулия, – осмотрите местность. Остальные – со мной. Показывай дорогу, Тепосо, мы готовы.