Текст книги "Посланники Великого Альмы (СИ)"

Автор книги: Михаил Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 47 страниц)

Глава VII1

Пироги стрелой летели вниз по течению Топажоса. Крепкие рослые индейцы племени морабсо сильными гребками весел направляли легкие суденышки левым берегом. Их было восемь, сработанных из звериных шкур, натянутых на бамбуковый каркас. Возглавлял мятежную флотилию Тепосо; он сидел на носу пироги, неестественно прямо держа спину и походил на каменную статую. Надменный и гордый взгляд вождя альмаеков буравил мрамор пространства и уже видел корпуса трех вражеских галионов; видел он и Паргауна, вождя урукуев, лицо которого через несколько часов вытянется в длинную маску: «Тепосо рад приветствовать своего брата, вождя урукуев». Каменные черты Тепосо опасно трансформировались в широкую улыбку, сдержать которую он не смог.

Обратный путь он проделает, находясь в компании Лори. Эта девушка нравилась Тепосо, и что-то большое и волнующее, рождающееся у него внутри, часто заставляло его оборачиваться назад.

В трех последующих пирогах расположились амазонки.

Весь путь решили проделать без остановок, но Тепосо решительно воспротивился этому, пожелав остановиться на короткое время в поселке мондурукусов, чтобы тамошний вождь засвидетельствовал ему свое расположение.

Джулии вначале это не понравилось, но затем её планы решительно изменились. Она с помощью Тепосо побеседовала с вождем морабсо, и тот, отведя женщин и детей в джунгли (изначально ему было предложено уходить всем племенем), переправил на левый берег Топажоса 600 своих воинов и стал ждать пополнения бойцами других племен. На такую же тему были разговоры с касиками ещё восьми племен, встретившихся на их пути. Надо отдать должное Тепосо, он умело убеждал своих братьев стать на тропу войны. «Племя альмаеков уничтожено, – говорил он, – так же, поодиночке, пришельцы погубят и вас. Богиня Дила повелевает нам объединиться, собрать большое войско и освободить свою землю от захватчиков. В преддверии моей страны уже ждут несколько сот воинов, присоединяйтесь и вы к ним».

Последними на клич Тепосо откликнулись иругены: 400 мужчин, неутомимых и быстрых, уже через четыре дня доукомплектовали объединенный отряд до шести тысяч человек. И каждый из них был горд, и каждый гордился своим товарищем и той целью, ради которой они собрались все вместе.

Последний раз пироги ткнулись в берега Топажоса недалеко от поселка урукуев. Посланные вперед индейцы морабсо вскоре вернулись: в деревне чужаков нет.

Паргаун проявлял явное нетерпение, так не шедшее его высочайшему положению в племени. Но те, кто заметил это, вполне понимали своего вождя; ещё бы – он удостоился визита касика самого таинственного и могущественного племени этих мест, племени альмаеков.

Он сделал несколько шагов навстречу высокому гостю в диадеме из черных перьев. Тот с достоинством подошел к нему, и Паргауну показались знакомыми черты круглолицего вождя.

– Приветствую тебя, брат, – низким голосом произнес гость.

– Приветствую тебя… – И лицо Паргауна, как виделось в грезах Тепосо, внезапно посерело и вытянулось. – Тепосо?!

Вождь альмаеков резким жестом вытянутой вперед руки остановил брата по крови.

– Так меня звали, когда я жил в этом племени. А теперь я – вождь альмаеков. Но ты можешь называть меня прежним именем.

Ему хотелось представиться Паргауну под звучным именем Тренер, но он не успел до конца уточнить у Фей, что все-таки означает это слово. Лори могла и подшутить, а Тепосо до конца жизни носил бы насмешливое и обидное имя.

– Первый служитель Великого Бога Альмы и главная жрица провозгласили меня касиком этого племени, – продолжил он. – Тебе, брат мой, выпала небывалая честь – принимать у себя богиню Дилу, сошедшую с небес.

Тепосо величественно перевел руку за спину.

А вот с последними словами Тепосо Паргаун спорить никак не мог – такая женщина могла спуститься только с небес. Вождь увидел ещё четыре юных создания, в вольных позах окруживших старшую подругу. Он отлепил взгляд от Джулии и обнялся, как того требовал обычай, с братом-вождем.

– Пусть нас отведут в отдельную хижину, – потребовала Джулия. Пригласите старейшин, поставьте караулы на подступах к форту и докладывайте о всех передвижениях команды испанцев.

Тепосо перевел, но Паргаун, к своему удивлению, почти все понял, удивленно глядя на Джулию.

В доме вождя приготовили обед, и Тепосо, ненадолго задумавшись, сбросил маску спесивости и начал длинный рассказ.

Через час Паргаун гордился Тепосо и ещё раз обнял соплеменника. Потом он отрядил несколько человек под начало Фей и Дороти, дал столько же людей Паоле и Лори. Пока два небольших отряда занимались разведывательными мероприятиями, Джулия распорядилась, чтобы к форту отнесли побольше вина для угощения испанцев.

До заката солнца было по меньшей мере три часа, а она уже имела полное представление о положении дел на кораблях и у рабочих-строителей. Что касается последних, то они жили непосредственно в Бель-Прадо, в одной казарме и вели нетрезвый образ жизни, постоянно наведываясь за вином к урукуям. Кое-какое оружие у них имелось, но руки были не те, для кого оно ковалось на самом деле. «Брать» поселенцев решили на закате дня силами одних индейцев, а амазонки удостоились ролью простых наблюдателей.

С захватом кораблей дело обстояло серьезнее. Несмотря на то, что члены команды эскадры тоже прикладывались к запотевшим глиняным кувшинам, дисциплина там все-таки поддерживалась; имелись и опытные воины, включая капитанов, офицеров и кое-кого из матросов.

Выслушав доклад разведчиц, Джулия решила не привлекать к ночной операции индейцев. Вернее, их участие исключалось только лишь в захвате судов, но вот препровождение пленных в форт с последующей охраной, было поручено им.

Так как операция должна была проходить в три этапа – взятие галионов планировалось поочередное, – то созданы были три отряда по 50 индейцев, прикрепленных каждый к своему кораблю. Тепосо, возглавившему одну из боевых бригад, выпала честь ступить на «Санта Марию», Паргауну – на «Тринидад», Валуору, брату вождя, – на «Марию Глориосу».

Галионы стояли на якорях довольно близко друг к другу, расстояние между ними соответствовало примерно двум кабельтовым[35]35
  Кабельтов – равен 185,2 метра.


[Закрыть], поэтому действия нападающих должны были быть на редкость четкими, организованными с соблюдением всех особенностей и нюансов специфической операции.

Джулия, наблюдая из-за укрытия за кораблями, ещё раз проверила теоретическую готовность подруг и начальников индейских отрядов.

Вроде бы все было готово: командиры кораблей получили щедрый подарок индейцев – по несколько кувшинов вина, наемные рабочие уже томились в плену под бдительным оком урукуев, вожди горели нетерпением, а главные исполнители были сосредоточены и спокойны, как всегда.

Оставалось только ждать.

– Осторожнее, – напутствовал Лори Тепосо, который порывался на захват вместе с амазонками. Ему мягко, но настойчиво отказали, отведя не менее ответственную роль. – Ты очень смелая. Ты мне нравишься.

– Обещаю быть благоразумной.

Джулия дала команду к началу операции, когда, по её мнению, наступила полночь.

2

Две пироги бесшумно прильнули к «Санта Марии». Одна остановилась у кормового подзора[36]36
  Кормовой подзор – выступающая над водой задняя часть корабля.


[Закрыть], другая – под бушпритом[37]37
  Бушприт – наклонная балка, выступающая с носа корабля.


[Закрыть]. Дороти скользнула в воду и, сделав несколько сильных гребков, ухватилась за якорную цепь. Подтягиваясь на руках и помогая себе ногами, она быстро достигла клюза[38]38
  Клюз – отверстие в борту судна для якорной цепи.


[Закрыть], зацепилась рукой за планшир[39]39
  Планшир – балка, проходящая по верхнему краю фальшборта.


[Закрыть] и перекатила через него свое тело. Ее действия в точности повторила Фей, только с другого борта. Вжавшись в фальшборт, они внимательно осмотрели палубу.

Никого.

Дороти подползла к фок-мачте и выпрямилась. Вдоль борта промелькнула черная тень подруги. Миновав шкафут, она замерла напротив грот-мачты. Дороти тоже сменила положение, и они вдвоем стали на одной линии возле люка, ведущего в кубрики матросов и на батарейную палубу.

С другой стороны судна действия проходили почти так же. Джулия и Лори находились уже на квартердеке[40]40
  Квартердек – приподнятая часть верхней палубы в кормовой части судна.


[Закрыть], возле трапа, ведущего к каютам задней части корабля. Лори, подобно пауку, упираясь руками и ногами, висела над водой, заглядывая в кормовые окна.

Перед её взором предстала роскошная каюта командора с персидскими коврами на полу, кушеткой кордовской кожи с позолоченной резьбой, переборками и пиллерсами[41]41
  Пиллерс – вертикальная стойка, поддерживающая вышележащую палубу.


[Закрыть] в виде античных скульптур.

На кушетке, обдавая винными парами золотые узоры, спал человек в расстегнутом коричневом камзоле. На краю стола стояли глиняный кувшин и четыре бокала; красивая скатерть была в плачевном состоянии от пролитого на неё вина. Судя по вольности, с которой временный хозяин в отсутствие законного обладателя каюты расположился в дорогих покоях, можно было с уверенностью предположить, что это не кто иной, как шкипер «Санта Марии» Диего Санчес. Кроме него, в помещении никого не было.

Лори ухватилась рукой за створку среднего окна и встала на широкий подоконник коленями. Потолок каюты был довольно высоким, и Лори узрела в самом его центре массивную серебряную люстру, коптившую дюжиной свечей. В мозги стремительно влезло непреодолимое желание эффектного появления.

«Выдержит или нет?» – подумала она и, совершенно забыв, что весит на 30–40 фунтов больше обычного, определенно решила: выдержит. Смерив расстояние до люстры, Лори села на корточки и, вытянув руки, прыгнула, чтобы, использовав светильник наподобие маятника, в самом конце поступательного движения сгруппироваться и предстать перед ошеломленным шкипером.

Легкость операции наложила отпечаток небрежности, и сложность предыдущих, в которых ей довелось участвовать, породила беспечность и удаль.

Вверху бимса[42]42
  Бимс – поперечная балка, поддерживающая вышележащую палубу.


[Закрыть] что-то затрещало, и Лори, красиво вытянув свое тело в горизонтальное положение, почувствовала, что сгруппироваться уже не успеет. С люстрой в прямых руках она грохнулась спиной на стол, на мгновение увидев расплывчатую радугу.

Диего Санчес вскочил с кушетки и дико уставился на бронзовую фигуру с серебряным подсвечником в руках. Поначалу, пока Лори приходила в себя, он с хмельной головы подумал, что она откуда-нибудь отвалилась; он даже взглянул на соседние пиллерсы – все было в порядке. Фигура неожиданно села, и Диего Санчес отпрыгнул назад, безумно выпучив глаза.

– Извините, – сказала Лори, чем окончательно добила бедного шкипера. Я нечаянно. Плохо закрепили.

Вслед за этим в каюту влетела выбитая дверь, и Санчес увидел ещё одну амазонку.

Джулия мгновенно оценила обстановку и, сверкнув на Лори глазами, быстро выбежала на площадку, где, проломив ещё одну дверь и придавив кого-то из команды, приступила к решительным действиям.

А рядом работала Паола.

Пятеро моряков, оставив рундуки, на которых отдыхали, двинулись навстречу обладательнице третьего дана школы кекусинкай. Коротко подпрыгнув, она ударила ногой в грудь оказавшегося ближе всего к ней коренастого офицера и, так как была левшой, очистила сначала правый, неудобный для себя фланг, свалив жестким ударом локтя ещё одного нападавшего. Слева остались трое, явно готовые к обороне. Паола сделала быстрый шаг навстречу и хлестко, с двух рук, нокаутировала схватившегося за кинжал высокого матроса. Четвертому она наступила на бедро и обхватила его затылок руками. Оттолкнувшись ногой от бедра, Паола отпустила его голову, коленом другой ноги ударяя в подбородок. Это был её коронный прием, и матрос отлетел далеко в сторону, ударившись головой о стену. Пятый, дернувшийся было за спину Паолы, снова очутился лежащим на рундуке.

Теперь назад. Еще одна каюта. Но возле двери уже стояла Лори и, сбивая в кровь кулаки, вколачивала вылезавших матросов обратно. Появилась Джулия. Она действовала не так жестко, как Паола, но не менее эффективно.

– Сколько у тебя? – спросила она.

– Пятеро, – ответила Паола.

Лори досталось столько же, значит, считая шкипера, получалось шестнадцать. Еще десяток матросов находились, вероятно, в каютах на шкафуте.

– Паола, ты – к Дороти и Фей, а мы закончим здесь.

Та быстро поднялась по трапу, а Джулия уничтожающе взглянула на Лори:

– С тобой, красавица, у меня будет отдельный разговор. Прямо убить тебя хочется!

– Упала, – серьезно сказала Лори, невинно глядя на командира.

– «Упала!.». Давай всех в одну каюту.

Ошеломленные, избитые матросы во главе с Диего Санчесом, были согнаны в крайнюю каюту. Шкипер, перегнувшись в поясе, выглянул в окно. В свете луны он увидел два десятка каноэ с индейцами, неслышно подплывающих к кораблю.

По трапу спустилась Паола, неся бочонок с порохом. На него дали посмотреть пленникам.

– Любая возня в каюте – я уж не говорю о криках, – предупредила Джулия, – расценивается как провокационные действия. Ответная реакция будет незамедлительной, и вы взлетите на воздух.

Дверь закрыли.

Через планшир опустили трап, и Тепосо во главе пяти десятков индейцев поднялся на палубу. Они заняли посты, и амазонки устремились к «Тринидаду».

Сценарий был тот же. Джулия посчитала ненужным предупреждать Лори, но, когда все заняли свои места перед штурмом, в каюте капитана Гарсии де Сорья раздался грохот.

Джулия, ругаясь последними словами, снова вышибла дверь, но ожидаемой картины не увидела. Комната была густо населена, и Лори с завидным хладнокровием, как медведь, раздавала тяжелые удары налево и направо. Джулия помогла ей с одним дюжим офицером и вернулась в коридор.

Спустя 15 минут Паргаун и его воины ступили на борт «Тринидада». А ещё через час все три корабля были в руках урукуев.

Амазонки находились на только что захваченном галионе «Мария Глориоса» и детальный осмотр решили начать с него. Впрочем, разницы не было, корабли отличались только названиями да каюта командора на «Санта Марии» была более роскошна, нежели другие. В первую очередь Джулию интересовала батарейная палуба, но, так как время суток было ещё темным, она отложила её осмотр до рассвета. А сейчас приказала доставить к ней капитанов всех кораблей вместе с судовыми журналами. На воду спустили две шлюпки, и Паола с пятью индейцами отправилась выполнять приказ.

Джулия расположилась в каюте капитана и беседовала с Фей и Дороти.

– Фей, у тебя есть определенный план минирования кораблей?

– Конечно. Я заглядывала в крюйт-камеры[43]43
  Крюйт-камера – специальное помещение для хранения пороха.


[Закрыть], пороха достаточно.

– Можно спустить пушки с батарейной палубы в трюм, – подала совет Дороти, – и расположить их на уровне ватерлинии ближе к носу кораблей. Соединить их вместе, чтобы они выстрелили одновременно, труда не составит. Считай, только этим мы полностью выведем галионы из строя: лопнут переборки, шпангоуты[44]44
  Шпангоуты – изогнутые балки по обе стороны от киля, служат основанием для наружной обшивки (бортов).


[Закрыть] разорвет плюс, естественно, дыры в борту. Корабли сразу нахлебаются воды.

– Возни много, – сморщилась Фей. – Надежнее и проще заложить заряд в той же носовой части. Рванет так, что и бушприта не останется.

– Мне нравятся оба варианта, хотя я склоняюсь в сторону простоты. Приступите к работе с рассветом, а пока посидите и поспорьте.

– А мне что делать? – спросила Лори.

– Тебе – вешать люстру, – отозвалась Джулия.

И вдруг расхохоталась, вспоминая привлекательную позу Лори на столе. Да ещё светильник в руках.

– Ты что, подсвечивала ему? – сквозь слезы спросила она, имея в виду Диего Санчеса.

– Знаешь, как больно было, – обиделась Лори, показывая громадный синяк на пояснице. – По-моему, я на кувшин свалилась.

Тут уже и остальные присоединились к Джулии.

А на берегу бодрствующие индейцы тоже радовались удаче и улыбались, слушая заливистый смех, раздававшийся с корабля: «А я ему говорю: ой, извините, я нечаянно свалилась…» – «А я думаю, ну, все, хана Лори. Разбегаюсь, бах! – по двери ногой, – а там…» – «Ой, говорю, что это вы так плохо прибили люстру?.». – «А капитан стоит над ней и не знает что делать…»

3

Через полчаса все капитаны были доставлены на «Марию Глориосу». Джулия приняла их в каюте, указав рукой на свободные стулья.

– Прошу вас, сеньоры, садитесь.

Те неловко переглянулись, но предложение приняли, положив перед собой на столе судовые журналы.

Джулия улыбнулась. Сейчас она походила на строгого ревизора, неожиданно прибывшего инспектировать в далекую провинцию. Эта мысль ей понравилась, с неё она и повела разговор.

– Что творится у вас на кораблях? – грозно спросила она. – Вертеп какой-то! Вы что же думаете, раз дона Иларио нет, вам можно и пьянствовать, и забросить все судовые работы?

Капитаны снова переглянулись. Если они надеялись, что, прибыв на «Марию Глориосу», получат хоть какие-то объяснения произошедшего, то сейчас запутались окончательно. Десятки вопросов крутились в головах, но все молчали.

А Джулия продолжала «разносить» капитанов.

– Вы, кажется, капитан этого судна? – она прицелилась пальцем в Химено Франциско, на скуле которого багровел огромный кровоподтек.

– Да, – сказал он, почтительно приподнимая свой зад со стула.

– Сидите. Вы столько времени провели в разгуле, что, кроме вина, других запахов не различаете. На «Санта Марии» – там, ничего, вроде бы нормально, но здесь, извините за выражение, воняет. Амбре. Из трюма несет застоялой водой и, я имею подозрение, нечистотами. Извините, капитан, я тут без спроса порылась в вашем буфете.

Джулия разложила перед ними перья и чернила.

– Прошу вас детально описать в судовых журналах то, что произошло. Вы пробудете в этой каюте до полудня, после чего вас препроводят в форт. Команды кораблей отправятся туда с рассветом. Хочу предупредить вас, господа, чтобы вы не предпринимали попыток к бегству. А: это бессмысленно, потому что бежать вам некуда. Б: вас будут строго охранять не одна сотня индейцев, которые получат от меня приказ стрелять на поражение. Но беспокоиться вам нечего, и это – В: вы не будете нуждаться ни в чем – вода, пища… и даже вино. В разумном количестве, естественно.

Капитанов немного отпустило, они в третий раз переглянулись, но уже с явным облегчением, хотя и с туманными головами.

От Джулии не укрылось это, и она поставила на стол наполовину наполненный вином кувшин.

– Я хочу, чтобы ваши головы прояснились, а руки не тряслись. Налейте себе по полбокала и приступайте к работе.

– Простите, сеньора, – сказал Гарсия де Сорья, промочив горло. – Могу я задать вам вопрос?

– Можете.

– Вот вы упомянули здесь дона Иларио, не хотите ли вы сказать, что это он вас послал?

– Да что вы, любезный! Налейте себе ещё вина!

– А он жив?

– Интересно следить за ходом ваших мыслей, – заметила Джулия. – Вы кидаетесь из крайности в крайность. А вам самому как хотелось бы? Чтобы он был мертв?

– Да нет, сеньора.

– В вашем «да» звучит игра чувств. Что ж, поиграйте на печальном: он жив. Но попал в такую скверную историю, что я ему не завидую.

– А нельзя ли узнать цель ваших действий? – спросил Диего Санчес.

– Ба! Да она яснее ясного. Препятствовать вашему войску в возращении на родину. На этом, дорогие капитаны, закончим дискуссию и возьмемся за дело.

– А, простите, с чего начать?

Джулия улыбнулась и позвала Лори. Усадив её на свое место, она сказала:

– Начните с нее. Я думаю, глядя на эту юную сеньору, каждому из вас что-нибудь да припомнится. Но пока не ставьте после написанного даты и свои подписи. К полудню вам будет что дописать, после чего вы сдадите журналы мне. Приступайте, джентльмены.

Когда в полдень капитаны вышли на палубу, они не узнали своих кораблей: рангоут[45]45
  Рангоут – общее название всех деревянных приспособлений, предназначенных для несения парусов.


[Закрыть] и такелаж[46]46
  Такелаж – общее название всех тросовых снастей. Мачты и рангоут удерживаются на своих местах стоячим такелажем, паруса управляются бегущим такелажем.


[Закрыть] оставались на месте, но вот парусов не было.

Пока они находились во временном заточении, команды были препровождены на палубу и под присмотром сотен индейцев живо сняли паруса. Их на шлюпках перевезли на берег и складировали в большую кучу. Капитаны увидели три огромных бело-серых копны драгоценной материи, которые стоили гораздо дороже, чем три подобные кучи золота. Рядом сновали индейцы, обкладывая их сухим хворостом.

Далее Джулия показала и разъяснила шкиперам принцип действия трудов Фей и Дороти. Капитаны были поражены четкостью и слаженностью работы команды Джулии, а сама же она назвала это оперативностью.

В журналы были занесены соответствующие записи, и матросы встретили своих начальников внутри форта.

Джулия ещё раз побывала на «Санта Марии», заглянув в каюту Хуана де Иларио. Она пролистала книгу Петра Каместора, перебрала личные вещи командора, впитывая через них знания об их хозяине; села в его кресло, положила перед собой книгу и попробовала представить себе грозного конкистадора. Вскоре ей предстояла дуэль с ним, исход которой будет зависеть от того, как хорошо она сумеет подготовиться к поединку. Она открыла его гардероб и долго вертела в руках костюм из фиолетовой тафты. Но взяла ещё один – коричневый. Этого было, конечно, мало, но, слазив ещё и в рундук одного из матросов, она нашла то, что искала: длинную кривую иголку и моток ниток. Обратная дорога неблизкая, и, сидя в пироге, она сумеет что-то перешить, перекроить, чтобы предстать перед доном Иларио в цивилизованном виде.

Джулия открыла несессер и нашла в нем письменные принадлежности и листы пергамента, увенчанные испанским гербом.

«Это будет символично – написать послание профессору Харлану на личной бумаге командора его же пером». Она закрыла несессер и взяла его с собой.