Текст книги "Гончаров и Бюро добрых услуг"

Автор книги: Михаил Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

В ответ из дома послышалось его возмущенное и неразборчивое бормотание, после чего вновь раздался выстрел и лобовое стекло бульдозера рассыпалось на множество сверкающих осколков.

– Прикрывай, Иваныч, сейчас мы его... – Выругавшись, Ухов дернул трактор и отогнал его под прикрытие глухой стены. – Иваныч, тащи кишку. Высунувшись в пробоину кабины потребовал он.

– Какую кишку? – Закричал я стараясь перекрыть стук двигателяю.

– Шланг гофрированный тащи, твою мать! – Сердчая на мою непонятливость матерно заорал он. – На стенке он, перед входом висит! Сейчас мы его выкурим дустом, как бледную спирохету, деваться ему некуда, у него кругом решетки. Поосторожней! Пригнись под окошком! Оно тоже разбито.

Следуя его указанию я сорвал гофрированного удава и один конец передал Ухову. Подождав пока он натянет его хвост на выхлопную трубу я вновь прокрался к окошку и засунув голову ядовитой гадины в оконную брешь надежно вклинил её между прутьями решетки. Результат не заставил себя долго ждать. Истошно, недорезанным хряком завопил Пузырь. Требуя свободы и соблюдения конституции он попытался вытолкнуть смердящую пасть назад.

– Не трогай шланг, козел, или схлопочешь пулю в лоб. Выброси ружье! Только на этих условиях мы будем с тобой говорить. – Выдвинул я жесткий ультиматум. – Иначе со своей поганой жизнью ты можешь распроститься уже сейчас. Макс, он там у нас совсем замерз, добавь, пожалуйста, газа.

Щедро выплюнув добрую порцию выхлопного газа трудолюбиво и итенсивно захлопотал дизель обрекая хозяина на мучительную, удушливую смерть. Он завыл протяжно и тоскливо. Не прошло и минуты как дробовик вместе с остатками оконного стекла вылетел наружу и воткнулся стволами в слежавшийся снег.

– "Прощай оружие" – Выдергивая двустволку констатировал я. – Макс, туши керосинку, Пузырь предлагает нам переговоры "без галстуков".

В наступившей тишине резко распахнулась дверь и вылетевший из домика скульптор одуревшим зайцем кинулся к искореженным воротам. Сверху, на спину беглеца голодным орлом приземлился Ухов. Опрокинув несчастную жертву ничком он принялся нещадно её топтать и утрамбовывать.

– Помогите, убивают! – Барахтался в снегу Пузырь.

– Еще не убиваю. – Хладнокровно возразил Ухов. – Убивать я тебя потом буду, когда узнаю, что это ты убил девчонку.

– Никого я не убивал. Отпустите меня, изверги! Не убивал я девчонку. Я и пальцем до неё не дотронулся. Пустите, она, наверное, ещё живая.

– Что значит, наверное? Где она? Отвечай немедленно.

– Я её утром в колодец сбросил. Это они так велели. Она там до обеда пищала, а потом затихла, то ли голос потеряла, то ли издохла.

– Что за колодец, где он? – Намотав длинную бороду "художника" на кулак Ухов с удовольствием протащил его мордой о колючий наст.

– Не надо. – Вытирая кровь взмолился Пузырь. – Я вам все расскажу. Колодец недалеко, в овраге, метров сто будет... Там тепло... Там даже крысы живут... Он пересохший... Наверное она ещё живая.

– Моли об этом Бога. – Вздернув за бороду Ухов поставил его на ноги. Если она померла, то с перерезанной глоткой ты будешь отдыхать в том же самом колодце вместе со своими хвалеными крысами. Ты меня хорошо понял, падаль?

– Хорошо. – Согласно закивал Пузырь. – Но я не хотел, это они мне приказали.

– Там разберемся, веди к колодцу и запомни, если по дороге задумаешь слинять, то пуля, или даже две тебе в затылок обеспечены. Пошли, ваятель дерьмовый. Иваныч, прихвати мою сумку.

– Кто тебе приказал? – Продираясь через кустарник уже на ходу спросил я.

– Те мужики, что её вчера днем сюда привезли. Я их не знаю, познакомился с ними случайно. – Жалостливо заныл скульптор. – Я дорогу разгребал и уже дошел до трассы. Смотрю, а тут они. Трое, у них жигуленок по самое брюхо в канаву провалился. Ну я их и вытащил. Они мне хорошо забашляли, а потом попросили напоить чаем и сказали, что тоже заплатят. А мне не жалко, особенно если хорошо заплатят. Ну и привел я их в дом, напоил чаем, а они за это дали мне ещё стольник. Так вот и познакомились, хорошие мужики, не жлобливые. А вчера днем нарисовались они с этой девкой и попросили подержать её до сегодняшнего утра, но так, чтоб ни единый волос не упал с её головы, а самое главное, чтоб её никто не видел. Засунули мы её в подполье, сбросили старый матрас, теплые вещи, дали чего пожрать, а потом я замкнул крышку и они уехали.

Вечером я её ещё раз покормил и опять запер, а сегодня утром они приехали снова. Опять хорошо мне забашляли и собрались ту девку пристрелить. А мне жалко её стало, молоденькая она, аппетитная.

Говорю, – Мужики, погодите, не надо её раньше времени мочить, чего зря добру-то пропадать, оставьте мне, я её как следует потрахаю, а потом сам и грохну. Им видно и самим не очень – то хотелось пачкать об неё руки, или торопились, не знаю, но отступились и уехали.

А я вынул её из подполья и говорю. – Одно из двух, овца, или ты организуешь мне крупную любовь по системе французов, или я тебя сейчас удавлю! – Она девка смышленая, сразу поняла, что к чему и расстегнула мне ширинку. Я – то, дурак, закайфовал, а она, сука, так меня куснула, что я подумал совсем отгрызла. От боли я до потолка подпрыгнул. Пока прыгал она с коврика ружье сорвала и на меня наставила, идиотка. Оно же не заряженное. Жахнул я её прикладом по темечку, а пока она отдыхала сделал себе стерильную, антисептическую перевязку. Мало ли какая у неё гадость во рту живет.

Потом связал, стерву, по рукам и ногам, заткнул кричалку и волоком утащил в овраг. Убить – то не смог, а в колодец скинул, сама, думаю, сдохнет.

– Какая у тех мужиков была машина и как они выглядели? – Приложившись ботинком к заднице Пузыря грубо спросил Макс.

– "Шестерка" бежевого цвета. – Обиженно ответил он. – Один был постарше, полный и в темных очках, они называли его капитан, а двое других помоложе. Одного звали Игорь, а другого Дормидонт. Который Игорь, тот симпатичный и одет хорошо в коричневую курртку с белым шарфиком. Стильный такой ментенок, а может и не ментенок, не знаю...А Дормидонт погрубее будет, вроде как на братка смахивает. Морда у него как у гориллы, ноздри широкие. Одет поплоше, в старую куртку и старые сапоги. В общем внешность у него не фотогеничная.

– Шагай, фотогеничный, ворочай рычагами. – Добавляя Пузырю некоторую энергию прикрикнул Ухов. – Кто из них приезжал к тебе сегодня утром?

– Игорь с Дормидонтом и приходили, а капитана с ними почему – то не было. Постойте, кажись пришли. Вот он колодец.

Сдвинув тяжелую крышку мы сунули носы в черную зловонную пасть этой помойной ямы, давно уже ставшей чем – то вроде могильника, но ничего кроме бездонной тьмы не увидели. Только луч фонаря помог пробить семиметровый мрак и высветил дно на котором среди всевозможного хлама и нечистот мы увидели скрюченную фигурку никак не реагирующую на наше появление.

– Ну как ты там, Вика? – Настороженно спросил Ухов, а услышав в ответ болезненный хриплый стон, заметно приободрился. – Привет тебе от мамы. Сейчас мы тебя вызволим. Потерпи немного. Не плачь, девчоночка, пройдут дожди. Все будет хорошо.

Ну ты, придурок дачный, поворачивайся. – Вытаскивая из сумки капроновый шнур и пробуя его на прочность приказал он сторожу. – Да пошевеливайся, король крысинный, иначе полетишь вниз головой.

– Зачем, что вы делаете? – Послушно задирая руки Пызырь, дал обвязать себя канатом. – Я ничего не понимаю. Зачем?

– Затем, что ты сейчас полезешь в колодец. – Доходчиво, коленом под зад пояснил я. – А вместо себя как следует привяжешь к шнуру Вику.

– Но я не хочу. – Попробовал дернуться "скульптор".

– Вика тоже не хотела. – Подталкивая его к краю усмехнулся Ухов. Ползи в свой могильник, червяк недоразвитый, а по пути хорошенько подумай о бренности бытия. Сейчас твоя первостепенная задача состоит в том, как не причиняя боли вызволить девчонку из ямы. Справишься с ней – будешь жить, нет – не взыщи... Ты хорошо меня понял? Спасение утопающих дело рук самих утопающих.

– Да – да, конечно. – Торопливо согласился Пузырь и с готовностью перекинул ногу за край колодца. – Понемногу травите, я сделаю все, что вы скажите.

Через четверть часа, извлеченная нами из земных недр, Вика выглядела не лучшим образом. Тихонько постанывая она покорно позволила себя осмотреть. Помимо общего переохлаждения Ухов тут же отметил перелом обеих голеней. Но это только то, что было видно невооруженным глазом, а проводить диагностику глубже у нас не было ни времени, ни соответствующих навыков.

Скорой медицинской помощи от нас ждать тоже не приходилось. Единственное, что мог сделать Макс, так это воткнуть обезболивающий укол и как следует натереть её синюшное тельце спиртом. Потом мы срубили две молодые березки и наскоро соорудив из них нечто напоминающее носилки, со всяческими предосторожностями возложили на них нашу дорогую находку. Укутав её куртками мы были готовы отправиться в путь.

– Полезай вниз! – Подходя к оторопевшему Пузырю и вежливо подталкивая его к колодцу настоятельно попросил Ухов.

– Зачем? – Недоуменно и справедливо поинтересовался тот. – Ведь я все сделал как вы меня просили. Привязал сучонку так, что она даже не пискнула. Живая и невредимая она у вас в руках. Вы вообще должны сеазать мне спасибо! Если бы не моя гуманность, те мокрушники её бы пристрелили! Получается, что я её спас. Чего же вы ещё от меня хотите?

– Многого. – Лаконично и скупо ответил Макс. – Но об этом ты узнаешь по позже, а пока, в целях сохранения твоей драгоценной жизни, я рекомендую тебе немного побыть наедине. Одиночное заточение заставляет переосмыслить жизнь. Пошел!

– Но я же там замерзну! – Жалобно возмутился Пузырь. – Зачем вы...

– А затем, что Его Величество должны мы уберечь от всяческих ему ненужных встречь, например от встречи с Игорем и Дормидонтом. С лихими ребятками ты снюхался. Им что человека замочить, что два пальца искусать... А ты нам ещё живой нужен. – Непреклонно стоял на своем Ухов. – И ты будешь в безопастности и нам будет споконей. До утра не околеешь, а там и мы вернемся. Поехали, Иваныч!

– Не надо, не уезжайте. – Взмолился неудачливый насильник. – Не хочу в яму. Я и так никуда не денусь. Лучше заберите мои документы, только не надо в колодец...

– Надо Витя, надо. И документы мы у тебя заберем. – Вытаскивая бумажник заверил его Макс. – И в колодце ты ночку проведешь.

Опустив брюзжащего Пызыря на дно мы взялись за носилки и со всяческими предосторожностями отправились в обратный путь. В полночь мы стучались в дверь травматологического отделения той самой больницы, где набиралась сил матушка нашей подопечной, очаровательная Инна Соколовская.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В восемь утра следующего дня мы смиренно вошли в приемный покой больницы, но не смотря на все наши обезьяньи ужимки и прочее обаяние, во встрече с Викой нам было категорически отказано. Волосатый, утомленного вида костоправ буркнул, что состояние её очень серьезное и эта правдивая оценка радужных надежд не вселяла. Весьма опечаленные этим известием мы выехали на Сызранскую трассу и первым делом завернули к Пузырю.

Ожидая ещё издали услышать его вопли и крики о помощи мы здорово ошиблись. Только в непосредственной близости от колодца стали различимы его горестные стенания, щенячье поскуливание и непонятный перестук. Торопливо сбросив крышку с колодца мы с любопытством заглянули во внутрь. В тусклом луче фонарика, при сером свете наступающего дня мы увидели такое, отчего даже видавший виды Ухов присвистнул и задумчиво выругался.

Приподнявшись на полметра от колодезного дна и каким – то образом там закрепившись, Пызырев стоически отражал массированную крысинную атаку. Наглых, кровожадных зверьков было не меньше десятка. А может быть мне просто показалось оттого, что в тесной шахте колодца шныряли они торопливо и хаотично, руководствуясь лишь двумя принципами, как поскорее сожрать Пузыря и при этом не повредить своей шкуры, потому как доведенная до отчаяния жертва хватала и давила их голыми руками. Несколько размозженных крысинных трупиков были тому неоспоримым доказательством. Видимо ристалище продолжалось не меньше часа или того больше, потому что изнемогающий от усталости Витенька начал постанывать и заметно сдавать, чего нельзя было сказать о его противниках.

– Скульптор, помощь нужна? – Участливо спросил Ухов. – Или сам справишься?

– Изверги! Фашисты! – Задрав голову воспрянул Пызырев. – Скорее бросайте конец. Они же меня загрызут. Уже все ляжки покусали...

– Такая твоя судьба. – Сбрасывая канат ухмыльнулся я. – На роду у тебя написано, Витек, всю жизнь ходить с искусанным концом.

– Хватит трепаться...Мамочки, помогите! – Вдруг заорал он и свободной рукой начал нелепо колотить себя по заднице. Окровавленного, грязного и жалкого мы выволокли его на поверхность. Первое, что он сделал оказавшись на воле, так это расстегнул и сдернул исподнее откуда тотчас с возмущенным писком выскочила довольно крупная крысинная особь.

Вволю потешившись над перебинтованным его естеством и кровоточащей задницей мы направили придурка в вендиспансер, но перед этим, для острастки, прочли обзорную лекцию о вреде чумы переносчиками которой являются грызуны.

– Если хочешь остаться живым, то не попадайся на глаза Игорю и Дормидонту. Они не задумываясь превратят тебя в кучу вонючего мяса. Не вздумай от нас прятаться. Из под земли достанем, документы у нас. Напрощание предупредил его Ухов. – После прививки поезжай домой и двери никому не открывай, кроме нас, разумеется.

Городскую черту славного города Сызрани мы пересекли в одиннадцать часов тридцать минут и не зная куда двигаться дальше беспомощно прижались к тротуару.

– Девушка, вас можно немного потревожить? – Доброжелательно оскалился я расписаной под хохлому девице. – Вы не подскажите...

– Подскажу. – Перечеркивая мое словоблудие надменно пообещала она. Спрашивайте.

– Извините, мы приезжие и потому не знаем, – потупив голову робко промямлил я, – как будет правильно сызравчанка или сызранка?

– Сызравчанка или сызранка? – Наморщив лобик сосредоточилась она. Хм... Сызранка или сызравчанка?.. Не знаю, я приезжая. – Наконец-то нашлась она. – Да, я при – езжая, а вот вы хам и пошляк.

– Можно считать первое знакомство с жительницей этого города состояшимся. – Отваливая от тротуара заметил Ухов. – В другой раз, Иваныч, переговоры буду вести я.

После многочисленных рекомендаций и советов, что нам бесплатно надавали словоохотливые горожане, мы каким – то образом очутились у здания городского суда.

В канцелярии плотно заселенной разномастными девками нас встретили с душевной теплотой и пониманием. Особым вниманием был отмечен Максимилиан, а если говорить точнее, то его своеобразная внешность. Принимая их комплименты за чистую монету, крокодил приосанился, многозначительно хмыкнул и щелкнул челюстью.

– А что, девчоночки мои, слабо вам знать нотариуса Свиньева? Присаживаясь на краешек стула начал он обстоятельную светскую беседу и неизвестно в какие бы дали она его завела не появись в канцелярии сухапарая старуха. Словно ворона облаченная во все черное она окинула своих подопечных опытным глазом и громкий щебет веселых девиц смолк сам по себе.

– Молодые люди. – Вонзив в меня свои черные пронзительные глаза закаркала она.Утолите свое праздное любопытство за стенами этого здания, или того лучше, пройдите два квартала вниз. Там за перекрестком в трехэтажном здании расположена нотариальная контора "Право" и там вы без труда сможете найти Сергея Анатольевича Свиньева. Не смею вас больше задерживать.

Поблагодарив старую грымзу за полную и исчерпывающую информацию я направился к выходу. Скорчив ей в спину препротивную "рожу" то же самое сделал и Ухов. Украдкой прыснули девки и мы на правах победителей покинули судебную канцелярию.

Следуя указаниям старой вороны мы строго прошли два квартала и в конце концов уперлись своими тупыми лбами в стену трехэтажного кирпичного здания построенного ещё в прошлом, а может быть даже в позапрошлом столетии. Судя по окнам и разноцветным шторам верхние этажи занимали жилые квартиры, зато первый плотненько и основательно оккупировали две юридические службы. Справа от парадного входа свою половину застолбила нотариальная контора "Право", а слева под вывеской "Защита" устроили свою тусовку "Независимые адвокаты".

– Ухов, ты когда-нибудь видел зависимых адвокатов? – Поднимаясь по парадной лестнице на крыльцо хмыкнул я. – Чепуха какая – то...

– Никакой чепухи тут нет. – Наступая мне на пятки пропыхтел Макс. Все адвокаты зависимы от ширины и объема карманов своих клиентов.

Толкнув входную дверь мы очутились в просторном вестибюле отделанном под черный мрамор. Широкий коридор налево приглашал к адвокатам, направо звал к себе нотариус, а посередине за стеклами конторки отдыхал и причмокивал губами охранник Федор Матросов, именно это имя значилось на табличке. Боясь нарушить его полуденную сладостную сиесту и тем самым вызвать нервное потрясение мы неслышными мышками проскользнули направо, в нотариальные покои.

Первая дверь направо показалась нам подходящей. Заглянув в неё я увидел несколько клеток кабинетиков разделенный между собой толстыми стеклами. В этих витринах террариумах трудились четверо разношерстных девиц. Все они увлеченно шлепали по клавиатурам компьютеров не обращая на нас никакого внимания.

Обиженный таким равнодушием Ухов робко кашлянул, а потом и негромко, по медвежьи рыкнул. Испуганно подскочив на своих вертлявых стульчиках они отклячили задницы и обратили мордочки в нашу сторону.

– Здорово, овцы полорогие, я ваш новый пастырь. – Подходя вплотную к стеклам загоготал он. – Все травку пощипываете, зелень стрижете?

– Кто вы такие и что вам нужно? – Опомнившись первой, на правах старшей возмутилась унылая блондинка с бесцветными глазами и абстрактной фигурой.

– Мы доверенные лица депутата Хрякова. – Важно заявил Макс и внимательно посмотрев ей в глаза многозначительно добавил. – Уполномочены вести конфиденциальные переговоры с вашим шефом, господином Свиньяхиным.

– Свиньевым. – Автоматически поправила она и удивлено посмотрела на меня. – Странно, как же так? А вы тоже ничего не знаете?..

– Что значит, тоже не знаете? – Озадаченно спросил я. – Тоже не знаете! А кто не знает еще? И вообще кто и что должен знать?

– Тот мужчина, что вышел отсюда десять минут тому назад. Он тоже спрашивал Сергея Анатольевича и тоже ничего не знал.

– Послушайте, дамочка, перестаньте закручивать волу рога. – Совершенно сбитый с толку позволил я себе некоторую резкость. – Прошу вас, говорите по русски, мы из другого города и не в состоянии понять ваш бессмысленный словесный винегрет. Что тут у вас приключилось? Где Сергей Андреевич?

– В Первой больнице. – Облизав бескровные губы поежилась блондинка. На него было совершено покушение. Вчера вечером в него кто-то стрелял. Прострелил голову и от этого Сергей Андреевич чуть было не умер.

– Кто стрелял? – Почуяв кровь Ухов дернул ноздрей и многозначительно посмотрел на меня. – Когда, где и зачем стрелял?

– У него в подъезде стреляли. – На помощь своей корявой подружке пришла разбитная чернявая девчонка. – А случилось это в тот момент, когда он вернувшись с работы открывал дверь своей квартиры. Значит времени было шесть с минутами. На кончик своего пистолета преступник накрутил глушитель и потому самого выстрела соседи не слышали. Только пацаны, которые немного позже спускались с верхнего этажа заметили клубы дыма валившие из его квартиры. Они рассказали об этом родителям, а те вызвали пожарных.

Когда взломали дверь раненный в голову Сергей Андреевич корчился в передней, а в его домашнем кабинете уже вовсю пылал костер. Еще бы немного и в самое ближайшее время у нас бы был новый шеф. А так в Первую больницу его увезла скорая помощ и теперь состояние его здоровья можно оценивать как вполне удовлетворительное. Скоро он поправится, выйдет на работу и снова начнет брюзжать, привязываться по пустякам и отравлять наше существование.

– И каким же образом он это делает? – Не удержался и понимающе ухмыльнулся я. – – Натурально привязывается что ли? До молоденьких девочек охочь?

– Если бы так, то и черт с ним! – Тяжело вздохнула юная распутница. Дали бы мы ему по разу, ничего бы с нас не убыло, а ему впечатлений на месяц, так ведь нет! Ему, старому хрену, этого не нужно. Ему большего подавай! Решил, что мы тут должны упираться с половины девятого до половины шестого, весь рабочий день! Козел, ни в парикмахерскую не сбегать, ни в кафешке не зависнуть...Короче, мрак! Пашем как рабыни на плантациях. Я об этом и вам и тому мужику, что перед вами приходил, все рассказала. Пускай вы на меня накапаете, жалко нет! А все таки странно, что вы о вчерашнем покушении ничего не знаете. У нас весь город об этом гудит.

– Ну а мы, девочка, из другого города. – Перегнувшись через стекляный бардюр я не удержался и потрепал её по щечке. – Не могли мы этого слышать, наверное и тот посетитель, что приходил перед нами, тоже приезжий. Кстати, расскажите нам о нем. Каков из себя, во что одет, зачем пришел и чего хотел от шефа? Не заметили ли вы в его поведении чего-нибудь странного?

– А вы кто такие будете, чтобы так о нем расспрашивать? Следователи из прокуратуры, так что ли? – Насторожилась и дернула задорным носом мерзавка. – А то можем и сообщить куда следует.

– Сообщай. – Рявкнул Макс и козырнул служебной "ксивой". – Вместе сидеть будем, в одной камере и скучать я тебе не дам. Долго у вас торчал тот мужик?

– Да какой же он мужик? – Обиделась девчонка. – Лет двадцать, не больше, совсем ещё парень и к тому же симпатичный. Высокий стройный шатен с красивым лицом...

– Ага, стройнее некуда. – Ехидно хихикнула махонькая пухленькая соседка с приятными ямочками на щеках. – Красавец записанный! Не могу! Тебе, Светка, лишь бы в штанах был и чтобы в тех штанах звенело. Умора, да и только... Глаза глубоко посаженные, нос словно у муравьеда, рот тонкий, прямо до оттопыренных ушей. Вылитая жаба, а подбородок острый как у Мефистофеля. Но самое главное, ступни. Они у него словно у гуся лапчатого. Ему наверное и сорок восьмой размер в пятках жмет. Кошмарики, вечером увидишь-всю ночь не уснешь. Хотя для тебя, Светик, и такой урод – за счастье будет...

– А на тебя, карлица вислозадая, даже и такой урод не взглянет, мимо пройдет. – Тут же парировала Светик. – Ты ж у нас ещё девушка.

– Конечно, я же, в отличии от тебя, не дежурю по ночам возле гостиниц. – Ядовито выдавила пампушка и хлопотливо защелкала клавишами.

– А ты...А я... – Негодующе захлебнулась Светка.

– Ша, овцы драные! – Вспотев от услышанной информации гаркнул Ухов. Козы мохеровые. Говорите по очереди и по существу, а свои задницы обсудите на досуге. Начинает Светлана. Во сколько он пришел?

– Наверное в половине двенадцатого, или, что-то около этого. Испепелив подружку взглядом начала она. – Ну да, он пришел когда мы заканчивали пить чай. Одет он был в бежевое кашемировое пальто и белый свитер, а в руках держал дорогой кожаный дипломат черного цвета...

– Ага, подошел и начал сушить нам мозги. – Не удержалась от замечания пампушка. – Минут десять выспрашивал, что, да как. Кто покушался на Свиньева, каким способом и зачем его хотели убить и почему не убили? Откуда нам знать, почему не убили? Утомил меня вконец!

– Ага, всех вытряхнул. – Подтвердила её слова линялая блондинка. – А потом вообще обнаглел, узнал где находится рабочее место Сергея Андреевича, уселся за его стол и начал выспрашивать, где и как мы храним документы.

– И где же вы их храните? – Живо заинтересовался этим обстоятельством Макс.

– Где надо там и храним. – Понимая, что и так сболтнула лишнего отрезала она.И вам об этом знать не обязательно.

– Да нигде мы их не храним. – Еще ничего не понимая простодушно заявила гулящая Светка. – После окончания работы все бумаги мы отдаем Сергею Андреевичу, а уж он запирает их или в сейф, или в несгораемый шкаф, или же просто на полки стеллажа, а то и домой уносит. Он иногда дома работает.

– Ясненько. – Задумчиво пропел Ухов. – Красавицы, а нельзя ли мне тоже посидеть за столом вашего начальника. Просто страсть как люблю сидеть в директорских креслах. У меня от этого стимул поднимается.

– Посидите, может ума прибавится, или сделаетесь нашим шефом взамен этого маразматика, у которого стимул уже давно не поднимается. – Хихикнула пампушка и кивнула вглубь комнаты. – Там его конторка, у самого окна, сидите на здоровье, только ничего не трогайте.

Пройдя по стеклянному коридорчику мы остановились перед полуметровым возвышением на котором Свиньев удачно свил свое ястребинное гнездо кафедру. Отсюда все его рабыни, особенно задняя их часть, просматривались как на ладони. Здесь легко и непринужденно можно было наблюдать и контролировать каждое их движение.

– Иваныч, а тебе не кажется, что этот самый Свиньев пребольшой затейник? – Усаживаясь на его место Ухов по достоинству оценил наблюдательный пункт. – Затейник, если не сказать большего...Старый охнарь, вероятно, одинок и похотлив. Имено отсюда он наблюдает за интимными фрагментами тела своих красавиц и потихоньку сбрызгивает под стол. Теперь понятно почему он так недоволен их долгими отлучками. Ха, некомплект и кайф не в кайф!

– Ухов, тебе не кажется, что у тебя больное воображение? Прислушиваясь к какому – то странному звуку осторожно спросил я. – Ту ничего не слышишь?

– Теперь слышу. – Негромко ответил Макс и сглотнул слюну. – Кажись, того...Часики где-то потикивают...Только спокойно, не будем травмировать слабую психику наших экзальтированных дам... Тикает за дверцей шкафа, но открывать её я бы не советовал... – С этими золотыми словами он на палец приоткрыл соседнюю дверцу и любознательно заглянул во внутрь.

– Кажется ты задался целью оставить наши гениталии на люстре? Покрываясь холодным потом спросил я простуженным басом. – Себя не жалко, так хоть девок пожалей.

– Пожалею. – Осторожно поднимаясь с колен ответил он и подойдя к конторке Светланы спросил: – Милая, а какого цвета был его дипломат?

– Коричневый, с тиснением под крокодиловую кожу, а может быть и натуральный.Беспечно ответила легкомысленная девица. – А какое это имеет значение?

– Никакого. – Невозмутимо прогудел Ухов и только синяя вена на его лбу показыввала чего стоит это спокойствие. – Светик, а вы хорошо видели как он уходил? Что он выносил в своих руках?

– Да ничего. – Удивленно переглянулись девицы. – Мы даже не заметили когда и как он ушел. Не до него было. Томка с Валькой разборки устроили, а мы им помогали.

– Ясно, а теперь, девоньки, слушайте меня внимательно, но только без истерик. Учтите, первой, кто завизжит я собственноручно испорчу фейс. Сейчас вы тихонько встаете из – за своих компьютеров и гуськом выходите из комнаты, но только таким манером, чтоб я слышал как пролетает муха. Задание понятно? Тогда вперед...

– Чего выдумал. – Возмутилась облезлая блондинка. – Никуда мы отсюда не уйдем.

– Тогда взлетите на воздух вместе со всем этим барахлом, идиотки. Хрипло прошипел он. – Ваш красавец оставил в шкафу Свиньева небольшой презент, крокодиловый дипломат с часовой миной.

Переварив информацию первой взвизгнула пампушка, но получив от меня увесистую оплеху перешла на тихий, жалобный вой. Остальным девочкам мое рукоприкладство не понравилось и потому подавив свои эмоции они на цыпочках, следом за мною двинулись к выходу. Замыкал этот караван восточных рабынь Ухов, а точнее сказать Сухов.

Выпровидив нашу отару в вестибюль Макс погнал её дальше, на улицу, а я подошел к удивленному охраннику и спросил.

– Сколько человек сейчас находится в этом помещении?

– Человек сорок. – Ничего не понимая автоматически ответил он. – А что?

– А то, Матроскин, что помещение заминировано и мина находится в кабинете нотариуса Свиньева. Всосал? Твоя первостепенная задача сделать так, чтобы все сорок человек, без шума и пыли покинули помещение. Выводи на улицу левое крыло адвокатов, а мы продолжим эвакуировать нотариусов. Но сначала, прямо сейчас, звони в милицию и вызывай саперов. Телефон знаешь?

Ответить он не успел. Гулко и жутко ухнуло справа. Вылетели двери, посыпались стекла и я подброшенный ударной волной впечатался своей безмозглой головой в черные мраморные плиты, которые с непостижимой скоростью закружились в бешеном танце превращаясь из черных в золотисто красные.

Трудно сказать сколько времени я путешествовал в этом четвертом измерении, да и кому это нужно? Важно то, что нашел я себя на улице. Лежа на холодном и мокром асфальте я с интересом наблюдал как в черном дыму пожарища санитары растаскивают контуженных юристов и их трудолюбивых секретарш, а только что прибывшая пожарная машина спешно разматывает длинные кишки своих шлангов. Кажется катастрофа ограничилась бурным пожаром, потому как видимого разрушения здания не наблюдалось. Но видимо большего террористу – подрывнику было не нужно. Не приходилось сомневаться, что в этом адовом пожарище все документы Свиньева будут уничтожены.

– Ну как ты? – Наклонилась надо мной встревоженная образина Макса. Живой?

– Живой. – Хотел ответить я бодро и молодцевато, но получилось совсем не так. Я не узнал собственного голоса, который доносился издалека и смахивал на любовный крик старого, немощного осла.

– А если живой, то держись. – Закидывая мое несчастное тело через плечо заржал Ухов. – Держись, Иваныч! Здесь нам с тобой не климат. Огнетушители понаехали, медики разные... Того и гляди, менты прикатят. Приговаривал он галопом пересекая дворовые рытвины и канавы. – Потерпи малость. До машины уже рукой подать. Сейчас минуем этот двор, потом ещё один, а там и улица на которой припаркована наша тачка. Как ты себя чувствуешь? Не тошнит?

– Не тошнит. – Болтаясь где – то на уровне его задницы успокоил я и почти в тот же самый момент меня вырвало.

– А говоришь не тошнит! – Пристраивая меня на лавочку укоризненно проворчал он. – Врешь ты все. Если тошнит, значит ты мозги стряс, а это уже другой роман получается. В больничку надо, мозги просветить, посмотреть, что там у тебя есть...

– Все что угодно кроме этих самых мозгов. – Отмахнулся я. – А вырвало меня только потому, что пятьсот метров ты тащил меня словно мешок с картошкой. Не то что мозги, всю печень отбил. Лучше я сам потихоньку доковыляю. Что там произошло после того как я отключился?

– Да ничего нового, все то, что бывает в подобных случаях. Мина разрушительного характера не носила. Скорее всего бомба выполняла зажигательную функцию и была приложением к газовому болончику и канистре с горючей жидкостью. После того как сработал часовой механизм взорвавшаяся мина повредила рубашки канистры и балончика. Освобожденный газ под бешенным давлением вырвался наружу и запылал сразу по всей площади комнаты, а горючая жидкость стала ему надежной и верной пособницей. Но, слава Богу, все обошлось без жертв. Тебе ещё повезло, только тыкву расколотил, а вот Коту Матроскину пришлось похуже, до сих пор без сознания, бедняга. Тоже головой об стенку звезданулся, но у него, кажется, черепушка лопнула. Я ему, как и тебе, наложил повязку...