Текст книги "Гончаров и Бюро добрых услуг"

Автор книги: Михаил Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– Нет. Пока я пытаюсь выстроить несколько рабочих версий и не более того.

– Тогда ваша версия относительно Володи кажется мне абсолютным абсурдом. Понимаете, он бессребеник. Интеллигент, что сейчас большая редкость. Вопросами денег он никогда не интересуется. Всю свою зарплату отдает мне полностью. Себе оставляет минимум, на скромный обед и пачку недорогих сигарет.

– Знаем мы этих интеллигентных скромников. – Желчно подумал я про себя и спросил. – Инна Николаевна, я понимаю вашу реакцию, Но все же... Скажите, он знал, где вы храните деньги? Если нет, то мог он случайно на них наткнуться?

– Случайно на них не наткнешься, потому что до вчерашнего утра они были подклеены к днищу верхнего ящика серванта. О том, что они там находятся Володя не знал, а шариться и рыться в домашних вещах, это, извините, не в его характере. Скажу больше, несколько раз я предлагала продать его видавшую виды "копейку" и купить нормальную машину, но он лишь отнекивался, да отбрехивался, ссылаясь на то, что эта развалина дорога ему как память об отце и он никогда не отдаст её в чужие руки. Нет, не может Володя по своей сути пойти на такую подлость.

– Вы почти меня убедили. Еще вопрос, Инна Николаевна, как по вашему, не мог ли весь этот спектакль написать сам Виктор Игнатьевич Буров?

– Нет. – Не задумываясь отрезала она. – Володя тоже выдвигал эту версию и я ответила ему так же. Даже отбросив то обстоятельство, что нынче он в деньгах не нуждается, я категорически заявляю – нет. Не знаю как вам лучше объяснить... Он может ударить, оскорбить, но... Словом при всех своих недостатках, Виктор на такую пакость никогда бы не пошел. Я понимаю, что это голые слова и к делу их не подошьешь, но других у меня просто нет...

– Ладно, поехали дальше, ваша дочь, как я понял, девушка современная и раскрепощенная. Не могло ли у неё возникнуть желания завладеть этими деньгами?

– Нет, я по другому её воспитала, а кроме того она знала, где они находятся и могла давным давно их забрать. Зачем же, скажите на милость, ей делиться с какими – то ментами, а если даже и так, то зачем ей было сообщать о том, что она утром видела своего отца. Это же невообразимая глупость, продумать сложный план вымогательства, выстроить стройную конструкцию своего алиби, а потом, когда все отлично получилось, в одночасье разрушить все собственными руками.

– Логично рассуждаете, Инна Николаевна. – Не мог не согласиться я с её доводами.

– Спасибо за комплимент, но что мне делать? – С мольбой и детской беззащитностью посмотрела она. – Как поступить вечером, когда они явятся за двумя тысячами?

– Ваша дочь права, вряд ли они за ними явятся, но на всякий случай будем готовы и к такому повороту дела. Сейчас поезжайте домой и до прихода поезда из Москвы никуда не исчезайте, на тот случай если им вздумается позвонить. Вы планируете встречать мать на вокзале?

– Нет, мы с ней об этом не договаривались, да и путешествует она налегке.

– Очень хорошо, тогда с тринадцати до четырнадцати часов я позвоню вам условным кодом. Два зуммера и отбой, а при повторном наборе вы снимите трубку. Я расскажу вам, что делать дальше. А пока мне нужно все тщательно продумать и подключить к этому делу моего товарища.

– Да, но... – Замялась она. – Понимаете, я не в состоянии платить двоим.

– Успокойтесь, никто от вас денег не требует. Запишите свой адрес и телефон. – небрежно подвинув ей настольный календарь я следил как старательно она выводит в нем цыфирки и буковки.

Поймав себя на мысли, что я прямо здесь и сейчас мог бы с ней переспать, я отчаянно замотал головой стряхивая наваждение.

– До свидания. И еще, если в вашу дверь раздастся такой же кодовый звонок, то знайте-это пришел я.

Она упорхнула оставив мне аромат духов и своего тела, а я не откладывая дела в долгий ящик тут же связался с Уховым и попросил немедленной встречи.

Получив его согласие, я наскоро собрался, шелкнул любопытную супругу по носу и вышел пообещав вернуться в самое ближайшее время. Выгнав со стоянки машину, я в половине двенадцатого уже сидел в кабинете Макса и пил дрянной чай настоянный на каком – то жутком репейнике.

– Иваныч, ты по делу Скворцова? – Деловито посасывая леденец спросил он.

– Нет, там пока полный мрак. Нужно дождаться тестя, чтоб он кое – что выяснил у наших бывших коллег. Я по другому вопросу и мне будет нужна твоя помощь.

Вкратце я доложил ему о проделанной работе относительно дела Скворцова, а так же рассказал историю случившувся с семьей Соколовских. Когда я закончил, он почесал макушку и присвистнул.

– Лихо ребятушки закрутили, такую интригу заплели, хоть роман пиши. А ещё говорят, что на нашей планете нет никого глупее русского мужика. Даже обидно! Разработать план и написать такой сценарий не смогла бы хваленая Сицилийская мафия. Да, Иваныч, что там не говори, а мы как были впереди планеты всей, так и останемся. Но какая помощь тебе требуется от меня?

– Во – первых, ты сегодня же должен узнать, работают ли в наших городских органах капитан Хомич и старший лейтенант Гриценко. Во – вторых, найди мне адреса по которым проживает и работает Виктор Игнатьевич Буров. У него белая "Нива" с госномером триста сорок восемь. В – третьих, узнай, отбывает ли срок в настоящее время некий Николай Иванович Курослепов и какое он имеет отношение к Олегу Михайловичу Иванову. Скорее всего последнее имя вымышленное, но попробуй, чем черт не шутит. Эти сведения нужно получить как можно скорее.

– Это все? – Спросил немого разочарованный Макс. – А где разборки, где мордобития. Я в этом клерковском кабинетике чахну как молодая березка. Мне б на волю.

– Успокойся, возможно сегодня я тебе устрою и волю и мордобитие.

– И на какое время ты планируешь это увлекательное мероприятие.

– В шестнадцать тридцать подъезжай вот к этому дому. – На клочке бумаги я нацарапал ему адрес и телефон Соколовских. – Остановишься сразу за моей машиной. Меня, скорее всего, в ней не будет. Твоя задача состоит в следующем. Примерно в это же время, а может быть раньше или попозже, к дому подкатит милицейская шестерка. Ты должен будешь записать номера и проследить за их действиями. Если никаких сигналов или звонков на твой мобильный от меня не поступит, значит садись им на хвост и провожай до самого логова. В особо экстренном случае я открою четвертое слева окно на третьем этаже. Это будет означать, что мне совсем хреново и я нуждаюсь в твоей помощи

Теперь кое – какие поправки и возможные варианты:

Первое, за деньгами наши ряженные менты могут приехать на другой машине.

Второе, они могут быть оба в штатском и без машины.

Третье, вместо себя они пришлют совершенно постороннего человечика и это самое вероятное, что я от них ожидаю.

Во втором и третьем случае следи за поведением входящих в первый подъезд.

И наконец четвертое, возможно сегодня вообще на горизонте никто не проявится, но ты, тем не менее, дождись когда я дам отбой. Еще возможен такой вариант. Примерно в семнадцать часов, когда Инна Соколовская выйдет из своего подъезда с тем чтобы забрать у матери деньги, за ней может увязаться хвост с тем чтобы пасти её вплоть до дома матери. И тогда наплевав на все мои предыдущие указания, ты бережно её сопровождаешь. Возможно на машине, а то и пешком, это уж смотри по обстоятельствам.

В целях своей безопасности они могут отобрать у неё баксы сразу после того как она выйдет из квартиры матери. Имей это ввиду. Я вовсе не исключаю того, что они будут вооружены. Так что будь любезен, захвати с собой какую – нибудь пукалку. Ну а если ничего страшного не произойдет, то ты просто отпасешь её туда откуда взял, но только до самых дверей и там мы с тобой встретимся.

Ну вот, вроде бы и все. Вопросы ко мне есть?

– Никак нет, товарищ Енерал! Разрешите приступить к выполнению боевого задания.

– Разрешаю и будь поосторожней, Макс. Что-то не нравятся мне эти ребята. Такое впечатление, что я приподнял только краешек одеяла под которой греется громадная раковая опухоль с высоко идущими метастазами.

– Эко ты меня удивил. – Хрустнул он своей неподражаемой челюстью. Это говно скоро полностью облепит осколки нашей державы. Так что же теперь, отравиться и не жить? Ху – хо они от меня этого дождутся.

– Я знаю, но все же будь осторожен. Живой ты мне более приятен. До встречи.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сам не знаю зачем, но я остановил машину у соседнего подъезда, там где, по словам Инны, вчера парковалась милицейская "шестерка". Из салона я выходить не спешил, тем самым давая себе время для некоторого размышления, а все ли правильно я делаю, не допустил ли где незначительного просчета, который в последствв может перерости в крупную неприятность и даже трагедию. Риск был, что уж тут говорить, и рискуя сам я подвергал определенной опасности всю семью Соколовских. Но по мне лучше кратковременная опасность, чем тягучая неопределенность. И тысячу раз права подруга Соколовской, Кира, когда говорит о том, что пока они не высосут костный мозг, подонки не успокоются.

Приспустив окно я щелчком отправил сигаретный окурок на наст подтаевшего снега. Описав красивую дугу он приземлился в четырех метрах от меня, рядом с каким – то черным пятном. Секунду пролежал и ещё дымясь скатился прямо на этот черный листок. Отрешенно и бездумно я смотрел на него и ждал когда он перестанет дымить. Но окурок мне в пику не только не затухал, а кажется начинал дымить все интенсивней и интенсивней. Это обстоятелство настолько меня заинтересовало, что я не поленился, выбрался из машины и подошел к этому феномену.

Тлел какой-то пучок волос и от него шел смрад горящей шерсти. Нагнувшись я сбросил бычок и преодолевая брезгливость, двумя пальцами потянул за короткие волоски. В моей руке оказалась узкая ленточка театральных усов. Именно такими я себе представлял усы лейтенанта.

Такое везение может быть только у идиотов, коим я и расхохотался бережно заворачивая свой трофей в платок. Прогуляв по двору треть часа и не заметив ничего такого, что заставило бы меня насторожиться я скоренько прошмыгнул в подъезд и условным кодом позвонил в дверь Соколовской.

Инна Николаевна открыла сразу, словно ожидая меня, самого желанного и любимого гостя, она маялась под дверью битый час. Грациозно присев в реверансе она смущенно улыбнулась и с некоторой долей кокетства пригласила в дом.

– Ну что? Как наши дела? – Почему-то засуетился я не зная куда деть руки. – Вас кто-нибудь доставал или пока все тихо?

– В Багдаде все спокойно. – Улыбнулась она выставляя передо мной тапочки, символ семеного счастья и покоя. – Разувайтесь и пойдемте пить чай.

– А у меня для вас сюрприз. – Игнорируя комнатные туфли я в носках прошлепал в комнату и не ожидая приглашения уселся в удобное мягкое кресло. – Отгадайте какой.

– Константин Иванович, вы же знаете, что я никогда не отгадаю. Обиженно надулась она наверное думая, что я принес ей что – то приятное. Зачем меня дразнить?

– Вы правы, это совершенно неблагодарное занятие. – Разворачивая платок согласился я. – Взгляните сюда. Вам знакомы эти усы?

– Ой! – Всплеснула она руками и потянулась к волосатой мужской гордости. – Господи, да это же усы того старлея, Игоря. Они что же, были у него приклеенными?

– Получается так. – Убирая свою находку в карман ответил я.

– Интересный момент, фальшивые усы и фальшивый мент. Откуда они у вас?

– Нашел возле соседнего подъезда. То ли он случайно их обронил, то ли выбросил специально. Особой разницы я не вижу. Важно что они у меня и таким образом в моих руках появилась первая видимая ниточка подтверждающая ваш рассказ.

– Это удача, пейте чай и ешьте торт. Он магазинный, но продавщица хвалила. Какие наставления вы обещали мне дать и что вообще мне предстоит делать?

– Если до пяти часов не произойдет ничего непредвиденного, то вы пойдете к своей матушке за деньгами. Не волнуйтесь, вас будет страховать мой человек, мужик надежный и бескопромиссный. Он проводит вас до самой квартиры и подождет пока вы двинетесь в обратном направлении. Не переживайте, следовать за вами он будет до самых дверей и никому не позволит вас обидеть.

– А я не переживаю, Вернее переживаю, но совсем по другому поводу. Кисло улыбнулась она. – Значит мне придется отдать этим уродам ещё две тысячи баксов?

– Не знаю, я постараюсь сделать все возможное, чтобы этого не произошло, но на всякий случай деньги должны быть у вас, а кроме всего прочего вымогатели должны своими глазами увидеть, что вы действительно, согласно договору начинаете собирать для них деньги. Наверняка, как и мой человек, они будут за вами следить.

– Наверное вы правы. – Со вздохом согласилась она, но только как я отличу своего телохранителя от того человека, которого вместо себя может прислать Хомич?

– Это сделать совсем нетрудно, такой второй образины как Макс попросту нет на этом свете. Этот орангутан внешне немного похожий на человека.

– Однако! Мне уже сейчас не по себе. – Выпучила она и без того огромные глазища. – А не может так оказаться, что мой защитник меня же и покусает?

– Это исключено, просто оболочка у него такая, на самом же деле это умнейший и порядочный человек. По первости я сам купился на его звероподобный вид, за что и до сих пор, почти десять лет, чувствую себя полудурком.

– Будем надеяться.

– На то, что стану круглым дураком?

– Ну что вы, у меня и в мыслях такого не было. Как вы думаете, у нас все получится? – Дерзко глянула она на меня своими наивными и чистыми глазами от которых у мены где – то внизу живота забегали злые и кусачие мураши.

– Думаю, что с вами у меня всегда получиться. – Поперхнувшись чаем смело ответил я и оценивающе глянув на диван добавил. – Нужно только попробовать, Синеглазка.

– Господи, что вы делаете! Я совсем не это имела ввиду. – Нехотя отбивалась она. – Да подождите вы, я хоть замок на собачку защелкну.

Под халатиком у неё ничего не было, а диван разложился как-то сам собой. Это я отметил в самый последний момент и понял, что она действительно ждала меня как самого желанного гостя.

Секундой позже, отброшенный её неистовой силой, я лежал на спине, а молния на джинсах с визгливым протестом выпустила на свободу мое свободолюбивое естество.

Она вцепилась в него как голодная кошка в жирного голубя и уже через пару минут я кричал от сказочной боли. Казалось, она не только забирает все мои силы, но и печень, и спинной мозг вместе с позвоночником.

Потом высосанный будто лимон я отрешенно смотрел в потолок и думал, что на этом наше грехопадение закончено, но как же плохо я её знал...

То была только увертюра к "Фаусту", а сама "Вальпургиева ночь" была впереди...

Это была трудная работа, но и прекрасная как труд художника. Когда через полтора часа мы, наконец отлипли друг от друга, то были мокрые и красные как вареные мыши. В голове гудело, а коленки и пальцы тряслись так, словно я смену не выпускал из рук отбойного молотка.

Кое как выбравшись из ванны я выпотрошенным тюфяком свалился в кресло и поросил мою мучительницу налить мне сто граммов водки.

– Ой, Константин Иванович, а вот об этом я как-то не подумала. – На секунду огорчилась Соколовская и тут же сияя радостью добавила. – Одну минутку, Константин Иванович, магазинчик у нас рядом, прямо под окнами, не успеете вы выкурить сигарету, как водка вам будет подана в постель. – Не скрывая своего телесного удовлетворения, счастливо улыбаясь она скоренько оделась и одарив меня благодарным взглядом упорхнула за дверь.

На всякий случай, для подстраховки я выглянул в окно и проконтролировал её перемещение вплоть до угла дома. Потом потащился в спальню и проводил до магазина.

Ничего настораживающего не заприметив я поплелся на кухню и открыв холодильник выудил из его брюха подходящюю закуску, банку квашенной капусты и кусок огненнокрасного сала, по научному именуемого шпик. Настрогав тонкие ровные пластины я аккуратно выложил его на блюдце, затем нарезал хлеб и любуясь своей работой уселся на табурет, выжидательно, как голодный барбос уставившись на входную дверь.

Словно загипотизированная моим взглядом она заскрежетала замком и клацнув защелкой начала осторожно открываться.

– Смелее, Синеглазка, злой гном уже не опасен. Он уснул в своем домике. – Ободряюще крикнул я. – Мой организм засыхает от жажды, а душа от любви.

– А вы кто? – Опасливо просовываясь в дверную щель спросил меня сухонький, бородатенький старичок с непомерно большим дипломатом и такими же чудовищными очками за которыми таращились огромные, как у лемура глазища.

– Заходи, Вован, не дрейфь, все свои. – Сразу сообразив кто передо мной, постарался выправить я положение. – Проходи к столу, сейчас твоя супруга принесет нам водочки и мы с тобой за знакомство вмажем по соточке. А я с похмелья маюсь, гляди как руки трясутся. – Вытянув кисти я гордо продемонстрироваал ему свой любовный тремор. – С большим трудом твоей Инессе – принцессе удалось меня сблатовать. Буквально насильно она с моей бабой подняла меня с дивана. Да, что ты там торчишь как бедный родственник?

В его больших, выразительных глазах читалась вся гамма человеческих чувств, но только одного не было в них, радости. Радости и щенячьего восторга при виде моей колоритной фигуры. Вероятно он подумал, что – то плохое. Я выговорился на нет, а он все молчал и продолжая пялить на меня свои укоризненные глаза обманутого брата. Наступила напряженная тишина. Надвигающуюяся бурю я чуял ноздрей и неизвестно чем бы все это кончилось, не появись на пороге распрекрасная Инна Николаевна.

– Батюшки! – Без нотки фальши изумилась она. – Володя! Чего это ты вдруг явился раньше времени, или с работы выгнали?

– Да вот...Это... – Растеряввшись залепетал он. – Инон, я это...Волновался сильно. Не мог над чертежами сосредоточиться...В общем отпустили меня домой. А у тебя это... Гость... – Покрывшись потом он сдернул очки и все свое внимание сосредоточил на протирке линз. – Ладно... Если все нормально, то я поеду на работу.

– Э-э-э, мальчик мой, да ты никак себе, что-то надумал! – Разряжая гнетущую атмосферу звонко рассмеялась Синеглазка. – Вовка, ну и дурачина же ты, это ведь тот самый Константин Иванович Гончаров, которого нам рекомендовала Кирка.

– Правда? – Как утопающий вцепился он за соломинку во время протянутую ему женой. – Господи, а я то в самом деле подумал Бог весть чего. Растопырив усы в улыке торопливо затараторил он. – А что ж вы сразу-то не представились, господин хороший? Ведь у меня уже сердце от тоски защемило. Шутка ли?.. Рад вас видеть и с большим удовольствием выпью рюмочку за знакомство. Сейчас, только переоденусь и умоюсь. Инночка, девочка, ты пока как следует накрой на стол, а то наш знаменитый сыщик взялся за это дело сам, но у него это плохо получается. Исправь его оплошность. – Уже в ванне наигранно веселился он. – Мужик он и в Африке мужик, что с него взять?!

– Это с тебя взять нечего, а он мужик и есть мужик. – Кошкой промурлыкала Синеглазка и потерлась о мою грудь. – И взять с него можно очень даже много.

– Инна, перестань дурачиться. – Осторожно отстранил я её. – Займись делом. Смотри, уже четыре, а в пять тебе надо уходить.

– Да, конечно. – Обиженно отошла она от меня и схватив луковицу начала ожесточенно раздевать её над раковиной. Чувствуя себя самым последним подлецом я на цыпочках прошел в комнату и уселся перед окном. Через пять минут меня пригласили к столу и целый час мы обедали, весело шутили, громко смеялись, делая вид, что все нормально, все прекрасно и никто ни о чем таком не думает. Хотя каждому хотелось только одного, поскорее закончить эту добровольную пытку.

В половине пятого, когда похоронная радость подошла к концу и Инна пошла переодеваться я взглянул в окно. Уховская "девятка" уже стояла за моей машиной. Возле нашего же подъезда, уткнулась в снег белая потрепаная "копейка", не иначе как наследство Владимира Валентиновича Соколовского.

– Ну вот, пока все идет по плану. – Удовлетворенно заметил я и указав Вовану на подъехавшую машину пояснил.

– Этот человек будет охранять вашу жену. Так что за неё можете не волноваться.

– Дай – то Бог. – Поежившись обронил он. – А может все таки и я с ней пойду?

– Нет. – Безапелляционно ответил я. – Вы можете все испортить. Сидите дома.

– Простите, но я все таки являюсь её мужем и мне по штату положенно её проводить. Тем более, что я на машине. И наше совместная поездка будет выглядеть вполне естественно. К тому же лишняя подстраховка никому не повредит.

– Ладно уж, бесстрашный сэр Ланселот, уговорил, сопровождай свою королеву.

– На Ланселата больше похожи вы. – Тихо, словно про себя проговорил он. – Мне же больше подходит роль короля Артура.

Хмыкнув, что – то неопределенное я отошел от окна. Покуда Соколовская оденется и будет готова к выходу я позвонил Ухову.

– Макс, как там у тебя? Что удалось узнать?

– Да, кое – что раскопал, слушай сюда.

В наших городских органах капитан Хомич не значится. В районе есть один Хомич, но он сержант и горбатиться, болезный, в ГИБДД.

Зато Гриценок у нас аж пятеро, но между ними нет ни одного старшего лейтенанта. Два брата, Леонид и Алексей служат опять таки, в ГИБДД, ещё один прапорщик гниет на складах, четвертый, майор Гриценко, отважно борется с экономическими преступлениями, а пятый, тоже майор Гриценко, бродит по дворам Нового города воспитывая молодежь, алкоголиков и бомжей. Это я только об офицерах, а всяких остальных сержантов, как рыбы в пруду, я их и выписывать не стал.

Теперь, что касается Виктора Игнатьевича Бурова. Проживает он в Старом городе, в частном секторе по адресу Вербный переулок дом шесть. Он снимает полдома у госпожи Козодоевой Александры Ивановны.

Недавно, а точнее месяц назад он устроился в торговую фирму "Фаза" дилером, то есть продает и покупает электроинструмент. В общем дурит нашего брата. С ним лично поговорить мне не удалось, поскольку рано утром на своей тачке он умчался в Саратов за электродрелями, соковыжималками, бетономешалками и прочими бытовыми электроагрегатами, черт их там разберет.

Далее у нас идет Николай Михайлович Курослепов, сразу оговорюсь, если он и им – еет какое – то отношение к Олегу Иванову, то мне этого узнать не удалось. В городе проживают тридцать четыре Олега Иванова и только шестнадцать Олегов Михайловичей. Трое из них на пенсии, два Олега занимают руководящие посты. Один ещё сосет титьку, ещё трое испрано получают двойки, так что остается у нас семь Олегов Михайловичей Ивановых.

Адреса их у меня записаны и я отдам их тебе при встрече, но кажется мне, что все это бестолку. Просто ляпнул тот киллер первое попавшееся имя и будь здоров. Возможно, что этим киллером действительно был Курослепов. Месяц назад его взяли с поличными при попытки покушения на нашего брюхатого толстосума Геночку Коляринского, не исключаю, что при обыске и была найдена та касета, но об этом поговорим позже в спокойной обстановке.

Кажется у меня все.

– От имени партии и народа объявляю вам благодарность.

– Рад служить.

– А то! Ты там ничего подозрительного не заметил?

– Да черт его знает, терся тут в арке какой – то сомнительный тип, а теперь исчез. Кто он такой, чего хотел, мне не доложился. Как у вас?

– У нас все без изменений, а значит действуем по программе. Сейчас твои подопечная покажутся на горизонте. Дальше смотри по обстоятельствам. Если, что – то не так, тут же мне звони, я выеду немедленно. Вопросы есть?

– Есть, командир. Во – первых, в чем она одета, а во-вторых, как она думает передвигаться? Ну и в – третьих, где проживает её мамаша?

– Мамаша проживает в портовом поселке, Инна Николаевна облачена в синий кожаный плащ с меховой подстежкой, добираться до матери она будет вместе со своим мужем на его ноль первой белого цвета, которая сейчас стоит возле нашего подъезда.

– А на кой черт мне нужен её мужик? Мы так не договаривались. Недовольно пробасил Макс. – Наломает там дров, потом не расхлебаешься.

– Он муж и это его право. Они уже вышли, ни пуха, ни пера.

– А ну тебя на ... – Матерно выругался Макс и тут же отключился.

Чета Соколовских выйдя из подъезда пугливо оглядела двор и сразу же юркнула в машину. Харкнув черным выхлопом заработал двигатель и машина выбравшись из снега покатила к арке. Чрез пятнадцать секунд после того как они скрылись с глаз тронулась машина Ухова, а мне не оставалось ничего другого, как включить телевизор и и мужественно смотреть какую – то прыгающую и воющую галиматью

Потекло томительное время. Прошло десять минут, потом пятнадцать, потом полчаса и только тогда до меня дошло какую непростительную ошибку я допустил. Моя вопиющая глупость могла стоить жизни Ухову, Синеглазки и её славному сэру Ланселоту. Рванув телефонную трубку я торопливо набрал номер Максовского мобильника. Пусто! Длинные и противные гудки говорили о том, что телефон не отключен, но сам хозяин по каким-то причинам ответить не может. А причина могла быть только одна.

Сорвавшись с места я помчался к машине.

Запомнив номера скрывшейся в арке белой "копейки" Ухов докурил сигарету и тронулся следом. Четыре остановки до поворота на Портовый поселок они оставались вне его видимости, но он не переживал зная, что на прямом, четырехрилометровом участке лесной дороги он их "достанет". Его ожидание оправдались, не проехал он и полпути, как впереди замаячила белая приопущенная задница Соколовского рыдвана. Сбросив скорость Ухов аккуратно вписался в правый ряд и теперь их разделял только полупустой тролейбус через стекла которого хорошо просматривался объект наблюдения. Немного не доезжая до центральной остановки поселка, Соколовский свернул направо и заехал во двор длинного пятиэтажного дома. Секундой позже то же самое проделал Ухов. Возле пятого подъезда "копейка" выдохнула клубок черного перегара и остановилась. В десяти метрах от неё застыл и Макс.

Не покидая салона он придирчиво осморелся кругом ожидая увидеть если не милицейскую "шестерку", то нечто похожее. Но ничего, ни единого автомобиля стоящего на узкой площадке перед домом не было и только справа на возвышении, возле вереницы гаражей, с открытыми капотами застыли два жигуленка, но до них было никак не меньше ста метров и они не больно – то тревожили Ухова.

Между тем миниатюрные супруги Соколовские покинув машину устремились в дом.

– Пока у них нет денег они никому не нужны, а значит их жизнь в безопасности, да и подозрительного ничего не наблюдается. – Подумал Максимилиан и выйдя из салона не торопясь закурил, прикидывая на каком этаже может находиться квартира Инниной мамаши. Выходило, что на четвертом.

Минут пятнадцать потоптавшись возле машины Ухов вдруг остановился как вкопанный, наморщил лоб и бормоча себе под нос проклятья решительным шагом направился к дому. Легкая деревянная дверь была снабжена несоразмерно мощной пружиной. Окинув взглядом темное нутро подъезда он вошел во внутрь и дабы избежать грохота начал потихонку отпускать хлесткую пружину... Удар шел откуда – то сверху, а откуда Ухов так и не понял, потому что уже без сознания лежал в луже собственной крови.

Из небытия его вытащили характерные хлопки и пронзительный женский крик. Понимая, что произошло самое ужасное он качаясь поднялся на ноги, вытер рукавом стекающую на глаза кровь и по крутой лестнице, под аккомпанимент пистолетных хлопков выбрался из подвала. Сверху на него мчалось нечто черное и стремительное. Выстрелить он не успел. Отброшенный этой силой он ударился головой о радиатор отопление и вновь, на короткое время, потерял сознание.

Секундами позже, когда он выскочил из подъезда, две убегающие фигуры уже заворачивали за угол. Смахнув назойливую кровь, он из последних сил бросился вдогонку. На оттаявшей площадке, перед торцом дома, бандиты уже усаживались на заднее сиденье бежевой "шестерки".

Не целясь, навскидку, Ухов выпустил по ним короткую очередь их "Стечкина". По тому как дернулись и расползлись ноги последнего беглеца, он понял, что попал в яблочко. Скорее всего перебил спинной мозг. Утробно выматерившись, он кинулся к "шестерке", чтобы как следует закончить уже начатое дело. Но не успел, рывком втянутые, парализованные ноги бандита скрылись в салоне и криминальная машина, сжигая сцепление, тут же рванула с места.

Застонав от бессильной злобы Ухов выскочил на пустынную дорогу и играя желваками смотрел как преступный жигуленок прямо на глазах превращается в крошечную точку. Выдернув сотовый телефон он тут же зашвырнул его в снег, потому что из одного целого он превратился в две равные половины.

До боли в пальцах сжав рукоять пистолета и опустив голову он вернулся к подъезду, куда уже высыпало и встревоженно гудело два десятка жильцов дома. При виде его страшного, окровавленного лица громкий обмен впечатлениями уступил место гробовому молчанию. Они смотрели на него по разному, кто – то со страхом, кто с немым вопросом, а кто-то с обычным, праздным любопытством. Одно только было несомненно, за преступника его никто не принимал, наверное многие в свои окна видели его погоню за убегающими преступниками.

Не отрывая глаз от земли он прошел по мгновенно освободившемуся коридору и тяжело поднялся на третий этаж. Именно там на спине лежало тело Соколовского. Красноречивая точка над переносицей и лужа крови под затылком говорили сами за себя. Стена и часть потолка на площадке между третьим и четвертым этажами были обильно забрызганы кровью. Видимо здесь Соколовский и принял смерть, а на третий этаж он скатился уже будучи мертвым. Теперь, если ему и нужна была чья-то помощь, то только со стороны патологоанатома, да похоронного бюро.

Охочая до подобного кровавого зрелища компашка из двух старух, молодой женщины с ребенком на руках и любознательной девчонки, стояла пролетом выше. С ними же, укрепляли нервы и вероятно готовя себя к "серьезным делам", на труп жадно пялились три прыщавых подростка.

– Чего встали? – Прохрипел Ухов и наконец – то догадался упрятать пистолет в кабуру под мышкой. – Делать вам больше нечего? Нельзя здесь находиться. Следы затопчите. Немедледленно разойдитесь по домам. Где Инна Николаевна, она жива?

– Жива, батюшка, жива. – Прошамкала старуха, что потолще. – Она ранетая, Лида её с трудом домой утянула. С правой стороны ихняя дверца будет, а мы, батюшка, потому и стоим, чтоб, значит, следы не затоптали. Милицию и экстренную помощь мы уже вызвали, они с минуты на минуту должны приехать. Какой же нам смысел уходить домой, а потом, ты прикинь, касатик, на лестничную площадку я выскочила первая и они в меня тоже выстреливали. Видал, вон, в стенке, у двери две пульки застряли, а могли у меня в головушке застрять. Вот так живешь – живешь и не знаешь где смертушку примешь. Понимать это надо, соколик.