Текст книги "Сентиментальные разведчики (По следам Святогора - 1 или Авантюрное танго - 1)"

Автор книги: Михаил Огарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

2. У каждого свои проблемы

– ...ну сколько же можно переспрашивать? Конечно, это я! Али впервые слышишь?

– Да-да, прошу простить... Очень нервничаю, и не сразу распознал ваш голос.

– Что же так плохо, милок? Здоровый, непьющий... Мне давно за пятьдесят, а я после первого слова понял, что меня беспокоит сын уважаемого начальника Станции Защиты! А уж насчет нервов и вовсе странно: с чего бы это вдруг? Что за напасти? Что за печали?

Где-то в стороне послышался слабый треск сучьев. Станислав Ладвин вздрогнул, тревожно оглянулся, но, не заметив ничего подозрительного, снова поднес к губам микрофон передатчика:

– Хватает и тех, и других... Я в очередной экспедиции, и так уж получилось, что нам снова требуется разрешение.

– Понятненько. Куда топаете, с какой целью, кто с тобой?

– Идем прямо к заливу... хотя нет, очень даже криво... Мы ведь на машинах, а тут приходится двигаться, как в лабиринте: чуть не туда свернул – уже тупик. А цели... цели мне неведомы, потому что нами руководит женщина, которая... В общем, она не из наших. Вернее, из наших, но не совсем...

– Я в курсе, что у вас гости. И что ведут они себя, как хозяева.

– Да, это очень серьезные люди и, честно говоря, я хотел бы на них работать.

– Не поздновато ли спохватился, а, дружок? Предупреждал же я – не пори горячку, подожди ввязываться в наши разборки, у тебя все еще впереди! Нет, как с цепи сорвался! Молодой ты еще, ох, молодой!

– Поэтому так и себя и вел. Будь в ваших годах, то сначала все семь раз взвесил бы и десять раз высчитал...

– Ну, это уже признак маразматического стодесятилетия! Хватило бы и двухтрех прикидок да желания последовать дельному совету. Ладно, что теперь говорить... Крепко тебя держат?

– Крепче некуда – повязан по рукам и ногам, – Станислав снова быстро оглянулся и понизил голос: – Хуже всего, что мне буквально на днях предложили окончательно определиться и...

– ...и скрепить договор кровушкой?

– Верно – не своею только. Да, вы спрашивали, кто со мною едет, так вот: кроме дочери главы разведки Сектора No 2, здесь также находится Кирилл Инфантьев, а он...

– Я знаю. И...?

– И Серж. Ваш старый знакомый – рыцарь Серж де Пери. Он просто оказывает услугу. Формально мы все в одной упряжке, а на деле...

– Ладно, это я выясню сам. Значит, голубок, ты на мушке: шаг влево, шаг вправо – и финиш?

– Боюсь, что да, – Станислав неаккуратно обтер вспотевший лоб. – Но я не могу заключать подобные сделки... не хочу и не буду!

– Стало быть, твердо решил: если уж кровью ставить подписи, то лишь собственной? Ну что же, молодец, уважаю! Это по-мужски. Самое главное в жизни для мужчины – гордиться своей породой! Добро, я тебе помогу. Беспрепятственный проход можешь считать обеспеченным. Покажешь любому, кто потребует объяснений, мой нож с монограммой (не потерял, надеюсь?), а будут и дальше приставать – сунь говорилку в руки и предложи связаться со мной лично. Скорее всего, этого не миновать: здесь сейчас каждый черт требует отчет... Но я им прочищу мозги вместе с носоглоткой, долго потом чихать будут! Ну что, развеял я грусть твою, а, друг ситный?

– Если бы! Моя личная проблема только часть общей. Дело еще в том, что мы как раз прямехонько и лезем в лапы...

На этот раз резкий сухой хруст был слышен вполне явственно. Кто-то или бродил неподалеку, или шел прямо сюда и находился совсем близко. Станислав сбивчиво проговорил сорванным шепотом: "Что-то не так – свяжусь снова в течение часа...", с двух попыток впихнул передатчик в крепление на поясе, неловко сорвал с уха микротранслятор и замер на месте, стараясь что-нибудь разглядеть сквозь густую листву гигантских папоротников. Ему показалось, что он правильно определил направление, но там, впереди, в невообразимых зарослях высоких кустарников, прогуливался лишь слабый ветерок. Сын начальника Станции медленно нагнулся и достал из-за голенища сапога короткую дагу с постепенно утончающимся треугольным лезвием. Рукоять оружия из вороненой стали была тонкой филигранной работы, ее головка, трубка и гарда представляли собой ажурную вязь в виде цепочек прямоугольных звеньев. Молодой человек внимательно осмотрел стилет, и вымученная улыбка тронула его губы. Этим не отобьешься... остается только предъявлять как пароль. Да, но если будешь совать клинком вперед, тебя могут неправильно понять и слишком быстро и опять же неправильно среагировать! Лучше перевернуть и взяться по-другому... так, а теперь получилась боевая хватка для метания! Ч-черт, как с этим ходить-то? В зубы взять, что ли? Тоже не миролюбивая поза...

Чуткое ухо все же уловило посторонние звуки, но несколько правее, из спутанного ивняка; на мгновение показалось, что там мелькнула высокая темная фигура со странной остроконечной головою. У Ладвина-младшего часто-часто задергалась щека, он поспешно пригнулся еще ниже и замер, скорчившись в неудобном положении. Выждав немного, он отступил, двигаясь чуть ли не вприсядку, и таким не слишком достойным манером добрел до спуска в знакомый овражек. Своими ровными отвесными краями он напоминал специально вырытую траншею. Кроме пожухлой травы там ничего не росло, однако дно было завалено желтой, красной и темно-серой листвой, облетевшей с деревьев. По ней можно было идти почти бесшумно, скользя при каждом удлиненном шаге, и Станислав довольно быстро прошел весь этот ров из конца в конец. Поколебавшись самую малость, он осторожно поднялся по торцевому склону и снова внимательно осмотрелся.

Смешанный лес, в котором пару часов назад прочно застряли их машины, не внушал особого доверия. Слишком густой, переполненный высоченными деревьями самых разных расцветок вперемежку с пестрыми травами на толстых раздвоенных стеблях, он крикливо демонстрировал сразу летние и осенние наряды и походил на какой-то опытный участок, где некий безумный селекционер спланировал столкновение разных климатических и временных природных зон. Рядом друг с другом нелепо соседствовали маленькие колючие кактусы, огромные фикусы, масличные пальмы, бурно цветущие белым цветом яблони – и ломкие стрельчатые хвощи, словно переброшенные на машине времени из карбонального периода. До невероятных размеров в два человеческих роста вымахали тысячелистник, тмин и пижма, а сквозь заросли двухметрового лопуха нечего было и думать пробиться с помощью кинжальчика для левой руки. К подобной же высоты крапиве и вовсе не следовало приближаться, однако именно поэтому Станислав, соблюдая все меры предосторожности, чтобы не ошпариться о жгучие зубчатые листья, придвинулся к ним почти вплотную, после чего распластался на теплой травянистой почве и снова вытащил передатчик. На этот раз, дождавшись ответа на свой вызов, он не прерывал нервного торопливого разговора ни на секунду и с облегчением перевел дух, лишь услышав небрежное: "Лады, договорились. Не боись, дружок, как-нибудь все обойдется..."

Ладвин-младший перевернулся на бок, потом встал на колени и задумался, рассеянно водя указательным пальцем по заточенному краю даги. Неожиданно он вздрогнул, так как чуть было серьезно не порезался. Какая острая... нет, лучше всего убрать ее обратно в ножны, в сапог... Да-да, и сделать так, чтобы снаружи торчала одна рукоять с фирменной монограммой. Вот и выход – и прекрасный выход! Не распознать этот знаменитый вензель невозможно, а, распознав, любой киллер поймет, сколь серьезным покровительством я пользуюсь. Не исключено, что он свяжется с боссом на Базе, обрисует заново ситуацию и потребует подтвердить заказ на устранение. А это – важнейший для меня выигрыш времени, ибо хозяин кинжала обо всем оповещен и сейчас спешит сюда. Ошибки быть не может – этот богатырь не настолько самовлюблен, чтобы наплевать на такого помощника! Я регулярно передавал информацию о событиях на станциях и о визитах витязей, я вовремя предупредил о возникновении двух новых "зон ночной смерти" и фактически спас людей Аггея от гибели; я своими руками собрал уникальную систему электронного слежения, какую здесь не имеет никто, в том числе, и Командор... Наконец, именно я помог раскрыть для Династии козни "политиков", за что удостоился радиоразговора со Старшей Королевной и получил ее личные выражения благодарности. Да, за все, что я делал, мне щедро платили – в устной форме. Авансы... обещания... перспективы... гарантии... Что ж, главной здешней валютой на протяжении многих веков являются так называемые "планы на будущее", иное тут не в ходу. Одна Малинка в знак признательности за разработанную для ее сестры "комнату безопасности" подарила мне "энергетический контейнер" – новенький, словно из банка, с девственно-нетронутыми шифрами. Вот уж истинно королевское преподношение! Либо Династия неизмеримо богата, либо там ничего не смыслят в практических жизненных ценностях. Не скажу, что я получил целое состояние, однако трехлетнее офицерское жалованье уже лежит в моем чемоданчике. И все же рассчитывали мы гораздо на большее...

...Осторожненько, почти по сантиметру, выбравшись из крапивных джунглей, Станислав легко отыскал едва заметную тропинку, которая должна была вывести его прямиком к месту вынужденной стоянки. Действительно, очень скоро он увидел горбатый купол своего вездехода и ускорил было шаг, но тотчас охнул, едва не подвернув затекшую ногу. Елки-палки, да что же это такое – совсем раскис! Мне бы волю, как у Инфантьева, который вон даже сейчас тренируется... так нет же, хочется покоя и неги. А в данную минуту очень подошел бы "Полуночный массаж", когда в качестве инструмента используются не только руки, но и все тело массажистки. Его одно время прекрасно делала Злата и... и весьма охотно. Однако боюсь, этого больше не повторится – девочка отлично разбирается, с какой стороны у бутербродов масло, и сразу же скалькулирует мою новую стоимость. Наверняка она покажется ей не слишком высокой...

Интересно, как это Киру удается держать на дистанции всех наших дамочек, которые вот уже столько лет мысленно отдаются ему по несколько раз на дню при каждой случайной встрече? И почему он так равнодушен к своей восхитительной жене – единственной и неповторимой молчунье нашей Станции? Ах, Инга, Инга, черноглазая, с черными, как солнце в период затмения, глянцево отсвечивающими волосами! Просто удивительно, как своеобразно действует на окружающих эта очаровательная женщина! Только ей и под силу укрощать такого дикаря, как собственный супруг, и одним своим появлением гасить пожар любого скандала. Даже, когда нос к носу сходятся наши главные воительницы – Клара и Уэнди – в очередных претензиях друг к другу. Мама всегда удивлялась, почему в присутствии Инфантьевой она просто физически не может ни на кого повысить голос, а Злата горячо уверяла меня, что подозревает эту... (дальше обычно следовало неприличное слово) в профессиональном владении "экспресс-гипнозом", причем уникального "приливного" типа. Почему я не обращал внимания на ее слова? Да потому, что все гадал, как бы спровоцировать развод Инги со своим благоверным...

Подойдя совсем близко, Станислав осторожно высунул пол-лица из-за дерева и одарил занимавшегося акробатикой Кирилла взглядом, полным восхищения. Обнаженный по пояс, Инфантьев работал уже давно – его вылепленное тело культуриста лоснилось от пота. Сальто вперед, двойное сальто назад, стремительное "колесо" во вращении... Во время коротких пауз был хорошо виден массивный крест, трепетавший между полушариями могучей груди. Четыре его конца при определенном попадании солнечных лучей стреляюще посверкивали яркими световыми брызгами, словно там были впаяны крупные отшлифованные бриллианты. Станислав сразу припомнил, при каких обстоятельствах он впервые увидел этот религиозный амулет-фетиш. О, в тот незабываемый день Кирилл поразил все женское население Станции вкупе с мужским! Да и гости плохо скрывали свою растерянность и недоумение.

...Это произошло, когда доброе знакомство с витязями только-только завязывалось. Точных фактов о них известно было немного, а рассказам отца о какой-то сказочной "сверхсиле" не слишком верили. И однажды снисходительно улыбавшийся Мстислав решил устроить небольшое эффектное шоу. Он и пятеро его соратников на виду у всех сыграли семиминутную партию в волейбол ничего, казалось бы, особенного, вот только мяч им заменял стальной шар со свинцовой начинкой, тянувший под три центнера. В остальном это была обычная игра с высокими подачами, мягкими приемами внизу, у земли, и пушечными ударами наотмашь. Нестройный, но очень громкий женский визг взлетал над поляной всякий раз, когда Мстислав в прыжке гасил "мяч", а стоявший напротив него Вадим Стэплтон, присаживаясь, принимал его на обе ладони. Лишь однажды после вынужденного короткого расслабления он не успел вновь сконцентрироваться, и тогда ему пришлось быстро отскочить назад, чтобы уцелеть – металлическое ядро вонзилось в мягкую землю как раз в том месте, где витязь только что стоял. Его начальник показал себя умелым режиссером и быстренько дал знак своим раскланяться перед восхищенной публикой, словно эта конечная точка была запланирована заранее. На аплодисменты, понятно, не скупились; игривые глазки под подведенными бровями выражали полный восторг, а суровые глаза мужчин – некоторое недоверие и большую зависть. И тут неожиданно вперед выступил Кирилл Инфантьев и деловито предложил Мстиславу спарринг.

Станислав невольно улыбнулся, совершенно явственно представив изумленное лицо самого сильного витязя. После недоуменных переглядок с товарищами, он подошел к начальнику Станции и сухо осведомился, в здравом ли уме его подчиненный. Однако выяснилось, что папа тоже как раз собирался этим же поинтересоваться – кстати, подобное желание было написано на лицах и у всех остальных. Кроме Инги Инфантьевой, естественно.

Кирилл тотчас удовлетворил всеобщее жгучее любопытство. Он холодно подтвердил и свою дееспособность, и желание сразиться с любым из витязей в рукопашном поединке. "Лучше тренировочном, – добавил он, снисходительно оглядывая шестерых насупленных воинов, – потому что боевой почти наверняка закончится для вас смертельным исходом".

Потерявшись от подобной наглости, Мстислав с трудом нашел в себе силы помягче улыбнуться и попытался все обратить в шутку, на что Инфантьев равнодушно пожал плечами и со словами: "Не хотите рисковать... что ж, понимаю", повернулся и лениво двинулся обратно. Однако тут один из витязей потерял над собой контроль. Его презрительное восклицание: "А ну, постой-ка, козлик!" заставило Кирилла так же неспешно занять прежнюю позицию. Боец, принявший вызов, одним движением оказался возле него.

Все остальное произошло столь быстро, что никто не успел воспрепятствовать сумасшедшей затее. Витязь пригнулся и толкнул соперника кулаком в грудь. Вернее, попытался толкнуть, а на самом деле лишь протаранил пустое пространство и, потеряв равновесие, чуть было не грохнулся оземь. Не потрудившись разобраться в причине промаха, он поспешно выпрямился, прыгнул на Инфантьева и двумя косыми затрещинами справа и слева, несомненно, превратил бы его лицо в отбивную, однако почему-то лишь смешно загреб ладонями воздух. На сей раз удержаться на ногах не удалось, и пришлось пройти неприятную процедуру вставания с пыльной травы. После этого опрометчиво налетать на Кирилла уже не спешили, но должных выводов из маленького конфуза по-прежнему не сделали. Воин все время стремился подобраться на дистанцию ближнего боя, с которой сразу начинал усиленно крутить руками, желая хоть как-то достать противника. Подойти почти вплотную удавалось без особых проблем, но вместо могучих ударов шла какая-то нелепая пантомима. Достаточно было зацепить Инфантьева одним лишь мизинцем, чтобы сбить с ног, а то и искалечить, но не получалось ничего! Удар в челюсть проходил в сантиметре рядом, грубая подсечка только корежила землю, тычок тремя пальцами на вытянутую руку не доходил до солнечного сплетения самую малость, выпад головой в лицо переламывал до хруста лишь собственную шею... Вокруг стояла глухая тишина; все, в том числе и витязи, затаив дыхание, вглядывались в безмятежные глаза Кирилла и старались понять, как это он, с заложенными в карманы брюк игриво шевелящимися пальчиками, не совершая резких движений, умудряется остаться невредимым? Казалось, Инфантьев не прилагал никаких усилий, чтобы избежать губительного контакта – он и уворачивался без суеты, и уклонялся неторопливо, и стойки менял чуть ли не с комичным достоинством, а уж отскакивал и вовсе с грациозностью балетного танцора! Разошедшийся витязь пошел напропалую махать ручищами и налетать с темпераментом бойцового петуха, которого накормили чесноком, не обращая внимания на собственные многочисленные промахи. Здесь всеобщее нервное напряжение словно прорвало: то и дело вспыхивал смех, затрепетали нестройные аплодисменты. Встрепанный и потерявший над собой контроль силач бестолково кружился; пару раз он грузно падал да с такой тяжестью, что тряслась земля, а потом сшиб локтем корявую березку, случайно оказавшуюся на его пути... После этого подвига он в бешенстве схватил поверженное деревце, зашвырнул его подальше, ринулся опять на Кирилла и... и что произошло дальше, мало кто понял сразу. Витязь практически уже схватил своего врага, но вдруг замер возле него, словно в ступоре, а Инфантьев быстро отступил далеко назад и снова убрал в карман правую руку. Его же противник, ухватившись за живот, судорожно согнулся, неловко присел, а затем повалился на бок, скребя по земле ногами. Он получил всего лишь один удар, но как раз точно в тот момент, когда был вынужден на секунду расслабиться...

– Можешь выйти, приятель, я закончил. О чем задумался так крепко?

Ладвин-младший непроизвольно вздрогнул, сделав шажок назад. Кирилл уже неподвижно стоял почти рядом с ним и смотрел, не мигая. Станислав постарался выдержать его прицельный взгляд, но не смог этого сделать и отвел глаза в сторону.

Там все оставалось по-старому. Почти нормальная растительность... но, возможно, она, как и многое на этой планете, лишь притворялась таковой. Мхи, на которых покоились двигатели обоих вездеходов, казались чересчур яркими и сочными; кочки, поросшие короткой колючей травой, были зеленые-зеленые, а ряска между ними – просто изумрудной... По сути, это была типичная лесная полянка, которая почему-то усиленно маскировалась под небольшое болотце: все на месте, кроме воды и засасывающей трясины. А совсем рядом, без какого-либо перехода, вновь начинался лес, но уже настоящий, чисто хвойный, не слишком густой, но и не очень редкий, Вроде бы, стоило только радоваться тому, что непривычная мешанина из субтропиков, тайги, тундры и выдранной с корнями цитаты из каменноугольной главы палеозойской эры, наконец-то закончилась, однако именно там, среди таких привычных и знакомых елей, сосен, кедров и пихт широко раскинулась колоссальная "техническая мертвая зона", причем не сплошная, а самого противного "лабиринтного" вида. Несколько часов назад экспедиция уже прошла этот массив по странному конусообразному проходу, основание которого измерялось почти сотней метров, а заключительный его участок (мили через две) сужался до дюймового острия. Ничего не оставалось, как вернуться обратно и поискать другие возможности для продолжения пути.

Их оказалось даже слишком много – вездеходы раз пятнадцать уверенно возобновляли движение по невероятно замысловатым траекториям, но всякий раз дело кончалось неизбежным тупиком. Не обошлось и без самого настоящего издевательства, когда на седьмой или восьмой попытке от них удрала "стрекоза", чем доставила немало хлопот. В какой-то момент она с басистым радостным воем так ретиво устремилась вперед, что сидевшие у рулей невольно заразились ее энтузиазмом и стартовали вслед за ней со скоростью где-то миль 70 в час. Причем легкомысленная мисс фон Хетцен под воздействием своего природного темперамента еще и подняла машину метров на пять вверх, откуда моментально и спикировала носом в кустарник, сломав по пути пару развесистых деревьев. Только благодаря этой случайной амортизации ей удалось уцелеть и спасти гравикатер. Станиславу повезло больше: он просто пропахал в мягкой земле глубокую борозду и, умело лавируя между соснами, избежал столкновений. За это ему пришлось выслушать от Эльзы вздорные обвинения во вредительстве и попутно (как создателю сбежавшего прибора) – в бездарности. Несправедливость в отношении технических способностей сына начальника Станции не сразу бросалась в глаза – во всяком случае, до тех пор, пока опытным путем не удалось установить наличие узкого и прямого, как полет стрелы, коридора, который пронизывал "техническую мертвую зону" дальше, на юго-восток, на неустановленное расстояние. Это направление идеально совпадало с запланированным маршрутом, но что толку – на такой трассе шириной в дециметр о нормальном функционировании вездеходов нечего было и думать. Выявление всех этих обстоятельств заняло некоторое время, после чего утомленное от споров на повышенных тонах общество спохватилось и попыталось возвратить электронного дезертира, дистанционно посылая ему сигналы "стоп" и "задний ход" – увы, тщетно. Тогда, выждав из маленькой мести длинную паузу, Ладвин-младший тихим, полным достоинства голосом успокоил начавшую уныло причитать охрипшую крикунью сообщением, что у него в сумке этих "стрекоз" еще три штуки. В ответ немедленно повеселели, откашлялись и сразу принялись активно распоряжаться: Инфантьева вместе с Сержем погнали вытаскивать машины в нормальную зону; далее, с многочисленными наставлениями о бережливости, вручили рыцарю новую жужжалку и отправили на разведку. Затем Эльза, улучив момент, отвела Станислава в сторонку, аккуратно поправила ему воротничок рубашки и, накручивая декоративную пуговицу, принесла свои извинения, после чего, не поднимая глаз, быстро удалилась. Молодой человек остался вполне удовлетворенным, тем более, что получил вдобавок возможность остаться без присмотра и провести часок с большой пользой для себя.

Лично Станислав не сомневался, что, в конце концов, придется использовать в очередной раз "сверхсилу" Сержа и подвергнуть отвратительные колеса машин новым испытаниям. Интересно бы знать, какого мнения придерживается господин Инфантьев... но для начала необходимо ответить на его отнюдь не риторический вопрос:

– Да так... размышляю обо всем понемногу. Не нравится мне здесь, тревожно как-то...

– "Тревожно"? Это ты верно подметил, – неторопливо отозвался Кирилл, элегантно заворачиваясь в полотенце. – А я, признаться, подумал, что тебе просто страшно!

– Полчаса назад – да, пожалуй, было, – (Станислав старался говорить легко и непринужденно). – Но за это небольшое время многое изменилось. Например, мой внешний вид.

Инфантьев сощурил правый глаз, потом двинул в стороны губами, изображая быструю понимающую усмешку, плавно присел и принялся изучать рукоятку засапожного кинжала с видом знатока.

– Неплохо, – наконец, заключил он. – Ты, я вижу, везде успеваешь! И когда успел обзавестись именным оружием козырного короля?

– Он из тузов, – возразил Станислав, – и с сегодняшнего дня в моей колоде. Или наоборот – разницы почти никакой!

– Ах, вот как! Стало быть, вашу персону у нас не оценили...

– ...и больше того – очень чувствительно обидели, решив, что меня можно бесплатно использовать в диапазоне от конструктора до ассенизатора! А последнее предложение оказалось мне настолько не по вкусу, что я впервые в жизни разозлился всерьез.

– Однако! Такую роскошь здесь могут позволить себе лишь избранные, к которым даже Младшая Королевна пока не относится! А что касается тебя, то в отношении обиженных обычно делают пренеприятные оргвыводы...

– Представь себе, я готов и к этому, – небрежно ответствовал Станислав, чувствуя, однако, как сердце внутри болезненно сжалось. Надеюсь, что мой отказ прочтут как предупреждение, и если его проигнорируют, то ситуация взорвется. Образно говоря, я подниму на воздух все, до чего смогу дотянуться – воцарится такой хаос, что на выкладывание новой "мозаики Святогора" из осколков и осколочков потребуется еще несколько тысяч лет. Вообще-то, я до зуда в языке желаю взять и открыть нашей "Эль-Эль" истинную суть каждого здешнего фигляра, сорвать кое с кого маски – не понимаю, что меня от этого удерживает? Впрочем, понимаю... Однако в случае... как ты сказал – "оргвыводов"? – Командор непременно все узнает. ВСЕ – тут уж я позаботился!

Выслушав это замечание, Кирилл некоторое время молча разглаживал обеими руками волосы, что было тревожным знаком: так он всегда машинально делал перед принятием ответственных решений. Полотенце на его груди немного распахнулось, и теперь было хорошо заметно, что в вершинах креста размещены не алмазы, а миниатюрные линзочки. Станислав по привычке отвернулся и робко подумал, что сейчас ему самому лучше всего выглядеть смелым и решительным. Вдруг комизм желания достиг его сознания, и он непроизвольно коротко рассмеялся.

Инфантьев быстро вскинул голову.

– Ты страшно рискуешь, Стас, – сдержанно сказал он, – и лучше бы там ничего не знали. Из этой заварухи выйти непорочным да еще и открыть собственное дело тебе не позволят. Можешь рассчитывать только на более высокий статус, но и то, если будешь себя вести умно и осмотрительно.

Станислав пытливо вгляделся в своего компаньона, изо всех сил стараясь понять его теперешнее состояние: если отвечает искренне, то лучшего результата разговора нечего и желать. Похоже, так оно и есть – за годы совместной жизни уже приходилось убеждаться, что Кир никогда не интригует, очевидно, считая подобное занятие позорным делом для мужчины высокой пробы. Наверное, именно эта гордая прямолинейность в сочетании с откровенной силой и привлекает так к нему женщин...

– Прости, мой старший товарищ, – с сожалением ответил Ладвин-младший, – но я не обладаю ни твоими боевыми способностями, ни твоей выдержкой, ни умением молча осадить любого. Я могу жить, лишь ежеминутно чувствуя к себе уважение, а при нынешнем раскладе "картинок" об этом нечего и думать. И после очередной бестактности, которую я расценил как издевательский намек на дальнейшее о мне отношение, я решил на время уйти со сцены... уйти именно сегодня, потому что не уверен, представится ли завтра подобная возможность. Убедительные гарантии только что получены по радио, и сюда торопятся достаточно серьезные люди, чтобы обеспечить мою безопасность. Так что в ближайшее время этот новый статус я присвою себе сам. Если, конечно, в самое ближайшее время ничего экстраординарного не произойдет.

Теперь уже Инфантьев созерцал сына начальника Станции как некую диковинку, мрачнея с каждой минутой. Затем он небрежно поинтересовался:

– И кто же помимо пожилого атамана так высоко тебя ценит?

– Старшая Королевна, – мгновенно ответил Станислав. – Всего-навсего.

– Ну, это ты врешь... – протянул Кирилл. – Это, парень, ты врешь!

– Могу продемонстрировать запись разговора, где она благодарит меня от всего сердца за... не важно, за что. Если усомнишься в подлинности, так свидетелем была Королевна Младшая, которая ни лгала ни разу в жизни. Ну как – принесешь мне извинения сейчас или после?

– Погожу пока, – осклабился Кирилл. – И что же, ты готов бросить доверившуюся тебе госпожу Эльзу и трусливо отвалить в кусты?

– Почему ты так уважительно ее назвал? – вдруг с любопытством спросил Станислав.

– Потому, что она мне нравится.

– Что? "Нравится"?! Развязна, груба, никакой женственности... Ну, знаешь! Не ты ли давеча обозвал ее...

– Нет, не я. Остальное не твое дело.

Станислав снова поцокал языком и зачем-то обошел Инфантьева кругом, словно у того на спине было написано подробное толкование его загадочной фразы. Затем подошел к нему сбоку почти вплотную.

– Ну что же, откровенность за откровенность! Я от "Эль-Эль", мягко говоря, не в восторге, однако не меньше ее горжусь своей фамилией, хотя она и не имеет солидной приставки "фон". Право, Кир, ты плохо меня знаешь! Разумеется, я не покину экспедицию – более того, я доведу ее до цели, как и обещал, и сдержу все взятые на себя обязательства. Однако до самого залива (а то и дальше) нас будут сопровождать верные мне богатыри. В достаточном количестве, чтобы не опасаться за собственную жизнь.

– Какие меры предосторожности, с ума можно сойти! Впрочем, определенные резоны так поступить у тебя имелись.

– Спасибо за признание, – Станислав осторожно дотронулся двумя пальцами до левого мизинца Кирилла и слегка его пожал. – Честно говоря, у меня уже начался небольшой мандраж – почудилось, что за нами кто-то следит...

– Почудилось, говоришь? – Инфантьев отстранился и обвел глазами извилистую линию леса впереди и разноцветные заросли высоченных трав на востоке. – Ну, если только привидение, дневной призрак, а так... Странные места – ни зверей не видно, ни насекомых, сплошная флора!

– Птицы тоже не пролетают, – добавил Станислав, вскинув голову к небу, и тут же нервно усмехнулся: прямо над нам парил одинокий коршун. Молодой человек почувствовал легкий озноб и невольно дотронулся кончиками пальцев до головки кинжала.

– Вызову-ка я сюда Сержа, – как можно беззаботнее заметил он и бросился к вездеходу почти бегом. – Надо срочно кое о чем посоветоваться...

– У тебя же передатчик на боку, – напомнил вслед ему Кирилл, но Станислав уже скрылся в кабине. Через несколько секунд он появился снова и переспросил: – Ты что-то сказал?

– Радиопередатчик при тебе, – терпеливо повторил Кирилл, – а Серж недалеко отсюда. Можно обойтись и без мощной бортовой рации.

– Ах, да, правильно, конечно... – несколько суетливо согласился Станислав и, выдернув коробочку из ременного крепления, принялся вызывать рыцаря слегка надтреснутым голосом. Тот откликнулся почти сразу, выслушал просьбу и пообещал подъехать минут через пять-шесть. Инфантьев задумчиво следил за сбивчивыми переговорами, а потом, приблизившись, спросил:

– Послушай, Стас, мне очень важно знать, какой именно приказ ты проигнорировал.

Ладвин-младший вздрогнул, но тотчас овладел собой и, нехорошо улыбнувшись, пояснил:

– Я не просто, как ты выразился, "проигнорировал", а ответил категорическим отказом! Это – большая разница, и отсюда все мои поспешные приготовления к длительной обороне, отсюда все страхи и видения...

Кирилл терпеливо ждал ответа.

"Если он не обманывал насчет своего отношения к... – подумал Станислав, – то вместо возможного врага я сейчас приобрету надежного союзника". Он вздохнул и честно признался:

– Мне приказали убить Эльзу фон Хетцен.