Текст книги "Сентиментальные разведчики (По следам Святогора - 1 или Авантюрное танго - 1)"

Автор книги: Михаил Огарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

...Весь остаток этого дня и долгий вечер я основательно проскучала в окружении вычислительных аппаратов Станции, сравнивая некоторые важные для нас данные. Сотрудники были весьма доброжелательны и охотно помогали мне, не догадываясь, что я занимаюсь их проверкой. Ввиду малочисленности персонала легко удалось составить предварительный список подозреваемых. Я не включила в него Уэнди Шедуэлл, постоянно работавшую по ночам в лаборатории слежения за околопланетным пространством, и Злату Йоркову, которая слишком часто в одиночестве несла дежурства на четвертом "цветке" и в свои, в чужие смены. Кроме этого на них больше ничего не было – довольно скучные досье с цветными плоскими фотографиями, послужные списки и никаких криминальных зацепок. Мне объяснили, что Йоркова – единственная незамужняя женщина на Станции, и сразу все вопросы были сняты. Не мешало бы при случае узнать, фригидна она или имеет с кем-нибудь связь, но вряд ли это было для нас столь существенно. Злата увлекалась звездной астрономией, составила несколько отличных небесных карт и сделала множество фотографий созвездий и галактик в них, видимых отсюда совершенно иначе, чем из нашего Сектора. Впоследствии она могла бы неплохо заработать на собранном за годы материале и даже приготовить солидную научную монографию. Кстати, именно этим и занималась Уэнди Шедуэлл, но ввиду закрытости темы, касавшейся некоторых особенностей действия дестабилизирующих волновых полей, ей могло заинтересоваться лишь военное ведомство, которое хоть и хорошо платит, но слишком стремится усложнить частную жизнь человека. Уэнди страдала хронической бессонницей, что подтверждалось и наблюдениями коллег, и личной медицинской картой.

Значительно больший интерес представлял ее муж Эрик Шедуэлл вместе со своим помощником по космической суперсвязи Феликсом Бартальски. Эта парочка была знакома очень давно, чуть ли не с детских лет. Потом их жизненные пути несколько раз пересекались да так уродливо, что приходилось вмешиваться полиции и вносить соответствующие исправления и коррективы. Имелись данные и на еще двоих в моем перечне – работников обслуги волнового генератора Дэвида Сача и Кирилла Инфантьева. Первый из них когда-то был замечен в мимолетных контактах с разведкой "Элиты", а второй владел приемами самообороны в таком совершенстве, что спецслужбы не раз предлагали использовать их для нападения или хотя бы для инструктажа. Всякий раз следовал равнодушный отказ, малообъяснимость которого невероятно злила доблестных мастеров "плаща и кинжала". В конце концов, придравшись к чему-то, они вынудили Инфантьева подписать контракт на эту многолетнюю работенку, что он и сделал с полнейшей невозмутимостью. Его жена Инга настолько соответствовала ему характером, что жизнь этой пары в других условиях казалась бы подозрительной, но здесь скрывать было нечего. Они добросовестно выполняли ежедневную работу, а в свои души старались никого не пускать.

Кирилл Инфантьев стоял в моем списочке под номером пятым, а на самом деле был первым, кем я собиралась заняться всерьез. Три года назад, во время страшной трагедии, разыгравшейся на третьем "цветке", из всей уничтоженной группы, в которой находились и жена Иоганна Ладвина, и два витязя, уцелел лишь он один..."

2. Интригующее знакомство

"Фрагмент No 4"

"...Вот интересно, что делает парень, когда его ужасно испугают? Не знаю, никогда не видела. Возможно, побледнеет, коленки задрожат или за сердце схватится. Но вот девчоночья реакция мне известна и вполне предсказуема: выпученные, как у лягушки, глаза и дикий ультразвуковой визг с последующим судорожным зажиманием рта рукою. Или все то же самое, но проделанное мысленно (если, конечно, выдержки хватит) и готовое в любой момент реализоваться на деле. Именно в таком состоянии я и находилась несколько часов назад. Первопричиной нервного срыва оказалось это отвратительное мероприятие, в которое меня впутали. Да, начав плутать "по следам Святогора", я, кажется, прилично рискую собственным здоровьем...

Нет, я не была слабонервной боякой типа моей младшей сестренки Роксаны, которая начинала пронзительно верещать при виде любого несчастного паука, собирая вокруг себя все мужское население с площади, размером в квадратную милю; не особенно цепенела я и при виде крови – безразлично, своей или чужой – но ничего не могла поделать, когда сталкивалась с невоспитанной особой по прозвищу "Госпожа Неожиданность". Даже от приятного сюрприза я на некоторое время терялась, а перед прочими ее фокусами была попросту беззащитна! Старик Бенедикт, мой личный психоаналитик, чьими услугами я пользовалась втайне от папы, много раз обещал полностью меня вылечить от приступов внезапного страха, однако его излюбленная терапия то есть, длительное поглаживание моего плеча – почему-то не давала положительных результатов... Может, я и сама виновата, так как наотрез отказалась от любых химических препаратов, а пихтовые ванны и прочие укрепляющие средства помогали ничуть не лучше нудных сеансов самовнушения, которые тоже были мне прописаны. Что поделать, я никогда не умела обманывать свой собственный организм – вот поэтому и пришлось восстанавливаться после знакомства с витязями аж до глубокой ночи. Заявились же они на Базу ранним солнечным утром – Мстислав, Младшая Королевна и ее мини-свита, состоявшая из девушки-секретарши и трех мрачных телохранителей-головорезов. Что и говорить, компания оказалась более чем интересной...

...Около одиннадцати вечера я стояла возле комнаты Сержа и, навострив ушки, тщетно старалась хоть что-нибудь услышать. Я знала, что он находится там, но чем занимается – понятия не имела. Возможно, лежит без движения и тупо смотрит в потолок. Или уснул, если созерцание потолка ему надоело... Гордый рыцарь не пожелал и взглянуть на прибывших гостей – то ли от непомерно раздутого самомнения, то ли оттого, что он и глава делегации витязей уже до чертиков надоели друг другу. Подумаешь! Я тоже от этого парня не в восторге, однако же не окопалась спозаранку в своих покоях, как медведица в берлоге! Дело есть дело. Пришлось быть представленной, сделать книксен и даже реверанс, расточать улыбки и любезности, присутствовать на званном завтраке, потом на обеде и не отказаться от ужина. Именно во время завтрака и случилось кое-что, испугавшее меня чуть ли не до обморока. Поэтому все свободное время я уединялась в каком-нибудь укромном уголке и старательно медитировала, стремясь поскорее прийти в норму. Подобные отлучки портили весь разработанный план к явному неудовольствию моего Командора, который не понимал, что со мною происходит, и желал, чтобы я больше внимания уделяла восхитительному Мстиславу. Улучив момент, па поймал меня за юбку в коридоре и без обиняков поинтересовался, не началось ли у его доченьки расстройство желудка вкупе с кишечником от недостаточной акклиматизации. "Ты же видишь, как я лопаю – за ушами трещит!" – возразила я. – "Тогда что?"

Правду сказать я ему не могла, потому как сама еще толком не разобралась в случившемся, а врать напропалую тоже не очень хотелось. Пришлось поднять бунт на корабле и, сделав страшные глаза, заявить, что я передумала и увиваться за этим рыжим витязем не намерена.

Что тут началось! Меня обвинили во всех смертных грехах, начиная от манкирования семейно-служебными обязанностями и до чрезмерной избалованности мужским вниманием. Типичная логика самоуверенным самцов: им и представить трудно, как это стройный улыбчивый симпатяга Мстислав может кому-либо из женщин не нравиться! "Похоже, милочка, – озабоченно сказал мой отец, – месячное пребывание в космосе в обществе бравых десантников и полное отсутствие всякой конкуренции слишком вскружило тебе голову! Раньше, помнится, ты охотно играла с любым новым мужчиной. По крайней мере, в воображении..."

Ну, это был выпад под вздох, который я стоически выдержала. Бесполезно вдаваться в объяснения, как именно себя чувствуешь среди трех десятков здоровенных мужиков уже после недели перелета, и каким образом они на тебя смотрят. В столовой, в переходах, у бассейна и ванных комнат... везде и всюду. А если все же рискнешь рассказать – наверняка получишь ярлык лицемерной жеманницы! Па и сейчас уверен, что на самом деле образ красавца витязя все время стоит перед моими затуманенными от страсти очами, но поскольку, будучи невообразимо вредной, я сразу в этом не призналась, то ни за что не признаюсь и впредь.

Да, любопытно вырисовывается: гораздо более таинственный Серж всего лишь в меру заинтересовал нашу братию, а душка Мстислав сумел буквально очаровать! То ли он слишком уж коммуникабельный, то ли одного поля ягода с моим папашей. Посмотреть только, как они вышагивают, прогуливаясь в обнимку, будто закадычные друзья! Говорят, говорят, говорят – торопясь, чуть ли не скороговоркой, потом остановятся, посмотрят друг на друга, перемигнутся со значением и сочно расхохочутся, как сообщники на сговоре. Вообще порой мне кажется, что я никуда не улетала, а нахожусь на экзотических островах Центрального Архипелага вместе с компанией молодых состоятельных людей моего круга.

В самом деле, почти никакой разницы! Закроешь глаза, оживишь воспоминания и увидишь ту же Роксану, рассуждающую за бокалом шампанского о новых веяниях в современной традиционалистской живописи, или своего бывшего жениха, выбирающего дрессированного хищника для охоты в камышах... А откроешь – перед тобой наяву Малинка с фужером игристого в руке; блестя глазами, она с воодушевлением сообщает, как ей понравилось последнее выступление оркестра под управлением великого Кристофера Эйми, причем электронная обработка его знаменитых медленных вальсов ей кажется представьте себе! – значительно удачнее синтезаторной... Услышав это заявление, я чуть было не свалилась со стула да и Роман, кажется, тоже. И хотя объяснение имелось очень простое, переваривалось оно с большим трудом. Уже вошло в привычку видеть обитателей давно потерянных и вновь обнаруженных планет не слишком толковыми, не говоря уже о культуре и образованности. "Вы, так сказать, прилетели... эта... к нам, н-да? На этой самой штуковине, стало быть? И что... гм... править нами собираетесь? Н-да... Да нет, мы понимаем, что должен быть этот... как там его... ага, порядок! Но у нас и так все хорошо, и этак спокойно, н-да! Вот только саблезубый змей, живущий в озере через дорогу, замучил – не берет его нашенское оружие! Да здешние вши уж больно кусачие, хотя мы кажнюю неделю моем и рожи, и ухи, и руки, а у месяц раз непременно и волосья! Но пуще этого змея и вшей мешают нам соседи из лесного поселка. Может, накостыляем им вместе? Н-да?"

Я не очень-то сгущаю краски. Так получилось, что человечество тысячелетиями развивалось неуклюже и уродливо, тратя почти все силы на Великую Грызню, истоки которой выявить теперь не представлялось возможным. Кроме этого, существовало еще и многое-множество средних и мелких свар, а также мельчайших и микроскопических. Они исправно пожирали свои тысячи и тысячи жизней, но с Главной сравниться не могли – тут число жертв измерялось астрономическими числами...

Смешно и грустно признаваться, но мы до сих пор не знаем, откуда родом! В какой части Галактики зародилась наша многострадальная Цивилизация, на какой именно планете впервые появился этот странный вид "хомо эректус", возвысивший себя впоследствии до "хомо сапиенс" – эта загадка не решена, и в наши дни ей почти уже не занимаются, как перестали когда-то заниматься проектами вечного двигателя, абсолютного отражателя и полетов со сверхсветовыми скоростями в обычном пространстве. Слишком много осталось позади планет и целых звездных систем, дотла выжженных непрекращающимися жуткими войнами, и еще больше имелось миров изувеченных, с жалкими остатками насмерть перепуганного, а порой и полусумасшедшего населения. В истории нашей расы образовались огромные провалы, которые никому и никогда уже заполнить не удастся. Невозможно и представить, сколько было потеряно сокровищ реальных и духовных, сколько народов, как прах, кануло в бездну времени, ничего не оставив о себе и после себя. Планетке, где мы сейчас находились, еще очень и очень повезло – сильно подпорченная, она уцелела, как и ее жалкое солнышко. Конечно, и здесь кипели многочисленные сражения, но, к счастью, не космического масштаба. Тут всласть побаловались с оружием ядерного распада, здорово поработали над этой землей первые модификации лучеметов, не обошлось и без нумерованных "Лаур". Но сей мирок миновала самая зловещая чаша полной безысходности тех эпох, когда был изобретен принцип искусственной вибрации пространства и на его основе создан предельно изуверский способ истребления противника. Если управляемую гравитацию сначала приспособили для движения и лишь потом для войны, то с "вибраторами" вопрос был ясным с самого начала – только для мировой бойни! Она и состоялась, но далеко отсюда, захватив центральные области Галактики, главным образом, созвездие Стрелка. Счет шел не на планеты – уничтожались целые звездные системы, размешивались с космической пылью...

А здесь сохранилось неплохое техническое оборудование и в таком ассортименте, который обеспечивал интересующимся лицам достаточный информационный уровень. Можно было слушать не только концерты Кристофера Эйми...

Все оказалось таким обыденным, что прямо диву даешься! Вон у окна мой куда более настойчивый братик успешно кадрит раскрасневшуюся от удовольствия и шипучего вина Малинку, и королевское достоинство вовсе не мешает ей откровенно кокетничать. Надо признать: она, действительно, очень хорошенькая, особенно, когда смеется. Губы, конечно, слишком уж яркие и пухлые, как две алые подушечки, зато зубки просто блеск! Ровные, тонкого жемчужного оттенка, словно специально выточенные для конкурса красоты. А уж кожа... Не кожа, а мечта! Чистая, нежно-розовая, как у полностью здорового человека, которому постоянное пребывание на свежем воздухе идет только на пользу. А еще ровный аккуратный носик (не чета моей кривуле), соблазнительная ямочка на подбородке – одним словом, симпатичная мордашка! Вот лишь напрасно эта крошка считает, что ежели она подстриглась под мальчишку, то за волосами уход уже не нужен. А ты, золотко, так и поступила, и в результате имеешь какие-то клочки, кустики, чуть ли не колтун вместо эффектной кок-прически, которую и соорудить-то ничего не стоит! Расчет же на очаровательную дикарочку не сработает, ибо золотая корона уже совсем из другой оперы...

Тут сзади снова послышался двойной раскатистый хохот, но совсем уже неприличный, с какими-то переливами и бульканьем, будто существа, издававшие эти звуки, прямо-таки захлебывались от веселья. Я представила, как из-за поворота появляется самодовольный па под ручку со своим новым дружбаном, как, вытаращив глаза и растопырив руки, восклицает: "А вот и дочурка моя, а мы давно тебя ищем!"; как затем он старается улизнуть, оставляя меня один на один с этим прилизанным манекеном – и мне тотчас стало нехорошо. Шаги между тем приближались, и я машинально вжалась в стену, вернее, в то, что по ошибке посчитала стеной. На самом деле это была дверь (причем незапертая) в комнату Сержа, куда я через мгновение и ввалилась.

Мое богатое воображение моментально вогнало меня в краску, показав разобранную постель, полуобнаженного рыцаря, лишь ниже пояса прикрытого летним одеялом, и – крупным планом – себя, всю такую зарумянившуюся, в легком вечернем платьице на ажурных бретельках, весьма похожем на комбинацию... Однако верной оказалась только вторая часть картины, а Серж... Серж просто стоял у окна, разумеется, одетый. Ему удивительно шли мои любимые тона – черные с металлическим отливом брюки и темно-синяя приталенная майка с короткими рукавами намечали очень модный спортивный стиль, допускавший аккуратные вольности в одежде. Пришлось временно позабыть о своем идеале с "античными", как издавна принято говорить, пропорциями и признать, что на меня смотрит настоящий мужчина, образ которого не портил даже заметный двойной подбородок. Складки материи удачно скрывали некоторые незначительные недостатки, и сейчас фигура Сержа казалась мне если и не идеальной, то ого-го! Когда он сделал два мягких шага мне навстречу, скрестив при этом на груди руки, я снова поразилась их невероятной мощи. Поразилась и разволновалась настолько, что у меня пересохли губы и слегка задрожали коленки. Неизвестно откуда (известно!) возникло загадочное желание поднести расслабленным жестом ладошку ко лбу, закатить глаза и, томно пролепетав: "Мне дурно... ах!", начать плавно падать спиной вперед в надежде, что через секунду меня подхватят куда более крепкие ладони. Проклятое воображение тотчас услужливо продолжило эту мело-сентиментальную сцену, показав, как меня несут... и кладут... и расстегивают что-то, стесняющее мое дыхание...

Тут я, слава Всевышнему, очухалась и обнаружила, что успела донести свою лапку чуть ли не до уха. Пришлось срочно перестроиться и быстро прижать к губам указательный палец правой руки. На молчаливый вопрос рыцаря я приняла заговорщицкий вид и таинственно прошептала: "Мстислав!", сопроводив все это тыканьем кулака с оттопыренным большим пальцем куда-то за спину.

– Понимаю... – произнес Серж несколько странным тоном, и в уголках его губ мне почудилась ироничная смешинка. – И что же, он пристает, соблазняет, шантажирует?

– А что, это его амплуа? – быстро спросила я и игриво приоткрыла ротик. Рыцарь немного театрально вздохнул:

– Ну... как бы сказать... Не то, чтобы его любимое занятие, но делает он подобные вещи превосходно. И наиболее часто.

Я постаралась звонко рассмеяться, и мне это удалось. Разговор завязывался сам собой, и не было нужды изобретать хитрые словесные конструкции.

– Нет, с подобными способностями Мстислава я еще не сталкивалась, весело сказала я и сделала шаг Сержу навстречу. – К тому же это ведь чисто женские черты характера! Мужчина должен требовать, принуждать и угрожать!

– Это он тоже умеет...

– Значит, мастер "наезжать" по поводу и без повода? – (я вовремя остановилась, так как еще полшажочка – и можно было начинать обниматься). Похоже, интуиция меня не подвела. Не-ет, пусть уж фатер его до конца и обхаживает!

– А что – на завершающий этап были запланированы вы, леди?

О! Резковато, но... но справедливо. Однако, необходимо все же смягчить, а как? Мгновения бежали вприпрыжку, складывались в неуклюжие минуты; многочисленные варианты ответов вспыхивали у меня в голове, тасовались, сминались и гасли, а я все никак не могла выбрать самый удачный и, в конце концов, растерявшись, просто осталась стоять перед рыцарем с округлившимися глазами и вздрагивающими губами. Серж заметил это и сразу изменил тон.

– Кажется, я заслуживаю легкой пощечины, – сказал он, и разделявшее нас крохотное расстояние исчезло. Оказалось, что он уступает мне в росте самую малость и, похоже, это его совершенно не волнует. Я сразу успокоилась. Очень медленным движением моя рука коснулась мужской руки, осторожно сжала ее запястье двумя пальчиками и дружески встряхнула.

– Нет, наказание будет другим, – (я постаралась добавить в голосе самую малость легкого жеманства). – Какое-то время вам предписывается обращаться ко мне исключительно аристократически – мне это нравится, хотя, может быть, я и не заслуживаю... Вас же будем называть просто по имени. Итак, вы – Серж, а я – леди Эльза. Согласны?

Рыцарь заглянул мне в глаза и кивнул столь изысканно, что естественный жест стал чуть ли не произведением пластического искусства.

– Для меня в этом не будет неудобств, – (знакомая смешинка снова тронула его губы), – и я готов подчиниться. Осмелюсь лишь уточнить во избежание недоразумений: вы действительно замужняя женщина или собираетесь играть ее роль? Хотя, если это ваша тайна...

– Но почему... – недоуменно начала я, потом сообразила: – Но ведь ты сам первый сказал: "Леди"! Помнишь, там, в столовой?

– Я надеялся, что меня поправят в случае ошибки...

– Нет-нет, то есть, разумеется, да! Конечно же, я свободна, свободней не бывает! – испуганно протараторила я и с облегчением перевела дух. – А кем я буду в этом случае?

– "Мисс". Мисс Эльза, с вашего позволения... Правда, нынче подобная разница достаточно условна и почти не улавливается. Однако, если мы окажемся в Замке Рэчери, я буду вынужден соблюдать точность.

– Неужели это возможно? – (я, сама не зная чему, так обрадовалась, что едва не захлопала в ладоши). – Было бы просто здорово, ведь там, говорят, никто из посторонних не был?

– Верно, однако вас собирается пригласить лично Младшая Королевна.

– Вы ее видели сегодня вечером? Вы с ней говорили? – настроение мое сразу упало, я закусила губу и отошла к окну. Долго стоять спиной к рыцарю было невежливо, и пришлось заставить себя развернуть правое плечо. Одновременно я постаралась весьма вызывающе выпятить грудь. Должно быть, это подействовало, так как Серж тотчас снова приблизился ко мне и встал с той стороны, с которой нужно. Его ответ, в какой-то мере, не уступал по наглости моему провинциальному эротизму.

– Было бы странно предполагать другое, – надменно усмехнулся он. Только при оформлении вашей догадки нужно поменять местами члены предложения. Она пожелала видеть меня и беседовать со мною в этой вот комнате. Предварительно очень деликатно постучав в дверь. Я не мог отказать в свидании Малинке – она была моей верной и старательной ученицей, хотя оказать решающее влияние на нее мне так и не удалось. Однако видеть ее назойливого опекуна я уже не в состоянии! Кажется, мы в этом солидарны?

– Или просто похожи, – заметила я. – Понимаешь, мне даже трудно объяснить возникшую к вашему Мстиславу неприязнь...

– Зачем объяснять? Пусть этим занимаются мужчины, – невозмутимо изрек Серж. – Вам что-либо доказывать совершенно ни к чему! Поверьте, прекрасная Эльза...

– Не надо, рыцарь, – болезненно поморщилась я. – Любой комплимент, если он хоть немного искренен, должен на чем-нибудь основываться. А здесь...

– Прекрасная Эльза, – упрямо повторил он, сопроводив свои слова резким поднятием ладони, – вот это как раз я и мог бы доказать, но сомневаюсь, что в результате вы получите удовольствие. Я-то уж точно не получу! Любой самый интересный образ порой напрочь уничтожается обычным словесным описанием. Однако, если вы настаиваете, то извольте, кое-что скажу. Мне очень понравились ваши волосы, леди. Честное слово, вы вправе ими гордиться!

Да, это он, безусловно, попал в точку, не зная, правда, подлинной причины моей гордости. Я глубоко вздохнула и внимательно посмотрела на рыцаря – он глядел на меня спокойно и серьезно. Неужели этот парень не лицемерит, и я впрямь его заинтересовала как женщина? Вся штука в том, что по отдельности у меня было все в порядке: есть, на что глянуть, а на ощупь – так хоть в обморок падай! Но вот этот самый проклятый образ, о котором он так красиво упомянул, ну никак не складывался из казалось бы вполне приличных компонентов. Иначе я давно была бы замужем с кучей детей впридачу.

– Нет, Серж, – с сожалением сказала я, – мне, конечно, приятно слышать твои слова, но все-таки прошу тебя: не стоит. Особенно при посторонних.

– А если я все же рискну? И постараюсь убедить несогласных в своей правоте? – интригующе произнес он.

– Неужели... неужели силой?

– Вот именно. Это вообще в традициях планеты, а уж что касается чести дамы... Вы не представляете, какие пышные турниры были в прошлом, сколько отчаянных голов полегло в поединках из-за одного неосторожного слова, и скольким наглецам пришлось горько пожалеть о своем мнении, не подкрепленным ничем, кроме собственного откровенного хамства. Так что если в ответ на мое восторженное обращение к вам я замечу на чьей-либо физиономии скептическую ухмылку, то ее владельцу придется платить по счету!

– Но это же приведет к ссоре с непредсказуемыми последствиями! – с отчаянием воскликнула я. – Между тобою и Мстиславом скорее всего... я же не дура, понимаю! Две девчонки, два парня, все будут стремиться привлечь внимание именно к себе и любой ценой, а в результате... о, мне даже страшно представить, что может произойти!

– Самое страшное будет, если Малинка, воспользовавшись своим королевским правом, эту ссору прекратит, а леди Эльза возьмет да и уступит ей первенство...

При этих словах я мгновенно пришла в себя и сразу же внутренне собралась. Интрига с конечным набором различных комбинаций вырисовывалась столь четко, что пришлось на некоторое время отложить выяснение важного вопроса, где кончается искренность Сержа, а где начинается использование меня в качестве говорящей куклы. Я не обижалась на него за это, потому что в любом случае он отдавал предпочтение мне. Было сомнительно, чтобы он успел рассчитать сложную многоходовку, хотя и совсем отбрасывать такую возможность тоже не стоило. Кто знает, над чем рыцарь размышлял, проведя половину суток в гордом одиночестве? Если над тем, как получше обвести вокруг пальца пепельную блондинку с вот таким задом и фасадом, то его ждет горькое разочарование! Правда, честно говоря, мне не хотелось бы менять к нему отношение.

Я быстро прикинула некоторые варианты (все они сулили отличные игровые возможности) и вдруг почувствовала невероятное отвращение ко всему на свете. Все-таки я выбрала не ту профессию.

– Извини, Серж, – тихо промолвила я, – но предоставь честь ссорить и мирить вас с Мстиславом кому-нибудь другому. Я для этой роли не гожусь.

– Неужели я дал повод подозревать себя в чем-то неприличном? осведомился он, по-прежнему не отводя от меня пытливого взгляда. – Похоже, что вы отыскали в моих словах странный смысл!

– Да нет, рыцарь, это я все о себе, о себе, – улыбнулась я грустно. Ты знаешь, я тоже люблю свои волосы – они настоящие, в отличии от кожи, с которой врачам ничего не удалось поделать. Правда, от природы мой цвет каштановый, а после... после одного случая стали расти вот такие, иногда с грязноватым белесым оттенком. Обесцвечивание и лучшие краски не помогают волосы почему-то растут очень быстро, да и вообще... Но я горжусь тем, что их сохранила! Мои родственники осведомлены в деталях, почему меня никогда нельзя будет назвать действительно красивой, а посторонние лица обычно догадываются, в чем дело, и не заводят разговоры о моей внешности. Так что давай все-таки остановимся на "мисс".

Внимательно дослушав, Серж снова начал выполнять галантный кивок с отводом головы немного назад, но внезапно скомкал всю процедуру, как-то неловко дернув шеей.

– Напрасно мы занялись неуклюжей конкретикой, – вздохнул он, на мгновение смешно надув щеки. – И взаимными подозрениями тоже.

– "Взаимными"?! А что имеется с твоей стороны?

– Слишком много, чтобы можно было высказать при всего лишь второй встрече, мисс...

– Шестой!

– Нет, второй, ибо я имел ввиду свидание тет-а-тет. А вопрос, который вертится у меня на языке, предполагает более длительное знакомство. Иначе я запросто могу получить репутацию любителя сцен с дешевыми спецэффектами.

– Ага! Вот ты и попался! – я торжествующе выстрелила в рыцаря указательным пальцем. – Нарочно же пытаешься раздразнить мое женское любопытство! Хочешь, чтобы я непрерывно приставала к тебе и канючила: "Что за вопрос? Какой вопрос?", да? А кстати, какой?

Серж развел руками и от души расхохотался. Не удержавшись, прыснула было и я, однако постаралась поскорее проглотить смешинку. Мой интересный собеседник ограничивать себя в нахлынувшем веселье не стал.

– Нет, так мы полностью запутаемся, – сказал он, наконец, вытирая глаза маленьким белоснежным платочком с какой-то подозрительной вышивкой, давайте пока прервемся. А то ненароком поссоримся и всю дорогу будем молчать и сердито коситься друг на друга!

– "Всю дорогу"?

– Ну да. Ехать придется и неблизко, и неспешно, так что, пожалуй, и за недельку не обернемся. А что вы так глядите – или перерешили? Смотрите сами... Но в любом случае послезавтра – оптимальный срок, иначе собьемся с графика ночевок и получим дополнительные проблемы. Впрочем, об этом я вашему отцу уже говорил.

Так. Просто великолепно! Замечательно.

– Все остается в силе, мой рыцарь, – устало проговорила я, – просто есть сомнения касательно наших с вами "тет-а-тетов". Наверняка будут приглядывать... охотники найдутся.

– То есть, как? – брови у Сержа сложились в аккуратные "домики", а уголки рта сжались, словно он в изумлении прикусил нижнюю губу. – Но ведь старшей назначены именно вы, и в вашей власти скомплектовать такую группу, которая будет просто рабочем инструментом – без нежелательных лиц!

Ах, так я еще и "старшая"? Спасибо, папа.

В течение следующих десяти минут я постаралась как можно более деликатно объяснить рыцарю, что сама в какой-то мере являюсь одушевленным приспособлением для решения чужих проблем. Это не было явной ложью, но и к чистой правде отношения практически не имело. Просто мне показалось полезным представить дело так, чтобы выглядеть в глазах Сержа особой, почти не заинтересованной в исходе предприятия, и не посвященной в его секреты. Меня слушали с большим вниманием, но, похоже, не очень-то верили. Еще бы, дело же семейное!

Результат вежливого сомнения в моих словах совершенно меня не устраивал, а как поудачнее закруглиться, я не знала. Вешать же новые порции переваренной лапши на такие симпатичные Сережины ушки тем более не хотелось. Да, на этом языке его короткое суровое имя звучит куда мягче и красивее...

В конце концов, я не придумала ничего умнее, чем вздрогнуть, как будто услышала подозрительный шорох за дверью, и откровенно искусственным голосом громко предложила рыцарю пойти прогуляться: "...на улице такой чудесный вечер!"

Какая улица, какой вечер? Душная ночь в подозрительной местности, и романтическая гулянка по прикрытием "Лауры-22"... вон ее антенны вращаются над куполом нашего планетолета. Я сказала об этом Сержу, когда мы выходили из комнаты, и он счел это достаточно забавным для широкой улыбки.

– Излишняя предосторожность, – (самоуверенные нотки вновь зазвучали в его голосе), – сейчас сюда никто не осмелится сунуться – не богатыри, ни... Хотя при встрече Тит припомнит мне проведенные здесь дни! Голосок у него такой слащавый, приторный... "Что же ты, братец, – скажет, – мы ведь договаривались? Когда у чужих ты, то не должно быть гостей, а ежели они приперлись, так сам отвали на время. Аль запамятовал, друг ситный?" Тоже мне друг нашелся...

– Он смеет тебе указывать?! – страшно возмутилась я. – Неужели ты не можешь поставить его на место?