Текст книги "Сентиментальные разведчики (По следам Святогора - 1 или Авантюрное танго - 1)"
Автор книги: Михаил Огарев
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)
При всех своих недостатках Ладвин самодурством не страдал, поэтому его встревожила явная неадекватность реакции Кирилла поводу, ее вызвавшему. Не найдя подходящего объяснения, он не стал наказывать, а ограничился двумя сутками гауптвахты, в одни из которых и была выполнена съемка.
Жертву привязали к дереву в "зоне ночной смерти", установили аппаратуру и незадолго до захода солнца удалились на безопасное расстояние. Уже очень скоро маленькое животное начало проявлять признаки беспокойства, которое все усиливалось по мере того, как темнело. Лань рвалась с привязи, металась в разные стороны, молотила копытцами по земле. Ее тело начало выгибаться, производить внезапные падения и странные кувырки, словно эти противоестественные действия совершались без участия ее воли. Вдруг тишину прорезал страшный, отчаянный крик боли – лань подскочила в нелепом высоком прыжке, ударилась всем корпусом о землю и забилась в диком припадке. Конечности мелькали с такой быстротой, которая не могла быть обеспечена обычной мускульной работой, затем передние хрустнули и сломались... Обезумевшее животное принялось рвать и грызть собственное тело, а в ее глаза невозможно было глядеть без содрогания. К этому моменту прошло всего двенадцать минут, и Эльза не раз порывалась бросить все и не досматривать растянутую во времени агонию. С трудом она дотерпела до конца. Он был воистину ужасным: лань принялась судорожно дергаться, стремясь разорвать путы, которые только резали еще живое тело. Рывки же продолжались и продолжались, а закончился этот кошмар лужей крови и частями истерзанной плоти. Последний кадр, запечатлевший оторванную голову, казалось, все еще издававшую нескончаемый крик, был просто садистским, хотя никто его, разумеется, специально не делал...
Командор, разыскавший дочь после окончания сеанса в столовой, первым долгом отобрал у нее бутылку коньяка, после чего погнал заниматься делом. В его присутствии Эльзе пришлось еще раз проверить собранное в дорогу снаряжение, провести полную ревизию оборудования, два раза рассказать наизусть предполагаемый маршрут и заработать многочисленные наставления. Работа помогла ей прийти в норму, хотя тягостное впечатление еще долго не проходило. Наверное, именно оно и помешало Эльзе проявить принципиальность и тщательно проверить то, в надежности чего отец не сомневался, ибо конструкцию "колес" разрабатывал лично. Вся эта хитрая механика выглядела очень красиво, однако немедленно развалилась, едва Серж попытался с помощью прочного троса перетащить вездеход, когда в этом возникла необходимость.
Эльза с удовольствием отвлеклась бы от этих неприятных воспоминаний, но оказалось, что последнее замечание рыцаря, касавшееся злополучного фильма, не понравилось Станиславу, ибо напрямую задевало его отца как главного режиссера. Он хорошо понимал всю малочисленность аргументов в свою пользу, поэтому ограничился лишь самым бесспорным. Заснятую сцену видели все сотрудники Станции, и она потрясла их настолько, что установила в сознании надежный барьер любой беспечности – как результат этого, за все время службы никто из людей не сгинул в "мертвых зонах". Эльза еле сдержалась, чтобы не упомянуть о катастрофе на третьем "цветке" и проверить реакцию Инфантьева, но промолчала, потому что как раз там и погибла Нина Ладвина, мать Станислава.
К счастью, Серж тоже промолчал, явно не желая бередить старые раны, и все с удвоенной энергией принялись готовить ужин. Походные пищевые синтезаторы имелись в каждой машине, так что оставалось только использовать карты-меню вместе с энергометрами. Инфантьев, любивший овощные салаты, заполнил огромное блюдо разноцветной смесью из соленых и свежих огурцов, помидоров, лука, чеснока, разных пряных трав и большого количества тертого сыра. Станислав, объединившись с Сержем, наделал невероятное число бутербродов с ветчиной, затем мужчины одновременно, но с разных сторон подступили к начальнице экспедиции, чтобы поинтересоваться, как насчет... Возражения не последовало, и на столе появился кувшин с марочным виноградным вином. Что же касается самой начальницы, то, перебившись в обед пирожками, которые она таскала из синтезатора чаще других, ей захотелось сладких фруктов, из обилия которых были выбраны финики и бананы. Немного поколебавшись, Эльза не выдержала и добавила на свою тарелку здоровенную куриную котлету.
Выбравшись из вездехода последней, она обратила внимание на то, что мужчины уселись рядышком, и намеренно расположилась против них с другой стороны стола. При этом из-под Станислава была безжалостно вытащена сама большая и удобная подушка, несмотря на его многочисленные протесты. Утвердив, таким образом, свой авторитет, Эльза лично наполнила вином стаканы и, бросив проверяющий взгляд в сторону комаров, провозгласила тост, с ними же непосредственно связанный и желавший, чтобы это мерзкое зверье никого и никогда не кусало. "Кроме наших обидчиков", – уточнил Станислав, которому никак не удавалось хорошо устроиться на маленькой думочке. На него строго зыркнули, но замечание делать не стали.
Стаканы были объемистые, граммов на триста, аппетит разыгрался не на шутку, и Эльза моментально расправилась со своей котлетой и большей частью сладостей. Парни заправлялись основательно и не спеша, как и полагается здоровым и крепким мужикам. Утоляя первый голод, они ни на что не обращали внимания, и мисс фон Хетцен воспользовалась этим, чтобы украдкой заглянуть в зеркальце. Помня последний конфуз, она теперь обращала особое внимание на свою внешность.
На сей раз был полный порядок, требовалось лишь промокнуть платочком уголки рта. Сделав это быстрыми элегантными движениями, Эльза столь же быстро на секундочку вытянула руку вперед, чтобы, вместив себя до пояса в зеркальную рамочку, окончательно все проверить и оценить. Волноваться не стоило: бюстгальтер стабильно держал высокую линию груди, на лице не было косметики, а девчоночья прическа "конский хвост" ее здорово молодила. Успокоившись, довольная разведчица плеснула на донышко стакана еще вина, заложила за щеку финик и принялась незаметно разглядывать своих спутников.
Между Инфантьевым и Ладвиным-младшим имелось некоторое внешнее сходство. Оба примерно одного роста, чуть выше шести футов; темно-русые волосы (более темные у Кирилла) они аккуратно зачесывали назад. Зрачки их глаз были черны до блеска, и уж совершенно одинаковыми казались прямые линии носа и красивые изгибы крупных чувственных губ. Станислав носил маленькие рыжеватые усы, а Кирилл всегда был отлично выбрит, однако портретный контраст возникал из-за откровенной разницы подбородков, который у Инфантьева круто выдавался вперед тяжелым треугольным выступом. И сам он выглядел куда крепче сына начальника Станции, а толщиной запястий не уступал и Сержу. Никто и никогда не видел его улыбки, да и разговаривать с ним бывало не слишком интересно. К этим скудным сведениям, почерпнутым у обитателей Базы, Эльза добавила и несколько своих, полученных за время совместного восьмичасового пребывания в кабине вездехода. В частности, ее сосед хорошо владел собою, был постоянно настороже и не был "сверхсотником".
Эльзу этот факт основательно сбивал с толку. Больше проверять не имело смысла, да и некого. К тому же в личных делах каждого работника Станции обязательно указывался индивидуальный сенсорный коэффициент – вероятность ошибки просто-напросто исключалась. И все же она одного за другим "прочитала" всех, надеясь уловить нечто, недоступное любым "расчетчикам", но понятное только ей. Тщетно – особых способностей ни у кого не оказалось, и Станислав Ладвин оставался единственным "сверхсотником". Но кто же тогда научил его так четко закрываться от пси-нажима по "волне"?
Эльза вертела ситуацию и так, и этак, но при любых вариантах все, в конце концов, сводилось к следующему. Вероятность того, что среди силачей планеты (витязей, богатырей или кто там еще был...) мог найтись хотя бы один с сенсорным коэффициентом выше ста практически равнялась нулю. Здесь неизвестная мутация целенаправленно формировала человека, сверхсильного мускулами в энной степени – и как раз за счет мозга, который, в основном, только на эту особенность и работал. Слово "мускулы", конечно, требовалось взять в кавычки – сами по себе даже прекрасные мышцы Сержа могли быть превзойдены любым упорно тренирующимся атлетом, а тот же Мстислав и вовсе не представлял ничего особенного в этом плане. Дочь Командора понимала, что Серж, Мстислав, Малинка и прочие местные уникумы в минуты своей концентрации фактически представляли собой живые гравитаторы с нулевым радиусом направленного силового поля. А при таком положении вещей требовать от мозга еще чего-то особенного, связанного с высшей нервной деятельностью, означало хотеть слишком многого. Сбалансированный таким образом человек, существуй он на свете, давно бы стал властелином мира и уж не пошел бы ввязываться в тупую тысячелетнюю войну, в которой надуманным принципам какой-то там Династии противостояла спесь и пустые амбиции ее противников.
Таким образом, учителя из местных костоломов у Станислава быть не могло. Правда, ничего не известно о людях из таинственного Замка Рэчери, но Эльзу заверили, что ни с кем из них работники Станции в контакт не вступали. Больше того, мадемуазель Ласкэ была первым человеком из Дворца, кто посетил Базу за все восемь лет ее существования.
Оставалось одно: помочь неопытному парню разобраться со своими незаурядными способностями мог только настоящий профессионал – то есть, тот самый разведчик "Элиты", которого мисс фон Хетцен и должна была вычислить. Спросить же напрямую Ладвина-младшего она никак не могла. И не только из-за нарушения собственной конспирации, но и потому, что имела все основания считать Станислава лишь игрушкой в чужих опытных руках или (что еще хуже) оружием. Оружием тем более опасным, так как он и сам, видимо, еще толком не знал, на что способен.
Особый интерес и подозрение вызвало у Эльзы то обстоятельство, что с самого начала пути у них образовалась отличная команда – ребята не ссорились, понимали друг друга с полуслова и без малейшего неудовольствия подчинялись вздорной девице, любящей покомандовать и повоображать. Эта самая девица начинала уже сомневаться в правильности выбранной линии поведения. Не похожа ли она на беспечную мышку, пустившуюся в путь с тремя вежливыми с виду котами? Не наступит ли момент, когда коты остановятся, сядут, деловито повяжут накрахмаленные салфетки, облизнутся и промурлыкают: "Все, крошка, приехали..."? Весь первый день дочь Командора потратила на одни наблюдения, самым любопытным из которых оказался тот факт, что Серж и Кирилл тщательно скрывали свое близкое знакомство.
...Отправив в рот очередной финик, Эльза смягчила его приторную сладость глотком терпкого кисловатого вина и обратила внимание на то, что мальчики начали негромко переговариваться. Станислав поинтересовался у рыцаря, какой маршрут намечен на завтра, причем спрашивающий не сомневался, что таковой имеется. Уточняющий вопрос задал и Кирилл, который так же полагал, что в этих краях Серж бывает не впервые.
Тот не стал ломаться и подтвердил, что встречался с подобными комарами и раньше. Овраг следовало обойти справа, удлинив путь миль на десятьдвенадцать, зато дальше будет чистый участок значительной протяженности, и вездеходы пойдут на хорошей скорости. Эта линия явится гипотенузой в треугольнике, который им предстоит описать. "А если бы с самого начала и прямо?" – спросил Станислав. – "Я так и хотел, но ты же видишь, в каком состоянии колеса! А там такая территориальная мешанина, что "стрекоза" будет останавливаться каждые пять минут". – "Так часто?" – "Да. Впрочем, если желаете, я в состоянии тащить машины и волоком". – "Не желаем – двигатель повредишь". – "Вот видишь..." – "Можно взяться за руки, неожиданно предложил Инфантьев, – а ты направишь силу по цепочке, и тогда мы вчетвером легко перенесем вездеходы, куда нужно". – "Действительно, можно, – равнодушно согласился рыцарь, – только это эффектное решение не будет эффективным. И безвредным для вашего здоровья тоже".
Кирилл пожал плечами, потянулся и откинулся назад, опершись руками о землю. Станислав продолжал выпытывать у Сержа его концепцию пути и получил ответ, что нужно либо потратить любое время, но починить "кругляши" раз и навсегда, либо выбирать дорогу, удобную для транспортного средства. И поменьше обращать внимания, если порой будут попадаться неприятные насекомые или что-нибудь в этом духе...
Эльза встрепенулась, но поскольку она делала вид, что полностью поглощена смакованием деликатесов, то решила подождать уточняющего вопроса от коголибо еще. Однако, к ее удивлению, разъяснений никто не потребовал. Инфантьев спокойно отдыхал, лениво глядя в быстро темнеющее небо, а Станислав вообще удалился к вездеходу. Впрочем, он тотчас вернулся, держа в руке чашку черного кофе. Отведав дымящийся напиток и причмокнув губами, молодой человек громко поинтересовался, действительно ли Серж собирается ночевать на открытом воздухе? Увидев энергичный кивок, Ладвин-младший неодобрительно хмыкнул и занялся рассеянной уборкой стола, которая заключалась в сворачивании скатерти с остатками еды и отправлении ее в люк для переработки отходов. Это несложное дело он закончил одновременно с последним глотком кофе, после чего объявил, что отправляется на покой. "Ты со мной?" – спросил он Инфантьева совершенно будничным тоном, как о давно решенном. – "Да, сейчас", – последовал утвердительный ответ, и Кирилл, снова беззвучно потянувшись, встал и направился к своему гравилету.
Таким образом, мисс фон Хетцен был предложен ночлег в гордом одиночестве, и она терялась в догадках, пытаясь сообразить, что бы это значило. В салоне каждой из машин свободно могли расположиться по три человека на удобных откидных койках, и никто никого не стеснил бы. Поэтому вполне логичным выглядело решение, когда всяк спит там, где едет. И вот, пожалте... Подумав, Эльза постаралась себя убедить, что или ей продемонстрировали подчеркнутое уважение, как Самой Главной, или же к ней ночью обязательно кто-нибудь заберется и попытается соблазнить. Возможно, Серж своим поступком намекнул, что так, мол, и так, у меня на эту девочку виды, и вы, значит, поспособствуйте... "Ух, ты!" – про себя восхитилась Эльза и резво двинулась вслед за Инфантьевым.
Она не ожидала, что тот будет переодеваться, и поэтому влезла в кабину без предупреждения. На молодом человеке уже были тренировочные брюки, но куртка еще валялась на кресле. Налитые силой, широченные плечи Кирилла охватывала легкая майка, не скрывавшая крупные полушария светлокоричневых мускулов и выпуклую красивую грудь без единого волоска. Эльзе всегда нравилась у мужчин чистая загорелая кожа без "доисторической растительности". Однако на этот раз она глянула лишь мельком и со словами: "Ой, извини..." сразу отвернулась и уселась в уголке за пульт дубль-управления. Вполне возможно, Инфантьев вовсе не желал афишировать, что именно он носит на груди на магнитном шнурке, поэтому дочь Командора прибегла к деятельной маскировке своего интереса. Она громко защелкала разными клавишами, проверила связь со второй машиной и, не оборачиваясь, коротко указала Кириллу, чтобы он перед сном не забыл вывести по всем направлениям от вездехода датчики безопасности. Они потребляли ничтожное количество энергии, однако моментально включили бы силовую защиту, если кто-нибудь попытается под покровом темноты забраться внутрь.
За ее спиной молчали и, не выдержав, Эльза обернулась. Инфантьев был уже полностью одет, его взгляд не выражал ничего особенного. На вежливо-недоуменный вопрос: "Что-нибудь не так?" он опять не ответил. И лишь на повторное, слегка встревоженное: "Кир, все в порядке?" последовало замечание, что, по его мнению, такая чрезмерно-датчиковая забота о себе нетактична по отношению к Сержу.
– Об этом ты не беспокойся! – весело засмеялась Эльза. – Я непременно окружу со всех сторон защитой и его! Но спасибо за напоминание.
– Он не согласится, – упрямо возразил Инфантьев, – а мы поставим себя в двусмысленное положение.
Мисс фон Хетцен поняла, однако такая принципиальность в пустяковом вопросе начала ее раздражать.
– А вдруг согласится? – спокойно протянула она и, выдвинув ноги, игриво пошевелила коленками. – Уж я буду его уговаривать с таким старанием...
В глазах Инфантьева мелькнуло что-то, похожее на снисходительное презрение, и он удалился, довольно резко стукнув ладонью по кнопке запора. Эльза насмешливо глянула ему вслед и высунула язык. Тоже мне, "мистер Нравственность" нашелся! Как будто на вашей Станции все так целомудрены и деликатны, что спасу нет...
Голова немножко кружилась от выпитого вина, сытость перешла в приятную расслабленность, начало клонить в сон. Пришлось последовать примеру Станислава и приготовить себе бокал крепчайшего кофе с тонизирующим бальзамом. Сделав хороший глоток и зажмурившись от удовольствия, Эльза быстро завертелась на винтовом кресле, а затем решительно остановилась и занялась делом.
Для начала она подсоединила к мини-"расчетчику" взятый у связистов комплект аппаратуры защиты и тщательнейшим образом проверила все программы и каналы. Очень скоро прозвучал колокольчик сигнала тревоги – под подозрением оказалась одна из запасных частот планетной связи. Эльза возбужденно заерзала на сиденье, но справилась с волнением и, медленно хрустнув костяшками пальцев, приступила к планомерной охоте.
Предосторожность оказалась не излишней: "жучок" действительно был, но такой хитрой конструкции, что при любом неосторожном подходе должен был известить своего хозяина по коду и саморазрушиться. Временно отступившись, Эльза прошлась по линии, ведущей к "хозяину", и убедилась, что перед ней еще один стандартный передаточный блок. Не оставалось уже никакого сомнения в шпионском характере выявленных следов. Таким образом, под контролем неизвестного лица находился мини-"расчетчик" их вездехода и бортовой компьютер, не говоря уже о возможности примитивного подслушивания разговоров. Наверняка подобная техника имеется и на остальных машинах, подумала Эльза. И на Базе, и на "цветках"... Но на Станции их специалисты в первый же день установили надежную защиту, значит, не исключено, что есть дополнительный транслятор, своего рода "сверхстраховка". Это можно было выяснить, ибо в ее распоряжении находилась первоклассная субэлектроника.
Эльза снова подступилась к передаточному блоку, который она вначале ошибочно приняла за самостоятельный, и принялась за работу. Где-то через полчаса удалось засечь и не два, а целых четыре подканала – значит, сверхстраховка была четырехкратной! Подканал No 3, судя по его мощной энергетической пульсации, наверняка вел к Базе-Станции, направление остальных проследить не представлялось возможным. Экранированные трансляторы могли быть расположены в любом укромном уголке и даже в комарином овраге, наберись у противника смелости туда сунуться. Таким образом, самый надежный путь нейтрализации электронных шпионов заключался в установке вокруг "жучка" специальной компьютерной "сонной блокады", которая принимала на себя и полностью гасила все поступающие сигналы. "Жучок" мог трудиться вовсю, болтать и разглагольствовать или посылать строгие лаконичные отчеты – на передаточный блок не будет поступать ничего.
Мисс фон Хетцен прищелкнула языком и хотела было сделать победный жест, но потом ограничилась продолжительным почесыванием кончика носа. Хорошо, вражеская программа будет обезврежена, а как насчет передачи дезинформации? Увы, самостоятельную контрпрограмму ей разработать не под силу. Вот если бы здесь был Ромка! Но у него более важное задание – гладить Малинку по всклокоченной макушке и следить, чтобы упавшим волоском не перебило палец...
Ладно, вздохнула Эльза, удовлетворимся тем, что придумали сами.
Работа пошла, как по маслу, и вскоре важнейшие "нервные узлы" вездехода оказались под контролем. После генеральной проверки Эльза включила "сонную блокаду" и осторожно подсоединилась к мини-"расчетчику" машины Станислава. Он не функционировал, и мог быть без помех исследован тем же способом.
После двадцатиминутных трудов нашелся еще один точно такой же "жучок" и в аналогичном же месте. Теперь дочь Командора разделалась с ним в два счета. Она выполнила подготовительные действия и принялась было насвистывать победный марш, как вдруг сообразила, что если ее машину позаимствовали напрокат у Ладвина-старшего, то вездеход, где сейчас спали Станислав и Кирилл, предоставил сам Командор – лично, из охраняемого ангара собственного планетолета...
Громко и довольно неприлично выругавшись, Эльза протянула руку, открыла шкафчик, не глядя, нашарила бутылку и, удостоверившись, что перед ней коньяк, булькнула в свой бокал порцию, значительно превышающую остаток остывшего кофе. Выпив противный коктейль единым духом, она отшвырнула пустую пластиковую посудину в сторону и принялась медленно вращаться вместе с креслом по часовой стрелке и обратно. Голова, конечно, прояснилась, но предположения в нее лезли самые что ни на есть кретинские. В частности, идея о том, что подозрительный отец решил проследить за своей дочуркой таким вот экзотическим образом, вполне могла занять достойное второе место на конкурсе тихих сумасшедших. Первое место было зарезервировано для мыслишки похлеще: "Да он сам шпион и есть! Или его любимый сынок..."
Несколько минут Эльза сосредоточенно обдумывала, может ли, в принципе, Роман быть завербованным разведкой "Элиты", и какие блага должны ему предложить, чтобы купить с потрохами. Жизненные запросы брата оказались немалыми и, в конце концов, захмелевшая сестрица сбилась со счету, так как пальцы на руках и ногах кончились. Тогда она шумно вздохнула и тихонько обозвала себя идиоткой, потом нежно пропела это слово, а затем гаркнула его во весь голос. Звукоизоляция у вездехода оказалась хорошей, и ее никто не услышал. Эха так же не возникло – стало быть, не последовало ни подтверждения, ни отрицания.
Шутки шутками, а расследование по поводу такой находки необходимо было провести. Заблокировав хитроумную подслушивалку и на второй машине, Эльза села за рацию и принялась вызывать Базу. Там никто не отвечал. Тогда она вызвала дежурного по планетолету, который проявил отменную инициативу, и вскоре в переговорном устройстве послышался немного взволнованный голос Командора. Сообщение дочери буквально его ошеломило, так как он тоже не нашел ничего лучшего, чем пообещать проверить весь экипаж. С ним согласились, что это – неплохая мысль, но в данный момент попросили срочно установить кое-что другое.
Отец предложил созвониться через час и отключился, оставив Эльзу в состоянии задумчивости. Какое-то время она размышляла, рассеянно посматривая в оптику ночного видения, затем перевела взгляд на свое запястье. Индикатор часов показал "23-28". Тогда девушка поднялась, подошла к отделению, где лежали ее вещи, и достала из-под одежды свой бластер. Перещелкнув предохранителем и убедившись, что оружие исправно, мисс фон Хетцен несколько раз взвесила его на руке и, поколебавшись, запихнула обратно. Затем она вернулась к "ночным" экранам, внимательно вгляделась в трансформированную темноту и выразительно покачала головой.
Комаров в овраге больше не было.
Эльза провела рукой по лбу, соображая, затем решила больше не медлить и включила первую ступень защиты с контрольными датчиками. Последовательно зажглись четкие надписи: "ГОТОВНОСТЬ – ПРОВЕРКА – РАБОЧИЙ РЕЖИМ", потом экран монитора залил ровный зеленый свет, и появилось яркое сообщение: "НА ВСЕХ УРОВНЯХ СПОКОЙНО".
Это означало, что к вездеходу не приближался даже муравей.
Дочь Командора выбралась из кабины и осторожным шагом прошлась по опушке. Было на редкость тихо и как-то пустынно, словно с наступлением ночи замерла вся жизнь. Она уже видела, что неизвестно куда пропал и Серж вместе с конем, но не решилась его окликнуть. Захотелось лишь убедиться, что он не свалился в овраго-болото и не был там съеден. Для этого требовалось подойти к самому краю и попытаться что-нибудь заметить во тьме. Или вернуться в машину за специальным биноклем.
Эльза предпочла второй вариант, но, очутившись в тепле и уюте, ей сразу расхотелось вылезать обратно. Тогда она решилась включить моторы и подняться вверх до той точки, откуда можно было все разглядеть, не нарушая собственного комфорта. После выполнения несложного маневра легко удалось убедиться, что овраг действительно опустел. Лишь по-прежнему виднелась растительность теперь уже неопределенного цвета, да воды, казалось, стало больше.
Вернув гравилет на прежнее место, мисс фон Хетцен обесточила все его механизмы, кроме питания датчиков и рации, и пригорюнилась возле единственного освещенного монитора. Тишина и покой... теперь ясно, что никто из мужчин его нарушить не собирается. Мальчики предпочитают дрыхнуть после дневных трудов, уныло подумала Эльза. Какие-то они тут холодные, не чувствуется темперамента и жизненной энергии... Могли хотя бы ночные посиделки устроить или просто зайти, развлечь одинокую девушку разговором видели же, небось, что не спит, бессонница, и луны на небе никакой! И последняя надежда в виде гордого рыцаря умотала невесть куда...
Мисс фон Хетцен издала тягучий полувздох-полустон и положила голову на сложенные руки. Перед самым носом оказался передатчик, с помощью которого она переговаривалась с рыцарем в течение дня. "Сереженька не придет, объяснила передатчику Эльза. – Он узнал, что я плохая девочка, что у меня много-много поклонников. И обиделся. И плюнул в мою сторону жеваной бумажкой. И поехал к другой..."
Внезапно Эльза выпрямилась и шлепнула себя по коленке: а ведь он и вправду мог обидеться! Она так и не выполнила своего обещания, хотя торжественно заверяла, что, мол, в самые ближайшие часы все прояснит и разложит по удобным полочкам... Ничего подобного – взяла и обманула парня самым бессовестным образом, а он оказался таким деликатным, что дважды не напоминает... то есть, вообще не напоминает. А с другой стороны, не раскрываться же перед ним, рассказывая о своих способностях! А не сделав этого, ничего не растолкуешь. Ведь что произошло за тем самым злополучным завтраком-то? Да ничего особенного, просто против нее применили ее же собственный излюбленный прием – сенсорное сканирование с внезапным нажимом по "волне".
Эльза опять хрустнула пальцами, а потом нервно забарабанила ими по панели "расчетчика". Все случилось так быстро и неожиданно, что чуть было не привело ее к психическому срыву. Торжественная кормежка началась, как положено: угощения, речи, негромкое чавканье... Тут ей и пришло в голову, что более удобного момента для проверки новых гостей просто не придумаешь все их "волны" как на ладони! И она приступила – осторожненько, строго по порядочку, начиная с правого фланга. Там аппетитно жевали телохранители Младшей Королевны, не представлявшие никакого интереса: обыкновенные "чайники", надутые, блестящие и пустые. Сплошные рефлексы а ля "косолапый с пчелами" – только и способны, что намахиваться и отмахиваться... Далее располагался кушающий, пьющий и приятно улыбающийся Мстислав. Он тоже на гения не тянул и представлял из себя обычный мужской стандарт с очень устойчивой психикой. Почти как Серж, только еще более самоуверенный и высоченного о себе мнения. Эльза преодолела большой соблазн "ткнуть" его покрепче, чтобы хоть на миг переделать его самодовольную физиономию в удивленную, и с большим интересом принялась знакомиться с Младшей Королевной. Легко взяла ее "волну", удобно настроилась – и вот тут-то все и произошло...
Даже вспоминая об этом сейчас, дочь Командора покрылась "гусиной кожей", а тогда только невероятное усилие воли спасло ее от публичного позора. Почувствовав чудовищную головную боль, словно там вспыхнуло адское пламя, она вцепилась обеими руками в край стола, чтобы под него не рухнуть, и еле-еле смогла закрыть рот, иначе еда вывалилась бы обратно. Ей не удалось даже сделать простой глоток! Боль не проходила, а наоборот, принялась пульсировать мощными нарастающими всплесками. Тут перед глазами Эльзы возникло лицо Малинки, и было видно, что с ней происходит то же самое. Младшая Королевна держалась из последних сил, побелевшая, как мел, или, как сама Эльза.
Сколько прошло времени, прежде чем уже не важная мисс фон Хетцен, а жалкая полураздавленная козявка в ее мраморно-холодном обличье пришла в себя и отчаянным усилием прервала все мысленные контакты, сказать было трудно. Наверное, не так уж и много, потому что Командор еще не закончил очередную речевую импровизацию, благодаря которой никто ничего не заметил. С большим трудом Эльза перевела дух и медленно, буквально подкрадываясь, потянулась за бокалом с газированным напитком. Сделав несколько маленьких глотков и проглотив, наконец, злосчастный кусок сыра, она снова встретилась глазами с Малинкой и увидела в них изумление, боль и страх.
Значит, в тот момент, когда обе девушки находились в односторонней сенсорной связи друг с другом, кто-то настроился на "волну" Эльзы и даже не просто "ткнул", а надавил – очень мощно и совершенно безжалостно. А через Эльзу досталось и Младшей Королевне. И она, бедняжка, решила, что это сделала пепельная блондинка, сидевшая как раз напротив. Вот и разгадка фразы: "Я ее боюсь...", так удивившей Сержа...
Но кто это был на самом деле? Кто решился так вызывающе продемонстрировать свои сверхспособности? И самое главное – как у него это получилось?
Эльза расстроено застучала каблучками и очень недовольно поморщилась: она так привыкла считать свои возможности уникальными! Кроме Медеи Темир больше не было известно ни одного человека, который умел бы вступать с себе подобными в псевдотелепатический контакт или сканировать чужой мозг. Кстати, сама Эльза терпеть не могла этого термина и называла себя только "экстрасенсом" и "повелительницей мира чувств". Она всегда стремилась к лидерству, компенсируя недостаток природной красоты дерзкой экспансивностью, которая базировалась на точном расчете. В зрелом возрасте дочь Командора много тренировалась, используя свой талант исключительно на отбивание парней у гораздо более привлекательных подружек. Подружки недоумевали, каким образом этой "породистой уродине" удавалось заинтересовывать их собственных, еще вчера таких влюбленных кавалеров и уводить за собой, как загипнотизированных крыс? Были истерические слезы, и многочисленные угрозы, и даже пара разборок, причем проблему одной из них Эльза решила довольно уверенно, так как закончила два спецкурса по самообороне под руководством профессионалов из папиного ведомства. Тогда на вторую разборку помимо четырех девок, потрепанных в первой, пришли еще четверо обиженных див, которые в свою очередь прихватили двух молодчиков полууголовного типа, давно готовых для "болевой камеры". Вдобавок за этой дикой компанией увязались и двое благовоспитанных мальчиков, которых Эльза, как следует раздразнив, оставила с носом. Теперь они жаждали насладиться ее публичным унижением, для чего и помогли заманить в безлюдный уголок городского парка. Там дочь Командора позволила схватить себя за руки и даже разорвать хорошее платье, лишь бы к ней приблизилась на контактное расстояние одна особа, все это и организовавшая. Та по своей глупости рискнула – и грохнулась в пыль, получив каблучком сапожка по зубам. Сама же Эльза успешно увернулась от двух оплеух справа и слева, хотя ее крепко держали. Особа тем временем кое-как поднялась – с расквашенной мордой, но спокойная, словно не желая тратить нервы на пустяки, когда впереди ждала долгая сладостная месть. Начало этой мести было обычным: уголовнички с пакостными ухмылочками двинулись вперед, а фройляйн фон Хетцен попытались поставить на колени. Она поупиралась немного, а затем серией взрывных ударов локтями вернула себе свободу и нехорошо заулыбалась – дюжина глупых мозгов была полностью открыта для пси-удара, а их "волны" воспринимались с предельной четкостью. Однако все зашло уже слишком далеко, чтобы просто закончиться – даже пришедшие тихо посмотреть мальчики имели вполне серый и взъерошенный вид. Со всех сторон грязным потоком хлынул густой и совершенно не отборный мат, причем визгливые женские голоса изощрялись больше других. Круг неотвратимо сужался и, понимая, что больше медлить нельзя, дочь Командора подключилась ко всем мечущимся "волнам" сразу. Ей хватило времени, чтобы максимально сконцентрироваться, а затем стая с визгом ринулась вперед, и Эльза ударила нерастраченной внутренней энергией одновременно по двенадцати направлениям.