Текст книги "Сентиментальные разведчики (По следам Святогора - 1 или Авантюрное танго - 1)"

Автор книги: Михаил Огарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

Иоганн шепотом выругал себя за неосторожность и постарался не сбавлять темпа, надеясь, что его растерянность не слишком заметна. Поручиться за это он не мог, хотя незнакомец не проявлял к нему интереса и даже не смотрел в его сторону. Подобное поведение выглядело очень подозрительным, тем более, что хищный профиль всадника отнюдь не внушал доверия. Тонкий заостренный нос, курчавая борода и длинные густые волосы придавали ему большое сходство с мрачными фанатиками одной дальней планетной системы, чье сверхмистическое видение мира было не по душе даже правящим функционерам "Элиты". Вооружен он был стандартно, имея при себе саблю, короткую булаву с массивными шипами и стальные дротики; у колена висел небольшой треугольный щит и остроконечный шлем – как и у большинства из тех конников, что частенько появлялись и кружили около Базы. Порой они подъезжали к самому краю силового защитного поля, которое всегда включалось в такие минуты; долго всматривались в сверкающую громаду здания, а потом безмолвно удалялись, исчезая в соседних рощах и за холмами. Они не проявляли ни малейшего желания вступать в какие-либо контакты, как, впрочем, и работники самой Станции, ибо местные обитатели никому не нравились. От них исходили даже не враждебность или некая абстрактная угроза, а просто что-то "атавистически неприемлемое" – так или очень похоже выразилась однажды технолог Элен Сач. Дистанционно-антропологический анализ тогда подтвердил, что перед ними обыкновенные люди; скорее всего, потомки колонистов, работавших некогда на этой планете, или древних упрямцев, отказавшихся ее покинуть. Такие дикие личности встречались во множестве звездных систем Галактики, заселявшихся на протяжении тысячелетий хаотично и бестолково. Правда, их оружие и способ передвижения поначалу показались безобразно анахроничными, но объяснение этому скоро нашлось, когда кто-то из сотрудников Станции (кажется, Кирилл Инфантьев из обслуги волнового генератора) вляпался на вездеходе в обширное грязное болотце, где у него все перестало работать. Хорошо еще, что это случилось при ясной видимости и в двух шагах от Базы – помощь была оказана немедленно, хотя и пришлось изрядно повозиться. Здесь по-настоящему и состоялось знакомство с феноменом, который назвали "технической мертвой зоной"...

Конечно, никто не сомневался, что рано или поздно встреча с аборигенами состоится, и это, как всегда, породит целый комплекс проблем. Главным образом беспокоился сам начальник Станции, так как по инструкции сделать первый шаг в данном направлении предстояло именно ему. А заниматься этим делом очень не хотелось, учитывая немалый риск – неизбежный спутник любого контакта. Ладвин помнил, что в отчетах экспедиций, с которыми он познакомился при гипнообучении, прямо или косвенно обязательно ставился вопрос: а не лучше ли, высадившись на планету и немного обустроившись, вообще не совать нос в местные дела и выполнять одну свою работу? Однако ответ приходил только отрицательный, ибо почти всегда, за редкими и даже редчайшими исключениями, созданий Станций Защиты и Контроля было лишь пробным шагом, за которыми рано или поздно следовали другие хорошо рассчитанные шаги, конечная цель которых легко угадывалась. Факторов, влиявших на сей процесс возвращения заблудшей галактической овцы в объятия той или иной цивилизации, было множество; порой события принимали драматический оборот, особенно при столкновении глобальных интересов разных космополитических конгломератов.

Ладвин, однако, считал, что подобная беда ему не грозит. Удаленность пресловутой "Д-312/ХХ" практически от всех систем и поселений оказалась, и в самом деле, столь невообразимо огромной, что стала своеобразной гарантией от взрыва политических страстей в честь очередного ее открытия. Из всех "точек" это была самая захолустная "точка", невесть когда впервые обнаруженная и освоенная – одинокий и никому не нужный форпост человечества посреди пустого и мертвого Космоса. И спокойная служба явилась бы для новой команды весьма существенной компенсацией за все неудобства, так или иначе связанные с этим назначением. Оставалось только поладить с местными, но...

Иоганн вновь покосился на своего спутника и поморщился: действительно, на редкость противный тип, а почему – и самому непонятно. Пахнет, что ли, он плохо... или движения делает какие-то очень уж развязные: ерзает в седле то вправо, то влево, словно под хмельком, а плечами так подергивает, будто хочет почесаться, но руку поднять ему лень... Однако этот раздраженный ход мыслей не получил дальнейшего развития и моментально сник, потому что из-за пригорка вдруг появилась группа новых всадников, загородивших собою дорогу.

Профессиональная реакция бывшего армейского офицера опередила все – и самообладание, и элементарную осторожность, и даже простой здравый смысл. Ладвин и моргнуть не успел, как уже стоял на полусогнутых ногах, выдвинув левую немного вперед, и держал прямо перед собой обеими руками бластер. Мощный, большой разрушительной силы излучатель с полной энергетической обоймой и спущенным предохранителем. Вот только...

На появившихся людей его молниеносные движения не произвели никакого впечатления, словно стоять под прицелом чужого оружия было для них делом привычным. Их оказалось четверо – трое мужчин, одетых с головы до ног в костюмы, изготовленные из вполне современного защитного кожзаменителя, и совсем еще юная девушка с ясным и спокойным не по возрасту лицом. Цвет ее глаз разобрать не удавалось, но, видимо, они были такими же светлыми, как и ее короткие прямые волосы, которых редко касалась расческа. Впрочем, небольшая лохматость отнюдь не портила впечатления, а симпатичная челочка на лбу придавала девушке вполне домашний вид, если бы не маленькая резная корона на голове, очень искусно сделанная из золотистого металла с точечными алмазными вкраплениями. Ладвин довольно быстро вспомнил, что это – символ и знак власти, распространенный в далеком прошлом и почти не встречающийся сейчас. Он внимательно вгляделся в загадочную всадницу и с некоторым чисто мужским разочарованием обнаружил, что красивой назвать ее трудно. Черты лица были хоть и пропорциональны, но несколько маловыразительны, а слегка вздернутый носик и глубокая ямочка на подбородке позволяла их хозяйке претендовать лишь на миловидность. Она уставилась на Ладвина и вдруг лучисто заулыбалась. Улыбка сразу добавила ей привлекательности, и начальник Станции поспешил отвести раструб бластера немного в сторону. Ему удалось заметить несколько любопытных мелочей – в частности, брюки и сапожки девушки были изготовлены из мягкого коричневого материала, очень похожего на тот, что идет на спецкостюмы. В отличии от мужчин на ней не было куртки, а ее пушистый свитер, отложной круговой воротник которого полностью закрывал шею, казался весьма поношенным. Из оружия у незнакомки были только дротики, тогда как у ее кавалеров всего хватало – полный боевой комплект плюс массивные цепи, свисавшие с седельных крюков черными маслянистыми кольцами.

Попутчик Ладвина явно был из этой же компании, ибо немедленно подъехал к ней и занял крайнюю позицию. Анфас он выглядел так же угрюмо, как и в профиль. Примерно с минуту бородач лениво разглядывал человека, стоявшего перед ним в напряженной позе, а затем столь же лениво задал вопрос.

Красивый выразительный язык показался Ладвину знакомым. Правда, поначалу он не понял ни слова, однако таинственные механизмы памяти уже включились в работу, очень скоро выдав ответ, который оказался неожиданным. И хотя мозг уже владел достаточной информацией, начиная с фонетики и кончая акцентом, Иоганн все еще не мог как следует оценить возникшую ситуацию и затянул молчание настолько, что тот же самый вопрос был задан ему вторично. Звучал он так:

– И что это у вас в руках, любезный?

Нагловатой интонации вполне хватило, чтобы привести начальника Станции в чувство. Повеяло чем-то очень знакомым – возникло то обычное положение, когда отвечать стоило не по сути, а на манеру. Ладвин медленно поднял ствол бластера вверх, к плечу, и прищурился.

– Надеюсь, вы угадаете, – ответил он, немного растягивая непривычные слова. – Если принять во внимание, что один выстрел из этой штуки способен устроить здесь хороший пожар...

– Понятно, портативный огнемет, – всадник скучающе зевнул и добавил: Так вы его спрячьте, он ведь все равно не действует...

"Однако!"

Намек не слишком скрывал пока еще расплывчатые контуры приказа, но Ладвин вовсе не собирался безропотно капитулировать. Поэтому он с минутку постоял, глядя в небо и как бы размышляя, а затем неопределенно пожал плечами и, не спеша, убрал оружие в кобуру.

– Прекрасно! – донеслось до Иоганна. – Перед нами вполне разумный человек. Мне кажется, с ним можно иметь дело!

Воин, давший столь лестную оценку Ладвину, находился ближе всех к девушке и если и походил на нее, то лишь своей молодостью да еще некоей общей властностью лица, когда одного взгляда достаточно, чтобы понять, как важно считаться с этим человеком. Он был среднего роста, строен и вообще хорош собою – белозубый ухоженный шатен с красивым четким пробором справа. Единственный из всех мужчин чисто выбритый и без усов.

– Надеюсь, что можно, – меланхолически отозвался угрюмый всадник и, повернувшись снова к Ладвину, заметил:

– Судя по нашивкам на вашем костюме, вы, вроде бы, из начальства...

– Именно так. Если говорить официально, то я – глава временной администрации Станции и Маяка, построенного здесь по распоряжению нашего правительства. Зовут меня Иоганн Ладвин, в прошлом кадровый офицер.

– Понятненько... Я – Герберт, а он, – (кивок в сторону франтоватого молодого человека), – Мстислав. Мы витязи.

– Очень приятно...

– Насчет приятности пока погодим. Начнем с того, что вы слишком уж беспечно разгуливаете в этих не очень веселых местах!

– Не разгуливаю, а ищу! – возразил Иоганн. – Мой заместитель попал в беду; я же летел на выручку, не разбирая дороги, и вот... потерпел аварию. Хотел воспользоваться вон теми деревьями, чтобы...

– Нет, к ним как раз идти не стоит, – в разговор неожиданно вступила девушка. – Там опасно, а вы совсем не защищены.

– И вы, и ваши подчиненные, и вообще вся Станция, – спокойно подтвердил Герберт.

– Ну, это как сказать, – Ладвин упер руки в бедра и решил улыбнуться. – Ведь на Станции да и на планетолетах установлены не карманные огнеметики, а солидные боевые комплексы "Лаура-4", которые в пятисекундном круговом ударе накроют любые цели в радиусе до двух миль! Так что подобраться к Базе против нашей воли абсолютно невозможно – и практически, и теоретически.

– Ну, это как посмотреть, – (похоже, Герберт долго не спал, ибо его очередной зевок получился откровенным до неприличия). – Вы здесь, говоря с юмором, без году неделя, а мы – без недели год! Кроме того, мне отчего-то кажется, что девушка по имени "Лаура", да всего лишь четвертая по счету, дальше одной мили не заглянет...

– Это весьма распространенное заблуждение! – нагло отпарировал Ладвин, внутренне, однако, похолодев, так как он не только врал в частностях, но и блефовал в целом. – Хотя какая разница? Хватит и сотни метров...

– Скажите, а нет ли у вас аннигиляторов? – невыразительным голосом поинтересовался Мстислав.

– Чего-чего-чего?

– Значит, нет... жаль! Ну, хорошо, оставим военные темы и перейдем к нашему делу.

– У нас есть общие дела? – удивился Ладвин.

– Есть, – Мстислав значительно кивнул, – и сейчас появился удобный случай, чтобы с ними определиться.

– Для начала хотелось бы знать, в чьем подчинении вы состоите и против кого построили ваш оборонительный комплекс, – заметил Герберт. – Объясните кратко, а лекций по истории человечества можете нам не читать.

– Пожалуйста, здесь нет секретов, – Ладвин снова пожал плечами. – Я подчиняюсь правительству "Союза-Содружества Звездных Систем", куда входит более половины всех заселенных планет Галактики, в том числе, и эта. Остальные объединены в так называемую "Элиту", с которой у нас были и остаются серьезные разногласия по ряду ключевых вопросов космических масштабов. Поскольку вы не спрашиваете подробностей, я их опускаю... Скажу лишь, что дело доходило до многочисленных столкновений, которые едва не переросли во всеобщую галактическую войну без правил. Но все это в прошлом. Сейчас у нас вооруженное до зубов перемирие, и Станция – очередное звено нашей обороны, правда, очень маленькое.

– Следовательно, запущена программа, – задумчиво произнес Мстислав и обменялся с остальными быстрыми взглядами. – И она предусматривает дальнейшую колонизацию?

– Честно говоря, не думаю, – сказал Ладвин и решил немножко нажать: Разве что военные могут вмешаться, если появится какой-нибудь повод, на это они мастера... А так вряд ли. Вы слишком далеко!

– Ах, военные... – процедил Герберт, поднимаясь на стременах. Его рука тряхнула уздой, на мгновение осветившись странным внутренним сиянием темного оттенка; конь дернулся вперед таким рывком, словно получил пронзительный электрический удар, – и тотчас замер, почти не стронувшись с места, лишь все четыре копыта бешено взрыли землю. Послышался гул, почва под ногами у Ладвина содрогнулась. Он не удержался и повалился на бок, не понимая, что происходит. Сразу подняться ему не удалось, а пришлось сначала встать на оба колена и уж потом выпрямиться. Сделав это, Иоганн быстро окинул взглядом всадников, ожидая увидеть презрительные усмешки на их лицах, однако ошибся – они были по-прежнему невозмутимы. Лишь девушка недовольно поморщилась, но и это относилось явно не к нему. Приободрившись, Ладвин повернулся к Герберту и открыл в изумлении рот, увидев растерзанную свежую землю под его конем, словно там дико буксовали строительные машины. И кругом – осколки раздробленных камней. И глубокую трещину на вывороченном и отброшенном далеко вперед продолговатом валуне... Гранитный излом отчетливо пестрел сквозь напластования перегноя и мха.

– Как это понимать? – тихо спросил Иоганн. Герберт слегка усмехнулся, неприятно перекосив рот:

– А мелкие эмоции... нервы, знаете ли. Или намек на возможность так встряхнуть вашу Базу, что там все полетит вверх тормашками!

– Не уверен, что в подобном развлечении будет необходимость, – изрек Мстислав столь степенно, словно они обсуждали нечто обыденное. – А пока попробуем договориться, иначе жизненный путь бывшего офицера и нынешнего главы временной администрации здесь и закончится. Не обессудьте, Иоганн, но так уж получилось, что вы забрели туда, куда не следовало, и времени у вас осталось лишь до захода солнца! Выбраться пешком не успеете, а у нас, к сожалению, намечены очень срочные дела...

– Постойте, – Ладвин тыльной стороной ладони вытер внезапно выступивший пот, поняв, что с ним не шутят. – Что мне грозит?

– Смерть, – спокойно произнес Мстислав, – и еще хорошо, если легкая и быстрая. Здесь ночью не живут.

Ладвин недоверчиво посмотрел на него и тут вспомнил, как во время его полета болезненно дергался "индикатор жизни" Андриса, словно пытался передать тяжелую агонию своего хозяина. Он вздохнул, обтер лоб другой рукой и все же заметил:

– Поступайте, как знаете... Хотя совсем недавно вы считали меня достаточно разумным для решения известных вам проблем.

– А нечего было хорохориться! – Герберт презрительно сплюнул. – И зарубите себе на носу раз и навсегда: какую и сколь угодно сильную организацию вы бы не представляли, хозяева здесь мы!

– Именно так, – подтвердил Мстислав, выезжая вперед и становясь рядом с Гербертом, – и нам глубоко плевать на смехотворные права на эту планету всяких там политических объединений. Вы удобно расположились во Внешнем Космосе – ну и ладненько, а сюда лезть не советуем!

– А знаете, – осторожно начал Ладвин, – сколько подобных заявлений было сделано в аналогичных ситуациях за последнюю тысячу лет? И каковы были итоги?

– Любезный Иоганн, – (на этот раз рот Герберта скривился в другую сторону), – решающим аргументом в любом споре является Сила. Так вот, в данном случае она на нашей стороне, и мы готовы это доказать!

– Кто-то из нас сошел с ума, – вздохнул Ладвин. – О чем говорите? Вы хоть представляете, что останется от этой несчастной планеты, если по ней ударят с орбиты боевые энергометы? Все равно, что уронить сюда кусочек Солнца! Или поставят "вибраторы пространства" – это же вообще будет полный кошмар...

– О! Допустить подобный финал – значит, расписаться в собственном бессилии!

– Вы правы, но прецедент такого рода, к сожалению, имеется. По-моему, пару раз местных упрямцев так и не смогли убедить подчиниться, – заявил Ладвин. – Разумеется, карательные действия никто не санкционировал; в отчете сослались на провокацию со стороны аборигенов – пришлось, мол, нанести ответный удар... Официальная же версия расследования гласила: "Планета за номером таким-то пришла в негодность из-за столкновения с ядром кометы..." Выводы делаете сами!

– "Пришла в негодность"... какое шикарное словосочетание! – усмехнулся Мстислав. – Значит, ничто не изменилось, и миром опять правят амбиции? Что ж, ваше сообщение достаточно эффектно, но не сенсационно. Если это и есть ваша главная карта, то у нас нет причины отказываться от игры, ставкой в которой оказалась наша независимость. Я еще раз повторяю, если вы не поверили своим ушам: у вас нет козырей, мы сильнее!

– Да за счет чего?! – не сдержался Ладвин и несколько раз ткнул пальцем в саблю, цепь и коня говорившего. – За счет этого? Нет, вы слишком долго жили обособленно и не представляете всех возможностей современной военной техники... – (он хотел было разъяснить, что представляет собой космическое сражение, но остановился, уже отчетливо заметив наступавшие сумерки). – Короче, что вы хотите лично от меня? Я простой работник Шестого Управления – не друг вам и не враг.

Ответа Ладвин сразу не получил. Эта легкая заминка побудила его проследить за взглядами обоих витязей и убедиться, что они устремлены на девушку. Ладонь ее правой руки поднялась и резко опустилась, что везде и во все времена означало для говоривших требование замолчать и обратиться в слух. Ладвин увидел, как кони мужчин отступили попарно вправо и влево, образуя короткий коридор, в конце которого и оказалась всадница. Сама же она не тронулась с места и лишь немного наклонила голову.

– Знаете, Иоганн, нас полностью устроил бы ваш нейтралитет, – (ее голос звучал вполне доброжелательно для такой непростой ситуации и наверное поэтому казался очень приятным и чистым), – однако дело в том, что земля, на которой вы без спроса обустроились, является собственностью Королевской Династии No 3. Она сейчас самая древняя в Галактике (во всяком случае, никого из представителей Династий No 1 и No 2 мы не знаем) и владеет этими землями очень давно, не менее двадцати тысяч лет. Конечно, были и такие времена, когда власть узурпировали всякого рода самозванцы, однако подлинные права всегда имелись только у нас. Они неоспоримы и защищены основными правилами хранения документации Особой Важности. В том числе, памятью "Архивного Расчетчика" и даже "Фондом Истины", который, как я слышала, уважают и у вас.

– Уважают, да, в основном, в "Элите", – с досадой пробормотал Ладвин, чувствуя, что никакой ясности не наступает, а все, напротив, запутывается самым нелепым образом. – "Архивные Расчетчики" имеются и в наших системах. Правда, официально называются они "Архивы Сектора" и обладают большой самостоятельностью.

– Это мне известно, – девушка удовлетворенно улыбнулась, – а поскольку единого Космического Закона для населенных миров так и не было создано... верно, Мстислав?

– Верно, Королевна, хотя твой Серж рассказывал, что столько раз пытались объять необъятное...

– А коли так, то внутренние законы, зафиксированные последней моделью "Архивного Расчетчика" любой отдельно взятой планеты, являются обязательными для всех!

– Ловко! – невесело усмехнулся Ладвин. – Вы очень изобретательно хотите доказать, что права вашей семьи абсолютны и для "Элиты", и для нас!

– Нашей семьи, к сожалению, нет, – медленно возразила девушка, – и поэтому мои слова о Династии были, наверное, не слишком скромными. Из-за трагической гибели родителей, последовавшей через пять лет после моего рождения, род Рэчери сохраняется только по женской линии, и его возглавляет моя старшая сестра. Она-то есть настоящая Королевна, а я всего лишь маленькая самозванка с фамильной короной на голове... – (последние слова сопровождались немного кокетливой, но печальной улыбкой).

– Однако, поскольку вы сестры...

– Нет-нет-нет! Я лишь по ее просьбе представляю в этих краях ее же интересы... интересы фамилии, что бы там ни говорил Серж... И я обычная подданная, как и эти молодые люди, а потому не нужно никаких титулов. Зовут меня Малинка. Вообще-то, здесь ягода такая растет, очень сладкая...

– Справедливое замечание... – с иронией изрек Мстислав. – Как видите, мы не сумасшедшие и не самодуры, а всего лишь слуги Короны и об ее благе единственно и заботимся. Глава Династии Старшая Королевна живет на севере в своем родовом замке и не любит путешествовать, но дала нам право принимать от ее имени очень ответственные решения!

– В частности, как быть со мною, – (Ладвин решил пока не расширять эту тему).

– В том числе, как быть и с вами... Ну, поскольку сгонять ваших людей с насиженного места равнозначно объявлению войны – а мы уже ведем одну, и на два фронта действовать не хотелось бы – то можно оставить все, как есть, если вы примите наши условия.

– Однако, ежели любезный Иоганн начнет сейчас разливаться соловьем, что ему нужно подумать в тишине и одиночестве или поставить в известность вышестоящее руководство, – подал голос Герберт, – то переговоры не состоятся вообще.

– Ребята, а вы точно уроженцы этой планеты? – выразительно поинтересовался Ладвин. – Может быть, передо мною тайные посланцы "Синдиката"? В таком случае мы сговорились бы скорее!

– Очень любопытно, что государственный служащий так высоко ценит "куклу Синди", – многозначительно заметил Мстислав. – Нет, господин Ладвин, с такой игрушкой мы не играемся, хотя кое-что про нее слышали.

– Охотно верю, только хватка у вас больно жесткая – вполне на профессиональном уровне!

– Ну вот, а вы говорили о нашей ограниченности!

– Да, я уже вижу, что ошибся...

– ...и продолжаете ошибаться, считая ироническую линию поведения наиболее выгодной для себя, – осклабившись, сообщил Герберт. – А поскольку вам угодно балаганить, то и серьезных разъяснений не ждите.

– Ладно, это тоже ответ, – промолвил Иоганн, с трудом уговаривая себя не реагировать. – Итак, я полностью сосредоточен и ожидаю условий.

– Да вы не пугайтесь так! Их всего два, и они вполне разумны, ободряюще улыбнулась Малинка. – Давайте считать, что вы арендуете у нас землю, где построили Станцию, за определенную плату. Это справедливо и взаимовыгодно – весть о нашем договоре быстро распространится, и богатыри не будут к вам приставать.

– Богатыри?

– Да, это наши старые враги, и Династия постоянно воюет с ними из-за "Спорных Территорий" – воюет давно, века... Не беспокойтесь, столкновения происходят значительно южнее вашей Базы, и в конфликт вас не втянут. Но принимать у себя любых гостей, кроме меня и витязей, запрещается.

– Это условие легко выполнимо, – сказал Ладвин. – Можете оповестить, кого сочтете нужным, что по королевскому приказу Станция для посещений закрыта. А вот что касается платы...

– А она большой не будет, – успокоил Мстислав. – Ну, скажем, две тысячи в год.

– Две тысячи... чего? – переспросил Ладвин.

Мстислав сказал.

– Ну... однако, это мно-о-го! – озабоченно протянул Ладвин, испытывая почему-то желание как следует поторговаться. – Эдак вы нас всего запаса лишите!

– Послушайте, Иоганн, не надо прибедняться, – недовольно поморщился Мстислав. – Наверное, вы уже поняли, что Династия в курсе современной жизни!

– Да... и это очень подозрительно!

– Напротив, вполне объяснимо, в чем вы и сами убедитесь, когда... когда мы немного подружимся, – пообещала Малинка. – Вот, для примера... Звено первое: у витязей имеются "расчетчики", значит, вторым звеном будет...

– Допустим, – Ладвин сделал значительно лицо, – допустим, в это можно поверить. Однако никаких доказательств всему сказанному я не вижу, за исключением весьма странных эмоций одного бородатого парня. А судя по вашей, прямо скажу, мастерской манере вести переговоры, интригуя и угрожая неизвестно чем, вполне можно предположить, что вам знакомо и такое понятие, как "блеф"!

Реакция на это заявление была весьма разнообразной. Малинка поглядела на Ладвина как-то странно, а затем обернулась к Мстиславу, словно за советом. Тот равнодушно зевнул и известил окружающих, что "...у этого отставного вояки неплохая выдержка!" – было трудно понять, доволен он или сожалеет по данному поводу. Однако повторные эмоции "бородатого парня" оказались самыми сильными.

Очень громко и не стесняясь в выражениях, в которых преобладала совершенно отвратительная для этого языка сексуальная нецензурщина, Герберт заявил, что все недочеловеки, сбежавшие, как трусливые зайцы, во Внешний Космос, давно уже вырождаются; что оценка умственных способностей наглого командира самозванной станции была недопустимо завышена, и что он, потомственный витязь, оставаться в компании такого олуха больше не намерен.

– ...и хоть в лепешку разбейся, а убогому ничего не втолкуешь! яростно чеканил он. – Подумать только – в самые дебри окостеневшей "Паутины" залез, теперь жить ему осталось всего ничего, а без доказательств ни шагу! Ну подохнешь ты через три четверти часа, дурак старый, тогда убедишься? Тогда будешь доволен? Да и мы, если срочно отсюда не смоемся, лишь минут на пятнадцать-двадцать больше тебя протянем, а потом "истинная сила" даст сбой – и рядышком костьми ляжем... Или есть желающие? – Герберт гаркнул так громко, что все невольно вздрогнули, и решительно начал поворачивать коня. – Непостижимая же вещь – переть через "Паутину" к "зоне смерти" и рассуждать с умной рожей на отвлеченные темы!

Все это и утомляло, и озадачивало, однако Ладвин стоял спокойно и слушал раздраженную брань вполуха, больше следя за реакцией Младшей Королевны. С удовлетворением он отметил, что и на нее откровенная похабщина произвела самое худшее впечатление – ее лицо постоянно искажала брезгливая гримаса, и она еле сдерживалась, чтобы не зажать уши. Тем не менее, пересилив себя, девушка вздохнула и обратилась к Герберту с просьбой вести себя приличнее.

Тот резко обернулся, даже не потрудившись убрать с лица злобный вид и явно собираясь ответить очередной грубостью, однако Ладвин решил, что пора вмешаться. Его командирский, хорошо поставленный голос оказался очень звучным.

– Предлагаю полторы тысячи, – безмятежно заявил он. – Дело в том, господа волки, что визит следующего корабля к вашей планете намечен по графику лишь через четыре года, и у меня все строго рассчитано на этот срок. Впрочем, если вы будете настаивать на своем, то мне ничего не останется, как сейчас согласиться на любые требования, а по возвращении на Базу всетаки связаться с Управлением и в деталях обрисовать ситуацию. Сомневаюсь, что это в интересах Династии... Одним словом, полторы тысячи в год я вам гарантирую – для собственных нужд у меня останется лишь минимальный "НЗ". А если хотите больше... что ж, о жадности в вашем языке есть много поговорок!

– Хорошо, договорились, – быстро сказала Малинка и, тронув коня, протянула Ладвину руку. Столь же быстро ее рука была перехвачена Мстиславом.

– Хочу напомнить, Младшая Королевна, что, к сожалению, ты не можешь принимать решения подобного уровня, – вкрадчиво заметил он. – Это прерогатива моя и Герберта.

– Надо было напомнить раньше. А сейчас – до-го-во-ри-лись!

– Не сходи с ума, Малинка! Наша правительница и благодетельница торопливость не одобряет! Что с тобой? На тебя это не похоже. С чего бы такой нажим?

– А я настаиваю! – решительно заявила Малинка, задорно тряхнув головой. – Довольно спорить и выгадывать... ведем себя, как нищие! А перед сестрой я отчитаюсь сама!

Мстислав развел руками с видом человека, использовавшего в трудном положении все мыслимые и немыслимые средства. Затем он плавно запрокинул голову и, глядя в небо, позвал:

– Гербе-э-эрт, дорогой друг, она настаивает!

– Ну и черт с ней, – последовал ответ.

Ладвин кашлянул и деликатно отвел взгляд в сторону, успев заметить, как на щеках девушки вспыхнул яркий румянец, а рука, сжимавшая поводья, заметно задрожала. По ее телу вдруг судорогой пробежала волна темного света – и в ту же секунду Мстислав оказался между Королевной и Гербертом. Ладвин увидел, как обоих витязей качнуло в седле, будто мощным порывом ветра; затем что-то неуловимо изменилось, и уже в сторону отпрянул, громко фыркнув, конь Малинки. Она гневно глянула на Мстислава, который, как ни в чем не бывало, ответил ей очаровательной улыбкой.

– Вот видишь, и Герберт согласился, – невинным голосом сообщил он. – В таком случае, и мне возражать не пристало. Что ж, устроим господина Ладвина в седле у меня за спиной и поспешим вернуться к так неосторожно брошенной им машине. Там относительно безопасно и можно даже заночевать, хотя лучше обойтись без этого...

2. Ответный выпад

...Уже через полчаса Ладвин отдыхал в кабине вездехода на привычном кресле пилота, но прийти в себя никак не мог. То, что происходило сейчас, поражало куда больше, чем пережитое им за последнее время. В который раз помимо своей воли он выглядывал в боковое окно, хотя ехавшего впереди Мстислава было хорошо видно через стекло переднего обзора, а Герберт исправно следовал сзади и тоже находился на месте. Но Ладвину все еще не удавалось поверить, что один из этих парней двумя пальцами держит на весу его катер за остроконечный нос, а второй одной рукой за хвостовое псевдокрыло! Сам же представитель всемогущей Цивилизации находился внутри с очень глупым видом – увы, как еще можно было выглядеть человеку, которого вместе с полуторатонной машиной несли двое других людей с легкостью картонной коробки? Остальные воины, так и не проронившие ни единого слова, двигались слева и справа от процессии, а Малинка – немного впереди. Должно быть, она здорово обиделась, ибо первой покинула место встречи, объехав Герберта по дуге, как зачумленного. Ладвина, который к этому моменту удачно расположился позади Мстислава в двухсекционном седле, удивила его современная конструкция со сложной системой амортизаторов, обеспечивавших удобную поездку при самом быстром движении. Впрочем, ехали они без суетливой спешки, тщательно огибая те впадины, через которые бравый начальник Базы так храбро лез напрямик. Возле вездехода Малинка не задержалась и берегом водоема проследовала дальше, а Ладвину без лишних слов было предложено вернуться в кабину катера и особо не беспокоиться. Ничего не понимая, он выполнил это требование – ну а дальше наступило состояние легкой прострации, которое на время вообще отключило Иоганна от реальной действительности. Лишь с большим опозданием он сделал то, что обязан был сделать в первую очередь, а именно: полностью обесточил все механизмы вездехода во избежание неприятных случайностей. Выполнив это и немного оклемавшись, Ладвин уже привычным жестом сунул руку в кобуру, намереваясь проверить предохранитель бластера, и, обнаружив пустое место, лишь с досадой скрипнул зубами.