Текст книги "Дневники 1928-1929"

Автор книги: Михаил Пришвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 40 страниц)

<Вырезка из газеты>В журнале «Еж» привлекаются к участию:

Писатели: Акульшин Р., Асеев Н., Бабель И., Белых Г., Бианки В., Богданович С., Будогосская Д., Введенский А., Венгров Н., Горький М., Каверин В., Казин В., Крандиевская Н., Житков Б., Зощенко М., Ильин Н., Маршак С., Мукосеев, Олейников Н., Пантелеев Д., Плавильщиков, Полонская Е., Пришвин М., Пуни И., Слонимский А., Тихонов Н., Толстой А., Федин К., Федорченко С., Хармс Д., Чуковский К., Чуковский Н., Шаронов В., Шварц Е. и др.

Художники:

Бруни Д., Ермолаева В., Ефимова А., Конашевич В., Куприянов Н., Лапшин Н., Лебедев В., Львов А., Митурич П., Пахомов А., Самохвалов А., Сафонова Е., Соколов П., Татлин В., Тырса Н., Цехановский М., Шишмарева Т., Эвенбах Е. и др.

<Вырезка из газеты>«Читатель и писатель

Еженедельник литературы и искусства

В номере:

поправка современного читателя к классикам.

Р. Зах – К юбилею А. С. Серафимовича.

Г. Нерадов – Переоценка классиков.

А. Б. – Литературная Белоруссия.

А. Ефремин – Демьян Бедный.

Сергей Кириллов – Евангелие либерализма.

О. Бескин – Хорошо!

Н. Шугаева – Чистка поэтов.

Гр. Беляков – Степь.

Важно для низового читательского актива – советские писатели.

Страница читателя. Советская общественность и культура. На книжном рынке. Смесь. Цена 10 коп.»

Низовой читательский актив.

Прочитаешь такую фразу, и сколько пережитого встает, как будто был в аду.

3 Февраля.Новый прекрасный солнечный день весны света. Солнце через окно греет.

Остается написать два звена ^{11} : «Любовь по воздуху» и «Живые ночи», 1-е звено соответствует смерти, второе воскресению, 1-е – неудача, несчастье, 2-е – выход из неудачи, из несчастья, когда несчастье является, как «мера в глубину».

Читал дневник Вырубовой в журнале «Минувшие дни». Григорьев говорит, будто этот дневник поддельный, и что можно даже догадываться, чья работа (Толстой-Щеголев?) Не знаю, если даже и подделано, то с таким знанием «предмета», с таким искусством, что дневник, пожалуй, может поспорить в своем значении с действительным: веришь вполне, что люди были такие. Трагедия их в том, что в царском положении никому нельзя довериться, вокруг людей нет, и это одиночество порождает особенно сильные привязанности в кругу немногих людей (царь, царица, Вырубова, Распутин). И так понятно становится равнодушие царя в последние дни крушения монархии к государству: это что-то внешнее, неважное, «их дело» в сравнении с желанием быть в своей семье, среди любящих лиц. Такое состояние, помню, было у меня, когда я тонул: весь мир вокруг оказался внешним, неважным делом. Так говорит крестьянин, умирая: «домой иду».

Бумажный город, бумагописательство Алпатова означает и мое писательство, которое кончается «наивным реализмом». Воскресение – это перемещение центра из себя во вне себя. Сигналом к этому пусть будут «гуси», и к этим гусям найти соответственное внутреннее поспевание. На этом пути «Ина» как бы вывертывается изнутри и в наружном мире – это (Почка?).

6 Февраля.Сильные морозы (30?), солнечные дни, иней, в полдень капель, ночью звезды.

Дня три-четыре у Кенты началась пустовка, значит, с запозданием больше месяца. Я сижу дома безвыходно с 28 Дек. по сей день (в Москве был 18-го Января) = всего 40 дней.

40-й день безвыходного сиденья в состоянии ни здорового, ни больного. Попробую завтра начать приучать себя к воздуху.

Пишу звено «Любовь по воздуху». Начинаю думать, что ехать никуда не надо, пока не кончу. Можно предвидеть, что к Апрелю закончу все с перепиской. «Любовь по воздуху», скажем, 15 дней + 15 дней – «Живые ночи». Тогда останется в переработку и переписку: 1) брачный полет – 1½ листа, 2) по воздуху – 1½ и «Живые ночи» 1½ – 4½ листа – 140 стр. по маслу.

Но лучше закончить черновик последних звеньев к 1-му Марта, проехаться в Питер, или взять работу в Питер. Посмотрим.

Написано около листа «Любви по воздуху». Выясняется, что надо описать Петербург весной света (напр., утро обогнало, весна света обогнала хозяйств, расчет людей и утром, когда уже было светло, электрические лампочки горели). Второй просвет: все звено будет называться «Живые ночи» и связью будет шпион с кедровыми орехами: он преследует Алпатова на Волково кладбище, и когда Алпатов молится, тот за ним наблюдает. После того молитва (любовь по воздуху)… И живые ночи.

Что лучше, делать людям добро или красоту? Если делать добро, люди долго этому не верят и долго платят злом, за добро надо быть готовым принять зло от людей. Красота сама за себя часто расплачивается смертью, чтобы создавать красоту, надо быть готовым к смерти, но зато за красотой все идут, не помня зла. Я бы выбирал себе красоту, красоту со всей ее роскошью… Если сеять добро, люди не верят ему, за каждое зерно добра отвечают зерном зла, – так что сеятель добра должен быть готовым за все посеянное им добро собрать себе урожай зла. Мрачной представляется мне жизнь в одном добре, но не стоило бы жить, если бы еще возле добра не было бы на земле красоты. Правда, чтобы создавать красоту, надо быть всегда готовым к погибели, но зато, если удастся, за красотой все люди идут, не помня зла и добра. Будь что будет, друг мой, выбираю себе красоту в самой скромной должности хранителя ризы земли.

После сцены на кладбище Алпатов делает попытку отдаться вере в чудо и воплощения Ины… воплощенную себе Ину. И только после того, как и тут ее не оказывается – он идет и с молитвой открывает дверь.

Друг мой, в любви к женщине молитва бесполезна.

8 Февраля.Я сегодня прошел до книжного магазина, только бы не захворать опять!

Ввести в «Любовь по воздуху» образ раздвоения Петербургского на председателя и секретаря: Петр Петрович – секретарь в уч. комитете, но в <1 нрзб.>председатель, а потом оказывается на кладбище, <1 нрзб.>он секретарь.

Чудо воплощения Ины не удалось, а дальнейшее, как воплощение.

Загадочные строки в письме Ины (возвращение к тюрьме).

Два письма Ины (как два фокуса повести: после одного он решает ехать к ней, после второго все кончено: <1 нрзб.>воплощение).

Поездка к Ине приходит в голову через вещь: эмалевый портсигар. Купил и решил ехать.

В бане: хорьки.

Фон: номер-тюрьма, вещи. Петербург. Весна света.

Записки о весне наводят меня на конец Алпатова: надо передать друзьям свое дело.

10 Февраля.Начиная с 7-го Ф. Началось потепление, вчера ночью буря, сегодня пасмурно и каплет, дорога слегка побурела. Сегодня после обеда опять буря.

Водоразбор:

1-я женщина: – Вам бы отдохнуть, к зятю поехать.

2-я женщина: – И, милая, если поехать, так подальше надо бы…

1-я: – Ну, до свидания.

2-я: – До свидания, спасибо на добром слове, дорогая!

<На полях>Сравнить разговоры тех же самых бедных женщин в кооперативе, когда они стоят в очереди.

У шлагбаума

Шлагбаум лег перед носом подводы. Прохожие продолжали идти, нагибаясь под шлагбаумом. Извозчик ухмыльнулся на сторожа и поклонился. «Чего ты кланяешься?» – спросил сторож. «Тебе все кланяются, вот и я: такой, значит, ты».

Мария Алексеева, старая дева, очень грузная, всю жизнь сочиняет один ученый роман о Юлиане Отступнике. Ей ничего нельзя рассказывать, после каждого предложения она говорит: «ну, да!»

На постоялом дворе.

Конь выехал со двора на улицу и как ахнет! «Будь здоров!» – ответил прохожий.

12 Февраля.Если приходится умирать не у родных, а в больнице, то надо выбирать не большую, а маленькую, в больнице маленькой умирать все-таки легче (Т. В. Розанова).

Григорьев предостерегал меня: «победителей в жизни нет». Я отвечал: «Прометей лично не победитель, но раз люди получили огонь, то он достиг и в этом победил. Победа есть достижение и остановка <2 нрзб.>, но личность движется и потому то, что казалось сегодня победой, завтра в отношении личности поражение, но людям остается огонь». Я назову победой момент творческой высоты, когда субъективно я и мир – одно, а объективно остается свидетельство этому – созданная новая форма.

Итак, отчетливей: друг мой, сижу я у костра, ожидая зари на глухарином току, и думаю о победе, как вы мне говорили: бойтесь упиваться победой. Я думаю: «Вот огонь, могу ли я праздновать победу, если творец его, Прометей, висит, прибитый гвоздями к скале? Нет, я не могу, если крепко задуматься, но огонь меня греет и мне хорошо, как же мне не радоваться и не славить победу, если я вижу такое добро, и, угретый, сам начинаю творить.

Мало-помалу к моему костру собираются дровосеки и, согретые, начинают смеяться и много рассказывать; каждый из них, я знаю, бьется за кусок черного хлеба и ценит не только огонь Прометея, но даже мой маленький костер. Пусть висит на скале Прометей, нам-то что, если мы сами висим, пусть нет победителей, но победа… ее только тот не поймет, кто не страдал.

Что-то все еще неясное…

Философия наивного реализма (это конец «Кащеевой цепи» и в этом победа Алпатова). И дети… ^{12}

14 Февраля.Ночью был мороз, и утром на окнах снова показались узоры, исчезнувшие, конечно, далеко до полудня. Тихий мягкий вдумчивый день.

16 Февраля. <Вырезка из газеты>Приезд Троцкого на ст. Фрунзе.

«ФРУНЗЕ (ТАСС). Корреспондент ТАСС сообщает:

На станцию Фрунзе приехал Троцкий в сопровождении семьи в специальном мягком вагоне. Публика была поражена обилием багажа Троцкого (свыше 70 мест) и наличием барских удобств, с которыми ехал высланный из Москвы Троцкий. Особенно обращало на себя внимание то обстоятельство, что Троцкий привез с собой охотничью собаку и большой набор охотничьих принадлежностей.

– Что это за барин приехал? – спрашивали на станции».

А по Москве все говорили, что Троцкого при аресте «связали» и он «кричал»: звал на помощь.

В «Известиях» описано, как Бальмонт обманул Луначарского, забрал деньги и удрал за границу. А теперь будто бы он пишет Гамсуну, Роллану письма о большевиках и их зверствах. По частным слухам, Б. живет отшельником на юге Франции углубленно и совсем «про себя» – чему верить?

М. Горький прислал письмо, обещается приехать ко мне в Сергиев.

Думаю о деревне: что все-таки правдиво она еще никем не изображена. Беру на прицел Следово, жизнь Бадыкиных ^{13} .

Прислали «Луговку» в роскошном издании, художник вместо чибиса изобразил сойку, баба у него садит картошку стоя, ни число рисунков, ни размер их внутренно не оправданы, у журавлей голубиное выражение – полное обезображение рассказа. Сколько хлама выбрасывает столица малышам, какое это великое зло – детский писатель и детский художник!

Следующие письма и дела: 1) Иванову-Разумнику, 2) Горькому, 3) Мирович, 4) Груздеву и в Ленгиз о высылке книг, 5) Командировать Леву срочно к юрисконсульту о подох, налоге.

Между прочим, прочитав Ваше письмо, я сказал вслух:

– Хорошее письмо. Черт! какая на свете прелесть бывает.

20 Февраля. Масленица.Сильные морозы с ветром вчера и сегодня. Выдают масло. Ну вот и масленица, вот и блины!

Вчера был и ночевал А. М. Коноплянцев ^{14} . Его жизнь – это жизнь Гоголевского чиновника, причина его неудач – «мечта». Его дар – это родственное внимание к человеку (интимность). Любовь к сыну, надеется, что достанется сыну, что не далось ему. Говорит, что монах, устраняя себя от жизненных обязанностей, выбирает сравнительно более легкий путь. Но так можно сказать о всяком, кто забрал себе в голову мысль о личном самоопределении («свободе»).

Путь свободы усеян жертвами. Так у поэта остается назади обобранная им «духовно» и неудовлетворенная женщина (истоки феминизма и революции безликого).

Люди, у которых глаза на винтах и на гвоздях.

Творец на победах своих не задерживается и самые лучшие дела его те, в которых он не знал себя победителем. Может быть, он и услыхал о победах, но улыбнулся и дальше пошел, не обращая на это никакого внимания.

Лева взял на две недели денег и за полугодие плату за лекции.

Когда хозяин созывает гостей на пир у себя, то не будем обманываться: хорошему хозяину удовольствие принять у себя гостей, больше, чем гостям поесть. Но когда хозяин умрет и люди собираются к нему голосить, то люди только себя этим удовлетворяют. Крестьяне, напр., этим случаем пользуются, чтобы послать своим близким поклон в тот мир, где мы все будем.

Достоевский и Гоголь – писатели с воображением, Пушкин, Толстой, Тургенев исходили от натуры. Я пишу исключительно о своем опыте, у меня нет никакого воображения.

6 Марта.Громкоговоритель.

По морозу далеко слышно: идут двое, конечно, подвыпившие, но немного, сами идут твердо, а язык не обращает на людей никакого внимания:

«Я говорю жене: давай сдадим комнатку. Я, говорит, согласна. Сделали объявление. Так! Приходит жилец. Посмотрел комнату, понравилась. Говорю жене: ты согласна пустить? Она посмотрела на него и отвечает: я согласна. Так! Пустили. Жилец живет. Я хожу на фабрику. Ухожу и прихожу. Так! Вот раз пошел я на службу. Хорошо. Хватился я – забыл кисет с табаком. И вернулся я домой. Так! Вернулся я домой: в жилецкой комнате нет никого. Перехожу к жене, а она под ним. Так! Ну, вот тебе и конец: продал я все добро свое за четыреста рублей и все прогулял. Та-ак!»

<На полях>Метроном отбивает.

История с Люлей (Вера Антоновна) наводит на размышление о родительской любви, переходящей в эгоизм (Анютины глазки) вплоть до медицинского свидетельства. Такая любовь бывает и к своему народу. И вообще доказательство подлинности любви может быть только извне: не себе хорошо, а тому, кого любишь.

Взявший меч от меча и погибнет – это верно, да вот как сделать, чтобы человек не взял меча? Пусть я лично подчинюсь Христову закону и подставлю другую щеку врагу, ударившему меня. Каков же будет тот человек, кто, видя такое издевательство, не даст негодяю затрещину? И так случилось, что апостол Петр не попал в стражники и только ухо ему отрубили, но зато сколько людей было загублено из-за того же Христа. В том-то и дело, что Я, побитый и оскорбленный в своем последнем достоинстве, не властен остановить отмщение, потому что таким же Я обладает другой и по чувству сострадания, то есть, воображая себя в положение Меня, он непременно возьмется за меч. И часто мы видим (если только не всегда), что воображение сильнее естественных сил и сострадание бывает сильней страдания…

14 Марта.Вот уже дня три после упорных морозов теплеет, по-видимому, перед началом весны. Охота разрешена на две недели с 15 Апреля (Пасха) по 1-е Мая.

До сдачи работы в Н.М. остается десять дней. Последнее звено кончу 20-го, к этому сроку перепишут предыдущее звено, от 20–24 корректуры, 25 сдам, 28 в Петерб.

Поле, где была проиграна битва.

Друг мой, ни на севере, ни на юге нет места, если сам поражен: вся природа побежденному человеку – поле, где была проиграна битва. Но если победа – а ведь всякая победа, это победа над самим собой, если даже болота были свидетелями своей победы, то и они процветают необычайной красой, и весна остается себе навсегда, одна весна, слава победы.

20 Марта.Вчера окончил «Кащееву цепь» и сегодня увидел грачей – какое удивительное совпадение.

Ездил в Москву сдавать «Цепь». С ½ 10-го до 1 ч. д. вел разговор с Замошкиным ^{15} , потом два часа громил нового редактора Н. М-а Ингулова. И множество людей встречалось, и все разговаривали. Приехал в 11 ночи с головной болью.

Согласились с Ингуловым, что у нас в литературе теперь нет критики. Я ответил на вопрос, почему нет ее: потому что в наличии нет запаса идей, которыми может располагать свободно критик. Я говорил, что в замкнутом кругу марксистский материализм выродился в бюрократический идеализм, и т. д. И еще говорил, что не было времени, когда писатели были так разобщены, как теперь. Много всего можно за два часа наговорить! Слушал Касаткин.

Продолжаются крепкие ночные морозы. Дни солнечные, алмазные. Снега совершенно не тронуты. Наста нет. Зима прошла без осадки. Сегодня видел грачей, три сидели на дереве, один лежал на сучке.

22 Марта. Сороки.Продолжается алмазная весна. Сегодня днем солнце само без помощи тумана перемогло мороз до того, что канава наша наполнилась водой.

На базаре:

– Мелка твоя корова.

– Корова большая, только на коротеньких ногах.

Эта весна света замечательна тем, что вовсе не было наста по случаю того, что зимой не было вовсе осадки. Нужно полагать, что при первом тепле рыхлый и не очень глубокий снег сразу сбежит.

23 Марта.Закончена в отделку «Кащеева цепь». Роман был начат в 1922 году, значит, писался 6 лет. В основу второй части, где изображается любовь, положено личное переживание в 1902 году. Единственное сохранившееся письмо моей невесты с отказом мне во все время писания лежало под руками и давало мне силу писать. По возвращении из Питера, когда откроется земля, я похороню его в землю, и это место будет могилой моей любви. Я твердо верю, что этот роман будет жить взамен нашего ребенка.

С 26 Марта по 1 Апреля (с понедельника по понедельник) – поездка в Петербург, за эту неделю оборвалась алмазная весна и началась весна воды, прилетели жаворонки, скворцы.

Серые слезы. Кончилась алмазная весна света, плачет серыми слезами весна. Сухие глаза у меня, слезы мои выливаются внутрь, и никто их не может увидеть.

26 Марта.От Сергиева до Москвы разговор с Левой. Юноша был вполне советский и горел желанием заниматься делом рабочих. Но в университете почувствовал себя невеждой и с тех пор занялся собой, а к рабочим его и калачом не заманишь. В наше время наука приводила к низам, теперь отводит.

В 9 ½ в международном вагоне (24 р.) выехали из Москвы.

27 Марта.Солнечный день. В Гизе никого не застал. В Царском тоже. На Невском много молодых людей, толпа серая. В прежнее время, бывало, презираешь правительство и втайне думаешь: вот если бы я там был, все было бы иначе в стране. Теперь презираешь по-прежнему, но думаешь: и я управлял бы не лучше…

Эта поездка будет обозначать одумку перед новой работой.

28 Марта.В Гизе: 1) Настоять на одновременном печатании «Кащеевой цепи». 2) Высылка книг. 3) Сборник Горького.

Невский теперь «малограмотный». Я думал на Невском, что образование более разделяет людей, чем классы экономические. Внеклассовое общество – это значит господство образованных людей.

Финансы.

Пенсне – 6 руб.

Чайник – З р. 50 к.

Нагрев. – 3. 60

13 руб.

Поездка – 30 руб.

Проел в 1-й день 10 руб.

Сегодня 28-го – 267 р.

Не собственность, друзья, а образование своего природного дара – вот что нас разделяет: люди <вступают?> с образованием даровитыми и темными – вот два главные класса. А потом уже начинается собственность, богатство и бедность, зависть и щедрость, все уже второстепенное.

Собственность – это не последняя реальность, а попытка реализации личности, причем данное лицо под видом владения делается добровольным сторожем общественного имущества.

Правда, если бы собственник, напр., собранных им художественных ценностей был мудр, то он только бы радовался, что его собрание сделали музеем и уже не он охраняет, а другие.

Первое разделение, что люди родятся кто мужчиной, кто женщиной – это самое главное; второе разделение, что у одних дарование, другие бездарные, третьи – умные и глупые, злые и добрые. И только после всего этого начинается рождение от себя, от человека зависимое: образованные и темные, богатые и бедные. Из темного можно сделать образованного, из бедного богатого, но дурака умным не сделаешь: у нас же хотят всех дураков вывести в умные.

Мое утро – только до восхода солнца, как только солнце взошло – это день.

И моя весна – только до первых цветов, как только цветы показались – наступило летнее время. Но и осень моя от первых желтых листьев на березе и до первого снега – длинная осень. Зима моя короче – от первого снега и до первой капели.

Снегурочка. Снега вокруг города были еще нетронуты, но в городе ничего не было белого. Одна только Снегурочка белая и глаза ее бледно-голубые, как утренние звезды – вот-вот потеряются.

«Бывает ли у тебя желание быть с мужчиной?» – «Ни малейшего!» А между тем она кокетничает направо и налево. И если один подходит, она глядит на другого. И много таких прошло, все ее целовали и она верила, что все были хорошие. Среди них, наконец, показался желанный (Сережа). «Мы говорили о всем, но никогда о себе» (это ее основа: жить, не думая, не загадывая), как только задумалась, так все и потерялось, Снегурочка тает ^{16} . Он уехал, она думала – совсем и начала снова кокетничать. И вот явился «диктатор». До сих пор все ее жалели («все хорошие»), этот имел план в голове. И вдруг, она оказалась пронзенною. Вскочила и выгнала вон. Он пришел на другой день, она топнула ногой: «вон!» Он ответил: «ваша воля!» и вышел.

Вдруг вернулся Сережа и бросился к ней в объятия. И спал с ней две ночи. Она трепетала: разве так можно! Ожидала ужасного вопроса. Он ничего не спросил. Она сама спросила его, представляя в третьем лице: мог бы он такое простить.? Он ответил: никогда!

Вопрос присяжным: виновна? И ответ их: да, виновна! И я сам в то время не мог ее взять только потому, что, любя меня, она смотрела на другого (это свойство алмазной весны, холодная внутри, сверху блестит). Но, я думаю, она не виновна.

Явился брат (он теперь создал себе «положение» и ей не дает ни гроша). «Ты ведешь себя, как проститутка, да, кажется, это уже так и есть…» И вот Василий – типичный человек-мещанин, каменный, против которого проститутка на своем фронте выставляет «акул».

Бывает, побитая машинка печатает букву вдвойне: две буквы одна в одну и видишь две, а читаешь за одну. Такие бывают у человека глаза. У нее раньше это было – один подходит, она глядит на другого, теперь это стало у нее внутри. Он отходит от нее. Она ждет. Потом со злости, зря отдается другому, чтобы выйти за него замуж. Было это во время фокстрота. Он ей сделал это предложение… «А у меня были месячные». Он не посмотрел и на это. Проснулись среди бутылок. Он прямо бросился к столу писать родителям письмо, что хочет жениться («тоже был в то время ребенок!» – сказала она).

Вышла замуж. Началась «растительная жизнь». Отец мужа (студент консерватории) врач-немец. Все стали думать, как бы сделать ребенка. Помог врач-гинеколог. Она не испытывала чувства удовольствия от акта. Иногда будто бы помогает, если женщину привести в состояние возбуждения. Целую неделю каким-то способом раздражали ее, и она забеременела (что-то у меня голова кружится… – Готово!). Когда родился ребенок (его вынимали под хлороформом клещами три дня), она стала к мужу совершенно равнодушна (вероятно, сказался на психологии искусственный прием). Отношения стали холоднее и холоднее, он уехал и не вернулся. Выслал разводной лист ей с его фамилией (чтобы ребенок носил его имя). Родители требовали ребенка. Она его не дала. Ей не присылают денег, она по гордости не требует алиментов. Служит за 55 р. В глубокой бедности (сама шляпу сделала, шуба чужая, халата нет, штопает чулки без конца).

И сейчас ей все делают предложения, и мать стремится выдать ее замуж. Конечно, взять может только студент. В паспорте записала себе не 29 лет, а 25 (выглядит еще моложе).

<На полях>Они выгоняли из нее наследника, будто рыбу давили и выжимали икру. Но когда выжали, то рыба обернулась в мать человека, взяла ребенка и заявила: «он мой!» и ушла.

Весна плачет серыми слезами, но у меня сухие глаза, я плачу внутрь себя, и там собирается слез человеческих не меньше, чем у весны ее внешних слез, которые все понимают по-разному.

Я простился. Ее два голубые глаза исчезли, как две бледные звезды на восходе солнца. Я шел в равнодушной толпе и вместе с нею вошел по нужде своей в тесное место. Там было много желающих. Я стал в очередь, стараясь дышать в рот от зловония… Приходили новые и прижимали нас тесно в клоаку. Тогда на мгновение вся жизнь встала мне как клоака, и я вышел на улицу и был совершенно один. Хотел уснуть в своем номере и не мог уснуть. У меня оставалась надежда, – она придет, и я скажу ей все, я сумею показать ей, что любовь на свете одна и любить можно вне очереди. За одну понимающую меня улыбку в эту минуту я готов был бы взять на себя много. Шли часы, их было много, и много вылилось слез внутрь меня. Она не пришла!

Когда я приехал домой, то было так странно: мне все было мило, а жена милей, чем раньше. Я глядел на жену и думал о Козочке, и одно ничуть не мешало другому.

Она была вся в улыбках, сотни разных улыбок во все этажи, и все звали ее «Веснушка», хотя ни одной веснушки на лице ее не было. Ее называли «Веснушкой» потому, что среди них не было ни одного поэта, и никто из них не мог догадаться, что это была у них сама Снегурочка.

Отца моей Козочки убило в Мраморном дворце электрической искрой. Вдове матери дали маленькую пенсию, и она с детьми перешла жить на Малую Охту. Моя Козочка родилась в Мраморном дворце, а проживала на Охте. (Великий князь держал ее на руках и показывал картины.)

Я не защищаю: разве можно винить женщину за доверчивость. Она – вся доверчивость.

<На полях>Мать говорила: мы архангельские, хоть и мужики, а рабами не были!

По правде говоря, я загадывал втайне, что скажу ей: «Я люблю тебя, сделай мне теперь праздник, отдайся мне, женщина, и знай: я человек самый верный и благодарности моей не будет конца». Она сидела у меня на постели, почти голая, я подошел к ней, обнял ее, хотел сказать, но не мог: от нее не было тока. Я сказал: «У тебя, Козочка, тело розовое, а бывает голубое». Она ответила: «У меня есть и голубое» и открыла мне ноги выше чулок почти к животу, там, правда, тело было голубоватое. После того я отошел в сторону и любовался ею, как будто она была из мрамора. «Чувствуешь ли ты, – сказал я, – потребность в удовлетворении себя как женщина?» Она ответила: «Никогда, ни малейшего желания». Мне показались чудовищными все мои тайные расчеты на «пир», но захотелось что-нибудь для нее сделать.

Но существуют же на свете «диктаторы» любви, им все равно, любит она или не любит.

Я остановился в большой гостинице, и меня запрятали в глухой номер на третьем этаже, окнами во двор, куда не проникало никаких звуков. Проспав в одиночестве полчаса, я почувствовал начало тоски, от которой, если вовремя не встретить близкого человека, можно заболеть таким безволием, что уж и не встанешь с места… Поскорее вышел я на улицу. На Невском была чужая мне толпа людей. Я шел без плана и остановился у Невы… Прошлый год я был на этом самом месте и вспомнил: я хотел идти на Васильевский остров в дом, где жил десять лет тому назад, узнать, не осталось ли каких-нибудь слухов от моей Козочки. Остров был в тумане, Нева подо льдом. Людей вокруг ни одного человека. Кто-то, впрочем, показался и спросил меня, где Вас. остров. Я указал рукой на мост, и человек скоро исчез в тумане. Я же решился идти, махнув рукой на Козочку: за 10 лет от нее остались теперь только ножки да рожки. Теперь я перешел мост и потом добрался тихонько до своей линии. В воротах, где когда-то я стоял на дежурстве с винтовкой, теперь дворник стоял. А когда я назвал фамилию, указал мне рукой на старушку с мальчиком, и я узнал: это была мать Козочки. Старушка узнала меня. С волнением спросил я про Козочку. Она указала на мальчика и сказала: «Пять лет!» – «У нее теперь муж?» – спросил я. «Нет, бросил, она служит, заходите вечером, обрадуется, как обрадуется!» Я обещал и начал бродить. Куда девалась моя тоска, и громадный город, мне казалось, мертвый, вдруг ожил для меня во всем своем великолепии простора. Прошлое стало оживать, и я сам стал воскрешать все подробности с такой силой, что из прошлого через настоящее перекинулся мостик в будущее. Правда, с этой Козочкой связано у меня так много! Она была много моложе меня, и я любил ее, как ребенка.

3 Апреля.Серый день с туманом. Среди дня на короткое время был дождь. К вечеру туман усилился. Ночь обошлась без мороза.

4 Апреля.Этот опыт показал, что я в свои 55 лет в состоянии сорваться с места и пустить все кувырком. В дальнейшем надо добиться в себе спокойствия, но все-таки не дойти до полного охлаждения. У нас с ней будет обмен: она мне даст материал сокровенной жизни женщины, а я ее буду поддерживать и материально, и нравственно. Все произошло потому, что я кончил «Кащееву цепь» и расстался навсегда с «Иной Ростовцевой» – то было так давно! Это ближе, но тоже давно, и так она стала на место ее. Дорогая, моя! Ты очень ошиблась, высказав, что я забуду тебя, как только вернусь в обстановку своей обычной жизни и работы. Вот тебе доказательство: посылаю для твоего Олега все лучшие книги, которые были изданы в последнее время для маленьких детей. Я пришлю скоро и свои книги для тебя, но это уже будет о себе, а мне хочется что-то сделать для тебя, а не для себя. Соня, если бы ты знала, как мучительно было мне выслушать все, что ты мне рассказала о себе. Но я решил все это запахать и обращаться к тебе такой же, как я знал тебя, – милой девушкой с сотнями улыбок во все этажи окружающих тебя домов. Ты не смущайся, эти улыбки наши – доверчивость, за которую обыкновенно и расплачиваемся. Впрочем, я не спасать тебя хочу: мне ты и так хороша. Но все-таки, если ты имеешь мечту снова замуж выйти, я даю тебе совет: не выходи ты за студентов, из этого ничего не выйдет хорошего и только потом прибавит тебе новых потерь. Старайся найти человека, который полюбит твоего ребенка и вообще, чтобы все было без игры в любовь. А пока этого нет, я буду тебе помогать. Ты мне пиши, что тебе сейчас нужно больше всего, и мы постепенно зашьем все дыры твоей нищеты. Кроме того, тебе необходимо отдохнуть: ты больна. Бери отпуск на месяц и отправляйся к своей подруге в Крым, рассчитай, сколько это будет стоить, и я приготовлю тебе денег. Только, Сонечка, не удивляйся моей щедрости и не производи меня в благодетели рода человеческого. Ведь я делаю все для своих детей, но почему же мне и не сделать для тебя, которую по самому себе непонятным причинам люблю, как родную.

Утром тепло и сильный туман. Сегодня заказать сапоги. В Союзе охотников справиться о сроке охоты и ориентироваться в движении весны, чтобы не пропустить половодье.

Весь день прошел в тумане.

Когда я умываюсь, Кента лежит сзади меня в углу на матрасике. Если быстро обернуться, то заметишь – она, подняв голову, смотрела на меня, но как только я обернулся к ней, быстро уткнула голову в хвост и сделала вид, будто крепко спит. Подойти к ней – она так туго свернулась, но отойти и на ходу обернуться, заметишь: она провожает глазами, приподняв голову.

5 Апреля,ездил в Москву покупать сапоги. День был весь солнечный, теплый. Много дал этот день воды. На <1 нрзб.>речках везде вода. Сапоги купил у Зуева (Петровка, 15) за 56 руб.

6 Апреля.Утром туман, потом снег, потом дождь и к вечеру солнце. Был Егор из Бобошина. Говорит, на болотах за вчерашний день выступила вода, по закрайкам озер показались первые утки. Договорились о гончих щенках.