Текст книги "Дневники 1930-1931"

Автор книги: Михаил Пришвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 39 страниц)

Купался с нерпами: они для удовольствия купаются, зачем им плавать на спинке.

Пил воду из трех ручьев. Синий дрозд отдаленно напоминает дрозда. Голубая сорока, пестрая чайка, черная ворона, скелеты морских ежей.

Происхожд. орлиного гнезда.

Мыс Шульца – можно собрать стадо в 300 штук.

Я залез по тропе, сверху спустились и прямо на меня, вдруг понюхали след мой, и стадо бросилось назад.

Сайгак уже с рожками отогнал олененка и сам принялся сосать.

Смерть оленя: сломал ногу и, волоча ее, попал в расщелину между камнями и умер. Другой случай: доставая дубовый листок, попал в развилку головой, сломал шею и повис. Упал со скалы. Смерть старой самки от <1 нрзб.>: последние силы берегла, и она до <2 нрзб.>рожает. Пантач погибает часто от ударов во время гона. Очень часто умирает весной от зеленой травы… смерть оленей бывает большей частью весной.

Мать свистнула и топнула ногой, маленький свистнул и тоже топнул, она побежала, ему интересно: он остался, она задержалась и свистела ему.

Петр Мих. Довбня – пантовар говорил, что если самки худые, а самец жирный – родятся самцы и наоборот. (Торку и Холопу прихудил – вышли бычки).

6 Августа. Снарядили егеря на камни убить нерпу для подкормки енотов. Пошли в Астафьево к Ивану Ивановичу Долгаль. Он отравил барса (леопарда). Рассказывал о коте (диком) в 1 ½ метрах с хвостом, опасного не только для олененка, но и для козла (с дерева на шею). Самый далекий выстрел в пантачей у него был в этот раз – 270 шагов. Случай смерти оленей: один, доставая дубовый листок на задних ногах, передней ударил между двумя дубками, нога застряла, и он погиб. Оленуха тоже пыталась достать что-то и, головой в развилок, повесилась. Тайфун во время растела погубил молодняк, нашли 20 штук. Гибель диких оленей была от корейцев с их множеством собак, а не китайские <1 нрзб.>, как у Арсеньева («Все врет Арсеньев, и Дерсу не гольд., ^{256} <1 нрзб.>и честный человек, а стрелял – неважно».) У Ив. Ив. от ружья на плече всегда так, что одно повыше…

Когда мы вернулись из Астафьева, <2 нрзб.>разделывали убитую нерпу (6 пудов). Вечером ходили через Фермопилы к острову «Томящееся сердце» (назван так бывш. владельцами, потому что во время прилива шевелился камень на острове). Олени начали выходить на открытые места, были и пантачи и сайки (оленуха как кормит? – оставит под кустом, вернется кормить: с одной стороны олененок, а с другой саек с рожками).

Как убить вон того пантача. Зайти туда – там ветер… и перебьет этот ветер, или можно сверху (попал на вершок от хвоста – и пантач был убит). Шли они на ту траву, которая после пала (в крайнем случае есть и горный камыш). (Ив. Ив. море не любит – тайгу). Пантач с коронкой (уши и панты). Рогач бережет панты, оленуха бережет олененка. Ночью олени подпускают очень близко.

[Вечер. Крик фазана]. Оленухи при охоте на пантача – первые враги: свистнет, и кончено.

Георгий Джеймсович Дулькейт (б. Витязь).

Мария Грациановна и мать ее…

Рутковская Вера Васильевна. Никольск. Уссур. Сухановская, 30.

6 Августа. № 2-й.

Вечером <1 нрзб.>после крика фазанов явились «гости».

Рассказывал, что в тайге много зверей и когда едешь и темно, то какой-нибудь зверь подходит близко вплотную к лошади. Раз толкнул его ногой, и он отошел.

– А какой это зверь?

– Как я могу знать, какой, привалился к лошади, я толкнул, а он убежал.

– Глаза у меня были такие, что когда солнце садится, на востоке я вижу звезду.

Видел бархатное дерево, пахнущее мускусом. Кусочек лимонника – чай пахнет лимоном.

7 Августа. С утра хозяйка стала зазывать к себе капитана с «Менжинского» (надеялась заказать ему башлыки), но капитан пришел с боцманом, и нелегко было его попросить. Капитан рассказывал о том, что жена его была в 3-й степени чахотки, но он вылечил ее медвежьей желчью.

Потом пришел начальник поста, осторожный и корректный человек (впрочем, невредный). Рассказывал, что корейцы озлоблены были раньше русскими – заставляли их на себя работать, а когда почуяли свободу, умели ею воспользоваться.

В 4 ч. пришел пароход, в 5 – уехали.

Гамов – 18 верст длины и от 3 до 9 ширины – всего 55 кв. верст.

Катер, заваленные иваси. Спор: есть ли икра?

Примерные цены пантов в 1200 р.

Сбрасывание рогов с каждым годом раньше, значит, панты ранние и ценнее, потому что весенняя зелень дает целебность, и прохлада – успешней варка.

9 Августа. В субботу вечером приплыл с Гамова. «В общем и целом» хозяйство наше плохо, главным образом, потому, что каждый хороший хозяйственник несет на себе тяжесть социального груза. Так вот на Фуругельме отличный работник Чапурин имеет корову и молоко продает, на этой почве женщины, у которых есть дети и нет молока, подняли крик, и теперь Чапурин на волоске. Но тяжесть социального груза делается для простого смертного вовсе невыносимой, если к ней присоединяется тяжесть национального груза. Корейцы, живущие в СССР, люди с особенно обостренным самолюбием, потому что вынесли на себе казацкое рабство, к тому же, по-видимому, очень способны к самопродвижению в сфере интеллектуальной: всюду видишь корейца с карандашом в руке, с автоматическим пером, не раз приходилось видеть в простой фанзе корейца за пишущей машинкой. Притом все эти писатели в очках и даже те, у кого глаза нормальные, будто бы носят очки, так как очки придают вид учености. Эти кляузники, спекулирующие на шовинизме, вместе с социальными проходимцами, самолюбивыми недоучками, свое нравственное и умственное убожество прикрывающие классовым флером, являются главнейшим тормозом нашего хозяйства, едва ли возможно даже учесть, какие миллиарды растрачиваются в народном хозяйстве, чтобы пронести идею социализма в атмосфере этой, будто бы классовой борьбы, сколько идиотов создано из самых лучших людей и в умственном и нравственном отношении. В этом аспекте партийцы и беспартийные не представляют между собой розни: в борьбе с торжествующей, организованной мелкотой, те и другие в равных условиях.

Вечером, когда пароход прибыл в Посьет, после ужина я остался работать в кают-кампании. Вскоре стали проходить через комнату кают-кампании служащие парохода «Желябов» в соседнюю с кают-кампанией каюту-красный уголок, где все было устроено так же, как и везде в СССР. Вскоре началось собрание судового комитета, выступил кореец с жалобой на шовинизм русского, который его, корейца, обругал матерным словом. Русский стал защищаться тем, что он ругал его не как корейца. «Но у нас нет матерного слова», – говорил кореец. «А у нас есть, – отвечал русский, – я никакого дела не могу делать без этого слова, и кто плохо работает, ругаю всех одинаково: и русских, и китайцев, и корейцев».

Плохо спалось, кусала одна и та же муха, я сгонял ее, она назад, и когда прошло раз десять, мне стало казаться, что у нас так не бывает и эта муха особенная, уссурийская, существующая как реликт, подобно винограду, тигру. Я насчитал 67 возвращений одной и той же мухи, после чего уснул. (Посьет. Прилив и отлив.)

Трактор и соха. Соха наша погибла, но китайцы успели перейти к высшей (ручной) культуре. Европейская и китайская культура перед фактом размножения: люди и машины (то есть у европейцев машина, и с ней торжество цивилизации, у китайцев огород для себя, самосжимание: машина требует экспансии, а огород самосжимания).

10 Августа. У Трофима Мих. Борисова пробовали консервы тунца, пойманного на Фуругельме.

Чушка. Соф. Моис. не могла похоронить чушку в силу постановл. горсовета: только трупо-сжигающая станция. А она не может дозвониться. Явилась к председателю горсовета: «Придете домой – её не будет». Чушка дома. Сегодня с утра за… Является С. М. счастливая: дала китайцу 30 р., и он унес чушку на трупо-сжиг. станцию с обрати, запиской. Счастлива. Почему же она не закопала сама или не отдала труп китайцу раньше? Боялась соседа, который следит за ней весь день из окна.

На Дальвостоке китайские огородники производят все лето до осени такое множество красной редиски, что всех людей, красных по виду и на словах, а внутри белых, называют обыкновенно редисками <2 нрзб.>

Не в редиске ли дело?

С. М. – еврейка, доктор, бывшая, все понимает, но…

14 Августа. После двух тропич. дней опять «бус».

Мы ездили в Песчаное смотреть спилку пантов. Но в дождь не летали насекомые, олени охотно ели подножный корм и не заходили в ловушку. Смотрели изюбрей. У них скоро (в сентябре) будет рев (у оленей на месяц позднее). Один хорошо откормленный изюбрь уже раз пробовал реветь. Изюбрь, как северный зверь, груб, олень – субтроп, животное, гораздо нежнее. Лица китайцев после театра только стали для меня разными, а Александр Александр. Богоявленский, зав. питомником в Песчаном, из 200 оленей в стаде каждого может узнать по лицу.

Талисман: Коготь барса, при виде которого всякий, претендующий на славу охотника, говорит, напр.:

– Это с задней левой ноги.

И все говорят разное. Алекс. Алекс., убивший много барсов, сказал:

– Могу сказать только, что с задней ноги, а какой задней – не могу.

– А есть, кто может и про это сказать?

– Есть!

И даже назвал Ив. Ив. Долгаля, егеря: тот может. Рассказ А. А. о том, как он убил барса ножом. Под вечер вышел на коз. Увидел барсов и расстрелял все свои пять патронов. Когда подходили к дому, вероятно, один их этих стреляных барсов бросился на собаку с дерева. «Стыдно перед собакой уйти». Подошел ближе, в это время Неро стряхнул барса, тот прыгнул на меня и сбил с ног. Грызет плечо, а я ножом его тюкаю и ничего сделать не могу, размаха нет, наконец, между ребрами весь нож, он дрогнул, я выбился наверх, он внизу, нож в рот и забивать (насквозь пробил). Неро все время рвал его сзади. Ногу изгрыз. И теперь ничего не чувствует (нерв). Другой раз Неро лает. Я залез выше сопкой. Хвост на дереве. Промахнулся. Неро опять посадил на дерево. Убил. Еще раз ночью. С дерева спустил, кишку выпустил, он лапой кишку оторвал, кишка замерзла «Пошел на меня. Мушки не видно. Испустил в упор, в полном смысле слова, уперся в ствол и убил». Барс ведет ленивую жизнь. Из-за этого любит ходить по лежнице, чем и пользуются.

Рев оленей: в это время даже и в парке рогач ходит около решетки и пробивает тропу.

Камчатские рассказы: кедр, сланец внизу, вверху снег, соболя в сланце. Так же и летом. Медведи (огромные, экземпляр был в 35 пуд.) и раненые не бросаются. Лебеди в незамерзающем ключе (сверху вниз). На собаках на глухарей.

Начинает складываться фенология: великие весенние обещания Марта и Апреля, а в Мае-Июне-Июле – ежедневный туман (наша осень), осень – лето, зима. Или: пантовка, а вслед за ней рев (изюбрей), за ним – оленей.

Барсук – собака не берет его, енот притворяется мертвым.

24 Августа. Несколько дней тому назад в природе произошла перемена, стало ясно, и главное, в ясности явилась благодатная прохлада, как у нас осенью, чувствуешь, что впереди-то непременно будут истинно прекрасные дни и по-видимому эти муки заключения в парник кончились. Нет по ночам больше уже летающих светляков, и когда вспоминаешь Фуругельм, то кажется, был в какой-то другой, тропической стране.

Из совхоза Майхе через реку, слитую из рек Майхе и Батальяндза, видны громадные казармы, собиравшие в себя в императорское время значительные войска, теперь там, в этом Шкотове, расположенном в самой глубине Уссурийского залива, собран лагерь заключенных и видно, как на островном мысу, отделяющем Манхе от залива, они убирают сено. А по реке непрерывно плывут плоты в море, на плотах корейцы, они доедут до моря, станут на якорь и будут дожидаться японского парохода, который увезет этот лес к себе.

Розанов ошибался, выдвигая пол на место как бы единственного фактора жизни ^{257} . Стоит только на улицу выйти и увидеть толпу, идущую по своим делам, чтобы предстало все лично-насиженное убожество этой розановской мысли. Но то верно, например, что это как бы общественное отрицание пола больше выражено на европейской улице, чем на азиатской, в европейском чистом доме, чем в китайской фанзе и, вообще, скажем, в Европе отрицательный пол общественной жизни резче проявляется, чем в Азии. Вместе с тем, конечно, теряется в Европе и сила родства между людьми. Знаете, как где-нибудь в Швейцарии, вокруг много людей, а ни им до них, ни тебе до тебя, ни тебе до них решительно никакого дела, и даже подчас вовсе не замечаешь людей, как будто один живешь, и все обычаи, все порядки, костюмы, весь стандарт устроен как будто именно для того, чтобы не замечать друг друга, укрываться, и среди людей быть одному. Да, конечно, очень противно, когда тебя в упор разглядывает азиат, не хорошо тоже и равнодушие европейца, человека совершенно делового и знающего только свой деловой час, а не тебя. Что лучше? Можно ли сказать, что современная европейская общественность отрицательна к роду и тем самым к полу? Иначе сказать, что современное дело идет против родни. В этом и есть мысль Розанова.

Вот если совсем просто сказать о великом, то Китай потому Китай, что народ, а Европа – машина.

Было великое разделение живого мира – на одной стороне была способность делать орудия, и начался животный мир, другая часть осталась просто расти, и так остались растения.

Так если бы не было возможности <1 нрзб.>Европы в Китай, то Китай и Европа были бы две формы жизни: на одной стороне машина, на другой…

Дальн. Восток.

Владивосток.

Остров Путятин.

Романовск. Петр Васильевич.

Катерина Степановна.

Юлия Николаевна.

Милочка.

Директор зверов. совхоза Кулигин в частной беседе поддержал нелепый слух, будто ребенок старшего егеря Машкова (Григор. Афан.) родился у него от какой-то приезжей. Вот тогда Машков, чтобы сорвать на ком-нибудь зло – донес на заведующ. крольчатника Тропарева, будто он князь по своему происхождению и <2 нрзб.>служил, и Тропарева лишили голоса, вместе с ним лишили голоса жену заведующего <1 нрзб.>, оказавшуюся действительно урожденной княжной, а также прихватили китайца не то за контрабанду, не то за торговлю. Кстати, китаец ничего не говорил по-русски, кроме «моя ходи за «мадам» и т. п., и потому лишение голоса китайца было веселым эпизодом в разгоревшейся борьбе всего совхоза, распавшегося на две партии: Машковых и Тропаревых.

Солнечные ожоги.

б. Разбойник.

<1 нрзб.> Григор.

Васил. Горовой.

Утренники.

Рев изюбрей.

Михаил Семенович, 19 в. 5 улица, 3-я дача.

Киселев психолог. Улица жертв Революции, д. 8, к. 8а.

Петр Васильевич

Екатерина Степановна

Юлия Васильевна мать

–  Романовские

Машков Григорий Афанасьевич, егерь, очертивший круг.

В зверокомбинате узнал, что экономической стороны звероводства почти не существует. Познакомился с Гончаровым, который переходит куда-то с Римс.-Корсакова. Итак, все директора, которых я видел за месяц, переходят: Елисеев, Дулькейт, Гончаров, Батурин, Юдин. Когда я указал на это, как на слабое место, кто-то ответил мне словами Форда, что успех предприятия был обеспечен непрерывной реконструкцией. На это пришлось сказать, что там реконструкция шла от хорошего к лучшему, у нас же… Послезавтра 26 Августа еду на Сидеми, сопровождать меня будет выдвиженец на научную работу Янушкевич Анатолий Павлович. Буду просить показать мне Кедровую падь.

Был в Музее. Коллекции собраны значительные, но за ними не чувствуется органической научно-общественной работы. Обыкновенный казенный современный музей.

Актиния пристраивается к раковине рака-отшельника и потихоньку вместе с ним едет.

Такое содружество рака-отшельника с губкой.

Почему медузы бывают годами, а нынче их нет? Рыба Прилипало, с помощью ее ловят черепах.

Кета-цветок, т. е. цветет, когда кета идет.

Даниленко Дмитр. Андр., пушной чел., послед двер. по Киаиской, 3-й этаж в здан. Комбин.

Усвоить правило: во всяких публичных местах вмешиваться в споры исключительно при необходимости самой крайней.

К рассказу о барсе Самсоне: изобразить момент его жизни, когда после домашней обстановки Янковский первый раз вывел его в тайгу, и барс, напр., залег за камень, и только глаза были видны.

25 Августа. Когда С. М. поступила врачом в один город на Дальнем Востоке, поваром в ее больницу нанялся один богомольный китаец Ювен-юн. В Шанхае у него была старая мамка и еще жена старшего брата с тремя детьми. Ювен-юн имел план на десять лет, чтобы устроить эту семью, поставить на ноги «мало-мало» малышей, а самому уйти в горы совсем и молиться богу с монахами. Ювен-юн был очень хороший, честный человек и не хотел заниматься торговлей вместе с другими русскими китайцами. Он любил говорить, что каждый «купеза» (купец) есть «машинка» (мошенник). Через несколько дней после вступления в обязанности больничного повара три китайца, хлебник, водонос и прачка, живущие в разных отдаленных друг от друга частях города, но соединенных крепко между собой единством места рождения в Китае, привели в сподручные повару мальчика бойку и поручились за него: «наша люди». Мальчик был очень веселый, здоровый с цветущим круглым лицом и прозвище его было Чисыза, значит, вишня. Когда его привели, С.М. велела няньке отвести его в ванную и вместе с няней сама пошла туда. Мальчик не заставил себя ждать, живо разделся, залез в ванну, стал кричать и радоваться и говорить, что ни одному китайскому мальчику нет такого счастья, что у него три мамы: одна мама в Китае, другая мама – доктор, третья мама – няня, этого нет ни у одного китайского мальчика. Так стали жить повар и бойка в больнице, персонал подобран был в больнице на редкость хороший и согласный. К повару-китайцу относились прекрасно, с мальчиком носились, учили его русской грамоте. Китайцы, как известно, народ исключительно чуткий и отзывчивый к мелочам хорошего сердечного отношения. Почему это? Долго жили на земле как народ или много терпели? Трудно передать, какое усердие приложил Ювен к приготовлению пищи, с каким старанием он чистил посуду, никогда не пробовал пищу, но всегда было и вкусно, и верно посолено. Когда его спросили, как это он может делать пищу без пробы, он ответил:

– Русская бабушка пробует ложка и опять ложка в суп – это дрянь, моя пробует нос.

Так стали жить повар Ювен и бойка Чисыза, Ювен много молился богу, постился и когда сам ел постное, то и Чисыза тоже постился, и это значит по-китайски просто ничего не ел. Все забавлялись с мальчишкой, немного учили грамоте, никому и в голову не приходило, однако, вникнуть и глубоко задуматься о сложном влиянии безбожной медицины на мальчика и его начальника с беспрерывным молением и частыми постами. Однажды в кухне поднялся крик, это разгневанный повар старался хлестнуть чем-то бойку, а тот увертывался и кричал, слышалось только два слова: «машинка» (мошенник) и «пенза» (коса). В конце концов, выяснилось, что мальчик Чисыза обрезал себе косу, а Ювен за это хотел стегнуть его и мальчик увертывался и кричал:

– Пенза ю – машинка ю, пенза мию – машинка мию.

Это значило по-русски, что с косами китайцы мошенничают, а и без косы можно жить честно. После этого большого события, о котором, конечно, стало известно, явились все три поручителя, или, может быть, даже попечителя, хлебник, водонос, прачка, и в кухне поднялся великий спор и крик. Мальчик Чисыза объяснил:

– Не хочу быть купеза, всякий купеза – машинка.

После долгих споров, уговоров, Чисыза обещался во всем слушаться Ювена и держался несколько лет, никаких споров в кухне больше не поднималось. Но случилось однажды, эту больницу пришлось ремонтировать капитально, врачу и техническому персоналу дали отпуск на месяц, больных направили в другую больницу. И случилось как раз в этот месяц, у китайцев был строгий пост. Вот когда ремонт был закончен и служащие явились на работу, Чисыза опять поднял в кухне свою революцию и стал кричать. Когда сбежались, оба китайца стояли друг против друга со скрученными салфетками и старались друг друга покрепче стегнуть.

– В чем дело? – спросила мадам.

– Мал-мало не слушается бога, – ответил Ювен.

Чисыза кричал и плакал, кричал и плакал:

– Моя хочет кушать, его хочет бога.

С трудом в этот раз помирили повара и бойку, долго уговаривали в присутствии всего совета из хлебника, водоноса и прачки.

Были, конечно, потом еще кое-какие мелочи в жизни Ювена и Чисызы, но о них не стоит рассказывать. Конечно, никто, кроме самого Ювена, не знал, когда, наконец, наступит тот последний день десятого года, когда Ювен выполнит свой долг в отношении своей старой мамы, жены старшего брата и его детей. В этот день мадам, вернувшись к себе, нашла у себя на столе необыкновенный букет, слишком роскошный даже в отношении цветов Уссурийского края: букет был из живых китайских цветов и значил прощание Ювена. Никто не видел, как он вышел, куда ушел. В кухне все блестело и стояло на своих местах. Чисыза стоял там и плакал и <2 нрзб.>и говорил: «Ювен хочет мал-мала бога, моя хочет мал-мала человек». Он не остался поваром, поступил в русскую школу.

Не ел никого, у кого живой мама(вегетарианец).

Сектант (вегетарианец).

Чисыза просил подарить атлас, буду показывать китайским дуракам, как люди на свете живут.

Возражение: у китайцев нет постов, и монашество надо бросить, а Лувен как сектант, работал, читал, развивался ^{258} .

…все проиграл (описать притон).

Нельзя ли сюда «Арсея».

26 Августа. Всю ночь шел дождь и настоящий, а не то, что мы, приезжие, здесь принимаем за дождь: так что чуть ли не весь месяц были дожди, между тем садовод местный жаловался на полное бездожие.

Оказалось, что этот дождь из тумана для земли вовсе не дождь, и она лежит совершенно сухая, потому что туманную влагу вмиг сушат ветры. Как трудно здесь быть сельским хозяином! Там, в недрах страны, почти всегда мы можем накануне сказать, какая завтра будет погода, мало того, иные пытаются как-то по новолунью, как расположены рожки луны, предсказать продолжительное вёдро или ненастье. И пусть даже неверно предсказывают, все-таки хоть попытку делают разобраться и познать фенологический ритм природы. Здесь на дню семь пятниц, приезжий человек после нескольких усилий понять что-нибудь опускает руки и обращается за советом к китайцу. Так и повелось, что в затруднительных случаях многие говорят:

– Надо бы китайца спросить.

Очень возможно, что старинные искатели жень-шеня, охотники и звероловы, старинные таежные китайцы и понимали что-нибудь в этой природе, но нынешний владивостокский китаец, мелкий ремесленник или торговец, понимает в этом едва ли больше нас. Гидролог и любитель-садовод Булгаков, услыхав от меня ссылку на китайца, ужасно возмутился и прямо отрезал:

– Ничего китайцы не знают.

Papilio Raddei – черная дневная бабочка.

Actias artemis – голубая ночная, большая.

Русскому все непонятно на Д. В., растения невиданные, животные, насекомые, в особенности непонятны и неожиданны переходы в погоде. В России ведь часто накануне с уверенностью говорят о будущем дне – вёдро будет или ненастье, иные по новолунию, куда луна рогом смотрит, пытаются предсказать надолго погоду. Здесь за час не знаешь, как будет дальше, и если уж очень надо узнать, даже пусть неверно, лишь бы что-нибудь предположить, говорят:

– Надо бы китайца спросить.

Оно понятно, кому ж знать, как не искателю жень-шеня, охотнику, ловцу. Но ведь эти китайцы, которые теперь торгуют мелочами во Владивостоке, что они могут знать, тем не менее «китаец» везде для жителя Владивостока барометр. И вот нашелся, наконец, один гидролог и любитель садоводства, сам во всем разобрался и объявил:

– Ничего китайцы не знают.

Капитан Желябов в тумане замучен, весь день возмущенно кричит, глядя на катер с ивасями:

– Проклятые, <1 нрзб.>! Под суд сукиных детей.

Кончить судом: суд над русским и корейцем.

27 Августа. Дождь, который начался во вторник вечером, все усиливаясь, в ночь на четверг стал ливнем, и в то же время разыгрался тайфун, не самый большой, как бывает здесь, но порядочный. Верещагин Василий Николаевич: Оксанская, ул. Загоскина. Спросить улицу «вторую» и по ней до № 4 и налево круто в гору Загоскин.

Будто бы, по словам Верещагина, оленьи пятна – это его защитные пятна: под блики солнца. И что будто бы все звери родятся с признаками пятен.

Еще он говорил, что предполагают устроить питомник пятнистых оленей на Кавказе (почему, правда, олень избрал для житья такой маленький уголок). Удачные опыты Дорогастайского на Байкале.

Рассказывал о стрельбе Кочергина. Вот в море шагов за тысячу показался какой-то хищник, промышляющий рыбу, кореец, китаец, может быть японец даже? Кочергин в это время спорит с кем-нибудь, что для него это легкий выстрел. Хищник между тем перекидывает парус, тянет за веревку, уперся ногой, весь склонился спиной за борт и держится только веревкой. Кочергин стреляет, хищник падает в море и через мгновение исчезает в волнах. Какой тут ответ, перед кем?

Какой-то любитель музыки прибоя в жаркое время, а отчасти и чтобы спастись от комаров, свою железную кровать поставил в воду и так спал. Можно себе представить, какое блаженство испытывал он! Чем успокаивает шум моря, когда сидишь на берегу? Тем, думается, что мерный звук прибоя говорит о больших сроках земли, прибои – это как будто часы у самой планеты, и вот эти большие сроки встречаются со сроком твоей маленькой жизни, и начинается раздумье, и маленькая скорбь исчезает.

Третьего дня с Верещагиным встретился приятель:

– Эх вы, опоздали, малина прошла, а даурский бекас вчера у меня из-под сарайчика вылетел.

Даниленко, зав. пушной базой, живет в здании комбината.

Все охотники, встречаясь, говорят:

– Фазанов-то! Страсть! Пропасть! Везде фазаны!

В 25-м или 26-м году охотсоюз раздал корейцам ружья и порох для заготовки эксп. фазана. Корейцы до тех пор не охотились, фазаны у них по пашням как куры бегали. Стрелять влёт не умели, а потому гоняли их с собаками. И заганивали, потому что фазаны долго не могут летать: сядет у моря и рот раскрыл, тут его и бьют.

Вечер. Тайфун продолжается, и это вечером создает то же настроение, как бывает у нас в самом конце осени. Завтра Успенье. Слышу, говорят:

– Вот и лето прошло, а лета не видели.

Все говорят, что это лето исключительное, и обыкновенно с ½ июля погода стоит хорошая, а тайфун в августе бывает один.

Пусть исключительное, но зато яснее видна характерная черта здешней природы. Здесь очень быстро природа живет, силою волн, ветра, дождей и туманов горы чуть не на глазах разваливаются. Вот в Посьете я прошел низом, узкой тропой между скалой и камнем, лежащим в море.

– Вы низом прошли? – спросили меня местные люди. – Как Вы не побоялись, у нас никто не ходит, камень вот-вот упадет.

– Да он уже упал, – сказал я. – Он уже в море лежит.

– Разве упал, когда же это…

Вот когда это поймешь, что именно здесь не Урал, где старые горы кончились, развалились и богатства их все лежат на виду, что здесь молодые горы и вся природа бунтует, начинаешь приходить в себя, разбираться во всем: эти все перемены в природе вследствие особенной силы напряжения разрушения и созидания…

28 <Августа>. Ночью тайфун стал тише, удары его были реже, и утром уже была тишина и совершенный мир.

– Вы этим возмущаетесь, Вам кажется это абсолютно плохо, головотяпство или вредительство? а другой находит вполне естественным следствием тех или других причин и ничуть не возмущается, как же нам согласоваться?

Тайфун. Цветы поломаны и разбросаны. Серебристый тополь, вывернув свое белое «серебро» наверх, как зверь в последних мучениях закатывает глаз и вывертывает один белок, <трепался> в стороны, взмахивая кроной вверх, бросаясь вниз.

И все время около дома пищала искательным голосом птица, похоже как цыпленок пищит, только грубее и чаще. Бабушка говорила, что это тайфун у нее детей побил.

29 Августа. Ездил в Сиданку ^{259} смотреть лисятник АКО. По пути какой-то агроном уверял меня, что культура риса невыгодна, так как портит почву, создает болото, истощает землю. С уважением относился к азиатской культуре и рекомендовал механизировать ручные азиатские приемы при грядковой культуре. Вот, напр., китаец разбирается в навозе, находит в нем навоз конский и отделяет его, а в конском навозе находит экскременты тех лошадей, которые кормились бобами, – вот это самый ценный навоз; так вот, попробуйте механизировать китайскую обработку навоза!

Русский смотрит на грядковую культуру китайца, вроде как бы мы смотрим в микроскоп. Русский воспитан на размахе. Шел за соболями в Сибирь и, отбирая шкурки, как ясак, завоевал всю Сибирь. А земледелие в Приамурье? Наши отдавали новь корейцу или китайцу, те собирали три урожая, а потом с возделанной земли собирал русский. Вот почему при виде земледелия корейца, обреченного весь год есть чумизу ^{260} , русский смеется над «чумизником». А сам живет гораздо хуже… Так на русского большевика со всех сторон наступает трудовое мещанство, с запада немцы, с востока китайцы. Интересна не русская встреча с китайцами, а немецкая.

Было время, когда правительство покровительствовало внедрению китайцев и корейцев в Приамурье, но потом раскаялось в этом, и началась обратная политика. Сов. политика вначале, конечно, ликвидировала имп. политику. Вот за этот промежуток возгорелась рисовая авантюра. Теперь, наоборот, корейцы, как японские шпионы, взяты на мушку. Рисовая культура повисла в воздухе, начался разговор о том, что рис портит почву и, ежели рис, то не лучше ли сухая культура, пусть она даст урожай не 200 пуд, а 60… и пр.

Большой размах – все равно, что теория, а малый размах – это практика. Русские – теоретики, немцы – практики.

Акула.

Когда вода в море спокойна – это не остановка жизни, а отдых могучего существа, все живое в океанском мире должно неустанно жить, чуть остановился, и ты обречен на погибель. Вот мы сегодня осматривали акулу. Она была еще живая, но глаза были выедены и кое-где на мягких местах пятнами бесчисленные маленькие рачки, поедающие мясо еще живой рыбы. Разве эта мелочь посмела бы напасть на громадную рыбу, когда она полна сил. И вот она попала на крючок. Она еще была жива, еще билась, но уже была обречена, и на обреченную можно… Так в океане жизнь ни на мгновение не должна снижать своего течения. И когда бывает спокойна вода – это не остановка движения, это отдых могучего существа.

Много, много лет, отдаваясь впечатлениям от украшений поверхности земли, я, считая, что смотрю на лицо природы, лицо земли, очень удивлялся, почему после первых приятных впечатлений внимание к этому пропадает, а многие люди совсем даже и не обращают внимания.

Через много лет я, наконец-то, понял, что это не лицо, а это у земли зад такой, а лицо…

Русские моряки славятся не тем, что хорошо плавают, а то удивительно, как некоторые в море могут выплыть из беды в крайних случаях, и вот этих людей называют героями, а у нас в небыстром плавании надо уметь не выплыть из беды, а просто плавать – и так повелось, что в плавании не видят геройства.