Текст книги "Затянутый узел. Этап второй. Принцип домино"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Поживем – увидим.

– Значит, согласен?

– Тронемся на рассвете. А теперь заходите в дом.

День приезда оказался удачным. Может, и дальше все пойдет как по маслу?

2.

На грот-мачте корабля развивался синий флаг Дальстроя, генерал пользовался собственным штандартом – авось пронесет. Но если такой флаг развевается на боевом судне, а корабельного номера нет, название отсутствует, порт приписки не обозначен, оно будет определяться как нарушитель, его обязаны арестовать и отбуксировать на базу. Не послушал Белограй советов старого Сильвера, не стал ставить номер и возвращать кораблю название. Не взял он в поход и спившегося героя Орлова, посчитав, что слишком много амбиций у капитана второго ранга. По быстроходности «Восход» отставал от современных судов того же класса, уйти от преследования будет не так просто. Вызовут авиацию в помощь, тогда пиши пропало! Команда, укомплектованная на треть от нормы, работала на износ, вахта менялась только на самых ответственных участках, где без передышки выдержать невозможно, однако никаких жалоб не поступало. Этим людям повезло. Они пешком готовы были уйти с Колымы хоть на край света, лишь бы выпустили. А когда моряку дают корабль и говорят: «Катись куда подальше с глаз долой!», то тут надо только Богу молиться и, засучив рукава, впрягаться в общую лямку.

Шли ровно, четырнадцать узлов, другими словами – экономичным ходом без больших нагрузок на двигатели. Для такой посудины – крейсерская скорость. Погода стояла солнечная, это беспокоило команду: не только они могли видеть противника, но и он их. Рация работала только на прием – соблюдали радиомолчание, дабы не выдать себя с потрохами. Одним словом, проблем хватало, а тут еще одна объявилась.

Белограй все время проводил на носу корабля, пристально вглядываясь в морские просторы и выслушивая доклады командира. Он не ошибся в Кравченко. Бывший капитан-лейтенант оказался человеком грамотным, честным и дисциплинированным. Команда его уважала, и ему не приходилось повышать голос. Тут каждый знал свое дело и каждый понимал, кем его сочтут, если выловят корабль как рыбку из пруда. Вся надежда была на всесильного генерала. Чего они не знали, так это того, что генерал сам был беглецом. Даже еще хуже. Он числился в покойниках, великая империя Дальстроя ему уже не принадлежала. Белограй никто. Пустое место.

– Василий Кузьмич! Генерал оглянулся.

Майор Мустафин держал за шиворот мальчишку лет пятнадцати в тельнике и бушлате. Короткие черные волосы торчали в разные стороны, крупные раскосые глаза наполнены страхом, губешки дрожат. На эвенка не очень похож, больше на китайца.

– Что за фрукт?

– В трюме прятался. За ящиками. Радист спустился за деталями, они вторую рацию собирают, а там этот шкет. Как попал туда, не знаю. Команде в наш трюм допуск запрещен, ключи от замков только у меня. И вот подарок.

– Как он там с голоду не сдох!

– Ay него свой мешок с харчами имеется.

– Ты кто такой, звереныш?

– Юнга я. С острова. Помогал корабль чинить.

– Как звать?

– Ли Ван Си.

– Китаец?

– Так точно.

– А родня где?

– Нет родни. Один. Хочу служить на флоте.

– По-русски ты хорошо лопочешь. Командира ко мне.

Абрек передал команду по эстафете. Через минуту появился Кравченко.

– Ты что же, Богдан, контрабандой занялся? В спецлюке детей возишь?

Таким растерянным Белограй еще не видел бодрого и находчивого капитана. Стоял, хлопал глазами и смотрел на мальчишку, слегка приоткрыв рот.

– Что молчишь, командир?

– Виноват! Не углядел.

– Если твои сигнальщики не углядят корабли на горизонте, то нас пустят треске на корм.

– Виноват! Исправлюсь!

– Это как же? Вышвырнешь щенка за борт? Оставь. Тебе лишние руки не помешают.

– В камбуз его. В помощь коку сгодится.

– Добро. Определяй на довольствие, – потрепав мальчишку по волосам, генерал улыбнулся. – А ты храбрец, китайчонок Ли. Будто из песни тебя выдернули. Отпусти его, Абрек.

Капитан взял мальчишку за руку и повел к мостику.

– Ты как сюда попала, Лю?

– Там, где ты, там и я, остальное не имеет значения.

– Зачем ты волосы остригла? Такие были волосы…

– Новые отрастут, они быстро растут. Мы же приплывем куда-нибудь?

– Нас никто нигде не ждет, и мы никому не нужны.

– Мы друг другу нужны. Островов много, места всем хватит. Оленей разводить будем, рыбу ловить, песца стрелять.

– Замолчи. Дай мне подумать. А пока на камбузе поработаешь, кок у меня две должности занимает. Тут каждый за пятерых работает.

– А где я буду спать?

– С матросами в кубрике. Или тебе отдельную каюту подать?

– Но я не могу раздеваться.

– Замолчи. Не было печали, так черти накачали. Мы же погибнуть можем в любую минуту.

– Ты говорил, что настоящие моряки не погибают.

– Говорил, говорил! Понимать надо правильно.

Богдан Кравченко был счастлив. Он уже не рассчитывал увидеть Лю, но она посчитала по-другому. Правильно сделала, только ей он этого сказать не мог.

Белограй поднялся в рубку штурмана.

– Как дела, лейтенант?

Лейтенанту перевалило за тридцать, а звание ему присвоили в двадцать. Потом, вместо того чтобы звезды на погоны получать, парень на Колыме киркой породу рубал.

– Огибать Камчатку у мыса Лопатка опасно. Глубин не знаем, рифов полно. Не исключены мины. На ваших картах из штаба ТОФ фарватер не отмечен, значит, современные суда там не ходят. Идти придется вслепую, жизнь подвесим на волосок.

– Как ходят современные суда?

– Южнее. Между островами Парамушир и Онекотан. Этот путь связывает океан с Охотским морем. Сейчас навигация, все суда идут проторенной дорожкой. Расписания у нас нет, это не поезда. Северный путь открыт, Петропавловск гоняет грузы той же тропой. О военных кораблях я вообще не говорю.

– Все ясно. Пойдем через мыс Лопатка. Минуем Парамушир с северной стороны.

– Русское «авось» на флоте не срабатывает.

– «Авось» тут ни при чем, здесь есть мой приказ. Пришлешь ко мне командира. Я у себя в каюте.

Как только генерал ушел, штурман обозвал его психом. В некоторой степени он был прав. Насчет Белограя много мнений, и все разные.

3.

Они остановились на вершине.

– С этого места мы ничего не увидим, – сказал бывший генерал Моцумото. – Надо спуститься ниже и залезть на дерево, тогда озеро предстанет как на ладони.

– Почему ты нас повел в гору? – спросил Масоха у охотника.

– На озере стояло село, там жили странные люди, это они на подводах привозили пушнину на Черную балку и меняли ее на керосин, спички, соль, порох. Иногда продавали за деньги. Люди исчезли год назад, и я не уверен, что они любят гостей, можно напороться.

– На кого, если они исчезли?

– Исчезли с Черной балки, больше туда не приезжают. Поселок я видел издалека, там много монахов, но все с ружьями. Я не знаю обстановки.

– Все правильно, мы рисковать не можем. Нам только войны не хватает, – поддержал охотника Зарайский. – Тут кругом горы, озеро лежит в низине, как жемчужина в раковине, потому его так и назвали.

– Возможно, – согласился Моцумото-Канен. – Надо идти вниз, чтобы рассмотреть жемчужину вблизи.

Группа спустилась по склону метров на триста, Ледогоров с Масохой забрались на дерево, прилегли на толстые ветви и достали бинокли.

– Смотри, Кондрат, по селу идут люди с оружием.

– Не идут, а крадутся. Похоже, война уже началась без нас.

– Не похоже, собак не слышно, они не дали бы чужим подойти на близкое расстояние.

– Погоди-ка, Шурик, смотри, шикарная церковь.

– Вижу. Не хуже многих московских.

– С крестами. Значит, действующая. Прав Егор, тут монахи живут, а они воевать не станут.

– Если только не устраивают ловушку, – предположил Ледогоров. – Они обходят поселок с трех сторон и сомкнутся на площади, их легко взять в кольцо и уничтожить всех разом, прямо на паперти.

Масоха подправил бинокль.

– Черт, глазам своим не верю! Это же бригада генерала Белограя! Как они сюда попали?

– В таком случае, мы чья бригада?

– Ты не понял, Шура, у этих людей другие задачи. Видишь женщину во всем кожаном?

– Пойми с такого расстояния – женщина это или мужик.

– Полевая жена полковника Челданова. Белограй ей доверил собрать подходящих людей в лагерях. Я вместе с ней мотался и знаю каждого, а за попом лично ездил на край света. Черт знает кого выбирала, хотела пыль в глаза пустить генералу. Двое уголовников, колхозник, летчик – сброд одним словом. И чего она с ними найдет? Вот Белограй ее и назначил командовать стадом.

– Они люди, старший лейтенант Масоха, а не стадо. И на казенных харчах не подкармливались. Или летчик против своих воевал, а поп коммунистов в исконную русскую веру вернуть хотел? Колхозник тоже чуму на полях не сеял.

– Ну ладно, ишь заискрил! Знаю я этих ребят, они самолет с золотом ищут. Только они не туда попали, я видел карту на столе генерала. Место падения самолета указано крестом, от него до «железки» не менее тысячи верст, а тут от озера до «железки» рукой подать.

– Как они прошли без проводника? В таких дебрях карта бесполезна.

– Их десантировали, но почему-то не там, где надо. А летчики арестованы, мы их на станции видели под конвоем. Ничего понять не могу.

– Смотри, Кондрат, все вышли и никакой облавы.

– Вижу. Похоже, поселок пуст.

– Я так не думаю.

– Там же нет никого.

– Подними бинокль выше и переведи его на одиннадцать часов, как стрелки на циферблате. На противоположном склоне другие наблюдатели сидят.

– Засада?

– Вряд ли. В военном деле они ничего не смыслят. Засели против солнца. Видишь, стекла окуляров сверкают, зайчиков пускают. На войне таких дурачков уже давно бы снайперы сняли. Присмотрись, их двое.

– Кажется, двое. На дереве. А сколько внизу?

– Черная одежда похожа на рясы. Монахи.

– Смылись от греха подальше.

– Значит, напуганы, не все в порядке в селе. Давай спускаться, Кондрат, пора принимать решение.

Они спустились на землю. Масоха объяснил обстановку, как мог.

– В селе люди, экспедиция из наших мест. Мы попали в одну точку по случайности или по роковому совпадению – это не имеет значения. Мы там, где нам надлежит быть, другие уйдут. Они ведут разведку. Там кучка монахов, они не опасны. Как бы ситуация ни сложилась, мы вмешиваться не имеем права, если нас обнаружат, нам крышка. Существует третья сила, и я уверен, они тоже ведут наблюдение. Если экспедиция уйдет, никто их не тронет. Какие есть предложения?

– Я насчитал двенадцать человек, – продолжил Ледогоров. – Они налегке, с оружием, значит, где-то рядом разбили лагерь, для дальнего похода у них должно быть много вещей. Наша задача – найти лагерь и установить наблюдение, но так чтобы нас не заметили.

– Зачем все это? – спросил Масоха.

– Если ты утверждаешь, что их десантировали, за ними наблюдают с момента приземления. Я говорю о тех, кто живет в лаборатории. Японцы не могли бросить свою базу и уйти. Как утверждает Егор, эпидемий в этих местах не было. Это говорит о том, что запасы хранятся в бункерах, под охраной. Я хочу обнаружить хотя бы одного такого наблюдателя и проследить за ним.

– О каких японцах вы говорите? – напрягся охотник.

– О тех, кто помимо узкоколейки строил бункеры в тайге в середине 30-х.

– Дорогу строили китайцы. Многие остались здесь, я знаю таких. В тайге тогда ничего не нашли, нашли к югу, там сейчас шахты и полным ходом идет добыча, строят города.

– Я видел отчеты тех, что ходили к северу, Егор. Экспедиции состояли из тех же китайцев. А теперь подними ногу и посмотри на чем ты стоишь.

Охотник отошел в сторону. Профессор Зарайский наклонился и поднял черный камень.

– Черт подери, это же антрацит!

– Он попадается нам слишком часто. Генерал Белограй разговаривал с нашими специалистами из геологической разведки, и они раздобыли для него архивы. Перед тем как прокладывать дорогу, северная сторона обследовалась одновременно с южной, и север был объявлен мертвой зоной, вот почему японцы решили построить базу здесь. Я думаю, план строительства лаборатории смерти готовился не один год, хватило времени убедить всех в том, что в этих местах искать нечего. Настоящих вредителей и диверсантов никто не нашел, у нас сумели бы им развязать языки.

– Ледогорова прав, – сказал Моцумото. – Если здесь остались люди из отряда Зиякавы, то они всегда начеку. Наблюдение за десантом – дело пустяковое, экспедиция не очень напугана. Не встретив сопротивления, они расслабятся. Нам надо наблюдать с расстояния, тогда мы увидим и тех, и других.

– Правильно. Надо определить, куда двинется команда Лизы Мазарук.

Неожиданно набежала туча, сверкнула молния и грянул гром.

– Скорее на дерево! – крикнул Моцумото. – Сейчас они побегут к лагерю, иначе их вещи промокнут.

Ледогоров-Ахара мгновенно оказался на вершине ели.

Полил сильный дождь.

– Двое ушли в Сельсовет, остальные побежали к поляне на юго-восток, – крикнул он, начиная спускаться. Там просматривается что-то вроде оврага, место подходящее.

– Первым пойдет Егор, он знает, как подкрадываться к дичи, мы идем следом, в двадцати шагах, – скомандовал Моцумото.

Пропустив вперед охотника, остальные подняли свои рюкзаки и последовали за ним.

У подножия склона Егор остановился и прильнул к биноклю. Все сделали то же самое, прячась за стволами деревьев. С этого места поляна просматривалась полностью. Картина выглядела следующим образом: человек в камуфляже с нацепленными на пятнистый костюм ветками подполз к вещмешку и что-то в него положил. Появилась бегущая под ливнем толпа. Живой куст попятился назад и растворился в зарослях можжевельника.

– Надо его поймать! – крикнул Масоха.

Охотник поднял руку:

– Стойте, где стоите, он там не один. Я обойду слева и попытаюсь за ними проследить. Встретимся наверху.

– Он прав, нам себя выдавать нельзя, – согласился Моцумото.

Егор скрылся за деревьями. Масоха продолжал наблюдать за поляной в бинокль.

– Мешок взял князь.

– Кто? – спросил Берг.

– Пенжинский. На мешках стоят номера. Они возвращаются в село.

– Послушайте меня, – заговорил Ледогоров, – сегодня экспедиция дальше не пойдет, они заночуют в селе и тронутся в путь с рассветом. Им нужен отдых и крыша над головой. Люди промокли. Я уверен, что человек в маскировочном костюме подложил в мешок отраву. Мы должны украсть этот мешок, оставаясь незамеченными ни одной, ни другой стороной.

– На мешке номер 321, в таких присылают одежду с материка. Что под руку подвернулось, тем и снарядили отряд.

– Отлично. Мы знаем, что воровать, – заметил Моцумото.

– Честно говоря, я не уверен, что из меня получится вор, – смущенно сказал профессор Берг.

Ледогоров засмеялся:

– Мы вас не возьмем на дело, Борис Леонтьевич. Отряд Лизы Мазарук отвлек внимание противника, – продолжил он. – Вот почему мы остались незамеченными и прошли в зону беспрепятственно. Эти люди хорошо подготовлены к встрече с нежелательными гостями, они прекрасно маскируются. Мимо пройдешь и не заметишь. У нас есть только одно преимущество – о нас никто не знает. Как только нас обнаружат, пощады не ждите.

– Я вот о чем подумал, – спокойно заговорил Зарайский, – если в бункере все еще живут японцы, то они могли уничтожить отряд сразу. Вы видели на поляне следы костра. Похоже, люди ночевали здесь, значит, десантировались не сегодня, а вчера. Достаточно одной мины, чтобы вся компания взлетела на воздух. Или пулемета. Думаю, в лаборатории продолжаются испытания. Подопытных кроликов не хватает, село они уже вытравили. Им выгоднее испытать свою заразу на людях, чем попросту их расстрелять.

– Интересная мысль, – согласился Моцумото. – Но представим себя на месте отравителей. С неба падает десант. Первая мысль: нас разоблачили, обнаружили и хотят уничтожить. Логично? Конечно. Но они не собираются воевать с десантом, а хотят отравить отряд. Что это, по-вашему? Наглость? Бесстрашие? Нет. Они уверены в том, что их не найдут.

– Или не успеют найти, – добавил Ледогоров, – умрут раньше, чем наткнуться на след. При таком раскладе наша задача усложняется.

– Все мы прошли вакцинацию перед тем как отправиться в поход, – сказал профессор Берг. – Интересно, делали ли прививки десанту?

– Уверен, что нет, – покачал головой Масоха. – Это мы отправились на борьбу с чумой, а они должны искать разбившийся самолет с государственным грузом. Японцы об этом не знают. В лучшем случае отряд снабдили пахучим жиром от комаров. Глупо подыхать в тайге от холеры, мы должны спасти их.

– Не так просто их свалить с ног, – сказал Берг. – Мы с Яковом Алексеевичем вывели интересную теорию. Дело в том, что профессор Зарайский бывал когда-то в глухой тайге… Впрочем, лучше он сам вам расскажет.

– Однажды наша экспедиция наткнулась на небольшое селение в дебрях тайги, – начал профессор. – Люди прожили всю жизнь в лесу, пили родниковую воду, ели чистую рыбу, никогда не имели контактов с внешним миром. Приняли нас хорошо, приветливо. А потом мы, к великому нашему огорчению, узнали, что они все умерли. Дело в том, что у них не было иммунитета против микробов, к которым давно адаптировались мы, люди городские. Микробов, которые мы носим в себе и на себе, оказалось достаточно, чтобы погубить беззащитных. Что касается нас с вами, прошедших лагеря, то многие выжили после дизентерии, цинги, тифа и туберкулеза. Думаю, что и холера с нами не справится. Мы не знаем, кто был в поселке, живы они или нет. А если команда Лизы Мазарук состоит из зеков, то, скорее всего, они справятся с заразой. Но мы должны сделать все, чтобы не доводить дело до опасной черты.

Никто не возражал.

4.

Дождь продолжал хлестать по лицам, даже густые кроны деревьев не спасали от небесного водопада. Охотник появился так же тихо и неожиданно, как исчез.

– Ты где пропадал столько времени? – спросил Масоха.

– Следы оборвались у скалистого берега горной речушки километрах в пяти от этого места. Вознестись в небо этот человек не мог, значит, ушел под землю, но следов люка или пещеры я не нашел.

– По-другому и быть не могло, – сказал Ледогоров. – Если лаборатория существует, она скрыта от посторонних глаз.

– И хорошо скрыта, – добавил Зарайский, – десантом их не напугаешь, они готовы к отражению атаки.

– Искать лаз не имеет смысла, – сделал заключение Моцумото. – Нас обнаружат раньше, чем мы их. Надо набраться терпения, устроить наблюдение. Они сами вылезут из своей норы.

– Все правильно. Укромных мест для наблюдения там много, – сказал Егор. – Можно устроиться на деревьях, но так, чтобы видеть друг друга. Нас могут снять по одиночке вот такими штуками. – Охотник кивнул на арбалет, лежащий возле дерева.

Кондрат Масоха глянул на небо.

– Скоро стемнеет.

– Где десантники? – спросил Егор.

– В сельсовете. Спрятались от дождя. Ночью пойдем на разведку, нам нужен мешок. Я прав? – спросил профессор Берг.

– Правы, – улыбнулся Масоха. – Напротив сельсовета есть магазин, они его уже обследовали, второй раз туда не пойдут. Чем не укрытие – он рядом и из него вся площадь видна. Ночью переберемся туда.

Так они и сделали. Дождь прекратился, ночь стояла темная, но к селу подходили с тыла. В окнах сельсовета теплился слабый свет от свечей. Из приоткрытой двери церкви также просачивался свет. Пробирались гуськом на вытянутую руку друг от друга, чтобы не потеряться или не угодить в капкан. Охотник шел первым, шестом прощупывая почву прежде чем ступать. В. первую очередь его беспокоил профессор Берг, который и днем-то не очень хорошо видел. Странная собралась компания. Эти люди плохо понимали, в какую историю вляпались, тем не менее, они Егору нравились, он не жалел о своем решении пойти проводником. Даже опытные охотники не возвращались из этих мест, в том числе не вернулись и два его сына. Он хотел знать причину и найти тех, кто хозяйничает в тайге – без злого умысла здесь не обошлось. Сегодня его подозрения подтвердились. В тайге окопались враги, и вымерший поселок тому подтверждение.

Двери магазина оказались не запертыми. Команда вошла в темное помещение и закрылась на щеколду. Масоха включил фонарь, пробежался лучом по полкам с товарами. Ледогоров встал у окна и наблюдал за площадью. Охотник направился по освещенной лучом дорожке к боковой двери, за ним последовали остальные. Прикрыв за собой дверь, все включили свои фонари. Крутом порядок и чистота.

– Уютное местечко, – одобрил Масоха.

– Смотрите, свечи, подсвечники. Можно зажечь, чтобы не сажать батарейки в фонарях, – предложил Зарайский.

Зажгли свечи, устроились на лавках возле стола. Кругом стояли ящики и коробки с товаром.

– Столько добра бросили! – удивился профессор Берг.

– Уходили в спешке, – предположил Ледогоров.

– Может, их всех убили? – спросил Зарайский.

– Ну да, убийцы их похоронили с почестями и даже не тронули товар, – усмехнулся Моцумото.

– Может быть, над жителями проводили опыты, – начал рассуждать профессор Берг. – Люди умирали без видимых причин, выжившие испугались и, бросив все, ушли в тайгу. На эпидемию не похоже, но лучше бы ничего не трогать.

– Мы видели монахов в тайге, – напомнил Масоха. – Наверное, они следят за церковью. В дверях храма свет. Не думаю, что люди из отряда Мазарук решили поставить свечи к святым иконам.

– В таком случае монахи вернутся, как только уйдет отряд, – поддержал рассуждения Кондрата Зарайский. – Они напуганы, и на то есть серьезные причины. Может, от них мы все узнаем. Придется дождаться божьих служителей, прежде чем предпринимать какие-то шаги. По сути дела, мы ничего не знаем. Если этим неизвестным удалось выжить людей из села, то с нами они справятся в два счета. Здесь жили охотники, если вспомнить что они приезжали на подводах к Черной балке и торговали шкурами. Кто может напугать бывалого вооруженного охотника? Однако напугали. Мы для врага – семечки. Я не думаю, что даже генерал Моцумото, извините, наш уважаемый Канен Валиев, может состязаться в стрельбе с профессиональными охотниками.

– Те, кто хозяйничает здесь, пользуются более страшным и мощным оружием, чем огнестрельное, – парировал Моцумото. – Нас сюда прислали, чтобы мы уничтожили рассадник заразы. Если этого не сделаем мы, никто не сделает. Генерал Белограй отвесил нам свой последний поклон и уплыл очень далеко. Туда, где нет советской власти и его никто не будет преследовать. Он свой выбор сделал. Но Белограй не предавал Родину и она ему не безразлична, он нам доверил очень важное задание. Кроме нас о лаборатории никто не знает. Если мы погибнем, то…

– Я вас понял, – перебил японца Берг. – Нам надо оставить послание, где будет рассказана правда о лаборатории и указаны ее координаты. Не сумеем довести дело до конца мы, придут другие.

– Придут, если поверят. История о лаборатории звучит как бред сумасшедшего. В центре Сибири, в тайге, японские милитаристы разрабатывают бактериологическое оружие, способное погубить мир! – рассмеялся Зарайский.

– Напрасно смеетесь, Яков Алексеич, – сухо произнес Ледогоров. – И Москва, и США ведут разработки бактериологического, химического, биологического оружия, ученые из числа военнопленных работают под патронажем спецслужб. Если здесь работал Сугата Зиякава… – Ледогоров помолчал и продолжил: – Он крупнейший в мире специалист по отравляющим веществам и бесследно исчез в середине 30-х. Многие о нем забыли, а зря. За прошедшие годы он мог далеко продвинуться в своих исследованиях. Еще двадцать лет назад он выступал на конгрессах, утверждая, что за растительными бактериями будущее. Вот почему ему приглянулась Сибирь. Тут можно найти что угодно. И если этот человек захочет отравить мир, он это сделает. Китай под носом, стоит занести туда заразу, она в считанные часы разлетится по всей земле. Остановить процесс очень трудно в стране с такой плотностью населения. Но мало найти орудие убийства, нужно найти противоядие. Все как-то помрачнели. Повисла долгая пауза.

– Ладно. Пора приниматься за дело, – приказным тоном заявил Масоха. – К сельсовету пойдут трое. Я, Ледогоров и Егор. Остальные остаются здесь.

Шел второй час ночи, но окна сельсовета все еще светились слабым желтым огоньком. Вытянутое строение, похожее на барак, было разделено перегородками на кабинеты. Передвигаясь от окна к окну, разведчики видели везде одну и ту же картину: тлел огарок свечи, люди спали. В одной из комнат лежали вещмешки, на столе стояли вскрытые консервные банки и алюминиевые фляги. Масоха напряг зрение. Мешок с номером 321 стоял у стены, похоже, его не трогали. В комнате на полу, расстелив бушлаты, спали двое. Кто именно, старлей разглядеть не мог, люди свернулись калачиком, прикрыв руками головы.

– Так, обстановка благоприятная, – прошептал Масоха, опускаясь на корточки под окном. – Мешок в третьей комнате от двери.

– Я могу его достать, – предложил Ледогоров.

– Ну кому же, как ни тебе, Шурик, ты же профессиональный разведчик. Мы на стреме постоим. – Кондрат похлопал его по плечу.

На входной двери не было никаких запоров. Ледогоров замер, стараясь привыкнуть к глухой тьме коридора. Он открывал и закрывал глаза, пока не заметил слабые полосочки на полу – свет пробивался сквозь дверные щели из комнатушек, расположенных по обеим сторонам коридора. Когда он подобрался к третьей двери, ему показалось, будто в коридоре кто-то есть. Ледогоров затаился. Чутье его не подводило, опыт не обманывал. Чего ждут? Надо поднимать тревогу и ловить вора, но нет – тишина, перепонки могут лопнуть от напряжения. Он нащупал дверную ручку и потянул на себя. Дверь приоткрылась, слабый свет резанул по глазам. Ледогоров снова застыл. Тихо. Он приоткрыл дверь шире. Двое спящих на полу оставались в прежних позах. Взяв нужный мешок, Ледогоров прикрыл за собой дверь. Тут-то все и произошло. В одно мгновение. К его горлу было приставлено острое лезвие ножа. Сработал профессионал, а не зек, тут двух мнений быть не могло. Теплое дыхание коснулось левого уха.

– Проголодался, подполковник Ледогоров?

– Кто ты?

– Бывший майор НКВД, четвертый отдел СМЕРШа. Когда-то из одной миски щи хлебали.

– Уже догадался. Секунды хватило, чтобы узнать и вспомнить.

– Сколько вас?

– Еще двое у крыльца.

– Тогда выйдем на сторону озера. Майор открыл какую-то дверь:

– Заходи, здесь никого нет. Вылезем в окно.

Открыли окно и спрыгнули на землю. Где-то рядом плескалась вода, но темень была такая, что даже контур лодок не просматривался.

Майор включил фонарь и осветил свое лицо.

– Узнаешь?

– Конечно. Паша Клубнев.

– Впервые за восемь лет слышу свою фамилию. Сейчас я Казимиш Качмарэк, польский офицер-антисоветчик. Русские называют Казимиром. По-другому не получилось. Враг на Лубянке занимает высокий пост, если бы я вернулся, меня уничтожили бы на подходе. Из моей группы никто не выжил.

– А ты ушел с концами, в зону?

– Лучший способ стереться с лица земли. А что ты тут делаешь?

– Я из той же категории. Вас сбросили не в том месте, Паша. Здесь опасно, в двух шагах отряд японцев, у них своя лаборатория под землей. Мы видели, как лазутчик подбросил отраву в этот мешок, и решили его «конфисковать» от греха подальше. Мой отряд прибыл сюда для того, чтобы найти и уничтожить лабораторию. Но пока мы не можем высовывать носа. Твоих людей убьют, если они здесь задержатся.

– Утром экспедиция уйдет в тайгу. Далеко уйдет. Но я с ними не пойду, Саша. «Железка» рядом, пора возвращаться в Москву и искать предателя. Самолеты с золотом меня не интересуют, и я умею пользоваться чужими документами. Мне с экспедицией не по пути. У каждого свой долг.

– До Черной балки восемьдесят километров, в одиночку не пройдешь. Свою территорию японцы охраняют, как границу. Рискованно.

– Десятки раз переходил линию фронта и обстреливался как немцами, так и русскими. За храбрость получил железный крест от фюрера и орден Красной звезды от Берии. Но уже посмертно.

– Когда тебя взяли, Паша?

– В июне 45-го.

– Прошло пять лет. Столько воды утекло, а ты веришь, что какой-то враг все еще сидит на Лубянке! Их сотнями расстреливали или отправляли этапами в лагеря. Ни одного старого руководителя не встретишь, кроме Абакумова.

– Вот его-то мне и нужно. В моей голове сотни имен тех, кто растворился в толпе честных людей. Я должен их найти.

– Удачи, Павел Петрович. Будь осторожен.

Бывший разведчик Александр Ледогоров, он же Акаси Ахара, вернувший собственное имя как псевдоним, обошел строение и выбрался к крыльцу.

– Ты куда пропал? – вспылил Масоха.

– Мешок со мной, а это главное. Экспедиция уходит на рассвете, так что одной заботой меньше.

– Это они тебе сами сказали?

– Что-то в этом роде. Одного из своих они не досчитаются. Но вряд ли ребята пожалеют о беглеце, им нужна сплоченная команда.

Егор и Кондрат с удивлением смотрели на Ледогорова.

– Чего ждем, ребята? Пора ползти к своим. Команде десантировавшихся помашем ручкой и будем ждать монахов. Лучше них никто обстановку описать не сможет. Нам надо знать куда подевались люди. Мы должны разобраться в тактике и стратегии японцев, в противном случае пропадем.

Тучи начинали таять, и вскоре из-за облаков выплыла луна.