Текст книги "Кровавый круг"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

– Что это может значить? – спросила Вика.

– Ракетные шахты. Здесь же стояла воинская часть. Ты помнишь, что говорил рыбак? Теперь ракеты вывезли, а шахты затопили. Так всегда делают, если объект просвечен врагом. Хватит терять время на болтовню. Ищи нужный колодец. На крышках стоят номера.

Вика прошла между колодцами и углубилась метров на десять. На этот раз им повезло и нужный колодец располагался совсем близко к воротам.

– Вот он. Люк Е-67-15А2. Но тут помимо рулевого замка есть еще один. Скважина для пятигранного ключа.

– Я знаю, где ключ.

– Хорошо. А я знаю, как достать со дна ящик. Открывай колодец, а я пойду за подъемным устройством.

Вика оглянулась на дверь и направилась в противоположный конец ангара.

Прогулка оказалась некороткой. Но ее сейчас беспокоили другие проблемы. Из головы не выходила увиденная у одного из ангаров тачка с кислородными баллонами. Хватит ли у нее сил довезти ее до берега? Она почему-то совсем не думала о своем сообщнике, словно его не существовало. Теперь, когда она нашла новых партнеров и убедилась в том, что им можно доверять, Вика строила планы на будущее. Тайвань – это лишь пересылочный пункт. Она мечтала о стране с большими возможностями, о той, где деньги делают деньги. С ее острым умом, быстрой реакцией, деловой хваткой, интуицией она сможет быстро адаптироваться к обстановке и завести свое дело. Настоящее дело, масштабное и доходное. Все так. Остается только взойти на борт корабля и отчалить от берега – берега страны, принесшей ей столько страданий, отнявшей лучшие годы жизни на поиски золотой жилы. Ей пришлось испытать все: взлеты и падения, успех и уличную панель, страх, отчаяние и очень малую толику радости, незаметную, как кусок сахара в ведре соленой морской воды. Сейчас наступило время, когда она все знала, понимала, видела. Каждый следующий шаг был промерен, продуман и просчитан. Не осталось никаких сомнений в правильности выбранного пути, и это придавало ей силы и уверенности. Она не могла проиграть. Такое невозможно!

Трехметровый багор стоял там, где ему и положено стоять. Деревянный шест с острым стальным наконечником, как у копья, и изогнутым крюком, похожим на погнутый четырехгранный штык.

Вика взяла шест и вернулась назад. Крышка люка была уже открыта.

Увидев приближение женщины с острогой, Чайка, сидевший на краю колодца, вскочил на ноги и тут же зашел за колонну.

– Ты чего задумала, стерва? Откуда у тебя эта пика?

– Дурак!

Она подошла к колодцу и посмотрела вниз. На полутораметровой глубине зеркальной гладью стояла черная вода – густая, маслянистая и непроглядная.

Вика бросила багор на землю.

– Выползай. Ты мне не нужен, болван. Мы пришли сюда не счеты сводить, а дело делать. Вернемся в город, там и будем выяснять отношения.

– В город мы не вернемся. Там наверняка тебя поджидает твой холуй. Поделим золото в машине.

– Ты его сначала достань. Может быть, тут ничего нет. Бери багор и шарь по дну. Я укажу место. Одному такую тяжесть не вытянуть из колодца. Рано в штаны наделал.

Чайка вышел из укрытия. Глаза его налились кровью, а второй подбородок, состоявший из жира, трясся, как студень. Не отрывая взгляда от своей спутницы, он наклонился и поднял шест с земли.

Вика осмотрела крышку люка и нашла на ней небольшое пятнышко от краски.

– Погружай крюк с этой стороны, – строго сказала она. – Сантиметров тридцать от края. Осторожно. Как наткнешься на какой-нибудь предмет, нащупай ручку, чтобы зацепить ее крюком.

Чайка повиновался.

– Что за гадость они туда залили? Невыносимая вонища.

– Тебе ее не пить. А золото не имеет запаха.

– Имеет. И еще какой. Мой нюх меня всю жизнь на него выводил. Тебе тоже не приходится жаловаться на обоняние. Вот поэтому ты здесь, а не в Питере, под бочком у Мирона Шатырина. Или думаешь, я полный осел. Ничего не вижу, не знаю и не понимаю…

Он вдруг замолк и застыл.

– Так. Кажется, зацепил. – Он потащил острогу вверх, но она замерла на месте. – Иди сюда. Помогай, одному не поднять.

Они встали на стальные бордюры колодца напротив друг друга, и четыре руки вцепились в шест.

– Три-четыре, начали.

Острога двинулась с места. У добытчиков напряглись все мышцы и вздулись жилы на лице.

Из черной массы вынырнула белая крышка, затем корпус, потом ручка, за которую зацепилась острога.

– Это же бидон. Обычный молочный пятидесятилитровый бидон из алюминия.

– Заткнись и тащи.

Последний метр оказался самым трудным. Когда бидон вынырнул и повис в воздухе, нога Эдуарда соскользнула, и он едва не упал в колодец. Бидон пошатнулся, острога ослабла, и дно шлепнуло о поверхность черной жижи.

– Держись! – крикнула Вика.

Он устоял. Оба отдышались и вновь принялись за работу. Их подгонял страх, а силы давало нетерпение.

Наконец клад был вытащен наружу. Крюк соскочил, и бидон упал на цементный настил.

Чайка дернул на себя шест, и он выскользнул из женских рук.

Наступила томительная пауза, они мерили друг друга взглядами. На какую-то секунду Вике стало страшно. Но разум взял вверх.

– Брось, Эдди. Тебе ни за что не дотащить эту тяжесть до берега одному. Ты лопнешь!

Чайка со злостью ударил древком о колено и сломал багор на две части. Обе половины тут же полетели в колодец.

– Подальше от соблазна.

– Правильно, Эдди. Еще не настало время, когда мы сможем обойтись друг без друга. Ты прав. Разберемся в машине на том берегу. А теперь пора проверить содержимое этого вонючего цилиндра. Открывай крышку.

Они поставили бидон, сняли затвор и откинули крышку.

Вопль восторга эхом пронесся по ангару. Алюминиевый побитый и помятый жбан был доверху набит ювелирными изделиями!

– Мы победили! Мы победили!

Они кричали, прыгали от радости, как дети, плясали на месте, смеялись.

– Хватит! – оборвала приступ веселья женщина. – Выгружай все на землю.

– Зачем? – удивился Чайка, восстанавливая дыхание. – Ты не видишь, что он нас не обманул? Все на месте.

– Я должна быть уверена. Я не вижу слитков. Мы так долго добирались сюда, что десять лишних минут погоды не сделают.

Они встали на колени и начали выкладывать сверкавшие в ярком свете безделушки на пыльный цементный пол. Алмазы и рубины переливались, пуская точечные зайчики на одухотворенные лица с сумасшедшими глазами, в которых мелькали красные, зеленые и желтые огоньки.

Эдуард вытащил первый слиток, Вика второй.

– Вот они! Время не властно над этой сладостной тяжестью. Он блестит так же, как четверть века назад.

Чайка запустил руку в бидон. Вика успела сделать все, что задумала. Она занесла руку со слитком за спину и со всего маху ударила ненавистного врага трехкилограммовым золотым кирпичом по голому черепу.

Голова Чайки обагрилась кровью. Он отпрянул назад и посмотрел на женщину. В его глазах не было боли и страха. В них застыл вопрос: «Почему?» Как маленький несмышленыш, он не понимал и не находил ответа на самый простой вопрос.

Вика размахнулась и ударила его еще раз. Она неистовствовала. Она била, била и била, пока тяжелое тело Эдуарда с застывшими глазами не свалилось на бок и не замерло.

Бросив слиток в бидон, женщина яростно закричала:

– Жирная мразь! Золота захотел? Ты его получил. К чему шел, от того и сдох, пес поганый!

В ней появился невероятный прилив сил. Она схватила труп за ноги, подтащила к колодцу и перевернула тело на парапет. Еще несколько движений – и увесистая туша шлепнулась в черную воду. Мертвец начал медленно погружаться в густую жижу. Вика захлопнула крышку люка и, отряхнув ладони, проворчала:

– Мертвецы не тоскуют по золоту!

Собрав ценности в бидон, Вика его закрыла и направилась за тачкой.

Солнце стояло в зените. Припекало. Она отыскала тележку, развязала веревку и, скинув баллоны из-под кислорода на землю, прикатила тачку в амбар. Действовала она уверенно и методично. Она чувствовала в себе силы, ее подпитывала энергия золотых слитков.

Бидон был уложен на тачку, привязан веревкой, и она тронулась в обратный путь. Сейчас ей не хотелось ни о чем думать. Колеса катились легко, а она пела песни. Даже мертвый каменный город казался ей не таким мрачным и страшным.

Трудности начались в лесу, когда пришлось перебираться через камни и ручей. Порвались кроссовки, юбка на боковом шве, порвалась куртка. Ей стало жарко. Она сняла куртку и выбросила ее, оставшись в одной блузке.

Колеса тачки то и дело скакали по корням деревьев, отвалилось одно колесо, и тащить телегу стало еще труднее. Выступающая железная ось, лишенная колеса, то и дело выискивала себе препятствия или вонзалась в землю. Вика с достоинством выходила из положения и шла дальше. Она помнила дорогу и в указателях не нуждалась.

Когда она выбралась к берегу, то увидела только лодку. Рыбака на месте не оказалось. Ее это обстоятельство не смутило, а, скорее, обрадовало. Женщине потребовалось приложить немало усилий, чтобы погрузить бидон в лодку, но она справилась с задачей.

Скинув с ног кроссовки, она уперлась в нос лодки и столкнула ее на воду. Пришлось немного замочить юбку, чтобы взобраться на борт, но вода не показалась ей холодной.

Она дернула за шнурок, и мотор заревел. Теперь оставалось добраться до берега и попасть в нужную точку. Тут проблем не будет. В лодке лежали их вещи, компас, бинокль и прочие атрибуты путешественников.

Вика вывернула руль, повернула лодку к. океану и потянула ручку газа. Легкая посудина понеслась по волнам в бескрайний простор океана.

Прапорщик наблюдал за событиями с берега через бинокль. Он включил передатчик и сказал в микрофон:

– Тимохин, передай капитану, лодка отошла от берега. Партию выиграла женщина. С меня бутылка, я ставил на толстяка. Цилиндр с ней. Доставила его на тачке. Все, конец связи.

Сержант Тимохин дежурил в комнате связи и мог вести переговоры со всеми благодаря мощной стационарной рации. Через минуту сообщение прапорщика получил капитан Гостев, который вместе с Сироткиным наблюдал за противоположным берегом в бинокль, бросив якорь в полукилометре от причала.

– Ты был прав, Илья. Тачку могла заметить только Вика. Я был лучшего мнения об Эдуарде.

– Дело не во мнении, а в характерах. Когда они находились в Питере, Чайка мог руководить и влиять на процессы. Но их путь оказался слишком длинным и трудным. Чайка терял силы и надежду, он слабел, а Вика набиралась энергии и кипела от злости. Она всю жизнь всего добивалась с боями, это для нее естественное состояние. Чем труднее обстановка, тем больше концентрация ее сил и жажда победы. Она не могла проиграть.

17

Нервишки стали сдавать. Сергей уже не на шутку беспокоился за Олега. На данном этапе операции могло произойти самое неожиданное и худшее.

Он сделал пять шагов в сторону кустарника, как услышал мелодию, исходившую от мобильного телефона. Сергей вернулся и взял трубку с сиденья вертолета.

– Слушаю.

– Это правильно, Олег, что ты слушаешь. Я внимательно наблюдаю за берегом. Надеюсь, ты сумел там навести порядок. Я в тебе не сомневаюсь. Но должен тебя огорчить некоторым образом. Круг полностью замкнулся. Все в сборе. До развязки остались минуты. Твой главный конкурент полковник Трифонов все же успел к столу и занял почетное место. Его машина выехала прямо на берег. С ним его помощник капитан Куприянов. Вика покинула остров, прихватив с собой золото, и на всех парусах мчится к причалу, прямо к Трифонову в объятия. Она сделала больше половины пути, и я скоро увижу ее в бинокль. Это все, что я могу тебе сказать, майор. Свою диспозицию ты выбрал сам. Твой ход. Может быть, ты его найдешь, но я его не вижу. Прощай, майор.

Сергей отбросил трубку в сторону. На решения у него не оставалось времени, приходилось действовать.

Сергей обошел машину, открыл дверцу и, схватив пилота за рукав, выдернул парня наружу. Тот шлепнулся на землю и проснулся. Не понимая, что произошло, бедолага мотал головой и пытался прийти в себя.

– Извини, старина, но мне срочно нужно слетать за сигаретами.

Сергей включил двигатель, пропеллер завертелся. Мотор начал набирать обороты. Бороздин включил тумблер, нажимал кнопки, двигал рычаги, и наконец машина оторвалась от земли и начала подниматься в воздух.

Когда вертолет взлетел над макушками деревьев, Сергей увидел всю обстановку. Он пролетел вдоль берега над скалами. Сироткин не врал. На берегу действительно стояла машина, возле которой топтались двое мужчин. В остальном берег пустовал. Все рыбаки вышли в море. Такой погоды уже давно никто не помнил.

Пролетев песчаную косу, Сергей повернул штурвал и свернул к океану. Он видел одинокий глиссер на подводных крыльях, в котором сидели двое мужчин. Сергей набрал высоту и взял курс на восток. Теперь его никто опередить не сможет, он сам решит все, что ему предначертано сделать. Старуха из кавказской деревушки видела куда дальше, чем все эти сыщики, вместе взятые. Он не верил в предсказания, он верил в людскую мудрость.

Через пять минут полета Сергей увидел несшуюся по волнам лодку, которой управляла женщина. Вот и она.

– Ну здравствуй, красавица. Долго я ждал этой встречи.

Сергей пролетел над ней, сделал разворот, снизил высоту и пристроился в хвост летевшей по гребням волн лодке. Держа правой рукой штурвал, левой он достал из-под сиденья карабин и положил его на раму дверцы, выставив ствол наружу. Опыт боевого летчика не успел покрыться ржавчиной. Первый выстрел поразил цель. Пуля угодила в подвесной мотор лодки. Тот фыркнул пару раз и заглох.

Сергей пошел на второй заход.

Вика закрыла голову руками и закричала. Таких проклятий еще не слышала земля. Но море их выдержало. Когда вертушка пролетела над ее головой, она замахала кулаками, извергая отборную брань.

Только вот сделать она уже ничего не могла. Лодка прошла некоторое расстояние по инерции и остановилась, раскачиваясь, как люлька.

Вертолет кружил над ее головой. Кто это? Бог или дьявол? Как судьба посмела над ней так измываться? Почему? Глупый вопрос. Ничего глупее не придумаешь. Эдди тоже задал его в последние секунды своей жизни.

Вертолет пошел на снижение, и раздались новые выстрелы. Вика стояла в полный рост и даже не пригнулась. Она стиснула зубы и пожирала железную машину взглядом. Ни одна пуля не коснулась ее. Ей показалось, что она увидела глаза мертвеца. За штурвалом сидел человек, которого не было на свете.

Вертолет поднялся над лодкой и завис в воздухе. Стрельба прекратилась.

– Сволочь! Видишь, меня пуля не берет. На бабу с оружием и под броней! Трус!

На секунду она замолкла, почувствовав холод в ногах. Вика медленно опустила голову вниз. Дно лодки покрывала вода, и в четырех местах били фонтаны. Пули достигли своей цели. Они попали туда, куда должны были попасть.

Вика упала на колени и начала ладонями выгребать воду, выплескивая ее за борт, но вода неумолимо заполняла лодку. Никакие усилия не могли спасти ее от неминуемой гибели.

Вика села на нос лодки и обеими руками вцепилась в ручки бидона. Это была смертельная хватка бульдога. Фаланги пальцев побелели. И уже никакая сила не могла ее оторвать от своих сокровищ.

Лодка наполнилась водой и начала тонуть. Вика погружалась вместе с ней. Тяжелое золото потащило женщину ко дну. Она не думала о смерти, она не думала о жизни. Ее мышцы были парализованы, а мозг атрофирован.

Метр за метром ее тело уходило в глубь океана, вода сдавливала каждую точку, каждый ноготок, каждую родинку. Еще мгновение – и лопнут перепонки, а потом голова и все остальное.

Сколько это длилось, она не понимала, но произошло невероятное. Ее пальцы на мгновение ослабли и расцепились. Такое могло случиться только против ее собственной воли. Океан тут же выкинул ее на поверхность, словно поперхнулся.

Ее голова появилась на поверхности, и Вика с жадностью начала глотать воздух.

Сергей выжидал. Увидев Вику, он облегченно вздохнул. Открыв дверцу, он скинул вниз бухту с канатом и начал снижаться.

Рядом с Викой в воду упала веревка. И опять сработал инстинкт. Она подплыла к ней и вцепилась в канат руками. Подтянулась чуть выше и обвила веревкой ноги. Подниматься выше у нее не хватало сил. Только бы не упустить свою жизнь, как она упустила золото.

Вертолет взлетел на десяток метров вверх и полетел к берегу.

В голове Сергея всплывали обрывки фраз старухи, которая часто навещала его в тревожных снах: «Отними у сатаны желтый металл и погреби его в морской пучине и лишишь его жала ядовитого… А как только выберешься из мрака темного к солнечному краю, так твоя дорога ляжет к глубоким водам синего моря. Тернист и долог будет твой путь, тяжелым камнем на грудь ляжет. Но другого пути не ищи. Вовсе заблудишься».

Сергей улыбался. Он свою миссию выполнил. Теперь Олега бы из трясины вытащить, а там будь что будет. Все бренно на этой земле.

На горизонте появилась темная полоска берега. Сироткин уже выбрался на камни неподалеку от причала и подбирался через огромные валуны к пляжу. На секунду он замер. Все, кто видел это зрелище, открыли рты. Цирк над океаном. На низкой высоте летел вертолет, а под ним, метрах в пятнадцати, почти над самой водой несся человек. На таком расстоянии увидеть веревку было невозможно. Женщина будто бежала по волнам наперегонки с железной стрекозой.

Видение длилось не больше нескольких мгновений. Вертолет достиг берега и завис над пляжем в двадцати метрах от машины, где стояли двое обалдевших мужчин. Женщина висела в воздухе метрах в трех от земли.

Сергей достал нож и перерезал канат. Вика камнем упала в рыхлый песок, обрезок веревки накрыл ее сверху.

Сергей поднял машину вверх и вернулся на поляну, с которой улетел. Посадив вертолет, он выключил двигатели, выскочил из машины и направился на поиски друга. Он не сомневался в том, что Олег жив. Другое дело, что он не довел свое дело до конца, но ведь не каждый раз удается захватывать дворцы афганских правителей. Есть вещи и поважнее.

18

Вика сбросила с себя веревку и поднялась. Море, скалы, песок, какая-то машина, люди – все это не имело никакого значения. Она не могла понять, как ее руки могли выпустить золото и дать уйти ему на дно. Где-то в подсознании, больном подсознании, ей казалось, что она могла бы доплыть с ним до берега.

Вика пошатнулась, но устояла. Пляж раскачивался под ее ногами, как лодка на волнах.

Нет, ее так просто не выбьешь из седла. Она достанет свое золото, даже если оно провалилось в тартарары, в преисподнюю к дьяволу. Это ее золото, и она его никому не отдаст. Нужен план. Умный, расчетливый и методичный план. Нужно только напрячь мозги, и она найдет выход.

Так это или нет, но Вика тронулась с места и пошла вдоль берега туда, где находится тупик, где скалы срастались с океаном, а песчаная коса уходила в бескрайние синие воды бесконечности.

– Я найду выход… – шептали ее губы.

Трифонов тихо сказал:

– Ну что, Семен? Это все, что нам осталось. Будем брать.

Он успел сделать два шага по направлению к женщине, как услышал голос за спиной:

– Остановитесь, полковник.

Трифонов резко обернулся.

В десяти шагах от их машины у высокого валуна стоял Сироткин. Человек с холодным лицом, острым взглядом и усталым видом.

– Вам эта женщина не нужна, господин следователь. Пусть идет себе, пока ее несут ноги. Она свое получила.

Сироткин подошел ближе к машине, присел на камень и закурил.

Куприянов не вмешивался. Он ждал указаний Трифонова, постоянно посматривая назад, где вдоль берега, пошатываясь, медленно удалялась Вика, погружая босые ноги в мокрый белый песок. Далеко не уйдет, они ее нагонят, думал капитан.

Женщина уже не торопилась. Она едва держалась на ногах, брела вдоль берега и безразличным, помутневшим взглядом смотрела вперед. Вряд ли она чувствовала боль. Человек, лишенный всего, кроме опустошения, ничего не испытывает.

– Вы, Илья Романович, хотите выступить в роли адвоката? – спросил Трифонов.

Сироткин криво усмехнулся.

– Удивительно, такой человек, как вы, с вашим опытом и знанием законов, допустил столько ошибок. Облава в гостинице «Октябрьская» в Уфе. Представьте себе, что вы их там арестовали. И что? Вас, как и всех охотников, гонит вперед азарт. Я подпустил вас так близко к зверю, чтобы вы взяли его под контроль, а вы решили набросить на него аркан и все испортили. Сами себе испортили. Хотел бы я знать, какое обвинение вы предъявили бы им? В чем? Через сорок восемь часов вам пришлось бы извиниться и выпустить их на свободу. Ведь это только вы знаете, что они преступники. Угон самолета? Допустим. Но этим делом занимается ФСБ. Это не ваша компетенция. Поймать банду террористов, чтобы передать их в руки Ершова? Вряд ли. Такой оборот вас не устроил бы. Ваша задача – поймать их с поличным: банковскими слитками на руках, тогда вы могли бы выдвигать обвинение в убийствах прошлогодней давности. Слитки – ваша главная и единственная улика. А их-то у них не было, и вы об этом знали.

– Вы забываете, любезный адвокат, что Чайка похитил золотых изделий на сумму свыше пяти миллионов долларов.

Трифонов высказался не очень уверенно.

– Да-да, Александр Иваныч, – пожал плечами Сироткин. – Но и здесь у вас нет никаких доказательств. Григорий Чайка – бизнесмен. Он собственник, частный предприниматель, исправно плативший налоги. Он вправе закрыть все магазины и распустить сотрудников. Он хозяин. А что касается ювелирных изделий, то он бы вам сказал, что все они целы и лежат в банковском сейфе. А он со своей семьей путешествует по России во время отпуска. Какое дело вам до его магазинов? Вам же не подавали заявлений зарубежные партнеры Чайки. И не могли подать. Этим занимается суд.

– Хорошо. Но все они пользовались поддельными паспортами, имели не зарегистрированное огнестрельное оружие. Оснований достаточно.

– И ради такой мелочевки старший следователь по особо важным делам прокуратуры, полковник юстиции, человек немолодой, с больной ногой, носится по России?!

– У нас имеются свои упущения в работе. Но если бы я их арестовал в Уфе, то мне удалось бы сохранить жизнь Чайке-младшему и, как я понимаю сейчас, старшему тоже.

– Вряд ли. Прокаженных ничто не спасет. Они сами выбрали свой путь. От судьбы не уйдешь. Люди сознательно шли на свою гибель и понимали это. Но золото сильнее разума.

Сироткин выбросил окурок и закурил новую сигарету. Трифонов обернулся. Вика все еще куда-то шла.

– Этой женщине вы никаких обвинений предъявить не сможете, полковник, – продолжал Сироткин. – По вашей линии она чиста. Ангел. Пусть идет, ей недолго осталось.

Трифонов перевел взгляд на Сироткина.

– Они копались в отходах на острове?

– В том-то все и дело. Они побывали в зоне активной радиации, куда без специальных костюмов с особой защитой не заходят. Хватит десяти минут, чтобы схватить смертельную дозу облучения. Она умрет тихо и безболезненно.

– Жестокий вы человек, Сироткин.

– Нет. Я из тех, кто привык отдавать долги.

Илья встал, выбросил сигарету и зашагал в другую сторону.

– Что делать будем, Александр Иваныч? – растерянно спросил Куприянов.

– Возвращаться домой, Семен. Эту партию мы проиграли.

Трифонов еще раз оглянулся. Вики уже не было. Она растворилась в тумане.

– Мираж! Мы гонялись за миражом, Семен. А он растаял.

Полковник направился к машине.