Текст книги "Кровавый круг"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Глава V
Бег с препятствиями

1

Квартира напоминала затхлый клоповник. Но теперь о роскоши пришлось забыть. После того как они побывали в угольной могиле, жизнь им казалась сказкой. Теперь и к одежде семья относилась менее взыскательно. Было бы тепло и удобно, остальное не имело значения.

– Очень смахивает на ловушку, – сказал Эдуард.

– Не думаю, – холодно ответил Умар.

Опять все сидели, а он подпирал плечом дверной косяк.

– С твоих слов понятно, что портье передал записку ментам, – рассуждал Григорий. – А это значит, что Трифонов знает, где мы и как нас найти. Что ему стоит прочесать трамвайный маршрут?

– Это непросто, – равнодушно продолжил Умар. – Я проверил девятый маршрут. Вероятность невелика. Протяженность маршрута более двадцати километров. На линию выходит около сорока трамваев. От конечной до конечной он идет пятьдесят минут, тридцать семь остановок. Удвойте число. Туда и обратно.

– Но наш стрелочник тоже должен нас каким-то образом вычислить, – подала голос Вика. – У него столько же шансов, сколько и у Трифонова. Мы ушли из-под его надзора, и теперь он вынужден нас искать. Вряд ли он знает, что мы остались без документов. Мы же не имеем обратной связи.

– Я о ваших проблемах ничего не знаю, – заявил Умар. – Меня они не касаются. Моя задача не дать вас в обиду. За это мне платят. Предлагаю следующую схему. Я буду ездить по маршруту вместе с Викой и при необходимости сумею ее прикрыть. В трамвай надо садиться на конечной остановке и не сразу. Время выберем такое, чтобы оперативники, попадись они на пути, не рискнули бы использовать оружие при задержании. Час пик, когда в транспорте тесно. Будем ездить по кругу, пока не спадет напор толпы. Если ваш человек предложил такую схему передачи информации, то, очевидно, он продумал возможные нюансы и неординарные ситуации.

– Согласна, – твердо заявила Вика, – какой смысл спорить. У нас нет выбора. Мы добрались до Западной Сибири не для того, чтобы прятаться по подвалам. Инициатива должна оставаться в наших руках. Выезжаем сегодня же. В пять вечера будем на конечной станции. Я верю в удачу, особенно тогда, когда чувствую рядом крепкое плечо настоящего мужчины.

Григорий тут же начал качать свои права, требовать объяснений, бить себя в грудь и петушиться. На его выпады никто не обращал внимания. Вика ушла в кухню готовить еду. Пустые щи – не стерляжья уха, а картошка с селедкой – не бифштекс с кровью, но теперь путешественники еде не придавали большого значения.

* * *

Внешне старик очень походил на Савельича. Правда, он не носил бороды, а лицо его было более смуглым и морщинистым. Трудно поверить, что перед Рудиком и Ольгой стоял младший брат сторожа из Сосенок.

Он дважды прочитал письмо, переданное ему лично в руки, как и просил Савельич, потом сел на скамью, долго о чем-то думал и, наконец, осмотрел своих гостей.

Это был взгляд человека мудрого, опытного. Таким людям не нужно ничего объяснять и долго растолковывать, они сами все видят.

– Ну вот что, хлопцы. Вижу, письма вы этого не читали. А в нем речь идет о вас. Если Никита пишет о вас хорошие слова, стало быть, и люди вы хорошие. Не очень вам повезло на сей бренной земле. Не суть важно. Глядя вперед, не оглядывайтесь назад. Прошлое – как гриб, все равно в душе прорастет, но вынашивать его в себе не треба. Есть такая мыслишка у моего братана, что вам жизнь новую пора начать. Душа ваша не запачкана, а значит, злобы на белый свет не держите. Хозяйство у меня большое. Вся тайга. Работы невпроворот. На любой вкус найдется. Пора вам к берегу прибиваться.

Через годок терем вам выстроим на зависть столичным богатеям. И заживете как люди. Ну, бумажки с печатями у нас не в почете, и в этом проблем не будет. Окрестим вас, как захотите. Не в именах дело, а в деяниях. Ну да ладно. Я не дьяк, не учитель, своя голова есть на плечах.

Старик достал ключ из кармана и положил на стол.

– Спрашивать ответа не стану. Подумайте и скажите. А сейчас езжайте в город. Мой «уазик» вас отвезет. Есть у меня там квартирка. Не помню, когда и был там в последний раз. Харчей у дома купите. Магазин там же. Отдохнете пару дней, а потом милости просим. Коли согласны, решайте сами, кем быть хотите. Девчушку в медички определить можем. У нас этому ремеслу быстро учатся, ну а для мужика выбор огромный.

– Спасибо за ласку, Василий Савельич, – сказала Ольга. – Такого приема мы и не ждали. Я со всем согласна, что вы сказали, а Рудик пусть думает. Как решит, так и будет.

Ошарашенный Рудольф ничего решить не мог. Он еще не успел переварить услышанное. Оля вывела его из избы, где висела табличка «Управление охотхозяйства Красноярского края», и подвела к машине.

Молодой паренек в ватнике улыбался.

– Вижу, Савельич вас завербовал. И правильно. Лучше, чем у нас, нигде местов не найдете. Мы тут хозяева земли русской.

– Савельич нам ключ от своей квартиры дал, – начала мяться Ольга. – Нам в город…

– Какие проблемы! Всего-то пятьдесят верст. Сидайте в железного коня. С ветерком доскачем.

Старик наблюдал в окошко, как хрупкая девчушка и сутуловатый, крепкий мужичок садятся в машину. Он улыбался. Приятно, когда человеку добро можно сделать.

2

Это очень непросто – водить карандашом по бумаге, держа руку в кармане. Одно утешало: Умар рисовал цифры, а не писал стихи. Шестизначный номер трамвая был зафиксирован на клочке бумаги и выронен из кармана под столбом, где висела табличка с номерами маршрутов.

Вика дернула Умара за рукав.

– Почему мы на него не сели?

– Подождем следующего трамвая. Нам торопиться некуда. Ты видела физиономию водителя? Слишком молод и глазаст.

– Но дальше идет «двадцать третий».

– Будет и «девятый». Не нервничай. Ты слишком волнуешься.

– Мы все скоро превратимся в психов. В бомжей мы уже превратились. Ходим, как бродяги. Меня в таком виде родная мать не узнала бы.

– Временные трудности.

– А если он меня не узнает?

– Главное, чтобы тебя не узнали сыскари.

Минут через десять подошел следующий трамвай. Народ хлынул к дверям. Умар пропихнул свою спутницу вперед, и ей удалось сесть на заднее сиденье, кавалер встал рядом, стараясь загородить ее от зеркал вагоновожатого. Набившись битком, трамвай тронулся.

К столбу подошел молодой человек лет двадцати пяти, нагнулся и поднял скомканный листок голубого цвета. Он сунул его в карман, не разглядывая, и вскочил на подножку следующего трамвая. Через две остановки он спрыгнул и, пройдя назад пару десятков метров, сел в поджидавшую его машину.

– Ну что, агент, справился? – спросил Сироткин, включая двигатель.

– За пятьдесят долларов я на дом взберусь по голым стенам.

– Читай.

Машина тронулась и поехала вдоль трамвайной линии.

Парень достал записку и разгладил ее на коленях.

– 341 526.

– Отлично. Его пропустишь и сядешь на следующую «девятку».

– Это я уже понял. Женщина так укуталась в платок, что лица ее я не разглядел. А мужика запомнил хорошо. Его по росту можно определить, если он стоять будет.

– Не беспокойся, он тебе подыграет. Отдашь журнал за несколько секунд до остановки и тут же выскочишь.

– Я помню.

Машина обошла несколько трамваев и остановилась на одной из остановок.

– Вперед, малыш.

Молодой человек вышел и смешался с толпой, ожидавшей транспорт.

Трамвай шел медленно. Люди задыхались от давки. Вика с опаской поглядывала по сторонам. Умар смотрел на нее с некоторой жалостью. Илья добился своего. Из самоуверенных, гордых, самодовольных и богатых он превратил их в жалких, испуганных зверьков, загнанных в клетку. Что может сделать с людьми страх!

На каждой остановке Вика вздрагивала, будто открывалась дверь стоматолога и называли ее фамилию, чтобы удалить зуб.

Она не заметила, как возле ее сиденья появился молодой паренек среднего роста с неприметной внешностью, – слишком много толкалось вокруг безликих пассажиров.

К ногам Вики упал свернутый в трубочку журнал. Парень нагнулся, поднял его и положил женщине на колени.

– Кажется, это вы уронили.

Вика отпрянула.

– Ничего я не роняла.

– Но не с неба же он упал. Над нами крыша. Вы просто забыли.

– Ничего я не забыла.

Умар взял журнал с ее коленей, к которому она боялась прикоснуться.

– Спасибо, дружок. Все в порядке.

– Вот и ладушки.

Парень протолкался к дверям и выскочил, когда те уже начали закрываться.

Умар пролистал журнал, взглянул на Вику и сказал:

– Нам на следующей выходить.

Вика кивнула. Она все поняла, но слишком поздно. Быстро реагировать на события ей мешали напряжение и нервозность, сжимавшие ее в тиски в течение всей последней недели.

Они вышли из трамвая и поймали такси. Пока машина ехала по указанному адресу, Умар достал из журнала конверт и передал ей.

– Ваш стрелочник – уникальная личность. Не успели мы выползти на свет Божий, сесть в трамвай и проехать шесть остановок, как он нас нашел. Куда там оперативникам с ним тягаться! Уникум какой-то!

– Я бы ему глотку перегрызла, этому уникуму. Сволочь! Он нас в пропасть гонит, а мы идем, как послушные овечки.

Вика разорвала конверт и прочитала записку:

«Покупайте газету «Сибирский рассвет». На последней странице читайте объявления. Туристическая фирма «Восток» даст заметку о продаже путевок. Следуйте маршрутом, предложенным фирмой. Когда вы достигнете необходимой точки, вам предложат сойти. Не теряйте надежды, мои уважаемые учителя!»

Вика скомкала записку и сунула ее в карман.

– Он издевается над нами. Ублюдок! Куда он нас гонит? Чем все это кончится?

– Извини, хозяйка. Я не понимаю, о чем ты говоришь. Меня это не касается. Моя забота в том, чтобы вы оставались в целости и сохранности.

– В целости и сохранности можно и трупы хранить в морозильной камере. Я должна выжить, и не просто выжить, но и победить.

– Мне показалось, твой муж и его отец тоже относятся к категории врагов, а не соратников.

– До поры до времени они мне нужны. Нам с тобой еще рано обсуждать мои дела. Возможно, наступит такой момент, когда мне захочется с тобой пооткровенничать. Но не теперь. Ты работаешь за деньги, а мне нужна преданность.

– Я не любопытен. Делай, что хочешь. А я лишь выполняю твои приказы.

Машина остановилась возле магазина. Вика расплатилась с таксистом, и они вышли.

– Один квартал прогуляемся пешком, а заодно и продуктов купим. Я уже забыла, когда в последний раз стояла в очереди.

Очередей в магазине не было, по три-четыре человека в отдел. Умар остался на улице, а Вика вошла в светлый зал гастронома.

Стоя за колбасой, она думала о своем и не сразу поняла вопрос. Вика оглянулась. За ней пристроилась девушка, симпатичная, невысокая, худенькая.

– Вы последняя? – повторяла она свой вопрос.

– Вероятно.

Вика отвернулась и продолжала сосредоточенно думать. Ее волновал очень важный вопрос: можно ли доверять Умару? Такой сообщник ее бы устроил, но на определенном этапе. Однако избавиться от него куда труднее, чем от своих родственников. Тут нужен какой-то очень тонкий и неординарный ход.

Вика получила сверток от продавца и направилась к выходу. Девушка, стоявшая за ней, не стала отдавать чек продавцу, а подошла к своему спутнику, который стоял в очереди за сыром, и, взяв его за руку, потянула за собой.

– Куда ты меня тащишь, Ольга?

– Иди за мной, Рудик. Быстрее, не то мы ее упустим.

– Кого?

– Стюардессу. Они здесь.

Оба спешно вышли на улицу.

– Вон они идут. Видишь?

– У нее на спине не написано, что она стюардесса.

– Вика ее зовут. Иди спокойно, приближаться не будем.

– Но они в Уфе!

– Ты еще вспомни, что они побывали в Самаре, в Ставрополе и Питере. Горохов там с ног сбился, а они в Новосибирске чайную колбасу жрут.

Далеко им идти не пришлось. Женщина со своим спутником свернули в подъезд трехэтажного дома и исчезли.

– Что делать будем? – спросил Рудик.

– Нужно выждать час-другой. А вдруг они в гости пошли? Если они здесь остановились, то нужно бежать на междугороднюю и звонить Димке в Уфу. Больше трех дней банда в одном городе не живет.

– Надо же, соседи. Через дом от нас поселились. Мир тесен.

Ольга заскочила в подъезд и прислушалась. Где-то наверху хлопнула дверь. Она вышла на улицу.

– Слушай, Рудик. У меня мозги съезжают набекрень. Точно, это она. Беги звонить. Горохову нечего делать в Уфе. Если Димка не успеет, я поеду за ними следом. Упустить их нельзя. Такой подарок судьба один раз в жизни подбрасывает. Иди. А я постою в аптеке на этой стороне улицы. Встретимся на квартире у Савельича.

Рудик неохотно согласился. Он знал твердый и упрямый характер девушки, и спорить не имело смысла. Она от своих решений не отказывается.

3

Только на четвертый день пребывания в городе Умар вернулся в дом с долгожданной газетой. Сколько их уже выброшено на помойку, порванных в сердцах на клочки! И все же они дождались результата. Правда, он их не очень обрадовал.

Вика отыскала объявление и обвела его красным карандашом.

– Вот оно! Будь он трижды проклят.

Григорий выхватил газету и начал читать вслух.

«Туристическая фирма «Восток» предлагает любителям дальних путешествий заманчивый круиз на поезде по просторам нашей необъятной родины. Экспресс пронесет вас по замечательным городам юго-востока нашего края. Вы сядете в поезд и помчитесь вперед. Красноярск, Улан-Удэ, Иркутск, Чита, Хабаровск, Владивосток. В одном из этих прекрасных городов будет сделана остановка. Вас ждут удивительные экскурсии и масса впечатлений. Ждем вас!»

– Ну и наглец! – заорал Эдуард. – Владивосток! А дальше куда? В Японию? Сукин сын!

– Не кричи, Эдди, – оборвала его Вика. – Нам дают ясно понять, что мы должны ехать поездом. Значит, есть поезд, который идет соответствующим маршрутом. В послании ничего не сказано о Владивостоке. Там перечислено несколько городов. А это значит, что мы можем получить еще одно послание, где нам предложат выйти. Чем дальше мы продвигаемся, тем больше он нас путает.

– Я поеду на вокзал, – твердо заявил Григорий.

– С какой целью? – спросил отец.

– Проверю обстановку, узнаю все о поездах и расписании.

– И там тебя загребут под белы рученьки. Ничто так не контролируется, как вокзалы, – добавила Вика.

– Я больше не могу сидеть в этой берлоге. Меня тошнит. От всех вас тошнит. – Он повернулся к Вике. – И от тебя с твоим хахалем. Думаешь, я слепой, ничего не вижу? Ты уже вся изъерзалась. Шлюха!

– Успокойся, Гриша. Тебе действительно не помешает прогуляться. На одного невзрачного парня могут не обратить внимания. Только оденься соответственно.

– В том-то все и дело, что я невзрачный. Серая мышка. Когда ты щеголяла по Питеру в норке и бриллиантах, я не казался тебе невзрачным. А теперь я вошь, никому не нужная.

– Кажется, ты собирался уходить, Гриша, – холодно сказала женщина. – Умар приглядит за тобой.

– Оставь его себе. Мне твои прихвостни не нужны. Это ты отцу можешь мозги пудрить, а меня не проведешь. Я пойду один.

Григорий долго одевался, схватил с вешалки свою спортивную сумку и вышел, хлопнув дверью.

– А ведь он в чем-то прав, – щурясь, сказал Эдуард.

Вика не реагировала на его слова, она повернулась к Умару, который привычно стоял в дверях.

– Я беспокоюсь за него. Будет лучше, если ты приглядишь за ним. Только не попадайся ему на глаза.

Умар кивнул и снял с вешалки куртку.

Вика вышла в переднюю проводить телохранителя. Когда тот перешагнул порог, она тихо сказала:

– Если он вообще не вернется, я убиваться не стану. Боюсь, что мы влипнем с ним в большие неприятности.

Умар ничего не ответил. Она слышала, как он спускается вниз. Наконец шаги затихли, и Вика прикрыла дверь.

Когда она вошла в комнату, Эдди сидел на диване и не спускал с нее глаз.

– Похоже, золото нам придется делить на двоих. – Вика сделала вид, что не поняла его. – Хорошо, – добавил он. – Я и с этим смогу смириться. Но от меня тебе не удастся избавиться. Я хозяин золота, и оно принадлежит мне по праву. И без меня ты к нему не подберешься.

Женщина молча убирала со стола остатки завтрака.

Машина стояла метрах в сорока от подъезда на противоположной стороне. Горохов не отрывал взгляда от дома, где остановились беглецы.

Водитель, молодой человек лет двадцати двух, не переставал восхищаться своим пассажиром и не закрывал рта:

– Статья умопомрачительная! Молодцы уфимцы, рискнули такое напечатать. Наши здесь не решились бы. Перестраховщики. Видели, как вам аплодировал весь студенческий городок вчера в клубе, когда вы рассказывали вашу историю? Стены дома едва не рухнули.

– Ты не прав, Венька. С «Новосибирскими известиями» я наладил отличный контакт. Главный редактор готов продолжить серию статей. Когда погибает журналист, газетчиков ни перед чем не остановишь. Мы будем биться до конца. Это главное. И ничего страшного в статье нет. Я не писал об уфимской мафии и тамошних авторитетах. Речь шла о гастролерах. Банда из Питера мотается по городам и по ходу устраивает фейерверки. Ну а о ночном шествии студентов они не могли умолчать. Молодежь весь город на ноги подняла.

Горохов оглянулся. По другую сторону дороги стояло такси.

– А Родька справится?

– Будь спокоен, Митя. Родька – мастер спорта по борьбе, и ему еще не успели отшибить мозги о ковер. Видел, как он с завистью слушал рассказ об уфимских таксистах? Выклянчил у брата машину и всю ночь в гараже шашечки рисовал.

– Вообще-то мне идея не очень нравится, – продолжал Горохов. – План придумал покойный Вадик Астахов. В память о нем я согласился на его осуществление.

Венька покачал головой.

– Ты не прав. Отличный план. Можно сказать, гениальный. Эти террористы – люди денежные, города не знают. Если куда надо, то такси – самый оптимальный вариант. Дай Бог, чтобы кто-то один вышел, а не все вместе. Родька сажает клиента к себе в машину и едет в редакцию, мы срезаем дорогу, и ты оказываешься у них на пути.

– Кто-то один! Они второй день носа не высовывают из дома. Лихо их в Уфе напугали. Только этот амбал, их прислужник, ходит по утрам за газетой.

– А кстати… – Шофер оживился. – Тебе невдомек, а я-то местный. Этот мужик покупает только одну газету, «Сибирский рассвет». У нас ее никто не читает. Там печатаются объявления: наем на работу, услуги, товар со склада, бюро путешествий. Трудно поверить, что эти ребята приехали в Новосибирск искать работу.

– Интересная мысль! А ты, парень, не промах. Пожалуй, и нам не повредит заглядывать в эту газету.

– Сами мы и не поймем, в чем там дело. У меня другая идея. Я еще вчера об этом подумал, когда в их подъезд ходил. Уборщица приходит подметать лестницы один раз в три дня. Она и мусор убирает. Там на каждой площадке мусорное ведро стоит. Надо бы кого-нибудь из наших девчонок подрядить. Синий халатик, метелку в руки – и вперед. Чистое ведро ставит, с мусором выносит. А по отходам можно и о жильцах судить.

– Идея принимается. Но вряд ли мы найдем ответ на самый сложный вопрос: откуда появился четвертый? Он соответствует описанию убийцы Астахова. Но его мы голыми руками не возьмем.

– Знаю. Вчера этот тип купил машину по доверенности. Развалюху за триста долларов. Возможно, они решили уехать на машине.

– Только не на развалюхе. Город блокирован полностью. Уходить им будет непросто. Колымага тут не подойдет. Редактор мне сказал, что приехал важняк из Петербурга, другими словами, следователь по особо важным делам прокуратуры. Трифонов его фамилия. Я с ним лично был знаком. Такой если вцепился, то из рук не выпустит.

Венька усмехнулся.

– Этим оборотням все подойдет. Сам рассказывал, как они с буксира исчезли. Тысяча человек с факелами их искали, а результат нулевой.

– Вот поэтому мы и сидим здесь. Сейчас упустим – и все к черту полетит. А то…

Горохов замолк на полуслове.

– Вышел! Смотри. Один. Младший вышел.

Оба оглянулись. Такси тронулось с места и медленно покатило вперед.

– Ну, Родька, не подведи! Трогай, Веня, мы должны их обойти. Поехали.

Григорий осмотрелся по сторонам. Ничего подозрительного он не заметил. В телогрейке, кепке, сапогах, он смахивал на местного сантехника. На всякий случай Чайка напялил очки на нос. Видеть от этого он стал только хуже, но они играли определенную роль, а в соответствии с одеждой он и вовсе потерял сходство с самим собой, не говоря уже о фотороботе.

Интуитивный план Астахова, который ему так и не удалось осуществить самому, сработал. Григорий, недолго думая, остановил проезжавшее мимо такси.

Водитель высунул голову из приоткрытой дверцы и спросил:

– Тебе куда, приятель?

– На вокзал и обратно. Там подождешь, пока я билеты куплю.

Таксист с недоверием осмотрел клиента.

– Ладно, но деньги вперед. А то я тебя привезу, а ты в электричку – и поминай как звали.

– Нет вопросов.

Григорий сел в машину, и такси развернулось в обратную сторону.

Родион знал, что ему делать, но у него и мысли не возникло, будто кто-то станет за ними следить. А за ним следили.

Умар вышел из подъезда следом и видел, как Григорий садится в такси. Он воспользовался купленным для разъездов «москвичонком» и сел на хвост удалявшейся к центру города машине.

Такси пересекло площадь и выехало на набережную Адмирала Серебрякова, затем свернуло на площадь Героев и петляло по кварталам. Григорий смотрел в окно, не думая о дороге, его беспокоили собственные проблемы. Он начал сомневаться в искренности Вики. Жена слишком много внимания уделяла своему прихвостню и смотрела на него с каким-то бабьим вожделением. Чего ей стоит сменить мужа на самца? Он уже сожалел о том, что показал ей свою записку. Умар дважды вытаскивал их из болота, старался на совесть, но чутье подсказывало Григорию, что этот тип знает куда больше, чем делает вид.

Машина резко затормозила.

Шофер открыл окошко и спросил стоявшего у обочины типа:

– Тебе куда, браток?

– В редакцию «Новосибирские известия».

– Садись, нам по дороге.

– Зачем вы кого-то подсаживаете?! – возмутился Чайка.

– Да ты чего, приятель, с луны свалился? Мы всегда берем попутчиков. Что бы я заработал, если бы возил всех по тарифу?!

Григорий глянул на переднюю панель. В машине отсутствовал счетчик.

– А тарифы вы из головы выдумываете?

– Видать, ты, точно, с луны свалился. Не местный, что ли?

Григорий промолчал.

В машину на заднее сиденье подсел коренастый молодой человек лет тридцати пяти в кожаной куртке, без головного убора, с короткой стрижкой.

Григорий не придал инциденту особого значения, но некоторое беспокойство в душе появилось.

Машина проехала мимо Управления внутренних дел, и ему стало спокойнее. Может быть, и вправду он стал слишком мнительным? Делает из мухи слона?

Он рано успокоился. Неожиданно машина свернула в подворотню, и за ней тут же закрылись автоматические ворота. Не двор, а колодец. Четыре серых пятиэтажных здания, стоявших по сторонам, напоминали тюремный двор. Мусорные баки, наполненные обрезками бумаги, горы рулонов, тележки, шум станков из подвалов.

– Где мы? – испуганно спросил Чайка.

– Двор типографии. Нам придется проводить вас в тот подъезд и подняться на третий этаж. Там нам выделили кабинет для собеседования, – твердым тоном говорил подсевший пассажир. – Только после результатов нашего разговора станет ясно, Григорий Эдуардович, отпускать вас на все четыре стороны либо сдавать правоохранительным органам. Чем чревата такого рода передача, вам понятно. К тому же нам известно место нахождения Вики и вашего отца.

– Что вам от меня надо?

– Поговорим наверху. Там более благоприятная обстановка.

– Я никуда не пойду.

Чайка вцепился в спинку сиденья.

– Хватить кочевряжиться, Гриша. Хочешь, чтобы за тобой спецназ приехал? Мы тебе больно не сделаем, а они ребята грубые. Ты попал в руки журналистов и моли Бога, чтобы тебя не передали по этапу дальше.

Горохов вышел из машины и открыл переднюю дверцу.

– Пошли, Гриша. Не тяни лямку, а то свяжем. Чайку трясло, как в лихорадке. Он с трудом вышел

из машины и, покачиваясь, пошел к указанному подъезду.

В кабинете ответственного секретаря собрались пятеро сотрудников газеты, была установлена видеокамера. Чайку посадили на стул посреди комнаты.

– Итак, – начал допрос Горохов, – против вашей семьи выдвинуто десяток самых неприглядных обвинений. Каждому из вас грозит пожизненное заключение. Вас разыскивают ФСБ, МВД, прокуратура и военные. Мы не входим в число обвинителей. Нас интересуют только факты, а не персоны. Вы сейчас расскажете все подробности угона самолета, кто составил план и определил конечную цель, которую вы перед собой ставили. Все это будет записано на видеопленку как документальное доказательство. Скрывать свое лицо, имена сообщников не имеет смысла. Они всем известны, и вы объявлены в международный розыск. Если сейчас вы выполните наши требования, мы вас отпустим и дадим вам сутки на исчезновение. Ваши признания выйдут в завтрашнем утреннем выпуске местных газет, а также в Санкт-Петербурге. Большего мы от вас не требуем. Если вы откажетесь предоставить нам информацию, то я звоню в милицию и приглашаю сюда следователя Трифонова. Он уже в Новосибирске и ждет не дождется встречи с вами. Параллельно будет произведен арест ваших сообщников. Выбор у вас невелик, но другого выхода не существует.

Чайка долго молчал, потом тихо произнес:

– Я согласен рассказать обо всем, кроме цели, с которой мы похитили самолет. Это чисто семейное дело и сути происшествия не меняет. Но где гарантии, что вы меня освободите?

– Гарантия – честное слово. Других нет. Так же, как нет у вас выбора. Около ста человек находятся в заложниках у ФСБ. Они попали в капкан только потому, что комитетчики боятся огласки. Своими откровениями вы сможете спасти тех, кого сами загнали в угол. Сознайтесь, что этим вы отчасти освободитесь от тяжелой ноши греха, взятого на душу. Постарайтесь хоть как-то исправить положение. Надеюсь, вы слышали о таком слове – совесть?

– Хорошо. С чего начать?

– С начала. – Горохов кивнул оператору. – Давай, Костя.

– Уже снимаем.

Умар не спускал глаз со здания редакции. Он понял маневр с такси, но еще не знал, насколько этот маневр опасен.

Из машины он выходить не стал, а воспользовался мобильным телефоном. Набрав номер, Умар ждал.

Трубку снял Эдуард.

– Эдди, слушай внимательно. Срочно покидайте квартиру. Без вопросов. Такси не берите. Пользуйтесь обычным транспортом. Езжайте на площадь Героев в центральный парк, там есть аллея фонтанов. Будете ждать меня до тех пор, пока я не появлюсь. Это может случиться не скоро. Григория взяли. Он может расколоться. Я проверю варианты отхода и приеду. Все. Конец связи.

4

Журналисты сдержали свое слово. После полуторачасового допроса Чайку-младшего отпустили на все четыре стороны, заставив поставить подписи на каждом листочке стенограммы и заявлении с чистосердечным признанием.

Видеопленку размножили, а оригинал отправили с бумагами в Санкт-Петербург со специальным курьером. Горохов предупредил Григория, что через сутки он продолжит преследование и, пока не возьмет «интервью» у Вики и его отца, не успокоится. Он посоветовал Григорию уговорить родственников на встречу с ним по-хорошему, и тогда они оставят их в покое.

– Правосудие, истина – наше дело. Мера наказания – компетенция суда, – сказал Горохов на прощание.

Григорий вышел на улицу чужого города и побрел куда глаза глядят. Он ничего не понимал. Инстинкт самосохранения – это все, что еще оставалось в нем. Оборачиваясь через каждые три шага, он ждал, когда его нагонят и арестуют. Но никто за ним не гнался. Пешеходы не обращали на затравленного парня никакого внимания. Каждый был занят собственными заботами.

Так он прошел несколько кварталов, не переставая озираться по сторонам. Когда возле него завизжали тормоза машины, он едва не потерял сознание от страха.

Увидев лицо Умара, Чайка воспрял духом.

– Живо в машину! – крикнул телохранитель.

Долго уговаривать не приходилось. В долю секунды

Чайка запрыгнул в салон, и «Москвич» рванул вперед, оставляя за собой черные клубы дыма.

– Как ты здесь оказался, Умар?

– А ты недоволен? Твоя жена о тебе позаботилась, и правильно сделала. Почему они тебя выпустили?

– Меня захватили репортеры. Они снимали меня на пленку. Их интересует только угон самолета. ФСБ захватила пассажиров в заложники, хочет скрыть скандал. А газеты выступают с разоблачениями. Короче говоря, нам ничего не грозит с их стороны, им просто нужны свидетели, и все.

– Но не только ты. Теперь они захотят встретиться с Викой и твоим отцом. Так?

– Так, – кивнул Григорий. – Мне только одно непонятно – как они нас вычислили? Ведут они себя слишком самоуверенно. Ими командует Дмитрий Горохов из «Петербургского колокола». Завтра утром выйдет статья в «Новосибирских известиях». Нам надо уносить ноги, пока следствие не узнало подробностей.

– Мы так и сделаем. Но сначала проверим, как укреплены позиции в городе и есть ли лазейки. На поезд садиться нельзя.

– Но в инструкции сказано…

– Мы сядем на поезд, но только не в Новосибирске, а дальше. Возможно, в Красноярске.

– А как мы туда попадем?

– Еще не знаю. Сейчас сделаем попытку выехать из города. Я достал фальшивое удостоверение ФСБ. Это должно сработать. Надень свои очки и кепку. Остальное буду делать я. И не раскрывай рта. Молчи. Ничего умного ты все равно сказать не сможешь.

Чайка обиделся и замолчал. Он не стал спорить, понимая, что теперь у него рыльце в пушку и его гонор и претензии в учет не принимаются.

Машина выскочила на Мысхатское шоссе и неслась на юг, к выезду из города.

После долгой паузы Григорий сказал:

– Они знают наш адрес.

– Не имеет значения, там уже никого нет. Хуже другое: нас преследует черная «Волга». Они идут на той же скорости.

– Погоня?

– Нет. Тогда бы они нас обошли, но они соблюдают расстояние.

– Что делать?

– Я уже сказал. Молчи. Ты и так сегодня слишком много разевал рот. Пора заткнуться.

Кордон на дороге стоял за Мысхатово. Четыре милицейские машины и человек десять милиционеров в бронежилетах. Останавливали весь транспорт без исключения.

Машину Умара тоже остановили, но выходить он не стал.

К дверце водителя подошли лейтенант и еще один офицер.

– Документы, пожалуйста.

Умар достал красное удостоверение из кармана и протянул лейтенанту.

– Мы на задание, лейтенант. Можно побыстрей?

Тот внимательно изучил документ и, вернув его, добавил:

– Все понятно, но багажник вам придется открыть.

Умар вышел из машины и показал содержимое багажника. Лейтенант козырнул и отправился к следующей машине.

Умар сел на место, и они тронулись дальше.

– Нам тут не выехать, – дрожащим голосом пробормотал Гриша.

– Посмотрим, что делается дальше.

– А может быть, вернемся?

– Я должен знать состояние дорог. Что делается здесь, то же происходит и на других магистралях.

Он смотрел в зеркало заднего обзора и видел, как их преследует та же «Волга».

Умар прибавил скорость. Трасса пролегала через лесистую местность. По обеим сторонам стеной стоял сосновый бор. Редко встречались указатели на боковых проселочных дорогах. Одни вели на птицефермы, другие к фермерским хозяйствам, третьи к деревням.